Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 63 страниц)
Зал заседаний медленно пустеет, и, когда входная дверь закрывается за последним членом совета, отец поднимает на меня пристальный взгляд абсолютно серьёзных глаз.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что теперь просто обязан надрать зад Кайлу?
– Этот пункт первый в списке моих планов.
– Хорошо. Я хотел поговорить с тобой по другому поводу.
– О чём?
Он встаёт со своего кресла и кивком головы приказывает мне следовать за ним. Запирая за собой дверь в зал заседаний, он молча шагает вперёд, я не спрашиваю, куда мы идём и зачем, просто следую за ним, так как должен.
Мы у дверей покоев отца, как много для меня с ними связано. До восемнадцати лет я жил за стенкой с Райаном. Мой отец… Я помню, как в далёком детстве, каждый раз, проснувшись от кошмара, сломя голову бежал в его спальню, запрыгивал в кровать и прижимался к нему. Тогда меня уже ничто не пугало, с ним я всегда чувствовал себя в полной безопасности. Тренировочный пыл изгнал из меня страх, с семи лет я стойко боролся с собственными кошмарами и страхами, подавляя их в самом себе. Именно в тот момент я отдалился от своего отца, стал более независимым, вошёл в рамки субординации. А самое противное во всём этом то, что до самого конца он так и останется для меня главой, начальством и в последнюю очередь отцом. Я не хочу этого.
Он открывает дверь, и мы заходим внутрь. Здесь ничего не изменилось с момента моего переезда: всё та же мебель и расположение предметов. Интересно, зачем он привёл меня сюда?
– Рик, я хотел поговорить с тобой о Найтах.
Я внимательно наблюдаю за ним и вслушиваюсь в его голос, такой единственный и родной. У меня не было никого, кроме отца, мой дед души во мне не чаял, но в силу обязанностей главы уделял мне мало времени – я плохо его помню. Других родственников у меня и нет. Братьев у отца не было, а братьев деда постигла одна и та же участь.
Всё устройство династии напоминает мне Османскую Империю во времена правления Кануни Султана Сулеймана Великолепного. Шехзаде – братьев много, но выживет и взойдёт на трон только один. Право управления достаётся от отца старшему сыну, но это мало кого останавливало. Многочисленные интриги, яды и убийства шлейфом тянулись за сменой руководства штабом, и это было в порядке вещей. Мой дед – Реймонд О’Хара – был вынужден участвовать во всей этой грязи, бороться за право на выживание своей веточки династии, за своё право на власть. Он единственный из четырёх наследников остался в живых и пришёл к управлению. Однако к рождению своего сына он подошёл с умом. Мой отец был единственным наследником рода после деда, и я единственный после своего отца. Зато никаких тебе распрей, убийств и интриг, всё кристально ясно, есть я, есть пост, и я его займу после отца.
– Ты меня слушаешь?
В своих мыслях я отвлёкся от отца, утвердительно киваю в ответ на его вопрос и стараюсь сконцентрировать всё внимание на нём. Мне действительно интересно, что он хочет сказать мне о Найтах.
– Я думаю, в последнее время ты заметил, что Джейсон и Кайл постоянно провоцируют тебя на выпады? Как, например, сегодня.
– Да, если честно, они меня здорово разозлили.
– Я прошу тебя, Рик, пропускай это всё мимо ушей, ладно? Они добиваются твоей реакции, агрессии с твоей стороны. Будь выше, ты умеешь отвечать хладнокровно.
– Почему я должен терпеть этих двух облезлых самозванцев, отец? Какое право Джейсон имеет разговаривать с тобой в подобном тоне? Как он смеет ставить под сомнение авторитет династии? Почему ты это допускаешь?
– В конечном счёте, уже второй раз он остаётся в дураках. Рик, успокойся, я понимаю твою позицию и твою горячность, но и ты пойми, агрессия не выход. Ты наследник, и ты должен достойно выходить из таких ситуаций. Сегодня я предоставил тебе возможность благородно заткнуть всем сомневающимся рты и показать, чего ты стоишь, тебе нужно только воспользоваться этим с умом.
– Знаю.
