Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 63 страниц)
– Он согласился?
– Да. Теперь я буду в курсе всего.
– Здорово.
Осушив флягу с водой до дна, мы выдвигаемся в сторону дома. Едем достаточно медленно, фактически в прогулочном ритме. По дороге я рассказываю Оле о местной природе, ровно столько, сколько знаю сам. Она увлечённо слушает меня, в обмен рассказывая о России. Между Америкой и моей второй родиной всегда были сложные отношения, сегодня, относительно холодной войны, они стали более приемлемыми, но только не между разведками. Для меня смертельно опасно соваться в Россию. Как только я пересеку границу – буду под прицелом русских шпионов, а хорошим это не кончится. Признаться честно, я бы с большим удовольствием съездил туда, посмотрел на природу. Быть может, что меня тянет туда из-за крови, ведь часть меня принадлежит России, тогда ещё остаткам Советского Союза.
За разговорами мы быстро доезжаем до дома. На улицы уже ложится закатное зарево. Паркуем велосипеды в сарае и садимся за стол. Отец уже затопил баню. Ужинаем, разговаривая на отвлечённые темы. Это радует, Ольга чувствует себя спокойнее в такой обстановке.
Мы расходимся по комнатам и готовимся к походу в баню. Собираю с собой в пакет шампуни, мочалки и прочие банные принадлежности. Отвернувшись к шкафу, жду, пока рыженькая наденет купальник, сам при этом на ходу переодевая плавки. Одно в этом походе несказанно радует: у меня будет возможность хорошенько разглядеть Олю. Чёрт, O’Хара, куда тебя несёт в последнее время? Мысленно чертыхаюсь, я перехожу все границы.
– Рик. Мне нужна помощь.
Разворачиваюсь к Ольге. Она стоит возле дивана, заведя руки за спину, держа неподдающиеся её пальцам завязки купальника.
– Завяжи, пожалуйста. У меня никак не получается. Верхние сразу завязала, а эти постоянно из рук выскальзывают.
Нервно сглатываю. Мама Мия, какая у неё аккуратная спинка. Забираю из её рук завязки и нарочито медленно, давая себе время рассмотреть её получше, тщетно пытаясь отрезвить себя самыми грязными ругательствами, молча перебранными в собственной голове, завязываю узелок на её спине. Затем поверх узла делаю аккуратный крепкий бантик. За этот вечер в бане я точно потеряю весь самоконтроль с такими-то ножками… Держи себя в руках, Рик!
– Спасибо.
Она улыбается и, отойдя к зеркалу, принимается собирать волосы в пучок, а я пытаюсь думать о чём угодно, только не о её теле. Попытка проваливается с треском. Через пятнадцать минут мы уже все собираемся в бане. После недолгих приготовлений буквально забегаем в парилку, чтобы не выпускать драгоценный жар.
Бросаю взгляд на градусник, в помещении ровно сто градусов. Идеальная температура для приёма бани. В тазу на лежаке уже томятся замоченные веники, чувствую, будет весело. Воздух обжигает кожу жаром, моментально прогревая весь организм. Я с детства любил походы в баню, особенно, когда дело доходило до веников. Мы с Ким с огромным удовольствием стегали ими отца, а он в отместку шлёпал нас двоих. Я, скорее, воспринимал это как обычную возню, чем что-то полезное или необходимое.
– А ты бывала в бане, Оль?
Опять отец допрашивает рыженькую. Теперь он не разгуляется, ведь она трезвая.
– Да. У нас на даче есть баня, папа сам её строил.
– Здорово. Я строить бани не умею, оттого пришлось заказывать. Вот беседки – пожалуйста. После учёбы в России, несколько раз побывав в бане, все эти сауны и прочая ересь отпали для меня сами собой. Не то. А здесь хорошо, душевно.
– Баня это хорошо.
– Очень. Я вчера долго думал. Почему МГУ? Сейчас в России есть много ВУЗов.
– Я подавала документы в несколько учебных заведений, в МГУ я не надеялась попасть, но попытаться решила. Очень удивилась, когда мне пришло извещение о поступлении. На фоне других университетов, решила пойти туда. Я не пожалела, там хорошие сильные преподаватели.
