Текст книги "Разитель. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 77 страниц)

– Наш гость прибыл, президент. Я ощутил, как начинаю стремительно вырастать в собственных глазах.

Откуда‑то из пространства донеслось:

– Просите!

После чего последовали еще одна улыбка и изящный жест:

– Будьте любезны – вас ждут.

Я улыбнулся ей в ответ, боюсь только, что улыбка получилась не вполне симметричной, попросту говоря – кривой. Потому что меня охватило волнение, и все, на что я еще был способен, – это подойти к указанной двери, двигаясь более или менее прямолинейно, и войти в кабинет, выражая лицом спокойствие и достоинство.

Президент (чего только?) оказался седокудрым мужиком в отлично сшитом костюме. Усадив меня в кресло, осведомился, какая выпивка придется мне по вкусу после многих часов болтанки в океане (я попросил чего‑нибудь теллурианского и не скрыл удивления, когда попробовал налитую жидкость: коньяк оказался не из худших, не какая‑нибудь подделка), и попросил откровенно поделиться с ним моими заботами. Говорил он, как джентльмен, а не урка, и в этом не было ничего удивительного: во власти "Т" можно было при желании найти даже принцев крови – побольше, чем в кадрах "О".

Я выложил ему все то, что счел нужным – то есть меньше половины информации. Но он, похоже, обрадовался и этому.

– Ладно, – сказал он, – чего‑то в этом роде я и ожидал. С того самого часа, как мне сообщили с Топси, что туда прибыл любопытный – то ли искатель приключений, то ли еще кто. Нас это заинтересовало, так что если бы вы сами не обратились к нам, мы так или иначе нашли бы время и место для серьезного разговора с вами. Значит, вот что вас гложет: уракара. Мы тут краем уха слышали. Но настоящей информации не запрашивали: казалось, что это – вне наших интересов. Похоже, не так. По‑вашему, получается, что этими семечками можно решать серьезные проблемы в масштабе миров?

– Именно так, – кивнул я.

– И Армаг собирается заварить крутую кашу в галактическом масштабе?

Собственно, об этом я не говорил ему ни слова. Насчет Армага у меня самого были только смутные догадки, да и те стерлись вместе с остальными записями мика. Он заметил мое удивление. Усмехнулся:

– Хотя и на отлете мы живем, но не без информации.

Я только кивнул. Собственно, удивляться было нечему: люди "Т" были везде, наверняка их хватало даже в Официальной власти. Так что информацию они черпали полными горстями.

– А кстати, – я счел момент удачным для такого вопроса: – На отлете, сказали вы, а нельзя ли точнее? Меня просто интересует: где я нахожусь?

Он весело рассмеялся, но тут же снова стал серьезным:

– Простите ради Создателя, ваши слова напомнили мне очень древний анекдот: «К черту подробности, какой это город?» А что касается вашего вопроса, то он достаточно серьезен. Скажите: вам действительно необходимо знать, где вы находитесь?

– Ну, собственно… Мне кажется, естественное любопытство…

– Отлично понимаю вас. Но видите ли, если я и сообщу вам название этого мира – оно вам ничего не даст, поскольку он, наш мир, не входит в состав Федерации и не обозначен ни на одной из галактических карт. Попасть на него, как и покинуть его, можно лишь на наших кораблях или при помощи нашей собственной сети ВВ, по которой, собственно, вас сюда и доставили. Но это все – только для наших же людей. Узнать – значит, принять на себя определенные обязательства. Вы человек информированный и догадываетесь, что к нам можно войти, но выйти нельзя. Говоря «наших», я имею в виду людей, постоянно сотрудничающих с нами. Так что, может быть, сейчас нам лучше вернуться к теме разговора?

Кивком я признал его правоту. И сказал, начиная деловой разговор:

– О похищении зерен: похоже, многие полагают, что в этом деле не обошлось без вас. Он ответил не сразу:

– Не думаю. Я бы знал… Так чего же вы хотите от нас?

– Помогите мне вернуться в миры Федерации.

– Куда именно?

Вопрос был не случайным, и я это понимал.

– Это имеет значение?

