Текст книги "Психология свободы"

Автор книги: Виктор Ткачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

 

Наличествует и перепнутость-сверхреактивность. В смысле того и другого в смычке друг с другом! Где сверхреактивность – излишняя настрополённость на жизнь. Излишняя готовность реагировать. В смысле готовности начать какую бы то ни было жизненную реакцию. И присутствует такая излишняя готовность в качестве фона – ко всему по жизни прочему.

Или скажем о сверхреактивности так: излишняя влезшесть в общую внутреннюю реакцию, суть которой – твоя самомобилизация на взаимодействие с жизнью, не конкретизированная по её, той жизни, элементам. Такая вот самомобилизованность, которую можно назвать и психомобилизованностью твоей.

Ещё как можно выразиться? А вот: сверхреактивность – в лице предрасположенности впадать в психогнёт, психогнёт что негативного, что позитивного  толка. Порочно повышенная твоя готовность в него впасть, которую постепенно напрессовал в себе по ходу жизни.

Что же до перепнутости, то это излишняя готовность отдаваться уже идýщему реагированию. Настрополённость проводить его в непосильной интенсивности, когда – и если! – оно начнётся, какое бы ни было. Как правило, этак настропаливаются невольно – в длительных стрессовых ситуациях, – а потом долго не могут от того в себе отделаться.

И перепнутость, и сверхреактивность только ухудшают реагирование на жизнь, как может быть ясно из общих соображений. Недаром же говорят в народе: «очень хорошо – тоже нехорошо!»

 

2. Истероген – квинтэссенция психогнёта

 

1. Закритический психоперегруз. Акцентируем внимание на его упоминавшемся свойстве – в нас самоподдерживаться. Если уж возник. Благодаря этому свойству – он как что-то независимое в тебе. От тебя.

Самоподдерживается психоперегруз как набор составителей. Уже перечислявшихся нами – в предыдущем подразделе. Фактическая самостоятельность такого набора в нас-психиках! Нечто бытующее там как бы самим по себе. Так что напрашивается дать ему и название. Будем называть его истероген! То бишь производитель истерик. Ибо как раз до них он сплошь и рядом тебя доводит. На материале жизни порождая в тебе гнётную конкретику, из-за коей ты вынужден бываешь истериковать.

2. Оно ведь что? Повышенная реактивность в психике – как элемент истерогена – приводит к нахожденью в окружении поводов прицепиться к жизни. Ну, найти её в чём-то неподходящей, и тем требующей в этом отвергательности – как негативно-гнётной психореакции. А пребываемость в психореакции осмысляется как необходимость и дальше быть повышенно-реактивным: мол, чтоб вовремя среагировать, и тем в этой вот идущей реакции – чего-нибудь важного не упустить. Сумев его выдать. На жизнь выплеснув. То есть, мол, коль уж реагирую, то надо реагировать как следует, и к этому быть готовым, – такáя логика наводится в подспуде.  Так вот – вроде как ненарочно! – истероген и самоподдерживается.

В общем, из-за истерогена излишне предрасположен к негативному психогнёту. Излишне, а потому в него искусственно (как говорится, надуманно!) и впадаешь. Той впавшестью давая истерогену повод и дальше в психике оставаться. Круг замыкается!

 

3. Изживание психоперетяжелёнки, или борьба с психогнётом

 

1. Понимать что психоперегруз – это новое качество психики. И если его заимел, то выход – в тотальной психоразгрузке. Через отказ от былого содеянного. В личном прошлом делавшегося.

Подчёркиваем. Спасенье именно в тотальности разгруза. Без объявления – себя себе! – в периоде такой тотальности – пагубное психокачество не поменять.

2. Фоново помогает! Когда cпециально принимаешь себя-психонагруженного. Фактически, то есть, соглашаешься жить – пока! – с наличным психоперегрузом: дескать, я – такой пока, и можно приспособиться жить сносно и таким.

3. А в большей психотехнической конкретике, так против психоперегруза работает следующее.

 

Психоформула «Пусть от начала жизни – вроде как ничего не делал, и только сейчас начинаю!» (или «Всё что делал до сего момента – не считается, только сейчас жизнь начинается!»). Возможна в двух видах: пóлностью всё имеемое перечёркивающий, когда аннулирующий дела самоотсчёт – забрасывается в самое начало жизни, и необходимо-достаточный вид, когда самоотсчёт такой – забрасывается лишь в какую-то знаковую точку прошлого. Точка личного прошлого, сколько-то отстоящая от начала жизни.

