Текст книги "Наследник (СИ)"

Автор книги: Viktoria Nikogosova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 63 страниц)

Она моментально прижимает свои губы к моим, зажмуривая глаза. Какого хрена? В голове будто бы отщелкивается какой-то тумблер, доселе хотя бы на какие-то несчастные сотые доли, державший мой рассудок в стабильном состоянии. По-хозяйски я накрываю ладонями тыльную сторону шеи и талию, сильнее вжимая её в себя, не позволяя разорвать спонтанный поцелуй. Как зверь, принимаюсь впиваться все сильнее, время от времени оглаживая спину дерзнувшей. Нежные лепестки её губ пьянят разум, источая сладкий тягучий мед, импульсами разнося возбуждение по телу. Кровь будто вскипает, подобно лаве, выжигая самоконтроль из оболочки. Разорвав поцелуй, она принимается сурово и уверенно отчитывать меня за проступок:

– Я не дам тебе колоться, О’Хара! Можешь орать, крушить мебель, на стенку лезть, но дозу ты не получишь! Если понадобится, то я сама стану твоим наркотиком.

Я больше не в силах контролировать себя. Ни за что не отпущу ее. Хочу большего. Она расплатится за свою дерзость здесь и сейчас. Подпитываемый гневом и дикой степенью возбуждения, превращающей человека в животное, я моментально впиваюсь в её губы, заваливая хрупкую фигурку Ольги на пол плашмя. Приложившись оголенными майкой плечами к холодной плитке, она шипит, словно дикая кошка. Вот так запросто, по щелчку пальцев меня не вводила в такое состояние ни одна женщина до неё. Я не вижу барьеров, границы расширились до вседозволенности и я ступаю по самому краю бездны. Как эквилибрист под куполом цирка, выдерживающий томительное равновесие на канате. Вот только моя опора рухнула вниз, беспощадно утаскивая меня в пучину непреодолимой похоти и разврата.

Подо мной рыженькая совсем замерла, нерешительно прикладываясь к моим губам в ответ. У неё нет никаких шансов даже вырваться из этого. Её изначальное положение было невыгодным. Теперь, при его перемене, она даже не может сдвинуть ноги, мои бедра попросту не позволят сделать это. О, малышка, я хочу научить тебя чему-то плохому и грязному. Ты сама напросилась на это. Такого О’Хару ты ещё не знаешь.

Прикусываю её нижнюю губу, вынуждая распахнуть створки рая. Я не ошибся в расчетах. Она легонько вскрикивает, и я, не теряя ни секунды, пользуясь просчитанными последствиями своей атаки, неумолимо углубляю поцелуй. Её веки ошарашенно распахиваются, а взгляд цепко пробегается по моему лицу. Ах, Оля, какая же сложная битва сейчас разверзлась в глубинах твоего естества. Страсть, затуманившая её разум, отдающаяся в каждом движении стройного тела обнажила катаны и грозится вот-вот убить задыхающихся в её руках невинность и приличие. Дрожь от моих прикосновений пробивает каждую клеточку её тела, и оно извивается подо мной, призывно и маняще дразня и без того опьянённый разум. Бушующее неистовство в душах обоих, кажется, пропахивает своим запахом комнату, вожделение осязаемо и густой негой окутывает наши силуэты, зашоривая и без того невидящий ничего кроме партнера взор.

Вожу ладонями вдоль её силуэта, периодически получая в ответ одобрительные стоны. Я никогда не сумею насытиться ею. Хозяйничаю в её аккуратном ротике, сплетая наши языки воедино. Ощущения будоражат дух, как же давно я мечтал об этом, вот так стихийно и без тормозов вцепиться в её стан, властно распоряжаться каждым движением. Плевать на то, что она не дала мне совершить задуманное, сама эта авантюра стоила подобного исхода.

Объятые жаром ладони ложатся на мою грудь, сокрытую от нее бинтами, и принимаются испытующе прогуливаться по телу. В местах соприкосновения с ней кожа будто опаляется, наполняя мысли безумством происходящего. Хочется кричать от наслаждения ею. Оторвавшись от губ, я плавно перехожу на шею своей роскошной жертвы и, чередуя нежные поцелуи с легкими укусами, вновь получаю заслуженное. Её мелодичный и приглушенный голос, пропитанный удовольствием, будоражит тишину комнаты, вознося меня к седьмому небу. Да, моя маленькая извращенка, я в силах заставить тебя щебетать куда бесстыднее и громче.

