Текст книги "Психология свободы"

Автор книги: Виктор Ткачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

И добавление к «во-первых». Бороться с помощью нирваны с жизненегативом (ну, использовать свои в ней суперсвойства для естественного медитирования) – это, фактически, второй тип инструментального медитирования. (С тем что первый – просто осваивание психосверхнавыков, вполне откровенное.) Так вот по крайнеей мере считай, что ты уже в жизнепериоде, когда оно употребляется, такое-то инструментальное! Это вместо того, чтоб перманентно его откладывать – как таковое, – тем официально пред собой не начиная тот период. Но именем его возможности позволяя себе терпеть наличный психогнёт – в завышенной у того величине от жизнеперегруза. Мол, период тот обязательно настанет, тогда и отдохну, в виду чего сейчас можно и потерпеть – с чистой совестью.

Итак, жизнепериод с инструментальным медитированием второго типа – исхитряться считать наставшим. Это инструментальное медитирование практически не будет срабатывать – за малоосвоенностью, – но по крайней мере, его именем не будешь себе мешать убирать наличный гнёт другими путями.  А то сейчас как раз именно так мешаешь!

И срабатывает в ту же сторону ещё что? А та ещё подсознательная логика, что, мол, всё равно буду в нирване, а потому можно ныне и потерпеть (наличный психогнёт). Так вот нет, нельзя, если не подразумевать нирвану вечной. То есть вылезешь из нирваны, и тем опять окажешься в этих вот нынешних своих жизнеусловиях, оборачивающихся психогнётом. Ну или в им подобных. И всё равно придётся делать то, что напрашивается делать сейчас (ну, то есть, разбираться с психогнётом, и в первую очередь негативным).

И разобравшись со специально достигаемой нирваной – как обещателем убрать нынешний психогнёт, а потому и позволителем его и далее испытывать, – тем вдруг обнаруживаешь, что нирвану и так имеешь – в качестве имманентно присущего, тебе как психике, принципа свободы в себе даже от себя, не говоря о чём прочем. От этого принципа всё нынешнее жизненаполнение выглядит факультативом, а значит тем, без любого элемента чего можно сейчас обоходиться. И тем избавлять психику от перегруженности, ибо любая нагружающая психореакция есть преследование недостающего тебе жизнеэлемента. 

Перегруженность, не забывать, это излишнее число психореакций – простых и фоновых. Вкупе с излишней интенсивностью многих из них. Впрочем, излишняя интенсификация своих погонных психореакций – само может быть теоретизационно взято как особая психореакция. Ещё одна излишняя!

 

Употреблять психоформулу: «Всё жизнепроявленческое – факультатив!» – это, фактически, вспоминать (так сказать, памятью души!) нирваничность как свою имманенту. Именно на базе этой имманенты жизнь – хочет не хочет! – предстаёт факультативом (поскольку против имманентности тебе нирваничности – ничего равносильного предъявить она не может, просто не находя в себе, чем и вынуждена проходить на нирваническом фоне... и спасенье ей – только в забытии его, через «заигравшесть» в своей нехилой толще, но... того ты ей не даёшь, вовремя о фоне том напоминая). Да, и психоформула эта – четвёртая из четверика.

 

10. Фактически, это всё у нас описание неврастении. Но не извне – как нечто в другом человеке, а так сказать изнутри – как нечто в тебе самом. По типу «извне» хорошо описала и медицина, а вот так по-нашему – нет.

Тут не зря потрачено столько страниц! Ведь по статистике ВОЗ – в мире 14% людей больны неврастенией. И это только официальная статистика! А неофициальная даст гораздо бóльшую цифру. Ведь и в развитых странах всех неврастеников учесть трудно – не все обращаются к врачам, – а в странах третьего мира их вряд ли вообще учитывают.

