Текст книги "Королева Ветров (СИ)"

Автор книги: Валери Кириллычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

И ведь у Барбатоса было так же. Он стал богом и Архонтом после смерти Декарабиана, забрав его силу…

То есть…

Я так убью себя, если отдам энергию Барбатосу?..

Я… совсем запуталась.

– Значит, это не выход? – грустно заметила, на что получила не менее печальный кивок.

Элементаль отпустил мои пальцы и спрыгнул на кровать, немного потоптавшись. Он задумчиво окинул взглядом покрывало, усеянное сброшенными перышками, и подобрал одно, ткнув им в меня.

Улыбнулась и приняла из чужих рук перо, соглашаясь со сменой темы и попутно возвращая человеческое тело, чтобы не светиться божественным образом.

– Мне хотелось еще раз попробовать создать артефакт, – объяснила ему затею, покрутив в пальцах тонкое и прямое черное перо с бирюзовым кончиком. – Мне показалось, что это… что-то знакомое. Оно так легко далось, будто… чем-то таким и занималась? – и с вопросом наклонила голову, на что Барбатос лишь развел руками.

Ему-то откуда это знать.

Но это все равно казалось чем-то простым, словно мышечная память, когда уже действуешь будто на рефлексах. Может, в прошлой жизни занималась чем-то таким? Я ведь совсем не помнила свою профессию и на кого училась. А о Зефир и того меньше знала.

И ведь банально на коленке заделала ребятам шесть артефактов и не упала без сил, лишь покачнулась, ощутив опустошение, но потом еще весь день на ногах провела. Те неудобства казались больше с непривычки и резкого начала, когда в спорте после долгого перерыва вместо постепенных тренировок, ты резко хватаешься за штангу – вроде приподнять или поднять может, но последствия потом аукнутся.

– В конце концов, вы, Архонты, все любили разное оружие создать, почему бы мне не попробовать артефакты? – я развела руками, смотря на веселившегося от моих заключений Барбатоса.

Еще и времени на эксперименты достаточно – до встречи чуть больше часа.

Элементаль согласно кивнул, поддерживая идею, и поспешил собрать разлетевшиеся перья, подтаскивая те ближе ко мне, пока я увлеклась одним, рассматривая и вертя в пальцах.

Полый стержень, будто отдававший цветом серебра. Узкое черное опахало с бирюзовым кончиком, вокруг которого мерцали остаточные искорки анемо элемента. Острый и крепкий очин.

В прошлый раз в попытке создать писчее перо, явно что-то пошло не так, и ребята нашли ему немного другое применение, цепляя как обереги. В принципе, они горазды использовать подарок, как их душам угодно.

Но я сосредоточилась на пере, повторяя весь прошлый процесс.

Вот стержень вытянулся и затвердел, чтобы не переломился любым способом. Опахало стало тоньше и насыщенней цветом, а кончик наоборот ярче, как и искры вокруг него, легко паря рядом. Очин уплотнился и осеребрился, меняя форму на более острую, удобную для письма. Пух над очином растрепался, но постепенно изменялся, как цветом, так и видом – он просто стал тонкой синей лентой, что бантиком обвязалась ниже опахала.

Я сидела и недоуменно моргала, разглядывая весь процесс, подвластный моему желанию.

И все бы было замечательно, если бы не одно «но».

Части пера менялись. А некоторые кардинально так. Можно было бы отмахнуться на чудо и божественную волю, только вот менять объект на, грубо говоря, совсем другой как из органического очина сделать металлический кончик и из пуха ленту. И если второе более-менее натягивалось, то первое – это спорно.

Это трансмутация.

Превращение одного в другое. Изменение на атомном уровне.

По одному, черт, желанию!

И трансмутация – раздел в алхимии.

Так. Надо проверить.

Перевела внимание на сложенные в кучку перья, выбирая такое, какое будет не жалко на эксперименты. Нашла маленькое, размерами с большой палец, повертела его и усмехнулась, переведя взгляд на Барбатоса, что сидел рядом и наблюдал за всем.

– Держи, – сунула ему перышко, приложив к голове, к виску. И, удивительно, то прилипло.

