Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 63 страниц)
Мы недолго разговариваем. Вспоминаем разные забавные случаи. Как-то так сложилось, что мы быстро нашли общий язык. Пары месяцев хватило, чтобы наладить общение и зацепиться друг за друга. Он стал для меня бесценным проводником в мир штатских, зато я нередко здорово помогал ему в учебе. Что ценнее, мы действительно стали хорошими друзьями. При всем этом я продолжал постоянно лгать, скрывая свое истинное имя и род деятельности.
О нас никто не должен знать. Иначе это может привести к серьезным последствиям. Вряд ли общество готово однозначно принять нас и осознать, что мы не мутная организация, занимающаяся невесть чем за спиной правительства и обычных людей, а щит, который стоит между ним и войнами.
Вскоре представительный «бентли» подъезжает к подъезду друга. Вот и настало время прощаться. Потерянно опускаю взгляд. Кто бы мне сказал несколько лет назад, что я сумею обзавестись здесь хорошим другом, да таким, что еще жалеть об отъезде начну? И тем не менее, О’Хара, продолжать это общение нельзя. Разве что совсем изредка – и то от имени Бранта. Можно будет обдумать. На крайний случай номер Брендона у меня есть.
– Мне пора, – с некой долей вины в голосе, практически оправдываясь, киваю на авто.
Из передней пассажирской двери выходит молодой парень в строгом приталенном костюме и, по-шпионски отвесив мне короткий поклон, открывает передо мной дверь:
– Самолет ждет, мистер Брант.
Вот же гений. Гражданскую фамилию упомянуть догадался, а вот не кланяться странным для гражданских образом – нет. Закусываю губу. Надеюсь, Рокфор не заметит подвоха, решив, что это всего лишь причуды персонала.
– Да, заберите чемодан из багажника «мустанга», я сейчас.
Паренек кивает и спешно выполняет указание.
– Серьезные-то какие, – друг с ног до головы оглядывает парня. – Ладно, не буду тебя задерживать. Удачного перелета, Вжик, и… не пропадай. Ладно?
– Постараюсь, – пожимаю его руку, как вдруг он притягивает меня ближе, дружески похлопывая по плечу.
– Обещай мне.
Так настойчиво, звучит почти требованием, а я только поджимаю губы. И как дать такое слово? Я не привык оставлять обещания неисполненными. Глубоко вздыхаю. Ладно, в конце концов, переписка в интернете и редкие звонки по праздникам от имени Бранта боком не выйдут.
– Обещаю… А теперь отпусти меня, а то потом сплетен среди людей отца не оберусь.
Коротко прыснув со смеху, он отстраняется. Улыбается во все тридцать два – наверняка сейчас выдаст какую-нибудь гадость. И я не ошибаюсь в расчетах.
– Ты, конечно, красивенький, но боже упаси, не для тебя мамка пацана растила. Всё, вали в свою Калифорнию, а то я сейчас расплачусь от трогательности и опозорюсь на весь двор.
Смеюсь, качая головой. Никогда не теряется. Быть может, поэтому мы и сумели подружиться? Он всегда напоминал мне меня самого. Такие же язвительность и спесь.
Напоследок скользнув взглядом по «мустангу», я разворачиваюсь и устремляюсь к свите. Это не отцовские бойцы. Он, конечно, мог обновить состав за столь долгое время, но едва ли отправил бы за мной непроверенных ребят. Это, скорее всего, подручные дяди Бенедикта – Главы Штаба Англии.
Усаживаюсь на заднее сидение, и за мной захлопывают дверь. Прощай, гражданский мир. С тобой было невероятно интересно. Теперь меня ждет родная среда, в которой вновь будут сплошные тренировки, субординация и вечное спасение бестолкового шарика, которого хлебом не корми – дай вляпаться в войнушку.
Отключаю гражданский мобильник и убираю во внутренний карман пиджака. Больше он мне не понадобится в ближайшем будущем. Штаб англичан располагается в Кембриджшире, дорога займет добрых два часа, если не будет пробок. Застрелиться можно. И свита у английского Главы невероятно молчаливая. Даже между собой не разговаривают.
