Текст книги "Королева Ветров (СИ)"

Автор книги: Валери Кириллычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 50 страниц)

Я на это весело фыркнула и покосилась на элементаля, который незаметно уселся около моей руки с кружкой. Заметив мой взгляд, он невинно и мило улыбнулся, на что хмыкнула с пониманием. Только, не-а, я вижу все твои ходы, и у меня ты в посуду не нырнешь. Так что не строй глазки.

– Значит, ты не только странствующий сказитель, – каким-то особым тоном заметил Кэйя, между делом обмакивая кусочек говядины в соус, – но еще и певец?

– О, это по настроению, и если плата устроит, – хмыкнула я и уткнулась в кружку, отпивая сидра, а после цепляя шашлычок, пока фейка все не заточила.

– Хм-м, я бы послушал какую-нибудь… историю, – с прищуром посмотрел на меня капитан кавалерии. – Допустим, на две бутылки лучшего вина. Как тебе такая плата?

Я задумчиво нахмурилась, потерев подбородок.

Под рукой активно закивал Барбатос, явно, чтобы я согласилась, не раздумывая. Дилюк оторвался от еды и с подозрением покосился на сводного брата, явно подозревая, что эти бутылки ненароком заберут из запасов винокурни. По-братски.

– Что-нибудь… о ветре, раз уж мы из Королевства Ветров, – дополнил Кэйя.

Я вскинула бровь.

Это он так пытался манипулировать, или что? Или после той истории на собрании, подумал, что я еще какие-либо факты из прошлого вытащу, которые никто не знает?

Не-а, хитрый капитан.

Я расскажу историю, которую только что сочинила! Точнее, расширила одно поверье.

Ощущала себя коварным демоном, который любыми способами пытался юлить, чтобы заиметь выгоду и чужую душу, хах. Но все-таки никак не работать честно, любыми способами трактуя договор, как ему удобно.

Так что в следующий раз, господин капитан, будете говорить конкретней и прямо. А то вы с Дилюком как два сапога пара.

Допив сидр, задумчиво посмотрела в пустую кружку и подняла взгляд на ожидавшего ответа или рассказа Кэйю.

– В одном небольшом порту на берегу огромного моря каждое утро на пристани стояла юная девушка, сжимая в руках кулон с обещанием, – начала я легким и спокойным голосом. – Все ее знали в тех краях. Как и знали, кого с тоской ждала. Ежедневно с самого рассвета она приходила и смотрела на восход, в надежде, что сейчас на горизонте покажется корабль, что увез ее любимого, на которого пал Взор Божества. Юношу, что ушел на войну на чужой земле по воле богов. Но день подходил к концу, а знакомые паруса не показывались. Так было изо дня в день. И сердце юной девушки не выдержало. Она пришла на высокий утес, обдуваемый всеми морскими ветрами, и, упав на колени и вскинув руки, в отчаянии взмолилась богам. Но боги были глухи к ее мольбам и боли, воюя между собой, – у руки будто по волшебству оказался новый бокал с сидром, который я поспешила глотнуть, чтобы промочить горло, и продолжила рассказ. – В тех скалах обитал маленький дух ветра – Бриз, любивший играть в расставленных на сушку сетях, звонить в развешенные колокольчики у домов и наполнять паруса рыбаков силой. Он услышал отчаянный зов юной девушки и решил помочь ей. Из благородства ли, или жалости, а может потому, что она делала красивые и яркие ветряные мельницы, расставляя те на заборе у дома своего, и с которыми он любил часто играть, но Бриз бросился за море, на чужую, опаленную чернотой войны, землю, найти возлюбленного несчастной девушки. Но как бы он ни спешил и ни старался, нашел разбившиеся о скалы корабли после бушующего шторма. Победив в чужой войне, они проиграли природе, утонув в морской пучине. Боги бросили их. Бриз вернулся ни с чем, мазнув по щеке девушки легким ветерком. Неимоверное горе охватило сердце девушки, а душу разорвало на сотни кусочков. Не зная себя, она бросилась со скалы, и волны приняли ее как родную. С тех пор одинокая чайка летала над морями, провожая заблудшие корабли до дома к их семьям, спасая моряков из шторма и указывая дорогу до Грани утопленникам. А маленький Бриз трепал перья чайке, сопровождая всюду ее. Крик чайки – есть плач ее по погибшему возлюбленному, которого бросили боги.