Так что – наши тексты как помощь неврастеникам. А ещё больше – приневрастенённым. Если можно так сказать! Я к тому, что больше половины людей пребывают в психоперегрузе – достаточном чтоб сказываться, но ещё не оборачивающимся откровенно болезненной неврастеничностью. А хоть раз за жизнь психикой перегрузиться – такое, пожалуй, бывает и вовсе у каждого. Потом это как-то там само постепенно вымывается, но тем не менее. Такую вот заявляем актуальность!

А истерия?! Истерия, в смысле нервной болезни, и соответственно истерики? Ну, это люди, залезшие в психоперетяж. Случается такое с обычным человеком, истерик получается не шибко выраженный. В отличие от случая, когда в психоперетяж залезается при наличке повышенной внутренней силы. Сравнительно со среднестатистической.

Психоперегруз в смеси с силой – это «ёрш». Типа водки с пивом. Люди такие оказываются демоноидами. Маленькие демоны, так сказать! И если у откровéнно таких больных – их повышенная природная психосила тратится в истерических припадках, то у «приистерённых» – другое дело: неизменно много творят, временами прямо в пароксизме. Творят много и много чего, в том числе хорошего и полезного, но с закидонами, с закидонами. От которых и им самим, и окружающим морока и груз. Вот таким наши тексты – тоже польза.

 

Медитационный процесс – психовысвобождаемость. Роспуск своих психосреагированностей на что-то из жизни. Впрочем, этим «чем-то» может быть и нечто вне жизни, Но всё же находящееся у тебя при ней (коль ты её не потерял).

И вот тут – понятие естественного медитирования. Оно – наш маркёр медитационного процесса, замешанный на спóсобе текущего получения смедитировок. А именно – путём удовлетворяемости имеемых желаний (в своей неудовлетворённости являющих ту или иную твою размедитированность). Брать чего хочется – самый естественный для существ процесс, поэтому приносимую им психоразгрузку и называем именно естественной смедитированностью. Захотел – удовлетворил хотение, а тем – снял его и значит психоразгрузился (поскольку хотение – одна из психореакций).

А статьи жизни, по которым этак вот «берётся чего хочется», не лимитированы. То есть естественное медитирование может происходить по любой статье.

Другое дело – бытовое медитирование. Тут медитационный процесс отмаркирован как раз в отталкиваемости от статей. Какие у жизни статьи? Ну, организовка себе поесть-попить, также осуществлять – так или иначе, вольно или невольно – половую активность, а ещё – перманентная обеспечка ночлега и – шире сказать – какого-никакого крова, ну и в том же духе. Это – бытовые статьи жизни. В отличие от, скажем, творческих её статей (написать книгу, там, или хотя бы чем-то кого-то нетривиально удивить). И вот достигание того, чтоб бытовые статьи жизни не поставляли психодискомфорт, и есть бытовое медитирование.

А не лимитируется как раз способ, путь такого достигания. Так сказать, не важно как, лишь бы! То есть, к примеру, в имеемости желания мягко поспать – добываешь себе на ночь пуховую перину, тем являя естественное своё медитирование. Но можешь и уговорить себя отказаться от того желания, что будет смедитировкой другого сорта. Но так или иначе, а с уцепившимся желанием мягко поспать, в его пока неудовлетворённости выступающим психодискомфортом, ты разобрался. Тем и добыл бытовую смедитированность. Частную, конечно, но тем не менее.

Психодискомфорт от бытовых статей жизни – он вообще получается двояко: или перегружаешь себя психореакциями – по их , или излишней нагруженности такой нет, но зато психореакции – негативного вида. Ну, то есть, негативный психогнёт собой олицетворяют.

 

Истероген в тебе везде (ну, проявительность неврастении), и ты сам в себе везде, – так и соналичествуете друг с другом, один одного перманентно подсиживая. Пока не сумеешь истероген в себе растворить, образно будь сказано.

