Текст книги "Психология свободы"

Автор книги: Виктор Ткачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Также подкупает, что более-менее подтверждённых вспомненностей пренатальной и ранне-постнатальной жизни – целая куча. Это, как ни крути, уникально. Ну, в смысле, уникально, что они вообще – такие! – есть, а уж тем болей – что их много. Так почему бы не посчитать, что там же и у того же – возможна и другая уникальность: воспоминания дожизненного бытия.

Также то, что автор способен выписать трактат, подобный этому по сложности, наверняка предрасполагает считать, – во всяком случае, самого автора как раз предрасполагает, – что им всё же бы́ли употреблены все необходимые средства самоконтроля – в работе с изложенными воспоминаниями. Отчего можно их находить именно воспоминаниями, а не грёзами или ещё какой заумью. Впрочем, автор даже перед самим собой не стоит на стопроцентной апологетике изложенному – для такого затронута им слишком зыбкая область. Тем более, не настаивает он на таковой сотнепроцентности перед читателем. Но принять последнему к сведению всё «доложенное» автором – всё же можно бы.

 

6. Завершение теории внутренних феноменов

 

1. Есть глáвный внутренний феномен. И главен он потому, что последний – из выстраиваемых в себе нами. Имеется в виду наше "Я".

"Я" – это осознанность себя. Вот что это такое, если совсем кратко! Научаешься в порядке мышления осознавать, наддаёшь тем в классности умствования, принимаешься вот так – «психотехнически по-новому» – рассматривать объекты жизни, да и саму жизнь – в её членимости на объекты, – и тут неожиданно находишь среди них и себя самого – как объект, – чем и рождаешься себе как "я".

Но можно всё это подать и с противоположной стороны. Твоя жизнь в лице тебя самопротивопоставилась – вот что такое возникновение твоего "я"! То есть, "я" – параллельно прочему –  появляется ещё и нашим мышленческим выбиванием особой соотнесённости себя с жизнью. В порядке такого «выбивания» соображаешь себя как нечто в жизни, ей равноценное и противопоставленное.

До трёх лет – этого нет! Три первых года окружающую тебя жизнь не воспринимаешь как таковую. В лице жизни для себя имеешь только себя, а всё остальное проходит как статисты и декорации. По большому счёту, жизнь до тебя ещё не доходит. Ещё не воспринимаешь её как нечто цельное, наличествующее относительно тебя. В смысле, что не соображаешь это мышлением, восприятие обслуживающим. Создающим воспринятость – как некую глубинную понятость, с`интерпретированность.

Итак, сообразившести у себя жизни как таковой – ещё у тебя не создаётся, в точности как это и у животных. Эта сакраментальная понятость создаётся только в месте встречи – двух взявшихся за жизнь независимых обдумываний, то есть – в порядке проявляемости сознания как метода умствования.

Не понимаешь тогда заодно и себя – в качестве чего-то, связанного с жизнью, – так что и из-за этого тоже не имеешь необходимой противосоотнесённости с ней.

Ну и, разнесение себя с жизнью и появляемость – твоя у себя – в качестве "я" – эти вещи происходят в один момент, подобно как две стороны одной медали – появляются в порядке появления самой медали. Медаль не получается явить с одною стороной!

Так что, как видим, добыть самопротивопоставленность получается и работой с жизнью своей, а не единственно с самим собой. Это второй возможный путь, и оба они у нас, причудливо перемежаясь, реализуются – пока не увенчиваются возникнутостью нашего "я".

2. Но наговоренное не означает, что до трёх лет никак себя – как некую образовавшесть – не ощущаем. Как-то всё же это ощущаем, но именно что «как-то»!

Точнее, себя не надо ощущать. В лице себя – себе ты непосрéдственно бываешь явлен! Затем лишь как-то это для себя соображая. Фиксируя как факт. Но коль привыкли, что в этой жизни всё ощущаем, то и о такой фиксации говорим, что ощущаем себя. И здесь везде «себя» – в смысле субъекта, а не физического тела, как то теперь у большинства принято понимать под этим словом.

