Текст книги "Колдун из Салема"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 44 страниц)

– Вы, похоже, разговаривали об этом с Мэри, – констатировал Говард.

Макмадок гневно кивнул:

– Ну и что? Черт возьми, на кону сейчас стоят наши жизни. Что это за существо? И как с ним можно бороться?

– Хотел бы я знать, – ответил Говард. – Я…

В лесу прогремел выстрел. Через долю секунды от оконной рамы отлетели щепки, и Говард с хриплым звуком упал лицом вниз, прижав руки к шее. Между его пальцами сочилась ярко-красная кровь.

В последние полчаса СУЩЕСТВО уже не пульсировало. Подземная сеть, пронизавшая лесную почву, стала совсем неподвижной, словно мертвой. Лишь один раз потребность в пожирании всего живого, так же свойственная природе этого существа, как потребность в свете и воздухе свойственна человеку, оказалась сильнее заложенной в нем устремленности к цели, и оно пожирало частичку окружающего его ненавистного органического мира, оказавшуюся в пределах его досягаемости, превратив ее в противоестественную живой природе черную протоплазму. Но затем заложенная в нем устремленность к цели снова взяла верх, и существо стало ждать. Оно подрагивало от нетерпения, чувствуя, что его жертва уже рядом, но все-таки сохраняло самообладание, хотя и с трудом. Оно ждало, пока все не сложится так, как задумали его создатели, ждало с выдержкой существа, абсолютно лишенного чувства времени. Затем оно начало действовать.

Макмадок повалил меня на пол в тот самый момент, когда снаружи раздался второй выстрел. Пуля, расщепив тонкую доску на окне, просвистела прямо над нашими головами и ударилась в противоположную стену. А еще через секунду входная дверь содрогнулась, словно от сильного удара молота. От полусгнившей древесины взметнулись пыль и щепки, резкое дуновение ветра погасило обе керосиновые лампы, а огонь в камине сильно заметался.

Я потихоньку высвободился от хватки Макмадока, подполз на четвереньках к Говарду и резким движением перевернул его на спину. Мое сердце бешено заколотилось, когда я отвел его руки от шеи и осторожно ощупал сильно кровоточащую рану на горле. Его шея была вся в крови. Как ни странно, я совсем не испытывал страха, а лишь чувствовал себя ошеломленным, не мог поверить в то, что произошло, и это ощущение усиливалось с каждой секундой. Мысль о том, что Говарда – Говарда! – могло убить что-то такое банальное, как ружейная пуля, казалась мне просто смешной.

Говард, застонав, приподнял голову, но я изо всех сил старался удержать его в лежачем положении.

– Лежи! – резко сказал я. – Я принесу что-нибудь, чтобы тебя перебинтовать.

Рана была не такой опасной, как показалось в первый момент, однако она сильно кровоточила, и ее нужно было забинтовать как можно быстрее.

– Не поднимайся, ты, остолоп! – выпалил Макмадок, когда я встал, намереваясь перебежать в другую часть комнаты. Почти в тот же момент прогремел еще один выстрел, как будто кто-то снаружи услышал его слова. На лестнице взметнулось громадное облако пыли, и кусок поручней отвалился и шлепнулся на пол, разлетевшись на куски.

Макмадок выругался, поспешно отполз под окно и, сложив руки рупором у рта, крикнул:

– Прекратите стрельбу, вы, идиоты! Мы сдаемся!

Я с ужасом посмотрел на него, но его единственной реакцией на мой взгляд была презрительная улыбка.

– А что, по-твоему, нам следует делать, мальчик? – ответил он на мой немой вопрос. – Вступить в перестрелку с двумя десятками человек? – он покачал головой, снова сложил руки рупором и еще раз крикнул: – Это я, Макмадок! Прекратите стрельбу! Мы не будем оказывать сопротивления!

Ответ на его слова последовал незамедлительно. Раздался целый залп ружейных выстрелов, в результате чего входная дверь, расколовшись на части, рухнула внутрь помещения. В проеме двери появился человек, одетый в такой же черный непромокаемый плащ, какой был и у Макмадока. Он держал в руках двустволку.

– Лон! – воскликнул он. – Ты в порядке?