– Ну, ну, – сказал он, чуть улыбнувшись. – Не надо.

– Я понимаю, что всякая услуга вознаграждается. Но есть разные способы отблагодарить…

– Вы пришли сюда по доброй воле, не так ли?

– Безусловно. Однако же…

– Вы можете по доброй воле и уйти. Пока еще можете. Он отлично знал, что мне некуда деваться. Но не мог отказать себе в маленьком удовольствии: поводить рыбку, уже заглотившую крючок.

– Хорошо, – сказал я. – Во что мне обойдется ваша помощь?

– Мы помогаем только своим.

– Иными словами – вы хотите, чтобы я стал вашим?

– Мы не собираемся покупать вашу душу. Сохраняйте ее на здоровье. Но мы наймем вас для выполнения некоторой работы.

– И работа будет заключаться в том, чтобы найти семена для вас.

– Рад, что вы сохранили ясность мышления.

– Но зачем они вам?

Он пожал плечами:

– Они представляют собою какую‑то силу. Мы считаем, что всякая сила должна по возможности принадлежать нам. Разве не логично? А как ее применить и когда – в этом уж разберемся мы сами. Вы ведь не считали, что, разыскав семена, сможете получить их в полную и безраздельную собственность? Они, видимо, представляют собою слишком большую ценность для этого. Значит, вам пришлось бы так или иначе продать их кому‑то. Вот мы и станем вашими покупателями.

– Я бы согласился на это – но при одном условии.

Он усмехнулся:

– Полагаете, что ваше положение позволяет выдвигать условия?

– Оно будет не столь важным для вас, как для меня.

– Выслушаю с интересом.

Я в немногих словах высказал мое условие. Он раздумывал недолго:

– Для нас это выглядит приемлемым. Во всяком случае, сейчас. Хорошо, мы можем согласиться на это.

– В таком случае, я могу работать на вас. Только…

Слуга двух господ, подумал я. Да только ли двух? Сколько их уже набралось? Скоро дойдет до полудюжины…

– Только? – повторил он вслед за мной.

– Хотелось бы оговорить, в первую очередь, мое вознаграждение.

– В случае удачи…

– В обоих случаях. Сумма, конечно, будет отличаться. Но мое время стоит достаточно дорого.

– Без нас, – сказал он, – вы потеряли его немало – и еще потеряете.

В этом я не был уверен, но разубеждать президента не стал.

– Кроме того, мне нужна помощь в восстановлении моего мика.

– Нет проблем.

– И, возможно, время от времени будет требоваться содействие ваших людей – там, где без этого будет не обойтись.

– Наши люди есть везде. Что же касается вашего вознаграждения, то оно будет больше, чем вам представляется.

Интересно. Должен я радоваться или, наоборот, опасаться?

– Думается, что вы не швыряетесь деньгами просто так?..

– Ни в коем случае. Но если уж вы согласны работать на нас, мы прежде всего остального попросим вас выполнить для нас одно задание. Похоже, оно будет не самым легким в вашей практике.

– Почему вы хотите поручить его именно мне? Чтобы проверить, каков я в деле? Смею сказать…

– Ни в коем случае. Ваша репутация, Разитель, известна нам достаточно давно. Но это задание, похоже, вы сможете выполнить успешнее, чем кто‑либо другой.

– Почему?

– Потому, что оно лежит в русле того, чем вы сейчас заняты – и хотите заниматься дальше. Признаюсь: я только сейчас, беседуя с вами, понял, что может оказаться ключом к… Впрочем, лучше будет изложить вам суть дела в нормальной последовательности, не так ли?

– Совершенно с вами согласен, – сказал я.

– У нас тут сейчас утро, – сказал президент. – Надеюсь, вы не откажетесь от легкого завтрака?

– Я справлюсь и с тяжелым, – пообещал я.

– Прекрасно. Тем более что за завтраком часто принимаются наилучшие решения.

Завтраком меня накормили прекрасным – не то что на материке Топси. А задание и в самом деле оказалось не из тех, с какими сталкиваешься если не каждый день, то уж три раза на неделе – точно. И, выслушивая и потом обговаривая его, я так и не уяснил для себя до конца, как же к нему отнестись: как к лихой операции или считать его смертельным номером с одним шансом на благополучный исход из ста, а то и тысячи.