Я замолчала и снова уткнулась в кружку.

– Ох, – вздохнула Джинн, которая очень внимательно меня слушала, и сморгнула. Выглядела она впечатленной. – Выходит, эта девушка вознеслась?..

Меня радовало, что магистр все-таки расслабилась в нашем обществе и позволила себе немного выпить – бокал был частично опустошен, а блеск в глазах говорил, что все-таки дым алкоголя в голове уже витал. Главное, присмотреть за ней, чтобы не переборщила.

– Кто знает, – я пожала плечами и легко улыбнулась. – Возможно, ее скорбь была слишком глубока, а желание пылало ярким огнем. И раз боги оставили ее нареченного, она решила сама хранить других, чтобы чужие жены и матери не страдали от потерь.

Джинн, вскинув брови и поджав губы, кивнула.

Барбатос как-то странно и задумчиво меня разглядывал, и я не могла уловить, чего он хотел, потому отвела взгляд, натолкнувшись на Кэйю, который выглядел разочаровано.

Не могла сдержать улыбку.

– Как вижу, ты хочешь расстаться с еще двумя бутылками вина, – я хитро прищурилась и допила сидр, отставив пустую кружку в сторону.

Мало кто мог подумать, что расскажу им романтическую историю.

– Тебе лишь бы выпить, – фыркнула Паймон и скрестила руки на груди. – Лучше давай расскажи что-нибудь про Мондштадт. Итэр тебе еще сидра закажет.

Названный косо глянул на компаньонку.

– Тогда тебе придется отказаться от еды, раз ты хочешь послушать еще историй Венти, – прожевав голубец с грибами, заметил он, на что девочка испуганно распахнула глаза и посмотрела на юношу.

– Неужели ты будешь морить голодом Паймон?! – в ужасе прижала ладони ко рту фейка.

– У меня просто нет столько денег, – хмыкнул Итэр.

– Тогда надо срочно взять несколько контрактов в Гильдии Искателей Приключений! – вскинула ручку вверх Паймон с самым решительным видом. – Паймон не хочет голодать из-за бродяжки…

Я пораженно прижала руку к груди, смотря на эту летающую консерву.

– А я-то тут причем?!

– Ну а как же? Ты слишком дорого берешь за рассказы! – обвинительно ткнула в меня пальцем фейка. – Такими темпами Паймон сама могла бы рассказывать истории, и ей бы платили вкусняшками из «Хорошего охотника», хе-хе-хе… О! Это идея! Слышал, Итэр? Паймон будет рассказывать на площади рассказы, а ей будут платить едой!

– Если это сработает, то я определенно сэкономлю в своем путешествии, – кивнул юноша, подтягивая в тарелку еще несколько голубцов.

– Эй! Ты считаешь Паймон обузой?! – обиженно взвилась девочка.

– Это сказала ты, не я, – отмахнулся от нее Итэр и вернулся к попытке что-нибудь съесть, до того, как к этому протянет руки фейка.

Я так чуть не осталась без обжаренных мацутаке, но успела урвать себе несколько штучек.

– О, ну, тогда, думаю, будет моя очередь, – улыбнулась Джинн, на что я ей вторила.

– Тебе можно и так, без оплаты, – благодушно произнесла я.

В конце концов, я живу в ее доме, меня кормят, одевают, и обслуживают как важного и дорогого гостя. Я хоть каждый день ей петь могу, да сказки на ночь рассказывать, чтобы лучше спалось.

Судя по смешку, Кэйя подумал о чем-то своем.

– Я бы тоже хотела услышать какую-нибудь историю. Связанную с нашим городом, – мило улыбнулась магистр.

Хм-м…

Опустила задумчивый взгляд на Барбатоса, который просто пожал плечами, говоря, что ничем помочь не может, даже идейку не подкинет.

А что я могла рассказать о Мондштадте?

Почему-то в голову лезли истории с описаний коллекций артефактов и оружия – гладиатор, ансамбль, алой ведьмы…

Точно!

История Синьоры!