Так что, одно дело «просто ощущать себя», а другое дело – ощущать себя как нечто среди жизни, причём жизни как своей воплощённости, которую пусть незаметно пока от себя, но произвёл и непрерывно поддерживаешь. В этом втором случае ощущаешь не просто себя, а себя-в-соотнесённости, причём в соотнесённости с чем-то равным. Что фактически есть добытость уже ощущения «себя в противопоставленности себе», являющего твоё "я". Только таким собой, к слову сказать, ты способен внутренне эволюционировать. Или сказать, только таковым ты способен к «эволюции собой»! Вот почему, наверно, в эзотерических текстах отмечается, что, дескать, обитающие в потустороннести боги, если они хотят внутренне доразвиться, должны принимать человеческое обличье. В смысле, влезать в человеческую сущность.

А что до первого вида ощущения себя, когда ощущаешь «просто себя», то стоит сказать ещё так: оно самó есть при тебе всегда –  надо полагать, и без физической жизни даже. (Имеется в виду, что если и без жизни сам себе в себе как-то являешься, – если это имеет место, то бывает у тебя только таким вот первого вида ощущением себя!) Второго же вида ощущение себя – это надо бывает ещё скультивировать, в порядке психоэволюционирования в этой «себе явленности себя через физику». Однако, после скультивированности второго – первое у тебя всё равно остаётся. Как отдельность, вмазанная в это второе. Другое дело, что в такой их конгломерированности – оно, первое, фонируется вторым, находясь как бы «под» ним.

В общем, жизнь получается как некая явленность, которую как субъектность создаёшь себе, чтоб иметь возможность выступить в качестве "я". Без неё ты можешь выступать «просто собой», и только. А животные и с нею только так и выступают, то есть не реализуют открываемую ею возможность. Равно как и ты сам – до трёхлетнего возраста.

3. Интересно ещё раз отметить, что возникая в качестве "я" – становимся способны на имение в жизни того, что может быть обозначено как «моё». И первое «моё» – у всех у нас без исключения – образуется на сам мир. На мир в целом. Ибо именно он представительствует человеку-трёхлетке его жизнь.

Догадливый читатель уже, наверно, понял: первое «моё» складывается автоматически – сразу же за постигнутостью себя в качестве "я", и в тот миг просто «нет под рукой» другого объекта – для оформления в «моё», кроме как всей остальной, за вычетом тебя самого, жизни твоей. Которой ты только что в своей психике противопоставился – в обретении своего "я". Вот и награждаешь именно её статусом «моё» – в срочное проявление заполучения внутренней возможности этот статус давать. Моя жизнь! И поскольку жизнь в том периоде сужающее представительствуешь окружающим предметным миром, то вот на него тот статус и садится. Не хватает ещё у трёхлетки сноровки понимать, что его жизнь ёмче, чем «гарцующая» вокруг предметность мира, а потому к последней целиком не сводится.

Но надо отметить, что, так сказать, фактура того первейшего «моё» – она отличается от фактур при обычных бытовых вещах (типа «моя кроватка»: у трёхлеток она уже предметно есть – к моменту влезания ими в "я", так что только остаётся её затем оприходовать – в статусе собственности). Так вот, то наше начальное «моё» – оно в заарканивании самого того поля, где как новорождённое "я" можешь проявляться. Впрочем, это индивидуально. В смысле том, что означенное – это минимум фактуры. А более сильные трёхлетние личности вкладывают в то первое их «моё» и сверх этого минимума – тем больше, чем сильнее народилась личность. Вкладывают тут же, потому что отказываться от собственности-то тогда не умеем! Автор вспоминает себя в тот момент: в берущести себе окружающей жизни, сведённой к миру, в качестве поля предстоящего своего разгула, возникало ещё и весьма панибратское, подчинительное отношение к ней. Дескать, на фига иначе было из неё вычленяться!

4. А сейчас добавим смысла ещё о рассудке, коль скоро он – тоже наш внутренний феномен. В порядке него – как динамического психо-образования, а можно даже сказать – динамической психо-конструкции – возможно то, что допустимо обозначить как «чистый рассудок». Возможность имеется в виду психотехническая, и в виде крайнего варианта.

Умствование есть совершание умозаключений. И рассудок тут – некое «тело мышления», относительно независимое от остального умствования. Благодаря замкнувшести на самоё себя. А чистый рассудок – в том же духе ещё независим от «остального» рассудка. Вот так!

