Текст книги "Наследник (СИ)"
Автор книги: Viktoria Nikogosova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 63 страниц)
– Держи марку. Забыл, как получали с Каином за подобные словечки?
– Говори себе это, когда тебя выводит из себя Найт. – легко парирует выпад отца блондинка, вызывая мой вымученный смешок.
– Не мешай воспитывать сына.
– Поздновато ты спохватился, Отец.
– А он у нас из тех, кто считает, что лучше поздно, чем никогда. – вновь язвит Ким в ответ на моё уточнение.
Окончив действо, два медбрата покидают мои новоявленные апартаменты, и я с облегчением вздыхаю. На сегодня это мучение закончилось. Правда, завтрашний день не за горами. В голове все больше укрепляется мысль о том, что это никогда не закончится.
Страдаю из-за того, что собственной шкурой прикрыл крыс, которые и тысячной доли всего того, что довелось ощутить мне, не испытали бы на себе и за всю свою жизнь. Ненавижу свою работу. И, тем не менее, я правильно поступил, пусть и безрассудно.
– Как ты себя чувствуешь? – примостившись на краю моего ложа, мягко интересуется отец. Давно я не видел в его серо-голубых глазах столько заботы и тревоги. Мне стыдно жаловаться, он никогда не обходит меня вниманием, однако, видимо, только в такие сложные моменты мне доведется ощущать всю его отцовскую любовь, без границ и рамок.
– Чуть лучше, чем вчера. Но все равно хочется впасть в кому до полного выздоровления.
– Это лишнее. Ким, что скажешь?
– Каких заключений ты хочешь от меня за один день лечения? Со слов санитаров, процесс продвигается в нормальном режиме. Ткани измучены, совсем быстрого восстановления от них ждать не стоит. Меня больше волнует момент наступления ломок по наркотикам и вопрос того, чтобы рядом с ним была не только Ольга в этот момент. Она умница, но сдержать его порывы не сможет при всем желании.
– Но ведь их нет. Этих ломок.
– Они наступают не сразу. Не стоит обольщаться, Райан.
– Тогда какие твои предложения?
– Все необходимое штат медиков сделал. Остаётся лишь мазать, втирать, обрабатывать и перевязывать. Велик не только физический ущерб, но и моральный. Нам нужно искоренить и эти проблемы.
– В санаторий его предлагаешь отправить? – скептически осведомляется Глава.
– Можно увезти его в загородный дом. – вклинивается в разговор рыженькая. – Там природа, свежий воздух и спокойствие. Всё, что ему нужно. А мазать и втирать могу научиться и я.
Родители задумчиво переглядываются, а я не знаю, как предотвратить это. Для меня и восстановления это безумно ценная мысль, но для безопасности это огромная брешь. Если я отчалю за город, то со мной, кроме Ольги, загладить свою вину наверняка поедет и Девингем. Джейсону не составит труда одним махом прихлопнуть там всех нас и списать это на кого-то другого. Слишком большая роскошь для него.
– Не думаю, что там будут соответствующие медицинские условия. Да и безопасность под большим сомнением. В ближайшее время я не смогу защищаться.
– А я тебе на что? – резво отплевывает слова Каин. Черт, ты же знаешь о Найтах, просто включи голову!
– Тебя одного мало для защиты. – аргументирует отец. – Он сейчас слаб и не может встать, а вы заточены под действия в паре.
– Особые медицинские условия не нужны. Всё равно, если я и одобрю это, то точно не в ближайшие пару дней. – Кимберли, хоть ты не подведи. – Охрана для сына – важная вещь. На первое время ведь можно выслать с Каином небольшой отряд самых верных тебе людей, Райан. А потом, когда Рик окрепнет, их можно и отослать.
– Ты за то, чтобы отправить сына за город?
– Я отчётливо понимаю, дорогой, что Ольга права в одном: ломки, истерики и расшатанную психику Наследника рядовым бойцам видеть не следует. Медперсонал болтлив до безобразия и то, что вчера произошло на кардиограмме уже передают по Штабу в качестве сплетен. Что будет, если у него начнутся ломки – одному Богу известно.
