Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 63 страниц)
– Это последнее, я уже всё перемеряла.
– Отлично, иди переодевайся.
Улыбнувшись, она ныряет в примерочную, и все тут же возвращаются к своим делам. Жалкие бабники.
Вхожу в примерочную и отмечаю, что кучка обмелела, но всё же вещей мы выбрали много. Отлично, и что самое приятное, она не протестовала больше ни секунды. Не видя дороги, шагаю к кассе и выгружаю весь Олин гардероб. Все ошарашенно смотрят на нас, включая и кассира, видимо, в таких масштабах здесь мало кто отоваривается.
Расплачиваюсь, и мы продвигаемся к салону косметики. Оля долго и придирчиво растушёвывает помаду по руке, рассматривает флакончики с лаками для волос, внимательно изучает тени и всевозможные виды туши. Кажется, выбранной косметики хватит, чтобы разрисовать полштаба.
Завершив весь наш эпичный поход по магазинам, мы заходим в кафе и перекусываем лёгкими салатами.
– Подумай ещё раз, мы точно купили всё, что тебе нужно?
– Да. Вещи купили, косметику купили. Больше и нечего вроде.
– Тогда обедаем и выдвигаемся в сторону дома.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что здорово провели время. И за вещи.
– Забудь о вещах, считай, что это подарок. Крохотная благодарность за твою заботу и компанию.
– Ничего себе крохотная…
– Да, именно такая.
Подмигиваю ей и улыбаюсь. Зелёные глаза начинают искрить от заполняющего их веселья и озорства. Эта ответная улыбка… Отец прав, Каин прав, все вокруг чёрт подери правы. В ней что-то есть, и это что-то заставляет сердце биться чаще, сводит меня с ума. Эта фигура заставляет меня думать о неприличном. Доверчивые глаза останавливают и отрезвляют, алые губы нестерпимо манят к себе, а медные волосы полыхают всепоглощающим огнём. И я горю в нём. Этот огонь сжигает меня дотла. И каждый раз, вновь видя радость в её всё тех же наивных изумрудах, я восстаю из пепла.
Я должен задушить в себе это. Уничтожить все чувства, пока они не расползлись по сознанию. У меня нет на них права. Я потяну на дно нас обоих, сгублю её, если не остановлюсь. Буду до последнего сопротивляться, вырываться из этого сладкого и заманчивого плена. Бежать как можно дальше, в густую тьму, буду одиночкой, но не позволю себе погубить её. Я должен заглушить в себе это, пока не поздно, пока есть силы сопротивляться этим зарождающимся чувствам.
– Поехали?
– Угу.
Она идёт рядом со мной, а я героически несу кучу сумок, тщетно пытаясь не задевать людей объёмными пакетами. Что ж, план пошёл прахом, таким багажом кого хочешь снести можно. На парковке возле своих машин по кругу скачут разъярённые водители. Что за ересь здесь творится?
Машины надрывно верещат, брелки дистанционной сигнализации не срабатывают, а люди вокруг, не стесняясь в выражениях, кроют отборными ругательствами администрацию торгового центра. Здесь что-то нечисто. Рядом наверняка притаились угонщики с глушителями сигнализации, но вот зачем?
Подхожу к Ламборджини и жму на брелок – ноль эмоций, он не срабатывает, машина отказывается открываться.
– Что происходит?
– Чья-то машина, видимо, уже поехала кататься с другими людьми.
– В смысле?
– Это глушитель сигнализации – попросту говоря, «Глушилка», – здесь работают угонщики.
– Мы не сможем уехать?
– Пока они не выключат свою шарманку – вряд ли. Здесь у всех такая проблема.
Ставлю сумки рядом с багажником и подхожу к водительской двери; дёргаю за ручку, но тщетно, машина начинает оглушать округу пронзительным писком сигнализации. Надо её открыть, но как – большой вопрос. Безрезультатно жму на кнопки брелка, в итоге приходится, наплевав на визг сопротивляющейся сигнализации, открыть водительскую дверь ключом. Таким же образом открываю и багажник, сложив туда все купленные вещи, закрываю его и пытаюсь завести мотор. Всё в точности так же, как и у остальных.