Элементаль запоздало дернулся в попытке увернуться, но не успел, и теперь вертел головой, сощурившись и пытаясь скинуть подарок, но тот на изумление держался крепко. В конце концов, он ручками стащил перо и просто прижал к груди, с легким возмущением смотря на меня.

Я хохотнула, прикрыв рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос от реакции мелочи.

Такой забавный.

Так. Ладно.

Трансмутация.

Вот у меня перо.

Органика.

И я желаю, чтобы оно стало… допустим… серебряным. Не покрытие, а полностью.

И оно, искрясь бирюзой, стало меняться под моим изумленным взглядом. В итоге превратившись в полностью серебряное изделие.

Может ли это быть связано с тем, что перо – часть тела, которое божество может менять по своему усмотрению, потому и эта часть так легко менялась? Вопрос со временем – навсегда ли это? Да. Навсегда. Просто знаю, что да.

Это как Моракс создает мору, оставляя на той личный элементальный след, как печать истинности валюты, чтобы не было подделок.

Тогда надо проверить на чем-то другом.

Допустим…

Перо из подушки.

Конечно, не буду потрошить ту, а просто вытяну за очин то, что выглядывало. Найти бы еще такое…

Барбатос просто в недоумении следил за моими метаниями, все так же прижимая к груди подарок.

В конце концов, добившись своего, принялась экспериментировать с новым материалом.

И… тот же результат. Разница лишь в том, что в данном случае изменения шли туго, требовалось больше сил, отчего и дыхание сбилось, будто ухнула в создание бочку энергии.

Хм-м, третий вариант, провести трансмутацию предмета с элементальным следом. Тот же кор ляпис, за которым охотятся Фатуи, чтобы создавать свои артефакты.

Только вот у меня поблизости не было ни одного подобного предмета, чтобы проверить теорию, имеет ли отношение к изменениям элементальная напитка объекта или нет. Хотя в итоге все равно изменить можно что угодно, зависело от потраченных сил.

– Хм-м… – я задумчиво разглядывала два серебряных пера. – Как думаешь… – подняла взгляд на Барбатоса, – а получится их использовать вместо моры? Или продать их и получить мору?..

Все-таки своих денег у меня нет.

Замерла и…

Резко фыркнула от смеха – боги в Тейвате все без денег. И, похоже, к ним присоединилась и я.

Ощущала себя иждивенкой на шее Джинн, если говорить серьезно, несмотря на то, что именно она пригласила меня в свой дом.

Хм-м, а отдам-ка я лучше Гуннхильдр эти перья и пусть они сами разбираются. Все равно, если надо будет, еще таких наделаю.

Но… трансмутация…

Изменения.

Перемены.

Имеет ли это отношение к сути божества или так могут и остальные боги? Могут ли они делать из неживого живое на атомном уровне? Не в том смысле, когда Моракс оживлял статуи – те так и оставались камнями по структуре. А именно из неорганического органическое? И из живого неживое?..

Пока я задавалась вопросами, ветерок донес до ушей голос Джинн, которая в вежливой манере приветствовала делегацию.

– О! – встрепенулась я и переглянулась с Барбатосом. – Пора и послушать собрание!

Элементаль жадно засверкал глазами, тоже сгорая от любопытства, но я усмехнулась и прикрыла глаза, перемещаясь сознанием в просторный зал крепости Ордо Фавониус, где принимали дипломатов.

Глава 22

Синьора.

Высокая элегантная блондинка в эффектном наряде, которая смотрела на всех свысока и как на должников, которые давно перешли черту. Она будто делала великое одолжение, придя в стены крепости Ордо Фавониус.

И, признаться, я засмотрелась на эту изящную женщину, напоминавшую лебедя среди серой своры голубей. Предвестницу будто окутывал легкий, чарующий флер, приковывающий к себе взгляд.

Пока она не открыла рот.

На вежливость Джинн Синьора ответила высокомерием и словно королева села на противоположной половине стола, напротив магистра, которая сохраняла нейтральное выражение на лице, но во взгляде застыло ощутимое напряжение.