– Меня отец туда отправил. Когда сдал выпускные экзамены в своей школе, он сказал: «Райан, завтра ты едешь в Москву. Будешь учиться в МГУ на факультете «Политики и международных отношений», так будет проще управлять». Мои возражения мать с отцом даже слушать не стали. Мне быстро собрали чемоданы и на следующий день отправили в перестроечную Россию. Со временем я там обжился, но особого энтузиазма к учёбе я не испытывал никогда. В этом смысле Рик обошёл меня по всем показателям.
– А почему Рик учился не в России?
– Я ограничил его только в выборе страны. Когда ему подошло время учиться, английский Наследник положил глаз на обучение в нашем Гарварде, а я метил для Рика в Оксфорд. Он всегда хорошо учился, потому и присматривал для него сильный университет. Нам с Главой английской разведки пришлось заключить маленький негласный договор. Мой сын спокойно учится в Оксфорде, а его в Гарварде. Так мы и обменялись, я указал Рику на университет, а специальность выбрал он сам. Тоже пошёл на политику, как я. По окончании университета привёз мне оксфордский привет, в виде диплома с отличием.
– Отличник.
Улыбаюсь, в ответ на слова Ольги. Если быть предельно честным, то я чертовски пожалел, когда начал учиться на политика. Это была одна из самых сложных специальностей Оксфорда.
– Как ты училась? – интересуется у Ольги Ким.
– Я училась хорошо. Не совсем на отлично, бывали четвёрки, но сессию всегда удавалось закончить на отлично.
– Ну что. Думаю, пора на выход, на первый заход хватит. Рик, мы к вёдрам?
– Да, отец.
Из парилки мы выбегаем прямиком на улицу, к заранее приготовленным вёдрам с водой. Пользуясь своим скоростным преимуществом, окатываю водой отца, а следующее ведро приходится на долю Оли. Взвизгнув от соприкосновения холодной воды с кожей, рыженькая подхватывает стоящее рядом с ней ведро и бежит в моём направлении. Надо уносить ноги, пока не поздно. Не успеваю увернуться и зеленоглазая, напустив на себя хитрую ухмылку, выливает содержимое ведра, обливая меня водой. Холодно.
Несусь за ней вдогонку, всё больше сокращая расстояние. Подхватив на руки, тащу её к небольшому бассейну, в котором уже сидят отец и Ким. Бросаю её в воду и следом ныряю сам. После того, как боевые действия при участии вёдер подходили к концу, мы всегда погружались в бассейн. После банного жара прохладная вода приятно расслабляет организм.
– Это было здорово. Только очень холодно.
– Вы не обливались из вёдер?
– Нет. Мы обычно ополаскивались в душе и отдыхали в предбаннике.
– Так совсем не интересно.
Она осторожно шлёпает меня по плечу, наигранно надувая губы. В чём дело?
– Взял и выкинул меня в воду!
– Я коварный, – смеясь, отвечаю ей. – очень коварный.
– Я вижу.
– Второй заход? – интересуется отец.
– Да, только надо налить вёдра.
– Девчонки, вы в предбанник, Рик, мы нальём вёдра.
– Да.
Выбираемся из бассейна и наполняем разбросанные вокруг бани вёдра водой, расставляя их по своим местам. Следующим заходом в парилке разворачивается настоящее побоище на вениках. После первой же такой схватки веники приходят в негодность, и два захода не выходят такими же весёлыми как первый. С каждый нашим выходом на улицу становится всё темнее и темнее, в последний раз мы просто обливаемся из вёдер: без гонок и всего прочего. По темноте бегать опасно, можно здорово стукнуться о плиточные дорожки, если споткнёшься.
Пропускаем девушек в душ первыми, ликвидируя бардак в парилке. Листья разорвались на множество крошечных клочков и намертво прилипли к дереву. Лучше всего, дождаться пока они высохнут и пройтись здесь пылесосом.
Залетаю в душ, старательно трусь мочалкой, чтобы избавиться от надоедливых листьев. Насухо вытираюсь полотенцем и переодеваюсь в прихваченную из дома сухую одежду. Ольгу укутываю в свой толстый банный халат. С рыжих волос стекают капельки воды, разбиваясь о деревянные полы бани. У Ким где-то должен быть фен.
Отец и Врач идут в беседку пить чай, а мы с рыженькой ныряем в дом. Роюсь в комоде Ким, с большим трудом отыскивая в куче женского барахла, в виде всевозможных заколок и резинок, фен.