По близости стоит только одна заведённая машина – чёрный БМВ Х6. Странно, завестись сейчас он не мог, а значит, и вовсе не глушил мотор. Но почему? Может, они знают о том, что здесь работает глушилка? Тогда надо понимать, что это и есть те самые угонщики. Мне хорошо видно двух мужчин, сидящих на передних сидениях, они пристально наблюдают за Ламборджини и мной, изредка отвлекаясь на Олю. А вот этот факт меня уже совсем не радует.
Они все будто на одно лицо, больше похожи на корейцев или китайцев – честно говоря, никогда не мог их различить. Что, если это вовсе не угонщики, а шпионы чужой организации и нужен им я? Умеешь же ты вляпаться, Рик.
– Оля, садись в машину, я оставлю тебе ключи. Закрой все двери изнутри и не вздумай оттуда высовываться, чтобы бы ни случилось, поняла? Я пойду за администрацией торгового центра, пусть решают этот вопрос.
– Хорошо.
Она садится на водительское сидение и закрывает двери; проконтролировав процесс, я нарочито быстро начинаю шагать в сторону здания. Из двери БМВ выходят двое и направляются за мной. Чёрт подери, я угадал. Они следят за мной.
Стараюсь затеряться в толпе, смешиваюсь с пёстрой массой беззаботных людей и двигаюсь к уголку администрации. Они не решатся предпринять действия здесь, значит, я могу быть спокойным, а вот дальше…
Постучавшись, вхожу внутрь и прошу администрацию разобраться, мои новоявленные друзья вваливаются следом за мной буквально через пару минут и говорят администрации то же самое, что и я. Пользуясь болтливостью начальника охраны, оставляю корейцев китайской наружности болтать с ним, а сам несусь к машине. Если это действительно шпионы, а не моя воспалённая фантазия, то они опасны в первую очередь для Оли, которая осталась в машине одна. Я должен как можно быстрее смыться отсюда.
Выхожу из дверей и с облегчением замечаю, что машины начинают потихоньку разъезжаться. Глушилка не работает – значит, нужно действовать быстро, пока они торчат в кабинете охраны. Бегу к машине; не дожидаясь сигнала, Оля открывает двери и ошарашено смотрит на меня.
– Нет времени объяснять, быстро садись в машину!
Она растерянно кивает, но выполняет мой приказ максимально быстро; завожу машину и, вжав в пол педаль газа, вырываюсь с парковки. Я видел, как преследователи запрыгнули в машину, но БМВ априори медленнее Ламборджини, я смогу оторваться.
– Что происходит?
– Видишь ту БМВ?
– Да.
– Это шпионы, я не знаю, на какую разведку они пашут, но они едут за нами и нам нужно оторваться, иначе всё может кончится визитом в чужой Штаб разведки!
– С чего ты взял, что они шпионы?
– Они пасут меня! Я пошёл в магазин – двое из них пошли за мной и не выпускали меня из виду, их машина – единственная на всей парковке была с заведённым мотором, а значит, глушилка была у них! И сейчас они едут целенаправленно за нами! Всё? Или ещё доказательства нужны?
– Как они нас нашли?
– Я сам бы хотел это узнать!
На самом деле – хороший вопрос. Как они вышли на нас, как догадались, что это моя машина? Не могли же они вести нас от самого Штаба, я бы заметил. Вряд ли они смогли найти нас сами, случайно. Значит, это было целенаправленно. Знать, когда я выйду в город, они не могли, выходит, им кто-то любезно подсказал. Но кто мог направить на мой след чужую разведку? Джейсон…
Как я сразу не подумал? Больше некому. Но как он мог об этом узнать? Каин ни сном ни духом о том, что я собрался в город, всё их паршивое семейство, и Джевелс в том числе, я сегодня не видел. Пропуска. Мой и Олин пропуска отметились на КПП. Найт просто повёрнут на контроле и постоянно проверяет, кто куда уходит и по каким причинам! Вот картинка и сложилась воедино. Паскуда, молись, чтобы я не вернулся, иначе я устрою тебе адскую жизнь.
– Джейсон.
– Думаешь, он им подсказал?
– Это месть за то, что Кайл отчаливает в Конго.
– Значит…
– Значит, что?
– Он рассчитывает на то, что они тебя убьют!
