Текст книги "Ворон. Дилогия"

Автор книги: Василий Панфилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

   Ну как почему?! Во первых, она уехала из родного городка, ставшего ненавистным в один день; во вторых – благодаря индивидуальным занятиям, прогресс во всех сферах (английский тоже поддался) движется семимильными шагами, так что уверенность в себе сильно взлетела наверх. Сейчас – одно из практических занятий с моим участием – обед в одном из ресторанов.

  – Не нервничай. Самое главное – естественное поведение, умение держаться уверенно, а все эти столовые приборы и прочее – ерунда.

  Вера немного оттаивает и перестаёт выглядеть статуей.

  – Ладно, я отойду.

  Отодвигаю стул и иду в туалет. Проходя мимо самодовольного мужчины с силиконовой спутницей, накладываю на него Печать Мораны и иду дальше. Умрёт, но не сейчас – через несколько часов. Это наши... разборки.

   Да – Иные, Ковен и обычные люди (осведомлённые о нашем существовании), ведут между собой постоянные войны и порой достаточно грязные. Убийца? Ну да.

   Проводив девчонку на очередные курсы неподалёку от ресторана (потому его и выбрал), иду в "наш" магазин, созданный в первую очередь для возможности "потеряться". Это Москва, где камер натыкано... Конечно, крупный телеканал не пропустит ляпы – цензоры не пропустят, но зачем рисковать и радовать окружающих зрелищем превращающегося в зверя/птицу человека.

   Взлетаю, сажусь на рекламную вывеску и наблюдаю за прохожими. В большом городе достаточно проблематично Оборачиваться, да и полёты во многих зонах перекрыты – где вполне официально (для Иных), а где из-за опасности схлопотать пулю из воздушки.

   Здесь и сейчас – можно, да и время свободное есть. Таак, чтобы придумать весёленького...

Глава двадцать шестая

   Вера потихонечку «омосквичивалась», так что навещал я её не чаще раза в неделю. Так – показать, что дядя помнит, любит и бдит. Выгуливал её то по ресторанам, то по каким-нибудь презентациям/выставкам – приучал к светской жизни. Основное время занимался некромагией и нейробиологией.

   Успехи в науках были – и очень неплохие, но... Возник своеобразный барьер. Чтобы перешагнуть его, требовались даже не знания, а банальное накопление информации. Строить такие-то теории не рисковал – с неполной информацией можно выдумать настоящую химеру, после чего потратить время без толку. В итоге, проект шёл ни шатко, ни валко, так что занялся уже "гражданскими" вариантами.

  – Ну как? – просунулась в проём кудлатая голова Сёмы.

  – Каком книзу, – недружелюбно отозвался я.

  Сёму я не любил – это креатура руководства, причём не относительно порядочного Немоляева, а представителей другой группировки. Парень достаточно умный, умеющий играть словами, но научных "выбросов" от него почти не было. Зато было умение цепляться к чужому проекту в качестве соавтора.

   В итоге, он ухитрялся проворачивать дело так, что становился в нём едва ли не главным, автор же растерянно стоял в сторонке. Причём все всё понимали, но проворачивались делишки так ловко, что невозможно было предъявить претензий.

   В последние месяцы он начал было цепляться ко мне. Пока терпел, но всерьёз подумывал о банальном физическом устранении. "Подумывал" только потому, что был этот поц из числа посвящённых в мир Иных и обладал нехилыми родственными связями. О моей настоящей сущности он вроде бы не подозревал, но рисковать не хотелось.

  – Вот одна из наших лабораторий, – раздался голос Сёмы и ко мне ввалились какие-то вальяжные, скользкие господа.

  – Куда! Допуск предъявите! – Рявкаю я на них, крутя в руках тяжёлый прибор.

   Господа недоумевающе смотрят на меня, но недоумение это напускное. Вижу, что они тут чужие и чувствуют себя неуверенно. То есть – какая-то афера.

  – Это представители международного Фонда..., – патетически начал Сёма.

  – Документов нет? На хуй съебались!