Ольга, улыбаясь, забирает из моих рук фен и садится на краю небольшого диванчика, напротив зеркала. Тщетно пытаюсь побороть в себе желание прикоснуться к ней. Самоконтроль даёт огромную трещину.
– Можно я?
– Что? – она непонимающе смотрит на меня, а я теряюсь. Впервые не знаю, что сказать девушке, понимаю, насколько глупо звучит моя просьба, боюсь отказа.
– Можно я посушу тебе волосы?
Её взгляд пробегает по полу, затем удивлённо обращается к моему лицу. Идиот. Поумнее ничего, конечно, придумать нельзя было. Алых губ касается задумчивая улыбка, и Оля протягивает мне фен и расчёску.
– Попробуй.
Не теряя времени, хватаюсь за предложенное. Сажусь за её спиной и втыкаю фен в розетку. Осторожно расчёсываю влажные кудри, увлечённо следя за собственными движениями. Какие волосы… Обожаю…
Бережно высушиваю прядку за прядкой. Рыжие локоны завиваются сами, как только тёплый воздух изгоняет из них влагу. Оля смирно сидит передо мной, безотрывно наблюдая за мной через зеркало, а я поглощён процессом настолько, что не замечаю почти ничего вокруг себя.
Когда вся процедура подходит к концу, я откладываю фен и ещё раз расчёсываю пряди. Чувствую себя маленьким ребёнком, которого полностью охватило чувство восторга из-за новой игрушки.
– Спасибо.
Голос Оли вырывает меня из мыслей. Она разворачивается ко мне лицом и забирает из руки расчёску.
– А теперь спать, парикмахер. Иначе я засну на ходу.
Молча киваю, просто потому, что слова тут излишни. Отношу фен на место и, вернувшись в комнату, на ходу сбрасываю с себя вещи. Пока я путешествовал по дому, рыженькая уже разложила все вещи по полкам. Не успеваю доползти до кровати, как Оля просит меня отвернуться. Как всегда, как я мог забыть?
Встаю лицом к входной двери и жду, пока мне разрешат повернуться. Дверь без стука открывается, и на пороге появляется силуэт отца. За секунды я разворачиваюсь к Ольге и, не глядя, прижимаю её к себе. Не прогадал. Она в одних лишь трусиках. Превосходно, просто прекрасно.
Гневным взглядом сверлю отца, готовясь к словесному нападению. Зеленоглазая испуганно смотрит на Райана, плотнее прижимаясь к моей груди, в надежде спрятаться. Надеюсь, я вовремя успел спрятать всё самое драгоценное от глаз Главы.
– Ой. Ребят, вы извините. Я никак привыкнуть не могу, что ты не один, Рик. Извини, Оля. Я не думал, что вы тут не одеты.
– Вот как ты в детстве мог учить меня стучаться, если сам не умеешь? – практически кричу я.
– Извините. Я попозже зайду.
– Чего хотел-то?
– Да я хотел предупредить, чтобы вы завтра пораньше встали. Дел много. Надо бы убраться, да и парилку в порядок привести. Сам видел, что там творится.
– Хорошо.
– Вы бы хоть это. Закрывались что ли.
– Отец!
– Всё, всё. Ухожу. Спокойной ночи. Извините.
Он закрывает дверь, а я чувствую, как волна гнева ослабевает, и её место занимает обострившееся осязание. Оля. Обнажённая, соблазнительно нежная прижимается ко мне голым торсом. Держи себя в руках, Рик. Это всего лишь стечение обстоятельств. Как сказать собственным ощущениям «нет»? Я должен.
Стоп. А интересненькое у нас положение сложилось. Когда отец вломился в покои – Ольга переодевалась. А я в одних трусах стоял спиной к ней. Как только я заметил его, сразу накинулся на неё и прижал к себе. Чёрт. Теперь точно всё просто так не объяснишь ни им, ни Оле.
Она смотрит на меня, а я не знаю куда деться и что сказать.
– Эм… Извини. Я просто…
– Я понимаю. Он ушёл, может, отпустишь меня?
Нет.
– Да. Только как? Я же увижу.
– И что ты предлагаешь? Стоять так пока одному из нас не станет всё равно?
Да.
