Текст книги "Эксперимент (СИ)"

Автор книги: Валерия Нелидина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 59 страниц)

Потом, так называемые высокоморальные люди, одевшиеся с утра для выхода в «высший свет», валяются грязные и пьяные в метро, или кроют матом бабушку, которая попросила уступить ей место. Подделка, жалкая подделка красоты общества. И все, как умалишенные, несутся за этой подделкой, хотят стать ее частью, большей частью и наслаждаться этим жидким месивом, в котором уже перетопталась не одна тысяча людей.

Но к счастью находятся некоторые, кто не боится баранов и считает себя не чистейшей овцой, а пастухом. А пастух у стада один, и он в любом случае индивидуален, в отличие от баранов и овец. Он не облачается в белую шерсть, а идет, в чем ему нравится идти. Между тем, овцы и бараны дерутся, кто из них лучше, забывая о том, что они одинаковы. Найти между ними разницу равносильно тому, чтобы найти разницу между двумя заглавными буквами «В». Даже у близнецов больше отличий, чем у «членов» стада.

Левиафан помог Лилит выйти, припарковавшись около огромного здания, которое чуть ли не насквозь светилось неоновыми вывесками, блестящими лучами и разноцветными огоньками. Около входа в клуб, как всегда, толпились небольшие кучки людей. Из здания доносилась громкая музыка, из стоящих рядом машин также тарахтела музыка, у всех разная.

Левиафан взял Лилит за руку, и они пошли к клубу. И все началось как обычно, то почему они так соскучились. Пылкие взгляды, страстные вздохи, тихие проклятья, безумные желания, гнусавые перешептывания. Их двоих, неважно, что было на них надето, всегда можно было отделить от толпы по божественным лицам, словно два ярчайших луча в не просветной мгле.

В здании было два этажа. Везде слонялись люди, бегая за алкоголем, за кальянами, в туалеты и просто друг за другом.

– Первый этаж? Второй? – спросил вампир, наклонившись к ее уху.

Лилит огляделась, первый этаж ее не привлекал отсутствием некоторых аксессуаров и большим количеством людей.

– Второй. Второй всегда лучше, чем первый. Даже два лучше, чем один. – Улыбнулась она.

Левиафан галантно поцеловал ей руку и повел к винтовой лестнице.

На втором этаже действительно было лучше. Там стояло множество столов с мягкими креслами и настольными лампами, которые, как показалось Лилит, имели очень интересные формы. Лампа была сантиметров пятьдесят – семьдесят в высоту, в форме змеи, извивающейся вокруг маленького бансая, а в открытой змеиной пасти торчали длинные и острые зубы, как у Левиафана. И каждая змея держала привязанное на веревке сердце, именно внутри него светилась лампочка, заливающая стол красным светом.

Лилит тут же скосила на стоящего рядом Левиафана. Он улыбался и впитывал в себя атмосферу, как опытный серпентолог.

– Ох, Лилит! Мы тут в змеином царстве! Ты должна чувствовать себя здесь, как дома, в родном террариуме с братьями и сестрами! – Левиафан осматривал каждую настольную лампу и явно был в восторге от увиденного, и от того, что это увидела Лилит.

Ему даже захотелось украсть одну лампу себе, но он не позволил бы себе такое сделать.

– Смотри, не разочаруй меня, получается что ты у меня в гостях, в змеином гнезде! – шутя, пригрозила ему Лилит и пошла к столику, который ей чем-то понравился.

Левиафан даже не хотел спрашивать, чем ей приглянулся именно этот столик, ведь они все были одинаковые.

– Что будешь? – спросил он ее, усадив за стол.

– Пока пару бокалов шампанского, а там посмотрим! – Лилит устраивалась удобнее.

– Я понял, не смотри на меня так! – усмехнулся он, затем развернулся и замер, затем снова повернулся к девушке. – Здесь нет бара! Не буду ждать официанта, сам схожу!

– Ну, ты же сюда ужинать пришел! Глядишь и найдешь кого-нибудь подходящего, пока будешь ходить в бар!

– Какая же ты гениально умная, – буркнул Левиафан и пошел вниз.