Вслед за ним в дом ворвались другие мужчины: двое, трое… – в итоге пятеро вооруженных и, по всей видимости, весьма решительно настроенных человек. У троих из них были ружья, у четвертого – пистолет, а последний держал в руках железный ломик, которым он размахивал, как дубиной. Стволы ружей тут же были направлены на меня и Говарда. Я увидел, как рука Говарда скользнула к карману, в котором у него лежал револьвер, и я тут же испуганным жестом схватил его за пальцы.

– Я в порядке, – ответил Макмадок.

Он встал, сделал успокаивающий жест руками и показал на нас с Говардом.

– Отведи ружье в сторону, Бреннан, – сказал он. – Они не будут сопротивляться.

Бреннан – теперь, когда я услышал его имя, я его узнал – подошел на шаг и с воинственным видом огляделся по сторонам. Его винтовка все еще была направлена прямо мне в лицо, а палец на спусковом крючке так напрягся, что побелел.

Резким кивком головы он указал на Говарда. Рана на шее Говарда кровоточила уже меньше и через несколько минут, пожалуй, вообще бы закрылась, но его голова и плечи лежали посреди лужи крови.

– Что с ним? – спросил Бреннан. – Мертв?

– Нет, болван, – ответил Макмадок. – Ты, слава богу, так и не научился стрелять. Убери ружье, слышишь?

Бреннан, похоже, поначалу не понял, что сказал Макмадок. Он уставился на Макмадока широко раскрытыми глазами и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Что… что ты сказал? – прохрипел он.

– Убери ружье, Фрэд, – повторил Макмадок. – Охота закончена.

Бреннан продолжал в упор смотреть на Макмадока.

– Она закончится лишь тогда, когда эти двое будут мертвы, – сказал он настораживающе тихо. – Что с тобой, Лон? Они что, околдовали тебя?

Макмадок сделал шаг к нему, но тут же остановился, увидев, что Бреннан направил свое ружье ему в живот.

– Что это значит, Фрэд? – спросил он.

– Ничего, – тихо ответил Бреннан. – Отойди в сторону, Лон.

Макмадок стоял, не двигаясь.

– Что ты задумал? – спросил он.

– Я всего лишь доведу до конца то, что сорвалось вчера утром, – ответил Бреннан. – Отойди в сторону, Лон.

– И ты думаешь, что я буду стоять и смотреть, как ты будешь убивать двух невинных людей? – спросил Макмадок.

–  Невинных? – воскликнул Бреннан. – Какие ж они невинные, Лон? У них на совести смерть нескольких наших друзей, об этом ты забыл? Сгорело чуть не полгорода, и они за это ответят.

– Вы действительно так глупы, или вам просто не хочется признаться, что вы ошибались?

Бреннан гневно обернулся, услышав от миссис Уинден эти слова. Я, однако, заметил: кое-кто из его людей вздрогнули, услышав, что она сказала. Я вгляделся в их лица. В черных непромокаемых плащах, с оружием в руках, внешне они выглядели гораздо отчаяннее и решительнее, чем, похоже, были на самом деле. Не знаю почему, но мне показалось, это эти люди охвачены страхом. Чего же они боятся? Нас?

– Миссис… Уинден? – Бреннан говорил таким тоном, как будто не был уверен, что он видит перед собой именно ее, хотя при предыдущей их встрече у меня сложилось впечатление, что они хорошо друг друга знают.

– Не прикидывайтесь, – сказала миссис Уинден гневно. – Вы меня прекрасно знаете, Бреннан. А сейчас, в конце-то концов, уберите свое дурацкое ружье!

Бреннан смотрел на нее со все возрастающим удивлением, но при этом и не собирался опускать ружье. Он вдруг резко повернулся, подошел ко мне и поднял свою ступню так, как будто хотел на меня наступить. Макмадок напрягся.

– Вы, дьяволы! – прошипел Бреннан. – Что вы с ней сделали? С ней и с Лоном?

– Ничего, – сказал Лон, но Бреннан проигнорировал его реплику.

– Вы заплатите за это! – стал грозить он. Его голос дрожал от ненависти. – Вы за все заплатите, вы, дьяволы! За погибших в Дернессе, за пожар и за то, что вы сделали с этой невинной женщиной!