А вот об этом я не подумал. Конечно, им проще меня убить, чем доставлять в свою страну. Вжимаю педаль в пол и чувствую, как скорость притесняет меня к сиденью. Для X6 машина двигается неестественно быстро, у них что там, двигатель от реактивного самолёта стоит?
– Они совсем не отстают.
Оля неутешительно качает головой и постоянно наблюдает за преследователями. Я отключился от них, мне некогда смотреть в зеркала, этим занимается рыженькая. Слежу за дорогой и не сбавляю бешеную скорость. Остановиться – значит погибнуть, я должен выжать всё, что могу.
Если остановлюсь, то от нас с ней не оставят и мокрого места; ещё чего доброго и вовсе зароют где-нибудь под деревцем и поминай как звали. Курсы экстремального вождения не прошли даром, даже на такой скорости я чувствую сцепление с дорогой и спокойно управляю автомобилем. А ведь отец просил не гонять.
Гонка не ослабевает, они уже открыто преследуют нас и, не сбавляя темп, сидят на хвосте Венено. В итоге и они, и мы всё равно придём к одному. Погоня продолжается до тех пор, пока в машине есть топливо. Если мне повезёт и у них бензин закончится раньше, то я смогу хотя бы затеряться, а если я сойду с дистанции первым, то мы с Олей погибли.
========== XXIX Глава ==========
Лавирую между машин под оглушительный визг тормозов и гудки, БМВ проделывает то же самое и ни на сантиметр не отдаляется от корпуса Венено. Как я ни пытался сбросить их с хвоста – не вышло. Мешался с потоком машин, резко срывался в другой ряд, подрезал гражданских так, чтобы они стали преградой на пути преследователей, но не смог. Они умело обходят все препятствия, словно привязанные ко мне. Кажется, что они предугадывают каждый мой ход.
Чувствую себя загнанным гепардом, развивающим максимальную скорость и теряя остатки безопасности во имя спасения. На соседнем сидении Оля постоянно наблюдает за ними в боковое зеркало и нервно теребит пальцами ремень безопасности. В первые полчаса она пыталась смотреть на дорогу, но потом напрочь забыла об этой идее. Такая скорость для неё слишком велика, когда я подрезаю или перестраиваюсь, она инстинктивно пытается ударить по педали тормоза, которой нет под ногами. В России, насколько я слышал, все машины с левым рулём, а потому она не может привыкнуть к несколько иному положению вещей так быстро.
Задумывался ли я когда-то о собственной смерти так рьяно, как сейчас? Нет, у меня не было для этого поводов. Даже услышав разговор Найта и Смит, я не был настолько выбит из колеи. А здесь я в ловушке.
Что будет, если я погибну? Ничего, пустота. Отца убедят в моей гибели, никто даже и не подумает, что к этому причастен Найт. Раз так, то моё тело непременно оставят здесь, в машине, или заботливо положат рядом с ней. Ведь отцу потребуются доказательства. Мой бедный отец, такая новость совсем раздавит его.
Он снова замкнётся, уйдёт в себя и будет молча уничтожать себя изнутри, пока Найты будут пировать на моей могиле. Они сместят отца, и что тогда? Хорошо, если они просто выбросят его из Штаба, а что, если убьют вслед за мной? Никто не сможет его защитить, никто не сможет дать этим шакалам отпор за него. Они не преминут возможностью уничтожить наш род полностью, ради собственного тщеславия и проклятого статуса.
Оля, эта милая рыжая девчонка, погибнет из-за меня. Они заботливо положат рядом её бездыханное тело. Или, может, они просто заберут её, и Джевелс осуществит то, о чём говорила Кайлу. В любом случае она умрёт, так же как и я. Моя бедная малышка. Разве мало она вытерпела за всё это время, мало страдала? Смит уничтожит Ольгу только за то, что та спутала ей все карты, что появилась благодаря её возлюбленному не в том месте и не в то время.
Ким, хрупкая суетливая женщина, заменившая мне мать. Её тоже не пожалеют. Уничтожат вслед за всеми нами, да и захочет ли она сама жить, после гибели отца? Вряд ли. Она расплатится этим коршунам жизнью только за то, что любила. За то, во что верила и кого оберегала.