Закатываю глаза. Не, ну я рискую умереть от тоски. Вчерашнему студенту тишина просто противопоказана, а потому решаю расшевелить это сонное царство. Пододвигаюсь ближе и высовываю голову в проём между сидениями.
– Ребят, у вас музыка-то хоть есть какая-нибудь?
– Конечно, сэр, – с опаской отвечает тот паренек, что забирал чемодан из багажника «мустанга». – Вы хотите послушать?
– Да, хоть что-нибудь. А то два часа в тишине я не выдержу.
Он кивает и включает аудиосистему. Помесь шотландских мотивов и современного дабстепа наполняет салон. Не лучший выбор, но это куда приятнее тишины. Пусть будет так.
Вскоре мне надоедает и это, и я уже практически готов картинно взвыть от скуки и нескончаемого перебора женских имен. Кажется, я уже не только вспоминаю все существующие, но и умудряюсь выдумывать новые.
Аллилуйя. Мы подбираемся к Штабу Англии. Пора спасаться из этой машины и чопорной страны. Ничего не имею против Англии, но их сдержанность и любовь к размеренному спокойствию и тишине сводят меня с ума. Мы проезжаем КПП, и перед глазами предстает сам Штаб. Снаружи они обычно выглядят как огромные города, обнесенные сплошной и неприступной бетонной стеной. Гражданские часто принимают их за какие-нибудь закрытые научные или правительственные городки. Да и располагаются они, по большей части, на солидном удалении от населенных пунктов, лишнее внимание нам ни к чему.
Штаб Англии стар как мир, оттого во всех постройках чувствуется дух средневековых времен. Все здания низкие, не выше пяти этажей, что по меркам времен их постройки – практически небоскреб. Строгие геометрические формы и множество острых шпилей на крышах, стремящихся в небо, так и спешат окунуть тебя во времена Тюдоров и дворцовых интриг. Красиво. Шпионы всегда были под правящей рукой. Сперва простыми доносчиками информации, а затем и карающей дланью, что в силах самостоятельно взвесить каждый свой шаг и смести любую угрозу для страны в порошок.
Вскоре мы подъезжаем к небольшой площади возле Главного Корпуса, где меня уже ждут родственники. Английская Династия – Аддерли – уходит корнями в глубокие века, беря начало от Генриха Восьмого. Судя по их генеалогическому древу, они дальние родственники нынешней королевы. Свита открывает дверь, и я выхожу из автомобиля. Чемодан заботливо катят за меня. Пошел режим «всё включено»? Прекрасно. Как там говорил отец? В чужом Штабе я всегда должен четко показывать свой уровень.
Горделиво расправив плечи, вышагиваю к дяде Бенедикту. Главе Штаба Англии, Бенедикту Филиппу Аддерли, если быть точнее. А то едва ли меня погладят по головке за простое «дядя». Подхожу ближе. Левая рука сжата в кулак, правая – накрывает ее, это происходит автоматически, на уровне застарелой привычки. Отдаю легкий поклон головой. Он – Глава, и это единственный чин, которого я обязан приветствовать как вышестоящего.
– Глава, благодарю за теплый прием.
Тонкие губы мужчины складываются в скромную полуулыбку, и он только коротко кивает. Темно-каштановые волосы чуть тронуты проседью. Ему уже глубоко за пятьдесят. Глухой старик по нашим меркам, не годный к боевым действиям. Зато Глава опытный. Серо-голубые глаза внимательно вглядываются в мое лицо. Несмотря на родственные связи, видимся мы крайне редко.
Моя бабушка – Айрис Аддерли, впоследствии О’Хара, – приходилась ему теткой. Их с дедом связывал сугубо политический брак и единственный сын. Любви там не было и близко. Да и как она вообще может появиться в браке по принуждению? Хотя нужна ли? Слишком большая слабость, которая при нашем положении практически непростительна.
Я плохо помню бабушку. Она умерла, когда мне было четыре года, за год до деда. Помню только ее красивый голос и длинные каштановые волосы, вечно собранные в пучок. Она распускала их только для меня, когда укладывала спать. Я любил в них копаться… Это усыпляло меня само по себе.
