Текст книги "Ворон. Дилогия"

Автор книги: Василий Панфилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

  – Да ладно, парни, какие на хрен офисы и прочая хрень, – не слишком-то верил я их информации, – неужели не ясно, что большая часть усилий будет идти на свары друг с другом.

   Лютер (тот самый крепыш) пожимает плечами и говорит:

  – Все понимают. Просто правительство выделяет для этого деньги и неслабые привилегии для тех, кто играет по правилам.

  – Ну неужели непонятно, что таким образом вас контролируют?

  – Да понятно – и что? Старички ведут какие-то свои игры, да и в целом – не так уж и контролирует.

   Тут он криво ухмыляется и добавляет:

  – Неизвестно ещё, кто кем крутит – собака хвостом или хвост собакой.

   Зайти в офис всё-таки пришлось.

  – Имя, – спрашивает скучающий гоблин.

  – Не понял сути вопроса – у меня их много.

  – Под каким именем вас знают Иные в Москве.

  – Сильвер, ученик Рэйвена.

  – Рэйвен..., – гоблин оживает и посматривает уже заинтересованно. Поясняю, чтобы избежать возможных недоразумений:

  – Недавно стал.

   Далее гоблин выдал мне обычную брошюру, в которой рассказывалось о Иных в штатах – очень толерантно. Видно было, что брошюры эти напечатаны по тем же канонам "общечеловеческих" ценностей и имеют мало общего с реальностью. Гоблин с откровенным ехидством наблюдал за мной.

  – Если бред убрать, сколько будет здесь отличий от других частей мира? – Спросил его я.

  – Да не слишком – так, стараемся свои свары проводить где-то в глуши. Ну – и вся эта хрень с офисами.

   В действительности, как позднее просветил меня Лютер, отличия всё же были – и местами достаточно существенные. Бумажная волокита заметно меняла жизнь Иных, приковывая их незримыми цепями.

   Венчание проходило в каком-то историческом месте – и это был странноватый микс из христианских, еврейских и чёрт знает ещё каких традиций, собранных в одну кучу. Как по мне – так полный сюр и безвкусица, но судя по шепоткам гостей – их впечатлило.

   Следующие две недели провёл как в угаре. Совершенно верно – умотали. Да, оборотень и всё такое, но... невеста (вроде бы уже жена, но до окончания этой двухнедельной вакханалии все упорно называли её невестой) умотала, таская с собой на все мероприятия. Неудивительно, что сумма премиальных была больше изначально заявленной...

  – Если бы не ты – Лерка таскала бы меня, – заявил мне довольный папаша, выдав ещё неделю оплаченного отдыха на Гавайях.

   Взял, хотя по американским меркам это не самое престижное место для отдыха[5], да ещё и отель трёхзвёздочный... Мелковато для "почти олигарха".

   Понял уже через несколько часов – место облюбовали свингеры. Судя по всему Иван Моисеевич имел своеобразные понятие об отдыхе. Из отеля сбежал, сняв комнату домик у одного из местных алкашей. Я не ханжа, просто... Вы всерьёз считаете, что свингеры должны быть молодыми и красивыми? Ой зря...

   Домой добирался на танкере – подбросили "халтурку" – требовалось очистить его от множества пакостных духов, появившихся после стоянки в Китае. Так и плыли – я работал, а группа прикрытия обеспечивала отсутствие интереса к моим действиям.

   Высадился в Дании и добирался уже самолётом. Ещё в полёте задумался – а почему бы мне не успокоить себе совесть и не обеспечить родственников? Тащить их в Москву... Нее – они у меня абсолютно провинциальные – по складу личности. Такие либо быстро уезжают из больших городов, либо ломаются, причём чаще всего с последствиями – наркотиками и прочим. Думал не долго – просто купил участки в Шепиловке и начал строить дома – родителям, брату с сестрой, племянникам.

  – Правильно, – поддержал Ганс моё решение помочь родне, – я вот в своё время всё откладывал и откладывал... Дооткладывался, блин.

   Тут он резко помрачнел и замолк.