– Послушай меня, я ни секунды в тебе не сомневаюсь и знаю твои возможности. Мы с тобой похожи… Ты думаешь, я всегда был таким спокойным и рассудительным? Нет, я смотрю на тебя, сын, и вижу себя в твоём возрасте. Я был таким же вспыльчивым и по себе знаю, что если нас с тобой разозлить, то мы можем задать такого жару, что противникам мало не покажется. Выплесни свою злобу и ненависть в нужное русло. Поверь, то, что ты одолеешь Кайла, заденет Найтов намного больше, чем сотни колких фраз. Просто укажи им на их место. Докажи всем, что я не зря тобой горжусь, что ты достойно носишь фамилию О’Хара.
– Я докажу, обязательно докажу.
Райан по-отечески обнимает меня и хлопает по спине; теперь я обязан это сделать. Я буду тренироваться, одержу верх в этих соревнованиях и обучу свою группу так, чтобы Кайлу и его папаше икалось моим именем!
– И ещё один момент, который я хотел обсудить.
– Какой?
– Эта девчонка, Оля, она тебе не мешает? Всё-таки посторонняя в покоях.
– Нет, отец, не мешает, наоборот, с ней как-то уютнее, есть с кем поговорить.
Чувствую себя идиотом. Стоило мне заговорить об Ольге, как я начинаю улыбаться. Одна мысль о ней снимает весь негатив, наверное, это единственный чистый светлый человечек в стенах этого Штаба. Даже Ким на её фоне кажется не такой доброй и наивной, как прежде. Отец хитро улыбается и покачивает головой. О нет, о чём он подумал, одному Богу известно.
– У нас с ней ничего не было. Она просто приятная собеседница и вкусно готовит.
И я шпион американской разведки? Выложил всё за пять секунд, как школьник, лишь бы папочка не подумал ничего лишнего. Да, Рик, что ты никогда не сможешь сделать, так это соврать своему отцу, у тебя просто не хватит на это совести.
– Чего же всё так плохо?
– Я не хочу её ни к чему принуждать, она гостья в моих покоях, соседка, не более того.
– Неужели она тебе совсем не нравится? По-моему, миленькая девочка.
Нет, я не хочу разговаривать на эту тему. Да, она миленькая, добрая, наивная, застенчивая и весёлая девочка с неземным телом. О Боже, куда тебя несёт, Рик. Нравится ли она мне? Как человек – безумно, но не более того. Откровенно говоря, она для меня скорее младшая сестрёнка, которая вечно влипает в неприятности и ведёт себя неразумно.
– Разве это имеет значение?
– Мне ловить тебя на слове?
Ненавижу такие разговоры. Надо было капитулировать сразу после разговора о Найтах.
– Она замечательная девушка, но не в моём вкусе, отец.
– Отчего же?
– Это допрос?
– С пристрастием, отвечай.
– Она постоянно попадает в переплёты, слабая и беззащитная, а девушка должна уметь постоять за себя.
– Всё с тобой ясно, видимо, ты ещё не достаточно вырос, чтобы научиться разбираться в девушках. Иди, у тебя завтра сложный день.
– Пока.
– Пока, сын.
Выхожу из его покоев и закрываю за собой дверь, всё я разбираюсь в девушках! Беззащитные наивные девочки всегда будут в зоне риска, а сильная, уверенная в себе девушка всегда сможет защититься и отклонить от себя удар в случае твоего отсутствия, тогда как первый вариант всегда нуждается в твоей защите. Такие девушки больше напоминают мне детей, нежели женщин.
И вообще, интересно, с чего он вдруг решил заговорить про Ольгу? Странно, вопросы в голове роятся, словно пчёлы в банке, и не находят выхода. Бреду по коридорам к покоям, обед я уже проспал, с такой работой мой желудок поднимет восстание. Время уже ближе к ужину, надеюсь, Оля ела и не ждала меня.