Языком провожу по хрупкой ключице, по второй, продвигаясь до яремной впадины. С максимальной трепетностью принимаясь касаться её губами, вновь вынуждая её извиваться подо мной, чувствуя, как моё, принявшее вполне естественные очертания, возбуждение упирается в бедра Ольги.

Гнев растворился, спаленный дотла всеобъемлющей тягой двух душ. И я отчетливо начинаю осознавать происходящее. Русская осторожно и мягко толкает меня в грудь. К продолжению она не готова, и как бы я того не желал, придется остановиться. Спонтанно вспыхнувшая искра и так завела нас слишком далеко. Я отрываюсь от основания её манящей шеи, и на секунду бросив взгляд на дверь кабинета, немедленно цепенею.

Леденящим душу взглядом Рокоссовский прошивает меня до костей, замерев на пороге. Его оскал с каждой секундой становится все более угрожающим. Я больше не обращаю никакого внимания на Олю и её попытки высвободиться. Ужас сковал меня, ледяными витками колючей проволоки обвив самое сердце. Слишком ослаб от пути сюда, от разразившегося буйства исступления с рыженькой. Как мне защитить её? Он должен погибнуть, если русские узнают, что зеленоглазая в моих руках, то я больше никогда не увижу ту, которая нужна мне больше воздуха. Отодвигаюсь от своей спутницы и, глядя на дверь, презрительно цежу сквозь зубы:

– Проваливай!

– Что? – озадаченно пищит Ольга.

– Я никуда не уйду, пока ты жив. Твой последний хрип будет для нее подарком, предваряющим наши отношения. Она моя. – рычит Рокоссовский в ответ.

– Ты ошибаешься, мудак.

– Рик, с кем ты разговариваешь?

– Не лезь Оля, это наше дело.

– Здесь только мы с тобой, – за подбородок обратив моё лицо к себе, наскоро тараторит гражданская.

Зажмурившись, я трясу головой, и вновь повернувшись в сторону двери, не вижу ровным счетом ничего, кроме безмолвной тьмы. Снова глюк. Остолбенев от паники, я смотрю на Олю и учащённо дышу. Черт подери, когда-нибудь я избавлюсь от этого? И вновь небольшая доля гнева появляется в моем сознании. Если бы не она, я бы сделал то, что задумал.

Крепко обняв меня, она еле слышно втягивает воздух в протяжном вздохе. Я съехал с катушек, это факт. Даже перечислять симптомы не надо и так всё ясно как божий день. Ещё недолго мы сидим вот так, в обнимку, оба смиряя внутри испытанный шок ото всего произошедшего. Мне нужно тщательное самовнушение. Иначе просто не выстоять.

В тихом приступе злости Ольга старательно выливает все шприцы в раковину, а так же вскрывает все оставшиеся ампулы и отправляет вслед за предшественницами. Отлично. Теперь в доме нет ни грамма дури. Блеск. Даже если захочется, я не сумею. С одной стороны, оно и к лучшему, зато не будет излишнего соблазна.

– Никто не должен знать о том, что мы тут были.

– Согласна, даже представлять не хочу, что будет, если Ким узнает обо всем. Одно только не понимаю. Как ты сюда добрался? Подкупил кого-то?

– Нет, сам дополз.

– Значит, тебе придется повторить этот подвиг.

– Я не дойду. Меня уже трясет как трансформаторную будку, во время короткого замыкания. Встать сейчас выше моих сил.

– Предположим, но если ты этого не сделаешь, то мне придется обратиться к Каину или твоему Отцу. – скрестив руки на груди, она старательно изображает безразличие, вот черт. Как ни крути, а её выпад обоснован. – Они-то быстренько тебя телепортируют.

– Шантажируешь не краснея.

– Ой, на себя посмотри. – предательский румянец поджигает её щеки, – Извращенец.

– Лишь взял своё. – ухмыляюсь, – кто-то же задолжал мне поцелуй днём.

– Поняла, выплаты призовых лучше не задерживать, иначе ты лупишь слишком большой процент. Как коллекторы в родной России, ей-богу.