Я должен жить. Должен, чёрт подери, выбраться из этого дерьма. Единственный залог жизни отца, Ольги и Ким – моя жизнь. Не позволю навредить им, до последнего удара сердца буду защищать и оберегать их троих. Я должен вернуться, у меня просто нет выбора.
В салоне машины напряжённая тишина, Оля молча копается в собственных мыслях, а я пытаюсь думать о спасении. Нужно что-то делать, игра в кошки-мышки может длиться долго, а действия нужно предпринимать немедленно.
Нервничаю и постоянно поглядываю в зеркало заднего вида. Глаза преследователей полны щенячьей радости борзых, которые получат косточку от хозяина за загнанного кролика. Ловушка, и я почти угодил в капкан. Залог моей поимки – время и топливо, которое всё ещё плещется в бензобаке.
Ловушка… Что, если подстроить её им? Но что я могу сделать? Сидя в своей машине и летя на бешеной скорости, я не смогу устроить засаду. Отец. Надо позвонить ему. Он что-нибудь придумает, так он будет знать, что меня выследили, что всё это неспроста и подстроено кем-то.
– Оля, набери номер отца, – протягивая разблокированную трубку, говорю я. – сами мы из этого не выпутаемся.
– Диктуй.
Проговариваю ей номер, рыженькая старательно вводит его в мобильный и жмёт кнопку вызова. Забираю телефон из её рук и ставлю его в специальную
подставку, теперь голос отца будет слышен на весь салон, и я смогу, не отвлекаясь от дороги, объяснить ему всю ситуацию от начала и до конца.
– Слушаю, Рик.
– У меня для тебя есть две новости: хорошая и плохая, пойдём по классике, с какой начать?
– Что случилось?
– Ничего особенного, если не брать во внимание то, что за твоим сыном, на скорости триста километров в час, гонится БМВ Х6 до отказа набитая корейцами, китайцами или японцами, их сам чёрт не разберёт! Они все на одно лицо!
– Как это произошло?
– Я не знаю. Они пасли меня от самого торгового центра. На стоянке они включили глушилку и ждали, пока я выйду. Посадил Ольгу в машину и сходил к администрации здания. Когда вернулся, глушилка уже не работала. Заподозрил их, на всей стоянке только у их машины был заведён мотор. Рванул со стоянки, а они за мной. Я уже два часа пытаюсь скинуть их с хвоста, но не могу. Они слишком резвые!
– В какую сторону ты двигаешься?
– Знаешь, у меня, к сожалению, нет под рукой компаса, и я не могу тебе ответить на этот вопрос!
– Ты прекрасно знаешь о чём я! По какой трассе вы едете?
– По шестьдесят шестой трассе.
– Езжай вперёд. Дальше будет разветвление, крупной дорогой пойдёт новая ветка трассы, а одноколейной – старая ветка. Тебе нужно свернуть на старую. Там пусто, машин почти не бывает, там мы вас примем. По бензину дотянешь?
– Наверное… Не знаю.
Я сникаю, на самом деле, шансы ничтожно малы. До этого участка трассы ещё далеко, а бензина осталось не так много. Голос отца такой обеспокоенный, периодически вздрагивает, а вопрос полон надежды. Наверняка он сразу же после разговора вылетит из своего кабинета, мобилизует чуть ли не пол Штаба и сам примчится ко мне на помощь.
Если бы ты знал, отец, как мне сейчас страшно. Я никогда так не боялся, как сейчас. И не за себя, я боюсь потерять тебя, Ольгу, Ким – всё, что так дорого и близко. Из-за меня разрушится всё, что столько лет строилось непосильным трудом праотцев. Боюсь, что эти твари не пожалеют вас и друг за другом уложат в могилу в след за мной. Это как цепная реакция, эффект домино: уйду я, разменяют и вас.
Чувствую, как внутри, где-то глубоко во мне, возвращается к жизни тот мальчишка, который ушёл в пустоту пятнадцать лет назад. Больше всего мне сейчас хочется оказаться рядом с отцом, быть уверенным в его поддержке, знать, что если что-то случится, то я хотя бы смогу попрощаться с ним.