То есть психоформула эта – как специальная отказываемость от дел. Былых. Жиждется на изыскивании в себе психосилы «зажить заново». Есть такое расхожее выражение! Между прочим означающее, что люди в массе неосознанно, но употребля́ют этот наш психоприём. Разбираемой формулой знаменующийся.

 

Психоформула «На исходных!» (или «Я на своих исходных!», или «Я – на исходные!»). В ней неспециáльная отказываемость от былых дел. Просто возвращаешься к своему – как жизнепотока! – началу, а коль жизнь была заполнена делами, то этот возврат и оказывается их аннуляцией. По типу «за глаза», без разыскиваемости их и в них вникаемости.

То есть в отличие от первого приёма, это неспециальная аннуляция дел. К настоящему моменту тебя перегрузивших – самими собой и своими плодами.

 

«Всё – факультатив!» («Всё жизненное – факультатив!») Такая психоформула – как перманентный жизненный фон, позволяющий тебе подсидеть любое своё дело. Запускающий саму возможность отказа в жизни от дел – по причине, что они все, в принципе, и начинались-то в отказе!

 

Три психоформулы, или сказать – психотехнические посылки. И наконец четвёртое – ещё специальная взятость психоперегруза в приём. Официальным его у себя признаванием! Позволяющим с ним считаться, и в отталкиваемости от его факта огблегчительно трансформировать «облако» своих мотивов и жизненных установлений, касающихся будущего и настоящего. Дескать, коль я так вот сильно психикою перегружен, то нефик вот этим вот всем желаемым и заниматься – не гожусь на то пока. А для удобства придадим сказанному и формульный вид: «Нефик обманывать себя – на предмет тяжести своего состояния, положение дел в психике – требует разгрузочной корректировки жизни!»

 

Приведенная совокупность психоформул разгружает тебя – по мере их употребляемости. И тем неспециально делает пригодным ходить на жизнеизменения. Ну, на заприсутствовавшести в жизни чего-то, дотоле отсутствовавшего. Как-то обозначим эту совокупность, для удобства. Будем называть её четвериком! Ну, в ней ведь четыре психотехпосылки, всё бъющие в одну точку, – отсюда и «четверик».

Третьей психоформулой приосвобождаешься от дел в настоящем и от «забитости» под них будущего (именно в этом психонужный разгруз!), а первыми двумя – освобождаешься от прошлых своих дел, через их аннуляцию; тем освобождаясь и от их психопоследствий в настоящем, что добавляет психоразгруза. Четвёртая же формула – тотальная психовысвобождаемость! Параллелится с тремя первыми, причём безо всяких канонов: лишь бы высвободиться!

И ещё гиндрики – как оставляемая тут подстраховка: где не в силах пока пойти на влезающее по жизни изменение, от которого не способен убедительно и защититься, так официально для себя – считаешь его там отсутствующим, нарушенность того сдабривая «гиндриками». Ну, полуприпадочными скаканиями, специально засвечивающими окружающим твоё несогласие с тем фактически присутственным изменением. Такими скаканиями утверждаешь себя в возможности когдá-нибудь защититься, если уж не получается сейчас, – и тем худо-бедно примиряешься пока с тем изменением.

Ну, ясно? Символизирующими самозащиту скаканиями – неспециально демонстрируешь себе находящесть с принципиальной возможностью защищаться, и это оказывается убеждающим минимумом: дескать, уж хоть этого меня лишить ничто не в силах.

А кроме гиндрик – отыстериковки-отыгровки у себя жизнеизменений. Собственно, гиндрики – тоже истерикование, только второй – усугублённой – ступени. Когда самозащитная демонстрация твоя «работает» уже не с возникшим жизнеизмененьем, а направлена против жизненных неурядиц вообще, обещая тебе когда-нибудь от них свободу. И тем покрывая и возникшее измененье, всё это запустившее.

И коли гиндрики – тоже истерикование, то по гомологии с истерогеном – можно говорить о гиндрикогене. Выражая этим сверхнасыщенность истерогена. Гиндрикоген как повышенно выразившийся истероген! 

Неологизм этот – родом из моего полесского детства. Когда из нас-детей, да кто-то психовал излишне неприглядно, остальные дразняще кричали ему: «Танцуешь гиндрики!»