Справа от Джинн сидел в расслабленной позе Кэйя, с лисьим прищуром и усмешкой следя за делегацией. А слева устроился с каменным лицом Дилюк, с ровной спиной и цепким взглядом, который фиксировал каждое движение как Синьоры, так и двоих ее спутников – женщину и мужчину.

Они все находились в том же зале, где днями ранее проходило собрание носителей Глаза Бога, разве что стульев меньше, на длинном столе лишь графин с водой и шестью узкими бокалами из хрусталя, и окна распахнуты все, будто приглашение для ветров, что уже вовсю игриво гуляли по помещению.

Я мысленно усмехнулась – выглядело, как личное приглашение для меня и намек, чтобы увидела и услышала все.

Спасибо, Джинн.

Старалась лишний раз не выделяться, чтобы не привлечь чужое внимание, раз уж в форме духа выглядела как птица. Поэтому пришлось потрудиться, чтобы найти подходившее место, чтобы и видеть, и слышать. Подоконники с декоративными пышными цветами – прекрасное укрытие.

Пока я устраивалась на своей точке, в зале закончился обмен любезностями и должные приветствия, которые больше выглядели как насмешка.

– К вам довольно тяжело попасть на аудиенцию, хотя запрос мы посылали пять раз за последние десять дней, – то, что заговорила девушка, что сидела рядом с Синьорой, да еще с обвинением, удивило не только меня, но и Джинн, которая лишь вскинула бровь, переводя взгляд, полный ледяной вежливости, на сказавшую.

Магистр выглядела не хуже Предвестницы, держась со стойкостью львицы и таким же величественным взглядом, который говорил, что с Мондштадтом тоже надо считаться. Девушка была уверена, как в себе, так и в своих спутниках.

Я аж невольно испытала чувство гордости за нее. Точно ей надо подготовить подарочек, да сводить в «Кошкин хвост» и накормить любимой пиццей.

Синьора улыбалась и надменно щурилась, касаясь кончиком веера щеки.

– Во время чрезвычайной ситуации на первом месте стоит защита города, а уже потом встречи с делегациями, – с холодом произнесла Джинн. – Так что ваши обвинения неуместны.

– О, значит, сейчас у вас все под контролем? – усмехнулась Синьора, вскинув подбородок с издевкой.

– Мы работаем над этим, – нейтрально ответила магистр.

– Об этом мы и хотели поговорить с вами, – по-деловому заметила дипломат и манерно махнула рукой с зажатым веером. – Снежная хотела предложить вам помощь с вашим… монстром, что доставляет серьезные проблемы Мондштадту.

Не серьезней чем вы, – мысленно проворчала я.

Джинн возмущенно свела брови и явно хотела разразиться обличительной речью, но ее опередил Дилюк, который с мрачным спокойствием посмотрел в глаза Синьоре.

– Госпожа Лоефальтер, как бывшей гражданке Мондштадта и не узнать одного из Хранителей Четырех Ветров… – с тонкой колкостью протянул мужчина и хмыкнул. – Я полагал, что вы более… осведомленная. Тем более – выпускница Академии Сумеру.

И между строк так прозрачно читалось, что он намекал на ее скудоумие. Но он довольно интересно воспользовался моим рассказом. И, судя по его виду, только начал.

Жаль, что с ходу вывалил часть карт, но зато поставил в очень неудобное положение саму Синьору, заставив ее в дальнейшем тщательнее выбирать что и как говорить. Только ее спутники резко застыли, имитируя мебель, которая панически думала, как бы после собрания остаться в живых, став свидетелями такого разговора и прошлого начальства.

– В конце концов, вы были свидетельницей тех времен, когда этот «монстр» ценой своей жизни и разума защищал Мондштадт от Дурина и тварей Бездны, вместе с нашим Анемо Архонтом, которого как раз после той битвы никто больше и не видел, – Дилюк, закончив, откинулся на спинку стула, смотря на обомлевшую Синьору свысока.

Женщина на мгновение спала с лица, но быстро вернула треснувшую маску на место и улыбнулась с превосходством, хотя было видно, как в лихорадочном взгляде металось волнение.

Она явно пыталась понять, откуда они узнали о ее прошлом, о котором никто, кроме Предвестников и Царицы, не знал. Точнее, даже один Предвестник – Шут, он же Педролино.

