Текст книги ""Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: Алексей Ракитин,Анна Матвеева,Евгений Буянов,Алан Бейкер,Екатерина Барсова,Сергей Согрин,Павел Барчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 102 страниц)

Не понятно было то, что под фонарем был снег примерно 5–10 см толщиной, над фонариком снега не было, по бокам был немного присыпан снегом. Фонарик взял я первым и обнаружил, что он не был включен. Когда включил я, то зажегся свет». (Листы 299 и 300 УД.)

О лыжах под палаткой в приведенном отрывке ни слова и далее в протоколе допроса ни слова. Оно и понятно: они не видны, они под палаткой и под снегом – расчищать и считать лыжи никто в первый подход к палатке не стал. Главный вопрос был: где люди, что с ними?! Лыжи в такой ситуации нечто вторичное.

На полях отметим: фонарик, найденный Слобцовым, был китайским. И, пролежав четыре недели на открытом воздухе, – загорелся! Снег внутрь не попал, контакты не окислились. (Это к вопросу о китайском качестве 50-х годов.) Но батарейка внутри была, скорее всего, советская. И не разрядилась. Это к вопросу о советском качестве, а заодно о знании матчасти тов. Ракитиным: тот, помнится, утверждал, что батарейки фонариков тех лет приказывали долго жить после часа на морозе и даже раньше. Целую теорию из этого постулата вывел: дескать, дятловцы шли по склону от палатки к кедру сначала со светом, но потом батарейка от мороза «сдохла», и фонарик, ставший бесполезным, был выброшен.

Для справки: использовавшаяся в фонарях тех лет батарея КБС (в просторечии «плоская батарейка», или «квадратная батарейка») выдавала напряжение 4,5 В и была по факту блоком из трех круглых элементов по 1,5 В, объединенных в картонном корпусе, залитых там смолистым веществом, напоминавшим битум. Круглые же элементы выпускались в СССР в двух вариантах: солевые и щелочные – и если первые на холоде действительно не работали, то вторые не теряли рабочих качеств и при тридцатиградусном морозе. Соответственно, плоские батарейки выпускались в двух вариантах исполнения, в летнем и в зимнем, с буквами «Л» и «Х» в маркировке. Разумеется, опытные туристы хорошо знали этот нюанс и никогда не потащили бы с собой в зимний поход бесполезный груз в виде «летних» батареек.

Илл. 38. Советские «плоские батарейки» в зимнем (слева) и летнем (справа) вариантах. Различить их можно с первого взгляда и издалека по крупным буквам «Х» и «Л» в маркировке.

* * *

Вопрос: так сколько же пар лыж лежало под палаткой, когда ее 28.02 осматривал прокурор Темпалов в компании понятых?

Правильный ответ, как уже сказано, не знает никто. И уже никогда не узнает. Утверждать более-менее уверенно можно лишь одно: прокурор обнаружил под палаткой не девять пар лыж и не восемь. Значительно меньше. Если вообще хоть что-то нашел.

Потому что между 26.02. (обнаружение палатки) и 28.02. (осмотр прокурором и понятыми под протокол) в последнем лагере дятловцев и рядом с ним бесконтрольно порезвилась и покуролесила студенческая вольница.

Уж извините, дожившие до наших дней поисковики, и не дожившие извините тоже, но никак иначе ваши давние действия не назвать. Порезвились. И покуролесили. Бесконтрольно.

Сохранение в неприкосновенности места происшествия или даже преступления? Нет, не слышали! Мы ж туристы опытные, сейчас сами все поймем, сами разберемся, что и как здесь произошло. Ага… долгие десятилетия разбирались, погонные километры бумаги исписали, но так и не родилась версия, ничему не противоречащая.

Фляга телепортировалась туда-обратно, спирт из нее загадочным образом испарился. Свод палатки без затей вспороли ледорубом, вещи из нее доставали, никак не фиксируя, что и где лежит. Доставали так «аккуратно», что в результате рулон кинопленки обнаружился позже метрах в пятнадцати от палатки ниже по склону – укатился, и никто не заметил. (Спекуляции на тему: «Зачем дятловцам пленка без кинокамеры? Значит, была, и ее тайком изъяли!» – яйца выеденного не стоят. Лайфхак советских времен: те, кто имел возможность достать кинопленку, разрезали ее на порционные куски и заряжали в фотоаппараты – так получалось дешевле, чем при покупке фотопленки.)