История с намеком, и полезная для предстоящей встречи с дипломатической делегацией из Снежной.

Я выпрямилась и потерла ладони в предвкушении, мысленно собирая рассказ.

На меня смотрели в ожидании, и от их эмоций и ярких взглядов меня саму переполняли чувства, от которых слова лились рекой, делясь картинами прошлого.

Я прикрыла глаза и начала историю, забытую людьми и стертую временем.

– Когда-то давно в Мондштадте жила прекрасная юная леди. Звали ее Розалина. Она была невероятно талантлива, чудесно пела и мечтала познать тайны магии в Академии Сумеру. Ее возлюбленный, благородный рыцарь из Ордо Фавониус, перед их расставанием подарил девушке особые часы, что отмеряли время, которое осталось до возвращения домой, к своим любимым и близким людям, – я нахмурилась и продолжила более низкими голосом, полным печали. – Но пока она обучалась искусству Пиро магии в Сумеру, на Мондштадт обрушились темные времена. Катаклизм разрушил город. Чудовища буйствовали на некогда бескрайних зеленых полях, теперь же окрашенных в алое от крови защитников. Два дракона сцепились над горным пиком, и их битва сотрясала сами небеса, – я открыла глаза и подняла взгляд на затихших слушателей, кто с сочувствием или грустью следили за рассказом. – Розалина вернулась домой и с горечью узнала, что ее семьи больше нет. Что ее возлюбленный отдал жизнь за свое королевство. Что ее любимый город превратился в черные руины. И ее сердце переполнило пламя ненависти. Она возненавидела богов. Возненавидела Анемо Архонта за его бездействие, что он не защитил никого, оставив свой народ, – Барбатос, что сидел у моей руки, сжатой в кулак, вздрогнул и распахнул глаза, часто моргая.

Я вздохнула и тихо пропела чужую песню:

Семена одуванчика несет летний ветер

Осень приносит запах пшеницы

Но никакой ветер в году

Не заставит тебя вновь взглянуть на меня

– Используя полученные в Академии знания, она изменила свое тело, превратившись в жидкий огонь. Она поклялась, что очистит порчу мира пламенем своей души. Свою ненависть девушка направила против монстров. «Раз боги не могут защитить людей, то это сделаю я». Только люди испугались ее, но Алой Ведьме уже было все равно до чужих слов, она не искала сочувствия или утешения. С каждым шагом на пути, ненависть все сильнее сжигала душу девушки. И ее тело стало превращаться в пепел. Умирающую от своей же силы, ее отыскал Шут и протянул руку. «Я предлагаю тебе сделку». И она согласилась. Шут дал ей ключ. И толстый слой льда сковал тело Ведьмы, но чистое пламя продолжало гореть в сердце. Отныне она стала Прекрасной Леди, орудием для непорочного будущего, без невежественных Архонтов и чернеющей Бездны, – я закончила и прикрыла на мгновение глаза.

– Это… – Джинн недоуменно моргнула.

– Розалина-Кручка Лоефальтер. Сейчас носит имя Синьоры, и является Восьмой Предвестницей Фатуи, – кивнула я, посмотрев и отвечая на не заданный вопрос магистра. – Она была возлюбленной Рустана, известного в Ордо Фавониус как «Волчонка», создателя фехтовального стиля рыцарей. И была в хороших отношениях с магистром того времени Арундолином.

– Ох, – Джинн нахмурилась и задумалась. – Вот как…

– По крайней мере, это позволило тебе больше и лучше понять ее. Учитывая вашу встречу завтра, – я махнула рукой и чуть склонила голову. – Она довольно решительна в своих целях. И пойдет даже на убийство бога, если потребуется.

– Я поняла, – решительно кивнула девушка и сдвинула брови. – Конечно, ей можно посочувствовать, но мы не можем позволить ей… забрать нашего бога.

– Вы завтра встречаетесь? – впервые за весь вечер в разговор влез Дилюк, мрачно смотря на Джинн.

– Да, – твердо кивнула магистр. – Делегация попросила об аудиенции. Завтра после обеда у меня встреча с послом. Кэйя, кстати, тоже участвует.

Названный хмыкнул и покачал пустой бокал пальцем.