Да и намек об Анемо Архонте выглядел крайне жирно, как бы между делом отмечая, что никто не знает, жив ли он до сих пор или погиб, защищая свою страну. И Синьора, казалось, приняла этот момент во внимание.

Мне определенно не хватало напитков и закусок, чтобы слушать столь увлекательную беседу с провокациями обеих сторон. Вот потычут друг в друга острыми предметами, точнее, языками, и в итоге так и не получат желаемого, кроме удовлетворения старых обид.

Хм, да еще и Кэйя испытывал удовольствие от беседы, тоже подготавливая свой выход, судя по бумажкам на столе перед ним.

Ну-ка… расследование из Хранилища?..

И когда же зажжешь ты?..

Я в нетерпении.

– Вам стоит выбирать выражения, – в попытке перевести тему дипломатично и спокойно заметила Джинн, успевшая отойти от возмущения. Казалось, что эта фраза имела отношение и к Дилюку, не только к противоположной стороне. – В данном случае не к месту называть «монстром» одного из благородных Хранителей Мондштадта, которого поразил яд Бездны. Мы благодарим Снежную за предложение помощи, но Двалина мы исцелим сами.

Зацепившись за последнюю фразу, Синьора снисходительно улыбнулась.

– В своем путешествии я видела сотни «благородных» Хранителей, богов, Адептов, которых поразила Бездна, и их не могли спасти ни магия, ни волшебные артефакты, ни целебные травы, лишь оттягивали неизбежный конец и приносили мучения, – она плавно взмахнула рукой, и над ладонью зависла уже знакомая драгоценность, пораженная скверной. Слеза Двалина. – Ваш дракон тоже страдает от боли и мук. И милосердней его отпустить.

Откуда?..

Хм-м…

И она не испытывала никаких неудобств от близости к Слезе, тогда как в игре Лиза шарахнулась от удара, причитая, что с носителями Глаза Бога та несовместима. Значит, либо у Синьоры нет Глаза Бога, либо Глаз Порчи подавлял влияние Слезы.

Но интересно, откуда они его взяли?..

И тут же шепотки услужливых ветров…

Храм Тысячи Ветров?..

И так как Итэр ее не искал, но ту достали другие. Понятно…

Джинн недоуменно моргала, явно не понимая, что за драгоценность ей показывали. Дилюк держался настороженно, всматриваясь в мутную от алого тумана Слезу. Лишь Кэйя не изменял себе.

– Это Слеза Двалина, – тихий шепот до своих людей. – Они сейчас разбросаны по Мондштадту, и Итэр тоже находил одну. Опасны для носителей Глаза Бога, так как не могут резонировать с ними, и тем самым атакуют того.

Дилюк еле заметно кивнул, показывая, что принял к сведению, и нахмурился, прижав пальцы к губам. Джинн расслабилась, понимая, что, хоть информация и полезная, но сейчас они с этим ничего не могли сделать. Кэйя склонил голову к плечу, выглядя заинтересованным, но не более – его скорее привлек подобный способ передачи данных и мое здесь нахождение.

– Как видите, вашему дракону ничего не может помочь, – продолжила Синьора, видя, что остальные задумчиво молчали, и снова спрятала Слезу в пространственное хранилище плавным жестом. – У вас даже нет Архонта, который бы мог успокоить свою… своего фамильяра.

Невольно усмехнулась. Это она вовремя исправилась.

– Как я уже сказала, мы благодарим за предложенную помощь, но в силах сами справиться. Вам нечего нам предложить, – слегка качнула головой Джинн, оставаясь непреклонной.

Предвестница раздраженно дернула рукой, хотя на лице оставалась все та же надменная маска.

Переговоры заходили в тупик.

– Неужели у Мондштадта появилось что-то стоящее? – вскинула бровь женщина и растянула губы в тонкой улыбке, пытаясь хоть как-то вытянуть информацию из рыцарей. – Слухи… бродят интересные.

Ага, о вернувшемся Анемо Архонте. Знаем. Слышали.

Только ответил ей не тот, точнее, – не та, – на кого снисходительно смотрела Розалина.