– Лайонел, – с улыбкой протягиваю руку Наследнику Англии. А вот он не очень похож на отца. По большей части уродился в свою мать – гречанку Хелену Метаксас. Темно-русые волосы Лайонела вьются непослушной волной, совсем как у Хелены, а задорные серо-зеленоватые глаза и вовсе не укладываются в понятие английской чопорности. Он явно повеселее Главы будет. Физическая форма у него что надо – успевал тренироваться в свободное от учебы время?
– Не думал, что ты успеешь обогнать меня с возвращением из Гарварда, – подмигиваю.
Мы учились по обмену. Все эти годы отец приглядывал за своим племянником в Америке, а дядя Бенедикт вовсю страховал меня. Пару раз его помощь пришлась кстати. Покушения, пусть и тихие, все же были.
– Нам еще неделю назад выдали дипломы, – пожимает Лайонел плечами. – Это у вас что-то припозднились.
Киваю и переключаю внимание на Хелену:
– Миссис Аддерли.
Учтиво киваю и целую тыльную сторону руки матери семейства. Она улыбается искренне, от уха до уха, как и принято у греков. Как же она не взвыла от этой тихой английской серости? Бенедикт-то эталон степенного до ломоты в зубах англичанина. Собственно, дед не раз говорил, что именно эта черта больше всего бесила его в бабушке. Так что у Аддерли это скорее семейное, за исключением пришлой Хелены. Она всё же сумела сохранить живость характера.
– Пойдем, пообедаешь с нами, а потом полетишь домой, – Хелена легко поглаживает меня по плечу.
Нам не пристало бросаться в объятия друг друга. Представители Династий всегда ведут себя отстраненно при посторонних людях. Телячьи нежности не идут на пользу имиджу Глав и Наследников. Такое позволено только с маленькими детьми. Как только наступает семилетие и начинается обучение – добро пожаловать в субординацию и забудь о нежностях. Только за закрытыми дверями, и то если родители посчитают нужным. Благо мой отец не из таких, и родительского внимания внутри семьи я получал даже больше положенного.
Мы проходим внутрь корпуса и по нескончаемой череде коридоров попадаем в крытый переход между корпусами. Это единственное, что сильно выбивается из общего стиля Штаба. Переходы явно строили намного позднее, чем основные здания. Стеклянные перемычки выглядят чужеродными, будто состряпанными наспех. Вскоре мы оказываемся у дверей покоев Главы. Печень тоскливо ноет, чувствует, что это не первое мое застолье за сегодня.
От вычурности во всем впору закатывать глаза. Впрочем, это не мое дело и тут я лишь гость. Притом редкий. Темная мебель контрастирует со светлыми стенами, сливается с паркетом цвета дуба. Почти все полки уставлены старинными томами классики, вперемешку с явно коллекционными статуэтками. На стенах красуются картины в золоченых рамах. Стеклянные двери ведут в просторную обеденную, в центре которой стоит массивный стол. Хозяйка покоев деловито рассаживает нас по местам и подает на стол угощения.
Чистое везение, что Наследница Греции умеет готовить. Всех Наследников и Наследниц воспитывают как боевиков. График обучения настолько плотный, что едва хватает времени на сон и крохотную личную жизнь. А дальше наступает рутинная практика, где задания Штаба валятся одно за другим, оставляя меж собой только небольшое время на передышку и восстановление сил. Как правило, кулинарным потолком шпионки служит более-менее сносная яичница и не слипшиеся в сплошной комок спагетти.
Ароматные запахи пробуждают аппетит. Пока хозяйка подает блюда, Глава, сдержанно улыбаясь, откупоривает бутылку ирландского виски. Терпеть его не могу, но пить придется. Во-первых, это их национальный напиток, а во-вторых, мой отказ будет выглядеть непочтительным по отношению к стране и родственникам. Я же тоже, черт подери, на четверть англичанин.
– Что ж, – подняв свой бокал, с улыбкой произносит тост Глава, – за вас с Лайонелом. Вы молодцы и успешно завершили учебу. Нам с Райаном есть чем гордиться. Теперь вы сможете заняться своими прямыми обязанностями в Штабах, и я желаю, чтобы ваше взаимодействие было легким.