– И сообщили вы мне, дорогой наш магистр, об этом только сейчас.

– Прости, я… совсем не было времени, – тяжело вздохнула Джинн и прижала ладонь ко лбу.

– Ну да, – и капитан перевел взгляд на меня.

Я недоуменно вскинула брови.

Еще и он меня обвинять будет? Мне Паймон уже хватило, которая все грехи на меня взвалила.

– Вот, значит, как, – Дилюк задумчиво откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Что-то явно тревожило его. Резко посмотрев на сводного брата, мужчина перевел хмурый взгляд на меня.

Хм. Ясно.

Что-то связано со мной, и он сомневался говорить это при Кэйе.

А также это связано с Фатуи.

Неужели…

Они прознали обо мне?..

Глава 20

Я задумчиво уткнулась носом в сцепленные руки и хмуро смотрела на Дилюка.

Его сомнения прекрасно ясны, так как Кэйя единственный, кто не в курсе последних дел, моей личности, и просто сидел здесь «за компанию», теряясь в догадках и пытаясь ухватить мысль за хвост. Конечно, над ним весело издеваться, давая то там, то тут пищу для размышлений, но информация Дилюка могла быть вообще не для всех.

В конце концов, это у меня с ним договор.

– Я думаю, тебе пора отпустить Чарльза домой. Мы тут и сами справимся, заодно отнесем пустую посуду, да наберем еще напитков и закусок, – я поднялась со стола под перекрестные взгляды.

Всего лишь полночь, и еще час можно посидеть, а дальше отправить Джинн спать, и… ну… что-нибудь придумаю.

Кому надо, тот понял, что мне нужен приватный разговор с Дилюком. Но любопытство некоторых это не приумерило, а Джинн вообще обеспокоилась, судя по взгляду, готовая рвануть следом.

Дилюк кивнул и тоже встал, подхватывая ближайшие пустые тарелки, я захватила пустые бокалы, которые громоздились с краю стола.

Задумчиво глянула на Барбатоса, с вопросом уставившегося на меня – буду ли брать его с собой.

– Ребят, – обратилась к Итэру и Беннету, – присмотрите за этой мелочью. И не дайте ему нырнуть в бокал, а то жалко переводить такой замечательный напиток на купание кое-кого, – усмехнулась, наблюдая, как элементаль возмущенно затоптался, забавно зажмурившись.

Только после этого последовала за Дилюком, который успел спуститься вниз, стоял у стойки и тихо переговаривался с Чарльзом. Бармен покивал на слова хозяина и принялся собираться, освобождая рабочее место.

Я поставила на длинную столешницу пустую посуду и с удобством забралась на высокий стул, ставя локти на стойку и наблюдая, как Дилюк прибирался, чуть хмурясь в задумчивости.

Чарльз тихо попрощался и покинул таверну, а я уставилась в спину Дилюка, который отвернулся к бочкам, набирая в чистые бокалы напитки.

– Хм-м, – мужчина обернулся и поставил передо мной сидра.

В нос ударил приятный и яркий аромат ягод, отчего довольно прищурилась, наслаждаясь тем.

Интересно, из каких продуктов готовили этот сидр? Обычные ягоды? Волчьи крюки? Валяшка? Или все вместе? По цвету напиток был довольно темным – среднее между синим и красным, но не фиолетовый. В тени, в бокале он казался именно синим, но стоило упасть свету или просветить, то отдавал густым оттенком красного. Вроде, валяшка по описанию очень сладкая ягода с сильным ароматом, и, может, это она дарила такой запах напитку? Хм-м, надо будет потом поспрашивать Дилюка.

– Одна «ворона» сегодня принесла известие, что болтливая «галка» гуляла в волчьем лесу, – довольно тихо заговорил Дилюк, пытаясь обойти имена.

Я с прищуром глянула на невозмутимого мужчину, который наполнял другие бокалы, стоя боком, и оперлась подбородком на руку, пальцами постучав по щеке.

Вот как…

Выходило, кто-то из «товарищей» Дилюка узнал, что Фатуи были в лесу и видели там, если не все, то кое-что важное и опасное. И если мужчина так спохватился, то наверняка увидели именно меня в божественном обличии.