Кстати сказать, можно гиндриковать и внутренне – при весьма скромной внешней выражаемости. Что называется, беззвучно слать во все стороны проклёны! И внутренне всех засранцев убивать! Но не развращаться: когда этого слишком много и часто, уже не помогает. Так сказать, девальвируется в тебе. То есть психовать – это тоже надо уметь! Как по лезвию ходить.

Так что истерикование двух ступеней. Да к ним ещё и личные защитные действия. Внешне достаточно развёрнутые. И в  смысле настоящих, а не какой-то там защитной демонстрации. Естественная смедитировка победной борьбою, то есть!

И вот, всем этим достигается бытовая смедитированность, открывающая путь для развлекательных испытываний. Ну, испытываний развлекательного типа. А дом у человека – то как раз место постоянной бытовой смедитированности. Вот почему каждый заведомо стремится имéть дом.

Точнее, дом как место, где позволяешь себе психоразгружаться, и даже требуешь от себя того. В результате и оказываешься там в бытовой смедитированности, более или менее неизменно. А нарушается эта неизменность, так это уже плохой дом. И чем сильнее нарушается, тем больше тяготеешь к дому новому.

 

4. Далее будем смыслово переизлагаться. Во многом с повторами. Но ничего, для пущей проникаемости темой – сгодится.

 

Психоформула «всё не считается – от начала жизни!» То есть «жизнь сначала!» Как говорят в народе – «с чистого листа». В текущем моменте – словно только что зажил. Ничего прошлое не мучит – насколько хватает сил стоять на взятой декларации. То есть нет специфической психонабранности – по-возможности распущена, – и остаётся только неспецифическая психонабранность. В лице повышенной реактивности, психоперепнутости и прочего нами перечислявшегося.

Это всё психоприём, суть которого в аннуляции. Всё напроисходившее аннулируется – от начала жизни. В том числе и понаделанное самим.  На такое подсознанкой соглашаешься, если самоубедишься, что зашёл по жизни в закритическое «не туда».

Так что стоишь вот сейчас, будто с тобой до этого ничего не было. И тем как бы только начинаешь жить. Условное начало жизни заново. Или сказать – по-новой.

Повторим. Аннулируется всё жизненное в опоре на то, что оно не туда зашло. Коль не туда, дескать, – значит считаем, что его и не было! Ещё бы нет, жизнь ведь твоё детище: ты́ в ней командуешь, коль она твоя, а не чужая. И в нéй командуешь, и командуешь ею как целым, – хочешь того иль нет. Так что, коль всё равно будешь командовать, никуда от этого не девшись, то лучше не делать этого в неведении, сообразив-таки, что как хочу, так и ворочу, коль она моя!

 

Ещё вспомиаешь, что «всё – факультатив!», и вообще всем жизненным разувлекаешься, но задача – в таком фоне таки увлекаться: чем-нибудь толковым. Коль уж психоэнергетика требует выхода через жизнь.

 

И неустанно повышать общесть подхода к жизни. Тем не мельтешась психикой в текущей специфике негативного гнёта. Общесть подхода его «растворяет»!

И даже не о повышении её надо говорить, а о восстановлении высокой. Бывающей такою у каждого – сразу после рождения. А по мере жизни всё больше зашориваемся.

Что такое общесть подхода? А к примеру, понимаешь себя живущим в таком-то городе – вместо понимания живущим на такой-то улице. Затем, по-возможности, даже и не в городе том, а в такой-то стране (где этот ваш город). И так далее, чтобы в конце концов – вообще «переселиться» на планету Земля. И всё это не хохмы ради (хотя, можно и тáк начинать!), а в полной пред самим собой серьёзности. И подобно как вот с местожительством, реализуешься по всéм параметрам жизненаполнения.

Заодно отсчитываться от самого начала жизни. А не от какого-либо позднейшего периода, тем неявно потворствуя наведённому им психогнёту. Перевести психоподспуд на перманентный отсчёт именно от начала, и резко станет легче: жизнепериоды затушёвывают друг друга, если даёшь себе труд все их иметь в виду, плюс каждый, будучи так вот упёрт в начало, автоматически тем начинает пониматься не как данность, а как то, чего могло бы и не быть.