Звон бокалов разбавляет мои мысли. «Чтобы взаимодействие было легким». Если оно вообще будет. Отец не сильно церемонится с родней со стороны матери, частенько ставя их на место. Не смотри, что они тихие и степенные. На уме только власть и упрочение позиций в шпионском НАТО, которым благополучно рулит отец. Но рычагом воздействия я для вас не стану, даже не надейтесь.
Многозначительно улыбаюсь, делая вид, что поддерживаю тост. Лайонел хоть и намного приятнее, чем его отец, но всё же необходимо быть начеку. Неизвестно, какие черты характера могут таиться за внешней безобидностью.
Весь обед проходит в осторожных реверансах друг другу и разговорах о будущем Штабов. Не даю ни одного утвердительного ответа на их предложения о взаимодействии и совместных операциях. Это не в моей компетенции, тем более, что я еще, по факту, даже не ношу титул Наследника.
После обеда я благодарю родственников за прием, и мы выдвигаемся к самолету. Скорее бы улететь… Я уже умаялся от этого жуткого напряжения и сплошного этикета. В обществе дяди Бенедикта вольностей себе не позволишь, мы ведь все такие воспитанные и правильные, что аж дурно становится. Только манеры, только хладнокровное спокойствие и сдержанность. Я к такому не привык. Невольно на ум приходят сетования деда о том, что поначалу бабушка звала его не иначе как «бесцеремонным варваром» – за живой, несдержанный характер и сплошное отсутствие треклятого этикета в рамках семейных отношений. А кому он нужен дома-то? Это же семья, а не деловые переговоры.
Перед посадкой в самолет я вновь пожимаю руки дяде и брату, а затем целую руку Хелены. Мой чемодан уже заботливо загрузили на борт, и мне остается только сесть самому. Распрощавшись с родней, надеюсь, надолго, я поднимаюсь по небольшому трапу. Внутри сразу возле двери меня с улыбкой поджидает Джон.
– Добро пожаловать на борт, Наследник, – отдает он поклон. – Пора лететь домой.
Не сдерживаюсь и я, искренне улыбаясь в ответ. Дружески хлопаю его по плечу, получая то же в ответ. Наше с ним общение всегда было таким, довольно близким и вольным.
– Спасибо, Джон.
Я догадывался, что отец отправит за мной надежных людей, но что отрядит Командующего своей свитой – не ждал. Впрочем, едва ли это удивительно. Всё мое буйное детство Джон носился за мной по коридорам и страховал от крупных неприятностей. Буквально как нянька, когда отец и Ким были заняты работой и ответственность за нас с Каином сваливалась на его плечи. Можно сказать, что наше воспитание – и его заслуга.
Прохожу в салон и усаживаюсь в кресло. Их тут немного, самолет маленький и юркий. Путь до Калифорнии неблизкий, но на такой ласточке покроем мы его за пару часов. Наша техника достаточно продвинута, а потому даже пассажирский самолет для транспортировки бойцов бодренько летает на скоростях истребителей гражданской армии.
– Впереди два с небольшим часа полета, – предупреждает Джон, усаживаясь на соседнее сидение и окидывая меня внимательным взглядом карих глаз. – Готов к принесению клятвы?
– Готов, текст вроде выучил.
– Надеюсь, не как Каин на Инициацию…
Смеюсь в голос, вспоминая тот курьезный случай. Было действительно забавно. Из-за ответственности момента Каин перенервничал, и если на первых порах просто заикался местами, то к концу и вовсе растерялся и забыл слова. Отец подсказывать не мог, а вот я успел шепнуть ему правильный вариант.
– Да, думаю, такое не оценят. Расскажешь вкратце, как дела в Штабе? К чему готовиться?
– Я здесь в том числе и для этого.
Джон пускается в долгий рассказ о делах Штаба и отца с момента моего отъезда в университет. Я приезжал домой нечасто и никогда не вникал в происходящее. Отец предпочитал, чтобы я концентрировался на учебе. Он прав. Тамагочи под названием «Штаб» теперь будет под боком двадцать четыре на семь, и я еще успею зверски от него устать.