Тц. И я совсем за ворохом ощущений не заметила слежку, да еще и от души влила сил на артефакты, что заставило сосредоточиться больше на себе, чем на окружении. И наблюдатели могли тоже подготовиться – агентам Фатуи вообще под силу с помощью технологий становиться невидимыми, отчего заметить тех гораздо сложнее, лишь по косвенным признакам.

Но кто вообще мог предполагать, что Фатуи и в Вольфендоме будут караулить, на что-то надеясь.

– Розария, можешь не скрываться, – я слегка обернулась в зал и тень, где у лестницы застыл сливавшийся с темнотой силуэт ассасина.

Понятно, что нашего разговора она не слышала, ибо тихий шепот могла различить лишь я, но двигало ей совсем не любопытство.

Еще в том мире, когда получила Розарию как персонажа и изучала ее историю, то долго пыталась понять ее саму и ее мотивы. Она была довольно… противоречивой. Вроде бы и стремилась к свободе, но… в конце концов, после получения Глаза Бога будто заморозилась вместе с ним, окованная элементом Крио, потеряв любые амбиции.

История этой молчаливой убийцы выглядела со стороны совсем просто – в глубоком детстве похитили из родной деревни разбойники, а ее семью убили. Ее держали в банде рабыней, прислугой, попутно делая машину для убийств, и сбежать у нее не получалось. Хотя я совсем не понимала резонов их главаря – ведь, если и взрослым членам не хватало еды, и все буквально выживали там, борясь с голодом, холодом и болезнями, так зачем еще ребенка держать на шее? Зачем они его вообще оставили?!

В конце концов, маленькую Розарию поймали на очередной попытке сбежать, и она подняла руку против выследившего ее старого бандита, где маленькая девочка и вышла победителем, убив старика. Отчего потом долго страдала от противоречий – специально ли он пожертвовал собой, ради нее, ведь ребенка проще прокормить, или оказался столь слаб?.. Ее вернули назад, хотя и должны были отомстить за убийство своего, но в тот момент она получила Глаз Бога, что и спасло ей жизнь. Ведь всяко лучше девчонка с такой силой в банде, чем немощный старик.

Спустя несколько лет шайку уничтожили рыцари Ордо Фавониуса, но юную девушку они не тронули. Варка дал ей шанс, направив в церковь Барбатоса послушницей, замаливать грехи и просить у богов прощения, и куда она поступила в школу, да начала свою учебу. Хотя… учитывая, что она чаще прогуливала и спала на крышах домов, это сложно было назвать замаливанием грехов и обучением наукам.

Осталась в Мондштадте она всего лишь из-за свободы, которую обещал город.

А спустя какое-то время ее пригласили на работу в один очень тайный отдел, что следит за безопасностью королевства из тени. И если рыцари Ордо Фавониус блистали на людях при свете дня, то те ребята работали только ночью с тем, к чему рыцарям лучше не прикасаться. Контрразведка Мондштадта, так сказать.

Есть Орден рыцарей. Есть Церковь послушников. И есть тайный Орден, основанный Крузлидом Лоуренсом, отступником своего клана, и название отдела даже не произносили. Да что там – даже магистр и сенешаль не в курсе о его существовании.

К слову тот самый Рустан, возлюбленный Синьоры, был главой этого Ордена в свое время, попутно работая заместителем магистра Ордо Фавониус.

Занятно, да?

Вот и есть у меня некоторые подозрения насчет Кэйи с его поразительной осведомленностью и работой из тени чужими руками… Хм-м, надо бы проверить – из вредности он так поступал или реально имел не только связи, но и работу в том отделе, потому столь упрям и подозрителен к чужакам.

А Розария… в ее интересах защита личной свободы. Свободы города. А, значит, и моей. Она не желает, чтобы мирный город утонул в огне войны. И она убьет любого, кто нарушит покой и свободу.

– Пф, – фыркнула сестра церкви и неспешно подошла к нам, присаживаясь по соседству.

Дилюк с сомнением глянул на молодую женщину, но ничего не сказал, поставив перед ней бокал с вином.

– Так что ты сделал с этой информацией? – я вернулась к прерванному разговору и глотнула сидра.