 

То есть что? Из-за неспецифической набранности, которая в достаточной массе остаётся (ибо так вот, враз, её всю не снимешь), что тебя раздражало – там где ты есть, – то и раздражает (негативный гнёт!), поскольку она заставляет к окружению цепляться, – однако цепляешься как бы по первому разу, то есть исчезает привычная гнётная накатанность. Окружение как бы только что тебя зацепило, и с такой зацепкой заметно легче разобраться.

Получается всё для тебя «на одной доске» – то есть убран твой личностный фактор, доселе расставлявший наработанные акценты. И в самом деле, какие могут быть акценты, если жизнь пусть хоть условно, но всё же только начинается: тем всё из неё для тебя пока на равных.

 

Возможен и более конструктивный психоприём! Когда к одной точке (ну, точке жизненачала)  сводятся не жизнепериоды, а нечто помельче: жизнемотивации, на текущий момент владеющие тобой. Их смыслонаполнения, из-за вынужденности восходить к чему-то одному и тем пересекаться, приходят – хотя того иль нет! – к некоему «общему знаменателю». Приходят к нему от своей исходной взаимопротиворечивости! Такая фишка! Прекращается самораздираловка – в текущем поведении. Когда делая одно, неизменно испытывал внутренние тому помехи – от невольной желаемости делать тогда что-то другое. И первое, что называется, плохо по жизни шло! Вплоть до такóго уровня взаимомешаемости – у первого и второго, когда они – ни то, ни другое – вообщé начаться не могли, одно другому того не давая. И так вот «в себе зависшим» длительно и пребывал! А теперь вот вдруг, таковскому в альтернативу, состояние внутренней единости. При котором повышенная неспецифическая психонабранность тоже способна пока оставаться, но ей на ступень труднее получается срабатывать на негатив. Потому как число смыслоповодов ей оспецифичиться – на ступень меньше (ведь единость, сглажены смысловые альтернативы имеемому, и всё такое прочее!), и оспецифичиваться выгорает лишь во что-то откровенно самодовлéющее из психонегатива.

И добавить, что когда все жизнеустремленья приведены к «общему знаменателю», оказываешься психогомогенатом. Весьма забавное состояньице! И при психоперетяжелёнке главное – его удерживать, если уж достиг! Пускай наиболее смыслонеконкретизированная её часть – находит выход в конкретику лишь на егó материале: тогда с ней сладить в этом проще – все найденности выхода слишком откровенны.

Приведённость наслучавшегося к «общему знаменателю» утыкает тебя в вердикт: что есть, то есть, жизнь продолжается! То бишь, чисто явочным порядком оказываешься при принятости наличных жизнеобстоятельств. Так сказать, самою по себе наличествующая принятость, тебе ничего не стóящая! Дескать, от жизненаличного деваться определённо некуда, в смысле что светит замен лишь «шила на мыло» (ну, на то она тут и «общесть» у «знаменателя», чтоб от неё ты непрерывно понимал: это вот происходящее – по большому счёту неотлично от того вот, коль оба смыслово восходят к чему-то одному), и значит надо его, наличное это, принимать – коль требуется дальше жить. Нет, никто не неволит, можешь и нé принимать, только это фактически выступит неприниманьем продолжаемости жизни. А поскольку продолжаемость заведомо принята, то в ней, принятости этой, непринимаемость наличной жизнеконкретики незаметно и «растворяется». До какой-то позволяющей длить жизнь степени. Затравочная принимаемость от фонового согласия жить дальше!

 

Самопринимаешься по психогнёту. Если в другом психоключе говорить, всё о том же! Гнёт в тебе, вот ты такого себя и принимаешь – на пока.

Можно даже укорить себя. Ты ведь сам в себе! Так какого хрена, сам с собой договориться не можешь?!

Так что самодоговариваемость. Утрястись в себе в общем своём поползновеньи жить! Оно нечаянно стало ненормально-острым, посему от него всячески в себе отбрыкиваться, однако и совсем без него жизнь нельзя оставить, так что продуцировать его тоже надо. Потому и говорим – утрясти́сь в его имеемости. Утрястись – самое подходящее тут слово.

 

Но не забывать и параллельную линию «говорения» себе, что ничего не делал от начала жизни, а значит, сейчас свободен от плодов былых своих дел. Говоришь! Проникаешься этим в реакции на то, что психонегатив от дел в жизни – закритически превысил позитив. Проникаешься, и в получаемой тем внутренней свободе (хотя бы условной!) готовым выступаешь к новым делам – с чистого листа, что называется. Может, с их плодами получше выйдет...