  – А давай напьёмся? – Предложил он мне через несколько минут.

   Напиваться мы решили в привычной тусовке музыкантов.

  – Боря, давно не виделись, – обнимаюсь я клавишником известной группы. Цверг улыбается и:

  – Сильвер, ты как насчёт поучаствовать в записи? Группка одна нарисовалась – недурственная. Своего ударника у них нет – какой-то конфликт. Только сразу говорю – по деньгам глухо, но вот славы можешь хапнуть.

   Вопросительно смотрю на него.

  – Талантливые ребята, харизматичные – взлетят не сегодня, так завтра.

  – Давай так – встретимся сперва, а потом и решать будем. А то мало ли.

   Ребята оказались симпатичными, играли весьма качественный фолк-рок и были буквально помешаны на истории славян. Рассказывали о ней интересно, патриотично, но – близко к официальной версии.

  *********************************************************************

  – Да бред, – скривился Лёха, когда у нас зашёл разговор о великих правителях. Я называл Ивана Грозного, Петра, Екатерину Великую и других, известных по урокам истории.

  – Пётр... Не зря его антихристом называли. Собери в кучку некоторые факты, известные не только историкам, но и достаточно широкой публике: насильно стриг бороды, буквально заставлял подданных курить и пить, носить иноземное платье. Известно?

  – Известно, – несколько растерянно подтверждаю я. Оппонент удовлетворённо кивает и продолжает:

  – В Нидерландах побывал в анатомическом театре... Морге, короче, – пояснил он, заметив, что я не слишком понимаю, – просто там проводились публичные вскрытия. Ну модно это было.

  – Ни хрена себе мода! – Не сдержался я.

  – Думаешь, сейчас сильно умнее, – сощурился Леха.

  – Ладно. Так вот – он заметил, что одному из свиты зрелище не нравится, разозлился и велел тому ГРЫЗТЬ мёртвое тело. Неповиновение – смерть, беглецов ему выдавали, были уже прецеденты. Вернулся домой – там бунт стрельцов. Что делает Пётр? САМ становится палачом, пытает их, затем рубит головы – ПУБЛИЧНО – и заставляет это же делать свитских. Ты понимаешь, что такое палач в те годы?

  – Их не любили, – коротко отвечаю ему. Лёха зло смеётся:

  – Не любили? В большинстве городов Европы и Руси их даже в кабаки не пускали – вообще. Если же пускали – то самого последнего разбора – туда, куда ходят даже не нищие, а прокажённые и сифилитики. Представляешь – правитель великой страны – палач!

   На минуту он затихает, затем снова начинает говорить. Видно, что на взводе – для него это не просто история – это его молодость.

  – Возьмём самое безобидное на первый взгляд – бритьё бород и ношение одежды. Оставим в стороне суеверия и прочее. Ты в курсе, что те же испанцы всегда носили бороды и никто не считал их дикарями? Бороды или усы носили и большинство европейских военных. По крайней мере – в элитных частях. Растительность на лице – признак того, что ты не кастрат, не сифилитик[6], не мужеложец, наконец...

   Помалкиваю...

  – А одежда? – Продолжает владелец автомастерской. – Ты помнишь, какая она была в то время – неудобная и дорогая, да не по климату? Все эти башмаки, чулки, кафтаны, парики да треуголки... Считай, лет по десять жизни у дворян отобрал – воспаления лёгких, почек, да мочевого пузыря стали прямо-таки эпидемией. И так во всём! А достижения? Территория увеличилась, ага... А то, что людей стало на четверть меньше – это херня, бабы новых нарожают!

  *******************************************************************************************************

   В общем, послушал-послушал – попросил не поднимать исторические темы, очень уж... задевает.

Глава пятнадцатая

  – Зоран, Зоран, погоди! – Раздался крик нашей старосты. Вот уж человек оригинальный – не ходит, а бегает, не говорит, а кричит – и так во всём. Энергии море и потому ещё на первом курсе её выдвинули в старосты. Зря. Не скажу, что совсем провальная, но к этой бы энергии ещё и мозгов...