Было и так ясно, что мужчина максимально эффективно и в спешке разобрался с проблемой, но хотелось бы знать подробности. Вдруг и враги могли подстраховаться в случае раскрытия, оставив для своих какие-то подсказки? Должна же я иметь представление, откуда именно могли прилететь последствия и как их решить в случае чего?..

– Они видели… тебя, – слегка поколебавшись в обращении, вздохнул Дилюк и полностью обернулся, хмуря брови. – Точнее, она. Нам удалось вовремя перехватить шпиона. Она не успела доложиться, но ее отсутствие вызовет волнение в Фатуи, так как она вовремя не выйдет на связь, поэтому мы пустили их по ложным следам. У нас есть время, и мы заняли их внимание, пока они не прекратят ловить ветер в поле.

– Главное, чтобы та информация не успела попасть им в руки другим путем, – согласно кивнула и уткнулась в бокал, раздумывая ситуацию. – Та галка могла подстраховаться и оставить шифр или иной след для своих.

Мужчина напрягся, подхватив мою паранойю и лихорадочно просчитывая успех данного развития событий, и явно вспоминая, ничего ли они не упустили из виду.

Бесполезное дело, Дилюк, бесполезное. За всем не уследишь. Ведь даже и мне, слыша ветра, не быть в курсе всех дел, выхватывая лишь яркие образы и серьезную опасность. И то предпочтительней сидеть в медитации все время, чтобы контактировать с ветрами напрямую и слыша все обращения.

– Поблагодари ворону должным образом. От меня, – попросила я и сделала глоток сидра.

Дилюк еле заметно удивился, но кивнул.

Любая работа должна оплачиваться, как и любые старания.

– Значит, Фатуи, – тихо проговорила Розария, вглядываясь в отражение в бокале. – В последнее время они частые гости церкви. И даже оставили наблюдателя около входа. Раздражают своим мельтешением.

– Слухи – опасное оружие, если в умелых руках, – заметила хмуро я и тяжело вздохнула. – А с моим появлением шепотков много стало гулять в городе. В тяжелое же время они приобретают еще большую силу.

– Фатуи же ловят каждый слух и тщательно проверяют, – мрачно согласился Дилюк. – Мы можем использовать слухи против них же, если им так нравится с ними возиться.

– Не думаю, что завтра на собрании Синьора не поднимет тему с Архонтом, или как-нибудь намекнет, – устало высказала мысль, которая мелькала с самого начала. – А она может пойти на провокации.

– Надежда, что рыцари проведут встречу в нашу пользу, все тает, – раздраженно произнес Дилюк и дернул плечом. Фыркнув, он подхватил пустой бокал и принялся набирать из бочки вина.

– Делегация довольно напориста, и она собирается добиться своего, – согласилась с его опасениями, но немного в ином ключе. – И если бы им сейчас в руки попали те намеки про Архонта, то все бы превратилось в еще больший фарс. Спасибо за реакцию, но в следующий раз просто предупреди. Я услышу, если ты позовешь меня по моему имени. Не люблю, когда мои слова не воспринимают всерьез и игнорируют.

В конце концов, они сейчас все под моей ответственностью, и я не могу позволить, чтобы они как-то пострадали. Все-таки я их во все втянула.

– Кхм, – Дилюк поджал губы и отвернулся, чтобы скрыть эмоции, на что я усмехнулась. – Думаю, я приму участие в этой аудиенции.

Я хмыкнула в кружку и глотнула сидра.

Возможно, это поможет Джинн и Кэйе в предстоящей встрече. Ведь, если к Синьоре могли попасть новости, что информация о боге была, но утеряна, давить на рыцарей она будет мощно и от души, веря в свою дипломатическую неприкосновенность.

Если бы уничтожение Синьоры не обещало Мондштадту серьезные последствия, то я бы ее уже сдула куда-нибудь… за море. Напряглась бы, собрав все силы, но вышвырнула бы.

Хм-м, может, Итэра на нее натравить?..

Ох, что-то я как-то категорично стала мыслить. Небось сидр давал о себе знать, хе-хе, придавая должной решительности.

– В конце концов, меня устраивает такой Архонт, чем… никакой, – тихо произнес Дилюк и поставил на стойку несколько бокалов, чтобы отнести те наверх.