Ещё раз. Наш рассудок уже и так – некая динамика, замкнутая сама на себя в общем мышленческом мотополе. Тем самым – относительно автономен. А чистый рассудок – некая ещё автономия в нём самом. Оттого получается, что чистый рассудок – это «рассудок в рассудке»! Нечто этакое.

Чистый рассудок – как описанное самозамкнутое мыслительное тело – есть «тело» относительно самовозбудившееся, а значит и самоподдерживающееся, и самоподпитывающееся.

В этой самозамкнувшести, в качестве умствующего образования, чистый рассудок есть то, в порядке чего умозаключенчески смыслишь о себе всегда как не о себе, а ком другом. Фигурируешь сам в качестве лишь абстрактной человеческой единицы. А это значит, что сознание – как думательная расслаиваемость твоя, вплоть до противопоставляемости слоёв, – в таком своём образующем свойстве берёт и предельно выражается, тем и воплощаясь в чистый рассудок. Только и всего.

В подходе же с противной стороны – сказанное звучит так: чистый рассудок воплощает предельную «взятость на щит» – тобой в себе – сознания. Тем организуешься в мышленческую структуру, противопоставленную всему уж так, что даже тебе самому в ней как бы места нет. Ясно, что именно она обладает максимальной непредвзятостью в разводимых мнениях, и всё такое прочее. И именно ею пытается пользоваться человек – для текущих корректировок своего поведения. Насколько ему удаётся её в себе возбудить. Насколько ему на неё удаётся в себе подвизаться.

Но именно отсутствие предвзятости тяготеет обернуться – невзначай! – в свою противность: так называемую «холодность» рассудка. Ну, становится он «холоден» – в своей «чистоте». Если не загружен достаточным количеством жизненных вводных. Не загрузить его ими вовремя, так он – в качестве искомого корректировщика – оказывается способен приводить тебя к поступкам, называемым в просторечьи аморальными. В самом деле, от предвзятости он – по-определению свободен, а мораль как раз и есть одна из составляющих предвзятости! Позитивная составляющая, в отличие от предрассудков и иже с ними, но это её здесь не спасает.

То есть что? Предрассудки – негативная составляющая человеческой предвзятости, и высвобождаемость от них за счёт влезания в чистый рассудок – выступает несомненно плюсом. Только за этот плюс приходится расплачиваться: как говорится, вместе с водой выплёскиваешь и ребёнка, то есть заодно с высвобождаемостью от предрассудков – оказываешься лишён и морали. В смысле, мóжешь оказаться лишённым, если загруженность чистого рассудка жизневводными – была мала. То бишь суммарная «масса» их как смыслов – была для него недостаточна. Он тогда оказывается не способен (не хватает материала, исходностей-инициаторов!) выработать свои собственные ограничительности – как нечто неспециально эквивалентное морали, – и ты в порядке него оказываешься «монстриком».

То есть всё, в том числе и психоявление чистого рассудка, имеет, как та пресловутая медаль, оборотную сторону! Вообще влезать в чистый рассудок полезно, и подвижнику это вменяется, но влезать не стоит слишком рано, в смысле что для влезки такой – надо быть в закритической степени уже развитым как интеллект.

5. О рассудке напоследок образно добавим, что это «участок» действующего ума, «освещённый» сознанием. Покрывающийся им как психоявлением.

И что ещё важно: в том умственном разрезе, где подвизуется сознательность, действие ума не может не стать рассудком. То есть – автоматически выливается в него. В неизбежности того.

6. Ну и – кратко обозначим сущностный момент разговоров наших о сознании и рассудке. Он в следующем: животное может знать и судить, но не может осознать и рассудить, в отличие от человека. Разве что только виртуально…

 

4. СТРУКТУРА  ЖИЗНЕСОСТАВИТЕЛЬНОЙ  ПСИХИКИ

 

В порядке заглавия раздела – уместно бы говорить и о жизненаполняющей психике. Как том, что развивается до степени организуемости в структуру. «Жизненаполняющая» – это более хлёстко! Но… подразумевает жизнь как априорную при тебе данность! Которую ты – от её начала – как психика надстраивающееся осваиваешь. Что для тебя и выглядит твоею субъектной её постепенно заполняемостью. Этакая вот априорность! Из-за которой всё нуждается в смысловой коррекции! Жизнь – не априорная тебе даваемость, которую будешь осваивать как психика: осваивать её будешь, да, но предваряюще себе взяв – особым психоактом. Другими словами, как «психика вообще» – ты вовсе не начинаешься с началом жизни, – наоборот, сама жизнь начинается от такового тебя! Воспоминания подвижников, говорящие об этом, заслуживают доверия, – на то они и подвижники! Впрочем, это уже из сферы эзотерики, научные же подтверждения – принциально невозможны. Наука определенчески связана только с материей… А что до начала жизни, то с ним начинаешься лишь ты как «психика жизни». Такие вот дела.