В покоях тихо и темно, на кровати никого, и только тёмный силуэт в ярком свете кружит по кухне и хлопочет у плиты. Медное облако волос накрывает спину своей хозяйки до поясницы, вьётся крупными кудрями от самых корней волос до кончиков. Умопомрачительно. Шагаю на кухню и тихонько приоткрываю дверь. Вот она, виновница сегодняшнего странного разговора с отцом, та самая беззащитная и хрупкая девочка, которая вызывает столько интереса у окружающих. Невзирая на обстоятельства и проблемы, всех интересует она. Мой отец интересуется о моём отношении к ней, Джевелс интересует, кто такая Ольга и что она делает в моих покоях, Каин согласился посидеть с ней ради того, чтобы узнать её поближе, я необъяснимым способом избавляюсь от всего негатива, который меня окружает в её присутствии, думая о ней. Что в ней вызывает у всех такую реакцию? То, что она другая? Чужестранка, неизвестная никому, непохожая на всех нас, другая, случайно оказавшаяся не в том месте и не в то время девчонка, ставшая пешкой в игре чудовищных случайностей. Девчонка, лишённая свободы, надежды, нормальной жизни, но не потерявшая себя.
– Привет, я как раз еду приготовила.
– Я чувствую, запах обалденный.
– Картошка и мясо.
Рыженькая ставит передо мной мою тарелку и тепло улыбается, усаживаясь напротив.
– Чем занималась, кроме готовки?
– Читала.
– И как тебе?
– Знаешь, я думала, антиутопии – неинтересная вещь, а нет, напротив, пока мне нравится. Книжка затягивает.
– Это уж точно.
– А у тебя как день прошёл?
Неужели ей действительно интересно? Секундное замешательство – и я решаю поделиться с ней сегодняшними событиями. А почему бы и нет? Она никому не расскажет, выслушает, может, подскажет чего-нибудь интересного касательно Найтов и всей этой свистопляски.
Описываю ей заседание совета Штаба, затем разговор с отцом, она внимательно и заинтересованно меня слушает, не перебивая; безотрывно вглядывается в моё лицо. Момент нашего разговора с отцом о ней намеренно опускаю, не нужно ей этого знать. Она соглашается со словами Райана и забавно злится на Джейсона за его хамство.
– Знаешь, мне кажется, у тебя всё получится. Ты сможешь обойти Кайла.
Она верит в меня? Вот это да, Оля, ты удивляешь меня всё больше.
– Я очень постараюсь. Ты, если хочешь, можешь ещё чем-нибудь позаниматься, а я с твоего позволения лягу спать, перед завтрашним днём надо хорошенько выспаться.
– Я тоже лягу.
– Хорошо.
Я иду в комнату и укладываюсь в постель, буквально через несколько минут возле кровати уже маячит Оля. Она просит меня отвернуться и переодевает свою майку на мою футболку, которая служит ей пижамой, а меня разбирает смешок. Каждый раз, когда она просит меня не смотреть на то, как она переодевается, её голос становится таким робким и застенчивым, какого я никогда не слышал ни от одной девушки, с которой бы встречался.
Проходит немного времени, и я чувствую, как рыженькая забирается под одеяло.
– Спокойной ночи, Оля.
– Спокойной ночи.
Закрываю глаза и немедленно теряю связь с реальностью, сон тащит меня всё дальше, туда, где нет границ и рамок, где всё эфемерно и всё позволено.
========== XV Глава ==========
С огромным трудом вытаскиваю себя из-под одеяла, всерьёз жалея, что не могу пнуть сам себя под зад. В тренировочном зале я должен быть ровно в десять, а сейчас уже полдевятого.
По прежнему опыту знаю, что перед тренировкой лучше не есть; интересно, какие сюрпризы нам сегодня подкинут тренеры и кто из них мне достанется? Не суть, включай разум, Рик, автономный режим для такой ситуации не подходит, пора проснуться. Ползу в ванную и умываюсь холодной водой, да, это хоть немного меня взбодрит. Душ принимать нет смысла, после тренировки я буду взмыленный, как конь в конце спринта.
Знакомые лёгкие шаги за дверью – рыженькая, оказывается, тоже не спит. Порядком наглядевшись на свой жалкий вид в зеркале, направлюсь на кухню. Как ей это удаётся? С того момента как я слышал шаги за дверью, прошло всего несколько минут, а на столе уже красуются бутерброды на любой вкус, из носика чайника клубами валит пар, а моя квартирантка раскладывает по чашкам сахар. Она рьяно вцепилась в идею кормить меня разными вкусностями. Будь осторожен, Рик, так и разжиреть недолго. Потеряешь боевую форму, и отец устроит тебе настоящий разнос.