Оказалось, однако, что помимо той информации, что относилась целиком к проблемам власти "Т", имелось в этой куче и жемчужное зерно. Иными словами – дело действительно было связано с исчезновением семян уракары и, следовательно, имело прямое отношение к той задаче, которую я поставил перед собой и хотел решить во что бы то ни стало.

Я еще не вполне понимал это, когда президент протянул мне какую‑то распечатку – всего несколько строк. Я быстро пробежал ее глазами. Написанным там оказалось вот что:

«Как сообщает „Серпинформаг“, деловые круги Серпы чрезвычайно взволнованы внезапным прекращением добычи потуита на восьми самых продуктивных промыслах. В правлении компании „Серпен‑П“, которой принадлежат промыслы, мы не получили сколько‑нибудь удовлетворительного объяснения этого факта. Обозреватели считают, что оно не вызвано экономическими причинами, поскольку конъюнктура на энергетическом рынке Федерации в настоящее время является весьма благоприятной и цены стоят на высоком уровне. Насколько нам известно, остановка промыслов не связана также с какими‑либо авариями или другими чрезвычайными происшествиями. С промыслами поддерживается нормальная связь, все здоровы. Как сообщили нашему корреспонденту в Департаменте энергетики Серпы, уже сформирована авторитетная комиссия, которая в ближайшее время вылетит к месту происшествия, чтобы выяснить причины неожиданного сбоя, грозящего экономике этого мира серьезными отрицательными последствиями».

Дочитав до конца, я поднял глаза на президента:

– Ну и что? Какое отношение это имеет к вам? Он ответил после демонстративной паузы, во время которой пытался, похоже, взглядом добраться до моей сущности, так юнец глазами раздевает женщину, не имея смелости сделать это руками. Он пытался взломать меня, чтобы ревизовать мое сознание и подсознание. Но у него это могло получиться лишь в той мере, в какой я позволял. Легче всего в таких случаях бывает вломиться в мик человека; но у меня он все еще оставался пустым, так что выудить из него хоть что‑нибудь не удалось бы и мастеру посильнее. Обычно психозондаж на такой попытке и заканчивался: пси‑хакеры полагали, что если уж мик не выдает никакой информации, то с таким человеком не стоит и возиться. Это свидетельствовало лишь об их уровне – заурядно среднем. Президент же, хотя и не смог взломать мой блок, понял, что встретился с человеком, профессионально владеющим и своими тонкими телами. Это заставило его уважать меня – хотя и означало, что я всегда буду оставаться у него – у всех них – на подозрении. Почему же они все‑таки хотят привлечь меня к их работе – они, у которых людей в наше время было с избытком? Ответ у меня был лишь один: людей такого уровня к ним шло не слишком‑то много, и они вынуждены были хвататься за каждого.

Видимо, это и заставило его ответить на мой вопрос, хотя согласно их табели о рангах он мог просто цыкнуть на меня и пригрозить, арсенал угроз у "Т"‑власти был всегда богатым. Но президент не сделал этого.

– Вам ведь не надо объяснять, что такое потуит? – спросил он, и в голосе его прозвучала нотка сарказма.

Вопрос явно был излишним; даже дети заучивают это название с ранних лет – название вещества, без которого невозможно создавать современные энергонакопители и силохранители, иными словами – поддерживать экономику на нужном уровне. Серпа была одним из очень немногих поставщиков потуита во все миры Федерации.

– Этого из меня не вычистили, – сказал я, позволив себе улыбнуться.

– Это наши компании, – сказал он. – И наш потуит. Хотя официально это, разумеется, выглядит несколько иначе.

– Ясно, – сказал я. Действительно, причина их интереса оказалась простой и уважительной. – Чего же вы ждете от меня?

Вместо ответа он протянул мне капсулу с кристеллой – вроде той, что лежала в моем кармане.

– Прежде чем продолжить разговор – полистайте это досье. Думаю, тогда у вас не останется вопросов – или почти не останется.