– Да. Власть держится на авторитете, этого нельзя допускать…
Я должен остановить это немедленно. Ну или же откорректировать их планы… Все мы будем в безопасности только если Отец поедет с нами, желательно с вооружённой свитой наперевес. Мечта идиота, при том несбыточная. Ему нельзя покидать пост на столь длительный срок. Только если работать на удалении и наскоками. Нет, ничего не выйдет. А в прочем, ва-банк:
– Я буду в полной безопасности, только если ты поедешь со мной.
– Чудесная идея! – восторженно хлопая в ладоши, заливается Ким.
– Я не могу на длительный срок покидать Штаб.
Истинная женщина, в каждой своей ипостаси. Стоит только внимательно вглядеться в то, как тонко и изящно Ким всегда добивается своего. Это на самом деле завораживает. А самое забавное всегда то, что Отец слишком поздно осознает дозволенные своей жене масштабы. Сожалеет ли он потом о том, что поддался? Вряд ли, иначе Глава давно бы научился противостоять её чарам. Кимберли максимально ласково обвивает шею шпиона руками и невинно хлопает глазками. Если она научит всей этой дамской гадости Ольгу, то я совсем забуду что такое говорить «нет».
– Не смотри на меня так.
Дело идёт ко дну, мягкий голос жертвы слишком отчётливо информирует охотницу о том, что объект её внимания вот-вот даст окончательную слабину, утонув в обилии ласки. Она моментально реагирует: жалобно пару раз шмыгнув носиком и обидчиво надув губки, мать опускает голову на грудь разбитого вдребезги оппонента и выдаёт самый большой козырь, грозящий окончательно разрушить все противоречия:
– Штаб разве не может немножечко подождать? Ладно, я, но дети тебя совсем не видят вне уставной обстановки. И сыну ты сейчас очень нужен. – умоляющий взгляд и тон даже меня пронимают до дрожи. В таком ракурсе можно позволить что угодно. Кто-нибудь, уберите отсюда Олю, ей нельзя наблюдать за этим наглядный пособием!
– Ну, ты же знаешь, малыш, что я не могу. Да и Оля только мне бардак разобрала. Пока я буду с вами – там вырастет настоящий Эверест из бумаг. Мне будет страшно даже дверь открыть.
– А я помогу Вам ещё раз разобрать бумаги. – полностью переняв вид врача, Ольга подключается к убеждению отца. Дело дрянь, рыженькая слишком быстро учится.
– Поехали, Пап. Мама права, мы почти не видимся нормально.
Господи, и Каин туда же. Если бы у меня была шкала умиления, то она обязательно бы лопнула. Видел бы кто нас сейчас. Разве повернулся бы язык назвать таких опаснейшими боевиками? Один как овощ, даже привстать не может, второй строит умоляющие глазки Главе, а третьего так и вовсе облепили со всех сторон и, фактически, выбора мало.
– Спасибо, сын, подкинул идею. – делая глубокий вдох, Отец ненадолго устремляет взгляд в потолок. Улыбка озаряет его лицо, и самый бугристый бугор всея Штаба чуть заметно кивает головой. Наша взяла.
Святые боги, Ким разорвёт от счастья. Короткий, но чертовски многообещающий поцелуй, словно искра вспыхивает посреди кабинета. И так каждый раз, когда они достигают консенсуса. Рыженькая и Девингем хитро переглядываются и брат, еле заметно потирая ладони, подмигивает мне, недвусмысленно жестами намекая, что чуть позже мы обмоем это дело. Коротко и безмолвно смеюсь, чтобы не выдать его. Однако, синеглазого это не спасает. Суровая Оля уже машет кулаком у него перед носом. Это полный аут.
– Тогда, дорогая, занимайся приготовлениями по транспортировке Рика. Я закрою все срочные дела, и обсужу с Джейсоном расстановку сил. Когда скажешь, тогда и поедем.
– О, в таком случае я приготовлю все как можно скорее.
– Не сомневаюсь.
– Ладно, пойдем в покои, сыну нужно отдыхать.
– Иди, я тебя догоню.