– Мы вообще не делали ничего из того, что вы перечислили, – вмешался я.

Но с таким же успехом я мог обратиться к стене. Бреннан даже и слушать меня не хотел. Макмадок вздохнул.

– Да будь же ты благоразумным, – сказал он. – Крэйвен и его друзья не виноваты в том, что произошло в Дернессе. Черт возьми, ты разве не чувствуешь, что здесь творится что-то странное? И это что-то не имеет никакого отношения к этим людям. Они – на нашей стороне.

Бреннан впился в него взглядом.

– Ты… ты и сам не знаешь, что говоришь, – неуверенно сказал он. – Ты…

– Я знаю, что я говорю, – перебил его Макмадок. – А вот ты, похоже, нет. Но я не позволю, чтобы…

Его дальнейшие слова потонули в грохоте выстрела. Бреннан молниеносным движением направил ружье в пол и выстрелил из одного из стволов. Пуля стукнулась в пол в полуметре от ноги Макмадока, который тут же побледнел и отступил на пару шагов назад.

– Стой тихо, Лон! – сказал Бреннан с угрозой в голосе. – Эти дьяволы тебя заколдовали, так же как и эту глупую женщину. Но меня они не обдурят. Они – настоящие дьяволы, и я поступлю с ними так, как с ними и следует поступать.

– Я не позволю, чтобы ты пристрелил троих беззащитных людей, Бреннан, – сказал Макмадок тихо.

– Пристрелил? – Бреннан злобно засмеялся. – А кто говорит о какой-то стрельбе, Лон? Их надо сжечь. Из-за них сгорела чуть не половина города, и пусть они теперь сами почувствуют жар огня, – он сделал знак своим спутникам. – Свяжите их!

Один из них сделал шаг в нашу сторону, но остальные даже не тронулись с места.

– В чем дело? – вспылил Бреннан. – Вы что, боитесь?

– Нет, – ответил один из мужчин. – Но Лон прав – здесь что-то не так, Фрэд. Почему бы их не выслушать?

– Чтобы они нас заколдовали? – Бреннан засмеялся. – Ну, уж нет.

– Вы что, и в самом деле думаете, что вы сейчас стояли бы здесь, если бы мы могли вас заколдовать? – Говард медленно приподнялся на локтях, достал из кармана платок, прижал его к все еще кровоточащей ране на шее и закашлялся. – Черт возьми, мистер Бреннан, если бы мы обладали хотя бы половиной тех способностей, которые вы нам приписываете, то вы и ваши товарищи уже давно были бы мертвы, а мы уже находились бы за несколько тысяч миль отсюда.

Он хотел встать, но Бреннан так пихнул его стволом своего ружья, что он опять откинулся на пол.

– Закройте свой рот! – приказал он. – Вы меня не обдурите. Все, что произошло, – ваша работа! Вы…

– А Ландерс? – вдруг спросил один из его спутников.

Макмадок нахмурил лоб.

– А что с Ландерсом? – спросил он.

Бреннан сердито рявкнул, резко повернувшись назад.

– Закрой свой рот! – приказал он.

Но мужчина тем не менее ответил на вопрос Макмадока. При этом его взгляд неуверенно блуждал между Бреннаном, Макмадоком и мной.

– Он… исчез, – сказал он. – Там, в лесу.

– Исчез? – Говард снова присел, и на этот раз Бреннан ему не препятствовал.

Он, видимо, почувствовал, что у него больше нет поддержки со стороны его спутников, а потому самоуверенности в нем заметно поубавилось.

– Что значит «исчез»? – спросил Говард, встревожившись не на шутку.

– Взял да исчез, – ответил мужчина. – Мы… остановились ненадолго, а когда… когда мы поехали дальше, его уже не было.

– Черт возьми, я же сказал тебе, чтобы ты заткнул свою пасть! – рявкнул Бреннан, взмахнув своим ружьем. – Это все их работа. Они…

– Почему бы тебе не сходить наверх, Бреннан? – тихо сказал Макмадок.

Бреннан резко замолк, повернулся к Макмадоку и недоверчиво посмотрел на него:

– Что ты имеешь в виду?

Макмадок кивком головы указал на лестницу.