Смеюсь, не до конца понимая о чем она. Нужно разрядить обстановку, воздух буквально искрит от поступившего тягучего напряжения. Я не хотел бы, чтобы мы с ней отдалились друг от друга после произошедшего. Стоит проверить этот интересный момент.

– Никуда не поползу. Когда я продвигался сюда – у меня был большой стимул. Я мечтал что отсюда, уйду на своих двоих. Ты меня, реальным образом обломала. А совершать героический поступок ради того, чтобы опять попасть на эту вонючую кушетку нет никакого желания.

– Рик, ты не оставишь мне выбора.

– А ты уговори.

– Ничего себе! Это в твоих интересах. – уперев кулачок в бок, Ольга чуть заметно кренится и сверлит меня взглядом обомлевших от наглости глаз.

– Сдаюсь, ты права. Только по пути в покои у нас будет одно дельце.

– Какое ещё?

– Ким – единственная у кого на связке есть ключи от этой каморки. Чтобы добраться до препарата мне пришлось выудить ее комплект. – выдерживаю паузу, обдумывая, как преподнести это Оле, чтобы не обидеть. Как не крути извилинами, а все равно выходит паршиво. Придется говорить как есть. – Я сказал, что свои найти не могу, а её попросил под предлогом того, что хочу, чтобы ты подобрала себе книги для чтения в нашей библиотеке.

Мне кажется, я чуть ли не впервые в жизни краснею от стыда. Это гнетущее чувство иссушает меня изнутри, вгрызаясь в разум беспощадными тисками справедливости. Она никогда не использовала меня ни для чего, а я запросто придумал ход, в котором смог прикрыться ею. А в целом, это стандартно для наркомана. Разменивать все ради дозы. Самому от себя становится мерзко. Жалкое дерьмо. Нужно брать себя в руки и откачивать настоящего Рика, который жил до всех этих событий.

– То есть ты соврал Ким и приплел меня ко всему этому, в качестве благовидного предлога?

Она раздражена, а я лишь виновато потупляю взгляд в пол. Мне нечем крыть. Правда на её стороне сейчас. И если она затаит обиду, то поступит абсолютно правильно.

– Да. Однако, в случае успешного завершения этой, с позволения сказать, вылазки, я все равно собирался дать тебе ключ. Я, честно, хотел, чтобы ты подобрала для себя литературу из любимых авторов. Если это конечно способно хоть как-то замолить мою вину.

– Вряд ли. – Ольга сердито качает головой, а затем, заметно смягчившись, подходит ко мне и присаживается рядом на корточки. – Вставай, наркоша. В конце концов, я понимаю, что ты сделал это из-за ломок, а не по собственной воле.

Все так же задыхаясь в глубине души от самобичеваний, я вымученно улыбаюсь и, взяв в руки ключи, покорно предпринимаю попытки встать. Если бы у полезности моих потуг была шкала, то она явно стремилась бы к минусовым значениям. Чувствую себя как Бемби из Диснеевского мультика. Я что, ещё и ходить разучился? Психую, карабкаясь по стенке вверх. С нечеловеческими усилиями поймав хоть какое-то устойчивое положение, концентрируюсь по максимуму и покидаю помещение. На улице уже глухая ночь к тому моменту, и все обитатели особняка видят десятый сон.

Только я успеваю себя поймать на мысли, что шуметь нельзя, как вдруг с гулким хлопком спотыкаюсь о, мать его, ненавистный коврик, и падаю на паркет. Да, таким грохотом кого угодно можно на уши поднять. Ольга от испуга зажимает рот, а я, от непонятно откуда подкатившего веселья, издаю глухой смешок, зарывшись носом в ковер. Чувствую себя тюленем.

Переворачиваюсь на спину и, улыбаясь, смотрю на Олю. Энергичными жестами она просит меня встать, а я отрицательно мотаю головой и подавляю в себе смех. Дико комичная ситуация. Если нас кто-то услышал, то лучше не вставать, не подавать признаков суеты, это вызовет больше расспросов. Театрально рыженькая закатывает глаза и прикрывает их ладонью. Сейчас взорвусь от хохота. Зажав рот рукой, бьюсь в немом припадке смеха на полу. Сурово поджав губы, зеленоглазая вцепляется в мою руку. Широко расставив ноги и упершись покрепче в пол, она пытается сдвинуть меня с места. С тихим жалобным скрипом я скольжу по поверхности, благо бинты обеспечивают плавное передвижение по паркету. Сейчас я буду орать на весть дом, и биться в приступе неконтролируемого гогота. Она подхватывает игривое настроение, и, отпустив мою руку, принимается приводить себя в спокойное состояние. Оба смеемся шепотом. Кому расскажешь – не поверят.