Пожав плечами, Ким и Каин желают всем присутствующим доброй ночи и покидают кабинет. Оля, под предлогом того, что ей нужно найти что-то невообразимое в соседнем помещении, тактично оставляет нас наедине с отцом.
– Ты что-то хочешь мне сказать?
– Скорее отдать. Я давно должен был это сделать, однако, не принимал это во внимание.
Из кармана брюк Отец заботливо выуживает коробочку с заготовленным подарком. Что там? Покорно ожидаю, пока предмет предстанет перед глазами, и, можно сказать, даже удивляюсь увиденному. В его руках красуется толстая золотая цепочка, на которой, словно объятый пламенем, искрит сплошь укрытый изразцами феникс. Он точно такой же, как и на перстне Райна. На фамильном перстне нашего рода. Гордая и бессмертная птица, расправив крылья, словно готовится вонзить в противника стальные когти. Достаточно жёсткие линии кулона делают его вполне пригодным для ношения на мужской шее.
– Пусть символ нашей Династии хранит тебя. – застегивая цепь на моей шее, сосредоточенно проговаривает Отец. – Ты уже подобно ему начинаешь воскресать из пепла.
– Помнится мне, что когда-то давным-давно перстня было два, один для Главы, а второй для Наследника, которого его отец сочтет достойным поста.
– Тогда ты должен знать и о том, что в братских дрязгах символ наследования накрылся пушным зверьком.
– Да. – улыбаюсь. – Спасибо, Папа.
– Отдыхай. Надеюсь, что после того, как мы переберёмся в загородный дом, ты станешь чувствовать себя лучше.
– Было бы ценно.
Обменявшись пожеланиями на ночь со мной и вернувшейся в палату Олей, шпион покидает нашу крохотную компанию. Совсем скоро, я, к своему ужасу, натыкаюсь на искрящий любопытством взгляд зеленоглазой и по умолчанию начинаю морально готовиться к целому марафону вопросов. Напустив на себя бесстрастный вид, я вновь принимаюсь за своё любимое занятие – испытывать лимит её терпения. Почему мне всегда хочется играть с ней? Присаживаясь на краю кушетки, она начинает разговор совсем издалека, так, что в какой-то момент я даже готов разочарованно картинно всхлипнуть от её безразличия.
– Голова болит?
– Да.
Честно говоря: отваливается! Но я стоически переношу эти ощущения. В конце концов, мне и самому уже до безобразия надоело собственное нытьё. Однако, по тягучим и липким щупальцам боли, я все же прихожу к выводу, что порция обезболивающего прожигает свои последние остатки в моём организме и мне, вероятнее всего, уже нужна следующая.
– Все остальное тоже?
– Ага, – не утешительно констатирую я. – пора делать болеутоляющее.
– Хорошо, сделаем. Расскажешь, что за птичка у тебя поселилась?
Мысленно улыбаюсь, вот и конец терпению. Как и обычно, она себе не изменяет, и я чертовски рад этому. Сейчас то время, когда она боялась даже шевельнуться без моей команды, вспоминается как небылица, по сравнению с тем, какую Ольгу я наблюдаю сегодня. Без притворств, опасений и страхов она свободно задает вопросы и, порой, даже перехватывает на себя инициативу, отрезвляя меня.