– Боюсь, вы переоцениваете мои возможности, – скромно заявил я.

– Меня пугает скорее обратное, – усмехнулся он, – что я их катастрофически недооцениваю. Но какими бы ни оказались ваши таланты – главное, чтобы вы не пытались употребить их во зло. Вам может сойти с рук многое – только не измена. Основное – чтобы вы помнили: где бы вы ни находились, вы всегда будете на предметном стеклышке под нашим микроскопом.

– В этом я убежден, – согласился я.

– Рад, что у вас нет иллюзий на этот счет, – проговорил президент. – Когда ознакомитесь с материалом – будем говорить дальше. А пока – у меня множество и других дел. Так что оставляю вас здесь, – он усмехнулся, – как бы в одиночестве.

– Боюсь, что без вас мне не обойтись, – сказал я. – Мои возможности сейчас и вправду невелики: я не смогу считать с кристеллы ни байта, вы не забыли, что мой мик выведен из игры?

Президент чертыхнулся так, что ему позавидовал бы и матерый гуляка.

– Ладно, – проговорил он затем. – В немногих словах: как мы выяснили, причина остановки работ на Промыслах – простой саботаж. Люди бросают работу – и все. Мы испробовали уже и кнут, и пряник – без толку. Сама мысль о продолжении работ вызывает у них крайнее отвращение и даже, я бы сказал, непонимание. Искали организаторов, руководителей этого движения, не нашли. Их просто‑напросто не оказалось. Никто не уговаривал, не агитировал, не подкупал. Все произошло и происходит как бы само собой.

Я кивнул:

– Это мне что‑то напоминает…

– Ага! Слушайте дальше. Нам удалось установить лишь одну связь: все это началось вскорости после избрания там нового президента. Как вы помните, «после» – не значит «вследствие». И мы никак не могли доказать хотя бы самим себе, что между этими событиями существует связь. Но вот сейчас все вроде бы встало на свои места, вам не кажется?

– Скажите, а почему бы вам просто не разогнать лентяев и не набрать новых? Президент усмехнулся:

– Вы не первый дошли до светлой мысли. Правители Серпы не поощряют иммиграции, но с ними‑то мы справились. Привезли. Заменили всех, от первого до последнего. И что же? Через неделю все повторилось. И мало того: стали бросать работу и люди во многих – да что во многих, практически во всех отраслях, какие вообще существуют на том мире. Признаюсь, у нас тут просто животы заболели от досады и сознания своего бессилия. И только сейчас, когда вы рассказали о ваших проблемах, меня словно озарило: а что, если это уракара? То же самое, что произошло, по вашим данным, на Тернаре? Вы ведь говорили, что семена были отправлены именно на Серпу, верно?

Я медленно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. Из того, что я только что услышал, следовало, что система "Т" не была замешана в похищении семян. А ведь именно такой была одна из моих основных версий. И я рассчитывал, что уже здесь смогу добиться какой‑то ясности. Выходило, что надеялся зря: версия рушилась, и надо было начинать с нуля. Но, может быть, "Т"‑президент просто темнит, как принято говорить у них? Может, мне осторожненько пошарить в его сознании? Рискованно, конечно, но дело стоит риска.

Я попробовал мягко, почти неуловимо просканировать его мысли и память. Может быть, он и ощутил мою попытку, но препятствовать не стал. Впрочем, я не злоупотребил этой возможностью. Девяносто пять против пяти было за то, что он говорил правду: к исчезновению семян эта власть действительно не имела отношения.

– А я было подумал, что это вы… – проговорил я вслух, чтобы объяснить возникшую паузу.

– Вынужден вас разочаровать, – и он развел руками. – Сейчас мы знаем об этом куда меньше вашего. Давайте думать вместе.

– Да уж придется, видимо, – признал я. – Скажите, а кто конкурирует с вашим потуитом на галактическом рынке?

– М‑м… Ну прежде главной была Тернара. Сейчас она не вывозит ни килограмма, вы помогли мне понять – почему. А кроме нее, Серпа и Кантра.

