Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 63 страниц)
– Где ты была так долго?
– Доставка бумаг немного затянулась. Все интересовались, почему документы возвращаются к ним нестандартным образом. Но всё в порядке. Прошу прощения, что заставила нервничать. Я не хотела.
– У тебя растерянный вид, что-то всё же случилось?
– Да, мне нужно Вам кое-что рассказать. – Нечего больше ждать. Брюнет нуждается в помощи.
– Говори.
Не успеваю я раскрыть и рта, как раздаётся стук в дверь. После короткого ответа Райана на пороге появляется Джейсон, собственной персоной. Что? Зачем он прискакал к Главе? Что-то не так. Неужели? Нет…
– Опять ты?
– Да, есть срочные обстоятельства, о которых ты должен знать. Даже в свете того, что ты не хочешь меня видеть, я не имею права молчать об этом.
– Ну, давай, удиви меня.
– Рик. Всё пошло наперекосяк.
– Что с ним?
Глава моментально меняется в лице, взглядом, полным тревоги, он буквально впивается в лицо своего заместителя и ожидает ответа. Мерзкий Найт. Я буквально чувствую, как сердце катится в пятки, и кровь шумит в ушах. Рик. Мне даже представить страшно, что с ним случилось, раз заместитель принялся докладывать об операции.
– Все наши предостережения не помогли. Он лично двинулся с небольшим отрядом в лагерь русских. Его до сих пор нет. Вероятнее всего, он попал в плен. Нужно срочно что-то делать, Райан, иначе всё закончится плачевно.
Глава вскакивает со своего места и, зарывая ладонь в волосы, поворачивается лицом к окну. Обернувшись, он растерянно пробегает взглядом по столу, и всматривается сначала в моё лицо, а затем, беря над собой верх, переводит взгляд на Найта.
– Какие меры приняты?
– Девингем рапортовал о ситуации. Я не знаю, каким образом, но его рапорт не дошёл до меня вовремя. Все виновные определены и готовы понести наказание. На данный момент Каин на связь больше не выходил. Думаю, он собрал все силы лагеря и двинулся к русским, чтобы отбить Наследника у врага.
– Нужно срочно его отозвать оттуда. Это бесполезный манёвр: пока сын в руках Громова, русские неуязвимы перед нашими войсками.
– Мы не можем связаться с ним. Агент Девингем не выходит на связь.
– Значит, найди в канале кого угодно и вели передать Каину мой приказ! Мне всему необходимо учить тебя? Пусть остановят войска! В Лагере русских есть наши крысы, почему они молчали? Почему рапортовал только Каин?
– Не могу знать, Глава. Возможно, это оказались двойные агенты, или же их убили.
– Срочно связаться с информаторами из русского лагеря, я хочу знать, что с Риком! Через полчаса чтобы все были собраны в зале заседаний. Чтобы собрали мне все данные, я не должен действовать вслепую!
– Конечно, иду выполнять.
– Вперёд.
В ступоре смотрю на Главу, не зная, куда себя деть. Я готова сделать всё что угодно, лишь бы как-то помочь в этой ситуации, но адекватно понимаю, что толку от меня ровным счётом нет. Агент шумно втягивает воздух в лёгкие и буквально оседает на край стола.
– Рик, Рик, Рик… Как же так, когда же ты научишься думать.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Да. Отправляйся в мои покои и сиди там. Слухи всегда моментально распространяются по Штабу. Когда Ким вернётся, прощупай, знает ли она о случившемся, если да, то постарайся её успокоить. Скажи, что я в курсе и занимаюсь этой проблемой. Как будут новости – я дам вам знать. Когда вернусь – не знаю. Буду сидеть здесь до посинения, пока не вытащу его.
– Хорошо.
– Я дам знать, не волнуйтесь раньше времени. В лагере его не убьют. Нельзя дать им вылезти из пустыни. Вот ключи от покоев. Давай. Возьми на себя Ким. Это облегчит мне задачу.
– Сделаю.
Я забираю с кресла кофту и направляюсь к выходу, а Райан принимается ожесточённо кричать на кого-то в телефонную трубку. Бреду по коридорам, словно в тумане вспоминая дорогу. Как я успокою Ким? «Не волнуйтесь, Ваш сын в лапах убийц, но пока ещё жив?» Даже не знаю, какие слова подобрать. Я сама в огромной панике.