Угомонившись, я проползаю парочку дверей по-пластунски, и мы оказываемся у входа в библиотеку.

– Оля, – шепчу я, – держи этот ключ, открывай дверь.

– С ума сошел? Нам надо к себе, если кто-то нас запалит, то песенка спета.

– Открывай, давай.

Чертыхнувшись, она отворяет замок, и я буквально вкатываюсь в семейную библиотеку. Уф, хоть куда-то я доплелся. Слежу за её восторженным взглядом, обводящим огромные книжные шкафы, выполненные из красного дерева. Она завороженно включает свет и не смеет двигаться с места. Вот это я понимаю, любовь к книгам. Для меня здесь по большей части – пристанище макулатуры. Немногое здесь я могу прочесть. Классика это не про меня, как бы прискорбно это не звучало. Забираюсь в кожаное кресло и блаженно закрываю глаза, раскинув руки на подлокотники. Как хорошо.

– Выбирай любые, Ким разрешила.

– Их так много, класс!

Сосредоточенно осматривая полки, она копается в томах, а я запоздало начинаю понимать, что сюрприз с треском провален. Все книги здесь на английском, за исключением русской литературы. Черт. Даже её любимый Дюма и тот, вероятнее всего, на английском. В более благоприятном случае, отец умудрился добыть для Ким оригинал, и он будет хотя бы на понятном для Ольги французском.

– Они на английском… – вторя моим мыслям, разочарованно проговаривает русская.

– Да, я только что про это вспомнил.

– Жаль. Я бы с удовольствием что-нибудь прочла. Однако, кто-то так ничему меня и не научил.

– Каюсь, виноват. Опять. Есть варианты по заглаживанию моих проступков?

– Даже не знаю, – хмыкнув, Оля выуживает с полки книгу Дюма, и разворачивает её обложкой ко мне. – Прочти название, будь другом.

– «Графиня де Монсоро». Не советую брать отдельно, возьми, в таком случае, стоящую слева «Королеву Марго», – безучастным тоном рекомендую я, – и находящуюся справа «Сорок пять». Это все часть одной трилогии…

– О Гугенотских войнах… – прерывая меня посреди фразы, поражённо произносит рыженькая, и её губ касается легкая улыбка, – Ты же говорил, что не любишь классику?

– Но это не значит, что я её не читал. Видишь ли, Наследник должен быть крайне образованной и разносторонней личностью, по этому, в детстве, меня буквально принуждали тоннами поглощать эти книги одну за другой. Ах, да, сейчас я ещё раз тебя удивлю. После романа «Сорок пять» картинка остаётся незавершенной. Соавтор Дюма Огюст Маке написал произведение «Дочь мельника», чуть правее на полке, крайне редкое издание. Эта книга ставит логическую точку в борьбе за престол данной серии книг.

– С ума сойти! Ты разбираешься в этом всем! – Ольга буквально пищит от упоения, прижимая к груди четыре заветных тома любимого писателя.

– Невольно, но самое главное хоть раз пригодилось.

– Да уж, у меня, кстати, созрела мысль о том, как ты можешь замолить грешки.

– Просвети.

– Пока ты не научишь меня английскому, тебе придется читать мне книжки на ночь, ну или днём. – я даже запротестовать не успеваю, как она внезапно, перехватив книги в одну руку, прижимает тонкий указательный пальчик к моим губам. – Ну, а что, горло у тебя уже не болит. Я помогаю тебе, а ты мне читаешь книги. Идёт?

– Подозреваю, что отказ не принимается?

– Нет.

– Согласен. Только не сегодня, хорошо?

– Идет.