 

То есть что? Отшив нирвану (будущую свою) как оправдатель терпения психогнёта (нынешнего своего), терпения его вместо изживания, – оказываешься при упёртости себя в необходимость заниматься-таки гнётом. На предмет себя от него освобождения. Осуществлять хотя бы бытовую медитацию! И тут-то кстати и вспоминается (ну или впервой соображается), что от гнёта ты заявочно ужé свободен, потому как жизнь – факультатив души. То есть не имеет в тебе самостоятельной опоры, а потому заведомо никаким своим элементом не может тебя пронять. Ежели в принципе! Так что надо только сообразить это, и пронимаемость вынуждена бывает отступить – любая.

 

Жить по типу «приткнутость к жизни» – как выстраданный психоперетяжелённым человеком новаторский психорежим, – есть попросту провозгласившесть – им себе – «через левый галс справляемости» с жизнью. Такого вот характера замаскированная провозглашаемость, оттого не до конца и осознающаяся.  Но тем не меней действующая!

И порождающая-таки справляемость психикой с жизнью – скорей всего, на базе городского дома и через «вечный бой» (то есть перманентными гиндрикованием и истерикованием – прежде всего, ну и прочими членами «шестерика» – вдобавок). Ибо при «лишь приткнутости» многого от жизин не хочешь – в заведомости того для себя, а потому и поле напрашивающегося к отбрыкиванию –неизменно на целую ступень меньше, по мере разворота жизни-то. То бишь такое, что посильно таки к расчистке – тогдашнему тебе, с ослабленной-то внутренней функциональностью, наводящейся психоперегрузом.

То есть что? Не будучи способным сразу убрать весь наличный психогнёт – из-за его величины и силы, попросту соглашался в себе на «жизнь и справляемость» при определённо-заметном присýтствии психогнёта. Постоянном. И из-за того присутствия и способен был жить лишь «в приткнутом» состоянии. Но всё же именно жить, то есть всё характерное брать.

В общем, жить достаточно полноценно с некоторым психогнётом! Несмотря на него! На такую созреваешь жизнераскладку! Достаточно наоткладывав «настоящую жизнь» на будущее – из-за неподходящей внутренней наличности.

И приткнутый, повторяю, значит не претендующий  слишком уж там на что-то, где находишься. Когда психогнёт всплёскивает – обрезаешь, но базовую (пока не убираемую) массу его – несёшь.

Взять необходимый минимум отсутствия психогнёта, и на этой базе по-настоящему жить. То есть уже без специальных – подчёркивающих непорядок – самоограничений. Вот что такое приткнутость – как психорежим.

 

11. Самопринимаешься по истерогену. Должен. Чтобы успешно ему противостоять. Не забывать это, в который раз пишем.

 

Инструментальное медитирование – добывание психонавыков. Почему такое называем именно медитированием? Да потому что навык, а уж тем более сверх-навык не развить, не отрешаясь мощно от всего прочего жизненного, а в первую очередь – от всей этой бытовой мишуры. Но отрешаемость такая – как раз и есть ведь медитирование! Как минимум, неспециальное. Медитирование, только что совершающееся не ради его самого. В смысле что результаты его – не для самих тех результатов, а для чего-то другого. Отчего медитированием оно быть не перестаёт.

 

Отдельно можно поставить вопрос извращений – как порочных – под маркой развлекательности! – акцепторов психосилы. Акцепция такая возникает из-за неспецифической жизненной перепнутости. Именно в силу последней влезаешь в сомнительные поведенческие фабулы. Из-за их «подворачиваемости под руку». А потом пару раз по такой пройдёшься, и уже есть психонакатка, ибо при внутренней перепнутости – сопротивляемость у нас мала. А там ещё немного, и ты наркоман – по этому жизнепункту.

 

Но каков ты ни аскет, ты – живёшь, а значит – всё же наркоман, поскольку сама жизнь – наркотик. По самому большому счёту, конечно, – но тем не меней.