  Вальяжные удивительно быстро съёбываются, напоследок окидывая испуганно-злыми взглядами.

   Почему я такой резкий? Ну так лаборатория занимается серьёзными научными исследованиями, а понятие "Промышленный шпионаж" знакомо очень многим. Проскочить вот так вот, сфотографировать, взять какие-то образцы... – и для какой-то коммерческой лаборатории сэкономлены миллионы на исследования. Мы же, соответственно, лишаемся грантов, славы первооткрывателей и так далее.

   Это распространено намного сильнее, чем может показаться человеку непосвященному. Ну а что – посадить за промышленный шпионаж достаточно сложно (по крайне мере, у нас), платят за него очень недурно и моральных терзаний мало кто будет испытывать. То есть примерно каждого десятого можно вербовать в открытую, без всяких предисловий.

   Позвонил Немоляеву и ещё парочке человек из его "банды" – облом. "Вне зоны действия", отсутствует в городе и так далее. Хм, явно не случайное совпадение... Весьма вероятно, что пришествие скользких/вальяжных повторится, а кому я могу довериться в этом вопросе – понимаю не слишком хорошо. Охрана? Руководство там..., да и рядовые бойцы либо не блещут, либо откровенно мутные. Мда...

   Плюю на всё и продолжаю заниматься рядовыми, рутинными исследованиями, которые при необходимости можно прервать в любой момент.

   Примерно через полчаса влетает один наших "парадных" учёных – видный общественный деятель, либерал (ну куда ж без этого) и вообще душка. Правда – все его научные работы сделаны исключительно в соавторстве, но широкой публике это неизвестно.

   Вместе с "душкой" влетает и небольшая свита, затем те самые скользкие господа и несколько крепких парней.

  – Вы уволены! – С ходу орёт "душка".

  – Как вы посмели, это представители международного...

  – Допуск! – Ору я в ответ.

  – Да как ты смеешь, я член...

  – Мне похуй, чей ты член, – сознательно иду на конфликт, – допуск предъявляй.

   "Член" как-то незаметно отходит в сторону и "на сцену" вступают те самые крепыши. Смотрю им в глаза, улыбаясь и слегка выпуская Зверя наружу. Парни тихо-тихо отходят в сторонку и делают вид, что они тут так..., на экскурсии.

  – Вторжение в лабораторию без допуска, попытка выгнать персонал, привод совершенно посторонних личностей... Да тут промышленный шпионаж! – Громко заявляю я. Нажимаю на кнопку сигнализации и вытесняю гоп-компанию в коридор, но уйти не даю.

  – Стоять, – затем короткий тычок в грудь одному из"скользких" и улыбка-оскал всей компании.

   Скандал был большой – дело дошло до ГБР, а там ребята такие... интересные – функция "думать" на дежурстве отключается, зато функция "берцем в морду" резко усиливается. Меня не тронули – приняли за коллегу. Ну да – у "резких" ребят много схожего. Потом долго (и матерно) восхищались моими действиями:

  – "Ну ты дал! А эти? Лошары педальные – стоит толпа, да в каждом весу за центнер – и все в штаны навалили. Члены, бля. Международные!"

   Немоляев со своим кланом прилетели достаточно быстро – и скандал разгорелся по новой. Сперва были крики, затем разговоры об адвокатах и общественности (душка), профессиональной пригодности и промышленном шпионаже (Немоляев и Ко).

   Свара длилась больше двух недель и я-Зоран вынужден был уйти в отпуск, причём после лишения какой-то премии (несколько сот рублей). Однако "мой" начальник не собирался сдавать подчинённого и лишение премии было чисто формальным – за мат. За всё остальное (пунктов он насчитал почти полсотни, ухитрившись некоторые из них посчитать по нескольку раз) была выписана официальная премия в размере годового оклада (небольшая даже по провинциальным меркам) и премия неофициальная – на порядок больше.

  – Зоран, вы молодец. Всё было сделано абсолютно верно, разве что мат...

  – Таких нужно резко осаживать, тогда они теряются. Так бы мы могли долго "плясать".