О, спасибо за лесть, господин, приму это как то, что ты усвоил мои слова про предупреждение. Но за Барбатоса обидно, да. Он ведь не по своей воле… а… хотя, о чем это я. Барбатос тот еще бездельник и любитель отлынивать от работы, пока не прижмет. Так что будь он тут сейчас, то лишь посмеялся бы, да потащил воровать Небесную лиру или собирать слезы Двалина.

Да и я – не Барбатос, и у нас совершенно разные цели и идеалы. Так что подумай, Дилюк, раз десять, прежде чем говорить такое.

Под моим насмешливым взглядом поверх кружки, мужчина осекся и поспешил отвернуться, прибирая за собой рабочую зону.

– У меня сейчас нет как таковой работы, так что я присмотрю за отелем, если не призовут, – подала голос Розария и отставила опустевшую посуду из-под вина. – Весь этот шум… напрягает, – и она слегка поморщилась.

– Если случится что-то непредвиденное и потребуется помощь, то обращайся, – я обернулась к ней с улыбкой.

Дилюк на мои слова резко кивнул, намекая, что и он влезет, если понадобится. Против Фатуи, да с радостью.

Я прикрыла глаза и сделала небольшой глоток сидра, задумчиво хмурясь.

Ребята наверху общались. Беннет и Итэр подшучивали над Паймон, которая цеплялась к элементалю, но тот ловко подзуживал над ней, даже не имея возможности говорить, а фейка легко велась, кипя как чайник и топая ножками по воздуху.

Кэйя и Джинн сидели рядом друг с другом и шептались. И… мне совсем не нравилось то, как капитан под шумок пытался развести магистра, которая от хоть и небольшой дозы алкоголя расслабилась. И хитрый мужчина имел все шансы получить ответы на свои вопросы.

Я уже хотела вмешаться, чтобы дернуть наглого павлина за хвост, как…

Из открытого окошка влетел ветерок, неся отголоски города и… шумиху?

Напряглась, вслушиваясь в переполох, возникший в Верхнем городе у собора. Неужели?..

– Дилюк, будь добр, открой дверь, скоро тут будет Барбара, – попросила мужчину и одним глотком допила напиток.

Надо встретить чересчур расстроенную девушку и привести в чувства, а то она от паники, казалось, и себя забыла.

Стоило Дилюку открыть дверь и выглянуть в ночь, как он заметно напрягся, вслушиваясь в далекие звуки и смотря на север. Обернувшись ко мне, встретил лишь мрачную сосредоточенность, потому в его взгляде легко читался вопрос – почему я оставалась спокойна, если там что-то случилось?..

А я, слушая ветра, думала и анализировала ситуацию, пытаясь понять ход действий столь решительных противников. Точнее, что они собирались с этого поиметь.

Стук каблучков по мостовой и тяжелое дыхание. Дилюк любезно отошел в сторону, впуская запыхавшуюся девушку, и запер за ней дверь. Сама Барбара быстро нашла меня взглядом и приблизилась, но из-за сбившегося дыхания и слова вымолвить не могла.

Я соскочила со стула и подхватила со стойки один из бокалов.

– Переведи дух, держи, это сок, – передала ей посуду, получив в ответ благодарный кивок. – Не торопись.

Говорила спокойно и размерено, пытаясь показать, что все хорошо и не требует волнения. Ее паника грозила вот-вот перерасти в истерику, а я не могла этого позволить.

Со второго этажа на нас смотрели подскочившие Беннет и Итэр, над которым летала обеспокоенная Паймон. Джинн тоже подошла к балкону, недоуменно моргая и смотря на растрепанную и запыхавшуюся от бега младшую сестру.

– Что случилось? – магистр напряглась, уже готовая бежать на базу и брать все в свои руки.

Но я вскинула руку, призывая к спокойствию и выглядя соответствующе.

– Воры похитили из Хранилища Небесную лиру, – придя в себя, испуганно сообщила Барбара, растерянно заглядывая мне в глаза.

– Ох! – дернулась Джинн.

По взгляду было заметно, как она резко протрезвела и начала лихорадочно соображать, что делать.