Так что минимальная степень наркомании – вот всё, на что имеешь право самоклассификационно претендовать, будучи праведником и аскетом.

 

Религиозность и атеистичность – то, фактически, ещё и психоподходы к жизни – два базовых, – помимо что филосóфские это подходы. Плюс примиряюще меж ними стоит квазиатеизм – как третий возможный психоподход. Реализующийся по сообразившести, что вообще бог есть, но для тебя его нет, поскольку он есть ты.

Ну, коль не может быть его как чего-то внешнего к тебе, то тем самым его фактически и нет – как такового, но поскольку он – как нечто всецело внутреннее твоё, то тем самым он есть и вообще – насколько есть вообще ты сам.

И получается, обращаемость наша к богу – незаметно лишь   работа над собой. Разворачиваемость самим собою – для себя и пред собой, из какой-то недоразвёрнутости, –  только и всего. И тем самым – нечто типа атеистического акта. Но к богу-то без самоподсидки обращаешься, то есть полноценно и искренне, – а потому атеизм ненастоящий, лишь фактический. Вот и говорим «квази».

 

Прозвучало пока не очень внятно, но всё проясняется следующим. Фактически, это мы разбирали  вопрос: есть ли бог для бога? Оттого и ответ получился такой «кручёный». Ну, заковыристый. Но почему мы разбирали именно этот вопрос? Ответ всё объясняет, и содержится в отрывке из моей переписки с университетским приятелем. Дающемся со следующего абзаца.

«А вообще, под занавес могу тебя успокоить. Я, знаешь ли, тоже атеист! Ну, в смысле, ты – по самозаявке – атеист прóсто, а я – квазиатеист. Устроился не хуже Будды, которому – вместо бога – хватало Великой Пустоты. Что за устроенность такая? А вот: никакого бога тебе не надо, потому как ты и есть он. Дело поясняет хорошая аналогия (вроде чисто моя, нигде боле я её не встречал). К ней обратимся чуть ниже, а пока и без неё посоображаем. Например, все знают пресловутое библейское, что бог создал человека по своему образу и подобию. Да не допирают, чтó это значит! А значит как раз, что человек в таком случае и есть бог – только что игрушечный, так сказать. Но игрушка полная – типа не просто самолётика детского, а самостоятельно летающего самолётика. Ну или берём океан-бога, распавшегося на капли-человеки. Каждая капля – тот же океан, только что в миниатюре. И, наконец, та моя заявленная аналогия: бог как голограмма (ну, голографическая пластина), а каждый из людей – её отколовшийся кусочек. Всунь такой в проектор, и будет что? Правильно, появится вся́ картинка, а не её часть. Только что блёклой та картинка будет. Тем блёкше, чем меньше кусочек. Разные люди – разные по величине „осколки“. Изредка встречаются совсем большие! И картинка, которую такой собою являет, не идёт в сравнение по качеству (читай: по количеству явных элементов) с производимыми мелюзгой.»

 

Иные праведники ведут себя так, будто у них – сертификат на бога. А бог сертификата на себя никому не давал.

 

Бог как солнце, которое одинаково светит всем: и тем, кто к нему передом, и тем, кто к нему задом. Равно и плохому человеку, и хорошему; и глупому, и умному; и религиозному, и атеисту. То есть разница тут – не от бога, а от самих людей! Одни поворачиваются к солнцу спиной, и его не видят, будто нет его, другие стоят к нему боком, и оно для них – то ли есть, то ли нет, а третьи хоть и лицом к солнцу, и тем оно для них – точно есть, но сдуру смотрят на него неприкрытым глазом, и слепнут от его блеска.

 

И не бог наказывает, а сами себя люди. Ведь если ты задом к солнцу, то вместо него – пред собой видишь свою чёрную тень. И сообразно видимому ведёшь себя, и попадаешь впросак. Сам себе вред делаешь, получается.