– Там, наверху, – сказал он. – Если действительно хочешь узнать, с кем нам приходится бороться, то сходи наверх и посмотри.

– Макмадок! – Говард с тревогой взглянул на него. – Вы…

– А почему бы нет, Говард? – перебил его Макмадок. – Пусть сходит. Тогда он, может быть, поймет, что к чему, – он показал на лестницу. – Так что ж ты не идешь туда, Бреннан? Может, боишься?

Бреннан некоторое время смотрел на него, его лицо выражало упрямство. Затем он повернулся, взял с каминной полки керосиновую лампу и пошел к лестнице.

– А вы тут присмотрите за ними, – сказал он своим людям, оглянувшись. – Если я через пять минут не вернусь, пристрелите их.

Он угрожающе посмотрел по очереди на Говарда, Макмадока и меня, а затем повернулся и неестественно энергичными движениями стал подниматься по лестнице.

Я смотрел ему вслед со смешанными чувствами. Что-то мне подсказывало, что опасность, исходившая от этого человека, уже позади. Люди, подобные Бреннану, могут выступать в роли волевых личностей лишь только в определенных ситуациях и в определенные моменты. Он уже упустил свой момент. Хотя, впрочем, такие люди бывают непредсказуемыми.

– Вы полагаете, в этом есть какой-то смысл? – спросил Говард.

Макмадок фыркнул.

– Что касается Бреннана, то вообще не может идти речь о каком-либо смысле, – сердито сказал он. – Мне не очень-то верится, что нам удастся выбраться отсюда, если среди нас будет этот полоумный, – он вздохнул, бросил взгляд в окно и покачал головой. – Скорей бы рассвело.

– Что… что ты имеешь в виду, Лон? – спросил один из мужчин.

Макмадок презрительно поджал губы, подошел к двери и некоторое время молча вглядывался в темноту. Лишь затем он ответил:

– Вы ведь ехали через лес, да?

– Ну конечно.

– Тогда ты и сам знаешь, что я имею в виду, – сказал Макмадок мрачным тоном.

Мужчина больше ничего не сказал. Но я отчетливо почувствовал, что его – да и всех остальных – охватил страх.

Те пять минут, о которых говорил Бреннан, не истекли и наполовину, как он вернулся. Даже в тусклом свете керосиновой лампы было видно, что он очень бледен, а взгляд его широко раскрытых глаз был каким-то пустым. Он подошел к Говарду и остановился рядом с ним. Его руки дрожали.

– Что… что это… там… там, наверху? – прохрипел он. – Что это… за существо?

– Это одно из тех существ, которые виноваты во всем, что произошло, – ответил Макмадок вместо Говарда.

Его слова не совсем соответствовали действительности, но в данный момент придерживаться подобной версии было разумнее, чем пытаться давать Бреннану объяснения, которых он все равно не понял бы.

– А еще одно из них – а может, и не одно – ползает сейчас по лесу и ждет, когда же мы высунем отсюда нос.

Бреннан весь задрожал. Говарду пришлось выхватить у него из рук лампу, иначе бы она упала на пол.

– Но ведь это… – пролепетал Бреннан, – это… о господи, я никогда не видел ничего более ужасного. Что это… что это за существо?

– Оно уже мертво и не сможет нам ничего сделать, – сказал Говард успокаивающим тоном. – Однако боюсь, что мистер Макмадок прав. В округе могут быть и другие подобные существа. Я в этом почти уверен.

Бреннан испуганно обернулся. Он уставился в окно широко раскрытыми глазами, как будто ожидал, что сейчас оттуда выскочат все дьяволы преисподней.

– Нам нужно бежать! – сказал он, с трудом выговаривая слова. – Нам… нам нужно убираться отсюда!

Макмадок тихо засмеялся.

– Тогда иди, – сказал он. – Пожалуйста, дверь открыта. Если к утру ты будешь еще в живых, мы пойдем вслед за тобой.

Бреннан обернулся.