Открываю знакомую дверь и в полной прострации, сидя в гостиной, ожидаю прихода хозяйки. Не знаю, сколько времени прошло. Кажется, что вечность. За это время от Райана нет никаких вестей, и моё беспокойство растёт с каждой минутой. Спустя ещё некоторое время, в покои буквально врывается Ким.
– Оля. Слава Богу, хоть ты здесь. Это правда?
Она знает. Врач в неописуемом ужасе всматривается в мои глаза, из последних сил надеясь, что всё, что она слышала – не так. Что это ложь и выдумки. Но мне нечем её успокоить. Вся ситуация страшна своей неизвестностью.
– Рик в плену у русских. Мистер О’Хара собрал срочное заседание Штаба, они решают эту проблему. Он просил не поддаваться панике и ждать.
Присев ко мне, на самый краешек дивана, блондинка опускает голову на сомкнутые ладони и, не сдерживая эмоций, принимается реветь навзрыд. Мы сможем выстоять только вместе. Я обнимаю её, и, наконец, сама теряюсь весь контроль, давая выход напряжению.
– Я ведь говорила Райану, что нельзя их туда отправлять, они не готовы к такому. Что теперь будет? Что с Каином?
– Насколько я поняла, с ним всё в порядке. Рик почему-то двинулся туда без него.
– Главное – чтобы всё было хорошо.
Со временем мы обе успокаиваемся. И врач принимается отпаивать себя и меня чаем с какими-то успокаивающими травами. Правда, толку от них мало. Каждый час даётся нам всё сложнее. За это время несколько раз супруга Главы всерьёз порывалась потревожить его звонками. Я насилу успевала остановить её. Беспокойная мать – страшная вещь. Глядя на неё сейчас, я всё больше задумываюсь о своей маме. Как она перенесла эту новость? Ведь она в такой же неизвестности, как и мы сейчас.
Глухая ночь, лишь беспроглядная тьма стелется за окнами. Новостей всё нет. Сна ни в одном глазу. Мысли не дают покоя. Почему Джейсон буквально следом за мной побежал докладывать начальству о случившемся? Возможно, он испугался, что я расскажу то, что знаю? Это выглядит логично. Предусмотрев такой вариант он, скорее всего, решил действовать на опережение. Отвлекаясь от этих мыслей, как мантру повторяю себе, что всё наладится. Что Рик в порядке и всё будет хорошо.
На комоде надрывно начинает звонить стационарный телефон, и Кимберли, словно ужаленная, подлетает к нему. Это наверняка Глава.
– Слава Богу! – Она шумно выдыхает, и слёзы облегчения выкатываются из её глаз. – Да, я поняла. Хорошо. Как он? Ладно, я поставлю его на ноги. Давай, дорогой. Держи нас, пожалуйста, в курсе.
Она кладёт трубку и впервые за вечер робко улыбается. По выражению её лица я понимаю, что критичная опасность миновала, но всё равно не могу усидеть на месте. Наверняка мой взгляд более чем умоляющий.
– Они нашли его. Рику удалось сбежать оттуда. Он без сознания, врачи говорят, что состояние не из лучших, но видимых серьёзных повреждений нет. Райан останется там, будет готовить вывод войск из пустыни. Слава Богу, он жив.
Не в силах сказать ни слова я просто обнимаю её. Он жив, он в своём лагере. Как же хорошо. Мы допиваем чай, недолго разговаривая о произошедшем. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон, прямо посреди разговора. Расслабление, последовавшее за сильным стрессом, просто размазывает меня по дивану. Скорее бы он вернулся домой.
========== XXXX Глава ==========
По капле начинаю приходить в сознание. Чувствую, как каждая клетка организма отзывается болью, словно я без остановок тренировался на износ. Заставляю себя открыть глаза и взглядом окидываю помещение. Лежу на кушетке, раздетый до нижнего белья, во весь торс заботливо наложена бинтовая повязка, а рядом с импровизированным ложем стойка с капельницей. Видимо, всё очень плачевно. Шатёр, вероятнее всего, медицинский, вот только чей он? Наш или русский?