Я сижу здесь, за рулём своей машины, разговариваю с отцом и думаю о том, как мне страшно. А думаю я об отце? Каково ему? Пока я мямлю в трубку и размышляю о том, как хорошо было бы спрятаться в Штабе, он изводится и не знает, за что ему хвататься. Вот ему сейчас действительно страшно и больно. Его сердце сейчас рвётся на куски, он не знает, куда ему деться и что делать.
Возьми себя в руки, тряпка. Своим поведением ты напрямую влияешь на ситуацию! Оля обеспокоенно смотрит то на меня, то косится в сторону телефонной трубки, она явно поняла моё состояние. Отец рычит в трубку:
– О’Хара младший, отзовись!
Спохватываюсь и мысленно отвешиваю себе парочку пощёчин. Надо привести себя в чувства. Оказывается я ушёл в раздумья настолько, что совсем абстрагировался от реальности.
– Да, я слушаю.
– Слышишь меня, держись! Не вздумай сдаваться! Ты должен бороться!
– Я должен бороться… – повторяю я эхом, должен, и буду. – Я постараюсь дотянуть до старой ветки, но не уверен. Топлива мало, а они на хвосте. Останавливаться я не могу, у меня даже оружия нет.
– Сбрось их с хвоста и заезжай на заправку, заливайся до отказа и гони, главное – не выходи из машины.
– Я дам время заправиться и им!
– Плевать, заправка нужна тебе! Я вылетаю к ветке, держись, сын!
Он вешает трубку, короткие гудки отбивают ритм на всю машину, а в голове в такт им бьётся всего одна мысль – выжить. Оля кладёт свою ладонь на переключатель передач, накрывая мою руку. Отвлечься от дороги я не могу, держу пари, сейчас она сама не знает, за что хвататься, но, видя моё состояние, мужается из
последних сил. Вкладываю её руку в свою и ободряюще сжимаю.
– У нас получится.
– Получится.
Вжимаю педаль до отказа в пол и начинаю увеличивать скорость. Кажется, я всё-таки уже проскочил это разветвление дороги. Нужно искать заправку, развернусь в обратное направление потом. Теперь всегда буду заливать полный бак бензина в Штабе, хватит с меня таких приключений.
Как мне быть на заправке? Выйти из машины – смертельно опасно, а иначе залить топливо я не смогу. Мысли роятся в голове как языки пламени, обжигая разум своим ходом. У меня нет выбора, придётся идти ва-банк и рисковать. Иного выхода у меня нет.
Мчусь, из последних сил разбирая смазавшийся окружающий мир. Сбавляю скорость, до добра такое лихачество не доведёт, тем более толку от него ноль, оторваться я всё равно не могу.
Откуда не возьмись на дороге появляется дорожный полицейский, с мигалкой и сиренами он пытается притереть меня к обочине. Чёрт! Знать бы, наш он, или то же представитель азиатской национальности.
– Водитель Ламборджини Венено с государственным номером: Калифорния 1RRO111, прижмитесь к обочине!
– Чего они хотят?
В зелёных глазах паника, которой ещё не видел. Они говорят, естественно, по-английски, а Оля не может ничего разобрать.
– Патруль. Они хотят, чтобы я остановился, скорее всего, из-за нарушения скоростного режима.
– Это может быть опасно!
– Я не могу не остановиться, Оля, гирлянда из визжащих машин на хвосте мне не нужна. Я выйду из машины, закрой двери. Никому их не открывай и не выходи из машины.
– Что бы не случилось… Я помню.
– Умница.
Оставляю машину заведённой, прихватив документы, подхожу к патрульной машине. Мои новоявленные друзья проехали чуть вперёд и припарковались на обочине. Они будут ждать меня. Эта гонка ещё не окончена.
– Сержант Уинстон, можно Ваши документы?
– Держите.
– Вы нарушили скоростной режим, мистер О’Хара.
– Я в курсе.
– Боюсь, это слишком серьёзное нарушение, Вам придётся проехать с нами в участок.
Вот только участка мне сейчас не хватало! Лихорадочно соображаю как выкручиваться, но разум отказывается шевелиться. Придётся импровизировать.
– Может, обойдёмся без участка?
– Может, выполним требование властей? Кстати, девушка на переднем сидении Вам кем приходится?
– Какое отношение это имеет к превышению скоростного режима?