– В тяжелые времена люди видят надежду в любом знамении, – Дилюк перефразировал мои слова, которые были произнесены прошлой ночью.

Насколько я знала, благодаря ветрам, мои ребята толком к собранию не подготовились, по крайней мере, с Дилюком ничего не согласовали, так как он пришел впритык ко встрече. А Джинн и Кэйя успели пересечься утром, когда изучали бумаги с отчетами от ночных групп, которые расследовали воровство Лиры из Хранилища под командованием Альбедо, который единственный из капитанов Ордо Фавониус был тогда на месте, да и являлся начальником следственной группы. Так что работа была по его профилю.

Кроме подозрений, что дело рук Фатуи, четких доказательств не было. Тушки комаров, конечно, такое себе подтверждение – поди убеди, что не мимо пролетали, приманенные чем-то, что хранилось под Собором, – но его не убирали далеко. Альбедо довольно педантично отметил варианты происхождения этих цицинов, будто предсказывая, что могла ответить противоположная сторона на каждое обвинение. Попутно он успел провести анализ остатков пыльцы туманного цветка, который маги Фатуи используют для контроля этих комаров, – крупицы он обнаружил как раз у стенда, где хранилась Лира. Вероятно, маг, выпуская из фонаря цицинов, обронил частицы пыльцы на пол, как предположил Альбедо, но объясни это делегации, когда можно было в ответ бросить, что пыльца могла попасть вместе с комарами в помещение, то есть была на них. Да и замеченные свидетелями вспышки электро легко повесить на тех самых цицинов, а не телепортировавшего мага.

Тут должно быть что-то весомее, чем догадки.

– Все-таки на Мондштадт тоже могут напасть после Спрингвейла, – невзначай бросила Синьора.

Ой зря…

– Это угроза? – резко помрачнел Дилюк и выпрямился, смотря на женщину так, что, не будь между ними пары метров стола, то он бы уже пожал госпоже Лоефальтер шею, не смотря на всю ее дипломатическую неприкосновенность.

Отчего-то вспомнился Осиал, которого пробудили тоже Фатуи, чтобы отвлечь от важного.

А тут…

Хм-м…

Джинн перехватила взгляд Кэйи, который уставился на вспылившего брата.

– Дилюк, возьми себя в руки и не ведись. Она всего лишь торгуется, как бабка на базаре. Ей нужно, чтобы Ордо Фавониус согласился на их услугу, вот и заходит с разных сторон. Ты же это тоже прекрасно понимаешь, не поддавайся на такие уловки, – строго влезла я в попытке остудить пыл, а капитан кавалерии иронически фыркнул, совершенно не пытаясь скрыть смешок, отчего со стороны казалось, что Кэйя насмехался над горячностью брата.

Мужчина сжал кулаки, прикрыл на мгновение глаза, выдохнув, и снова посмотрел ровным взглядом на Синьору, которая выглядела слегка разочарованной.

Не спровоцируешь ты его, угомонись уже. Я за этим прослежу.

– После ночных похождений ваших людей, слова моего… гм, брата звучат более чем разумно, – проговорил Кэйя и положил руку на бумаги, переводя взгляд на Предвестницу.

– Что вы имеете в виду? – недоуменно моргнула Синьора и приложила край веера к губам.

Ее актерскому мастерству можно поаплодировать. По ней читался действительно искренний интерес. Или это был интерес к тому, как мы представим ночную выходку Фатуи и какие обвинения выдвинем?

Уж не держит ли она Ордо Фавониус за дураков так же сильно как Дилюк? Или еще сильнее после выходки Варки?..

Эх…

Репутация Мондштадта действительно сомнительная не только из-за поступка Варки, который бросил страну на молодежь и ушел в экспедицию, но и Архонта, который даровал жителям свободу и исчез. Многие соседние страны не лучшим словом поминают союзное государство, не понимая чужую политику и идеалы и считая, что Анемо Архонт отказался от своих людей.