– Рыцари отправились в погоню, но вор исчез, – продолжила говорить с нотками паники пастор. – Я отправилась сюда и…

– Успокойся, тихо, – я положила руки на чужие плечи, ощутив, как девушка вздрогнула от неожиданности, но не дергалась, а просто замерла, будто кролик под взглядом удава. – Я слышал. Знаю. Не волнуйся.

– Но лира… – сказала слабым голосом Барбара.

– Это всего лишь попытка Фатуи выманить Анемо Архонта, – прямо ответила я то, до чего дошла сама, проанализировав все, и то, что удалось уловить с помощью ветра.

Одна из Электро магов проникла в Хранилище и нагло стащила артефакт, исчезнув в ворохе фиолетовых вспышек, которые привлекли внимание стражи, и оставив за собой стаю этих мерзких электрических комаров, что затруднили рыцарям преследование.

Ветрам тяжело попасть в такие закрытые места, но легкие сквозняки ползают по полу, неся крупицы информации.

Пастор распахнула глаза в неверии, а Дилюк сжал кулаки, злясь.

– Они считают, что Архонт, либо его последователи бросятся искать лиру, которая, как они считают, нужна для успокоения дракона, но забывают об одной детали, – я хмыкнула, вспоминая этот момент из игры, когда Венти решил украсть артефакт, а не попросить по нормальному без выеживаний. – Если бы Архонту нужна была эта лира, то он бы просто пришел и забрал ее из собора, а не ждал уже порядком как… столько дней.

В глазах присутствующих мелькнуло осознание.

Ведь серьезно – Архонт бы просто забрал свой артефакт и все.

Но тогда…

И теперь с вопросом и недоумением уставились на меня.

Ага, почему я ее не взяла в таком случае.

Не сдержала смешок.

Хотела ведь, и даже думала пойти как по сюжету игры, ища слезы, но… одно простое «но», что я не умею играть на музыкальных инструментах, и для меня тот будет напрасен. Да и, как показали последующие события, лира действительно для меня бесполезна.

Но отвечать на их вопросы я не спешила.

– Так что не стоит изводить себя лишними волнениями, – безмятежно произнесла я и сжала Барбару за плечи. – Мы заберем ее, когда все закончится. Либо они ее сами вернут.

– Но… – девушка часто заморгала, не понимая бездействия.

Это ведь артефакт! Реликвия! И я так просто отмахивалась от драгоценности Мондштадта и наследия его народа.

– Во-первых, – вздохнув, начала я, отпуская девушку и отступая на шаг. Говорила с серьезным видом, выпрямившись, отчего казалось, будто смотрела на всех свысока, несмотря на мелкий рост. – Лира утратила свои силы. Во-вторых, она на самом деле сейчас бесполезна. В-третьих, даже если Фатуи как-то удастся восстановить ее, что равно чуду, то их быстрее вывернет наизнанку, чем они сыграют на ней. В конце концов, это божественный артефакт, для определенного божества. А смогут ли они пропустить через себя эту силу и остаться в живых – тот еще вопрос.

Да меня обычная лира Барбатоса бросила в дрожь, выворачивая душу. А тут речь об артефакте такой силы.

Но, судя по задумавшемуся Дилюку и отрешенной Джинн, они поняли, к чему я клонила, говоря, что лира для определенного владельца. Итэр просто с самого начала не понимал всего смысла, поэтому оставался лишь наблюдателем. А видя, что я спокойна, то и сам не спешил дергаться.

– Если вы так считаете, – прижав к груди руку, кивнула Барбара, безропотно принимая мои слова.

Я вздохнула.

– Еще одна провокация, – зло процедил Дилюк. – Как долго они будут позволять себе такую наглость в нашем городе? – и он бросил острый взгляд на вздрогнувшую Джинн. – Я завтра явлюсь на вашу встречу.

– Я… – чуть севшим голосом начала магистр, но быстро откашлялась, беря себя в руки. – Мы будем рады твоей поддержке.

Что ж, Джинн, это было максимально вежливо.

– Кхм, – Розария стояла рядом со мной, отчего обернулась к ней, видя, что девушка хотела что-то сказать. – Т… ты ведь знаешь, где они скрылись?

Я склонила голову к плечу, разглядывая девушку долгим и пронзительным взглядом.