   Не совсем всё плохо, но её интеллект как паровоз, что ли – способен ездить только по накатанным рельсам. Выучить что-то – запросто, а вот сделать хоть мелкое открытие – хрена. Подозреваю, что после учёбы она поработает-поработает по специальности (и то не факт) – да и пойдёт торговать лекарствами или медтехникой. Хотя... по общественной линии или куда-нибудь на госслужбу такие тоже нужны.

  – Зоран! – Светка подбежала, так что орёт, по сути, едва ли не в ухо.

  – Поговорить нужно.

  – Ну говори – минут пятнадцать у меня есть, – сообщаю ей.

  – Это долгий разговор.

  Пожимаю плечами и ухожу.

  – Давай тогда сейчас, – делает "одолжение" староста. Идём в кафешку, расположенную неподалёку, где я молча заказываю две вазочки мороженого. Зачерпнув мороженого, Света жмурится и тут же переходит к делу:

  – Ты знаешь, что Вера беременна, а у Лики проблемы в семье? – С места в карьер начинает она. Не знаю – да и не интересно, за исключением буквально полудюжины человек я ни с кем не общаюсь – даже здороваюсь редко.

  – Для них очень важно остаться в институте и ты должен отказаться от места на кафедре, – с напором произносит она.

  – Нет, – равнодушно отвечаю ей, продолжая неторопливо поедать мороженое. Глаза у девушки округляются...

  – Да как это нет! Ты парень, они девушки, неужели тебе не стыдно?! Когда ты откажешься, они смогут остаться на кафедре и комнаты в общаге будут за ними!

  – Пошла на хуй, – коротко говорю ей и ухожу.

   Света давно потеряла чувство реальности и кто-то должен был сказать ей об этом. Грубо? А не грубо пытаться выдавить меня из универа только потому, что каким-то клушам хочется зацепиться в Москве? Будут они двигать науку? Однозначно нет! Может, они такие замечательные и для них это вопрос жизни и смерти? Тоже нет.

   Однако Светик считает, что ей должны повиноваться – у неё есть командный голос, море энергии, наглость... Поступи она на юридический или нечто в том же духе – её быстро бы обломали. У нас же подобрались люди не горластые и предпочитающие двигать науку. Ну или в случае Веры, Лики, самой Светы и ещё нескольких – "крутиться", чтобы любыми путями зацепиться в Москве.

  – Ну что же вы там, батенька, укоризненно сообщил мне Немоляев, которому Света пожаловалась на "Вопиющее хамство", – мягче надо. Равнодушно киваю – это просто правила игры. Он вроде как прореагировал на жалобу, я вроде как покаялся. Свету и её подобных он прекрасно знает и очень не любит. Будь его воля – исключил бы давно.

   К сожалению, странная политика министерства образования вообще и ВУЗа в частности, резко негативно относится к отчислениям. На первом курсе, да и на втором – пожалуйста, а чем дольше ты учишься – тем сложнее отчислить. Исключения есть, разумеется – уголовные преступления, национализм (исключительно русский – другого у нас, оказывается, нет) и совсем уж "забитый болт" на учёбу.

   В итоге, таких вот "Светиков" учится... до хренища и что – кто-нибудь пойдёт по специальности? Можно уверенно сказать – никто. Либо выберут потом какую-то левую специальность, либо попытаются пристроиться к учёным, но – в качестве администратора.

   Между тем, денег на их обучение тратится... Много, в общем. Это профессура (ставки у них маленькие – и большинство так или иначе двигает науку, живя на разнообразные гранты), это лаборатории с оборудованием, комнаты в общежитии, многочисленные студенческие программы и т.д.

   Есть ли толк от меня? Есть – несколько научных работ, в которых указан как соавтор – младший, понятное дело. Работаю лаборантом, помогаю переводить некоторые статьи. Короче – толк есть.