 

1. Общее понятие о структуре психики

 

1. Здесь речь будет о том, что, так сказать, наиболее наглядно для нас психовыступает нами. Наиболее, поскольку составляет верхушку нашей психики.

Зарождаясь в этом мире, из себя начинаешь делать себя-живущего – выстраиваться как психика жизни, то есть. И вот последнее в этой выстраиваемости, – то, что её венчает, – и есть награждение (оно же и нагружение!) психики соответствующей структурой. Которая тем самым и оказывается верхушкой надстроившегося «психостолба».                 

Надстраивание ведёшь из себя как «субъектного строительного материала». Пусть условного – с так называемой объективной точки зрения. Вначале, в порядке стартовавшести от зиготы, психика жизни надстраивается неструктурированно, или лучше сказать – относительно не структурированно. Но по мере надстраиваемости, она всё больше тяготеет к структурности, с тем чтобы за некой гранью начать откровенно структурироваться, и в конце концов замереть на некой концевой выраженности структуры. То выраженность, представительствующая вас как взрослого человека.

Представительствует, повторюсь, вас в вашей психике всё, но это – наиболее верхушечно, а тем и наиболее наглядно. Так сказать, представительство в последней инстанции! Фонирует все остальные, психомонополизируя вас собой!

Чуть копни в себя, и натыкаешься именно на это в качестве себя, – прежде всего остального. Так что недалёкие люди только это в качестве себя и знают. Разумеется, не отдавая себе отчёта, что знают. С отданностью отчёта знают только психотехники, в том числе даже и наитивные – в смысле тех, которые сами о себе не знают, что они психотехники.

2. Итак, структура психики. Ряд неких внутрипсихостных выстроенностей, вокруг которых всё, что называется, крутится. В смысле, что все остальные построения – лишь дополнения к этим: либо надстраивания их, либо ориентированы на их обслуживание – в этой изменчивой жизни.       

 

2. Компоновка у структуры психики

 

1. В сложившейся структуре психики – вполне можно различить верхний и нижний ярусы. Они же второй и первый.

2. Верхний ярус – базовые чувства и соответственные им дочувственные психообразования. Постепенно навозникавшие и перманентно владеющие тобой. Базовые – это в значении, что выступают смысловой причиной всех прочих твоих чувств. Которые – в отличие от базовых – преходящи. Возникают и исчезают, чтобы снова возникнуть и исчезнуть. Так что базовые – могут быть названы ещё и чувствопородительными чувствами. И потому-то им и даётся теоретизационное право проходить в психике в качестве составляющих её структуру. А образно будь сказано – психоарматурой.

Так что чувствопородительные чувства – это составители и задаватели психоструктуры. Ими – по нарастающей в свойстве чувствопородительности – выступают возжелания, притязания и обладания. Причём, обладание в предельном психовыражении – проходит как чувство собственности, а возжелание в ослабленности на пол-ступени – есть интерес. Ну, чувство интереса. Да и о притязании корректней бы говорить – чувство притязания, равно как и обладание – в качестве нашей имеемости чего-то – подразумевает разделяемость тобою чувства обладания, в демонстрацию себе той имеемости.

А преходящие чувства, повторим, суть возникающие – на фоне жизнеокружения – из-за базовых. Неспециально провоцирующиеся базовыми – в смысловом фоне жизни. Путём вынужденной провзаимодействовавшести их смыслонаполнений с этим фоном. Таких проходимых чувств – очень много. Составляют бесконечное множество ненулевой мощности! В смысле понятия «множество» из математической теории множеств.

Прежде прочего, это множество составляют непринимания, опаски, претензии, озабоченности и помехоиспытывания. Перечислено по нисходящей: чем дальше по списку, тем меньше «плотность как чувства» у перечисляемого. Именно перечисленные чувства напрямую провоцируются – из-за базовых чувств. И составляют первый слой наполнительности множества. Или лучше сказать – первое его подмножество, поскольку слои перемежаются.