– Верный друг и союзник Армага.

– Несомненно. Да и сам Армаг тоже толкается локтями… Ага! Понимаю, понимаю…

– Кажется, сообразил и я, чего вы от меня захотите.

– Это же совершенно ясно. Если действительно на Серпе действует тернарский вариант с уракарой – пока ведь это только мое предположение, – то ваша задача решается очень просто, хотя не сказать, что успешно: семян вам не найти, потому что они уже использованы.

Я покачал головой:

– Маловероятно. Слишком мало времени прошло после похищения. Думаю, что семена должны сначала хотя бы прорасти, и только после этого растения начнут как‑то влиять на людей, выделять этот самый «ураган». Конечно, если бы знать, каков механизм их воздействия, что именно является главным: семена, ростки, взрослые деревья… Но я пока ничего не знаю – да и вы, видимо, тоже?

– К сожалению. Но где еще вы сможете выяснить что‑нибудь об их действии, если не на Серпе?

– Серпа тут наверняка ни при чем. Хотя… возможно, это тоже было испытанием? Своего рода репетицией перед каким‑то действием, еще более масштабным?

– Вот и выясните все это. Установите: кто посадил в кресло нового президента. Чьими были деньги.

– Вы думаете, это президент…

– Тут долго думать не нужно. Серпа – мир небольшой, и режим там весьма строгий. Это у вас на Теллусе или на Армаге можно заложить какие угодно плантации и власти еще долго не будут знать о них ровно ничего. На Серпе сделать это невозможно без ведома и разрешения властей. Ввоз туда растений и животных вообще запрещен, на каждый случай нужно разрешение с самых верхов. При старом президенте такое бы не прошло. Он был честным и порядочным человеком… хотя особыми способностями и не выделялся.

(Я внутренне усмехнулся: эта характеристика означала, что бывший президент не брал денег ни у кого, кроме "Т", и перекупить его было нельзя.)

– Новый же не производит благоприятного впечатления.

(Понимай: он берет деньги у кого‑то другого, и на этот раз перекупить его не удается уже власти "Т".)

– Простите. Но ведь при таком положении доходов лишаетесь не только вы, но и сама Серпа? Или я ошибаюсь? Он хмуро усмехнулся:

– И да, и нет. Она лишается доходов от вывоза потуита – то есть тех налогов и пошлин, которые уплачивали мы. Но – и это последняя информация – они получили огромные кредиты на невиданно льготных условиях: смехотворный процент – и рассрочка, на сколько бы вы думали? На девятьсот девяносто девять конвенционных лет! Вам случалось слышать о таком?

– Никогда, – ответил я чистосердечно.

– То есть их закупили на корню, чтобы закрыть наше производство. Представляете, как попрут в гору доходы Кантры и Армага после того, как Тернара и Серпа выбывают из игры?

– Хотел бы я иметь половину разницы…

– Не мечтайте: у вас таких денег никогда не будет. – Президент несколько раз утвердительно кивнул. – Однако без дохода вы не останетесь: когда выполните задание, вам не придется на нас обижаться.

– Надеюсь, – согласился я. – Но я пока еще не понял, в чем же оно будет заключаться? Найти и уничтожить посадки уракары?

– Это лишь часть задания. И не самая тяжелая.

– В чем же состоит остальная?

Он откашлялся, выдержал паузу.

– Во‑первых: установить, какие механизмы были пущены в ход, чтобы провести этого президента на выборах. Установить так, чтобы это можно было доказать: нужны не мнения, а факты и по возможности документы. Это дало бы нам – конечно, через независимых политиков Серпы, через тамошнюю оппозицию (я снова чуть не улыбнулся, когда он произнес «независимых») возможность оспорить последние выборы в Федеральном Трибунале, и уж мы использовали бы этот шанс на сто процентов, даже на двести. И во‑вторых: если это не представится возможным – нейтрализовать этого молодца. А уж остальное сделаем мы сами.

Второй вариант мне и вовсе не понравился. Как‑никак, от таких дел я отошел давно.