– Нет. Завяжи мне глаза, и я ничего не увижу.
– Почему бы тебе просто не отвернуться?
– Я – не сова, и моя голова не крутится на триста шестьдесят градусов. Боковым зрением я в любом случае тебя увижу.
– А ты закрой глаза.
– У тебя не будет гарантий, что я не подглядываю.
Что я несу?
– Ты сегодня какой-то странный.
– Нормальный.
Она завязывает мне глаза своей майкой. Отлично. Так я точно не сорвусь, буду честен перед ней и перед собой. Отец, вечно его несёт, когда не надо! Чувствую, как она отдаляется от меня. Послушно стою с завязанными глазами посреди комнаты. В своей панике, увидев отца, я даже не обратил внимание на то, насколько Оля обнажена. Оно и к лучшему. Зато я ничего не видел.
Её тонкие пальчики усердно развязывают топ, служащий повязкой на глаза. А я чувствую себя как никогда странно. Она прикасается ко мне, а по телу бегут мурашки, как разряд тока, будоража собой сознание.
Мы ложимся в кровать, засыпая на разных половинах постели. Рыженькая отключается почти мгновенно, а я ещё долго прокручиваю сегодняшний день в сознании. Моя сегодняшняя выходка в бане, потом этот злосчастный фен, теперь этот случай с отцом и моя необъяснимая реакция на Ольгу. Что со мной, чёрт подери, происходит?
========== XXXII Глава ==========
На следующий день мы все дружно намываем особняк до блеска, уничтожая слои пыли, вольготно расположившиеся везде, где только можно и нельзя. За ужином отец гордо подводит итоги операции «Антипыль». Мы пару раз были у океана. Надо сказать, что загар, пусть и сентябрьский, довольно хорошо лёг на кожу Ольги, отчего она стала выглядеть ещё более соблазнительно.
План с Рейзором удался: его без раздумий взяли в добровольцы, и он уже три дня как в Конго вместе с Кайлом. Я периодически получаю от него электронные письма с описанием всего происходящего. Пока, к сожалению, к Кайлу не подкопаешься ни с какой стороны.
Завтра нам уже нужно будет выезжать в Штаб, и остался всего один свободный день. С каждым днём я всё необъяснимее чувствую себя в компании Оли. Её запах, тело, голос, она сама – сводят меня с ума всё больше. Похоть это, или нечто большее? Что всё-таки взяло верх? Свобода и страх навредить или шальные чувства, в плен которых я впадаю всё больше и больше день ото дня? Не знаю. Этот день я хочу провести особенно – вместе с ней -, а потому готовиться надо с самого утра.
Пока рыженькая потягивается в постели, я одеваюсь и выхожу на улицу. Утренний свежий воздух обдаёт кожу осенней прохладой. Засунув руки в карманы шорт, бодрясь на ходу, я шагаю к кухне и ставлю чайник. Скорее всего, отец и Ким ещё спят, иначе они бы уже сидели за столом.
Таскаю продукты из холодильника в беседку, старательно раскладывая их на столе. Из двери особняка выпархивает Оля, зябко нахохлившись, осматривается по сторонам. Ещё очень рано. С одной стороны, хорошо, что вторая половина дома ещё спит. Можно спокойно посвятить подругу в свою авантюру.
– Встать встала, а проснуться не смогла.
– Да. Ким и Райан ещё спят?
– Видимо, да. Думаю, они не скоро проснутся после наших вчерашних заплывов.
– Да, было здорово. Океан очень красивый.
– Ты не была на океане?
– Нет, только на Чёрном море. В России.
– Ясно. И где лучше?
– Там не нужно бояться акул.
– В Чёрном море нет акул?
– Есть – катраны —, но они очень маленькие: полтора метра, и зубы у них, как наждачная бумага. Они почти не подплывают к берегу. А у вас белые акулы. Страшно.
– Кто-то насмотрелся фильмов ужасов. Не так уж часто эти громадины сюда заходят.
– Всё равно, лучше спокойно плавать, зная, что тебя никто не съест.
– Да, пожалуй, ты права, – ухмыляюсь. А она ценит безопасность.
Она разливает кипяток по чашкам, а я наблюдаю за её движениями. Да. Я точно должен исполнить свой план.
– Как ты смотришь на то, чтобы вечером сбежать куда-нибудь?