 

4. Текст для врубившихся – в основные понятья по разделу

 

Изложение пойдёт перемежающимися блоками. Разделяемых по вертикали пробелом. Проставляющиеся же номера пунктов – объединяют блоки лишь в услóвные конгломераты.

 

1. Помнится, испытывание мы заявляли как самую общую психокатегорию. Так вот, вычленимы ещё две подобных, и можно говорить о целой триаде общих психокатегорий. О жизнеиспытываниях, жизнеизменениях и жизнесвершениях.

 

Соображение подпадаемости всего в жизни под понятие твоих как души плотных оболочек. Открывает психотехническую возможность – принципиального у себя упразднения негативного психогнёта, – и «чистые» евангелисты её слепо до упора и используют. Все и вся по жизни – воспринимая лишь как грани себя, а уж с самим собой – заведомо можно договориться, а потому и незачем злиться.

А «плотные оболочки» – это о несобытийно составляющем жизнь. Составляющем её предметно.

 

Просящаяся к трате избыточная психоэнергетика выливается в развлекательность – как маркёр жизни. Ну то, для чего жизнь вообще нужна, в нашем подспудном понимании вопроса. Ведь если брать понятие развлекательности по предельно большому счёту, то в него можно вместить буквально всё своё происходящее – и творчество личное, и всякие случайные неурядицы, а не только откровенную развлекаловку – в лице сиденья в ресторане. Так что живёшь – значит развлекаешься – в широком смысле этого слова. Пока не устаёшь и тем не начинаешь отдыхать, что, впрочем, тоже развлекаемость. Так что всё в жизни происходящее – может быть сведённым лишь к оси: «развлекательность – отдыхательность». На которой отдыхательность порой проходит развлекательностью, а развлекательность – порою даёт отдохнуть. Вот так вот всё, в неожиданности того, оказывается незатейливо и просто! 

Развлекательность может быть и служебной. Это акты естественного медитирования, при коих смедитированность наводится просто поведенческим удовлетворением желаний. Ну, желание удовлетворяется и тем само снимается, принося тебе психоразгруз. Психоразгруз же и есть смедитированность… И вот, когда удовлетворяемость – как процесс – не сильно заморочивает, то способна развлекать. Попутно развлекающий процесс! Откуда и понятие служебной развлекательности.

Естественное медитирование – локальный поток в русле бытового медитирования. Один из потоков, наполняющих это русло. Поведенческое преследование тех элементов жизни, присутствие коих удовлетворяет наличные внутренние реакции. Такую вот жизнеобстановку добываешь! То есть впадаешь во внешние реакции – от внутренних реакций, составляющих негативный или позитивный психогнёт.

Помимо служебной развлекательности, бывает собственно развлекательность. Если первая – лишь попутная развлекательность, несамостоятельная, то вторая – развлекательность для развлекательности. Это уже «сливки» – над бытовой смедитированностью. Сливки в лице пресловутой четвёрки: экстазность, трансовость, атараксичность, нирваничность. Экстазность здесь маркирует развлекательность в лице откровенной испытываемости удовольствия, всех возможных его видов. В фоне чего подвизуется и субэкстазность, как развлекаемость наводимостью удовольствий, нарочным их поиском. Трансовость же маркирует психоинструментальные поползновения, в смысле опытов над собственной психикой, нарочных её выворотов. Где всяческие творчества (в частности, размышление как творчество), стоят к сему «сбоку припёкой», имея отношение и к экстазности. Среди множества возможных творчеств не зря упоминаем именно размышление: как раз это творчество важно для самопостигателей, а текст ведь адресуется прежде всего им. Ну, и атараксичность маркирует отдыхательную нашу поползновенческость, а нирваничность – макропоползновение на полную психосвободу.

 

Помнится, среди составляющих истероген психообразований – указывали мы и на летуна: так обзывают шаманы  некоего бесплотного агента, способного наводить в людские психики заморочки – ничуть не хуже, как они возникают в нас из-за долга самим себе. Так вот, добавим тут следующее. Мы, завязанные на физику посредством плоти, прозываемся существами. Они же, лишённые плоти и имеющие куцый выход на физику лишь через эфирное тело, прозываются сущностями.