Черт. Классика. Опять придется, пересиливая себя бегать глазами по ненавистным строчкам. Ну, почему она не любит какие-нибудь антиутопии, эротику, детективы? Плевать, переживу как-нибудь. Зато это будет хоть какая-то компенсация за неудобства. Чтец из меня ещё тот, конечно, без язвительных комментариев не обойдется, ну да ладно. Заготовим это на сладкое.

Производя чудовищные усилия над собой, жалея, что пнуть меня некому, поднимаюсь с кресла и вдоль треклятой стены плетусь в комнату. Как только мы пересекаем порог покоев, я валюсь на пол, не в силах стоять даже с опорой. Чувствую, что здорово пожалею завтра об этих нагрузках. Уложив книги стопкой на прикроватной тумбочке, Ольга пытается помочь мне встать, но это уже выше моих сил. Я как овощ.

– Останусь тут, а утром скажем, что я с кушетки упал.

– Нет, давай забирайся.

– Она слишком высокая. Сам я не встану уже, ты меня не затащишь, да и не позволю. Слишком тяжёлый для тебя.

– Спать на полу не вариант.

– Ещё какой вариант, – раскинув руки в стороны, обнимаю пол, и удовлетворённо улыбаюсь. Если честно, то мне уже плевать, где спать. Энергия на минимуме и без подзарядки мне не протянуть, а для такого дела и паршивенькая «розетка» подойдет.

– Кровать ниже. Давай ты попытаешься хотя бы туда заползти.

– А как мы наутро объясним моё внезапное перемещение?

– Ты упал, затащить тебя наверх мне не хватило сил, а сюда мы с горем пополам умудрились тебя затолкать.

– Я смотрю, ты быстро учишься хитрить.

– У меня хороший учитель.

Даже слишком. Подобно гусенице забираюсь в мягкое ложе и моментально теряю дар речи от блаженства. Боги, как мягко. А-а-а, роскошь.

– Во время кошмаров я себя не контролирую. Не хочу во сне ударить тебя или же напугать.

– Не будет никаких дурных снов. – забираясь под одеяло, констатирует зеленоглазая.

– С чего ты взяла?

– Я знаю, как от них избавиться. – она набрасывает мою руку на себя и вплотную прижимается к моей груди. – Мне всегда помогает. Спи.

Обалдевшими глазами я пробегаюсь по её затылку. С ума сойти. Долго она собирается удивлять меня своими поступками? Откуда в ней взялось все это?

– Ах, да. – коротко целуя меня в губы, соседка прерывает молчание. – Это за твои старания.

– Спасибо. Спокойной ночи.

– Сладких.

Она недолго трется носом о бинты на моей груди, и затем, практически моментально проваливается в сон, а я ещё долго верчу в сознании все произошедшее за сегодня. Что вообще это все значит? Слишком не характерное для неё поведение. Словно бы кто-то внушил в неё тонны уверенности, за время моего отсутствия.

Ким. Кто же ещё? Она ровно такой же решимостью в своё время одурманила Отца, развила у него неутолимую потребность в себе и подтолкнула к действиям. Однозначно, её школа. Значит, родители выпытали у Ольги информацию о её чувствах, пока я был в Австралии. Что ж, тем интереснее игра. Ответный штурм не заставит себя ждать, теперь все это похоже не на завоевание, а на противоборство двух горящих огней, которые обречены слиться в единое пламя.

Ухмыльнувшись своим мыслям, я закапываюсь носом в кудри объекта своего обожания, и закрываю глаза. Хотя бы одна ночь без кошмаров в её объятиях станет настоящим подарком для меня. Растворившись в её тепле и запахе, я теряю остатки бодрости, погружаясь в царство Морфея.

========== XXXXIV Глава ==========

Постепенно, под чутким руководством Ким и Ольги я начинаю приходить в себя. О моей вылазке в кабинет врача так никто и не узнал, нам с рыженькой удалось сохранить это в тайне, за что я безмерно благодарен ей. В первое время иллюзии в купе с ломками накатывали на меня все сильнее и сильнее. Как-то раз я принял Отца за Рокоссовского, благо моё состояние не позволило отбиваться должным образом, потому что о порядке и местах для удара я думал в последнюю очередь. Однако, и с этим Ким удалось расправиться, курс таблеток поставил психику на ноги, и она перестала вытворять подобные фокусы. Вскоре мне разрешили недолгие прогулки и я, наконец, вдохнул полной грудью чистый и свежий воздух побережья.