   Работать ночью было мало желающих, так что давно уже "застолбил" это время за собой. Время от времени появляется кто-то ещё, но обычно ненадолго. Одно время на ночные работы повадились девчонки, желающие закрутить со мной роман, но – на фиг. "Блюду" себя. Ну в самом деле – зачем мне это надо? Отношения? Так нормальных всё равно не получится – я оборотень и проблем появится масса. Потрахушки? Так проще подцепить кого-нибудь в клубе...

   Снимаю Машку с с плеча и в утешение даю с собой в клетку кусочек яблока. Крыска тут же принимается жевать его. Сосредотачиваюсь...

   Правая лапка зверька поднимается к мордочке и делает что-то вроде пародии на салют. Сажусь прямо на пол совершенно счастливый – эксперимент удался, это результат почти трёхлетних попыток. Смешно? Так это только начало пути. Я научился... Ладно, только учусь – управлять другим существом со стороны, причём – с помощью некромагии и нейробиологии.

   О перспективах говорить ещё рано... Хотя какое, к чёрту, рано! Я гений! В сочетании с моим метаморфизмом получается нечто очень перспективное. Да, прежде всего вёл разработку именно для себя: когда знаешь, на какой участок мозга нужно воздействовать и каким образом, можешь воздействовать как на посторонних (это в далёкой перспективе, Машка не в счёт), так и (прежде всего) на самого себя.

   Что это может дать? Ну например – возможность усилить память, интеллект, быстродействие интеллекта, возможность "поиграть" с рефлексами и обонянием/осязанием/зрением/слухом. Супермен не супермен, но достаточно близко. Плюс – возможность нащупать ниточку, тянущуюся к магии...

   Последние недели перед выпуском я чувствовал чистую, сконцентрированную ненависть, идущую от Светика и Ко. Они были в ярости – им посмели отказать. По углам начали вестись разговоры, что я невероятный негодяй. Интересно, что факты не перевирались, но КАК они подавались... О, это было настоящее искусство – слышу-то я неплохо, благодаря особенностям оборотня.

   Были собраны все мои мнимые и действительные недостатки с первого курса. В ход пошло буквально всё и складывалось впечатление, что девицы вели на на меня досье – настолько много информации удалось им выяснить.

   Мешало ли мне это? Да не слишком – так, раздражало слегка, когда они приближались слишком близко. Забавно, но даже самые вменяемые из нашей группы в большей или меньшей степени поддались прессингу Ко – вот что значит информационная война.

  – Зоран, что за нехорошие слухи ходят о тебе по кафедре? – Задала мне вопрос наш куратор.

  – Тамара Евгеньевна, вы знаете, что такое информационная война? Воот – они тоже знают. Им нужно, понимаешь, место на кафедре – чтобы зацепиться в столице. Им так хочется и значит – я должен подвинутся в сторону и уйти из науки – чтобы Вера и Лика под чутким руководством Светы могли "Построить свой дом" в славном городе Москве.

   Я тоже умею вести информационные войны...

   Женщина хмурится, прекрасно понимая, что я прав. Она не самый чистоплотный (с моральной точки зрения) человек, но прекрасно понимает, что кафедре (и соответственно – её руководству и приближённым) от аспирантов должна быть какая-то выгода. В моём случае это наука – какое-никакое имя я себе уже сделал и она прекрасно понимает – отдача будет и в дальнейшем.

   Это гранты, это возможность влезть в перспективные разработки в качестве соавтора или научного руководителя, это престиж (от которого зависят те самые гранты).

   Светик и Ко... Ко – безнадёжны в принципе, а Света ничем не может похвастаться, кроме как наглостью, энергией и пробивными способностями. На фоне нашей группы... Ну ладно, потока – это заметно, а так... В Москве этим никого не удивишь – нужные ещё мозги, связи, деньги.

  – Иди, Зоран, я... поговорю с девочками.

   Отношения не то чтобы наладились – так, меня демонстративно не замечали. Впрочем – плевать. Я получил приглашение в аспирантуру и вместе с ним – тему для будущей кандидатской. В общем, отношение высокого начальства ко мне-Зорану было просто замечательным.