 

Это всё у нас, повторяем, к вопросу квазиатеизма. Который среди прочего и в следующем: бог есть так, что его нет, но и нет его так, что он есть. Казалось бы, словоблудие, но заставляет задуматься! Понятие «бог» замешано на всепокрываемости. То есть всё от бога, а значит и каждый из нас. И как капля воды из океана – океан в миниатюре, так и каждый – в миниатюре бог. И коль уж вот получается, что ты и так бог, то зачем тебе ещё бог?! Не нужен, и стало быть – ты в атеизме. За которым, впрочем, стоит бог. Потому и говорим лишь о квазиатеизме – у каждого.

Можно передать всё и в другом ключе. Вот он: никакого бога нет, есть только ты, из-за того «нет» безбрежный; ответа пред богом, стало быть, не держишь, и тем – атеист, но зато держишь его перед самим собой, причём не просто, а перед собой как богом (коль ты безбрежен, хочешь того иль нет!), и тем получаешься теистом; а всё вместе это – наш квазиатеизм. Квазиатеизм как наиболее прямой психоподход в борьбе с излишком нагрузившести себя жизнью.

 

Вспоминаешь – как хочешь не хочешь, а бог! – безбрежность своего бытия позади, и такую же его безбрежность впереди: автоматически эта «безбрежность» растворяет все внутренние твои потуги. Точнее, они в ней сами «растворяются», только им её предъяви. По очередной предъяве неизменно возвращаются к некому лёгкому нивелировочному уровню. Величина которого – у каждого индивидуальна,  являет собой одну из базовых характеристик его личности.

 

Важно сообразить, что коли перегрузился психикой, в смысле что закритически психику нагрузил, то тем ты – в безудержной борьбе с психоперегрузом. Вне зависимости от твоих желаний (что называется, тебя уж тут не спрашивают!), и именно безудержной!

 

Борьба с психоперегрузом? Хорошо помогает в ней одно шаманское воззрение. Что всё жизнепроисходящее – лишь твой «грубый» сон, в его разворачиваемости. Нечто типа тех снов, что по ночам видишь, когда спать ложишься и благополучно засыпаешь. Психотехнически то же, что и они, только пороги в этом «дневном» на ступень повыше, нежели в тех твоих «ночных». Пороги в происходиловках! Отчего и будем «ночные» для различья называть «тонкими». А то ведь спать лечь – и сны видеть – можно и днём, так что ночь как маркёр не шибко подходит.

Так что эта жизнь – твой сон. И каков ты, таков и твой сон, а каков сон, таков и ты! Постоянно для человека срабатывает такой замкнутый круг.

Или такой нюанс: коль все лишь «проекции», то нечего к ним так уж пристрастно и относиться. Ну, все люди, включая и видимого тебя, суть лишь твои «сонные» производные, твои наводимости в свой типа сон, имеемый в лице жизни. Вóт что символизируем понятием проекции!

Сказать иначе, само понятие сна подспудно связано с понятием невсамделишности. Ну, а с невсамделишного – какой уж там спрос! То есть, коль уж жизнь как-то там увязалась с понятием сна, то не может быть и спроса с её наполнения, спроса выше некоего критического уровня. Только игровая пристрастность уместна, что называется! В свете этого что? А любая невыносимая жизнеситуация становится выносимой, автоматически принижаясь.

И вообще, оно жизнь ведь, в силу выступаемости сном, должна быть приятной феерией, а не хрен-те чем! Ведь согласны? Иначе зачем ею «спать»! И значит, автоматически отпускай лишнее – чтоб не грузило и самопредставание у тебя было хорошим. То бишь соответствующим «приятной феерии». Станови́лось чтоб таким, ежели не было!

И коли сон, и значит невсамделишно, как мы уже отмечали, – то оттого тóже имеешь право хорошо самопредставаться – при любом жизнераскладе. Фактически перманентно.