– Во всем виноваты они! – крикнул он и указал пальцем на Говарда и меня. – Это все их работа! Это все – колдовство! Они…

Макмадок почти что спокойным движением вырвал у него из рук ружье, повернул Бреннана спиной к стене и с размаху ударил его ладонью по губам. Бреннан отшатнулся назад, прижал руки к своим – тут же набухшим – губам и уставился на Макмадока широко раскрытыми глазами. В это момент у него был взгляд человека, балансирующего между здравым рассудком и безумием. Он начал всхлипывать и издавать какие-то тихие сдавленные звуки. Макмадок попытался ударить его еще раз, но Бреннан молниеносно нырнул под его руку, отпихнул Макмадока в сторону и – издав нечеловеческий вопль – бросился к двери.

– Я уезжаю! – проревел он. – Я уезжаю отсюда!

– Держите его! – крикнул Говард.

Но его крик немного запоздал. Бреннан сбил с ног мужчину, попытавшегося преградить ему путь, добежал до входной двери и с исступленным криком исчез в темноте.

Макмадок чертыхнулся, выхватил из огня горящее с одного конца полено и бросился, держа полено как факел, к выходу.

Когда он выскочил из дома, Бреннан успел отбежать не более чем на десять шагов – он был довольно дородным и неповоротливым.

В лунном свете все окружающее воспринималось лишь как игра теней, но того, что мы увидели, нам хватило. Да, этого было более чем достаточно.

Бреннан бежал, как одержимый, к границе леса. Он все время спотыкался и даже два раза упал. Когда он вставал, казалось, что каждое движение требует от него просто невероятных усилий. Макмадок бежал вслед за ним, все время выкрикивая его имя и бешено размахивая своим факелом, но и ему, казалось, почему-то было трудно бежать, и он в конце концов остановился.

Бреннан же, издавая какие-то звуки и бешено размахивая руками, как будто защищаясь от нападения невидимого противника, продолжал бежать в сторону леса.

Одна из находившихся прямо перед ним огромных теней вдруг зашевелилась, и нечленораздельные крики Бреннана переросли в нечеловеческий вопль.

Я так толком и не разглядел, что же произошло. Мне показалось, что одно из деревьев вдруг наклонилось. Его крона – уже совершенно без листьев – опустилась, как огромная многопалая рука, и неестественно медленным движением схватила бегущую человеческую фигурку.

Вопли Бреннана прекратились. Но тут же раздался громкий треск разламывающегося дерева.

ОНИ собирались все вместе на морской глубине. Многие из НИХ вели себя нерешительно, обескураженные и дезориентированные потрясением, которое ОНИ испытали, когда ИХ извлекли из черного вечного небытия, где ОНИ пребывали, и швырнули в этой новый, еще неведомый мир. Но ОНИ быстро осваивались здесь, в новой для них среде, с невероятной приспособляемостью расы, привыкшей править мирами и решать судьбы других рас, считая время миллионами лет и даже превозмогая бездну вечности. ИМ понадобились лишь секунды, чтобы адаптировать свои тела к новой, поначалу неприемлемой для НИХ среде обитания. ИМ понадобились лишь часы, чтобы выработать план покорения этого мира. Их целью было подчинить себе жизнь, которой понадобились миллиарды лет для освоения этой планеты.

Их сборище закончилось так же беззвучно, как и началось, и если бы в этот момент здесь, в море, оказался кто-нибудь из людей, он не увидел бы ничего, кроме нескольких гигантских теней, пульсирующих в глубине моря.

Затем ОНИ исчезли, беззвучно и быстро, словно призрак страха, скользящий сквозь ночь на невидимых крыльях. Из НИХ здесь остался только один – сам Йог-Сотхотх, властелин моря, но он вел себя весьма пассивно. Он был богом, богом зла и ненависти, и он не привык что-то делать сам. Да, ему – вопреки его натуре – недавно пришлось совершить какие-то действия, но теперь, когда его слуги снова были возле него, ему нужно было только отдавать приказания. Теперь он был не одинок. Двенадцать могущественнейших из могущественных перешагнули через время и явились к нему. А вместе с ними – целая армия тех существ, которые уже один раз помогли им в борьбе за покорение этого мира.

В течение нескольких секунд стояла абсолютная тишина. Даже завывание ветра, казалось, стихло. Затем один из стоящих рядом со мной мужчин издал какой-то странный звук, охнул, прижал руки ко рту и отступил назад, в глубину дома. Другие тоже постепенно очнулись от оцепенения.