   Неплохо обстояли дела и в мире Иных – я стал уже полноправным некромагом, чем жутко гордился. Это не значит, что я стал невероятно крутым и так далее. Наиболее точный аналог – получил диплом. До настоящего специалиста мне было ещё шагать и шагать. Уровень ассистентов Рэйвена мне светил – в лучшем случае – лет через тридцать, а самого старейшины – через триста.

   Заметил, что стал по другому относиться к времени – раньше считал дни и недели, а теперь уже годы. Нет, время не стало лететь. Напротив – после становления оборотнем она стало как будто отчётливее, выпуклей. Поменялось отношение – ловил себя на мысли, что меня ВСЕРЬЁЗ беспокоит проблема угасания Солнца через несколько миллиардов лет...

   Съездить на малую родину удалось вскоре после получения диплома. Встал перед зеркалом и уже привычно "одел" маску прежнего себя – только постаревшего. Всё тот же поезд – добираться на машине до нашего городишки – издевательство как над автомобилем, так и на над собственным организмом.

  – Ой, Сань, как хорошо выглядишь! – Расчувствовалась сестра.

  – Колись – занимаешься или таблетки жрёшь! – Дурашливо толкнул в плечо брат. Родня выглядела очень неплохо для своих лет – не зря же несколько раз навещал их в обличье ворона и наносил всё новые и новые руны, проводил ритуалы.

   Они даже не понимают, что при достаточно нездоровом образе жизни, иметь такое здоровье, как у них, просто не реально. Списывают на хорошую генетику...

   В Шепиловку меня везли как почётного гостя – на семи машинах. Собралась вся родня и оставшиеся в живых друзья детства (очень немногочисленные). Я был неким символом – символом москвича, который не зажрался и не забыл родину.

  – Ну, вот..., повёл отец руками, показывая участки с домами. Семь домов стояли рядышком, на участках по тридцать соток. На хрена так много? Провинция – зарплаты здесь невелики, а чаще и вовсе – символические. А есть "фазенда" – так всего можно худо-бедно прожить. Ну и понятно – деревенский тариф[7].

  – Поманили в свое время твоего деда на завод, он и бросил село, – задумчиво сказал отец, – ан выяснилось – зря.

  – Да ладно, дед, – пробасил Федя, – жить лучше в городе.

  Отрицательно мотаю головой и понимаю, что внимание родни направленно на меня. Поясняю мысль:

  – Жить лучше в деревне – это работу можно искать в городе, да и то...

  Глубокомысленные кивки. Ну да – если я сейчас ляпну даже откровенную хрень – все будут искать мудрость. Момент такой.

   Дома уже давно стояли на участках. Родители перебрались сюда ещё прошлой осенью – пенсионеры же, о работе задумываться не надо. Городскую квартиру сперва законсервировали, а затем и сдали задёшево хорошим знакомым.

  – Ладно, пройдусь по деревне. Один, один, – замахал я руками. Лес, речка, несколько небольших озёр в десятке километров – недурственные места... Однако шёл я не из-за красот.

   Лес начинался едва ли не за околицей и меня уже ждали. Немолодая, богомольно одетая женщина с ханжеским лицом низко поклонилась, едва завидев меня.

  – Батюшка, не гони меня с земли, отслужу.

Глава шестнадцатая

  Шепиловская колдунья жалобно ныла, пока я рассматривал её.

  – Вредить моим не будешь, а по возможности и помогать. Сельчанам тоже не вредить.

  Лицо её приняло обиженное выражение. Хмыкаю:

  – Можешь, но только тем, кто заслужил – и в меру. Иногда буду проверять.

  Ведьма велеречиво благодарит и смывается, видя, что на долгое общение не настроен.

  Она "нехорошая" колдунья, как из сказок. Определённую черту такие... особи переходят редко, но пакости любят – сила их сродни вампиризму. Потенциальных ведьм и колдуний достаточно много. Просто многое зависит от характера: завистливая особа, любящая открыто или про себя винить окружающих в своих бедах и посылать "заслуженные" проклятия, часто обнаруживает, что они сбываются... Ну и поехало.