Лилит осталась одна. Девушка огляделась, украдкой рассматривая окружающую обстановку. Второй этаж был только наполовину заполнен людьми. Буквально через столик сидела парочка, постоянно обнимаясь и не обращая ни на кого внимания. С другой стороны два молодых парня. Они озирались по сторонам, как будто кого-то искали. Скорее всего, искали себе партнерш на ночь, а может и на более длительный срок.

Лилит отвернулась и уставилась на стол, на змеиную лампу. Глядя на нее, она не могла не улыбнуться, заодно разглядывая кольцо на руке.

Спустя пять минут Левиафан подошел к столу с двумя огромными бокалами. В баре была приличная очередь.

– Черт, надо было бутылку сразу брать, столько там изголодавшегося народу! – он сел за стол и подвинул ей бокал.

– Что-то ты сегодня не очень сообразительный, дорогой мой! – Лилит сделала глоток и растянулась в улыбке.

Внезапно вампир замер. Его всего парализовало, словно в голове происходили сложные арифметические действия. Глаза устремились в одну точку и не двигались, а губы растягивались в идиотской улыбке. Лилит смутилась и тоже сосредоточилась, не зная зачем.

– В чем дело? – спросила она

– Вон та парочка, страстно целующаяся, через стол от нас! – прошептал Левиафан и замолчал.

Лилит склонила голову вправо, и взгляд снова пал на пару, на которую она смотрела, пока вампир покупал выпивку.

– И что? – ничего не понимая, спросила она.

Левиафан неотрывно смотрел на молодых людей.

– Девушка… – еще тише прошептал он.

– Что девушка? – Лилит начала раздражаться из-за необходимости вытаскивать из него каждое слово.

– Ей на вид лет двадцать, так? – Левиафан продолжил говорить странности.

– Ну да, я думаю не больше…Тебя это так рассмешило и удивило? Здесь полно девушек такого возраста…

– Нет, Лилит! – перебил он ее. – Таких, как она здесь больше нет!

– Почему? – настала очередь Лилит удивляться.

– Потому что она вампир! – смело заявил Левиафан.

Внезапно между ними опустилась тишина. Лилит округлила глаза, таращась на девушку, еле держа рот закрытым. Левиафан улыбался и тоже смотрел на нее. Девушка в свою очередь замерла и блеснула глазами в полутьме, озираясь по сторонам, вглядываясь в рассматривающую ее пару.

– Как ты узнал? – воскликнула Лилит, так и отрывая взгляд от девушки.

– Ее сердце бьется по-другому! Я слышу удары именно ее сердца и оно бьется в унисон с сердцем вампира, не человека! – уже нормальным голосом сообщил Левиафан, понимая, что его уже услышали и шептаться дальше смысла нет. – И плюс ко всему, у нее была реакция на слово «вампир», а была она потому, что слово было услышано, а услышать его на таком расстоянии мог только вампир.

Лилит сидела в полной прострации. Ее напугала эта новость и в тоже время заинтересовала. Она никогда не общалась вот так вот, с бухты-барахты с вампирами. Ей было интересно, как другая, не знакомая особь будет себя вести, что говорить, сколько ей лет…Лилит интересовала куча вопросов, но она не могла выговорить ни слова, глядя на другого вампира.

– Позови ее! – приказным тоном сказала Лилит, строго взглянув на Левиафана.

– Что? Зачем? – встревожился он, слегка даже отпрянув.

– Мне интересно…

– Нет, тебе не интересно! – быстро сказал он, окинув ее осуждающим взглядом.

Лилит вздрогнула и сурово уставилась на него в ответ.

– Нет, мне интересно и ты ее позовешь! – потребовала она.

– Нет! – коротко и ясно ответил Левиафан, располагаясь удобнее в кресле.

– Тогда я сама ее позову! – пригрозила Лилит.

– Хорошо! – расслабился он. – Только не забывай, что когда вампир хочет есть, он слегка агрессивен. И если она обнимается с потенциальной жертвой, а не с любимым, то ты будешь только мешать, и ей это вряд ли понравится!

– Вот и не забывай, потому что иду к ней я, а не ты, и если она сожрет меня, это будет твоя вина! – сказала Лилит, встала и пошла к соседнему столику.