– В районе полуночи со вчерашней по сегодняшнюю ночь из Хранилища Собора Барбатоса была украдена Небесная Лира, артефакт Анемо Архонта, который он даровал городу как свой символ. По итогам расследования на месте преступления были найдены электро цицины, которых злоумышленник натравил на рыцарей при побеге, и пыльца туманного цветка, – Кэйя говорил ровно и внятно, а в конце двинул в сторону все еще недоумевающей Синьоры листы с отчетами, чтобы она ознакомилась.

Женщина с любопытством пробежалась взглядом по бумагам и не дрогнула лицом.

Рыцари и Дилюк сохраняли невозмутимость. Вроде прямо обвинения не выдвигали, дали намеки и время на оправдания или признание. Они выглядели вполне уверенно, что по виду сразу читалось, будто при попытке отрицания, те выложат железные доказательства, что опустят делегацию в лужу.

Поэтому Синьоре придется постараться, чтобы отвести непрямые обвинения и играть дальше.

– Вы намекаете на что-то конкретное? – женщина сощурилась и легким движением отодвинула от себя листы, оставшиеся лежать между ней и Кэйей.

– Мы не думаем, что политический скандал – это то, что нужно нашим странам, если мы предадим огласке данный инцидент, – с хитрой улыбкой заговорил капитан кавалерии. – Все-таки – Небесная Лира древняя реликвия, инструмент самого Анемо Архонта. И если общественность и союзные страны прознают о краже… – и он с намеком не закончил, давая слушателям самим представить тот объем проблем, что обрушатся на других. Это как украсть копье Моракса или меч Райден. – Поэтому, если вы не желаете обвинений, то мы бы хотели, чтобы вы разобрались с теми, кто так торопится испортить репутацию вашей, несомненно, глубокоуважаемой страны.

Вот завернул же.

Что и Джинн удивленно моргнула, повернувшись к Кэйе, а Синьора на краткий миг поджала губы в недовольстве.

Ну да. Прямо же ни в чем делегацию не обвинили, лишь сказали, что было бы нехорошо, если бы люди прознали об этом событии. Какая бы тень тогда легла на Фатуи и Снежную, а в частности на их любимую Царицу – государственная организация под покровом ночи ворует чужие артефакты! А если она займется в вашем доме таким? Ага, ворвется в Золотую Палату Ли Юэ и осквернит ту.

А так им дали шанс исправиться, но заметочку в дневник сделали, как и будущую возможность поднять из архива дело, если потребуется шантаж.

Конечно, тяжело обвинить, когда и предъявить по факту нечего, кроме домыслов, и Синьора, думаю, тоже вывернулась бы, открестившись и от этих доказательств, но, судя по ее помрачневшему взгляду, делать она этого не будет и ошибка была с их стороны.

Интересно…

Кто-то нарочно подставил Фатуи при краже?..

И Дилюк довольно спокоен. А ведь он еще о каких-то делах с утра говорил. Хм-м… и с чего я сразу не полюбопытствовала у ветров, что там за работа у него, предположив, что это что-то хозяйственное, связанное с винокурней.

Синьора натянула на губы улыбку и взмахнула рукой, щелкнув веером. Но досада промелькнула в глазах – определенно, она бы хотела все переиграть в их пользу, только что-то не дало.

– Не волнуйтесь, мы уладим этот инцидент, – Предвестница пошла навстречу. – Я прикажу, чтобы мои люди нашли тех, кто решил так грязно подставить Фатуи. Это не стоит того, чтобы союз между нашими странами дрогнул. Мы – держим свое слово. Небесная Лира будет найдена и возвращена в Собор Барбатоса.

Очень иронично. Я оценила, да.

Судя по улыбке Кэйи – он тоже.

Ему надо бы какой-нибудь подарочек подготовить, раз так повеселил меня своим подходом к делу.

Как я там сказала в таверне? «Или они сами ее вернут»? Хорошая работа.

– Дилюк, тебе определенно есть, что мне рассказать, – невзначай произнесла я, на что получила в ответ вздох.

Вот теперь на него покосились, что Джинн, что Кэйя, которым тоже стало любопытно, чего это там от них такое важное скрыли и не поделились. Особенно, если это связано с их общим делом.