– Расскажу, только не смейся. История, как по мне, странная. Феникс – символ династии О’Хара. У каждой Династии есть свой герб, как и полагается. На наш занесло этот ходячий факел. Давно, когда Америки ещё не было, и горстки Штатов только начинали свою войну за независимость, зародилось и шпионство нашего государства. Наш праотец – Рэйнер Джеремия О’Хара. Именно он основал Штаб Америки и Династию. Человеком он был достаточно суеверным. Любая магия, предсказания и прочая ересь привлекали его внимание на ура. После победы в борьбе за независимость, становления Штатов и Штаба, он нашёл одну из сильнейших провидиц своего времени. Его интересовал всего один вопрос: что будет с его потомками. Ведьма раскинула карты, долго капала воском, шептала себе что-то, видимо, договариваясь с хрустальным шаром. А затем схватилась за карандаш и в состоянии транса начертала феникса. Того самого, которого ты видишь сейчас. Выйдя из небытия, она принялась пояснять смысл своего видения. Начала она с того, что наша династия пройдет сквозь века, и поколение от поколения О’Хара будут крепнуть и мужать. Но ничто не вечно под луной. Однажды наступят смутные времена, но не между братьями пройдет битва, угроза придёт извне. Белокаменные стены, гранит коридоров обагрится кровью своих правителей. Род погибнет, от мала до велика, не останется ни одного благородного, а престол займут смутьяны, жаждущие чужих смертей и хаоса. Никому не будет спасения, они будут сеять смрад и гибель каждому. Люди потеряют надежду. И только один Наследник фениксом воскреснет из мертвых. Именно в его руках окажется дальнейшая судьба, под его крылом все сплотятся и смогут дать бой окрепшей и поднявшей голову змее. Удовлетворённый таким ответом, Рэйнер забрал эскиз феникса и приказал изобразить его на фамильном гербе. Так же он выплавил два перстня и одну роскошную диадему с фениксом. Один перстень ты могла видеть на руке у Отца. Он передается от правителя к правителю и принадлежит строго Главе. Второй всегда предназначался тому Наследнику, которого действующий властитель желал видеть после себя в управляющем кресле. Но на деле это кольцо кочевало из рук в руки, как последняя неблагочестивая барышня, и в итоге было заботливо потеряно старшими родственниками. Корону предок выплавил для своей жены и матери Наследников рода. Когда Глава женится, его невеста коронуется перед Штабом. После этого момента, избранница шпиона становится неприкосновенной для остальных, и приказы её исполняются наравне с мужем. Этого феникса Райан сделал отдельно для меня.
Неужели ей действительно интересно все это? Хотя да, её любознательность порой зашкаливает. Пока я вещал, словно преподаватель на паре, Ольга успела сделать мне укол обезболивающего и устроиться в изголовье моего «роскошного дивана». Её пальцы вновь принимаются за ту же операцию, что и вчера, и я неимоверным образом расслабляюсь и избавляюсь от боли в секунды.
– Это же здорово! – восторженно отзывается рыженькая, поправляя выбившуюся прядку волос. – Очень красивая история. Получается, гадалка предсказала будущее целого рода. А ты не думал, что смутное время наступает именно сейчас?
– Ой, брось. Ну, как человек может воскреснуть из мертвых? Бред. Я мало верю во всю эту ересь.
– Во что ты вообще веришь?
– В себя. Как бы эгоистично это не звучало.
– А в бога?
– Не изображай из себя свидетеля Иеговы.
– Серьёзно? – изумляясь до глубины души, буквально вопит собеседница. – Я вот верю. Высшие силы определённо есть. И всякая магическая, как ты выразился, ересь, тоже имеет место быть. Как можно совсем ни во что не верить?
– Оля, атеисты такие же люди, как и ты. Из плоти и крови. Одного из них ты видишь перед собой. И раскрою тебе тайну, почти все шпионы не являются приверженцами религии. Я не хочу и не стану тебя разубеждать и будоражить твои религиозные чувства, однако, о себе скажу: за мои, в будущем, бесконечные убийства и реки крови, мне светит только ад. И, согласно библии, никто там не станет разбираться, убивал я во благо людей, или же во вред. Я отнимаю жизни, и это уже достаточная причина, хотя и не ясная для меня лично. Мало приятного в этом. Давай не будем углубляться в эту тему дальше? Я не хочу, чтобы у нас возникали разногласия.
– Я и не собиралась оспаривать твою точку зрения. – пожимает плечами моя персональная сиделка. – Каждый имеет право на своё мнение. Просто было интересно, почему ты так думаешь.
– Уже ни о чем не думаю. Мне сейчас хочется только мурлыкать.
Тая под её руками с каждой секундой все больше, я действительно теряю всяческое желание шевелить чем либо, включая язык. Вытягиваю руку вверх и накрываю ладонью её колено, осторожно, скорее даже испытующе поглаживая его. После той пощёчины за поцелуй я действительно опасаюсь рваться с места в карьер.