Левиафан, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за ней. Девушка подошла к парочке и молча встала. Это было похоже на состояние шока, ступор. Ни одна нормальная мысль, как начать разговор, не приходила на ум. Парочка перестала обниматься, и девушка пристально посмотрела на незваного гостя. Немая сцена длилась в течение пяти минут.

– Сколько тебе лет? – вылетело у Лилит.

Левиафан хлопнул себя по лбу рукой и с тихим хихиканьем уткнулся в ладони. Девушка, которая уже слышала весь разговор о ней, тоже улыбнулась. Затем она что-то шепнула парню и встала.

– Так не знакомятся! Пошли! – сказала она и двинулась к столику, где сидел Левиафан, парень пошел за ней.

У нее был бархатный голос, струящийся сквозь клубную музыку. Одно ее слово действовало успокаивающе, словно оно было соткано из нежных лепестков.

Когда Лилит вернулась из сказочного эхо в реальность, парочка уже сидела за столом. Она быстро вернулась и присела рядом с Левиафаном, хватая его за руку и не отрывая довольного взгляда от нового вампира.

– Мне двести пятьдесят лет! – ответила девушка. – Через месяц будет двести пятьдесят один! Меня зовут Агата!

От этого имени у Левиафана в груди подпрыгнуло сердце, но виду он не подал. Лилит мельком посмотрела на него, заподозрив, что в его голове пронеслось пару воспоминаний полу тысячелетней давности.

– Это любовь всей моей вечности – Вальтер. Он, конечно же, знает, кто я. – Продолжила она.

Лилит разглядывала новую знакомую. Она была хорошо сложена, но не с таким красивым лицом, как у Левиафана или у Мормо. Теория о том, что все после обретения вечности и длинных клыков становятся необыкновенно красивыми, рухнула.

У Агаты была короткая стрижка, почти под мальчика. Длина ее волос не превышала двух сантиметров, они были окрашены в два цвета черный и белый, маленькими прядками. В носу виднелась круглая серьга, а под глазами, при смене освещения – веснушки.

Парень держал ее за руку и лицо его выражало довольство. У него была такая же прическа, как и у нее, только одного, сплошного черного цвета. На вид он казался ровесником человеческого возраста Левиафана, только чуть поменьше в плечах и пониже ростом.

Лилит без конца глушила шампанское, пока оно не закончилось, и Левиафан отправился в бар, оставив свою девушку наедине с другим вампиром.

– Ну и чем я тебя так заинтересовала? Своего мало? – спросила Агата, вглядываясь в зеленые глаза Лилит.

– Нет, вполне достаточно! – ответила Лилит. – Просто интерес.

– А что тут может быть интересного? Я так же убиваю людей и пью их кровь, не старею и не умираю, не горю на солнце, не беспокоюсь о времени, не сплю по ночам и люблю человека, все то же самое, что делает твой друг.

– И почему ты не сделала его таким же? – спросила Лилит, кивнув на парня.

– Я сам не хочу! Хочу пользоваться своей жизнью столько, сколько мне отведено. Я не хочу убивать людей и постоянно прибывать в поисках крови. Хочу видеть сны по ночам, а не грезить о новой дозе крови, не хочу разглядывать одинаковые закаты и рассветы. Хочу чувствовать вкус жизни, тепло и холод, хочу живым. Хочу вдыхать воздух и чувствовать пульс человека. Я не готов променять все это на одну ненужную вечность.

– Мне, конечно, обидно из-за этого! – печально сказала Агата, смотря на своего друга. – Потому что я очень люблю этого человека и хотела бы быть с ним вечно. Но я не могу силой заставить его быть тем, кем он не хочет быть…Я себе не смогла бы простить такого поступка, а он уж тем более. Мы уже вместе десять лет, а страсть и любовь не угасают. А почему ты еще человек? Неужто ты тоже не хочешь стать вечной?

– Хочет! – ответил за нее Левиафан, неся две бутылки шампанского и еще два фужера. – Но не получит! Это не для нее!

– Почему, если ты ее любишь? – удивилась Агата.

– Потому что я не хочу обрекать любимую женщину на ужас небытия вечности.