– Скажите, Президент, почему я? У вас ведь множество весьма квалифицированных профессионалов…

– Да. И мы уже потеряли там двух человек. Если бы речь шла только об игре со Службами Серпы, мы бы обошлись, конечно. Но сейчас там работает Армаг. А им‑то все наши люди известны. Вы же для них – лицо нейтральное, во всяком случае, не принадлежащее к нашим системам. А кроме того, я учитываю и то, что у вас на Серпе есть собственные интересы.

– Хотите послать меня на Серпу?

– Отсюда – на Симону. А оттуда через небольшое время – на Серпу, вы поняли меня правильно.

– Разве у вас нет прямого сообщения?

– Есть, конечно. Но здесь я не могу купить для вас место посла на Серпе. А именно находясь в такой позиции, вы сможете с наибольшим успехом сделать все, что будет нужно.

Место посла? Ему что, удалось все‑таки прочитать мои мысли? Получив ранг посла, я смогу совершенно официально явиться на Рынок, и… Но тес… Сейчас об этом не надо даже думать. Продолжим разговор.

– Значит, на Симоне…

– На Симоне – просто потому, что там место посла стоит дешевле, чем во всех других мирах, поддерживающих отношения с Серпой. Посол – лицо, иммунизированное от ответственности, так что вы будете подвергаться наименьшему риску при выполнении деликатных операций – а без них вряд ли обойдется. Оцените уровень моей заботы о вас.

– Прекрасно, – сказал я. – Все очень просто. За исключением одной малости: во‑первых, я не дипломат и никогда им не был. И во‑вторых, мне не приходилось покупать должности, да еще в незнакомых мирах. Вам не кажется, что…

– Не кажется. Я же не предлагаю вам стать, ну, скажем, первым секретарем посольства: там действительно от вас потребовались бы профессиональные навыки. Но послы как раз редко бывают дипломатами. Куда чаще это просто люди, которых правительству хочется либо вознаградить за услуги, либо услать подальше от своего мира, но ликвидация которых нежелательна потому, что вызовет слишком большой шум. Так что можете быть спокойны: от вас никто не потребует знания дипломатических ходов и выходов. Вот разведчиком вас будут считать наверняка и вести себя по отношению к вам станут соответственно. А относительно покупки – на Симоне обратитесь к нашему тамошнему папе, он сделает всю черновую работу, так что вам придется только участвовать в окончательных переговорах. Но это, надеюсь, вас не очень смутит?

Я лишь кивнул, чувствуя себя убежденным.

– Вот и прекрасно. Так что готовьтесь. Деньги получите в чеках – государственных, а не трэвел‑чеках, конечно. Сумма будет в галларах, как вы понимаете. Если они на Симоне будут запрашивать – поторгуйтесь: больше мы дать все равно не сможем. Если сэкономите – не пытайтесь скрыть: мы все равно узнаем подлинную цену. Тем более что деньги эти останутся в вашем распоряжении – они облегчат вам выполнение задания.

– Но ведь на Серпе уже есть, наверное, посол Симоны?

– Конечно, – кивнул президент. – Это вас волнует?

– Вы не думаете, что два посла одного и того же мира – многовато?

– Двух не будет. Если на Симоне вы справитесь с делом быстро, то можете еще успеть на похороны предыдущего. Вернее – помашете ручкой, когда его останки будут отправлять на родину. И пусть ваша совесть остается спокойной: этот посол тоже был нашим человеком, но, как вы и сами поняли, не оправдал ожиданий, и потому мы его приговорили.

Круто, однако, подумал я. Но вслух предпочел этого не высказывать. Просто решил, что засиживаться в послах, пожалуй, не стоит: это может пагубно повлиять на мое здоровье, о котором я всегда старался заботиться – насколько это вообще было возможно.

Впрочем, жизнь успела уже приучить меня к тому, что все получается, как правило, не совсем так – или совсем не так, как ты предполагаешь и планируешь.

Президенту, похоже, показалось, что я загрустил; и он сказал в утешение:

– Ничего – успеете еще прийти в себя. Понимаю, конечно, все это для вас несколько неожиданно. Но там у вас хватит времени отдохнуть, оглядеться и в конце концов, почувствовать себя одним из нас – членом единственной в Галактике серьезной команды.