– Приведи его обратно, – прошептал Говард.

Его голос был хриплым и сдавленным. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не закричать. Я лишь теперь заметил, с какой силой его пальцы вцепились в рукав моей куртки.

– Приведи Макмадока обратно, – сказал он еще раз. – Быстро.

Я кивнул и, осторожно высвободившись от его хватки, пошел в глубину дома и взял лампу, которую, убегая, бросил Бреннан. Миссис Уинден – она все еще оставалась в глубине дома – посмотрела на меня широко открытыми от страха глазами, но ничего не сказала, увидев выражение моего лица. Она наверняка слышала вопли. Но даже если бы она меня сейчас о чем-то и спросила, я все равно не смог бы ответить: мое горло сдавил спазм.

Я взял лампу, инстинктивно – хотя и знал, что это бессмысленно – пощупал, по-прежнему ли у меня в правом кармане лежит револьвер, и вышел из дома. Макмадок стоял как вкопанный на том самом месте, где он остановился в момент гибели Бреннана.

Когда я подошел к нему, он словно очнулся ото сна. Он казался невменяемым, и поначалу даже не узнал меня. Затем его взгляд прояснился.

– Боже мой! – пробормотал он. – Это… это дерево его… его…

– Я знаю, – сказал я тихо. – Я тоже это видел.

Я хотел успокаивающе положить свою руку на его плечо, но он отбил мою руку в сторону и сделал быстрый шаг назад.

– Ничего ты не знаешь! – выпалил он. – Дерево его сожрало, понимаешь? Оно его… боже мой… оно его проглотило…

Я некоторое время изумленно смотрел на него, а затем повернулся, поднял лампу повыше и, несмотря на охвативший меня жуткий страх, сделал несколько шагов в сторону леса.

Я даже не предполагал, что ожидал там увидеть: труп, или же изуродованное тело, а может, лишь кровь да обрывки одежды. Но там не было вообще ничего.

Стволы деревьев высились передо мной, блестящие и голые, словно полированные мраморные колонны, а поросль у основания деревьев была похожа в темноте на колючую проволоку. Но от Бреннана не осталось ни малейшего следа. Он исчез.

– Не подходи близко! – пробормотал Макмадок.

Я остановился, не решаясь больше сделать и шага вперед, а затем стал осторожно отступать назад. Снова встав рядом с Макмадоком, я осмотрелся по сторонам. Кроме нас на поляне никого не было, но в темноте, казалось, мелькали какие-то тени и раздавались тихие голоса.

– Оно его проглотило, – пробормотал Макмадок. – Просто проглотило. Это… это дерево…

– Да успокойтесь вы, – сказал я тихо.

Я снова хотел сделать шаг к нему, но моя нога подвернулась, и я чуть было не упал. Чертыхнувшись, я невольно сделал широкий шаг в сторону, чтобы не потерять равновесие, а затем опустил пониже свою лампу и посмотрел на землю.

Когда мы приехали сюда, поляна была покрыта жидкой грязью, доходившей до щиколотки. Теперь же вместо нее повсюду виднелась черно-коричневая перепутанная масса тонких корней и растительных волокон. Именно об них, по-видимому, и спотыкались на бегу Бреннан и Макмадок…

Я растерянно посмотрел на Макмадока, сел на корточки и потрогал пальцами волокна корней. Они были гладкими и холодными – намного холодней, чем должны были быть. А еще они, казалось, тихонько пульсировали. Я с отвращением отдернул руку и встал.

– Когда мы сюда приехали, этого всего здесь еще не было, – сказал я. – Я это точно помню.

Макмадок молча кивнул. Полено в его руке почти сгорело, и языки пламени уже подбирались к его пальцам. Но он, казалось, этого не замечал. Малюсенькие красные искорки падали на землю и гасли на влажном слое корней.

– Это… это точно такие же корни, в которых застряла повозка, – сказал он дрожащим голосом. – Они… они окружают нас, Роберт! Они сожрут нас всех!

Интонация его голоса встревожила меня еще больше. Я оглянулся на дом. Говард все еще стоял у двери и что-то показывал нам жестами, а лес за домом, казалось, стал еще массивнее и темнее. Мне даже на какой-то миг почудилось, что он приблизился.