Она стоит спиной ко мне и колупается с чашками, очевидно, зеленоглазая не слышала моих шагов к кухне и не видела того, как я прижался к дверному косяку. Всё, что на ней надето сейчас, – трусики и моя футболка. Ожесточённо борюсь с желанием зарыться носом в её волосы и вдохнуть их запах, обвить руками осиную талию и притянуть её к себе. Оля движется по кухне, купаясь в ярких солнечных лучах, проникающих через окно, словно мираж, грозящий вот-вот исчезнуть.
К сожалению, всё её труды пошли впустую, я не планировал завтракать, иначе на тренировке буду чувствовать себя бегемотом; просто составлю ей компанию и попью чая. Дозаправка своих восьмидесяти процентов жидкости в организме мне не помешает.
– Давно ты здесь?
– Минут пять уже точно.
Да, я уже больше пяти минут пилю тебя взглядом, Оля.
– Садись, чай уже готов.
– Спасибо.
Медленно потягиваю чай, рыженькая периодически украдкой пытается меня разглядеть, но стоит ей встретится с моим взглядом, как её щёки наливаются румянцем. Странное дело, всегда, когда мы встречаемся взглядами, она виновато отводит глаза и краснеет, но почему? Хотелось бы мне это знать.
Бросаю взгляд на часы – до тренировки осталось полчаса, надо собираться. В шкафу кучи рубашек, брюк и только один спортивный комплект – вот что с людьми делает дресс-код. Натягиваю на себя борцовскую майку и тренировочные штаны до колена, да, в них мне определённо будет удобно и легко. Зашнуровав кроссовки, шагаю к выходу, но меня останавливает Оля.
– Удачи.
Её смущённый робкий голосок и искреннее пожелание заставляют меня улыбнуться. Не знаю почему, но мне приятно слышать от неё эти слова, от Каина я сейчас поддержки не дождусь, как-никак мы соперники. Отец не станет сыпать пожеланиями, ему нужен результат, который я обязан выдать. Единственный, кто ещё может меня взбодрить, – Ким, но вряд ли отец позволит ей сантименты в мой адрес.
После того как Джевелс оказалась в моих покоях, я по несколько раз проверяю за собой дверь перед уходом: не хочу новой порции подобных приключений. Плетусь к тренировочному залу, оказывается, все уже в сборе: Каин и Кайл терпеливо чего-то ждут, и оба приветственно кивают мне. Надо же, что это стряслось с Кайлом, он со мной поздоровался – вот это да. Подхожу к ним; в конце концов, пора становиться взрослее и хитрее, буду вымещать весь пыл в боях, а не в словесных перепалках.
– Давно вы здесь?
– Минут пятнадцать, всё это время они что-то напряжённо обсуждают.
Кайл кивает в сторону Райана, Джейсона и Тейлора.
– Почему они в спортивной форме?
– А ты не знал, – изумляется Кайл. – Нас будут тренировать наши отцы, а Каина – Тейлор.
О нет. Вот чёрт. Мне крышка. Если тренировать в течение всей недели меня будет отец, то я, скорее всего, буду еле переставлять ноги. Только не это. Я помню парочку занятий с ним; бешеный темп тренировок, безусловно, его почерк. Это ужасно.
– Я смотрю, тебя тоже этот момент не устраивает, Рик.
– С чего они вообще решили тренировать нас сами?
– Всё началось, как всегда, со слов: «А давай-ка вспомним свои кураторские годы…» – и понеслась.
– Ясно.
Они недолго разговаривают и, вероятнее всего, наконец сходятся в едином мнении; потом, улыбаясь, идут в нашу сторону.
– Готовы, бойцы?
От отцовской широкой улыбки меня бросает в дрожь, уже представляю, как на четвереньках поползу в свои покои после тренировки, взмыленный хуже гончей, выжатый как сотня лимонов.
Мы обречённо отвечаем: «Да», – и покорно расходимся вслед за своими тренерами, один только Каин светится, как лампочка – ну конечно, Тейлор замечательный тренер, он был куратором нашей группы, когда мы проходили обучение. Лучшего учителя здесь, в штабе, я и не припомню.