Плюс «сувениры на память», уже упомянутые. Пропадали не только ножи дятловцев. Счет их дневников (бесценнейших документов для восстановления истины) тоже не сошелся! Зина Колмогорова раздала всем участникам похода одинаковые блокноты, все – с дарственными надписями, – для записи путевых впечатлений. Воспользовались ими не все, но и пустых, и с записями блокнотов найдено в сумме меньше, чем выдала Зина.

Версии о том, что недостающие блокноты исчезли в ходе уничтожения следов преступления – зачистки, проводившейся «кровавой гэбней» («космодромным спецназом», беглыми зеками, браконьерами в погонах и просто браконьерами, «черными» старателями, американскими шпионами, мансийскими шаманами, снежными человеками, свой вариант), – представляются изначально ущербными.

Если уничтожать следы, так уж все, а не выборочно. Кто бы стал изучать блокноты на склоне горы, на ветру и морозе, выясняя, есть ли в том или ином записи, способные стать уликами? Всяко не снежные человеки, они по определению неграмотные. И прочие кандидаты в преступники не стали бы. Собрали бы все дневники да и сожгли разом. Или унесли бы все с собой и разбирались с записями в спокойной обстановке.

Стоит признать неприятный для многих дятловедов факт: к пропаже части дневников причастны поисковики и никто иной. Есть слабый шанс, что неизвестные дневники до сих пор целы и когда-нибудь еще всплывут. Но с каждым годом вероятность такой удачи все меньше.

С компасами группы «Хибина» тоже не все ладно. В походе КАЖДЫЙ должен иметь с собой нож, компас, спички. И это не формальный пункт инструкции, которым можно пренебречь, – инструкция та написана кровью пренебрегавших. Мало ли что: отбился турист от своих, отстал, заблудился – наличие у него ножа, спичек и компаса становится вопросом жизни и смерти в самом прямом значении этих слов.

И уж эти-то азы Дятлов знал как «Отче наш», даже лучше: незачем советскому студенту и комсомольцу знать слова молитвы, в жизни все равно не пригодятся.

Можно обойтись без примуса, можно перебедовать без спальных мешков. Но компас, нож, спички у каждого – это святое, это не обсуждается. В плане похода, составленном Игорем Дятловым, все три позиции четко указаны в списке индивидуального (то есть обязательного для каждого) снаряжения. Причем спички упомянуты в списке дважды: каждому дятловцу полагался обычный коробок для повседневных нужд и еще один, упакованный в герметичную баночку, на случай ЧП. Более того, в общественном снаряжении прописаны в дополнение к личным запасные компасы: любой из дятловцев, разбив или повредив свой компас (ударившись, например, случайно запястьем о дерево при заготовке дров для костра), тут же получил бы от завхоза замену испорченному прибору. Потому что компас всегда должен быть при себе, это, повторимся, вопрос выживания.

Компас у мертвых дятловцев был. Один. На руке у трупа Золотарева. Где другие?

Или остальные туристы, завершив дневной переход, сняли свои компасы и оставили в палатке? В ней не заблудишься и от своих не отстанешь…

Хорошо, заглянем в палатку. Вернее, в протокол ее осмотра. Найденное перечислено достаточно подробно, хоть и крайне небрежно: не указано, в каких количествах нашлись те или иные вещи («дневники», пишет Темпалов, не поясняя: сколько дневников? чьи? – ну, нельзя же так, Василий Иванович…). О компасах – ни слова.

Открываем другой документ УД, озаглавленный «Протокол осмотра вещей, обнаруженных на месте происшествия».

Названию вопреки, в протоколе отражен не осмотр, а скорее опознание вещей Юрием Юдиным, но не будем придираться. Работникам прокуратуры виднее, как правильно называть те или иные следственные действия.