Раньше я моментально перескакивал с одного этапа на другой, и к вечеру, незнакомая девушка уже свободно скакала на мне в позе наездницы. А сейчас я дотронуться до нее не так боюсь. Чувствую себя идиотом. В конце концов, я взрослый мужчина, и она должна понимать, что вечно на одних только целомудренных поцелуях да поглаживаниях жить не смогу. Ладно. Разберусь с этим чуть позже, когда встану на ноги. Пока будем довольствоваться малым. Больно многого хочешь, Рик.
Постепенно я и вовсе засыпаю от этих нежных расслабляющих движений, расходящихся волнами благословенного тепла по телу. Было бы ценно, проснувшись утром, вместе со сном стряхнуть с себя все травмы, и как ни в чем не бывало воспрянуть с постели, как феникс из пепла.
========== XXXXIII Глава ==========
Последующие два дня проходят в режиме сурка. Чувствую, что в кошмарах, вместо Громова, ко мне начнут приходить два треклятых санитара, с вечной улыбкой на лице. Ольга и Каин только и успевают посмеиваться с моих процедур. Однако, они приносят свои плоды. За это время у меня полностью сошёл солнечный ожог с кожи и синяки уже не причиняют столько боли. Мышцы стали чувствовать себя лучше, меня больше не трясет при малейших потугах к шевелению, однако ходить самостоятельно я до сих пор не в состоянии. Для таких подвигов организму нужно больше времени.
Трудами Ольги мигрень покинула мою и без того больную голову. Русская совсем не отходит от меня, постоянно скрашивая однообразие происходящего своим присутствием. Постепенно и мой голос пришел в норму, приступы лихорадочного кашля больше не прошибают тело. В общем и целом, мне становится ощутимо легче, однако, не все так радужно.
С каждым днем я становлюсь все раздражительнее и не сдержаннее. Регулярные срывы на персонал медицинского корпуса стали для меня обыденностью. Пару раз я, к своему необъятному стыду, серьёзно повышал тон и на Ольгу, за что исправно отхватывал от Отца и Ким. Грань между самоконтролем и неоправданной агрессией совсем стерлась в моих глазах. Малейший шум, неверное движение, неуместное слово доводят меня до белого каления, в бешенстве я совсем перестаю подбирать выражения и, кажется, способен довести до слез не то что рыженькую, но даже и Джейсона.
Возникает ощущение, что я не спал уже вечность. Самое противное заключается в том, что я начал страдать хронической бессонницей. Ночи напролет я глазею в потолок, или же на спящий объект своих амбициозных планов, прокручивая в голове все сказанные ей за день грубости, коря себя по максимуму. В первое время она замирала в ступоре, не зная как реагировать на мои выходки. До тех пор, пока Ким не вынесла своё пугающее, но истинно верное заключение. Абстинентный синдром пришёл в действие, с каждым днём все глубже и глубже затягивая меня в пучину нескончаемых ломок. Поводом для беспокойства стал факт того, что раздражительность лишь первая ласточка.
До чертиков злюсь на Олю за её отчаянное безрассудство. День ото дня я становлюсь все свирепее и опаснее, а она стоически переносит любые мои крики, настырно продолжая оставаться рядом. Даже родителям и Девингему не удалось убедить её в том, что лучше держаться подальше от меня, пока я не избавлюсь от зависимости. Как-то раз Райан самолично пытался вывести её из палаты. Но даже это не вразумило зеленоглазую. На свой страх и риск она продолжает находиться рядом, убеждая всех в том, что именно сейчас меня как раз таки и нельзя бросать на откуп персоналу. Возможно, в её словах есть рациональное зерно. Но гнев на чертов альтруизм и жалость выжигает меня изнутри. Мне хочется собственными руками чуть ли не за ноги оттащить её в покои и приковать там наручниками к батарее, отрезав тем самым пути к себе. Я никогда не прощу себя, если с ней что-то случится, когда разум окажется в очередной агонии, и тело перестанет ведать, что творит. А потому, стараюсь максимально держать язык за зубами и сохранять железный контроль над самим собой, хоть это и даётся с огромным трудом.
Сегодня с самого утра в медицинском корпусе идут активные сборы и подготовка. Мы уедем в нашу уютную резиденцию приблизительно к обеду. До этого времени, меня опять должны будут всячески обработать и подготовить к переезду. Ненавижу все это. Бесит.