Покорно исполняя наш с зеленоглазой уговор, я читал ей классику. Признаться честно, переводить книгу с одного языка на другой прямо в процессе – идея паршивая, при этом мне удалось выжать максимум из данного занятия. Долгие и упорные сеансы репетиторства, в конечном счете, принесли плоды, шаг за шагом, слово за словом, Ольга начала не только понимать, о чем я говорю с ней по-английски, но и приступила к самостоятельному чтению и теперь я прихожу на помощь только тогда, когда ей встречаются неизвестные слова или обороты речи. Самым приятным моментом во всем этом для меня оказалась поддержка окружающих. Семья быстренько принялась в разговоре переключаться с русского на английский и наоборот, просто вынуждая её практиковаться по сто раз на дню.

Русская успела здорово сдружиться с Лейлой, чему мы с Каином только рады. Планы брата на шпионку серьёзны как никогда, однако она продолжает сохранять неприступность. Будучи подругой Дей, Ольга ухитряется крупно пособничать Девингему в его амбициозных начинаниях. Мне впору заводить тетрадь и конспектировать её советы, самому ведь тоже пригодятся. Да и блондинка не теряет времени даром, она с залихватским энтузиазмом принялась постоянно шушукаться с девчонками и постепенно заманивать их в недра нашего семейства.

В полусне пытаюсь прижать Ольгу ближе к себе, и с удивлением отмечаю, что она слишком… Мягкая? Что за чертовщина? Приоткрываю один глаз, чтобы окинуть её взглядом и диву даюсь, как рыженькая ухитрилась подсунуть мне вместо себя подушку? Я ведь достаточно крепко обнимаю её во сне. Интересный момент. Поверх одеяла красуется стройное тело соседки по ложу, успевшее приобрести благородный бронзовый оттенок загара, за время пребывания здесь. Очевидно, она сидит, опершись спиной о резное изголовье кровати, стройные ножки чуть подтянуты к корпусу. Из звуков в комнате одно лишь шуршание страниц и тихое дыхание Оли. Я все ещё хочу спать.

С подушкой в обнимку переворачиваюсь на другой бок, спиной к зеленоглазой, силясь уснуть ещё хотя бы на час. Как чувствовал, что играть с Отцом и Каином в покер до глубокой ночи – паршивая затея. Засадили в долги дальше некуда, а ведь брату я ещё с пустыни должен. Шулеры несчастные. Такое ощущение, что у каждого по три колоды в рукаве. Мысленно чертыхаюсь. Надо будет как-нибудь отыграться.

Ладонью Оля касается моего затылка, мягко погружая кончики пальцев в волосы. О-о, оказывается, выгодно притворяться спящим! Она позволяет себе больше вольностей, когда убеждена, что я не узнаю об этом. Недолго поводив рукой по моей голове, она, видимо, вновь принимается за чтение, а на моём лице расползается блаженная улыбка от уха до уха. Она безумно нежная, каждое её движение, касание, всегда наполнено трепетом, заботой и лаской.

Практически удаётся уснуть, как вдруг раздается стук. Кому не спится? Тихонько русская соскальзывает с кровати и семенит босыми ногами к двери. Если там Отец, то все пропало. Разбудит один черт.

– Да сколько можно спать? С подушкой слипнется!

Басистый голос Райана нарушает тишину комнаты. Изо всех сил напускаю на себя сонный вид. Может, все-таки прокатит и мне дадут ещё немножечко поспать?

– Подъём, Рик!

– У меня отпуск, дай поспать ещё час, не будь извергом.

– Не до шуток!

Вслед за отцом, в комнату вваливается вся наша дружная компания. Лёгким движением руки он сдергивает одеяло с кровати. Теперь выбора точно нет. На лицах вошедших скользит беспокойство и только мы с Ольгой искренне не понимаем, что произошло.

– Джейсон звонил. – продолжает Глава.

– Вот это счастье! Предлагаешь отметить его звонок?

– Язви, язви, сейчас посмотрим, как запоёшь. К нам в Штаб прилетела французская делегация. Их Глава, его жена, дочь и Наследник прибыли к нам, чтобы свататься к тебе, мой дорогой и единственный кровный сын!

– Что?