 

2. Психоперегруз и перетяжелённость жизнью – одни из наиболее общих психотеоретизационных категорий. И уже из одной их заявленности само вытекает понятие тотальной психовысвобождаемости. Которую если копнуть, обнажаются базовые её составители. Из которых три психокультурных, так сказать, а два «диких» (ну, естественножизненных, в той или иной форме самими к вам по ходу жизни приходящих).

Первый из психокультурных – в следовании психофомуле: «На исходные!» В смысле психореверса, намеренной возвращаемости в психике к исходным позициям. Ведь более или менее помнишь их – в качестве начала жизни, – и вот вертаешься, коли, дескать, нажитые психопозиции фигнёй оказались (в лице этого вот моего самоподдерживающегося психоперегруза). Тут главное осознать его самоподдерживаемость – это пуганёт достаточно, чтобы решиться на психореверс. А внешне всё это сопровождается возвратом в места детства. На батьковщину.

Второй составитель – в психоформуле «Ничего не делал!» Или иначе её подать: «Не жил от начала жизни!» И таким образом, оно хоть и жалко, но только вот сейчас жить начинаю... То есть что? Намеренная ставка себя в психопозицию, будто жизнь сейчас только начинается – как цепь дел, – чем неспециально отказываешься от всех бывших доселе дел, а значит и лишаешь опоры в себе психогнёт, который они породили. Фишка в том, что неспециально отказываться легче! На целую ступень.

Так что суть формулы – в упразднении содеянного. Прилагаемость психоэнергетики к жизни заново!

А третий психокультурный составитель – во «взятости в приём» психоперегруза как факта. Тем получается корректировка жизни сим фактом. Изменяемость из-за него жизни! То есть соображаешься, что от внутреннего своего перегруза нельзя больше отмахиваться, что вынуждаешься с ним считаться, и значит должен на него среагировать, а уж реагировать – так или иначе и будет той меняемостью жизни.

В общем, в факте своего психоперегруза усматриваешь заставителя менять жизнь – в её виде. И менять в том смысле, что переставать что бы то ни было делать – как пока общенеспособному к тому.

Это что касается прямых составителей тотальной психовысвобождаемости. А есть ещё и непрямой. Лишь фоново способствующий ей. Передать его можно психоформулой: «Всё – факультатив!» В смысле факультативности всего жизненного. Кто хоть смутно помнит себя дорожденческого, тому нетрудно чувствовать, что в жизнь можно было и не влезать. Ну, в бытие через плоть – из бытия не через плоть! Можно было, а значит влезшесть и последовавшее – и есть как раз факультатив, только что доселе на том моменте ты у себя не заострялся! И коль факультатив, то значит всё, что привело жизнь к перегрузу, могло бы и не быть. В фоне чего – как чувствования! – на ступень легче в этом всём от лишних былых наполнений уже специáльно отказываться.

Но и не помнится дорожденческость, то не всё здесь потеряно. Взамен срабатывает понятие нирваны. Только надо хорошо уяснить себе нирванический принцип. Нирвана как отсутствие каких бы то ни было своих деланий! Сама принципиальная возможность такого! Она-то – хочешь не хочешь, просто по общей логике! – всякой жизнесоставительной делательности и придаёт статус факультатива. Сей статус у жизни сам проявляется, стоит только примерить на психику эту принципиальную возможность. Не упустить психопримеряние принципа, без примерки его на себе – нужного должным образом не почувствуешь.

И осталось обговорить «дикие» составители психовысвобождаемости. Эти наличны в порядке психосамотёка, так что нужда только в сознáтельной их подхватке – как принципов. Ими выступают гиндрикование и отыгровка-отыстериковка. Первое разводится по поводу чего-то запредельно неприемлемого из жизнии, второе – по поводу незапредельно неприемлемого, когда ещё небесполезна доказываемость себе чего-либо по его поводу. Доказываешь же себе, в опоре на «костыли» внешнеповеденческих демонстраций, что задевающего жизнеизменения можно-считать-не-случилось. Внутренне соглашаешься, то есть, на его условное для себя отсутствие. Что «с натяжкой» можно считать его непроисходившим – коль достаточно эмоционально продемонстрировал окружающим свою способность его не допускать. В общем, аннуляция происходящестей, аннуляция их в своём жизнесоставительном потоке – через внешнеповеденческие демонстрационные «костыли».