– В смысле, сбежать? – она замирает с сахарницей в руках и удивлённо смотрит на меня.
– Я, ты, свежий воздух и тишина. Ни отца с его язвительностью, ни трещащей без умолку Ким. Что скажешь?
– Вообще-то, твой отец сегодня просил собрать все вещи, чтобы завтра утром не терять на это время.
Мысленно рычу. Она так умело ищет причины отказаться или не знает как быть с просьбой отца?
– Можно сделать это после завтрака… – бурчу ей в ответ.
– Хорошо. Если ты поможешь мне разобраться со всеми пакетами, то можно и сбежать.
Отлично. Чувствую, как собственные губы растягиваются в дьявольской ухмылке. Всё идёт по плану.
– Я помогу. Только отцу и Ким о нашем побеге ни слова. Я оставлю им записку.
– Да, капитан.
Она игриво отдаёт мне честь, по-своему, по-русски и принимается за бутерброды, а я смеюсь в ответ на её выходку. Теперь можно приступать ко второй части плана: нужно собрать провизию.
Сладкая парочка всея загородного дома медленно выплывает из дверей дома, обмениваясь улыбками. Отец целует врача в губы, коротко, но многообещающе. Боже, какие нежности.
– Доброе утро, дети.
Язвит, как всегда. Однако настроение у него лучше обычного. Думаю, они с Ким обрадуются нашему «побегу», в конце концов, они тоже хотят уединиться.
Мы спокойно завтракаем, обмениваясь короткими фразами. Райан излагает план действий на завтрашнее утро. Окончив приём пищи, мы с зеленоглазой спешим в комнату и принимаемся за многочисленные пакетики с её вещами и косметикой. Старательно укладываем вещи в пакеты покрупнее, более мелкие выбрасывая в мусорную корзину. Таким образом, по итогам переупаковки, ровно половина пакетов оказалась ненужной. Что ж, хороший результат.
Из сарая стаскиваю свой старый рюкзак, с которым в своё время бегал в школу. Воровато, подобно лису, бросаю из холодильника в пакет сосиски, мытые овощи и картошку. Съедобное укладываю на дно сумки, поверх кладу фольгу, ножи и всё прочее, что может понадобиться для пикника в лесу. К моему счастью, в рюкзак даже вмещается небольшой топор, плед и ветровка для Оли. Вечером будет холодно.
Когда рюкзак набит до отказа, а Ольга окончательно готова к выходу, на улице уже вовсю жарит дневное солнце. Шпион и врач тихо и мирно сидят в своей комнате, и моему плану ничто не мешает. Пишу записку отцу и оставляю её на столе в беседке. Сбежать, оно, конечно, хорошо, но чтобы он согнал сюда весь штаб на мои поиски, я не хочу.
Заперев за собой ворота, мы выдвигаемся к речке. Я не поведу туда, где мы были с отцом, хочу показать ей своё место, где так любил пропадать в детстве. Уверен, ей тоже понравится. Там неимоверно красиво. Берег, усыпанный мягкой травой и дикими цветами, спрятан от глаз любопытных склонившимися деревьями. Из тонких веток, обильно украшенных цветами и листьями, словно сотканы плотные природные занавески. Настоящий шалаш.
Мы сворачиваем с большой тропинки на едва проторённую дорожку. Активируя все резервы памяти, шаг за шагом вспоминаю дорогу, Оля почти бесшумно шагает за мной сзади, след в след как я. Когда до пункта назначения остаётся совсем немного, я останавливаюсь и оборачиваюсь к рыженькой. Она с любопытством смотри на меня, лёгкая улыбка касается уголков её губ. Стоит ли делать всё так, как я задумал? Думаю, да.
– Готова к сюрпризу?
– Даже так?
– Да, сегодня их будет много.
– Тогда готова.
Она улыбается шире, а я ухмыляюсь. Нет, леди, всё не будет так легко, как вам того хочется. Из бокового кармана рюкзака я достаю шёлковый чёрный галстук. Раньше я ходил в нём в школу, зачем мы перевезли его в загородный дом – одному Богу известно.
– Хорошо. Предлагаю маленькую игру, мисс Романова. Я завяжу тебе глаза и приведу на место, а ты попытаешься угадать, где мы. Идёт?