В этом документе всё по-взрослому. Указывается и количество вещей, и их определяющие признаки. Например, так: «Телогрейка дамская с искусственным темно коричневым воротником, с резинкой внизу и с пристегнутым капюшоном из синего сатина». Все четко и конкретно, с другим предметом одежды эту телогрейку уже не спутаешь.

И что же в этом протоколе сказано касательно компасов?

Компасы в нем упомянуты в количестве трех штук. Лежали в карманах штормовок Дятлова, Тибо и Кривонищенко.

На этом всё. Новые компасы в деле больше не появляются.

Итого их, вместе с тем, что был найден на теле Золотарева, – четыре штуки. Из девяти как минимум. (Список общего снаряжения явно не был для Дятлова догмой: в нем, к примеру, указан радиоприемник, который дятловцы в итоге с собой не взяли).

Предполагать, что и в истории с компасами тоже видна «зачистка следов», вовсе уж нелепо. Никто из погибающих дятловцев не стал бы выцарапывать на ремешке или корпусе своего компаса «мы ослепли от огн. шара» или что-то вроде того. Бумаги у них хватало даже после ухода от палатки. Блокноты, паспорт, купюры, письма. У Золотарева в карманах лежали две газеты – одна целая, другая разделенная на куски – долго ли черкнуть несколько слов на газетных полях?

Недостающие компасы разошлись «на сувениры». Посчитаем это доказанным фактом.

* * *

Кстати, ещё о «сувенирах». Одна из самодеятельных поисковых экспедиций в район Мертвой горы, состоявшаяся уже в двадцать первом веке и вооруженная современным оборудованием (в частности, металлоискателями), обнаружила в знаменитом овраге артефакт, с тех пор фигурирующий в дятловедческих кругах как «складной ножик Люды Дубининой». Вроде даже кто-то видел такой или похожий ножик у Дубининой не то лично, не то на фотографиях.

Ценность находки невелика. Нож тех лет, да, но его вполне могли посеять поисковики в 1959 году: несколько десятков человек в течение нескольких месяцев, с февраля по май, топтались на ограниченном пятачке – неужели ничего ни у кого не выпадало из карманов?

К тому же сомнения вызывает подозрительно хорошая сохранность ножа. Автору доводилось бродить с металлоискателем «Гаррет» по нежилым деревушкам, сгоревшим в войну и не восстановленным, – и находить самые различные предметы обихода. Ну, не похож «ножик Дубининой» на пролежавший долгие десятилетия в земле, хоть ты тресни. Коррозия практически «съела» бы его.

Дятловеды муссируют тему особых консервирующих свойств болотистой почвы оврага. Но возможно более простое объяснение. Нож и впрямь принадлежал Дубининой, но в овраг вернулся относительно недавно. Это «сувенир на память». Много лет его скрывали, и лишь перед смертью владелец запоздало устыдился и вернул таким замысловатым способом. Или наследники вернули.

Версия чисто умозрительная, никаких доказательств нет. Так могло быть, но не факт, что было.

* * *

Вернемся к лыжам.

Уж их-то растащить на сувениры не могли: лыжи – штука громоздкая, издалека заметная. Хороший сувенир – это нож, компас, блокнот, наручные часы. Сунул в карман и увез – никто не обыскивал убывавших из поискового лагеря. Даже термос «Олень» для сувенира великоват, а уж лыжи тем более.

Все так, и лыжи растащили не на память. Для других целей.