  – Да пожалуй, – задумчиво произносит шеф, затем барабанит пальцами по столу и с несколько виноватым видом произносит:

  – Понимаю, что у вас исследования, но работать всё равно не дадут – вызовы туда-сюда, проверяющие...В общем, вот вам путёвка на двоих – девушку возьмите или друга, да езжайте отдохнуть. Сочи в мае много лучше, чем в разрекламированном "бархатном сезоне". По крайней мере – народа поменьше и вода не как в горячей ванне.

   Немногословно, с деланно невозмутимым видом, благодарю, однако невербально показываю, как я ему благодарен. Немоляев – жучара старый и сумеет такое прочитать на раз. Теперь всё – я официально в его команде.

   Поездка в Сочи была не к месту, но... Личина Зорана – самая удобная и "официальная", так что ехать придётся. Манкировать не выйдет – с развитием интернета проверить моё присутствие не составит труда.

   Сообщение о поездке Явор встретил оптимистично:

  – Давненько я не бывал там, где отдыхают люди, – так "ненавязчиво" он присоединился ко мне.

   Начав выяснять мелкие подробности вроде наличия паспорта и прочего, пришёл в ужас – паспорт был ещё советский... Ну да – Иные постарше не слишком хорошо вписывались в современное общество. А зачем?

   Они уже достаточно известны и если можно так выразиться – "раскручены", так что мелкие бытовые проблемы решают ученики/подчинённые. Пройти по улице можно и под Отводом Глаз. Расстояние большое? Можно перелететь или пройти по Кромке... В общем, люди старшим Иным были не слишком интересны.

   Не долго думая, оформляю его как своего родственника – контуженого беженца из Сербии. Сербский он знает, как и все (буквально) европейские языки, так что сойдёт. Если что – он контуженный, потерявший под бомбёжками семью и т.д. Отношение к сербам у большинства из наших сограждан – сочувственно-виноватое (дескать, не уберегли от америкосов), так что прокатит.

   Летели на самолёте – Явор впервые за пятьдесят лет. Он громко восторгался комфортом, сравнивая его с военными самолётами. Лёгкий акцент и несколько вовремя пущенных фраз – и в итоге "братишки" (так и не понял – бандюганы это или десантура) напоили его до изумления. Учитывая, сколько может выпить оборотень...

   Поскольку вели мы себя (да – мы, я тоже пил, пусть и заметно меньше – на уровне людей) тихо и нарушений не безобразничали, то всю компанию просто отсадили в пустовавшие задние кресла.

   На выходе из самолёта едва не навернулся – с такой тушкой на плече ничего удивительного. Взглядом ищу таксистов – пусть и не хочется платить сумасшедшие (для небогатого Зорана) деньги, но с этой... пьянью в автобус не полезешь.

   Наглый сын гор заломил несусветную сумму, но искать других не было смысла – здесь таксисты настоящая мафия.

   Заселение в гостиницу было будничным – здесь привыкли к таким вот... контуженным. Гостиница, нужно сказать, была достаточно посредственной – советской ещё постройки и с советским сервисом. Правда, расположение достаточно удачное – море едва ли под окнами, да и необходимая инфраструктура имелась.

  Явор проспался уже к середине ночи и пошёл на прогулку. Волей-неволей, гулять пришлось и мне – не отпускать же одного ворона, слабо ориентирующегося в современных реалиях...

  – Здарова, камсамол! – Зорал он, приветствуя компанию гоповатого молодняка..

  – Приветствуем большевиков, – отозвались ему. Надо же, а молодёжь пока не пропащая...

  – Давно в Сочах? – не унимался старший (само-собой – с акцентом).

  – С неделю.

  – Во! Все злачные места облазили?

  – Ещё не все, но мы старались! – отозвалась одна из девиц под одобрительный хохот.

   Дальше было... весело – Явор таскался по городу влезал в скандалы (без драк), пел песни времён товарища Сталина, организовал профсоюз отдыхающих (и даже собрал членские взносы – по десятке с человека). В общем, контуженного серба запомнили многие.