– Давай начнём с самого простого. Сейчас пробежим пять километров, потом приступим к метанию ножей и стрельбе, после перейдём к рукопашному, а под конец займёмся полосой препятствий.
О да, прощайте физические силы, и здравствуй боль во всех частях тела от перегрузки мышц, давно не виделись. Соберись, Рик, отец с тебя живьём не слезет, пока ты не выдашь ему достойные результаты.
– Ты будешь с секундомером?
– Если ты собрался бежать пять километров по секундомеру, то я, конечно, могу замерить время; но, думаю, это лишнее. Мы просто пробежимся для разминки.
– Мы?
– Да, мы сделаем это вместе, в конце концов, если я хочу от тебя хороших результатов, то должен, как отец, сам подавать достойный пример. Готов?
– Пожалуй.
– Готовься, сейчас папочка тебя сделает.
Ого, да его тянет на юмор! Надо же, может, моя ситуация и не такая плачевная, особенно, если я сам его выжму. Утомив его, я автоматически освобожусь от тренировок на сегодня. Ухмыляюсь в ответ на его слова и встаю в стартовую стойку, начнём проверку бортовых показателей. Жажда – в норме, энергия – на максимуме, сцепление с дорогой – есть, желание обогнать отца – беспредельное. Да, я определённо готов.
По команде «Старт» немедля срываюсь с места и мчусь во весь опор, я должен увеличить отрыв, тогда ему точно не обойти меня. Пять километров -это приблизительно двадцать пять кругов по стадиону, придётся хорошенько напрячься, но я смогу. На бегу оборачиваюсь назад и вижу, что отец бежит медленно, фактически идёт рысью – так он меня точно не обойдёт.
Пока мы наматываем круги по стадиону, Найты отрабатывают тактику ближнего боя; мельком посматриваю за ними, было бы ценно изучить возможности Кайла и его фишки с расстояния, нежели в ближнем бою на самом себе. Стоит заметить, что они оба здорово ведут бой. Каин с головой ударился в метание ножей, это всегда было его слабым местом.
Идёт уже седьмой круг, я сбавил прыть, увеличив отрыв на три круга, и снова подбираюсь к отцу; пролетая мимо него, вижу злорадную ухмылку. Он хитро улыбается и укоризненно качает головой, что я делаю не так? Ведь я выкладываюсь по полной.
Пятнадцатый круг, я уже не бегу, темп моих передвижений даже быстрой ходьбой назвать нельзя, мягко говоря, я просто устало плетусь по стадиону. Отец бежит ровно в том темпе, в котором начал преодолевать дистанцию, разрыв, с трудом доведённый мною до пяти кругов, сократился уже до трёх и продолжает стремительно уменьшаться. Надо что-то предпринимать. Бежать уже нет сил, но до финишной черты ещё десять кругов. Перебарываю желание остановиться и отдышаться, я должен бороться. Благо, что перед началом тренировки я прихватил с собой свой Walkman и наушники.
Извлекаю из кармана плеер и включаю музыку на полную громкость, в голове продолжая отсчитывать ненавистные круги и сократившийся до одного круга отрыв с отцом. Музыка – вот что меня спасает. Под неё даже ноги передвигаются охотнее. Увеличиваю скорость и держу разрыв, но чувствую, что скоро выгорю. Силы медленно испаряются, с ними исчезает и скорость. Она постепенно сводится к минимуму, чувствую себя загнанной лошадью, взмыленной и обессиленной. Жажда выжигает лёгкие изнутри, воздух кажется нестерпимо горячим, но пути назад нет, я должен бежать.
До финишной черты остаётся всего три круга, мой отрыв улетучился, отец чуть позади меня. Я настырно не сбавляю скорость и иду вперёд, с трудом заставляя себя переставлять ноги. Все забыли про тренировки и наблюдают за нами, внимательно и безотрывно ожидая развязки.