А там уж дальше – «нестройной толпой» идут всяческие прочие жизнепечали. И самостоятельные, и с «пуповиной» от какой-либо из перечисленных, входя в последнем случае в её прайд. Если можно так сказать.

Это, к примеру, всевозможные чувства потери. И сами по себе существуют, и много куда подмешиваются! В частности, в чувство неполного обладания: в нём обычно бывает компонент как раз из чувства потери. Такой же компонент может быть и в чувстве недотянутого притязания.

Ещё – чувство собственной несостоятельности.  Большей или меньшей. Или чувство вины, в том числе и перед самим собой (что подразумевает некую степень самораздвоенности). Подобные чувства прямо провоцируются лишь чувствами из первого подмножества преходящих чувств, базовыми же чувствами они провоцируются непрямо. Ну, лишь косвенно. И составляют второе подмножество – в множестве преходящих чувств.

 

Но вернёмся к возниканию преходящих чувств. Правильно говорить, то провоцирует их наше окружение – из-за базовых. Того или иного не додавая базовым чувствам. Ну требованиям, которые в них воплощены!

Выражаться обезличенней, окружение так или иначе, больше или меньше, но несоответственно смыслу базовых чувств. Отчего автоматически начинаются требования соответствий. Как раз и являющиеся нам преходящими чувствами. Оформляющиеся до их вида. Так что преходящие чувства можно ещё назвать производными чувствами.

Плюс то, что имея базовые чувства, ты подвержен психотяге им следовать. Есть даже в языке расхожее выражение: «следовать чувству». – Мол, зачем ты это сделал? А я следовал такому-то чувству! – То есть что? Вырисовывается третье подмножество – в множестве преходящих чувств. Ведь следуя какому-либо из базовых чувств, – как, впрочем, и какому-либо из преходящих, – не можешь не выстраивать линий поведения. Ну, в смысле, только какая-то линия поведения ведёт там к результату! Из целой их кучи – как вообще возможных! К результату в лице поставки себе того, чего хочется – в порядке подверженности чувству. И вот выстраивать линию – не обойтись без всяческих ипостасей чувства собственной занятости. Будучи подвержен какой-либо из них, говоришь окружающим, что, мол, я занят, не видите, что ли?! Вот подобные чувства и наполняют третье подмножество.

Скажем, схоже с чувством занятости, возникают чувство долга самому себе и чувство личного должествования. Их посредством гнаться за результатом – обычное дело, когда результат тот сразу не выскакивает! Ординарная же достигательность результата проходит под эгидой чувства заданности себе. Плотность его как чувства – поменьше чем у первых двух. Так сказать чувство, менее насыщенное в роде чувств. Соответственно, меньше волнует, меньше мучит, – при прочих равных. А наиболее насыщенное из трёх – это чувство долга самому себе.

Все эти заданности себе и должествования – лёгконегативные чувства из «прайда», возможного при каждом из базовых чувств. Но возникают и от преходящих, только на ступень менее гладко и охотно, если те преходящие – тоже чувственный негатив. Поскольку тогда породитель конкурирует с порождаемым. За право занимать тебя, заполняя как психику. В неоставляемости там места чему другому.

3. И нижний ярус структуры психики, или первый. То гештальты мироявленности – в их сложившейся у нас смысловой конкретике, альтернативной прочим возможным. Смысловой конкретике, которая заодно и конкретика их вида. Их выглядящести.

Что за выглядящесть? Другими словами, какие такие предметные образы мы себе – в качестве жизни – являем? А вот, вакуум пространства заполнен шарообразными планетами, где та, на которой стоишь, покрыта лесами и городами, города же составляются улицами и домами, а дома – ячейками-квартирами, в каждой из которых – столы и стулья, а не какая-то другая предметность (ну, воплощённая предметовыразительность). Именно в таких ощущенческих (более частно – зрительных) гештальтах ты явил себе жизнь!