– А что плохого в вечности? Ты меня удивляешь! – возмутилась Агата.

– Ты еще не достаточно прожила, чтобы понять, осознать и прочувствовать весь бред вечности! Но ты поймешь, особенно после того, как потеряешь его! – Левиафан кивнул на Вальтера.

Лилит и он молча наблюдали и слушали спор о непонятном и непостижимом для них.

– Сколько же ты прожил, чтобы так разочароваться в бессмертии? Пару миллионов лет? – съязвила девушка.

– Нет, я не тугодум, мне хватило половины тысячелетия! Даже нет. Первый раз я подумал, что жить вечно не есть хорошо, когда мне было около ста пятидесяти лет. У вечности есть положительные стороны, но их так мало, это такой мизер, что на него не хочется даже обращать внимания. Если ты предоставишь своему любимому человеку совершенно никчемную возможность постоянно жить, то поверь мне, если он проживет достаточно, то уж «спасибо» он тебе точно не скажет!

– Если у тебя была сложная жизнь, полная разочарований и депрессий, это совсем не значит, что у каждого вампира будет то же самое. Моя жизнь меня вполне устраивает, и я радуюсь каждому дню! – Агата, убежденная в полной правоте своих слов и чувств, сдаваться не хотела.

Лилит смотрела то на Левиафана, то на нее. И собственные мысли разделились на два устойчивых мнения. Она даже уже не понимала, кого поддерживать в этом споре.

– Знаешь, помимо того, что я прожил в безделье почти пятьсот лет, как и все вампиры. Я еще очень часто думал и обдумывал свое существование, для наилучшего понимания «хорошо» и «плохо», а не бросился с головой в омут, которым по непонятным причинам должен еще наслаждаться! Мало того, еще и окунать в этот омут близких мне людей. Я ведь потом буду не способен протянуть им руку, чтобы вытащить, потому что кувыркаюсь рядом с ними, и сам не могу вылезти, как бы ни хотел, как бы ни старался. И ничего легкомысленного и веселого в этой пучине нет, и ты это скоро поймешь!

– Но… – начала Агата.

– Действительно, Агата! Нельзя же так, если тебе нравится быть тем, кто ты есть, будь. Просто прекрати навязывать всем свое мнение. И честно говоря, оно действительно не правильное. Я устал от этого бессмысленного разговора. Вы можете сидеть тут целую вечность и спорить о ней, совершенно забыв о нас.

Агата рассерженно уставилась на Вальтера, но промолчала. Левиафан взглянул на нее и тут же все понял. Он ждал, что она сейчас что-то ответит, как-то огрызнется, но ничего этого не было. Агата просто сказала «хорошо, дорогой!». И все! Она не стала припираться, хотя могла бы, и Левиафан догадался, что в этой семье порядок и гармония. Девушка ведет себя, как девушка по отношению к своему любимому мужчине. Хоть она и была в несколько раз сильнее, в несколько раз старше, но поведение у нее было как у девушки, а не у вампира-тирана. И для Левиафана объяснение этому было лишь одно: Агата слишком сильно любила молодого человека, сидящего рядом, и не готова была потерять его из-за нелепых и постоянных ссор, потому что ему от нее даже вечность не нужна, а просто чистая любовь. Агате было проще согласиться с ним, чем разжигать моральную войну.

Внезапно Левиафану стало себя жалко, потому что он был такой же и понимал, какого ей любить человека, потому что сам сидел в такой же луже. Только Лилит не была просто человеком, в отличие от Вальтера. Она была монстром, который умудрился покорить его разум, и он никак не мог совладать с ним. «Господи, каким же слабым и ничтожным делает любовь!», горько усмехнулся Левиафан и скосился на Лилит. Она смиренно сидела, утомленная спором. Ее лицо не выражало ничего, детское безразличие и непричастность к делу.

Музыка постепенно завоевывала сердца и разумы своими постоянными ударами барабанов. Кругом блестели разноцветные шары, создавая иллюзии диких, застывая на всех, особенно тех, кто был в белом. Лилит решила тоже отправиться, выплеснуть накопившуюся энергию, не взирая ни на что, даже на гипс на руке. Левиафан, растянувшись в улыбке, наблюдал за ней. Но лицезреть бесподобные телодвижения девушки ему пришлось недолго. Лилит поманила его пальцем, и он не смог отказать ни девушке, ни себе, ему самому надо было расслабиться и отвлечься от всего.