То есть в первом случае – мешающее просто удаляется за канву жизни: дескать, мóй сон, поэтому какую хочу, такую канву и держу. Во втором же случае – мешающее просто обезвреживается. То есть аннулируется его статус мешающего жизнепроявления. Или достаточно принижается оно в этом статусе.

 

12. Особое место это место, где на базе естественных смедитированностей ты внутренне вмещён в жизнь. Именно такое место – невольно себе наперёд и заявляешь, когда впадаешь в психоперегруз.

 

Хорошая абстрактность для неуязвимого дома: дескать, живу в собственной жизни! А то если образ твоего дома у тебя в психике уязвим, то истероген прежде прочего за негó зацепляется – на предмет порчи тебе текущей жизни. Ну, создаваемости умозаключений, разрушающих нормальное самочувствование. Бывающее от достаточной принимаемости наличной жизнетекучки.

 

Возможна психоистощёнка. К примеру, в каком-либо деле себя «посадил» (как аккумулятор), – тем она тебе и есть. А уж от неё производен психоперегруз. Ну, нет ведь уже внутренних сил, а дело то надо продолжать, вот и оказываешься – в порядке него – в перепнутости. Перепнутости внутренней, прежде всего, – как гомолога внешней, поперечнополосатомышечной.

 

Вдруг выполнено то, для чего – в своём подспуде – собирался жить? Тогда в лице жизни – настаёт факультатив-2.

 

Ситуация: человек как олицетворённая психика хочет погрузиться в себя. Ну, достичь своих глубин, достичь глубин себя в этом качестве. С чем ему придётся в том себе столкнуться – как составляющими его непогруженность элементами? Если он начинает, исходя из человечески общехарактéрного своего состояния. Состояния себя. С чéм ему придётся тогда столкнуться? И именно прежде всего? Вот ради знакомства с тем – и необходимо было разработать главу о психогнёте.

 

13. «Взять в приём» психоперетяж: дескать, коли как психика перегружен, то не буду – не должен! – вообще ничего делать. Ибо любое дело обслуживается психикой, так или иначе, и это обслуживание – на неё нагрузка. И без того уже нагруженную! Так что имеемые настрополённости на дела – аннулирую заведомо все. То бишь как явные, так и тайные, – какие уж там у меня они есть. Вот такой разговор с собою производишь, и чем дальше в подсознательность его продвинешь, тем лучше.

То есть что? Реагируешь на перетяж как факт. Ну, даёшь себе – наконец! – так среагировать. Наконец принять перетяж к сведению, а приняв, сообразить его факт как недающее жить по-старому, в ключе следования перегрузу. Ну, стыдящее так жить, призванное жизнь поменять. Как особый дополнительный фактор – целиком отменяющее её нынешние вводные! В пользу новой их «картинки».

Подсознание у психоперегруженного, кстати, прямо-таки мечтает избавиться от всех этих текуще нагружающих дел, да не соображает, что это уже позволительно, и надо лишь «взять да сделать». Вот ты ему и подсказываешь!

Ладно, ясно. Это у нас получился короткий смыслодубль – на четвёртый член четверика. В чём суть дубля? А психораспускательный аврал – в ответ на закритичный психоперегруз! Такая посылка как суть! Аврал, он логи́чный ответ на закритичность?! Ещё какой! Настолько логичный, что даже подсознанка вынуждена бывает его признать.

 

Психоперегруженный человек – он что «зависший» компьютер! Во всяком случае, это так, когда перегруз психики у человека – аж до уровня психостаза. А с «зависшим» компом что делают? Правильно, перезагружают! Вот и при психостазе нужна «перезагрузка психики». И четвёртый член четверика – как раз и писался как её реализатор. Этакий «перезагружатель»! Психоперезагрýживатель.

Так что «перезагрузка психики». И психоэнергия – как высвобожденность, к тому следственная, – должна прилагаться к жизни подчёркнуто по-иному, иначе зачем той высвобождаемости было, вообще, наводиться?!