И вновь страх вперемешку с паникой накрывает меня с головой. Изо всех имеющихся сил я стараюсь отбросить букет боли на задворки сознания, но идея проваливается с треском. Я должен узнать, где нахожусь. Если снова в лагере русских, то можно смело заказывать себе траурный марш.
Пытаюсь подняться на ноги, но безуспешно. Тело отказывается повиноваться командам, сопротивляясь моей воле всё новыми и новыми волнами боли. Руки и ноги кажутся тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Единственное что мне удаётся – предпринять попытку сесть, но я быстро жалею об этом. Голова начинает кружиться, а к горлу подступает тошнота. Рассудок твердит о единственно верном решении: лежать, не двигаясь с места, и я повинуюсь ему. У меня просто нет выбора и сил.
Сколько я был без сознания? Несколько часов, суток? Череду моих размышлений прерывает откинувшаяся платяная дверь шатра. От слепящих солнечных лучей я невольно жмурюсь, подкрепляя это недовольным ворчливым стоном, и сам пугаюсь своего голоса. Видимо, это не издержки ударов током и не проблемы со слухом, я охрип до ужасного состояния. Чёрт тебя дери, Лёша.
– Ты очнулся! Слава Штабу! Как ты? – тараторит Девингем.
Смотрю на него и расплываюсь в улыбке. Хвала небесам, я у себя в лагере. Они всё-таки нашли меня.
– О’Хара, не беси меня, я и так с тобой все нервы вытрепал! Отвечай на мои вопросы.
– Прекрати изображать Громова, последняя фраза у меня уже в печёнках сидит.
Головная боль начинает буквально разрывать мою черепную коробку, а от криков Каина становится только хуже.
– Оу, – протягивает друг. – Голос у тебя что надо, фильмы ужасов выложат миллионы за то, чтобы ты озвучивал каких-нибудь ходячих мертвецов.
– Очень смешно, я и есть ходячий полутруп.
Не успеваю я договорить, как в палатку заходит Лейла и молча устраивается рядом с Каином, кивком головы приветствуя меня.
– Рик, что с тобой было? – не отстаёт напарник. – Врачи сказали, что состояние у тебя очень паршивое.
– Не сейчас. Где моя форма?
– В нашей палатке, – нахмурив брови, отвечает друг. – Если ты о донесении, то мы уже нашли его. Я пошарил по твоим карманам, пока врачи занимались тобой. Как ты это сделал?
– Сам не знаю, надо уносить отсюда ноги, и как можно скорее, Громов с нас живьём не слезет. Мне нужно связаться с Отцом.
– Связывались, он выслал самолёты. Один заберёт нас троих, а второй заберёт остальных бойцов лагеря. Ориентировочно самолёты будут сегодня к вечеру, точнее будет известно позже уже от пилотов.
– Оперативно. Сколько я был без сознания?
– Больше суток с того момента, как мы тебя нашли в пустыне.
– Дело дрянь, Громов и Рокоссовский так меня полюбили, что теперь будут носом рыть песок, пока не найдут меня. Надо шевелиться, вот только встать я не могу. Каждое движение отдаётся дикой болью.
– Нам нужно будет как-нибудь дотащить тебя до полигона. Придумаем что-то.
– Тащить не вариант, – печально констатирую я. – В этом случае я буду как весьма ценный, но тяжёлый балласт.
– А что ты предлагаешь? Если пошевелить пальцем для тебя проблема, то о передвижении по пустыне я вообще молчу.
– Значит, мы должны родить идею и поставить меня на ноги. Сейчас некогда валяться.
Головная боль с каждым новым ударом пульса причиняет всё больше страданий, слово черепную коробку используют вместо наковальни. Соберись, Рик, сейчас не до боли. Ты должен вывести людей, Громов слишком хитрый сукин сын, чтобы вот так просто позволить тебе удрать. Ход мыслей не проясняется, как бы я ни пытался себя отрезвить. Так дело не пойдёт.