В тесном соприкосновении танца они так сблизились, что такого единения не ощущалось еще. Лилит старалась поймать каждую секунду, в которой нет ссоры или драки, нет обиды и недовольства, злости и агрессии. Осень действовала на нее точнее на ее сознание достаточно положительно. А оно питалось положительными эмоциями, и впервые ими было приятно питаться, но не продолжительное время. Поэтому Лилит периодически наступала вампиру на ноги и сильно пихала гипсом в ребра. Ему было наплевать. Он просто обнимал ее, позволяя делать эти мелкие гадости, и мысленно усмехался над ними.

Краем глаза он заметил, что Агата с Вальтером тихо уходили, пытаясь остаться незамеченными. Лилит и не заметила, а Левиафан не указал ей на это. Он не очень-то любил лишних людей, ненужных гостей, особенно, если они являлись вампирами. Лилит устала и пошла за стол.

– А где? Куда они ушли? – удивилась она, оглядывая пустые кресла.

– Судя по всему, они хотят побыть вдвоем! – невозмутимо произнес Левиафан.

Лилит вздохнула, села за стол и принялась пить шампанское. Вампир сел напротив и сложил руки на груди. «Видимо сегодня мне не удастся поужинать…Глядя на то, как поглощается алкоголь, то через пару часов у меня на руках будет безжизненное тело, насыщенное спиртом, которое будет не в состоянии передвигать собственными ногами. И она будет пользоваться моими…»

Левиафан оказался прав. Через какое-то время Лилит встала и, пошатываясь, пошла в дамскую комнату. Вампир прихватил вещи и на всякий случай последовал за ней. И «на всякий случай» случился. Через пять минут из туалета послышался престранный разговор, от которого Левиафан весь напрягся.

– Привет, милая! – раздался пьяный голос Лилит.

Около зеркала крутилась какая-то девушка. В отражении она увидела Лилит и замерла.

– Привет! – улыбнулась она в ответ.

Лилит подплыла к ней и состроила страшную рожу.

– Я вампир! – прошептала она, вытягивая руку к шее девушки.

– Допились, – буркнул Левиафан под дверью. – Это уже никуда не годится!

Он влетел в комнату и оказался перед перепуганной девушкой. Левиафан улыбнулся и прищурил глаза, разглядывая ее.

– Пока, милая! – передразнил он Лилит и одним махом отшвырнул девушку к стене.

Она без сознания упала на пол и не поднялась. Левиафан схватил Лилит за руку и выволок ее из туалета.

– Все, нагулялись! Домой! – крикнул он ей почти в ухо.

Они вышли на улицу, Левиафан подхватил пьяную даму на руки, потому что сама она еле шла и что-то лепетала. Он пытался засунуть разбушевавшуюся девушку в машину, но не тут-то было.

– Я не хочу домой! – верещала она, пытаясь вырваться.

Даже гипс не был помехой, именно им Лилит лупила Левиафана по голове и по плечам. А ему больше ничего не оставалось, как только мрачнеть и хмуриться. Окружающие смотрели и изредка посмеивались над разыгравшейся семейной сценой, что еще больше злило вампира.

– Домой, Лилит, домой! – он захлопнул дверь и прыгнул за руль.

6

День был в самом разгаре, а Лилит лежала на кровати, словно труп. Левиафан раздернул шторы, и яркое солнце пробилось в темную комнату и осветило лицо девушки. Она прищурилась и что-то замычала, натягивая одеяло на глаза, пытаясь спрятаться от густых лучей. Но одеяло внезапно исчезло. Руки нервно ощупывали простынь в поисках спасения от солнца, но им ничего не попадалось.

Крикнув очередное проклятье, Лилит вскочила и села на кровати, уставившись на стоящего у окна вампира. Босые ноги, черные брюки, расстегнутая рубашка. Руки, как обычно, были в карманах. Не смотря на столь прекрасный день, вампир был хмур. Черная челка свисала на глаза, и суровость взгляда пыталась спрятаться под ней.