«Вечное движение» – примерно так можно охарактеризовать жизнь Штаба. То здесь задания, то тут появление новой горячей точки, конфликт в которой нужно успеть погасить до того, как очухаются гражданские. Верхушке не то что скучать некогда – на личную жизнь порой времени не хватает. Наследник, конечно, не настолько загружен, как Глава или Заместитель, но обязанностей при этом у меня всё равно появится немало. И каждый вверенный мне процесс придется контролировать от начала и до конца.
– Ты выглядишь загруженным, всё в порядке? – интересуется Джон, а я ловлю себя на мысли, что последние его слова совсем не помню. Опять с головой ушел в мозговой штурм.
– Да, – киваю, на губы сама собой наползает улыбка. – Ничего серьезного. Просто никак не могу вспомнить имя одной знакомой.
Командующий отцовской свитой только ухмыляется, с хитрым прищуром глядя на меня.
– Если хочешь, мы ее найдем.
– Боже упаси, – фыркаю, вызывая у собеседника еще один короткий смешок. – Хочу вспомнить сугубо ради справедливости.
Он кивает, и мы возвращаемся к разговору о Штабе. За общением с Джоном время проходит быстро, и вскоре мы оказываемся на подлете к Калифорнии. Теряю нить разговора, намертво прилипая к иллюминатору. Дом… Родной сердцу берег, обласканный волнами океана, всё ближе и ближе. Будто чувствую этот легкий бриз на коже и ласковое теплое солнце. В холодной и вечно ненастной Англии я чувствовал себя не в своей тарелке. Я люблю тепло и солнце, роскошные пальмы нашего края и легкую, едва уловимую атмосферу нерушимого уюта.
Самолет заходит на посадку, и с высоты полета железной птицы Штаб виден, как на ладони. Такой же высокий бетонный забор, как и в Англии, но совсем другой дух, другие стержень и эпоха. О’Хара оказались куда менее консервативными правителями и отдавали предпочтение функциональности Штаба. Оттого все корпуса выглядят как новенькие.
Застекленные здания отражают лучи слепящего солнца. Хорошая идея, в целом-то. Зеркальное покрытие не позволит никому снять здание с высоты. Впрочем, любое постороннее летательно-ползательно-подкапывающее средство будет моментально уничтожено системой безопасности. Полеты в зоне нахождения Штаба запрещены, так же, как и нахождение гражданских в радиусе тринадцати миль от Штаба.
Самолет садится, и я ерзаю в кресле от нетерпения. Все годы учебы я скучал по семье. По отцу, Ким и Каину. И мне не терпится сорваться прочь из самолета и наконец обнять каждого из них. Вот только вряд ли выйдет. Если такая вольность с Ким и Каином при посторонних будет выглядеть нормально, то с Главой – едва ли. Нежности должны были закончиться еще в семь лет, а отец и так всегда проявлял на порядок больше заботы, чем положено.
Пилот объявляет об успешной посадке. Входная дверь открывается, и я едва успеваю встать, как в салоне оказывается Райан. Серо-голубые глаза отца полны радости. Как всегда, одет с иголочки, при полном параде, в костюме и чертовой удавке на шее. Ненавижу галстуки, но положение Главы обязывает выглядеть статусно.
Подхожу ближе, и он сходу обнимает меня. Крепко и в то же время по-отечески тепло. Расплываюсь в улыбке. Я всегда любил его объятия. В них чувствуешь себя невероятно спокойно и уверенно, будто ничто не страшно.
– Наконец-то ты дома, – по тону слышу, что он улыбается. Ладонью приглаживает мои волосы, а потом проводит ею и по спине.
– Я по тебе скучал, пап.
Он коротко прижимает меня крепче, а затем, держа за плечи, отстраняет от себя и обводит внимательным взглядом.
– Подрос, – с язвительностью в тоне подначивает отец. – Надеюсь, детство в Англии обронил?
– Боюсь, что нет, – не менее весело отвечаю я, хитро поглядывая на родителя. – Кто же тебе нервишки будет мотать? А то, я смотрю, Штаб плохо справляется. Ни одного седого волоса за эти годы.