Я выжимаю из себя все остатки и возможности, разгоняюсь до своего максимума и чувствую, как кровь стучит в ушах, как пульс ускоренным ритмом отдаётся в моей голове, в каждом моём шаге. Но мой максимум сейчас напоминает стартовый отцовский минимум. Он увеличивает скорость бега и обходит меня на предпоследнем круге, быстро и без колебаний. Секундное замешательство – и я бросаюсь вперёд, не знаю, откуда берутся силы, откуда пришла скорость, но останавливаться нельзя. Я иду чуть позади него, когда мы начинаем последний круг; пытаюсь обогнать, но он блокирует мне все пути, я могу его обогнать, я должен.
На второй половине круга я окончательно выгораю, ноги уже не слушаются команд, колени самовольно подгибаются, и я падаю, не дойдя до финишной черты совсем немного. Я загнался. Ошалело хватаю воздух ртом и даже не пытаюсь встать с пола, на это просто нет сил.
Размеренными, спокойными шагами отец подходит ко мне и протягивает руку.
– Вставай.
Его голос строгий, не терпящий препирательств, я пытаюсь заставить непослушное тело шевелиться, но тщетно: меня не слушаются ни ноги, ни руки.
– Я не могу.
Мой голос сбивчивый и тихий, это ещё сильнее распаляет отца. Взгляд серо-голубых глаз становится ещё жёстче, а голос ещё более строгим.
– Можешь. Я сказал: вставай.
Я смотрю на него, скорее всего, умоляющими глазами и отрицательно мотаю головой.
– Или ты найдёшь в себе силы встать и доказать, что ты сильный, или ты останешься лежать здесь и покажешь всем, что ты слаб.
Он медленно проговаривает каждое слово, и они действуют на меня как красная тряпка на быка. Заставляю дрожащие руки и ноги подчиняться своим командам и силюсь подняться с пола. Сначала встаю на четвереньки; покачиваясь из стороны в сторону, как пьяный, пытаюсь удержать равновесие на двух ногах и осторожно встаю в полный рост.
Отец смотрит на меня, не скрывая довольного вида и гордости, которой полнятся его глаза. Он бросает ровно такой же взгляд в сторону застывших от удивления Найтов и Каина с Тейлором, видимо, они явно не ожидали того, что я поднимусь.
Устало плетусь к скамейке вместе с Райаном и буквально падаю на неё. Полотенцем вытираю капли пота со лба и шеи, жадно глотаю воду и лью её себе на голову. Я бы сейчас с удовольствием проглотил пару тройку льдинок, чтобы охладиться изнутри.
– Не пей слишком много, сразу после такой нагрузки это вредно.
– Как? Ты же бежал намного медленнее меня, как так получилось?
– Я ещё в начале знал, что так будет.
– Но почему?
– Рик, не надо выжимать себя на самом старте – ты ускорился на первых же кругах и выдохся к середине дистанции. Ты загнал себя, а что в итоге? Свалился на дорожке и отказывался встать. Ключ к победе не в отрыве, Рик, здесь важно найти свой темп, такой, в котором тебе удобно бежать. И тогда ты сможешь спокойно пройти не только пять километров, но и намного больше. Заметь, я всю дорогу плёлся за тобой и обогнал только в конце. Важно ускориться не в начале, когда у всех полно сил, важно сделать это в конце, когда противники выдохлись. Ты экономишь силы для победного рывка. Понимаешь?
Кажется, до меня дошло: он знал, что я рвану вперёд, а значит, быстро выдохнусь, поэтому шёл рысью и позволил мне увеличить отрыв; а потом я иссяк, и ему не пришлось этот отрыв и сокращать то, я сам его сократил, сбавив собственный темп.
– Да, теперь да.
– Запомни это, завтра тренировка начнётся с такой же пробежки, где мы выберем темп.
– А как же Каин и Кайл? Они наверняка задумались над всем этим.
– Ты думаешь, они поймут этот урок? Не думаю. Посмотри на них. Кайл помешан на боях, он будет готовиться к ним, и бег его мало интересует. Каин всерьёз взялся за свои пробелы, до бега там тоже не дойдёт. Даже если они что-то и поняли, всё равно держи темп, ускоришься на последних кругах в зависимости от разрыва.
– Хорошо.
– Отдохнул? А теперь поднимай свой зад и идём метать ножи.