– Как вы видите, Фатуи нечего предложить Мондштадту, – общую заминку с вниманием на него, Дилюк разрешил таким образом, заговорив в презрительном тоне и с тяжелым взглядом, еще и руки на груди сложил, да откинулся на спинку стула. – Лучше займитесь своими проблемами, пока не поздно.

Казалось, что от такого жеста Синьора оскорбилась, но то снова была игра на публику, где она показала, как возмутилась словам Дилюка, будто ответ за предыдущую угрозу.

Боги, у меня ощущение, что у них между собой шел какой-то иной диалог, где они пытались уколоть друг друга больнее, но пока безуспешно. Слишком завуалировано.

– Что ж… в таком случае, вы всегда знаете, где найти нас, – Синьора снисходительно улыбнулась, уверенная, что к ним обязательно придут за этой помощью в ближайшем будущем. – Мы благодарим вас за… гостеприимство.

Женщина грациозно встала из-за стола, а ее спутники с небольшим запозданием, следуя за спиной Предвестницы. Дилюк прищурился, тоже отметив ее самоуверенность, будто бы Мондштадт будет в столь безвыходном положении, что тут же примет чужую услугу.

Джинн поднялась на ноги, чтобы проводить и попрощаться, тогда как мужчины оставались сидеть, наплевав на правила этикета и банальной вежливости.

– Когда мы разберемся с этим досадным инцидентом, связанным с Небесной Лирой, то обязательно вас уведомим, – произнесла в дверях Синьора с очаровательной улыбкой.

– Не волнуйтесь, мы не торопимся, – махнул рукой Кэйя, ослепительно улыбаясь.

Ответ явно сбил с толку, но женщина отметила это лишь секундным напряжением, после только кивнула и величественно удалилась из зала со своими людьми.

Джинн, что держалась всю встречу, тяжело выдохнула и расслабилась, опуская плечи и устало прижимая ладонь к лицу.

Ну, подслушать разговор ушедших Фатуи не выйдет, так как молчали на вражеской территории, хех. И обсуждать и гадать все будут явно за закрытыми дверьми. Жаль. Надо будет попросить ветра проследить – вдруг удастся что-нибудь полезное и интересное уловить?..

– Как насчет позднего обеда в «Хорошем охотнике»? – уже безбоязненно я влетела в помещение и приземлилась на стол, под перекрестными взглядами людей. – Что?..

– Кхм, – Джинн откашлялась, скрывая смущение, и вздохнула. – Можешь, пожалуйста, попросить, чтобы нам всем накрыли обед в поместье?

О. Ну, так даже лучше, поговорить можно будет, а то на людях особо не обсудишь ничего.

– Конечно, – охотно согласилась.

– Хм-м, вот, значит, что имелось в виду при «ветер рассказал»?.. – разглядывая меня, произнес Кэйя с тонкой улыбкой.

– Хе-хе, – неловко. Будь возможность, то я бы растрепала затылок. – Не совсем, но… я тогда пойду, предупрежу слуг, чтобы к вашему приходу все было готово, – поспешила смыться, а то смотрели на меня больно уж пристально.

А в комнате меня ждал обиженный Барбатос, который с ходу, стоило вернуться, заскочил на плечо и боднул лбом в щеку. Чуть не сорвался с временного насеста, но схватился за косичку, где и повис, возмущенно таращась на меня.

Больно не было, и веса его не ощущалось – одним словом ветерок.

– Я ведь все равно все расскажу, – с улыбкой подставила ладонь, куда он спрыгнул, топчась. – Да и ребята сейчас сюда придут на поздний обед. Поэтому моя задача в том, чтобы предупредить слуг о гостях.

Пока говорила, слезла с постели и задумчиво замерла, рассматривая то безобразие, что осталось – смятое покрывало, горка черных перышек, два серебряных и один артефакт. Надо бы убрать, чтобы горничные ненароком не испортили мой творческий бардак – все-таки магические вещи, которые могут быть опасны в чужих незнающих руках. Да и пригодиться могут – надо же как-то поощрить ребят. Поэтому все спешно убрала в хранилище фальшивого Глаза Бога, да кое-как поправила покрывало.

Передав приказ Джинн мимо пробегавшей служанке, я бодрым шагом направилась до столовой, где и собралась дожидаться остальных в обществе Барбатоса, который все еще продолжал дуться.