– Ты меня не слышишь? – прерывая пелену мыслей, вклинивается в разум мягкий голос русской, – Завтракать будем сейчас, или чуть позже?
– Мне все равно. – раздраженно бурчу в ответ. Черт, я не могу сдержать себя даже в такой мелочи. Виновато кошусь на собеседницу и потупляю взгляд в пол. Кретин. – Прости.
– Уф, – она закатывает глаза, охренеть просто, я же извинился! – тяжелый случай. Уже с утра вредничаешь?
– Оль, не провоцируй, бога ради. Мне адских усилий стоит этот драный самоконтроль.
– Когда-нибудь ты доведёшь меня. Пополню твой словарный запас русским матерным. – усаживаясь рядом со мной и поднося под самый нос вилку с яичницей, угрожающе проговаривает Ольга, – не бубни и жуй завтрак.
Это звучит как: «Закрой рот, О’Хара». И, тем не менее, я благоразумно прикусываю язык, не позволяя очередной гадости сорваться с него. Она и мат вещи несовместимые. А в прочем, может и стоит вывести её на это. О, я с удовольствием наказал бы её за такую дерзость во всех нелицеприятных… Бесит это вечное бесплотное вожделение ею. Чувствую себя сопливым слюнтяем, который только и может, что пялиться на старшеклассниц в замочную скважину женской раздевалки. Драный постэффект от тока. Чтоб у Громова розетка дома заискрила. Любитель электричества, мать его.
Послушно жую, на ходу смиряя ярость. В конце концов, она реагирует на меня ровно в том же стиле, в котором получает ответы. Пожалуй, её стойкость и упорство тоже выводят меня из равновесия. Хотя, в последнее время, по сравнению со мной, ребенок осваивающий езду на двухколесном велосипеде находится в большем равновесии.
– Если серьёзно, – заметно смягчившись, продолжает местная оппозиция, – то нельзя столько злиться. Это мешает твоему восстановлению. Я надеюсь, что когда мы уедем, у тебя появится больше положительных эмоций.
– У меня было бы море позитива, если бы сюда снова заглянул Найт-старший. От души оторвался бы на нем.
– Я за ним не пойду. Хватит с меня.
Словно щелчком, в разуме вплывают события, о которых мне рассказывала Оля. Я уже далеко не первый месяц позволяю себе бродить по её груди и соблазнительным изгибам только лишь жадным взглядом. А этот подонок позволил себе прикоснуться к ней. Хана усердно выстроенному спокойствию. Меня сейчас разорвет по швам от бешенства. Вскипая как чайник от каждой новой мысли, начинаю пытаться безуспешно осадить себя.
– Та-а-ак, – протягивает «врач», – вдох-выдох, посчитай до десяти.
Гениально просто. Ей надо писать пособие, под названием: «Как довести наркомана до психоза одной фразой».
– Я ровно этим же предложением взвинтил до исступления Рокоссовского.
– Вот, а теперь ты сам на него стал похож. Фырчишь как еж. Помнишь, что мне Ким сказала делать, когда ты начинаешь хамить или ругаться матом?
– Бить по губам. – сквозь зубы обиженно цежу я. Это даже звучит унизительно. Ещё бы ремень ей выдали, и наказали раздавать шлепки по заднице, в случае возникновения уж совсем феерических заскоков. Воспитатели черт подери.
– Не хочу так делать. Поэтому держи себя в руках.
– Губы не обязательно бить, для того, чтобы они замолчали.
– А что ещё тогда с ними делать?
– Проехали.
Как же умело она всегда включает невинность. Даже разочаровывает. Как будто вся её святая наивность не позволяет ей догадаться о втором дне в моих словах. Или же она просто-напросто дразнит меня ещё больше. Я хочу её и с каждым днём это все труднее отрицать. Неземное тело, которое хочется сжимать в своих руках, предаваясь животной и жаркой страсти, срывая с неё вещи и остатки приличий. Просто обнимать, растворяясь в спокойствии единения, вдыхая её запах и не опасаясь реакции. Чертовы барьеры. Их ещё предстоит сломать. Ладно, чем больше будет затягиваться отсрочка, тем слаще потом будет достигнутый результат. И тогда я возьму все сполна.