Буквально вскрикиваю. Сон как рукой сняло. Какое к черту сватовство? Нет. Растерянно смотрю на Отца, ища в его эмоциях подвох, но тщетно. Не может быть.

– Надо что-то делать!

– Через пару часов они будут здесь. Найт направил их сюда. Женить тебя на француженке в мои планы точно не входит. Давать отказ прямо и в лоб я не могу. Ты должен понимать, это наша внутренняя политика НАТО. Нам нужна конкретная причина, по которой вы не можете быть вместе.

– И как ты предлагаешь мне выкрутиться?

– Не знаю. Думайте, при том вместе с Каином и срочно.

– Ситуация, – вклинивается Девингем, – придумаем тебе отмазку, не впервой.

– Нет, Каин, ошибаешься. Запомни, любая невеста, от которой открестится он – станет твоей личной проблемой. Им плевать за кого выдать дочерей. Да, Рик в приоритете, ему править. Но ты мой признанный сын, и если не выходит с ним, то брак с тобой тоже выгоден для политической обстановки.

– Замечательно.

Мысли рассыпаются прахом одна за другой. Как можно тактично избавиться от невесты, не обострив политическую ситуацию? Бред. И времени в обрез. Все веселье брата испаряется в неизвестном направлении. Так-то. Не мне одному выдумывать.

– Думайте, а мы пока пойдем готовиться к приёму. Надо съездить в ресторан и купить чего-нибудь съедобного. Может, по пути тоже что-нибудь толковое в голову придет.

Родители покидают комнату, а мы с напарником по жизни и по несчастью ошарашенно переглядываемся. Ситуация тупиковая. Нужна действительно веская причина, не задевающая нежные чувства союзников. Чертов Найт, сто процентов он сейчас мерзко похихикивает, представляя возможную картину.

– Что будем делать? Рик!

– А?

Чёрт. О чем он говорил? Озадаченный переборкой вариантов я даже не услышал, что говорят окружающие. Лейла присаживается на стул лицом к нам и, подперев острый подбородок кулаком, хитро поглядывает на нас с Каином. Есть на что посмотреть. Два здоровенных мужика испугались приезда одной французской мадмуазели.

– Да бросьте, Райан не станет женить вас насильно, – всплеснув руками, восклицает Оля.

– Не станет, но ему нужна веская причина. Иначе можно здорово поругаться с союзниками. – неутешительный тон боевика нагнетает ещё больше.

– Ой, прямо. Вас послушать, так или женись, или конец союзу. Куда Франция из НАТО денется?

– Хорошо рассуждать, Лейла. Что делать-то?

– Копаться в ней и выискивать недостатки – дурной тон, – загружено констатирую я. – притвориться первосортным ублюдком тоже не выйдет, позорить Отца и Династию в мои планы не входит. Мне потом рулить этим драным НАТО.

– Полета для фантазии маловато.

– Отвратительно, как не крути.

Девчонки скептически переглядываются и то и дело похихикивают над нами. Они обе далеки от подобных дел и просто не представляют насколько все паршиво. Если не придумать достойную причину, то Райан зайдет в тупик, в котором останется только два радикальных варианта. Или ругаться с французами или женить меня, что звучит ещё более мерзко.

Какого черта они вообще решили, что могут вот так прискакать в чужой Штаб и свататься? Кто дал им такие права? Чувствую себя вещью на распродаже. Ошалелые невесты. Их напрочь атрофировавшаяся гордость и самоуважение не знает границ. Не нужны мне никакие женщины. Если я когда-нибудь и буду стоять у треклятого алтаря, то только рука об руку с рыженькой.

Ольга… Точно! Это же гениально и просто как дважды два! И как я раньше не догадался? Я молча встаю с постели и, ухнувшись на колени у ног зеленоглазой, утыкаюсь в неё лицом.

– Оля, спаси меня, умоляю.

Целую аккуратные колени русской, и поднимаю на неё взгляд максимально жалобных глаз. Она в силах вытащить меня из этой задницы.

– Что ты творишь?

– Только ты сейчас можешь мне помочь!

– Эй, а мне кто поможет?

– Тебе к барышне на стуле. Оля, ну, пожалуйста!

– Каким образом я тебя должна спасти?