Ключевой свидетель в этом вопросе – Георгий Атманаки. Тоже турист, но к турсекции УПИ отношения не имевший и бревно с Дятловым на субботниках не носивший. Недавний выпускник украинского вуза, он жил в Первоуральске, работал там мастером на заводе. Ходил в походы по Северному Уралу, руководил тургруппами. Участвовал в поисковой операции и находился среди тех, кто побывал у палатки дятловцев раньше, чем прокурор Темпалов и его понятые. Вот что Георгий рассказал на допросе (цитата длинная, но она того стоит):

«Палатка стояла на разложенных лыжах (сколько их было, Атманаки считать не стал, а на допросе ничего не стал выдумывать, – В. Т.), растяжки привязаны к лыжным палкам, причем большинство из них не были повреждены. На скате палатки нашли фонарик, а немного ниже брошены ледоруб, здесь же стояла воткнутая в снег пара лыж, заветренная (северная) сторона палатки была разорвана сплошь и оттуда выглядывало несколько одеял и ватник. Другой скат палатки был завален надутым снегом и лег на дно палатки, завалив все содержимое в ней. Прежде чем начать поиски решили проверить, не осталось ли кого в палатке. Для этого сместили снег и подняли полегшую боковину аккуратно подняли одеяла и ватники. Людей в палатке не было. Осмотрели содержимое. Дно палатки лежало на лыжах (опять не сосчитал, другое в тот момент интересовало сильнее, – В. Т.), поверх этого были уложены ватники, рюкзаки, гетры и прочее мелкое снаряжение.

В головах – на южной стороне были уложены валенки и ботинки, в дальнем правом углу нашли полевую сумку с документами группы, коробку с пленками и деньгами, фотоаппарат и несколько мелких предметов, все было уложено в рюкзак, кроме дневника и документов, отправленных в базовый лагерь. Продолжать дальнейшую разборку вещей не было смысла, а потому все уложили на свои места до прибытия следователя, предварительно приподняв палатку и вытащив оттуда три пары лыж, т. к. проводники собак шли в пешем строю, а остальные лыжи были использованы нами для отметки мест, где были обнаружены тела погибших».

Вот все и прояснилось.

Прокурор и понятые не насчитали под палаткой ни 8 пар лыж, ни 9. Им нечего оказалось считать. Все лыжи к моменту их появления были растащены поисковиками.

Причем растаскивали разные люди и без какого-либо учета. Понадобилось отметить место, где был найден труп или что-то еще, – подошел, выдернул лыжину из-под палатки, унес.

Прокурор Темпалов написал в протоколе беспардонную ложь. А Масленников вполне осознанно эту ложь завизировал своей подписью. Двое других понятых – Брусницын и Шаравин – люди зависимые. От Масленникова, по туристической линии. Именно он утверждал планы походов и мог любого вычеркнуть из списка участников. Поссоришься с ним – и о туризме можно позабыть. Брусницын и Шаравин ссориться с обер-туристом Свердловска не хотели – и подписали заведомую липу.

А последний понятой, охотник-манси Куриков… Да читал ли он протокол? Умел ли вообще читать по-русски? Поставил свою закорючку, где большой белый начальник пальцем ткнул, и вся недолга.

Для фальсификации у Темпалова и Масленникова имелись все основания. Первый на тот момент руководил следствием, второй – поисковиками.

Чем завершится следствие, ясно не было. А при неудаче всегда принято искать виновных в ней. Написать правду – значит, признать, что подчиненные Масленникова непоправимо изуродовали место происшествия, фактически сорвав важнейшие следственные мероприятия, сделав их бессмысленными. Темпалов же никак тому не воспрепятствовал, проявил недопустимую медлительность и слишком поздно явился к палатке (только через сутки после своего появления на склоне Мертвой горы).

А судьба и карьера Масленникова и без того висели на волоске. Именно он разрешил поход, обернувшийся гибелью группы, – и во что его разрешение выльется, в тот момент не предсказал бы никто. Варианты были возможны самые разные, вплоть до суда и тюремного срока.

В результате на свет появился липовый документ: прокурор и обер-турист указали не реально найденное количествоо лыж, а то, которое по их мнению там могло быть.

Девять туристов, девять пар лыж – восемь под палаткой, одна у входа. Все сходится.

Время шло. Следствие продвигалось. Открывались новые обстоятельства. И Масленников с Темпаловым скорректировали цифру. Довели число пар лыж до одиннадцати. Приплюсовали запасную пару, указанную в плане похода. Лыжи Юдина тоже приплюсовали – дескать, отдал вместе со всем своим снаряжением товарищам, возвратившись назад на подводе. О допросе возницы Валускевичуса эта парочка в тот момент не знала: состоялся допрос вдалеке от места событий, в пос. Полуночное, проводило его другое ведомство (местная милиция) – протокол не успел совершить свой путь по инстанциям и попасть в уголовное дело.