– Мало ли, может, вы похитили кого, вот и несётесь с такой скоростью по трассе. На ваше транспортное средство в участок поступило порядка пятидесяти жалоб от населения с указанием номерного знака.
– Это моя девушка.
– Ну, это мы проверим в участке. Будьте добры, пересадите девушку в нашу машину и проедьте с нами, машину заберёт на штрафную стоянку эвакуатор.
Я не хотел этого делать, но, видимо, придётся. Извлекаю из кармана джинсов шпионское удостоверение и чуть ли не тыкаю им в нос сержанту. Его глаза медленно, но уверенно, ползут на лоб.
– Извините, мистер О’Хара, я не знал, что вы из разведки. Тогда вопросов у нас к вам нет, будьте, пожалуйста, осторожнее.
Так всегда. Все государственные спецслужбы трепещут перед шпионами. Даже ФБР и прочие полу-разведывательные войска, которые формируются, в основном, ради прикрытия реальных Штабов и организаций. А уж для обычного сержанта полиции увидеть перед собой шпиона, вообще, нонсенс. Думаю, сегодня он будет на весь участок галдеть, что своими собственными глазами, по размеру сейчас схожими с двумя монетками по пять долларов, видел живого настоящего боевика. Что ж, раз так, то пусть окажет мне маленькую услугу.
– Мне нужна ваша помощь.
– Всё, что угодно, сэр!
– Сопроводите меня до ближайшей заправки. Топливо в моей машине подбирается к минимуму, если я не заправлюсь – то боюсь, что к утру на трассе шестьдесят шесть в Ламборджини будут обнаружены два трупа. Та БМВ гонится за мной уже весь день и вечер, мне срочно нужна дозаправка.
– Садитесь в машину, мы сопроводим вас до заправки!
Боже, какой он довольный. Теперь на фоне сослуживцев он просто герой. Шпионы давно стали мифом, сродни лохнесскому чудовищу. Красивая сказка, в которую многие верят, но не могут увидеть своими глазами. И этот чудак теперь один из тех, кто лично общался с разведчиком. Это, безусловно, нечто из ряда вон выходящее.
Сажусь в машину, неотрывно, хвостом, следую за полицейской машиной. Преследователи, видимо, почувствовав подвох, держатся от нас как можно дальше в потоке, но из виду не выпускают. Оля никак не может ровно усидеть на одном месте. Она ерзает в сиденье, то и дело открывает и закрывает рот, перебарывая жгучее желание завалить меня вопросами. Интересно, когда её самообладание закончится?
– Почему мы едем за ними?
Наконец-то. А она долго продержалась.
– Они сопроводят нас до заправки. Нам нужно топливо.
– Понятно. Как быть с хвостиком? Они всё равно едут за нами.
– Плевать, моя задача завести их в капкан к отцу. Пока мы в движении – ничего не случится.
– Да.
Отвлекаюсь от дороги на секунду и смотрю на неё. Зелёные глаза похожи на два тёмных омута, из которых вот-вот начнут капать слёзы. Она напугана, растеряна и не находит себе места. Я боюсь нанести ей вред, если влюблюсь,но, на самом деле, постоянно порчу ей жизнь даже без чувств.
Я должен хоть как-то её успокоить, но сидя за рулём ничего не могу сделать. Я бы сейчас с большим удовольствием обнял её, провёл рукой по шёлковым медным локонам и ушёл бы от реальности, растворился в ней.
Через ещё полчаса езды мы, наконец, добираемся до заправки. Сворачиваю с трассы, и БМВ делает то же самое. Что, ребята, то же бензина не хватает? Припарковавшись возле колонки, поворачиваюсь к Ольге.
– Пересядь за руль, глушить машину я не буду. Ты закроешься изнутри, если что-то пойдёт не так – уезжай! Ты умеешь водить, жми на газ и сматывайся.
– Нет, я не уеду!
– Уедешь.
– Нет, я не смогу, я тебя не оставлю!
По её щекам градом начинают катиться слёзы. Подруга отрицательно машет головой и продолжает твердить одни и те же слова. Она должна уйти, должна выжить, если мне такой возможности не представится. Я не могу рисковать ею.
Беру её лицо в свои ладони и растираю слёзы по нежной коже. Смотрю ей прямо в глаза. Она должна это сделать: спасти хотя бы себя в случае такой ситуации.