Что же до гиндрикования, то это попросту беснование в поведенческой сфере. Набор неконструктивных интенсифицированных реакций, что-то жизненное отталкивающих. Из-за той своей неконструктивности – из жизни-то они его не вытолкают, зато выталкиваешь ими из себя как психики лишнее – по его поводу, того чего-то жизненного. И это получается тем лучше, чем с меньшей оглядкой «на последствия» беснуёшься.

Так что причина перетяжелённости жизнью – в переборе внутренних реакций. И далее обозначим наиболее, так сказать, первичных составителей их избыточной массы.

Это неспецифическое непринимание. О нём мы уже кое-что писали раньше.

Это внутренняя перепнутость, да в смычке со сверхреактивностью (в смысле повышенной внутренней готовности к жизни, она же – повышенная готовность реагировать, завышенно интенсивная включившесть себя к тому).

Это внутренний долг – как влезшесть (в намеренческой сфере психики?) в общую самонепослушаемость, откуда постоянная влезаемость во внутренние реакции в тех жизнеситуациях, где хотел бы не влезать.

Это разномастная негативногнётная психонабираемость, перманентно возобновляющаяся, – всё под воздействием на психику описанного Кастанедой «летуна» и прочих зловредных сущностей.

И это общая психанувшесть на жизнь – как влезшесть в «глухую» намеренческую её отвергаемость.

 

3. Живём реакциями – внутренними и внешними. И каждая из них – это хоть сколько-то нагрузка. А каждое по жизни изменение –  это неизбежно новая (читай: в ответ возникающая дополнительная) реакция, хотя бы внутренняя! То есть, к наличной внутренней перетяжелёнке – грозит добавиться ещё тяжесть, вот жизнеперемен и избегаешь. Фоново опасаясь потенциальных в жизни изменений.

Внешняя реакция, в самом широком смысле, это твоё участие в изменении своей наличной внешнести. А внутренняя реакция, в самом узком смысле, это лишь намеченность себе таких изменений. Намеченность – так или иначе, в том или ином смысле, – а также ставшесть на изготовку к намеченным действиям, та или иная по выраженности.

 

Внутренние реакции подлежны снимаемости. В частности, автоматически распускаются, если получают продолжение во внешних реакциях, достаточно поставляющих задававшийся теми внутренними результат. Это напрашивается назвать естественной смедитировкой! Ибо медитирование вообще есть избавляемость как раз от внутренних реакций! В классическом виде – самоуговором, а здесь у нас вот избавляемость иного вида. А именно – удовлетворятельная, в пику отрешательной, когда убирается (тобой в себе) само то, что требовало того упоминавшегося результата. Убирается или пересмотром обстоятельств, или общих своих жизнепосылок, или личностных вводных своих и прочее в том же духе.

Например, вами владеет, угнетая, непринимание чего-то из личной жизни – как внутренняя реакция. Если вы – конструктивно необходимыми действиями в захромавшей до неприятия сфере – изживаете то нечто, заменяя на приемлемое, то вам попросту не становится чего там отвергать, в соответствие чему психонагружавшее отвержение само исчезает – как падает вещь, лишённая опоры. К примеру, было неприятие жизни с нелюбимой? Так ушли к другой, растворился тем объект неприятия, сразу полегчало, вот и смедитировались – даром что не садились в позу лотоса.

Удовлетворятельная и отрешательная смедитировки должны быть по жизни оптимально соотнесены. Много первой в ущерб второй – плохо, и наоборот тоже. Первая плохость – появляется какая-то приторность: противно брать у жизни удовлетворёнку – на фоне и так уже много бравшести. Ну, как есть дальше сахар – когда его много уже съел. То есть становишься жизнепресыщен, и жизненная добыча всё больше теряет свойство удовлетворять. Вторая же плохость, обратная, это когда начинаешь чувствовать себя мудаком – недодавая жизненных благ через снятия в себе их требуемости. Например отказом от той своей психочасти, что нуждалась в прецедентном благе. Ну и – становишься излишне гол, в психоотношении, и ещё больше оголяться уже муторно. Как сосать вместо мороженого палочку, на которой оно было.

 

Внешняя реакция – это делательная реакция добывания (ну, поставки себе в законченном виде) некоего изменения во внешнести. А внутренняя реакция – это делательная реакция лишь задаваемости того изменения. Взываемости к жизни его нужности. Задаваемости его себе по жизни.