– Успокойтесь, Лон, – сказал я тихо. – Пойдемте в дом.

Он кивнул, но так и не двинулся с места, а продолжал стоять, глядя широко раскрытыми от страха глазами на черные корни. При мерцающем свете полена мне показалось – хотя я и не был в этом уверен – что корни движутся…

Резко повернувшись, я схватил Макмадока за плечо и почти силой потащил за собой. Земля под нашими ногами, казалось, вибрировала, как будто мы шли по гигантскому батуту. Мне приходилось идти очень осторожно, чтобы не запутаться в бесчисленных отростках и побегах. Корни доросли уже далеко за середину поляны, продолжая тянуться к дому.

Когда мы подошли к двери, Говард молча отступил в сторону, пропуская нас. Он хотел что-то сказать, но, увидев побледневшее от страха лицо Макмадока, промолчал.

Макмадок подошел к камину, бросил в него остаток горящего полена и потер руки над пламенем, согревая их. Со стороны лестницы послышались шаги. Я поднял глаза и увидел двоих мужчин – жителей Дернесса, спускавшихся один за другим вниз по лестнице. Лица у них были такими же бледными, как и у Макмадока.

– Что там с… с Бреннаном? – тихо спросил Говард.

– Он погиб, – ответил я, не глядя на него. – Исчез.

– Исчез? Что значит – исчез?

Макмадок бросил на него встревоженный взгляд и так крепко сжал челюсти, что мне показалось, будто его зубы хрустнули.

– Что-то его утащило, – солгал я, а затем добавил тоном, от которого и сам содрогнулся: – И оно приближается, Говард.

–  Чтоприближается?

– Корни, – выпалил Макмадок еще до того, как я успел что-то ответить. Его взгляд был прикован к огню в камине. – Они приближаются. Они… они окружают дом. Мы сидим, как в западне, и…

Он замолк, видимо, почувствовав, что вот-вот снова потеряет самообладание.

– Макмадок прав, – продолжил я вместо замолчавшего Макмадока. – Уже половина поляны заросла корнями. Если они и дальше будут так быстро расти, то уже через час они появятся здесь.

Говард молчал. Было нетрудно догадаться, о чем он сейчас думал: в его взгляде чувствовался страх. Однако когда он снова заговорил, его голос звучал неестественно спокойно.

– Нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.

Макмадок пронзительно засмеялся.

– Убираться отсюда? – спросил он. – В такую темень меня отсюда ничто не заставит и шагу сделать – хоть лошадьми тащите.

– Это было бы самоубийством, – поддержал я Макмадока. – Там и собственного носа не видно, Говард. Мы ничего не сможем сделать, пока не рассветет.

– И когда же рассветет?

Макмадок подумал пару секунд.

– Часа через два, – пробормотал он. – Может, полтора. Не раньше.

– Два часа, – Говард вздохнул. – Это, черт возьми, слишком долго.

Он подошел к двери и некоторое время вглядывался в темноту, заслонявшую от нас все, словно черная стена. На небе совсем не было звезд. Казалось, что дом накрыли колпаком из темноты и тишины. Тем не менее, снаружи что-то шевелилось. Этого что-тоне было ни слышно, ни видно. Но оно там было.

Рольф проснулся, когда над верхушками деревьев чуть посветлело – появились первые признаки рассвета. Мы к тому времени уже просушили его одежду, а Говард и один из мужчин из Дернесса – они сказали нам свои имена, но я почему-то их не запомнил – помогли ему осторожно подняться с импровизированной постели и одеться. Жар у него прошел. Его лоб был еще горячим, а лицо – осунувшимся и бледным, с серыми нездоровыми пятнами на щеках. Его глаза запали и болезненно блестели. Тем не менее, все было так, как и предсказывала Мэри: как только прошел жар, Рольф начал быстро поправляться. Он был еще слаб и пошатывался, но зато теперь уже мог ехать верхом, нужно было лишь помочь ему сесть на лошадь.