   Как ни странно, но особых проблем он не доставлял – так, несколько раз вовремя одёрнуть, но ворон быстро "въезжал" в обстановку. Через неделю мы с ним облазили едва ли не все злачные места и достопримечательности. Первые пару дней я держался несколько настороженно, но затем плюнул – в конце-концов, за нами стоит не самая слабая Стая и если что – выручат.

Глава двадцать седьмая

  – Ой, как здорово! – веселилась Дана, наблюдающая за поединком скелетов.

  – Ты не пройдёшь, злодей, – густым басом говорил я за своего перса, которые созвучно двигал щербатой челюстью.

  – Принцесса будет моей, жалкое ничтожество! – отвечал перс Андрея.

   С Андреем – одним из моих коллег-некромагов, мы разыгрывали классическую сцену из рыцарского романа. С участием поднятых скелетов, выглядело это настолько бредово, что посмеивались даже привычные к таким вещам некромаги. Дана же и вовсе недолго продержалась и залилась заливистым, каким-то хрустальным смехом.

  – Ну вы и даёте!

  – А то ж! – приосанился Андрей. – Могём!

   Сценка проходила в Клубе – правила не запрещали приводить гостей, даже если они не имеют отношения к некромагии. Просто на это требовалось разрешение не менее половины действительных членов, что для воронов не составляло труда – по сути, Клуб был нашим.

  – Я как-то по другому представляла некромагов, – задумчиво сказала она, как только представление закончилось.

  – Да почему же? Типа, злобные некромаги? – интересуется один из присутствующих.

  – Ну, по поводу злобности – старейшины любого клана дадут фору маньяку из фильма ужасов.

  Киваем понимающе – так оно и есть. Тот же Рэйвен или Явор – необыкновенно хорошие – для своих. Чужих же... запросто в масле сварят, если пользу Стае принесёт. Были прецеденты.

  – Нет, просто у нас все, кто начинает некромагией заниматься, такими противными становятся, – Дану аж передёргивает.

  – Ну это просто, – объясняю я эльфийке, – во первых – это часто бывает у неофитов, а во вторых – эльфам некромагия в принципе противопоказана.

   Поскольку Клуб был, по сути, филиалом воронов, то Дана сюда зачастила. Что удивительно, светлой Целительнице очень понравилась здешняя атмосфера, да и знания лишними не считала.

  – Практическая часть точно не для меня, но вот теория достаточно полезна, – говорила она.

  Поскольку в исследованиях наступил вынужденный перерыв из-за накопления информации, то появилось свободное время. Честно говоря – аж растерялся.

   Ну сами посудите – физические тренировки отнимают три-четыре часа в день (можно и больше, конечно, но я не фанатик), ещё столько же – занятия магией – как учёба, так и практика (больше очень сложно – Силы не бесконечны, да и информацию нужно "переваривать" медленно, иначе попросту опасно), остальное время занимали исследования (на сон часа три – больше нормальному оборотню не нужно). Теперь мне можно было появляться в лаборатории через день, да и то – максимум на полдня. Как назло, "гражданские" исследования тоже было отодвинуты в сторону из-за того самого скандала.

   Немоляев сумел обратить его себе на пользу и часть вражеской "гоп-компании" лишилась постов и вообще – потеснила позиции. Тем не менее – делать было особо нечего.

   С музыкантами/неформалами... Настроения не было. Не было настроения и на пьянки/бабы/казино. Бывает такое, бывает – когда вся эта хрень доступна, да не первый год, то пресыщение наступает достаточно быстро. Ну разве что бабы... Однако Дана также работала и училась, так что чаще трёх-четырёх раз в неделю видеться мы не могли. Другие же... Нет, не то.

   Да, я стал трудоголиком, причём классическим таким, образцовым. Интересно, почему я таким не был, когда ещё не стал Иным? Помню же – работник из меня был неплохой – умелый и ответственный, вот только ТАК пахать никогда не хотелось. Возможно потому, что раньше работал "на дядю" и выше определённого уровня не заработал бы в принципе, а сейчас – на своё будущее и отдача от моего трудоголизма – просто ой. Пожалуй, да.