Посадила элементаля на стол, где он показательно отвернулся, изображая всю степень обиды, а я с веселой улыбкой сидела напротив него и наблюдала, гадая, когда же остынет. То, что он уже просто для вида строил рожицы, было и так заметно, явно на что-то напрашиваясь.

Служанка заварила чай с ягодами, чтобы я могла скрасить ожидание за чашечкой чудесного и душистого напитка. Поблагодарила девушку кивком, да уставилась в задумчивости на поверхность чая, что исходил тонкой ниточкой пара.

Собрание, конечно, прошло, не так, как я предполагала, но Ордо Фавониус остался в плюсе, что довольно хорошо – они показали свою осведомленность, да и поставили вопрос так, что Лиру вернут.

Выдержала бы Джинн в одиночестве против Синьоры – тот еще вопрос, но Кэйя и Дилюк позволили слегка распылить внимание. Да и то, с какой уверенностью они стояли на своем, тоже достойно похвалы. Не просто из-за упертости, что «мы сами!», а показывая, что и им было чем защититься или же ударить.

Не пустое бахвальство.

И они надеялись не только на меня, грубо говоря, но и сами бы реально справились с бедой.

Право Барбатоса научило жителей Мондштадта надеяться только на себя и свои силы – когда-то они смогли из пепла возродить город и страну, когда остались не только без крыши над головой, но и армии, и руководителей. Они просто встали, и с теми самыми семенами надежды восстановили страну и славу той. Вместе.

И если бы сама Лоефальтер в те года не утонула в горе, покинув родину в своем Крестовом походе, то и сама видела бы все своими глазами, а, может, и приняла бы участие, учитывая ее прошлую близость к Ордо Фавониус. Но она сломалась под гнетом скорби.

Робкая служанка вкатила в столовую тележку с посудой, чем отвлекла от мыслей. Девушка начала сервировать стол, изредка бросая любопытные взгляды на меня. Я же глотнула подстывший чай и склонила голову к плечу, разглядывая спину элементаля.

– Ну, хочешь, я тебе спою? – не выдержала и легонько пальцем погладила Барбатоса по спине.

Он с задумчивым видом обернулся, оценивая предложение и критично взвешивая все «за» и «против», но все-таки величественно кивнул, выразив свое божественное согласие послушать исполнение. Я весело фыркнула на чужое позерство и откинулась на спинку стула, смотря на окончательно развернувшегося ко мне элементаля, который приготовился внимать. Да и служанка замедлила движения, желая хотя бы слегка урвать выступление.

Между веток с листвой чугунной, [Вольный Путь – Дикое Сердце]

Замотавшись в глухую шаль,

Я пойду к тебе ночью лунной…

В этот миг лишь рассвета жаль.

У ворот приголублю лайку —

Не буди спящий дом, не смей,

Не губи ты свою хозяйку:

Дальше некуда падать ей.

Я пойду, позабыв сомненья,

В беззаветной надежде: ждешь.

Под окном проскользну я тенью,

Не заметив, что чувства – ложь.

«Будь что будет!» – срывался голос.

Не могла не прийти. Ты знал.

Взбаламученный Ветром волос

Тяжкой ношей на плечи пал.

Скинь с меня сарафан парчовый,

И рубаху, и робость прочь!

Поцелуй еще, и снова:

Мне тебя обещала Ночь.

Тихо все, даже птицы смолкли:

Осуждают? Жалеют? Пусть.

А ресницы мои намокли

Лишь от счастья; забыта грусть.

Будь у элементаля сейчас рот, он бы его приоткрыл, а так только распахнул глаза в изумлении и вытянулся.

О! Смутился? С чего бы? Ну-ка…

Да и служанка, подхватив тележку, поспешила покинуть столовую, пряча разрумянившиеся щеки за волосами.

С чего прямо так стушевались?

Вы же из вольного Мондштадта, города песен, вина и любви. Да тут каждый второй романтик, любитель подобных песен о чувствах, а некоторые одеваются так смело, что и меня в краску вгоняло – а я ведь из другого мира, где были те еще нравы!