Что за убойное топливо вкололи мне русские, если ещё буквально вчера я не чувствовал боли при движениях и умудрился даже сбежать? Наркотик, это была какая-то отрава, но она позволила мне держаться на ногах. В голове вертится всего одна, безумная, но на сто процентов верная мысль. Придётся пережить ещё одну дозу наркоты. Это единственное, что позволит мне вытащить людей из этой песчаной могилы и хотя бы попытаться просчитать Громова. Каин, главное чтобы он согласился и помог, нужно убедить его.
– Лейла, мне нужно собрание Штаба, где-то через час в командирской палатке.
– Рик, боюсь, что у тебя не хватит сил на собрание. Тебе нужно лежать, – обеспокоенно отвечает сержант.
– Это приказ, он не обсуждается. Каин, останься.
Дей кивает головой и покидает палатку, а я буравлю Каина взглядом, не терпящим препирательств.
– Мне нужна твоя помощь, обещай, что сделаешь то, что я прошу.
– Зная твою больную фантазию, я не соглашусь, пока ты не скажешь, в чём просьба, – скрестив руки на груди и недовольно насупив брови, отвечает друг. Меньше всего сейчас мне нужна его упёртость и чёртова забота обо мне.
– Русские, с той целью, чтобы я не терял сознание под пытками, обкололи меня какой-то неведомой мне наркотой. Благодаря ей я долго не терял сознание при максимальных перегрузках организма и сумел даже сделать ноги из их лагеря. – Глаза Каина лезут на лоб от сказанного мной. Делаю глубокий вдох, выбора нет, я должен. – Я чисто физически измотан до крайности и встать с койки сам не смогу. Даже костыли мне не помощники. Найди какую-нибудь молоденькую медсестру, которой можно будет ловко промыть мозги и приведи её ко мне.
– Ты что задумал? – ошарашенным тоном выпаливает напарник. – Нет, О’Хара, иди к чёрту, я не дам тебе обколоться!
– Ты не понимаешь, они убьют всех их, Каин, убьют! – перехожу на хриплый крик. – А нас с тобой доставят в Россию и мы сдохнем там оба от очередных пыток! Они уже провернули со мной то, о чём мне вспоминать страшно, хотя это полевые условия, и большую часть операций с пленными они просто не в силах исполнить!
– Нас больше, чем их, мы прорвёмся, – ухмыляясь, парирует друг.
– Русских больше, чем нас! Данные, которыми располагает Штаб – фикция, на деле всё не так. Их триста пятьдесят голов, они точно знали, как я выгляжу, и ждали меня там, на подступах к лагерю! Это дело рук Джейсона, Брат. Громов лично сказал, глядя мне в глаза, что мои данные и данные отряда, вплоть до вооружений и характеристик людей были анонимно отправлены на почту Рокоссовскому! Русский не дурак, если бы он не был подготовлен, то не отпустил бы меня вчера так просто и не указал бы мне направление, по которому меня принесли. Он дал мне сбежать, чтобы я вывел вас под их прицелы. Я должен, чёрт подери, встать и спасти своих людей, которых попросту подставили из-за меня!
С надеждой смотрю в его глаза, буквально умоляя о согласии. Он должен понять меня, должен подумать о людях и том, что наши задницы здорово пахнут жареным. За секунду на его лице проскакивает нескончаемая череда эмоций, от полной растерянности до осязаемого пламенного гнева. Девингем с шумом втягивает жаркий воздух пустыни и молча, стрелой вылетает из палатки. Закрываю глаза, в надежде, что Каин не наделает глупостей и прислушается ко мне, как мантру повторяя только одно: «Доверься мне».
Проходит буквально пара минут и в палатку возвращается Каин, на пару с молоденькой светловолосой медсестрой. Она растерянно смотрит на меня, кивая головой, и опасливо озирается на взбешённого до безобразия заместителя. Хвала небесам, Каин, как всегда, не подвёл. Стоя за её спиной, он еле заметно кивает мне головой, давая своё согласие на происходящее. Теперь я полностью отдамся на откуп препаратам и смогу встать в строй.
– Как тебя зовут? – обращаюсь я к женственной хрупкой фигурке, замершей от неизвестности в палатке.
– Эшли Ровена Розвуд, сэр, – она буквально пищит от неожиданности.