Пока Говард, Мэри и я занимались Рольфом, один из мужчин стоял на страже у входной двери с ружьем в руках (оно ему, конечно, в данной ситуации совсем не помогло бы, но, тем не менее, придавало ему некоторую уверенность). Небо быстро светлело, а вместе с рассветом в доме появились тени. Стало еще холоднее. Последние два часа мы провели, сидя рядом у камина, и за это время болезненное ощущение холода, сковывавшее мои внутренности, исчезло. Впрочем, похоже, ненадолго. Хотя дождь прекратился, температура снаружи все время падала, на черных корнях на поляне был виден иней и небольшие кристаллы льда. Даже учитывая то, что у нас были лошади, нам понадобилось бы несколько часов, чтобы выбраться из леса и доехать до Беттихилла.

– Надо привести лошадей, – сказал Говард. – А еще пусть кто-нибудь сходит посмотрит, насколько приблизились эти чертовы корни.

– Я схожу, – вызвался Макмадок.

Он к этому времени уже полностью взял себя в руки и действовал теперь невероятно спокойно. Но я понимал, что это лишь видимость: под маской спокойствия в нем клокотал страх. Я попытался представить, что же происходит сейчас в его душе, но у меня ничего не вышло. Для меня и Говарда ситуация, в которой мы оказались, представлялась весьма жуткой. Для Макмадока и его товарищей произошедшее, наверное, казалось в сто раз ужаснее. То, что нам довелось увидеть, было частичкой другого мира – мира, который был для них абсолютно чуждым и непостижимым. В сущности, это было просто чудо, что еще никто из них до сих пор не потерял самообладание и не тронулся рассудком. Впрочем, это могло случиться в любой момент. Малейшего толчка могло оказаться достаточно, чтобы невыносимое напряжение прорвалось взрывом.

– Я тоже пойду, – сказал я.

Макмадок молча кивнул, поднял с пола один из топоров, принесенных с собой людьми Бреннана, и протянул его мне. Сам же он вытащил из-за голенища сапога огромный – почти в предплечье длиной – нож и ухмыльнулся, увидев мой испуганный взгляд. Этот нож, по-видимому, все время был у него за голенищем. А мы с Говардом этого даже не заметили.

Один из жителей Дернесса присоединился к нам. Мы вышли из дома и пошли направо, обходя его, затем направились к сараю.

Уже было достаточно светло. Рассвет пробивался сквозь низкую завесу облаков, и в этом тусклом свете все казалось нереальным и пугающим.

Лес стал совершенно голым. Мелкая поросль и деревья не исчезли, как в той просеке, которую мы миновали ночью, но они, тем не менее, были абсолютно голыми: нигде не было видно абсолютно никакой зелени, буквально ни листочка. Кусты поднимались над землей как узловатые сооружения из колючей проволоки, а кроны могучих вековых дубов на фоне неба казались черно-серыми металлическими когтями. Листья, мох, лишайники – все исчезло.

Как, впрочем, и трава.

Вместо пышного зеленого травяного ковра, по которому мы вчера подъехали к этому заброшенному дому, нашему взору теперь предстало черное блестящее нечто, состоящее из толстого – по икры – слоя перепутанных друг с другом корней и побегов. И это нечтодвигалось.

Я почувствовал, что во мне нарастает неописуемое отвращение. Движение корней было практически незаметным: если всмотреться, то каждый из этих побегов разной толщины лежал неподвижно, словно неживой. Однако во всей этой коричнево-черной массе в целом чувствовалось медленное пульсирующее движение. «Они похожи на червей», – подумал я. Действительно, казалось, что поляна покрыта огромным живым ковром из черных и коричневых отвратительных червей. Я инстинктивно крепче сжал топор.

Мы осторожно начали обходить дом. Передний край этого «ковра из червей» был уже совсем близко от дома, со стороны фасада – в каких-нибудь трех шагах.

Обогнув дом, мы увидели, что с тыльной стороны корни добрались уже до самой стены, а кое-где даже начали карабкаться вверх по стене…

– Боже мой! – ахнул Макмадок. – Лошади!

Я сразу понял, что он имеет в виду. Сарай, куда сначала мы, а потом Бреннан и его люди поставили своих лошадей, буквально исчез под огромной, слегка пульсирующей массой корней, которая, словно толстая непроницаемая сеть, почти полностью опутала это маленькое здание. Входная дверь была уже почти не видна.