После короткого стука в дверь, в помещении появляется улыбающийся до ушей Каин, игриво салютуя нам. Закатываю глаза. Довольный, как чеширский кот. Бесит. Бесит, что меня все бесит. Мысленно рычу. Я так окончательно сойду с ума.
– Вы представляете, кто едет с нами в качестве охраны в загородный дом?
– Удиви.
– Лейла! Кроме прочих шпионов, Райан выбрал и её!
Сколько же детского счастья звенит в его голосе. Впервые за день улыбаюсь. Я вовремя подсуетился, самое приятное, что Отец не отказал и даже одобрил подобный ход. Правда, для этого пришлось чистосердечно сдать Девингема и рассказать о его возможных чувствах к молоденькой шпионке. Надо сказать, что он не терял времени даром. Безусловный рекордсмен по количеству подкатов на секунду времени, с его же собственных слов, буквально не даёт прохода сержанту. Думаю, что пора брать у него уроки, он уже набил куда больше шишек, чем я даже мог себе представить, и при этом никогда не опасается отказа. Авантюрист до мозга костей, он не угомонится, пока не заполучит своё. Таким нужно стать и мне.
– Поздравляю!
– Спасибо, Оля! Мне понадобится ещё парочка советов от тебя, и, думаю, она будет в моих руках.
Что?! Советы? Ольга раздает ему указания? Интересный момент, теперь мне в любом случае придётся озаботиться этим вопросом. Она же, наверняка, дает ему такие рекомендации, по итогу которых, ответила бы взаимностью и сама. Вновь необоснованный приступ агрессии накрывает меня с головой. Когда это они успели пошушукаться без меня?
– Не за что, рада, если они помогают.
– Даже очень, – губы напарника складываются в мечтательную улыбку, а затем, будто отрезвившись от грез, он переходит на серьёзный тон. – Ты как себя чувствуешь, Рик? Готов?
– Вспомнил, наконец, что существует ещё кто-то, кроме Дей?
– Не обращай внимания, – глубоко вздохнув, словно для успокоения, вклинивается Оля. – он сегодня с самого утра просто невыносим.
– Ой, гляньте на него, верховное зло разбушевалось. Ты можешь напугать кого угодно, но только не меня.
Несносен я, значит. Хорошо. Нервно постукиваю пальцами по железному краю кушетки. Надо остыть, но не знаю как. Две пары внимательных глаз выжидающе уставились на меня, и ждут ответа, очевидно удивленные молчанием. Так-то. Я могу не только орать. Молчу, в душе радуясь, как маленький ребенок. Неожиданный ход с моей стороны выбивает их из колеи. Хоть раз за день, но я должен повеселиться.
– Если честно, то у меня есть к вам просьба.
– Видела, Оль? Отлегло.
– Будешь издеваться – опять психану.
– Чего ты хочешь? – уточняет рыженькая.
– Мне нужен мой ноутбук, его нельзя здесь оставлять, туда подвязана камера из кабинета Найта.
– Понял, проконтролирую, что-то еще, босс?
– Да, в покоях есть оксфордский учебник по английскому языку. Возьми ещё и его, пожалуйста. Я обещал научить Олю ещё давным-давно.
Зеленоглазая задумчиво улыбается, глядя мне в глаза. Да, я помню свои обещания, пусть и не всегда. Упорядочив для себя список необходимых вещей из моего жилища, Каин оставляет нас наедине, но блаженство длится не долго. Санитары… Зверею на глазах. Внутри разверзается настоящая буря, как же они мне надоели. Едва заметно, воспитательница всея палаты сжимает кулачок, недвусмысленно намекая мне на взбучку, в случае раздачи необоснованных нагоняев персоналу. Она дико права. Любой из медиков – страшный болтун, Штаб действительно не должен знать о моём состоянии. Иначе тот же Джейсон заполучит весомый козырь в руки. Хотя, уж кто-кто, а он наверняка в курсе любой мелочи, вплоть до того, сколько раз за день я чихну. Сжав зубы, терплю все, к удивлению наблюдательницы, без единого комментария. Хотя, держу пари, что гуляющие по скулам желваки видны невооруженным глазом. Мастерство маскировки подводит тебя, О’Хара. Когда они покидают палату, по одному лишь взгляду Ольги, я осознаю, что нужно успокаиваться. Да здравствует банальность! Пять глубоких вдохов немного стабилизируют эмоции. Уф, так-то лучше.