– Ну, – приглаживает свою черную шевелюру. – Они честно и добросовестно пытались.
Смеюсь в ответ на его слова. Отца редко можно застать в таком позитивном расположении духа, обычно он порядком измучен делами и к вечеру вообще теряет малейшие остатки сил. Но сегодня особенный день, поэтому он такой. Ким пару раз говорила, что Райан стал более раздражительным и нервным после моего отъезда в Англию. Надеюсь, теперь всё встанет на круги своя.
– Ладно, идем, у нас сегодня плотный график.
Беру чемодан и шагаю следом за отцом на выход. Яркое солнце светит в глаза. Прикрываю их ладонью и, бросив взгляд вперед, впадаю в ступор. Откуда такая толпа? Ким, Каин и Найты стоят чуть ближе, а за их спинами мнется целая толпа народу.
– Сегодня в Штабе объявлен выходной и праздник по случаю принесения клятвы Наследника. Людям хочется на тебя взглянуть, хоть махни им.
Удивленно таращусь на толпу. Не бог весть какое событие – вернулся после нескольких лет систематического отлынивания от задач боевика, – а они радуются. Впрочем, это стандартное явление. У гражданских тоже в ходу прорываться на какие-нибудь митинги, встречи спортсменов с олимпиад и концерты, чтобы увидеть известных личностей их мира. А в Штабах единственными известными людьми, по сути, являются управляющие чины.
Приветливо машу им рукой, и люди машут в ответ, тишина взлетной площадки тонет в восторженных голосах. А классный прием, мне нравится. С улыбкой подхожу к Ким и тут же утопаю в объятиях. Хрупкая и женственная, она всегда была рядом с отцом и стала мне настоящей матерью. Воспитала нас с Каином и вложила все силы, словно в собственных детей. Отстраняюсь и вижу, как мачеха украдкой утирает редкие слезы.
– Ну ты даешь, будто я не вернулся только что, а собираюсь улететь.
– Я от радости, – махнув рукой, торопливо говорит она, и я костяшками пальцев плавно смахиваю слезинки из-под карих глаз.
– Тем более не стоит.
Кивнув белокурой головой, она широко улыбается, окончательно выпуская меня из рук. Переключаю внимание на Каина. Он таранит меня плечом и крепко хлопает по спине. Проделываю то же самое.
– Всю форму растерял в своем Оксфорде, – смеется, без зазрения совести стараясь меня поддеть, а я отвечаю таким же смехом. Кому еще столько позволено?
– Расслабься, напарник, всё здесь, – указываю пальцем на голову. – Еще устанешь от совместных тренировок.
Как же хорошо, когда они все рядом. Отец, Ким, Каин – все они. Несмотря на то, что Каин, по большому счету, просто мой лучший друг, я свободно называю его братом. Его родители – близкие друзья отца, они погибли, когда ему было всего шесть лет. С тех пор отец взял его к себе, и мы с ним выросли бок о бок, как настоящие братья.
– По случаю твоего приезда предлагаю рвануть пару дымовых шашек, как в детстве, – заговорщический тон Каина пробивает меня на очередной смешок.
Но не успеваю дать ответ, как нас прерывает суровый голос отца:
– Я вам рвану, мать вашу…
И мы вдвоем смеемся еще больше.
Ясно, это увеселительное мероприятие мы проделаем как-нибудь позже… Обязательно. Дьявольски ухмыльнувшись своим мыслям, пожимаю руку Джейсону.
– Наследник, – отдает он поклон, с мягкой улыбкой на тонких губах.
Заместитель Главы Штаба. Найт – второй человек после отца в иерархии. И надо же было, чтобы должность досталась такому неприятному типу, как он? Раньше заместителями всегда были представители Династии Девингемов, но после гибели родителей Каина замещать отца стало некому, и он назначил это недоразумение.
В серо-голубых глазах Заместителя всегда таится некая чертовщина, а в вечно лукавом прищуре и скептическом взгляде на всех и каждого так и читается надменная бравада. Так он ведет себя с каждым, за исключением отца, – банально потому что таких выходок Глава не стерпит.