Понятой студент Брусницын, похоже, сообразил, что невзначай вляпался в дурно пахнущую историю. И стоял на своих первоначальных показаниях нерушимо и твердо, как гвардия Наполеона при Ватерлоо. Логика в его действиях есть: ошибиться при подсчете лыж – грех небольшой, а вот врать, юлить и менять показания – это уже серьезнее, на такое 95-я уголовная статья имеется.

На самом деле Темпалов и Масленников могли прояснить вопрос с числом лыж даже задним числом, даже оказавшись на изуродованном студенческой вольницей месте происшествия.

Чего проще: собрать всех поисковиков вместе, накрутить хвосты, пригрозить уголовными статьями – и выяснить, кто брал лыжи, сколько, для чего использовал. А затем внести в протокол реальную цифру.

Но не стали т.т. Темпалов и Масленников заниматься такой ерундой. Взяли цифру с потолка (вернее, с низкого зимнего неба) и успокоились.

И мы повторим свой тезис:

СКОЛЬКО БЫЛО ЛЫЖ ПОД ПАЛАТКОЙ ДЯТЛОВЦЕВ, НЕ ЗНАЕТ НИКТО.

А лыжные палки даже так, умозрительно, никто подсчитать не озаботился. Не заинтересовало следствие их количество на последней стоянке дятловцев.

Растащенные лыжи до конца поисков не дожили. Ни одна пара. Известно, что большую часть лыж дятловцы взяли на время в спортклубе УПИ, остальные были их личные. Кто именно на каких шел – вопрос открытый. Кривонищенко точно шел на своих, с остальными дятловцами ясности нет.

В спортклуб лыжи не вернулись. Об этом свидетельствует расписка завскладом клуба Кузнецова Н. Ф. (лист № 255 УД). Лыжные ботинки в расписке фигурируют, 8 пар, и разное другое имущество, до поварешки включительно. Лыжи в списке возвращенного имущества не значатся.

И родственникам погибших лыжи не возвращали, о чем опять-таки свидетельствуют расписки. Многое вернули, но не лыжи.

Скорее всего, все дятловские лыжи сгорели в печке. В той, что отапливала палатку поисковиков. Палатка была большая, армейская, на пятьдесят мест. Дров, чтобы протопить, наверняка уходило немало.

А лыжи поисковики эксплуатировали в условиях жестких. Ветер выдувал снег со склона, обнажая каменистые осыпи. Лес опять же, где хрупкую деревянную лыжину тех времен сломать легче легкого. Лыжи поисковиков ломались. Часто. Обломки отправлялись в печку, а куда их еще девать?

Уцелела единственная пара лыж – запасная, найденная у лабаза и сразу вывезенная в Ивдель.

Так что если вдруг когда-нибудь в будущем в огромном и шикарном музее «Перевал Дятлова» им. Кунцевича вам покажут пару древних лыж и поведают, что именно на них шел к Мертвой горе Золотарев либо Тибо, – не верьте и требуйте деньги за билет обратно. Фальшивка. Может, лыжи действительно тех времен, но точно не те самые. Те самые давно сгорели в печке.

* * *

Дикие нестыковки и косяки уголовного дела, бросающиеся в глаза даже при беглом взгляде, – лучшее свидетельство того, что никто УД в целом не фальсифицировал и не подчищал. Отдельные документы – да, сфальсифицированы, и мы подробно разобрали один случай и его причины. А в целом – нет.

Если подчищали – то отчего не вычистили? Отчего дело такое «грязное»?

Дайте автору этих строк две недели, пишущую машинку старого образца и старушку, умеющую на ней печатать, – и к концу срока вы УД не узнаете. Идеальным станет, комар носа не подточит, все концы с концами сойдутся.

Дело настоящее. И именно оттого настолько кривое и косое.