«Вроде бы я еще не давал своего согласия?» – спросил я. Но только мысленно, и только себя самого.

– А что же вам еще остается? – услышал я в следующий миг.

Я невольно вздрогнул: оказывается, я даже не позаботился о том, чтобы поставить мало‑мальски действенную защиту, и президент все‑таки прочитал мою мысль без труда – хотя сенсом был слабоватым. Мне в самом деле еще многого не хватало до нормальной формы.

Я постарался улыбнуться как можно приятнее. И сказал:

– Но прежде всего мне хотелось бы по‑настоящему восстановиться. В моем мике стерты все программы, не говоря уже о памяти… Я ведь вам говорил.

– Этим можете заняться прямо сейчас. Дам вам прямой выход в ВВ‑сеть. Конечно, что касается вашей личное памяти – тут, как говорится, медицина бессильна.

– Придется какое‑то время обходиться без нее, вздохнул я. Хотя на самом деле так не думал: мне лишь бы выйти в сеть – а там найду способ восстановить и личные записи. Сейчас я не забыл поставить блок, так что эта моя мысль осталась неподслушанной.

– Впрочем, – сказал президент, – утрата мик‑памяти вряд ли уменьшила ваши сенсорные возможности и умения. Они, насколько могу судить, у вас не пострадали.

Я приосанился – просто так, чтобы чуть повеселее стало на душе.

На Симоне поначалу все шло без сучка, без задоринки. Не успел я выйти из ВВ‑камеры, как был встречен ребятами из "Т", усажен в представительский скользун и доставлен к "Т"‑папе этого мира. Авторитет принял меня достаточно вежливо, хотя и без признаков восторга; видимо, он чувствовал себя достаточно независимым даже от "Т"‑президента. Но, разумеется, о моем задании его успели предупредить, и отказываться от поручения он не собирался: он мог давить фасон передо мною, но не перед своей верховной властью. И, выслушав меня, сказал:

– Дело‑то несложное, надо только подумать немного в какие ворота войти.

И, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил:

– У нас должностями торгуют две партии: президентская и парламентская. И конкурируют между собой. Так что переговоры придется вести с обеими, чтобы сбить цену, а то они в последнее время совсем оборзели. Ни стыда, ни совести. Переплачивать им я не собираюсь.

– Я ведь привез деньги… – напомнил я.

– Ну, то, что вам там отстегнули, – это только на раскрутку. Чтобы попасть к тем, от кого зависит.

– Я думал, с вами тут считаются… – попытался я расшевелить его честолюбие. Папа лишь усмехнулся:

– Ну ладно вам – как ребенок, в самом деле. Считаются. Но правила игры и нам приходится выполнять. Кому нужны лишние сложности? Да мы денег на представительство не жалеем: все равно потом они к нам возвращаются. В общем, так. Сейчас устроим вас на отдых – а пока будете мыться‑бриться, договоримся с ними о встрече. Видимо, к Президентским придется ехать в офис, а болтунам назначим «стрелку» в «Галаксе»… это, поясняю, у нас ресторан такой со всеми удобствами – там мы с ними обычно базарим. Начнете с парламентских: обычно они берут меньше. Да, для спокойствия мы подобрали вам спутника. Конечно, мир наш, не в пример другим, достаточно спокойный,. но рисковать мы не хотим.

Мысль о собственном личном телохранителе меня позабавила: можно будет устроить с ним конференцию по обмену опытом. Однако плотный присмотр мне никогда не нравился, так что я попробовал возразить:

– А нужно ли? В случае чего я и сам за себя постою…

– Это вам лучше знать. Но без спутника нельзя: вас примут за мелочь, с которой и разговаривать зазорно. Уж поверьте: я знаю, как надо. Да и была такая команда насчет вас.

И крикнул в переговорник:

– Дюжан, зайди!

В дверь вошел человек. Я взглянул на него. Узнал. И насторожился.