Высвобождаемость психоэнергии – базовый этап психоперезагруза. Высвобожденность обычно виртуальна, то есть высвободившись, энергия тут же «завязывается» на жизнь снова – иначе, чем было, – и вот важно проследить, чтоб это «иначе» – являло более правильный образ «завязки», чем был. В этом – психометодистская «соль» четвёртого члена четверика.

И в чём более правильный образ «завязки»? Да когда с большей ориентацией на нирвану психонергия фигурирует! На целую ступень большей, и это минимум! На нирвану, или точнее сказать – на делание неделания. Коль это достигается, психоэнергия благополучно тратится (а не «гниёт в себе», тем тебя донимая!), но поскольку результат того – отсутствие дел, то и психонагруженным не оказываешься. Следовательно, тут «и волки сыты, и овцы целы».

Высвобождает психоэнергию заведомая аннуляция дел – как акт-застрельщик в четвёртом члене. А следственный к аннуляции отдых от дел – психоэнергию консолидирует. Позволяет ей собраться и начать выступать «вмазанным» в тебя единым целым.

И вот задача, чтоб на волне консолидации психоэнергия не возвращалась к старым смыслоузорам приложенности. У тебя ведь, в олицетворённости в неё, существует от прошлого накатка – утыкаться в эти именно «узоры».

Методический подход тут простой: если всё ещё пытаешься уткнуться в старое, так неизменно говоришь себе, что недостаточно, значит, консолидировался. Как консолидирующееся начало, то есть, недостаточно вышел в себе из старого. Или лучше сказать – нестойко ещё вышел.  И надо продолжать консолидироваться.

 

Плюс важный нюанс. Заведомо  никаких дел, коль закритично перетяжелился внутренними реакциями как их обусловливателями, – это стало понятно, с этим согласился. Но внутренние реакции ведь – как «тонкие» дела, и производные от них внешние реакции – как дела наши «грубые», они ведь вкупе определяют то, чтó с нами по мере жизни происходит. Значит отказ от них – отпуск на самотёк того происходящего! Ибо вообще ничего не происходить с тобой не может, что-то обязательно да будет, – такова уж эта жизнь. Оттого вдобавок психоформула: «Какая в результате будет событийная канва со мной – не знаю, но какая-то да будет, обязанная жизнью быть, – вот заведомо и не боюсь пока её, видя в ней соответствие своей внутренней свободе! Там дальше она конкрéтней видна будет, тогда всё и определится, а пока это нисколь меня не занимает! Позволяю себе такое!»

 

Так что провозглашённый себе непрерывно-отбрык от внутренних реакций, порождающих внешне оформляющиеся дела. И им фактически оказываешься в психорежиме: «что ни делаю – всё как не считается!» Ну, понятно: отказываешься от тех реакций, значит отказываешься и от их плодов, а плоды ведь те – в лице всяческих себе жизненных понаделанностей (намечавшихся теми реакциями).

Это мы к тому, что внутренние реакции по психоинерции ещё пролазят, кой-какие, и ты из-за них в жизни что-то производишь, сообразно их смыслу как-то в ней поступая, – но поскольку реакции те – «нон граты», то и поступаемости эти – типа бега твоего на месте. Проходят как смена жизненной подоплёки – у твоего психосодержания в лице как раз отрешённости от жизнеподоплёки. Поканеразличения её для себя никакой. Одно «пока ненужное» сменяется на другое «пока ненужное», – вот и всё происходящее тогда с тобой.

То есть условность происходящего с собою! Вот на что фактически выходишь, отталкиваясь от тотальности своей психоразгружаемости. Надо специально проникаться понятием этой условности! Чем больше проникнешься, тем легче тебе будет далей жить – в той текущей твоей психоразгружаемости. Сможешь «под неё» совершать что угодно, и всё – как с гуся вода!