– Закрой шторы! – приказала Лилит, строго взглянув на него.

Он приподнял уголок губ, но с места не сдвинулся.

– Ты глухой? – взвизгнула девушка.

У нее сильно болела голова, ее раздражало все, и солнце и день, и не двигающийся Левиафан. И он прекрасно знал о ее состоянии, понимая, что она чувствует, и ему было даже смешно от этого.

Пронеслись воспоминания вчерашнего вечера и ночи. Ведь именно он вытаскивал Лилит из всех кустов, оттаскивал от людей, отбирал дома бутылки с алкоголем, укладывал спать, получал одну за другой порцию гадких слов и легких побоев.

– Тебе следовало бы извиниться за свое вчерашнее поведение и поблагодарить за то, что ты сейчас цела и невредима! – протянул он, выглянув в окно, со злорадной ухмылкой на губах.

– Что? – удивилась Лилит, вытаращив глаза, как будто от нее потребовали незамедлительно покончить с жизнью.

– Ну и кто из нас еще глухой? – вопросительно поднял брови Левиафан.

– Что ты несешь? Ты с ума сошел, Левиафан? С какой стати я должна извиняться и благодарить? Ты только из-за этого меня разбудил? – Лилит недоумевающе окинула его взглядом и встала с постели.

Голова раскалывалась на тысячи мелких кусочков, она не контролировала движения, не соблюдала равновесия. Голова просто-напросто отказывалась выполнять свои функции.

Лилит кое-как дошла до окна, отодвинула Левиафана и задернула шторы. Не успела она дойти до кровати, как яркий свет снова влетел в комнату. Лилит остановилась и взглянула на довольного Левиафана.

– Ты! – крикнула она и снова пошла к окну.

Вампир схватил ее за талию и начал кружиться в бесшумном вальсе. Лилит что-то кричала и возмущалась, но ему было все равно. Он напевал себе под нос песню и продолжал кружиться в танце. Когда Лилит оказалась в более-менее устойчивом положении, то поняла, что голова вообще в ад провалилась.

– Левиафан! – протянула она. – Что ты хочешь от меня?

– Ох, чего я хочу, – мечтательно взглянул он в потолок, придерживая девушку. – Не знаю, Лилит! Мне скучно, ты спишь. Вот решил разбудить, чтобы ты поорала что ли на меня, разбив в дребезги тишину своими криками.

– Ты не нормальный, – вздохнула Лилит, пытаясь вернуться в кровать.

– Ну, милая! Не бросай меня одного снова, хватит спать! Уже три часа дня!

Но Лилит закрыла глаза и начала медленно падать, Левиафан подхватил ее на руки и посмотрел на ее лицо. Девушка просто засыпала на ходу, а в таких сильных руках она не могла не уснуть.

Вампир держал ее и разглядывал, словно впервые увидел. Он положил девушку на кровать и уткнулся носом в ее бок, обнимая другой рукой. Лилит тихо вздохнула и окончательно провалилась в глубокий сон. Левиафан закрыл глаза от безысходности.