Потому что в вошедшем телохранителе опознал того самого унтера, что был моим соседом в полете с Теллуса и, понеся от меня некоторые потери, сошел с корабля именно на Симоне. Об этом маленьком эпизоде я успел уже забыть, но сейчас он вновь возник в памяти.

Было это совпадением – или результатом какого‑то умысла?

Это еще предстояло выяснить.

Во всяком случае, заслуживало внимания хотя бы то, что, завидев меня, унтер (в мыслях я продолжал называть его так) не очень‑то удивился. Вернее, изобразил удивление, но это получилось у него не очень убедительно. Артистизма ему явно недоставало.

– Проводи гостя, – сказал ему папа. Унтер жестом указал мне на выход.

Часа через три он же зашел за мной и сказал, что пора ехать. Унтер вел себя спокойно и сдержанно, и если бы я не был уверен в своей памяти, то наверняка решил бы, что обознался и это – совершенно другой человек. Но памяти я верил.

Начали мы, как и предполагалось, с ресторана, у дверей которого нас встретили целых два швейцара, наряженных не в привычные ливреи, но в вакуум‑скафандры, то была имитация, конечно, но впечатление возникало достаточно внушительное. Холл и обеденный зал были выдержаны в том же духе: стены были украшены громадными, подсвеченными изнутри фотоснимками далеких галактик и шаровых скоплений; временами свет пригасал, а оркестр, игравший в дальнем конце зала, умолкал, и слышался низкий, уверенный гул стартовых двигателей, записанный скорее всего наверху, на космостарте. Но в отдельных кабинетах обстановка была нормальной – без фотографий и рева. В одном из таких кабинетов нас и ждали.

Ожидавших было двое. Средних лет, в дорогих костюмах, хотя ни у одного из них не было в петлице значка с эмблемой парламента этого мира, так что я не был уверен, что они являются депутатами. Скорее это были парламентские юристы или хозяйственники; мне, впрочем, было все равно, кто они, – лишь бы у них хватило полномочий для того, чтобы решить мой вопрос.

Унтер, после того, как ввел меня в кабинет и представил мою персону ожидавшим, вышел, сказав, что пообедает в зале, видимо, был уверен, что мой разговор тут протянется достаточно долго. И в самом деле, одна лишь процедура заказа заняла не менее четверти часа, похоже, она являлась своего рода ритуалом, в ходе которого метрдотель, сопровождаемый двумя официантами, называл предлагаемые закуски, первые и вторые блюда, объяснял состав и технологию их приготовления, свою речь иллюстрировал отличными фотографиями блюд, уже при одном взгляде на которые начиналось бурное слюноотделение. Заказчики неторопливо обсуждали каждую рекомендацию и в конце концов объявляли свое решение. Возникало впечатление, что идет парламентская дискуссия по поводу важного законопроекта. Я в это время старался развлечься тем, что прикидывал – во что станет мне эта процедура: платить‑то предстояло из моего кармана, и хотя деньги не были, собственно, моими, я все равно внутренне ужасался называемым ценам, жизнь приучила меня к умеренности.

Когда стороны пришли к окончательной договоренности и метрдотель величественно выплыл из зала, а официанты принялись снаряжать стол для предстоящего принятия пищи, мы затеяли легкий разговор на общие темы: в частности, о политике федерального центра по отношению к остальным мирам, о стремлении Армага окончательно перетащить одеяло на себя и о прочем, столь же для всех нас вроде бы неважном. Я тем временем проанализировал собственное состояние и с удовольствием понял, что почти в форме, так что мог вступать в игру с достаточной уверенностью в своих силах. Сделав такое заключение, я принялся разглядывать моих собеседников на просвет, ожидая найти в их головах какой‑то замысел, обращенный против меня: люди эти могли оказаться и агентами любой Службы, местной или даже федеральной и в памяти своей держать задание, например, по захвату или даже полному устранению меня, грешного. Я испытал странную смесь разочарования и удовольствия, когда убедился в том, что ничего подобного их рассудок не содержит, оба они были настроены лишь на то, чтобы дать мне поменьше и содрать при этом побольше. Наконец, когда официанты, уставив стол напитками и закусками и налив бокалы, удалились, мы перешли собственно к делу.