Все трое уставились на меня, абсолютно не понимая о чем речь. Реакция Оли в данном случае непредсказуема. Во-первых, она недооценивает серьёзность ситуации, во-вторых, неизвестно как она воспримет роль, отведённую ей в спектакле моего безумия. Ва-банк. Иных вариантов у меня все равно нет.

– Тебе всего лишь нужно стать моей девушкой, пока французы не уедут. Мы изобразим для них любовь и отношения, на фоне этого, я уверен, Отец сумеет прикрыть нам с Каином задницы. За нами не заржавеет. Вы не понимаете, насколько это серьёзно, – и пусть я поступаю, как последний гад, но придётся сыграть на её чувствах. – женить Наследника на потомственной Наследнице раз плюнуть, если нет объективных причин для отказа. Плюс Найт-младший здорово изгадил нам отношения своими выходками в Конго. Пожалуйста, Оль. Я не хочу жениться на француженке.

Вновь утыкаюсь лицом в её колени. Ну, давай же.

– На ком же ты тогда хочешь жениться? Может она красивая.

Ах, так? Играть изволите, Ольга Дмитриевна? Издевается надо мной, в тот самый момент, когда мне реально нужна помощь. Ладно, я отыграюсь потом. Нужно добить её сомнения окончательно.

– Да хоть как с обложки. Она мне даром не нужна, если я и женюсь, то только по любви. И явно не на представительнице наследных кровей. Я хочу жить с любимой и любящей женщиной.

Есть контакт, она протяжно вздыхает. Ну, же! Не понимаю, я мёртвой хваткой вцепился в эту идею по двум причинам, первостепенно мы красиво избавимся от непрошеных гостей. Да, согласен. Но это не основная из причин. Сутки, или больше, в зависимости от того, сколько пробудет у нас делегация, мы с Ольгой оба сможем свободно наслаждаться обществом друг друга, яко бы играя в любовь. Хотя, на самом деле, просто оба сбросим маски.

– Мысль дельная, – отзывается Каин. – Лейла, будь моей спасительницей!

– Хитренькие. Оля, не спеши соглашаться. Вы вляпались, а мы вас спасай. За спасибо что ли? – сержант подмигивает зеленоглазой и с хитрым прищуром косит на брата. – Цена вопроса вашего спасения, мальчишки?

Чудесно просто. Нет, я практически готов возмутиться этой наглости, но Девингем опережает меня:

– Чего вы хотите, террористки?

– Даже не знаю, – картинно изображая глубокое раздумье, Лейла обращается к Оле. – Вот ты бы чего хотела?

– Интересный вопрос.

Что? Вот это они спелись! Где моя прежняя зеленоглазая девчонка, которая от каждого шороха впадала в панику? Черт подери, как не возмущайся, а такая Ольга нравится мне ещё больше. Да, пусть влияние окружающих делает её более смелой, напористой, местами она становится решительнее и немного наглее, но от этого она, безусловно, играет новыми красками. Будто бы на моих глазах оживает и принимает реалистичные черты. Но сейчас не до игр. На этот раз я смотрю в её глаза серьёзно и ровным тоном, будто клятву, выдаю свою ставку:

– Любой каприз, какой захочешь.

– Любой? – уточняет русская.

– Абсолютно.

Она улыбается и утвердительно кивает головой:

– Что я должна делать?

Боже мой, я готов наброситься на неё и расцеловать. Да! А впрочем, я позволю себе это немного позже, когда у неё не будет возможностей избежать этого. Всячески подавляю в себе поистине дьявольскую ухмылку. О-о, я наиграюсь всласть. Эдакий тест-драйв чувств в полном режиме. Здесь-то я и пойму, сможем ли мы быть парой, и насколько обоим будет хорошо в отношениях.

– Просто изображать пару.

– Хорошо.

– Лейла, а ты?

– Ну, если Каин тоже пообещает любой каприз, то я согласна.

– Можешь придумывать желание, дорогая.

Прыскаю от смеха, как быстро сориентировался. Он строит ей глазки, и, держу пари, теперь уже не опасается гостей, а предвкушает их приезд. Осталось лишь позвонить отцу и проконсультироваться с ним. Надеюсь, его устроит этот вариант. Созвонившись с Главой и обсудив план, я окончательно расслабляюсь, Райан все одобрил.