– Хорошо, Эшли, надеюсь, ты понимаешь, что всё, что будет происходить дальше – не должно выйти за пределы палатки. Я отдаю приказ и требую его исполнения, а разглашать его и светить этим приказом категорически запрещаю.
Внимательно изучаю её взглядом, худощавая молодая девчонка едва ли не дрожит от моего сухого и строгого тона.
– Да, сэр.
– Мне нужно встать на ноги, любой ценой. Я должен не то, что начать шевелиться, мне нужно суметь бегать и биться притом на как можно более долгий срок.
– Сэр, прошу прощения, такой эффект могут произвести только наркотики. Миссис Ризерфорд меня убьёт собственными руками, если узнает, что я дала вам их.
– Значит миссис Ризерфорд об этом знать не нужно. – Закатив глаза, раздражённым тоном выпаливает Каин.
– Я отдаю приказ, а ты исполняешь, все последствия и разговоры с Ким я беру на себя. Скажем ей, что я сам добрался до наркотиков, и эта ситуация вышла из под вашего контроля. Твоя задача лишь подобрать необходимый из них и сделать укол. Большего я не требую.
– Но, сэр, они все сопряжены с риском возникновения зависимости. Как медик я обязана вас предупредить.
– Моё лежачее положение сопряжено с риском гибели всего личного состава операции «Пески», – раздражённо выплёвываю слова, испепеляя блондинку взглядом. – Просто сделай что требуется.
– Да, сэр.
Она с опаской продвигается к шкафчикам и начинает отставлять всевозможные коробки с препаратами в стороны, в поисках необходимых ампул. Каин занимает место возле платяной двери палатки, никто не должен застукать нас за этим делом. В противном случае старшие медсёстры испоганят мне всю задумку, и Эшли получит суровый нагоняй. После долгой возни с поисками она подходит к моей кушетке и перетягивает левую руку медицинским жгутом. Медсестра здорово напряжена и постоянно обеспокоенно косится в сторону входа в шатёр. Она опустошает ампулу и, выгнав из шприца воздух, вкалывает это дьявольское топливо в вену. Перед глазами автоматически всплывает Громов и его издёвка со шприцем, то, как он безжалостно водил вдоль вены иглой, силясь нагнать как можно больше ужаса на измотанное сознание.
– Всё. Ампулу я выброшу, чтобы её не нашли, – информирует Эшли.
– Спасибо, через сколько препарат подействует? – как же меня раздражает мой хрипящий голос.
– Минут через пятнадцать он войдёт в полное действие. Дозы должно хватить примерно на сутки.
– Что будет потом? – скрестив руки на груди, осведомляется Каин.
– Затем постепенно начнёт возвращаться боль во всём организме. Это станет первым сигналом к тому, что действие препарата вот-вот закончится. После этого, Наследник, вероятнее всего, потеряет сознание, так как даст огромную перегрузку организму.
– Если времени не хватит, вторую дозу подряд можно будет сделать? – уточняю я, и моментально натыкаюсь на разгневанный взгляд Каина, он буквально испепеляет меня.
– Можно, но не желательно. Это очень большая нагрузка для организма.
– Понял, Эшли, приготовь с собой в дорогу ещё ампулу и шприц, задействуем их в крайнем случае.
– Есть, сэр.
Медик отходит к шкафчикам и прячет необходимый комплект в свою небольшую медицинскую сумочку, а затем старательно ставит все склянки по своим местам, силясь сделать это максимально приближенно к изначальному варианту. Подозрения нам не нужны. Штабу будет спокойнее думать, что я ковыляю на своих двоих самостоятельно.
– Я могу идти, сэр?
– Пожалуй, да. Спасибо, будь наготове, когда понадобится.
– Да, сэр.
Кивнув головой, Эшли покидает шатёр. Друг всё так же убийственно буравит меня взглядом полыхающих гневом глаз. Обречённо вздыхаю, он так и будет на меня злиться? Я делаю всё что могу, пусть это и безумство.
– Так и будешь вредничать, или, наконец, поймёшь, что я делаю это не ради своей тщеславной задницы?
– Я понимаю, что ты делаешь это не для себя, – бурчит Каин. – Просто трезво оцениваю, какие последствия это может принести.
– Плевать. Я уже угробил четверых, с меня хватит.