   От скуки начал таскаться по Москве и Подмосковью без особой цели. Город я знал неплохо – спасибо птичьей памяти и полётам, да и специально заучивал схему на случай всяких ВП. Однако размеры у столица ого-го, так что материал для "исследований" был достаточно богатым.

   Прежде всего – злачные заведения. Они почему-то очень забавляли меня – вся эта "золотая" молодёжь (скорее кокаиновая), быковатые охранники, понты.

   Начал "тусить", посещая "элитные" клубы. "Элитность" их была для меня сомнительной – все они настоящие гадюшники. Просто дорогие клубы в той или иной мере были под нашим контролем. "Крышеванием" мы не занимались, всё гораздо проще – кто-то из более-менее высокопоставленных личностей в конкретном гадюшнике принадлежал Иным либо Ковену.

   Причина проста – контроль. Милиция, спецслужбы, таможня, СМИ, неформалы, клубы и т.д. – всё это информация и возможность проворачивать какие-то дела. Особой популярностью работа в клубах не пользовалась.

   Да – не пользовалась. В таких местах хорошо "тусить", а вот работать... Ну, молодёжь едва ли не состязания устраивала, чтобы попасть на такую работу, но год-два-три – и весь "Секс, наркотики, рок-н-ролл" надоедал буквально до тошноты. Пьяные "базары" и драки, проблемы с наркоманами и наркоторговцами, милицией и ФСБшниками, бандитами и кавказцами – каждый день!

   Всё знаю, но... скучно. В итоге, уже через месяц в клубах начали узнавать в лицо. Гулял я под личиной Сильвера-музыканта, так что многие здешние деятели были знакомы очень давно. Отношения с музыкальной тусовкой были замечательные, поскольку музыкантом я стал отменным и часто выручал – но при этом не претендовал на славу и не лез в "первые ряды". Явление не самое распространённое и такое очень ценят, так что слухи о том, что "– Сашка-музыкант, ну – который ещё телохранитель", загулял, разлетелись быстро.

  – Даров, Сань, – басит здоровенный охранник, протягивая лопатообразную ладонь. Для него я "свой", поскольку бывший морпех искренне считает настоящими людьми только тех, кто "понюхал пороху".

  – Даров, Жень. Слыхал, тут сегодня туса реальная намечается?

  Женёк морщится:

  – Да какая реальная – очередные полупидоры выступают. Разве что девах много будет... Аа, так вот почему! Да, туса реальная будет!

  Он басовито хохочет, считая, что понял мои намерения. Я улыбаюсь многозначительно, но на деле это скорее практические исследования в области психологии и ментальной магии. Не то, чтобы это хорошо у меня получалось, но тем не менее, тема достаточно интересная – для меня.

   В клубе всё, как обычно в клубах – искусственно созданная толкотня[17], игра света, дебильная музыка, но сколько интересных эмоций! Скажу по секрету – здесь я занимаюсь ещё и экспериментами в своей сфере – то есть смесь нейробиологии и некромагии. Подопытных много, чужеродное воздействие они не замечают, а если и замечают, то списывают на "лёгкие" наркотики и общую атмосферу расслабленности.

   Жалко? Да нет – это... мусор. Есть те, кто приходит сюда отдохнуть – раз-другой в неделю (обычно реже). Такие ведут себя достаточно осторожно и редко заходят дальше выкуренного косяка и обмена телефона с представителем противоположного пола. Совсем редко – едут у кому-то/к себе домой с незнакомым человеком. Поведение достаточно глупое – ибо риск, но вполне понятное – молодёжь.

   Есть другие – кто практически поселился здесь, кто живёт клубной жизнью. Это наркотики – сперва "лёгкие", а потом всё более тяжёлые, это секс со случайными партнёрами, а затем и секс в туалете, на стоянке. Они – расходный материал. Состоявшиеся наркоманы, заражённые массой болячек. Многие ради "красивой жизни" торгуют наркотиками, подсаживая других. Жалеть таких?