И элементы этой явленности – как достигнутая конкретносмысленность! – тоже имеют право считаться «арматурой психики»! На ступень более нижним (читай: первичным) её слоем, нежели уже разобранный нами. Как и «прутья» того слоя, арматурные прутья из этого – в лице мироявленческих гештальтов – тоже перманентны. Постоянно присутствующи у нас. По причине постоянной их удерживаемости нами – как неких глубинных и весьма плотносбитых психообразованностей. У подавляющего большинства – эта удерживаемость безотчётна! Такая вот у каждого подоплёка наличной его жизнеявленности.

И начинаешь эту явленность, что называется, психообслуживать: постоянно держишь себя много чего сообразившим. В виде глубинного подразумевания постоянно знаешь, кто ты да где ты. Ну, как зовут, какого пола, где работаешь, где находишься – в каком регионе планеты, в каком месте своего города, – и тому подобное.

Обслуженность такая – по виду своему меняется. То есть – преходяща по нему, как вариабельны и преходящие чувства – по отношению к базовым. На верхнем ярусе структуры психики, как мы должны помнить.

Ну и ясно, что только в виду существуемости нижнего яруса – возможна выстроенность смыслоконкретики верхнего. Тот верхний, или второй, изначально выстраивается в фоне этого нижнего, или первого.

4. Да собственно, присутствует и ещё один ярус структуры – нулевой. Промаркировать его становление можно так: в психоотношении ты квазисгущаешься!

Выразимся привычней. Как душа постепенно сгущаешься – условно говоря, и в последнем рывке этого, условно говоря, дела являешь себе своё существование. Как физическое бытие. И вот такая необходимая (и достигнутая!) «уплотнившесть» в себе как «психике вообще» – и являет собой нулевой ярус структуры. Структуры уже связанной с жизнью психики.

Как базальный, он наиболее труден для постижения, и им мы займёмся лишь далеко впереди – в толще нашей книги.

5. Итак, структурозадающие элементы психики жизни: гештальты мироявленности и базовые образования из сферы чувств.

 

3. Психоарматура жизни

 

1. Психоарматура жизни – в лице собственностей. Ибо собственности – венец человеческой психоструктуры, и коли дальше венца ничего нет, то его наполнением жизнь и армируется.  

Взять что-то из жизни в собственность – значит установить с ним характерные психоотношения. Заимев чувство обладания – касательно того чего-то. Таких чувств – множество, по самым разным поводам; это множество-то и армирует жизнь. Причём скрытно, как это бывает у всякой арматуры. Которая ведь всегда прячется – за тем, чтó армирует.

Собственности – самые стойкие образования в верхней психике. Ни с чем так неохотно она не расстаётся, как с ними! Даже самыми глупыми. Отсюда их глубокая перманентность, уже заявлявшаяся нами.

Как структура жизнепсихики наиболее наглядны именно собственности. А остальное – базовая тяга к испытыванию, надставляющийся над ней интерес (к жизни и её частностям), и надставляющиеся над ним возжелания и притязания – только подпорки. Тоже структура, но так сказать подпорочная! То, от чего всякая собственность отталкивалась, возникая.

В основе собственности как психоэлемента – специальный внутренний акт взятия себе. Или сказать, специальный внутренний акт – «взятие себе!» В результате получается обладание. Означающе гарантию использования. Когда с результатами использования – объекта обладания – гарантийно можешь связывать свои ожидания. Фактически, это ожидания испытывания – всего что связано с тем использованием! То есть, обладание получается нужным и искомым оттого просто, что открывает жизнегарантию на какой-либо класс испытываний, нужность коих – имманентна жизни как объекта твоей психоэнергетической приложенности.

А далее – собственность как автоматизировавшееся обладание! Означающая – твоей доразвившестью в себе до неё, – что не надо постоянно – в порядке внутреннего акта – намеченное нечто «брать себе». Тем самым, психореакция утверждённого обладания чем-то из жизни – вот что такое собственность. Собственность в смысле явления – явления разделяемости твоею психикой собственнических отношений с жизнью. Суть которых – в запостояненности обладания.

Итак, обеспечиваешь себе автоматизацию психообладанья чем-то – влезаешь психикой в собственность на него. Ну, объективно столбишь права на это нечто во внешнем окружении, ставя тому в соответствие определённую свою психовыстроенность.