– Оля, ты сделаешь это.
– Нет.
– Да, и не спорь, прошу.
Тянусь через весь салон и целую её в щёку, знаю, что попытка дотянуться до губ может грозить провалом. Всхлипы стихают, она смотрит на меня так, словно видит последний раз в жизни. Внутри всё дрожит, за дверью машины неизвестность, но я должен туда шагнуть. Ради нас, ради неё.
Выхожу из машины и пересаживаю её за руль. Чувствую её взгляд на себе. Уинстон выходит из своей полицейской машины и следует за мной, также мои китайские дружки, с замашками корейцев японской наружности, отправляются к кассе. Всё может начаться в любой момент, а я безоружен, теперь везде буду с собой таскать оружие.
– Здравствуйте, мы рады видеть вас на нашей заправке, сколько вам топлива?
– Полный бак, пожалуйста.
– Ваша сдача.
– Спасибо.
Вставляю пистолет в машину и покорно жду, когда бак прожорливой Венено заполнится до отказа. Сержант не отходит от меня ни на шаг, а преследователи наскоро заправляют свой бронетанк с движком от реактивного самолёта. Когда пистолет отщёлкивается, вешаю его на держатель, прощаюсь с Уинстоном и благодарю его за сопровождение. Снова пересаживаю Ольгу и бью по газам, я не дам им заправиться до конца.
Они носятся вокруг БМВ и буквально вырывают из неё шланг, не успев толком закрыть двери, они рвутся с места и летят за мной. На улице уже темнеет, и это не предвещает ничего хорошего. Опыт вождения в темноте у меня совсем мизерный, а о скорости придётся забыть напрочь. Гонки по темноте в три раза опаснее, чем при свете дня.
Тьма неумолимо ложится на зеркальную асфальтовую гладь, неудобно ехать, когда ты не видишь ничего дальше собственных фар. Прижавшись к спинке сидения, Оля развернулась боком и в полу-лежачем положении прикорнула лицом ко мне. Бедная, за сегодня она так разнервничалась и устала, что готова заснуть даже в таком положении.
Глаза слипаются. Грязными ругательствами пытаюсь заставить себя следить за дорогой, но чувствую, что вот-вот усну прямо за рулём. Это слишком опасно. Тишина и монотонность давят, раскатывают меня по салону машины. Если в ближайшее время я не найду выход из ситуации, то, боюсь, мы погибнем в автокатастрофе. Надо разбудить Олю, если она будет со мной разговаривать, то я перестану клевать носом.
– Оля, проснись.
– А? Мы всё ещё едем?
– Да, поговори со мной, иначе я засну.
Она садится в сидении как положено и сладко позёвывает, потирая сонные глаза.
– О чём поговорим?
– Не знаю, о чём угодно, главное не спать.
– Ну, хорошо, какой номерной знак у твоей машины?
– Калифорния 1RRO111.
– RRO?.. Рик Райан О’Хара?
– Да, я за этим номерным знаком две недели бегал, через Штаб выбивал себе. Буквенная часть – инициалы, цифры – так, для красоты. А Калифорния – название штата, в котором машина зарегистрирована.
– То есть, мы в Калифорнии? Ну, в смысле, Штаб расположен в Калифорнии?
– Да.
– Здорово. Океан, пальмы, солнце и Лос-Анджелес.
– А ты неплохо разбираешься в географии.
– Я много читала про Штаты… да и вообще про разные страны.
– У нас тут всё сразу: и шоу-бизнес, и разведка. На любой вкус, так сказать.
Она тихо смеётся в ответ на мои слова. Хоть что-то положительное за день.
– А у тебя какой был номерной знак?
– Н053ТМ, но у меня был обычный знак.
– У вас их тоже выбивают по инициалам, если на заказ?
– Нет. У нас как посчастливится, а красивые номера можно получить, только если дать взятку. В основном приобретают номера с буквенной частью ЕКХ.
– Почему?
– Еду как хочу.
– Предприимчиво, однако. Нет, у нас можно заказать через Штаб, только деньги придётся доплачивать, но всё легально.
– Твой отец тоже номер заказывал?
– Да, у него: Калифорния 0RRO111. Разница лишь в одной цифре.
– У него такие же инициалы?