   Пока иду, местное отребье поспешно расступается – уже были случаи переломов рук и других травм. Ну брезгливый я в некоторых случаях: когда подобное наркоманистое чмо хватает меня за руку, предлагая товар...

   Подхожу к барной стойке.

  – Хаюшки, Валер.

  – Хаюшки, Сильвер, – сложная система рукопожатия (ну придурь такая у хорошего человека!).

  – Как обычно?

  – Да, – и запотевшая стопка водки попадает мне в руки.

   Мнение Жени о полупидорах оказалось очень точным – группка была откровенно мерзкой. Они не столько пели и играли, сколько кривлялись, пританцовывали, трясли бошками. В общем, на танцпол даже не пошёл. Постояв так около получаса и всё больше понимая – ТАКОЙ музыки не выдержит даже моё закалённое терпение. Начинаю пробираться к выходу.

   Из-за толкотни сталкиваюсь с каким-то кавказцем.

  – Прости, – говорю ему вежливо, – нечаянно.

  Я твою маму... сын овцы... брат ишака..., – и толкает меня в грудь. Переношу толчок спокойно и даже не пытаюсь лезть в драку – его слова... Ну брешет собачонка, пускай. Иду к выходу дальше, но разгорячённый алкоголем и травкой (запах специфический), он решает продолжить, пытаясь пнуть меня в спину. Машинально ухожу в бок, хватаю конечность в красном мокасине и просто-напросто тяну вперёд-вниз. Джигит с размаху садится на шпагат и судя по всему – хорошо повреждает связки.

   Пока пробился к выходу, пока взял куртку из гардероба... У входа меня уже ждали.

  – Пагаварить нада! – Машет мне Иной-кавказец, стоящий в окружении людей.

  Снова начинаются оскорбления, я внезапно оказываюсь должен...

  – Ты кто? – перебиваю я монолог.

  – Я Смерть твоя, – пафосно отвечает Иной под смешки свиты.

  – Отошли своих... людей, – говорю неадеквату, – поговорим наедине.

  – Они знаю, кто я, можешь говорить при них, – высокомерно отвечает "Смерть".

  Бля... Да он совсем больной.

   Как выяснилось позднее – я не ошибся. Представитель одного из малых кавказских народов был приблизительно моим ровесником, вот только Перекинулся ещё в юности. Вопреки законам, отходить в сторону от человеческой родни он не стал и даже ввёл их в курс дела.

   Такая верность Роду заслуживает уважения, но... Новоиспечённый волк стал пользоваться своими возможностями практически в открытую. К примеру – убивая соперников по бизнесу, занимаясь рэкетом и прочими милыми "мелочами". Случай, между нами, не самый редкий – это одна из причин успехов этнического криминала. И одна из причин того, что ему подобные долго не живут и никогда не занимают руководящих постов в мире Иных.

   Тактически такая позиция может быть выигрышной, но стратегически... Достаточно вспомнить черкесов, которые ещё в восемнадцатом веке могли выставить до ста пятидесяти тысячь конных воинов – с великолепным оружием, в броне и верхом на прекрасных лошадях. И что? Их завоевало несколько БАТАЛЬОНОВ русской армии[18].

   Как? Жуткая разрозненность кланов и свары между собой. По сути, они просто использовали русские войска как дополнительный козырь в бесконечных схватках друг с другом. Русские потери были минимальны – черкесы сами истребили себя. Ну а потом да – добили. Точнее – выселили. Для черкесов – трагедия, а для русских... Ну как можно было терпеть рядом с собой людей, ОСНОВНОЙ доход которых – похищения людей с последующим выкупом или продажей в рабство...

   Немалую роль в бесконечных войнах сыграли Иные – в основном волки, которых всегда было много у черкесов. Способные прожить несколько веков, великолепные воины – они возглавляли кланы, но они же были главной причиной войн. Кровная месть может затухнуть, но не тогда, когда среди руководства враждебного клана стоят те, кто резал твоего дедушку и продавал в рабство сестру прабабушки.