И в самом конце тут – субъективные собственности. Чи́сто субъективные. Лишь субъекти́вно ощущаемые нами. Все они – как собственности бесплатные. И незаявляемые. Такую не надо бывает добывать – в своём окружении. Типа зарабатываемости денег на собственную квартиру. А что же тогда бывает нужно? А просто психовзять что-то! Предваряюще в окружении вычленив. Как смысл наметив.

К примеру, солнце встаёт каждое утро. И к происходящести этой привыкаешь настолько, что незаметно начинаешь считать своей. Берёшь, то есть, в собственность! В порядке чисто субъективного акта. Наша субъективность достаточно изощрённа для такого.

То есть что? Объективно взять его,  природное-то свойство солнцевставанья, мы не можем, но тем не меней способны его психовзять, что некоторые и проделывают. Затратившись только внутренне, не внешне.

И совсем тут последнее. К разобранному набору понятий – непрямо примыкает ещё одно: о степени абстрактности объекта собственности. Где наименьшая абстрактность – когда объект собственности есть материальный предмет. Ну а субъективные собственности – будем называть с-собственностями. Для удобной краткости. Субъективная здесь – в смысле что не объективная. Взятая «от столба». Принято же говорить о чём-нибудь сомнительном – субъективное, дескать, мнение. Вот это отношение сюда к себе и переносим – для маркировки.

2. Под занавес же обозначим суть, если кто ещё не понял. Суть в следующем. Собственности (и особенно с-собственности!) причудливо переплетаются (смыслами), и перекликаются тоже, – это и образует из них «структуру в структуре». Ну, автономную верхушечную структуру – в психоструктуре как целом. Как бы прошивáют они – своей перемежающейся смысловой значимостью – твою жизнь. Психопрошивают! Откуда и образ арматуры.

 

4. Корень у психоструктуры

 

1. Итак, собственность: через возможность её использования – открывает она поле для задумок испытывания. Открывает такое поле – просто тем, что предрасполагает к нему. Вот почему нужна и берётся!

Отпущенная на жизнь психоэнергетика попросту взывает к испытываниям. А значит, можно говорить о постоянном присутствии у нас некой базовой тяги испытывать – что-либо из жизни. Поскольку та энергетика – постоянно с тобой, пока есть жизнь. Вот тяга испытывать и оказывается для психики «корнем», на котором всё дальнейшее в ней произрастает. В отталкиваемости от коего она структурируется, образуясь в надстраивающиеся – вверх и вширь – формы.

2. Ещё раз. Отпущенная на живость психоэнергетика – взывает к испытываниям жизнепроявлений. Больше ей не к чему взывать, а вообще не взывать – она не может: ей надо тратиться, ведь на то она и была отпущена! Такое имманентное взывание увязанной в жизнь энергетики – мы и назвали базовой тягой испытывать. Оказывающейся как раз тем «корнем», от которого у психики жизни проистекает структура.

Понятие «испытывать» – самое неспецифическое, в психотеоретизационном отношении. Которое здесь отношение, восходящее к общелогистическому. Вот почему у испытывания – как происходящести! – и получается сыграть роль корня – в становлении верхушечной структуры психики.

Самое неспецифическое! Чувствуем, ощущаем, хочем, не хочем, желаем, не желаем? Прекрасно, значит испытываем чувства, ощущения, хотения или нехотения, желания или нежелания. Видим какой-то предмет? Прекрасно, значит испытываем какую-то степень контакта с ним. И так в отношении всего: чем бы оно ни было, от испытывания нами ему никуда не деться, иначе его для нас – всё равно что нет.

Так что испытать что-то из жизни, или ещё говорится – пережить его, – это последняя ступень рассмотрения твоих с ним отношений. Более непредметно рассмотреть их – в самом принципе не получается! Отчего и можно готворить о новой психокатегории – испытывание.

И не будет неуместным тут добавить, что базовую тягу испытывать – вполне возможно называть первожеланием из этой жизни!

3. И далее! Испытывание любого жизнепроявления – оборачивается неким базальным удовольствием: просто потому, что удовлетворяет базовую тягу испытывать, позволяя психоэнергии на то жизнепроявление исходить. Фактически, это удовольствие от самого того, что живёшь, в проявляемости сего факта частным испытыванием! Отчего оно – самое лёгкое, задающее лишь первичный удовольственный фон – типа флёра, и тем запросто перекрывается неудовольствием, ежели дающее его жизнепроявление – по каким-либо надставочным причинам не подходит.