Чувствую, как сжимающая тисками всё тело и голову боль понемногу стихает, уступая место прекрасному ощущению спокойствия и силы. Предпринимаю попытку сесть и с чувством удовлетворения обнаруживаю, что у меня не кружится голова и тошнота не подступает давящим комком к горлу. Я будто воскрес из мёртвых, заново родился. Напарник удивлённо обводит меня взглядом и открывает рот в тщетной попытке что-то сказать. С присущей мне хитринкой улыбаюсь и в глубине души несказанно радуюсь тому, что одна моя проделка за сегодня увенчалась успехом. Смогу стоять на ногах и смогу бороться – то, что мне и нужно. Спустя ещё десять минут я абсолютно бодр, полон энергии и совсем не чувствую никакой боли.
– Чёртова смесь, она, что, и мёртвого из гроба поднимет? – ошарашенно произносит Девингем.
– Каин, есть ещё две просьбы, принеси мне, пожалуйста, мою форму и пожрать, кишки к спине прилипли.
Мне безумно хочется есть. Не сказать, что я голоден, капельницы дают свой эффект, но тем не менее, мне хочется употребить что-то съедобное и желательно побольше. Спустя несколько минут мой пустынный заместитель приносит мне всё необходимое, и я принимаюсь жадно закидывать в себя еду. Мысленно отмечаю, что Шон вновь порадовал меня своими поварскими навыками. Надо будет порекомендовать его отцу, может, он пристроит этого талантливого, по меркам нашей помойной столовой, повара на достойное место. Глядишь, и меню заиграет новыми красками.
– Ложку только не съешь.
– Издевайся, издевайся. Не дай тебе боже столько дней не жрать.
– Ну, да. После деликатесов Ольги для тебя любое голодание – трагедия.
– Я теперь два месяца без перерыва отъедаться буду, как чёртов бурундук.
Каин смеётся и забирает у меня опустевшую посуду, а я начинаю надевать форму, предварительно проверяя, на месте ли донесение. Зуд по всему телу не даёт мне покоя, кожа начала слезать, чёртов ожог по всей тушке.
– Сколько у нас до собрания времени?
– Думаю, – отвечает задумчивым тоном напарник, как вдруг его прерывает Лейла, вошедшая в палатку. – Нисколько.
Издаю короткий смешок в ответ на его импровизацию, а Сержант ошалелыми от шока глазами разглядывает меня.
– Не спрашивай меня, как, будем считать, что я просто встал.
Опешив, она вопросительно смотрит на Каина, а тот, в свою очередь, поверженно поднимает руки в вверх и качает головой:
– Я пытался его остановить, но он слишком упёртый. Впрочем, как и всегда.
– Вы с ума сошли!
– Тихо, не ори на весь лагерь. Другого выбора нет, на собрании ты поймёшь, почему.
Застёгиваю молнию на верхе формы и мой шальной, затуманенный наркотиками разум посещает одна любопытная мысль. В какой момент они спохватились обо мне? Когда Каин заподозрил неладное и что предпринял? Это действительно интересует меня и, не успев обдумать вопрос, я выпаливаю:
– Когда и как вы поняли, что я вляпался? Что вы предприняли, когда я не вернулся?
– Идальго вернулся в лагерь один, с пустым седлом, – отвечает друг. – Я хотел поднять боевиков в ружьё и идти к лагерю русских, но совет запретил мне действовать без команд Штаба. Сразу после собрания я направил известия о твоей пропаже в Штаб, но реакции не последовало. Я ждал, а потом не выдержал. Разнёс всё собрание к чертям собачьим и приказал всем поднимать свои задницы и готовиться к выходу из лагеря и бою с русскими, вопреки всем приказам и координациям. Мы выдвинулись и по пути нашли тебя без сознания на песке. Идти дальше не было смысла, в ускоренном темпе мы вернулись сюда, и врачи принялись кружиться вокруг тебя. Они сняли форму, и я пошарил по карманам в поисках зарисовки русского полевого Штаба, а вместо неё нашёл зашифрованную бумажку. Догадался, что это донесение, правда, всё никак не мог и до сих пор не могу понять, как ты его выкрал в одиночку. Я не стал больше полагаться ни на кого и связался на прямую с Райаном, как стало ясно из разговора – о моём обращении в Штаб, согласно установленному порядку, он не знает. Принял решение эту информацию дальновидно придержать, ты распорядишься ею куда лучше чем я, сам знаешь почему.