– Ну, вот и все. Можешь помахать им ручкой, теперь всем этим процессом над тобой буду заниматься только я и Ким.
Я б не отказался, если бы ты занималась надо мной не только этим процессом. Дьявол. Похоть сведёт меня с ума. Кстати, какой это по счету проступок в списке прегрешений? А в прочем, и знать не хочу. Легче все равно не станет. Я бы с удовольствием окунулся бы в какую-нибудь дополненную виртуальную реальность, где мог бы воплотить хотя бы парочку своих заблудших в безобразности мыслей.
– Аллилуйя! Ты даже не представляешь, насколько я счастлив.
– Догадываюсь, – обезоруживающая, но в то же время хитроватая улыбка озаряет лицо собеседницы. Как-то это настораживает, – вернёмся к тому, на чем нас прервали.
– Не понимаю о чем ты.
– Все ты понимаешь, ты просто решил «проехать».
– А, об этом, – и как же мне быть с тобой? Напускаю на себя максимально обольстительный вид, хоть это и слабо вяжется с моей помятой физиономией, и принимаюсь атаковать, – ты ведь догадливая девочка. Неужели не представляешь, как можно заставить меня молчать?
– Хм, даже не знаю. Ты и молчать – вещи не совместимые.
Она кокетливо закусывает губу, уверенно стреляя глазками, изо всех сил изображая искреннее непонимание такого сумбурного сочетания. А-а-а, как же легко ей сейчас удерживать превосходство, когда можно не опасаться непредсказуемой ответной реакции. В духе той, когда я притеснил её к стене в бане, отрезав малейшие пути к отступлению. Нужно ломать ситуацию в корне, невинной зайкой всегда была, есть, и будет она. Роль хищницы примерить я ей не дам. Это моя позиция в расстановке наших сил и я не намерен отдавать свою нишу.
– Не дразни меня. – заметно охрипшим, от затуманивающего желания, голосом, четко проговариваю я.
– Ты ведь делаешь это, когда тебе вздумается. Почему мне нельзя?
Ухмыляясь, закрываю глаза. Блестяще. Значит, мне удается её цеплять, отпуская небольшие разогревающие пошлости и давая мелкие намеки. Уже хорошо. Ты даже не представляешь себе, моя дорогая, насколько сильно я могу раззадоривать тебя.
– Поверь, я ещё даже не старался.
– Не сомневаюсь. Уверена, что ты способен на большее, маленький извращенец.
Финиш. Она меня добила. Игривая улыбка озаряет её лицо, а я даже не знаю, как мне среагировать. Обескураженный её ответом, в срочном порядке пытаюсь отрезвить себя и придумать что-то хлесткое, чтобы парировать выпад. Ольга Дмитриевна, это настоящая война, в которой, априори, несмотря на всю вашу браваду, победителем останусь я.
– И, тем не менее, ты и сама знаешь, что в твоём распоряжении есть арсенал методов, перед которыми я безоружен.
– Да, но они припасены на крайний случай. А то привыкнешь, и как тебя потом в рамки ставить прикажешь?
– То есть, ты хочешь сказать, что это один из методов воздействия?
– Скорее вознаграждения.
Вот значит как. Думай, Рик, думай. Её просто необходимо подловить, здесь и сейчас.
– Тогда, боюсь, что ты уже задолжала мне одну награду.
– За что же?
– Я ни разу даже не прикрикнул на персонал.
– Полагаешь, что этого достаточно? – Ах, какой напускной скептицизм, я загоню тебя в рамки твоих же обещаний.
– А ещё я сам, без дополнительных пинков, вспомнил, что обещал научить тебя английскому и позаботился о литературе. Разве я не заслужил хотя бы маленького поощрения?