   Ну и конечно же – необузданная волчья натура. В стае они привыкают к какой-то иерархии, к необходимости подчиняться и договариваться. В кланах они – самые-самые и "тормоза" практически отсутствовали. Волк вне стаи, выращенный среди заведомо слабейших... Злобная и опасная тварь – именно такие дали начало нехорошим слухам о кровожадных тварях, питающихся человечиной.

Глава двадцать восьмая

   Ссора с кавказцем привела к закономерному финалу – поединку. Через три дня нам предстояло драться в Круге по стандартным правилам – без магии, на ножах. Вообще-то вариантов поединков были сотни, но в данном случае подходил только этот и ещё десяток совсем уж экзотических – на алебардах, к примеру – или конная схватка, начинающаяся стрельбой из лука и заканчивающаяся (если соперник остался жив) поединком на копьях и мечах.

   Драться не хотелось – до жути. Пусть подготовка у меня и и была на зависть любому спецназовцу, но по меркам Иных я был скорее хорошо подготовленным офицером запаса, чем настоящим бойцом. Понятное дело – магии это не качалось, но так и схватка предстояла без её применения...

   Волк же был как раз "чистым" воякой, не умеющим ничего, кроме как убивать. Пусть по ряду показателей его уровень был ниже моего (к примеру – учителя заметно хуже), но у меня за плечами примерно полсотни операций, большая часть из которых – в роли танкиста, снайпера, пилота вертолёта и так далее. Он же был именно пехотинцем-спецназовцем, профессиональным наёмником, киллером и бандитом. Опыт... даже представить сложно.

   Само-собой разумеется, ножом я владел более чем прилично – учили. Да и кроме того – это оружие из разряда тех, что всегда под рукой – идёт ли речь о боевых действиях или самозащите в собственном доме. Но... Меньжовато.

  – Соберись! – раздался очередной выкрик Чеха. Он гонял меня, прорабатывая различные тактики и по его словам – шансы у меня хорошие.

  – Ты слишком хорошего мнения об этом скандалисте, – равнодушно сказал Мастер Боя.

  – Ты слишком хорошего мнения об этом недоумке, – сказал Ганс несколько часов спустя, – ну сам посуди – он обычный вояка-наёмник-бандит. Привык работать почти исключительно с людьми или такими же, как он сам. Опыт, конечно, есть, но...

   Ганс неопределённо крутит в воздухе кистью...

  – Дворовый. Он как шпанюк, привыкший бить школьников. Побед много, опыт вроде бы большой..., но вот против дембеля из десантуры не потянет, пусть даже до гражданки тот был обычным парнем, без особых спортивных достижений.

   Не скажу, что успокоили полностью, но аргументы привели вполне весомые. На поединок я шёл собранный и достаточно спокойный, даже несколько чересчур. Оказывается, мой мандраж во многом связан с феромонами чёртова волка. Среди своих соплеменников он чувствовал себя даже не Альфа-самцом, а АЛЬФА и организм вырабатывал соответствующие гормоны.

   При более-менее длительном контакте, это начинало воздействовать. Обычный человек либо вообще не смог бы ему противоречить, либо спорил/дрался в четверть силы. У нормальных волков этого не происходит благодаря жизни в стае и... просто неприлично. Подобных хитрых примочек много – у каждой расы. Без особой нужды их стараются не применять и потому-то я об этом и не знал. Точнее – знал, но лекция была сугубо научная, изобилующая специфическими терминами, теоретическими выкладками и т.д. В общем – очень отвлечённой от реальной жизни.

   Кстати – подобные трюки стараются не применять не только из-за вежливости, но и из-за самосохранения: феромоны воздействуют и на самого "автора", убеждая его в том, что он – самый-самый. Непогрешимый.

   Поединок насмерть – настоял волк. Происходит такое не слишком часто и потому кроме воронов и членов семьи волка, прибыли наблюдатели от некоторых кланов Иных. Народу не слишком много, но где-то полсотни стоят вокруг нас.