   Быстро выясняется, что бытиё в качестве своеобразного вредителя имеет свои плюсы – тот же вампиризм, нежелание окружающих связываться и так далее. Начинается "прокачка" способностей, а поскольку на таких вот мелких ведьмочек Иные реагируют редко, то прокачка идёт на интуитивном уровне. Легче всего работать на эмоциях, а какие эмоции у такой вот бабы? Правильно – негативные. Постепенно привыкает и нередко считает себя вполне светлой, едва ли не святой. Начинают ездить люди – кодироваться от пьянства и лечить болезни...

   Есть и светлые, но большинство из них даже не подозревают о своих силах, а если и подозревают, то стараются не "засветится", работая обычными воспитательницами в детском садике, нянечками и медсёстрами в больнице. Наконец – обычными жёнами, матерьми, бабушками... Но вот что интересно – настоящая светлая ведьма практически никогда не даст объявление в газетах и не станет принимать страждущих.

   Практикующие экстрасенсы, ведьмы, колдуньи, "матушки" и прочие, дающие объявление в газетах, практически никогда не бывают светлыми. В лучшем случае – серыми.

   Командировка на Кавказ была вполне дежурной. Нет, я не вояка – просто кому-то нужно "чистить" кладбища и места захоронений. Христианство, ислам, буддизм и прочие религии претендуют на "правильность" похорон и в чём-то они правы – в большинстве случаев этого вполне достаточно. Но – не всегда.

   Погибшие в сражении часто оставляют такое количество остаточной энергетики, что её хватает на "подзарядку" самым разным сущностям. Сами души в большинстве случаев вполне благополучно отправляются по назначению, но порой какая-то часть души... копируется, что ли.

   В результате появляются привидения, деревья частично обретают сознание, появляются гули, а сама земля на месте боёв может стать "нехорошей". Приходится "чистить".

   Этим могут заниматься и представители религиозных конфессий, но не столь эффективно. Помимо этого, есть своя специфика – конфессии сильны на "намоленных" местах, причём чем дольше эта "намоленность" и шире область, тем эффективней.

   А Кавказ? Здесь всё перемешано – христианство, ислам, язычество... Народы мигрировали, принимали новые религии, возникали секты и двоеверие. Тема невероятно интересная для историка, но мне важней последствия. А они просты – еду в БТР в сопровождении "федералов" с хмурым священником, нехорошо косящимся на меня. Сзади – точно такой же БТР, но уже с представителями местных, с муллой.

  – Иван Сергеевич, приступайте, – скомандовал мрачноватый майор. Иван Сергеевич – это я, если что. Точнее – одна из моих личин для сотрудничества с правительством. Числюсь в одной из закрытых структур и даже имею звание – подполковника, если не ошибаюсь.

   Время от времени приходится выполнять отдельные поручения правительства. Не все – далеко не все, но поручения/просьбы такого рода стараемся выполнять. Вроде как за это что-то платят – на счёт Ивана Сергеевича. Кстати, надо посмотреть – сколько же там скопилось...

   Мулла начинает читать молитву, свирепо глядя на меня. Как по мне, так переигрывает – видно, что он циник и как бы не атеист, просто должен играть определённую роль. Затем в дело вступает православный священник. Они ходят, совершаю какие-то ритуалы...

   Фигня всё это. Работаю сейчас я – и несколько солдат срочников. Я черчу посохом линии и знаки, солдаты же выкапывают канавки – узенькие и совсем неглубокие. На бритых черепах рядовых выступил пот, несмотря на вечернюю прохладу и тот факт, что работу тяжёлой никак не назовёшь.

   Понимаю – ситуация сомнительная, мягко говоря. Вокруг федералы из Центра (которых дружно не любят ни ваххабиты, ни армия), священники двух религий и непонятный чувак. Смахивает на жертвоприношение...