Каин делает акцент на последних словах и я понимаю, к чему он клонит. Его отчёт о том, что я пропал, не мог просто так затеряться в Штабных документах, а вот преднамеренно его замять ничего не стоит. Джейсон, я более чем уверен, что это вновь его рук дело. Ведь только Найту невыгодно было дать этому ход, в надежде на то, что меня убьют или доставят в Россию и Отец просто напросто опоздает. Сукин сын, игр больше не будет, мне надоели гонки на выживание, или я закопаю его, или он уничтожит нас.
– Понял. Лейла, сколько времени до собрания?
– Все уже ждут у входа в командирский шатёр, как ты и просил.
– Хорошо, я готов, идём.
Каин и Лейла выходят из палатки и, следом за ними, её покидаю и я. Жмурюсь, постепенно привыкая к яркому солнечному свету пустыни, и делаю глубокий вдох. Я должен держаться естественно. Правда, пока не представляю, как. Дрянь, текущая по моим венам, вместе с кровью, придаёт мне огромный прилив сил, и энергия готова бить через край. Слишком странно для человека, которого чуть меньше, чем двое суток назад нашли в пустыне без сознания, и о котором все врачи лагеря в один голос говорили: «состояние тяжёлое, строгий постельный режим». Ким бы своими руками задушила меня за принятое безрассудное решение.
Почти весь лагерь уже собран, за исключением медицинской и командирской палатки. Отлично, лагерь почти готов к отходу от точки пребывания. Это нам на руку, наше время ограничено Громовым. Нужно ещё умудриться обвести его вокруг пальца. Занимательная задачка из разряда «Обмани, если сможешь», и мы должны её выполнить. Расправив плечи, вышагиваю к месту собрания и ловлю на себе удивлённые взгляды всего личного состава. Уже что, все в курсе, что моё состояние оставляет желать лучшего? Закатив глаза, мысленно бранюсь на медперсонал, они все болтливы до безобразия, начиная с Ким и заканчивая самой рядовой медсестрой.
Весь полевой состав совета Штаба приветственно кивает головами, как того требует обращение с представителями Династии и проходит за мной в шатёр. Спиной чувствую их удивлённые шепотки. Я разворачиваюсь лицом к ним и отвожу взгляд, не стоит им смотреть мне в глаза. Держу пари, что зрачки у меня меньше игольного ушка после этой химической дряни.
– Сэр, мы надеемся, что вы в достаточно сносной форме, однако врачи выдвигали предположения, что состояние не из лучших, и вам необходим строгий постельный режим, – произносит Джаспер.
– Нам некогда отлёживаться. Нужно вывести личный состав операции «Пески» из пустыни, при этом сведя потери личного состава к минимуму. Джаспер, мне помнится, что по вашим данным численность отряда русских составляла не более сотни человек.
– Да, сэр, – недоуменным тоном парирует член совета. Видимо, придётся его ошарашить.
– Наши данные о лагере Громова не имеют ничего общего с реальностью. Я был там, русских не сотня, их триста пятьдесят человек. Штабом были даны неверные данные.
По шатру прокатывается возмущённый и обескураженный ропот. Лейла растерянно вглядывается в моё лицо, надеюсь, теперь она поняла, зачем нужно было идти на крайние меры.
– Сэр, как такое могло быть? Выходит, русские в последний момент изменили своё решение о составе и количестве войск?
– Или же нам изначально преподнесли неверные данные и пытались нас дезинформировать, так как русский наследник знал всё, вплоть до того, как я выгляжу. Кто занимался добычей информации о русском отряде и передал нам такие данные, я разберусь в Штабе, сейчас есть куда более приоритетная задача. Нам необходимо грамотно распределить силы и вывезти людей из пустыни. У лагеря Громова есть один приказ – уничтожить всех, Наследника в плен. Как вы понимаете, все бойцы лагеря в зоне риска, даже медперсонал и повара.