– Он – Райан Реймонд O’Хара. Мой дед был Реймонд Рассел O’Хара. Забавная вещь, даже не знаю, откуда у нашего рода такая любовь именно к такому набору инициалов.
– Зато не запутаешься.
– Это точно.
– Нам ещё далеко до того участка дороги?
– Я не знаю, пропустить я его вроде не должен был, но, ориентировочно, даже не знаю, где он может быть. Если мы проехали мимо, то это плачевно.
– Понятно, – тяжело вздохнув, отвечает Ольга. – Как думаешь, Джейсон успел предупредить своих дружков о засаде?
– Не думаю, если бы он это сделал, то они, скорее всего, уже удрали бы.
– Я тоже так думаю.
В дали, под светом фар, из тьмы появляется указатель на старый участок трассы, хвала Богам, мы не проскочили его! Жму газ и сворачиваю на старую дорогу. Кромешная тьма покрывает корпус машины. Новая трасса хорошо освещена, а столбы со старых участков полностью демонтировали. Всё, на что я опираюсь – фары.
В лунном свете за небольшим возвышением вижу отблески от корпусов тяжёлых джипов и вертолётов. Я так и знал, что отец притащит за собой целый Штаб. Преследователи начинают заметно нервничать, дорогу назад им уже перекрыл ряд бронированных джипов, осталось ехать только вперёд. Мне это не нравится. Они могут начать пальбу.
– Оля, перебирайся на заднее сиденье.
– Зачем?
– Не нравится мне всё это. Лезь, говорю!
Она послушно пересаживается на заднее сидение Ламборджини, пробираясь по бардачку между двух передних сидений.
Впереди джипы так же загородили дорогу. В салоне БМВ, явно, паника, благодаря включенному свету я вижу оружие в их руках. Если они начнут стрелять по машине, то вполне могут задеть Ольгу или меня, или, ещё хуже, попасть в бензобак, тогда машина сгорит как спичка и мы вместе с ней. Бью по тормозу и разворачиваю машину левым боком к преследователям.
– Быстро выпрыгивай из машины и беги! Быстрее!
Рыженькая открывает дверь и, выскочив из салона, приземляется на асфальт в нескольких метрах от машины. Они палят по Ламборджини очередями, вспарывая кузов как консервную банку.
Отстёгиваю ремень безопасности и под свист пуль, навернув в полёте сальто, вылетаю из водительской двери, буквально кубарем. Бежать поздно, нас может задеть пулей. Я ложусь на неё сверху и накрываю свою голову ладонями. Если машина взорвётся, то так я хотя бы прикрою Ольгу.
Звук стрельбы учащается, теперь к нему примешиваются родные очереди Глоков. Ползком пробираюсь как можно дальше от машины, таща с собою Олю. Оставленные в качестве преграды пустые броневики загородили всю дорогу, чуть в стороне припаркован отцовский форд, выстрелы не стихают, разрезая полночную тишину треском и грохотом. Я опираюсь спиной на колесо джипа и сажусь.
Зеленоглазая испуганно прижимается к моей груди, дрожа всем телом и капая слезами на мою футболку. Я обнимаю её, пытаюсь успокоить, хотя сам давно потерял остатки спокойствия. Там отец, что если он сунулся в пекло и участвует в перестрелке? Я не могу вступить в бой, оружия у меня нет, равно как сил. От долгой езды руки и ноги стали ватными, а усталость накатила сокрушительной волной откуда-то извне. Остаётся только ждать.
Постепенно грохот ослабевает, и всё вокруг обволакивает густая тишина. Слышу, как по асфальту стучат ботинки. От страха Оля замирает на месте и не может заставить себя даже пошевельнуться. Я встаю, кто бы ни вышел из-за Ламборджини, я должен встретить его ликом к лицу. Рыженькая встаёт, и я завожу её за свою спину.
К нам движется целая процессия: Каин, проклятый Джейсон, к моему огромному удивлению, Ким во главе с отцом. Он молча шагает ко мне, а я облегчённо выдыхаю, с ними двоими всё в порядке, с нами, вроде как, то же. Райан крепко обнимает меня, даже сквозь одежду, в гробовой тишине, я чувствую и слышу, как учащённо бьётся его сердце.