«Есть ли у меня счастье в данный момент? Можно ли это назвать счастьем? В 1575 у меня была любимая кошка. Она прожила со мной почти шестнадцать лет. Мне казалось, что это счастье. Я ложился, она приходила ко мне, мурлыкала свои песенки и успокаивала меня, сама потихоньку засыпала. Однажды, она уснула у меня на груди и больше никогда не проснулась. В тот момент счастье куда-то ушло. Потом, где-то в 1632 у меня была собака. Она всегда была рядом, как хороший друг. Мне казалось счастьем, иметь такого друга. Не предает, молчит и всегда со мной. Когда ей было пять лет, она заболела и умерла. Умерла у меня на руках, а я смотрел ей в глаза. В них не было счастья, и в моих глазах тоже. Потом появился Мормо. Поначалу это было великим счастьем, а потом его тоже не стало, и с ним вместе ушло и счастье. Теперь у меня есть ты, Лилит. Счастье ли ты настоящее? Или очередная подделка? Я понял одну немаловажную вещь: счастье – это больно, потому что у него есть конец, причем очень плачевный и мучительный. Так почему все так бегут за счастьем? Как только я становился счастлив, после меня преследовало жуткое несчастье, как бы говоря, что это расплата за считанные секунды, проведенные со счастьем. И надо ли оно мне после этого? Счастье – как валютная проститутка, и хочется, и платить приходится очень-очень много за всего лишь один совместный час. Есть ли смысл в счастье, если оно несет в себе сплошную боль и тоску? Может не надо, чтобы Лилит оказалась моим счастьем? Пусть она сразу же становится горем…не так будет потом обидно. Потерять счастье так больно и неприятно, а после него остаются гнусавые воспоминания, от которых нет никакой возможности избавиться. Почему после обретения счастья в ком-то, этот «кто-то» умирает и оставляет болезные воспоминания…Ох, как же хочется провалиться в какую-нибудь яму и не вылезать оттуда лет десять, а лучше двадцать. Точно, мне несчастье нужно, мне отдохнуть надо. За четыреста восемьдесят шесть лет, я отдохнул только десять лет, пролежав на заброшенном кладбище, в пустующем склепе. Даже не устающим нужен отдых. Но я не могу бросить Лилит и замуроваться в могиле, для нее это будет несчастьем. А это еще вопрос, нужно ли ей счастье в виде меня, и счастье ли это? Мы с ней на самом деле оба несчастны. Все, кто получает любовь, становятся несчастными. Но так как большая часть людского населения – отъявленные мазохисты, они называют это счастьем и страдают от него! Есть хочется…крови…»

Левиафан открыл глаза и посмотрел на нежную кожу девушки. «Укусить ее сейчас и сразу же меня постигнет кара небесная в виде несчастья. Нет. Так не пойдет. Пусть спит, а я пойду, посижу где-нибудь…»

Левиафан неслышно встал и окинул взглядом спящую девушку. Постояв с минуту около кровати, он мгновенно исчез из комнаты.

Он нашел летнее кафе, где столы и стулья все еще стояли на улице под большими зонтами, прячущими от яркого солнца и дождя. Народ весело галдел, кушал и выпивал. А кто-то, видимо в перерыве между работой, забежал поесть, и ложки с вилками мелькали в руках с необыкновенной скоростью.

Левиафан взял себе пива и уселся за стол. Он выбрал самое удобное место для наблюдения за всеми, кто находился в кафе. Его лицо было пасмурнее, чем дождливая погода. Бродили разного рода мысли, какие-то спотыкались, падали, разбивались и исчезали.

Пышная пена шипела в стакане, и маленькие пузырьки взрывались, словно живые. Вампир, сложив руки на столе, заинтересованно разглядывал пену. Между столами, по проходу, шла девушка с мороженым в руках и стаканом газировки.

– Я присяду к Вам? – спросила она, остановившись около стола, за которым сидел Левиафан.

Вокруг было полно свободных мест, но ей хотелось именно за этот стол. Вампир поднял глаза. Первое, что пришло ему на ум, что англы все-таки существуют, и один из них как раз спустился к нему. Она напомнила ему ангела не потому, что была очень красива, а вообще из-за внешнего вида. У ее были волосы платинового цвета, и вся одежда была белоснежной, настолько белоснежной, что солнце отражалось от ткани и слепило глаза, но только не вампиру.

Ему порядком уже надоели эти «ангелы» на внешний вид, на самом деле, внутри, под маской миловидной девушки скрывались демоны. Левиафан протянул руку, указывая на пустой стул напротив. Девушка села и улыбчивого взглянула на молодого человека. Левиафан молчал и рассматривал ее, словно никогда не видел до этого человека.

– Вы такой хмурый! – произнес сказочный голос.

– … Да… – Выдохнул он, снова уставившись на пену.

– У Вас что-то случилось? – осторожно спросила девушка.

– Да. Жизнь случилась. – Улыбнулся вампир, поднимая глаза.

– И Вы из-за этого грустите? – прищурилась она, прекратив кусать мороженое.

– А кто сказал, что я грущу? – удивился Левиафан. – В данный момент я отдыхаю. Или отдыхать надо обязательно с улыбкой на лице? Не вижу в этом смыла.