А рядом с ним топчется Кайл. Ничего не сделал, а уже бесит. В сто раз заносчивее собственного отца. Что они-то тут забыли? Ах, да… Заместитель же, вот и приперлись засвидетельствовать свое почтение всем семейством.
– Так, не будем терять времени, – прерывает приветствия отец. – Джейсон, всё готово к даче клятвы?
– Да, люди оповещены, балкон подготовлен. Ждем только Наследника.
– Отлично, тогда, Рик, бегом к себе, переодевайся в форму и экипируйся, как полагается, Джейсон и Ким, мы с вами к балкону. Каин, оповестишь меня по готовности, чтобы мы начали церемонию вовремя.
– Обязательно.
– Тогда всё, марш все по своим делам, – махнув рукой, Глава уходит, Ким с Джейсоном устремляются за ним. Ну вот и хорошо. Кайл в момент тоже словно испаряется. Еще лучше, терпеть этого засранца рядом не хочу. Сегодня праздник, в конце концов, не портить же себе впечатления.
От задумчивого взгляда вслед Найту-младшему меня отвлекает легкий удар кулаком в плечо.
– Да ну его, – улыбается Каин. – Рассказывай лучше, как в универе дела были? Девок много перепортил?
– Сомневаешься? – ехидничаю. – Всё, чем я занимался, – учеба, распутство и пьянки. Там больше нечего делать в свободное время.
– Да ладно, на гражданке – и нечего?
Пожимаю плечами. По крайней мере, я за все годы ничего интересного для себя не нашел, кроме, пожалуй, дружбы с Брендоном. Но говорить об этом Каину не хочется. Мы слишком привязаны друг к другу с детства, и если я был общительным всегда, то в жизни брата, после смерти его родителей, я долгое время оставался чуть ли не единственным человеком, с которым он общался. Не хочу, чтобы ему стало неприятно.
– Там даже дымовые шашки не подорвешь толком. Только и делал, что развлекался да со старой соседкой лаялся. Мне эта миссис Прескотт будет в кошмарах являться.
Он смеется, звонко так, как в детстве, и душу согревают теплые воспоминания. И всё же, каким бы ни был дом, а в него всегда безумно приятно возвращаться.
– Ладно, пошли, а то отец ждет.
Киваю и, подцепив чемодан в руку, направляюсь в свои покои. Всё время учебы в университете я был отрезан от дома. Почти не общался с ними. Боялся, что гражданские могут случайно заглянуть в мобильник или оставленный включенным ноут и заподозрить неладное. Эти проблемы можно было бы решить, конечно, но рисковать не стоило. Общение происходило лишь иногда, и то в качестве краткого телефонного разговора или переписки через внутренний мессенджер Штаба.
– А ты как, не нашел себе девчонку?
Каин моментально вскидывает на меня такой убийственно-скептический взгляд, что я понимаю всё и без слов.
– Зачем мне эти проблемы? – с искренним недоумением спрашивает брат.
– Ну да, на свете столько прекрасных женщин, а тут надо выбрать одну. Зачем оно надо?
– Полностью поддерживаю!
Закатываю глаза. В этом все мы, дай волю – и мы с ним по жизни останемся холостыми. Было бы неплохо, на самом деле. Никакой тебе привязи, нет рычагов давления на тебя и слабости, которой не решится воспользоваться только ленивый. К статусу надо подходить практично. Для меня, Династии и Штаба будет безопаснее, если на меня нечем будет давить.
Вскоре мы доходим до моих покоев.
– Код-то помнишь хоть? – с иронией в голосе интересуется брат. Я только фыркаю в ответ, шустро набирая шестизначный код на смартлоке. Короткий писк – и сразу после ввода активируется небольшой экранчик. Рука будто автоматически выводит последовательность из нескольких жестов, и дверь, наконец, открывается. Самодовольно улыбаюсь, глядя на Каина.
– Неплохо.