Сделав ещё пару глотков воды, поднимаюсь и шагаю за отцом. Пусть тренировки с ним дико выматывают, зато от них есть польза. Метал ножи я всегда хорошо, из рамок дополнительного оружия они мои самые любимые. Каждый шпион в обязательном порядке изучает технику ближнего боя, учится искусству боя с применением разного холодного оружия от шпаг до мечей, владению огнестрельным оружием и прочей шпионской аппаратурой. Нас учат стрелять из всего, чего можно и чего нельзя; стандартно в набор экипировки входят два пистолета с глушителями, забавные вещицы, маленькие, но очень ретивые. Смахивают на Глок, только сильно модернизированный – такие выпускаются только для снабжения шпионских Штабов, их нет даже на чёрном рынке. Из такой удобной штучки можно стрелять очередями, а можно палить поодиночке, удобное оружие в случае внезапной атаки. В качестве холодного оружия в шпионском наборе используются две катаны. Катана – лучшая представительница холодного оружия на земле, эта самурайская сабля издавна славится своей непревзойдённой остротой и лёгкостью. Если научиться грамотно с ней обращаться, то такое оружие может спасти тебе жизнь всего лишь одним ударом.
Всё остальное обычно используется в рамках дополнительного оружия. Одни осваивают лук, иные приспосабливаются к гранатам, третьи практикуют метание ножей. Это не весь список шпионских навыков, но мне хватает с головой: сейчас мой разум тратит всё свое внимание на тренировку, а не на размышления.
Беру со стойки несколько ножей и бросаю их в мишени; отца явно не устраивает простое метание, и мы переходим на метание в движущиеся цели. Мишени на роликах движутся из одного угла тренировочного поля в другое, а я прицеливаюсь в них, стараясь попасть в центр. Довольно кивнув головой, Райан кивком указывает мне на стрелковый тир – только вот оружие в нём настоящее.
Разбираю и собираю по секундомеру два Глока и только после этого приступаю к стрельбе. Палю по мишеням что есть духу и попадаю почти по каждой из них, за исключением тех, что движутся резкими рывками. С меткостью у меня всегда всё было нормально.
– Молодцом, теперь пора отрабатывать рукопашный бой.
– Может, завтра?
– Никаких завтра! Всё сегодня.
Он непреклонен; как я буду драться, если у меня нет сил? Соберись, нытик, никто и не говорил, что будет легко.
Место для тренировочных рукопашных боёв всегда было хорошо оборудовано: пол устелен множеством матрасов, которые при необходимости смягчат падения – оно и к лучшему, чувствую, сегодня я налетаюсь вдоволь.
Мои догадки верны, я падаю и поднимаюсь снова; за следующей комбинацией ударов моих сил едва хватает на то, чтобы зацепить отца, о том, чтобы уронить его на матрасы, я вообще молчу. Он явно недоволен всем происходящим, видимо, на данный момент всё совсем плачевно.
– Соберись, Рик!
– Я пытаюсь.
Он делает захват и выворачивает мою руку так, что я максимально выгибаю спину. Больно. Тихо и приглушённо скулю в ответ на его действия, но Райан не останавливается. Подножка – и я опять целуюсь с матрасом. Если он не сбавит обороты, то после следующего падения я точно не найду в себе сил встать.
Найты уже давно смылись из тренировочного зала, чуть позже ушёл и Каин, только я один, как последний козёл отпущения, отдуваюсь со своим тренером.
– Вставай, Рик.
– Нет, я больше не встану, не могу. Мне нужно отдохнуть. У меня всё болит.
Ноги и руки пробивает дрожь, спина нестерпимо ноет, а голову терзает пульсирующая нескончаемая боль. Желудок вышел из-под контроля и требует еды. Я ушёл из дома утром, а сейчас время близится к ужину. С самого утра я не ел и фактически не отдыхал, как жаль, что здесь нет Ким, она бы уже давно накинулась на отца и прекратила эту тренировку. Чувствую себя мазохистом, весь день выношу над собой физические издевательства, но покорно продолжаю их терпеть. С меня на сегодня хватит, если он сейчас же не отпустит меня в покои, то даже бульдозер не поможет ему поднять меня с матраса!
– Вставай или я тебя подниму сам.