Ухмылка так и не спала с моего лица, а в зелёных глазах подруги обнажили катаны любопытство и опаска. Она борется сама с собой, очевидно, то уговаривая, то отговаривая себя от этого шага. Что останавливает её? Я лишь хочу понять, доверяет ли она мне настолько, насколько я этого хочу, или до сих пор опасается моих поступков.
Отводит взгляд, продолжая мысленную войну. Горю от нетерпения, ожидая от неё уже любого ответа, не обязательно положительного. Нужно подтолкнуть её к решению.
– Ты мне доверяешь?
– Да.
Она делает шаг ко мне, плывёт в мои руки. Я осторожно завязываю галстук и проверяю всё, она не должна ничего увидеть раньше времени.
– Не туго? Видишь что-нибудь?
– Нормально, ничего не вижу. Боюсь упасть.
– Не волнуйся, я поведу.
Беру её ручку и увлекаю за собой. Несмелые медленные шаги постепенно заменяются более уверенными. Через небольшой овраг я переношу её на руках, не хочу, чтобы она оступилась.
Речная вода предательски шумит, перекатываясь по камням сквозь небольшой завал. В этом месте она неглубокая, от силы: по колено. Всё осталось как прежде: нетронутым и красивым. Оля переминается с ноги на ногу и нетерпеливо теребит низ майки пальцами, а я уже представляю её реакцию. Под вечер здесь будет просто изумительный закат.
Кладу рюкзак на землю и встаю за спиной своей прекрасной спутницы. Солнце играет с её медными локонами, распаляя в них пламя, пробегает лучами по загорелой коже, а я не хочу двигаться.
– Мы пришли?
– Да, угадаешь где мы? Хотя бы приблизительно?
– Не знаю, здесь намного свежее, чем было в лесу, и журчит что-то. Река?
– Угадала.
Шёлковый галстук, не закреплённый узлом, моментально соскальзывает с лица рыженькой. Она зажмуривает глаза, медленно привыкая к свету, разглядывает всё вокруг. Восторженно обводит взглядом берег, мелкую речушку и спадающие к земле длинные ветви деревьев, прикрывающие землю от палящего светилы.
– Здесь очень красиво, – заворожённым голосом практически шепчет Ольга.
– Знаю. Это моё любимое место, я подумал, что тебе тоже понравится здесь.
– Вы сюда ходили рыбачить?
– Нет. Об этом месте знаю только я, набрёл на него в детстве и никому не показывал. Мне нравилось бывать здесь одному. Тихо, спокойно, и никто не мешает думать…
Она поворачивается ко мне, а я стою почти вплотную к ней. Зелёные глаза внимательно изучают моё лицо. Безотрывно наблюдаю за ней, кажется, это может продлиться вечность. Улыбаюсь и, подобрав рюкзак с земли, принимаюсь за оборудование места для пикника. Мы с Олей вместе расправляем плед. Рублю засохшие ветки топором и подготавливаю место для костра. Нужно обложить его камнями, я не хочу устраивать здесь пожар.
Заходим в небольшой ручей, усердно отыскивая камни покрупнее.
– Она везде такая мелкая?
– Чуть дальше она по пояс, а где мы с отцом рыбачили – два метра глубиной. Это ниже по течению.
– Ясно.
– А что, есть желание искупаться?
– Да, нет, зачем же купаться…
Я стою на выпрямленных ногах, сам при этом склонившись к воде. С опаской, судя по её хитрому тону: не зря, поднимаю на неё взгляд. Она сложила руки за спиной и, прикусив губу, подавляет лукавую ухмылку. С размаха она бьёт ногой по воде и окатывает меня брызгами. Холодная речная вода здорово жалит кожу. Поёживаюсь, а она заливается хохотом. Что ж. Это война!
Опускаю ладони в воду, готовясь к атаке. Рыжая оппонентка моментально перестаёт улыбаться и вытягивает вперёд руку, грозя мне тоненьким указательным пальцем.
– Даже не думай об этом, Рик!
– Почему же? – смеюсь, в её глазах тоже искрится озорство. Игра обещает быть занимательной.
Обливаю её один раз, довольно-таки, щадяще, а она, взвизгнув, принимается без разбора молотить по воде, накрывая меня всё новыми и новыми брызгами. Промокнув до нитки, смеёмся, видимо, она не собирается останавливаться.