– До этого мы собирались прорываться к полигону, – вклинивается Каин. – Но мы рассчитывали, что их не более ста человек. При таком раскладе, даже если бы они и сунулись в бой, то мы вполне спокойно задавили бы их количеством. Теперь нужно пересматривать эту тактику, раз их больше, то в лобовом столкновении нам не выстоять.
– Да, именно поэтому я вас и собрал. Сейчас мы в экстренном режиме должны решить, что нам делать. Громов чертовски умный сукин сын, он был слишком спокоен, когда я бежал из лагеря, и постоянно твердил, что мне всё равно от него из пустыни никуда не деться. Я более чем уверен, что помимо количественного, у него ещё куча козырей в рукаве. Он абсолютно уверен, что мы в его руках.
– Тогда что мы будем делать? Мы должны предугадать его шаги, – интересуется Джаспер.
– Именно. Для начала, Каин, ты сказал, что Штаб уже выслал самолёты, как я понял, они ещё не прибыли на полигон и ближе к нему должны будут выйти с нами на связь. Могут ли они сесть не на полигон, а, скажем, в пустыне?
– Сэр, позвольте.
– Это Эрик, – поясняет напарник, – технарь лагеря.
– Да, конечно, – одобрительно киваю головой.
– Самолёты не смогут подняться затем в воздух в условиях пустыни. Штаб выслал стандартные самолёты, рассчитанные на полигон, так как не в курсе о нашем неприятном положении.
– Паршиво, как ни посмотри, – протягиваю я. – Что касается Громова и Рокоссовского, эти двое действительно тянут каждый в свою сторону. На каждое слово Громова обязательно есть слово его напарника. Это даст нам преимущество. Так же русские уверены, что на три головы выше нас и на три шага дальновиднее, мы должны брать это в расчёт и обойти их. Им придаёт сил то, что Алексей очень опытный командир и хороший стратег. Держу пари, они уже предприняли действия. Покидая их лагерь, я забрал их Главу с собой, он был залогом того, что я выберусь из плена. Спустя два часа галопа я бросил его в пустыне. Если они выдвинулись за ним сразу и просто придерживались такого расстояния, чтобы не попадать в поле моего зрения, то он вернулся в лагерь быстро. Если же они из соображений его безопасности не вышли за ним следом, то добирался бы он дольше. Тут всё равно, как ни крути, он оказался в лагере раньше, чем я и, вероятнее всего, уже успел к нынешнему моменту не только построить план, но и приступить к его исполнению.
– Самолёты посадить в пустыне нельзя, полигон наверняка будет занят русскими, – напряженно констатирует Девингем.
– Да, лоб в лоб шансов мало, полигон стоит посреди пустыни, незаметно к нему не подобраться, да и возьмут они его, вероятнее всего, в кольцо.
– Есть ещё один вариант, – голос Лейлы задумчив, но в нём сквозят тонкие нотки облегчения, что такого пришло ей на ум? – Слева от пустынного полигона идёт небольшая кромка джунглей. Мили две-три в ширину, не более. За ней, в окружении растительности есть заброшенный полигон. Им очень давно никто не пользовался, судя по тому, что не на всех картах он есть. На свежих картах его не осталось, спутниковая система никак не обозначает его, показывает только брешь в массиве зарослей. Та площадка есть только на очень старых картах местности или на крайне подробных.
– Как ты обнаружила её? – улыбаясь Дей, интересуется Каин.
– Я готовилась к нашему отлёту из Штаба и переворошила все карты, что имелись в картографическом отделе. Только на самых старых из них мне удалось отыскать отсылки к тому, что этот полигон ранее использовался, но потом был заброшен из-за постройки нового. Того самого, на который мы прибывали.
На самом деле, это прекрасное известие. Теперь в нашем распоряжении есть две точки, по которым мы можем строить план. Если мы все двинемся на старый полигон, то сможем без проблем вылететь из пустыни, без потерь личного состава. Что-то не даёт мне покоя, слишком гладко всё выглядит. Раз Сержант знает об этом полигоне, то где гарантии, что о нём не знает и Громов? Вряд ли они летели сюда без тщательного анализа местности, только я мог прилететь экспромтом, не готовясь ни к чему и полагаясь на данные Штаба и людей. Больше я этой ошибки не повторю.