Такие уж специалисты вели расследование. Ничем не похожие на героев телесериала «Следствие ведут знатоки». Не знатоки ни разу.

Не бывает на свете идеальных людей. Прокуроров тоже. Тем более в затерянных в таежных ебенях прокуратурах вроде Ивдельской.

Глава 10. Не все грибы одинаково полезны или Как Алексей Ракитин заслужил памятник

Все читатели наверняка уже поняли, к чему клонит автор.

Да, именно к этому.

Если некто – назовем его Икс – решил покинуть место трагедии вскоре после того, как она случилась, но задолго до появления спасателей, то с материально-техническим обеспечением ухода проблем у него не возникло.

Есть НЗ с запасом легкой (по весу) и калорийной пищи. Есть пара термосов с теплым питьем. Есть лыжи в широком ассортименте и большом количестве – выбирай любую пару. Иксу в тот момент все равно, но мы-то теперь знаем, что пропажу пары (и даже двух, и даже трех пар) лыж впоследствии никто не заметит.

Кем был этот Икс? – вопрос преждевременный. Ответ на него станет очевидным и однозначным лишь после вдумчивого изучения целого ряда других темных мест дятловской истории.

Но над одним вопросом можно задуматься уже сейчас. Над дальнейшей судьбой Икса. Дошел бы он в одиночку до обжитых мест? Причем не до поселка 41-го квартала и не до Вижая (далее мы увидим, что эти населенные пункты Иксу стоит миновать дальним обходом) – до мест значительно более отдаленных. Таких, что не будут затронуты развернувшейся вскоре поисковой активностью. Две с половиной, а то и три сотни километров в одиночку по зимней тайге – осилил бы?

По первому впечатлению – нет. Замерз бы в пути под елкой, пихтой или березой.

Мы предположили – просто так, для интереса – что Икс уходил от Мертвой горы, опираясь исключительно на дятловские ресурсы. На то, что у дятловцев было (или должно было быть) в наличии, но не было обнаружено поисковиками на месте трагедии. Но главный-то для выживания ресурс – палатка – остался на месте!

Палатки у Икса нет: ее в одиночку не утащить – упакуешь в рюкзак, и больше уже ничего не взять. А как без палатки согревает костер, нам продемонстрировали окоченевшие трупы Дорошенко и Кривонищенко. Замерзли парни в непосредственной близости от костра, пытаясь согреться, чуть не залезали в него, судя по ожогам и прожженной одежде. Не согрелись и умерли от переохлаждения.

Автор этих строк, будучи юн и наивен, попытался как-то раз провести ночь у костра. Им одним, костром, согреваясь. На манер Дорошенко и Кривонищенко. Результат удручил. Согреться не получилось: с одной стороны припекает, с другой холодно – и замерзаешь, и жаришься одновременно. Надо постоянно вращаться, как шашлык на шампуре, чтобы равномерно согреваться, но даже это плохо помогает: как ни крутись, все равно и мерзнешь, и жаришься. Дело было в начале мая, летальный исход не грозил. Но и поспать не удалось, что изрядно подпортило двухдневную рыбалку.

Позже, с годами, пришел опыт, пришли знания и умения, отчасти проистекающие из того самого опыта, отчасти почерпнутые у старших коллег. На самом деле у костра можно переночевать с гораздо большим успехом, чем Дорошенко, Кривонищенко и наивный семнадцатилетний Точинов В. П. Можно оборудовать походную ночевку так, что спокойно выспишься, не замерзнешь – даже зимой, на снегу, в мороз, – и палатка для этого не нужна.

Вот как это делается.

Костер устраивается особый, под названием «нодья». В простейшем варианте это два горизонтальных бревна, одно лежит на другом, как показано на илл. 39.

Илл. 39. Нодья и бивак рядом с ней. Противоветровую загородку (внизу слева) при определенных условиях можно не возводить, но брезентовый тент нужен непременно, без него – никак.