 

Так что заведомость отмены внутреннего реагирования на жизнь – как неимение его будущих плодов и аннуляция уже поиметых. Дескать, закритично нагрузился таким реагированием, и в силу его закритичности – имею право на такую к нему заведомость,

Аварийно перетяжелился по жизни делами, посему они заведомо «шлются», а тем и нужды нет внутренне на них настрополиваться. Как бы то ни было! То бишь «нет!» всяческим своим внутренним реакциям – возможным и наличным. Ведь это и́ми «настрополиваешься».

Но дела продолжаются. Отчасти по психоинерции, но и потому, что ими держишься в жизни. А лучше сказать – удерживаешься живым. И что получается? Дела при их недолжности! Тем требуется примирение, и оно в том, что «всё условно!» из делающегося. То бишь любое делание есть так, что его нет. Реально есть, официально отсутствует!

Но коль «всё условно!» из делающегося, то ты монстр: что угодно способен сделать! Как удалось стать – только чтоб искренне! – в позицию заведомой условности всего собой производимого, – так остановить тебя ничто не может: из-за условности той у останавливающего начала нет опоры. Точка его приложенности к делам «проседает»: нельзя убирать то, чего и так нет.

Итак, заведомо ничто в тебе делами теперь не командует – только ты сам. Это и классно, и муторно. Вместе одно с другим!

 

Итак, наш внутренний откат от дел, не означающий гарантийной их всех прекращённости. Можешь не выдержать и что-то из них ещё выдать – они ведь напрашиваются. И так может случиться раз, может – два, не ясно наперёд – сколько. Что прибавляет неопределённости в предстоящую событийную канву. Учитываем это! Чтоб оказаться годным вполне сознательно продолжить не уделять пока вниманья той канве.  

Вдобавок тут, по мере надобности, привлекая ещё вот какие соображения. Дескать, всё равно ничего толкового не получается – в лице жизнесобытийности-то, поскольку вынужденно отлыниваю наполнять её делами. А посему и цепляться за происходящее нет смысла – как за сколь-нибудь ещё годное, мол. Ведь всё едино, это ли будет происходить с тобой, что происходит, или ещё что вместо него: и то и то – недостаточно годно! То бишь главное – эта недостаточность, она нивелирует происходящее с тобой, вопрос «на сколько недостаточно?» отправляя во «второй эшелон», тем делая неважным. А в силу того и тебя – свободным от влезания во внутренние реакции, воплощающие привычно-скрупулёзное отношение к происходящему. Нет, размашистое, вольное отношение – как вполне заметная внутренняя свобода. И значит, психоненагруженность! Что и требуется, согласно харизме текущего жизнепериода.

В общем, ни к чему невольные потуги жизнеимеемое улучшать: всё равно ни черта толкового пока в текучках возникать не может, так что будет лишь замен «хрена на редьку».

Итак, выгорает к происходящему с тобой относиться только вольно. Отдаться этому «выгоранию», и автоматически в жизнетекучке будешь смедитирован по формуле: «отношусь ведь вольно, оттого в происходящем – всё достаточно нормально, поскольку припуски теперь большие – в его классифицируемости, того происходящего, мною себе; и коли всё принормаленно, то и внутренне напрягаться нужды нету!» 

 

К чему это мы фактически пришли? К тому что закритичный психоперегруз – медитационный понудитель. Что называется, бесплатный, – мать его! И медитироваться от него  выгорает двояко – или отрешательно, или собирательно. Ну, употребляя один из двух возможных «ключей»: или отрешаемости от «не себя», или самособираемости. Когда самопредстаёшься в дела залéзшим, то готов лишь отрешаться от них, что специально и делаешь, тем неспециально самособираясь, а самопредставаясь в дела залезáвшим, как это залезавшее готов специально в себе собираться, тем оказываясь в неспециальной отрешаемости от дел. Ну, в неспециально производимой.