Прорываюсь сквозь водяную атаку и, перевесив противника через плечо, выбираюсь на берег. С её волос капает вода, сама она требует опустить её на землю, вновь уличая меня в нечестном использовании собственного физического превосходства. Усаживаюсь на траве, размещая бунтарку на своих коленях. Отдаю ли я отчёт своим действиям? Нет. Мне хорошо сейчас, и задумываться над своими порывами я не хочу.
Она по-детски наивно смотрит на меня, время от времени посмеиваясь. Молча наблюдаю за ней, впитывая каждую чёрточку её лица в сознание. Я, наверное, никогда не перестану удивляться ею. Она похищена, фактически, находится в плену, по моей вине, у меня в плену. Но она смеётся сейчас, искренне и живо, словно это всё было не с ней, будто она по собственной воле оказалась там, в Штабе, сама пришла в мои покои.
Утратив связь с реальностью и погрузившись в собственные размышления, я так и не отвёл от неё взгляда. Нужно срочно что-нибудь предпринять, иначе это будет выглядеть, как минимум, странно. Лихорадочно сворачиваю свои размышления, отправляя их в долгий ящик. О чём сказать ей?
– Ты говорил, что сегодня будет много сюрпризов…
– Не волнуйся, будут.
Я срываю травинку и провожу ею по шее Ольги. Смеётся, отмахиваясь от зелёного стебелька. Со стороны мы наверняка выглядим чертовски глупо. В свои полные двадцать ведём себя как десятилетние дети, которым ничего не нужно кроме игр. Упиваясь этой шальной свободой, мы оба растеряли осмотрительность. К чему она, если нам обоим так хорошо сейчас?
Нужно заняться костром, иначе я не наскребу углей на то, чтобы нормально пожарить сосиски.
– Мне помнится, что мы начали с собирания камней. А потом кто-то начал брызгаться.
– Какой кошмар, Рик, как тебе не стыдно? – напускает на себя серьёзный вид Ольга. Идея трещит по швам, она начинает смеяться.
– Действительно, какой я нехороший. Ужас, просто!
Мокрая ткань майки неприятно липнет к коже. Снимаю вещь и развешиваю её на ветках, чтобы просохла. Вновь спустившись к реке, собираю камни покрупнее. Нужно обложить ими место для костра.
Оля сушится, сидя на берегу, и взглядом скользит по моему телу. Если она думает, что я ничего не замечаю, то очень сильно ошибается. Я прекрасно вижу, какими глазами она на меня смотрит и как покусывает нижнюю губу. Когда-нибудь она всё-таки сведёт меня с ума.
Обточенные водой и временем гладкие булыжники на берегу уже образовали неплохую по габаритам кучу. Думаю, этого хватит. Мастерю импровизированную ямку для костра, раскладывая по периметру камни. Что ж, несмотря на то, что я ни разу не был в бойскаутском лагере, выглядит довольно сносно.
Солнце беспощадно печёт, прогревая, кажется, до самых костей. Умываюсь водой, чтобы избавиться от липкого слоя пота. От физического труда становится ещё жарче, но выбора у меня мало: нужно нарубить щепок. С большими ветками костра не развести. Пока я крошу ветки и рву бумажки, предусмотрительно прихваченные мною из дома, Оля копается в рюкзаке.
– Золото нашла?
– В смысле?
– Ты так усердно там роешься, будто клад ищешь.
– Не удивлюсь, если найду что-нибудь интересное. Я в последнее время вообще не знаю чего от тебя ждать.
Я сам не знаю чего от себя ожидать. Делать необдуманные поступки в последнее время я начал в десять раз чаще, чем когда-либо. То я пристаю к ней в бане, шантажируя рыженькую поцелуем, то веду на пикник, сам при этом лелея планы на вечер. За последние дни я удивил, кажется, всех. Отец всё чаще косится на меня с хитрым прищуром, Ким всё шире улыбается, когда мы с Олей обмениваемся взглядами или разговариваем. Да и сама Оля стала вести себя как-то иначе. Более раскованно. И только я один, как последний идиот, с опаской только начинаю догадываться, в какие дебри меня заносят неподвластные и новые для меня чувства.