Разгоревшись, такая конструкция горит очень долго, несколько часов – не надо просыпаться и подбрасывать топливо. Полыхает нодья не слишком жарко, и тепло за счет ее вытянутой формы равномерно распределяется вдоль тела лежащего рядом человека. А чтобы другой бок не мерз, там под углом натянут брезентовый тент, он отражает идущее тепло обратно, и оно согревает спящего с другой стороны. Снизу теплоизоляцию обеспечивает толстый слой елового лапника. Есть еще кое-какие тонкости, но не будем в них вдаваться, общий принцип уже понятен.

Насчёт того, откуда пришел этот способ зимнего ночлега под открытым небом без палатки и спального мешка, есть разные мнения. Чаще всего можно услышать, что северные охотники-поморы позаимствовали его у местных аборигенов. Но это не принципиально, к 50-м годам двадцатого столетия способ получил широкое распространение, его знали и практиковали везде, где занимались промысловой охотой. И охотники-любители знали, и геологи, и старатели, и спиртоноши – короче, все, кого ночь порой заставала в лесу.

Можно допустить, что туристы – организованные, вроде тех, что собрались в турсекции УПИ, – не были знакомы с этим способом ночевки в зимней тайге. Ни к чему им такое. Нодья – для одинокого охотника или старателя, идущего в тайгу за золотишком, максимум – для двоих. Для многочисленной организованной группы такой способ обустройства лесного бивака не годится, ей нужны палатки и печки.

Но такое предположение не проходит. Дятлов пишет в отчете о зимнем походе 1957 года под своим руководством о том, как соорудить нодью, как построить из снежных кирпичей ветрозащитную стенку, и даже как возвести эскимосское иглу. Все эти премудрости Дятлов знал. Но знать и уметь – разные вещи. В критической обстановке последней ночи ничего подобного сделано не было, ничем не прикрытый костер горел практически с нулевым КПД, никого толком не согрев.

* * *

Что непременно должен был иметь с собой гипотетический Икс, чтобы не замерзнуть в одиночку в тайге, чтобы обустроить бивак с нодьей?

Во-первых, топор. Летом, осенью и весной еще можно по беде без него обойтись: нарубить лапник ножом, а на нодью пустить упавшие сухостоины. Но зимой такие сухостоины скрыты снегом – без топора никак. Хотя бы небольшой топорик нужен. Небольшой даже лучше, хоть им придется гораздо дольше валить лесины для нодьи, но ведь все необходимое придется тащить на себе в одиночку, и лишний вес ни к чему.

Во-вторых, нужен брезент. Идеально подходит армейская брезентовая плащ-палатка, но при ее отсутствии подойдет любой кусок брезента подходящих размеров.

Плащ-палаток у дятловцев не было. И нужды в них особой не было. А вот просто брезента было в избытке: 12-местная (такая вместимость указана в плане похода) палатка, сшитая из двух 4-местных. (4 + 4 = 12 – арифметика, конечно, странная, но советский турист – закаленный турист, его теснотой не напугаешь.)

Рассмотрим схему повреждений палатки, нарисованную экспертом тов. Чуркиной, повнимательнее. Та, конечно, не Левитан, но главное отразила: палатка не просто разрезана, она лишилась двух приличных кусков брезента. Отсутствуют. Напрочь вырезаны. Хотя, по логике вещей, если режешь палатку, чтобы побыстрее из нее выбраться, достаточно всего лишь длинного вертикального разреза. Края его разойдутся и можно будет протиснуться наружу. И такой разрез на палатке есть – на рисунке он справа, тянется от конька крыши до места крепления крайней растяжки.

Не удается вылезти через узкий лаз? Тесно? Раненых не вытащить? Ладно, можно сделать П-образный разрез, тогда приличный кусок брезента упадет вниз – и откроется такой проход, что даже самый грузный и массивный человек и сам пройдет, и груз вынесет – раненого товарища, потерявшего способность самостоятельно передвигаться.

Илл. 40. Схема повреждений палатки из уголовного дела: она была не просто разрезана, она лишилась двух приличных по площади кусков брезента. Куда они затем подевались? Эксперт Чуркина над этим голову не ломала, не ее это забота, она написала: «отсутствующие» – и ищите пропажу, тт. прокуроры. Но эти два товарища на мелочи не разменивались, они мыслили глобально: огненные шары в небе, ритуальные убийства на мансийских святилищах… Следы пропавшего брезента затерялись в неизвестности.