   Драться будем на бетонном пятачке примерно три на три метра. Выходить запрещено – нарушителя убивают стоящие вокруг стражи с копьями. Нет, есть и более чудные правила поединков – это ещё не самое...

   "Смерть" выходит в окружение родичей-людей. Очень важный, феромоны едва ли не выплёскиваются – вижу это по реакции нормальных волков, явственно морщащихся при виде него.

   Родичи пытаются пройти на "помост" вместе с поединщиком. Они что – идиоты? Здесь не боксёрский матч. Стражи отпихивают их древками копий – это очень вежливо, по хорошему, отпихивать их надо наконечниками...

   Смотрю на готовящегося к схватке соперника, окружающие постепенно исчезают из поля зрения. Остаёмся мы, бетонный пятачок и плотный белесый туман вокруг. Волк дёргается – он явно не был готов к такому. Он что – не знает элементарных правил и законов Иных?! Хотя о чём я... Это одиночка, гордящийся тем, что стал Альфой у людей. И этого недоделка я побаивался?

   Усмешка сама-собой выползает на губы, но голова холодная – никакой "Ярости берсерка" и прочей хрени нет и в помине. Слегка колотит от переизбытка адреналина.

   Враг рычит, частично трансформируя зубы и руки. Это не запрещено, но... в бою это вряд ли поможет, да и репутация у такого "трансформера" сливается в унитаз.

   Одеты мы одинаково – лёгкие штаны из домотканого белёного льна – и всё. У каждого большой боевой нож, какие были приняты несколько тысяч лет назад – лезвие почти сорок сантиметров, односторонняя заточка, костяная рукоять с небольшим упором для пальцев. Выглядим тоже похоже, разве что кавказец на пол головы выше и килограмм на семь тяжелее, но в поединке на ножах это несущественно.

   Рёв трубы – поединок начался. Враг прыгает на меня – врождённая привычка всех псовых, от которой отучаются только после тысяч учебных схваток с равным противником. Короткое движение в сторону, подбиваю на лету его ногу и полосую по горлу. Пытаюсь.

   Тот успел поставить предплечье, разрезанное сейчас до кости. Рана затягивается буквально на глазах, но от запаха крови волк дуреет. Глаза желтеют, зрачки становятся вертикальными и... начинается танец.

   Ничем иным эту... хрень назвать не могу – нож перебрасывается из руки в руку, выписываются эффектные узоры в воздухе. В общем – школа ножевого боя из США. Мало того, что не самая эффективная (даже в пятёрку не входит), так ещё и человеческая.

   Делаю шаг навстречу. Несколько взмахов – и вот в моей печени торчит нож, а отрубленная голова "Смерти" катится по бетону.

   Туман быстро редеет и я снова вижу мир. Морщась, вытаскиваю нож и зажимаю рану ладонью. Неприятно, но для оборотня это как... удар средней силы по яйцам для человека – болезненно, но далеко не смертельно.

   Теперь начинаю понимать разницу в нашей подготовке – пусть и у него и был опыт, но судя по всему, схваток с равными или сильнейшими противниками просто не было. Ладно, Иные избегают одиночек, но оборотнем он был больше тридцати лет и за это время не усвоить сильных и слабых мест... Ничтожество.

   Слышу крики его родных – сперва на родном языке, потом переходят на русский:

  – Убьём, слышишь!? – брызжет слюной один из мужчин. Ему вторит второй:

  – Семью твою найдём, вырежем! Долго умирать будут!

   Смотрю на них с откровенным недоумением – они что, под кайфом? Или настолько привыкли иметь дело с людьми, причём исключительно с законопослушными? Перевожу взгляд на невозмутимого Рэйвена, на представителей других кланов...

  – Мы слышали, – говорит один из старейшин волков, – вы в своём праве.

   Вороны моментально скручивают мужчин, пришедших вместе с убитым оборотнем. Сейчас будут выясняться адреса, номера банковских счетов, захоронки... Всё верно – эта семья исчезнет – вся.