Старательно мотаю головой, в попытке избавиться от накатившего роя мыслей. Я дал себе слово не бегать от чувств и встретить их лицом к лицу. Пытаться выбраться из них бесполезно, это как болото: чем больше бьёшься, тем больше погрязаешь в нём. Если я всё-таки полюблю, то буду стоять за неё до последнего.
Мы вместе режем овощи и раскладываем их по пластиковым тарелкам. По распоряжению Ольги, заворачиваю картошку в фольгу, сам не знаю зачем, я планировал насадить её на шампур, а саму фольгу использовать в качестве упаковки для не съеденных продуктов. Когда мы начинаем поджаривать сосиски, солнце уже клонится к закату. Уютно примостившись на пледе, подруга изучающе рассматривает всё вокруг. А всё моё внимание занимают только шампуры.
Всё готово, палками вытаскиваю картошку из углей: она безумно горячая. Рывками снимаю с неё фольгу: иначе остывать она будет долго. Зеленоглазая усердно наводит порядок на столе, расставляя всё в удобном порядке. Подкидываю ветки в костёр и усаживаюсь напротив своей спутницы. Хочу держать её в поле зрения.
– Пикник на природе. Класс, давно ты это задумал?
– Нет. Это, кстати, был ещё один сюрприз на сегодня, – хитро улыбаюсь, вряд ли она догадывается о следующем.
– Люблю хорошие сюрпризы.
Она кокетливо стреляет глазками, Боже мой, что творится с этой несносной девчонкой?
– Давно хотел спросить. Откуда у тебя эти кольца?
На каждой её руке красуется по одному кольцу. Одно более простое, узенькое с несколькими камнями, а второе, на безымянном пальце левой руки, сплетено из витиеватых золотых узоров, сплошь укрытое зелёными камнями, в тон к её глазам, скорее всего, это изумруды.
– Вот это, – она протягивает мне правую ручку и пальцем указывает на кольцо, – мне подарили родители. Это за успешное окончание школы. У меня дома висит моя золотая медаль. А второе мне Паша подарил. Мне в тот день восемнадцать исполнилось. Он подарил мне хорошо запакованную коробочку и просил не открывать, пока гости не разойдутся. Я открыла и удивилась. На следующий день я долго уговаривала его забрать подарок. Это слишком дорогой презент, я не хотела его брать. Но он сказал, что если я не возьму, то, как минимум недели две, могу к нему не подходить, потому что он очень сильно обидится. Пришлось взять.
Фырчу в ответ на Олин рассказ. Какие мы нежные и обидчивые, однако, Павел Рокоссовский. Зачем я спросил её об этом? Теперь кольцо вызывает во мне сплошные недовольства. А самое противное во всём сложившемся то, что это его подарок, и рассказывает она об этой истории с улыбкой. Был бы этот товарищ рядом – с удовольствием бы задушил его.
Секундочку, О’Хара, очнись! Ты ревнуешь! Да, кажется, мои догадки всё-таки верны.
– А парень что подарил?
– У меня не было парня, – она смущённо потупляет взгляд в землю. Ну, надо же. У неё даже парня не было.
– Что, совсем, не было?
– Совсем.
– А если не секрет, то почему?
– Это допрос?
Сбавляю обороты.
– Нет, просто, интересно.
– У меня был один парень, но мы с ним быстро разошлись. Я любила его, а он видел во мне красивую побрякушку для собственной коллекции. У него было много девушек, но я надеялась, что стану единственной. Глупо. Он требовал секса, а я отказывала. Я не привыкла к такому быстрому развитию событий, всё было слишком стремительно. Когда он понял, что с меня нечего взять – сразу, не раздумывая, бросил, выпалив всё в глаза. Сказал, что я – лишь трофей, который он пытался заполучить в своей постели.
Во мне закипает злость. Как можно было поступить так с ней? Бедная Оля. Грусть заполняет её изумрудные глаза. Нужно взбодрить её.
– Брось, такие, как он, не стоят этой грусти.
Разговорился ты, Рик. А стоишь ли ты её грусти? Стоил ли ты её слёз, её жизни, которую она чуть собственными руками не сгубила из-за тебя? Нет. Ничто в этом мире не стоит её хрустальных слезинок, тем более, бесценной жизни.
– Я знаю. Может, конечно, я в своём одиночестве виновата сама, но, на мой взгляд, всё не должно быть так быстро.