Зачем в таком случае терять время и соединять разрезом «ножки» буквы «П»? Или разрывом, судя по рисунку Чуркиной, – снизу ткань оторвана, не отрезана – зачем? Что за странный перфекционист здесь поработал? Зачем полностью отделил куски брезентовой ткани?

Хорошо, пусть перфекционист. Все привыкший доводить до конца. Или, как вариант, идея «лежки в овраге» уже тогда пришла в голову дятловцам – прикрыть сверху убежище брезентом – решение логичное и здравое.

Почему же не прикрыли? Куда подевался брезент? Его нигде не нашли – ни в овраге, ни у кедра. Унесло ветром? А почему тот же ветер не унес мелкие и гораздо более легкие вещи из ткани, в изобилии там разбросанные? Дамский носовой платок остался на месте, а два тяжелых брезентовых полотнища улетели? Не бывает.

Или позже, весной, унесло талой водой? По идее, брезент должен был прикрывать яму-убежище сверху, а ручей тек по дну оврага, и первыми по нему уплыли бы вещи, разложенные на настиле, да и сам настил вместе с ними. Но все осталось на месте, вода туда не добралась. Не срастается.

Еще одно возможное объяснение: брезент пытались использовать для эвакуации раненых, не способных идти. Вырезали кусок, попробовали использовать как носилки или волокушу – нет, не годится: узковат, не взяться за края, когда на нем лежит человек. Отделили от палатки второй кусок, пошире, – о! то, что надо! – и, например, Тибо, не способный шагать с проломленной головой, поехал к кедру на импровизированных носилках.

Вроде складно, но возникает тот же вопрос: где брезент? Куда подевались «носилки» по миновании в них надобности? Где второй кусок, оставленный при таком развитии событий у палатки? Ветер, без сомнения, дул там сильнее, чем внизу. Но отчего-то не унес более легкие вещи: ковбойку, носки, лыжные шапочки. Опять не срастается.

«На сувениры» схомячить брезент не могли. Небольшой клочок еще туда-сюда, но не два же приличных полотнища. Хотя в наше время, когда дятловская трагедия стремительно коммерциализируется, эти артефакты могли бы принести неплохие деньги: запаянные в пластик клочки старой ткани с приложением копии сертификата подлинности разлетались бы как горячие пирожки. Но кто в 1959 году смог бы предугадать такое развитие событий?

Исчезновение брезента можно объяснить в рамках всевозможных экзотических версий, выдвинутых дятловедами. Например, полотнища мог утащить в свое логово снежный человек, чтобы порадовать самку и детенышей. Могли умыкнуть американские парашютисты-диверсанты. Перепутали с радиоактивными штанами и свитером, что им поручили забрать, – и умыкнули. Диверсанты в версии Алексея Ракитина настолько тупы, что могли перепутать что угодно с чем угодно (к теме их запредельной клинической тупости мы как-нибудь еще вернемся, устав от сухих логических выкладок, – будет забавно). Брезент мог пустить на портянки «космодромный», он же «ядерный», спецназ. Или могли…

Впрочем, довольно. Не стоит тратить время на откровенный бред. Экзотические версии пропажи брезента мы перебрали, осталась одна, реалистическая: брезент унес наш Икс. Брезент ему был нужен. Даже жизненно необходим.

Но был ли Икс один? Полотнища пропали в количестве двух штук – может, забрали их Икс и Игрек? И ночевали, лежа с двух сторон от нодьи?

Для ответа на этот вопрос надо определиться с размерами утраченных кусков.

Признаем, что рисовала свою схему эксперт Чуркина, что называется, «на глазок». Но ширину полосы уцелевшей ткани между двумя вырезанными полотнищами указала точно: 42 сантиметра. Если Чуркина хоть как-то выдерживала масштаб, то ширина одного полотнища 50–55 см, длина – вдвое больше. Второе – чуть шире и такое же по длине.