– Нет. Не обязательно. Просто у Вас вид совсем не отдыхающего человека, а наоборот очень уставшего.

– Милая девушка, о чем Вы говорите? О какой усталости, грусти и хмуром виде Вы пытаетесь мне сказать? – Левиафан удивлено взглянул в карие глаза напротив. – У меня на самом деле прекрасное настроение. Я просто пью пиво и отдыхаю мыслями. А Вы за всех беспокоитесь, у кого на лице прорисовалась тоска? – цинично спросил он. – Вам разве не все равно, у кого там, что случилось?

Девушка нахмурилась и замерла, разглядывая молодого человека. Он подпер рукой подбородок и изучал перемены на лице собеседницы.

– Нет, мне действительно безразлично, что происходит у людей… – Честно ответила она. – Но мне стало интересно, что случилось именно с Вами!

– Чем же я так привлек Вас? Неужели только ошибочной тоской на лице? – усмехнулся Левиафан.

– Да Ваше лицо в целом привлекло! – без всякого стеснения ответила девушка, улыбнувшись. – Никак не могла сопоставить такое лицо и грусть на нем, решила спросить. Что в этом такого?

– Все нормально! Я удовлетворил Ваше любопытство? – приподнял он одну бровь и ожидающе посмотрел на нее.

– Ну…можно и так сказать…

– Хорошо. Тогда, всего Вам наилучшего, мисс! – он улыбнулся, оставил деньги и ушел.

Девушка, открыв рот, смотрела ему в след. Ее несколько обидел такой вот уход парня.

Левиафан сел за руль и уставился на капот машины. «Та-ак! Ну и что это было? С чего это я ушел-то? А как же еда? Не нравлюсь я себе в последнее время, не нравлюсь. Какая-то отрешенность лезет в меня. Что ей надо? Что мне надо? Бес вселился что ли…»

Левиафан нажал на газ и поехал в сторону дома. По пути он встретил двоих ребят и решил ими перекусить, раз с девушкой не вышло. Не оставаться же голодным из-за неясного беса.

Под вечер небо заволокло тучами, солнце скрылось, и повсюду наступил серый мрак.

Вампир подъехал к дому и не спеша поплелся к дверям. Но он не успел открыть их. Лилит уже давно не спала, услышав звук машины, она сразу же выскочила на улицу.

– Я так соскучилась! – крикнула она, бросаясь к нему на шею.

Гипс уткнулся в его груди. Но лицо вампира изменилось до неузнаваемости: глаза были круглые-круглые, рот открыт, все тело онемело от такой неожиданной фразы. Несколько часов назад она накричала на него. Несколько часов назад она его ненавидела и проклинала в душе. Сейчас она обнимала и говорила такие вещи.

– Тебя так долго не было! Мне тебя так не хватало, – Лилит положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

Вампир словно прирос к земле, как многовековой дуб, только у дуба ветви хотя бы шевелятся на ветру, а у него все онемело. Он испугано взглянул в глаза, ища там причину нежности и приятных слов. Глаза были наполнены добротой и лаской. Все лицо светилось радостью и даже непонятным весельем.

– Милая, а чего происходит-то? – удивлено прошептал он, глядя ей в глаза.

Лилит улыбнулась и поцеловала ошеломленного Левиафана в губы.

– Ничего. Я просто соскучилась! – повторила она и улыбнулась еще шире.

– Это странно, Лилит. Ты меня пугаешь, – шепотом сказал он в ответ, обнимая ее и прижимая к себе. – Может, мы все-таки зайдем в дом, и ты расскажешь, что натворила?

Девушка отпрянула и строго посмотрела на него. Вампир тоже нахмурился и окинул ее непонимающим взглядом.

– Ты считаешь, что у меня просто так не может быть хороших чувств, я не могу соскучиться без причины? Что-то обязательно надо сделать, чтобы внезапно завелись позитивные чувства? – Лилит была недовольна реакцией вампира.

– Нет, милая. У нормальных людей обычно так и происходит. Но ты особая девушка…у тебя просто так ничего не происходит… – печально сказал Левиафан, все также разглядывая ее глаза.

Он открыл дверь и зашел в дом, ведя за собой девушку.