   В принципе – оно и есть. После начертаний, коротких выплесков Силы и столь же короткой медитации (совершенно не интересное зрелище – работаю по урезанному варианту – попы настояли) притаскивают баранов и начинают резать. Так, чтобы кровь стекала в канавки. Канавки должны заполниться – и только потом можно будет перейти к следующей стадии.

   Кровь сперва впитывается и только насытившись, земля начинает её держать. Да, баранов требуется очень много – это один из недостатков варианта урезанного.

   Они не пропадут – неподалёку стоит рефрижератор, куда и идёт большая часть туш. Не вся:

  – Ташь офицер, – обращается ко мне один из осмелевших солдатиков, – можно часть мяса себе взять.

  – Ни в коем случае. Мясо ОТСЮДА брать нельзя.

   Тот вжимает голову в плечи – уж больно грозная интонация у меня была.

  – Ты погоди – нажарим и вы поесть сможете – столько, сколько влезет. Но только здесь.

  Звучит странно, но это тоже часть ритуала – все, кто принимал участие в "умиротворении" должны потом совместно пировать, причём желательно нажраться едва ли не до заворота кишок.

   Такой совместный пир с духами помогает их умиротворить и самое главное – они потом не прицепятся к участникам – те будут уже как бы "свои". Баранина в рефрижераторах тоже не пропадёт – заморозки вполне достаточно.

  – Тащь офицер, а такому... ну... учат? – Всё тот же инициативный солдатик. Мулла со священником едут сейчас в одном БТР, а сопровождающий офицер вылез на броню.

  Понимаю, что он хочет спросит.

  – Учат, конечно, но не любого.

  – Подписки, – "понимающе кивает.

  – Талант. Подписки потом будут, да и не подписки, а... Неважно.

  – А как определить – есть ли у тебя талант?

   Смотрю на солдатика внимательно. Точнее – "смотрю". А ведь он что-то почувствовал... Вылезаю на броню.

  – Майор, солдата ко мне прикрепишь до конца командировки – присмотрюсь.

  Усатый, немолодой уже мужчины нехотя кивает – такие вот ситуации обговорены.

   Поселили в отдельной палатке, прикрепив Диму в качестве денщика. Тот не в обиде – здесь ему лучше, чем в части. Ничего особенного, просто он "молодой". Оружие в руках? И что? Ерунда всё это – во время карантина солдат приучают повиноваться, выстраивая иерархию. Переступить настолько сложно, что даже если доведут до крайности, большая часть предпочтёт покончить жизнь самоубийством, чем убить обидчика.

   Диму особо не обижают, но молодой есть молодой – чаще гоняют на неприятные работы, могут достаточно обидно разыграть. Мне же он, по сути, почти не нужен. Так – сбегать с каким-то поручением, до убирать в палатке. Парень блаженствует – безделье, сон и сытная еда до отвала.

  – Как в отпуск сходил, – искренне говорит он мне.

   Парнишка же интересный, хотя не могу толком разобраться – опыта не хватает. Скорее всего – из потомственных магов, а может и кровь Иных сильна. Сейчас пока просто смотрю – годится ли он в принципе, тестирую потихонечку на магические способности (есть, но какие конкретно – не понятно), интеллект, порядочность, силу духа и т.д. Понятное дело – поверхностно. Будет что-то интересное (и похоже, что будет), возьму координаты и передам Рэйвену.

   "Прописка" в районе военного аэродрома – не самая лучшая. Необходимо – да, я то и дело отправляюсь в разные районы вместе с сопровождающими, но... Дело даже не в самолётах и вертолётах, а в разнообразном начальстве, которое очень любит командировки в "Зону Боевых Действий". Ага – все буквы заглавные.

   Командировка для проверяющих офицеров из столицы практически безопасна – район аэродрома они если и покидают, то едут под тааакой охраной – и исключительно в безопасные места. Зато потом можно повесить на грудь ордена и медали, рассказывать о боевых ранениях и контузиях. Нет – ранения и контузии у таких вот проверяющих действительно бывают – но почти исключительно из-за собственного пьяного лихачества. Проще говоря – бытовые травмы по пьяной лавочке – с военным уклоном.