Прохожу внутрь. Я толком-то и не успел пожить здесь до отъезда. Молодые шпионы обязаны проживать вместе со своими родителями до восемнадцати лет и получают отдельные покои только после Инициации. Я покинул Штаб спустя месяц после своего выпускного. Однако и этого срока мне хватило, чтобы по максимуму обкатать всю мебель на пару с Джевелс, хе-хе. Надо будет, кстати, повторить…
– Как Джел?
– Вспомнил, – складывая руки на груди, улыбается Каин. – Жива-здорова. Правда, сейчас не в Штабе. Ее отправили на небольшое задание.
– Без Кайла? Они ведь напарники.
Обычно пару никогда не разделяют, в этом и суть парного обучения. Почему нарушили золотое правило сейчас? Пытаюсь выведать ответы у Девингема, но он только отмахивается. Не знает – или не хочет говорить? Вполне вероятно, что отец намеренно отправил ее куда подальше, чтобы она не прискакала ко мне в первые же дни. В конце концов, он никогда не был доволен нашей с ней связью. Даже пламенные заверения о том, что мы просто друзья и, черт с ним, – любовники, – не сумели успокоить Райана. Отчего-то он считает, что я способен безрассудно в нее влюбиться. Бред несусветный, до этого-то не влюбился, с чего бы вдруг потом? А удивлять там уже совсем нечем. Я в ее исполнении видел всё, что только можно и нельзя.
– Чемодан оставь, потом разберешь. Натягивай форму и пошли.
Киваю. Да, это сейчас куда более важная задача. Иду в домашний кабинет и присаживаюсь на корточки возле шкафа с кубками. Еще бы вспомнить, где этот несчастный рычажок. После нескольких минут поисков и парочки хлестких ругательств, я нахожу нужный рычаг и откатываю шкаф в сторону.
Со стороны он выглядит как самая обычная часть интерьера, а на самом деле служит входом в оружейную и при этом позволяет не тратить пространство небольших домашних кабинетов попусту. Бронированная со всех сторон комнатка, до отказа набитая личным оружием, снабжена стойками для метательных ножей, полками для всевозможных гранат, пакетиков кислоты, отмычек и прочих прелестей шпионской жизни. И только именное оружие боевиков и экипировка всегда стоят отдельно. Подставки под катаны, «глоки» и манекен с надетой на него формой красуются чуть поодаль от полок. Из всего этого у меня есть только одежда. Оружие отец торжественно вручит мне сегодня, как только дам клятву.
Снимаю с себя брюки и рубашку, оставаясь в одних только трусах. Черные тканевые шорты до колен и майка приятно облегают тело, предохраняя его от грубой ткани формы. Сверху надеваю плотные штаны, впритык сидящие на ногах. Просторных штанин у формы не делают, слишком велик риск зацепиться за что-нибудь на бегу и утратить преимущество. Если не считать некоторой жесткости ткани, форма сидит на теле как вторая кожа, потому и ничего лишнего под ней быть не должно. Старательно пристегиваю к куртке ножны для катан, а на штанах закрепляю кобуры для «глоков». На торсе для них нет места. Натягиваю на себя китель. На руки ложатся кожаные гловелетты.
– Вроде всё.
– Вот теперь точно на Наследника похож.
С улыбкой покачиваю головой. Неисправим.
– Ладно, пошли. А то мы и так провозились.
Бросаю брюки с рубашкой на диван, и мы выходим в коридор.
– Дверь-то запри, – озорной тон Каина бьет по нервам. Давая клятву на Инициации, я тоже нервничал, но она, при моем статусе, и вполовину не так важна, как клятва Наследника.
Возвращаюсь обратно и короткой жестовой командой блокирую дверь, а затем несколько раз перепроверяю ее. Дергано делаю шаг вперед. Со стороны наверняка выглядит странно.
– Нервничаешь?
– Настолько заметно? – раздосадованно смотрю на напарника. Не хотелось бы выглядеть перед людьми параноиком. А ведь туда сгонят весь Штаб. Черных Фениксов и вовсе построят под балконом. У-у-у, держись, Рик, не время трястись, как йоркширский терьер миссис Прескотт!
– Ну если не считать, что тебя откровенно колбасит, как трансформаторную будку при коротком замыкании, то нет.