Как хорошо, замечательный сервис, мне даже шевелиться не придётся. Матрас подо мной кажется таким уютным и мягким, что, честно говоря, мне даже вставать не хочется.
– Поднимай.
– Ясно… Твои требования, террорист?
– Отпусти меня в покои. Я хочу есть, спать и отдохнуть.
– Иди, завтра мы начнём с того же самого. К соревнованиям я с тебя сто потов сгоню, это для твоего же блага.
Может быть, и для блага, только вот от разрешения улизнуть в покои я буквально подскакиваю с места, но вся моя прыть быстро испаряется. Дрожащие ноги тащат меня к покоям из последних сил. Копошусь в кармане спортивных штанов в поисках ключа, не дай Бог я потерял его где-то в зале, тогда я точно упаду прямо здесь и буду ночевать под дверью.
К своему великому облегчению, я нахожу ключ и открываю дверь. Оля испуганно вглядывается в моё лицо, видимо, у меня действительно жалкий вид. Плетусь к кровати и валюсь на неё лицом в низ, я не в силах снять вещи, не в силах разуться, мне впервые за день хорошо. Хочу есть, живот призывно урчит, но я плюю на это: не смогу заставить себя встать.
– Рик, что-то случилось? Всё нормально?
В её голосе тревога, она сидит рядом со мной на диване и не отводит от меня глаз – надо успокоить её.
Непослушный язык отказывается тратить оставшуюся энергию на разговоры, но я заставляю себя процедить хотя бы несколько фраз.
– Всё нормально, я просто очень устал, Оля.
– Есть будешь?
– Я уже не встану.
– И не надо.
Что это значит? Она вскакивает с кровати и бодрыми шагами продвигается к кухне. Мне бы хоть часть этих сил… Буквально через несколько минут она вносит в комнату тарелку с едой, мм, мясо и макароны, восхитительный запах.
Тело, которое несколько минут назад отказывалось даже разговаривать, под натиском безграничного желания поесть передвигает конечностями и садится на кровати. Я забираю тарелку из Олиных заботливых рук и ем впервые за день; желудок благодарно урчит в ответ на предоставленное ему топливо. Прекрасно, я и поем, и отдохну, надо только найти в себе силы раздеться.
С едой я управляюсь быстро и, пока моя кормилица относит посуду на кухню, сбрасываю с себя насквозь пропотевшую майку и пыльные штаны. Смогу ли я добраться до ванной? Должен. Еда – отменная подмога, ноги и руки шевелятся намного охотнее, но дрожь в них не исчезла. Умываюсь и душем окатываю себя до пояса, хочу избавиться от липкого слоя пота и грязи.
Падаю на кровать – спина предательски ноет, и я морщусь. Рыженькая уже переодела свою ночную форму одежды и сидит рядом на кровати, она видела этот момент.
– Что-то не так?
– Всё нормально, просто спина болит, пройдёт.
Это, наверное, единственный участок моего тела, который сковывает боль, пульсирующее ощущение в голове ушло вместе с голодом.
Я уткнулся носом в подушки и ничего не вижу, хочу просто отдохнуть, дать силам восстановиться к завтрашнему дню: Райан не успокоится, пока я не пройду все круги ада, задуманные им в качестве тренировок. Одеяло прямо подо мной, но мне не хочется растрачивать силы – могу поспать и без него.
Глаза моментально слипаются, и я почти успеваю провалиться в сон, как две хрупкие тёплые ладошки касаются моей спины, мягкие пальцы пробегают от плеч к пояснице. Смутно, полусонным разумом я осознаю, что это Оля; хочу обернуться и убедиться в этом.
Поднимаю голову с подушки и оглядываюсь: сбоку от меня сидит моя зеленоглазая соседка и водит руками по спине, разминая ошалевшие от такой нагрузки мышцы.
– Расслабься, я, конечно, не профессиональный массажист, но у папы на работе меня учили делать массаж. То, что болеть не будет совсем, гарантировать не могу, но легче станет однозначно.
– Твой папа массажист?
– Нет, он хирург, работает в Москве в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Это больница, он делает операции. Я часто бывала у него. Когда он оперировал, я ходила в отделение физиотерапии к Сан Санычу. Он друг моего папы, сидела у него и наблюдала, он даже пару раз учил меня.