  – Кто такой?! – Задало мне вопрос нетрезвое тело с погонами генерал-майора. Нетрезвое, с чудовищным выхлопом и красной заплывшей рожей, но достаточно твёрдо держащееся на ногах.

  – Я повторяю вопрос – ты кто такой!?

  Как назло – прикомандированный ко мне майор отсутствовал по каким-то делам вместе с заместителем, а прапорщики в такие минуты ничего не решают.

  – Ты в курсе, что офицеры делятся на – "Эй, полковник" и "Господин полковник"? – Голосом Каа спросил я.

  – Так вот – в нашем случае я – "Господин подполковник", а ты – "Эй, генерал!". Разжёвывать надо?

  Тело постояло немного, развернулось и ушло излишне твёрдыми шагами. За ним (телом) последовала и свита, оглядывающаяся на меня.

   Сияющий Дима (ещё бы – увидеть, как "опускают" генерала для солдата многого стоит) подошёл и:

  – Тащ полковник[8], связисты на обед зовут – они там свинью одичалую подстрелили.

   Со связистами я был дружен, потому как неоднократно защищал их от начальственного гнева, да и гостиницы из поездок порой привозил. Почему? А почему бы и нет?

  – Сергеич, буш? – Протянул мне кружку спирта капитан Лёвин. Пью залпом. Нет – не любитель, да и не окосею от такой дозы (хотя играть опьянение буду), но с развлечениями здесь не густо, так что пьянка – один из самых популярных способов провести время.

   Связисты забабахали не банальный шашлык, уже набивший оскомину, а нормальные отбивные, да с жареной картошкой на сале. Ну хохол готовил, хохол...

   Дружное чавканье и несколько невнятные рассказы о происшествиях, бульканье разливаемой "настойки" (всё тот же спирт, но с водой и вареньем), время от времени сытая отрыжка.

  – Да, бывают и на войне хорошие минуты..., – философски произносит прапорщик Володя.

  – Они потому и хорошие, что здесь любую ерунду ценить начинаешь, – опровергает Лёвин. Разгорается философский спор "ни о чём", часто сопровождающий такие посиделки.

  – Тащ полковник, – входит в помещение расстроенный Дима, – вызов вам – собираться надо.

Глава семнадцатая

  Разобрался с Димой – он оказался шаманом, причём из Говорящих с Духами. Шаманом потомственным, пусть об этом не подозревали не только родители, но и дедушки с бабушками. Стандартная ситуация – война, детдом...

   Понять получилось случайно – просто заметил несколько специфический разрез глаз и ещё кое-какие мелочи, покопался в антропологических справочниках и... Парень оказался финном – настоящим.

   Те, что сейчас живут на территории Суоми – это более поздние пришельцы. Народ, родственный прежним хозяевам, но не слишком. То есть примерно как болгары относятся к славянам – скорее теоретически.[9] Финны же (истинные) славились как шаманы и колдуны, едва ли не поголовно обладая соответствующими способностями. Парень едва не писался от счастья – ну как же, приключения, романтика, Духи...

   Дал знать Рэйвену и тот присылал одного из своих помощников в качестве эксперта – моя версия подтвердилась.

  – До конца командировки со мной, ну а там – в Ковен, – отвечаю солдату.

  – А как там, в Ковене, – с горящими от возбуждения глазами спрашивает он.

  – Да понятия не имею, я ж в нём не состою.

   Разрыв шаблона:

  – Ну вы же маг!

  – Ну да. Просто я не человек.

   Всё – парень стал совершенно счастлив. Он оказался любителем фантастики и фэнтези, прочитавшим не одно сотню книг соответствующей направленности – и теперь сам стал героем одной из них!

  – А я сильный? – С замиранием сердца спросил он.

  – Ну выше среднего точно, – отвечаю ему, – но вот насколько ты окажешься способным к обучению – понятия не имею.

   Как прояснился статус помощника, дал знать майору.

  – От вас одни проблемы, – недовольно проворчал он, – ладно, доложу по инстанции.