сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 61 страниц)
Мысленно сказав «спасибо» дяде, девочка наблюдала за тем, как он и Неметон удалялись со свитами в сторону парка. Короткий вопрос самой к себе, касательно того: «И что же я обо всём этом должна думать?», несомненно, относился к отцу Ланса, но тут девочка заметила, что он, Ланс, сам тут стоит, решив не идти с ними. Эльф посмотрел на Алму, её волосы тянулись сзади шлейфом.
- Алма, - спросил Ланс, подходя к ней, - что с твоими волосами?
- Очень быстро растут, - тихо ответила она, не желая дальше развивать тему своих проклятий, как уже в своей голове Алма поспешила окрестить данные особенности. Она ненавидела всё, чем кардинально отличалась внешне. «Иметь мнение - быть личностью – одно, а существом с личным мнением – другое!», - такой девиз надолго задержится в голове девочки, а сейчас она как-то робко посмотрела на Ланса, его реакция была важна ей. И как же она удивилась, когда эльф, посмотрев на нее, ухмыльнулся и сказал:
- Длинные волосы, кстати, не влияют ни на что, так же, как и короткие. Это здорово, что ты особенная во всём.
- О чём ты? – на этот раз она действительно недопоняла его слов.
- О том, что важно выделяться умными идеями, но кому сейчас не зажимают рот? Народ молча жить вообще не может, по одному слову судят о характере, и не повезло тому, у кого первое слово было простым. А ты ещё выделяешь и по внешности, по самим способностям, по глазам... - тут он замер и, как поняла девочка, вгляделся в радужки.
- Не смотри, Ланс, - мягко, девочка отвела глаза.
- Ладно, - судя по ответу, он знал о свойстве таких глаз, - отец ещё задержится не более чем минут на пятьдесят. Куда пойдём?
- Предлагаю, - начала Алма, наматывая тяжёлые, ещё сыроватые волосы на руку, - сперва в мою комнату или в любое другое место с ножницами.
Там густая масса еле перерезалась двумя широкими лезвиями, и Алма долго мучилась с ними. Сначала было такое ощущение, что упругие локоны, вьющиеся крупно, даже ещё не до конца просохнув, просто не сдавливаясь ножницами, как пружины раскрывали их снова, тогда пришлось брать не так густо, а порционно, но это заняло больше времени. Но, после этого пункта у друзей ещё оставалось время, и они просто ходили по замку.
- Ланс, может, зайдём на кухню? А то я ещё ничего не ела.
- Конечно, и, кстати, не расскажешь, где была?
- Давай! И так, Глафнег вытащил меня из комнаты рано утром, мы с ним отправились к холмам тренироваться.
- И ты не устала? – спросил Ланс удивлённо, ещё раз осматривая Алму, которая шла ровно, но на самом деле чувствовала, что вот-вот упадёт.
- Устала, - тихо ответила она.
Девочка знала, где находится кухня с того раза, как случайно наткнулась на неё в первый день, странствуя в поисках выхода. Сейчас же светлое помещение было пустым, затуманенным паром от кастрюль, здесь мягко пахло разнообразными пряностями и творогом. От этих запахов у девочки ещё больше разыгрался аппетит. После первого шага в голову ударили запахи кисло-сладкой вишни, насыщенного апельсина, виноградного вина, как показалось Алме – особенного, лесного, эльфийского, с температурой под тридцать восемь... в глаза сразу бросились фрукты.
- Ты что-нибудь будешь? – вежливо предложила Алма, незаметно пробираясь к тарелке с яблоками, не обращая внимание на душистые пироги, торты, и даже тридцати восьми градусный напиток.
- Нет, спасибо.
- Ладно, - она взяла сочное зелёное яблоко и немного откусила его. Сок брызнул, и девочка получала неимоверное наслаждение от фрукта, приятного настолько, что даже она сама не взялась бы описывать его вкус. Когда оно было уже почти доедено, Алма посмотрела на эльфа, тот, похоже, наблюдая за ней, тоже захотел есть и сейчас оторвал себе кисточку винограда.
- Что-то не так? – беззаботно спросила девочка, заметив, что Ланс как-то неодобрительно смотрит на фрукт.
- Просто подумал, хотелось бы попробовать ледяной виноград, прямо мороженный.
- Организовать? – наигранно спросила девочка, почувствовав в себе уверенность после сегодняшних тренировок.
- А ты можешь? – с радостью, недоверием и удивлением спросил мальчик.
- Дай-ка, - мягко сказала Алма, оставив его вопрос без ответа. Конечно, она могла, но суть проблемы в том, не заморозит ли она всё помещение?
Рука предательски тряслась от утреннего напряжения и страха. «Нет, - сказала девочка сама себе, - так не пойдёт! Надо колдовать, чтобы не возник выход лишней силы...», - похоже, что её тело само знало, как вести себя. Алма аккуратно подняла виноград в руке на уровень ключицы и подула на него. Тёмные виноградинки сперва затуманились, но когда покрылись кристалликами льда, уже не возникало сомнения в том, что они замёрзли. Наевшись мороженого винограда, они уже начали собирать на выход.
Схватив второе яблоко, Алма взглядом предложила Лансу выйти через другую дверь. Они быстро пересекли не малую по размерам кухню и вошли в большие двери. Как и предполагала девочка, там они наткнулись на узкий, служебный коридор.
- Куда он ведёт? – коротко спросил эльф.
- К главному залу, в котором мы вчера встретились.
Зал всё также ослеплял красотой, но содержал уже не такие тёплые оттенки, подвластный этой погоде он, казалось, выцвел. И пастельные тона придали ему вид помещения-загадки. Алма, совершив в своей голове преступление, прошлась по мозаичному полу, на который не могла равнодушно смотреть. В углу стояло белоснежное лакированное пианино, рядом гитара, на подставках ютились две флейты. Алма подняла голову, у самого потолка продолжали величественно шествовать события времён запечатлённые на данных барельефах.
- Ты знаешь, кто тут изображён? – спросила девочка, тихо надкусывая сладкое красное яблоко.
- Не всех. Вот это, например, - он указал на молодого человека, лицо едва можно было разглядеть, хотя, как помнила девочка, у эльфов невероятное зрение, - это самый первый король леса, тоже был эльфом, его звали Илебро Ванадий.
- А это? – Алма прошлась к другому углу и указала на портрет неизвестной королевы.
- Это – одна из правительниц подводного мира, её звали Грезайн Уэльса V. Я слышал, что она построила самый прекрасный подводный город и назвала его Уэльсой, именно после этого, все будущие короли и королевы носят фамилию Уэльса, в честь этого города.
- Уэльса? Мне кажется, или есть что-то похожее, какой-то город уже называется так?
- Не совсем, в другом мире есть Уэльс, поскольку вода – сама по себе портал между мирами, то она не относится к какому-то одному из всех них. Часть людского населения в Уэльсе была затоплена, место считалось гиблым, Грезайн Уэльса заново приказала отстроить город, и с тех пор он принадлежит подводному королевству.
- Здорово! Я бы очень хотела побывать там, - проговорила Алма, запинаясь на каждом слове, делая между ними паузы, тут же она случайно задела ногой подставку для флейт рядом с пианино. Резко подхватив падающий музыкальный инструмент, она аккуратно вернула его на место, одновременно кинув взгляд влево.
- На самом деле, думаю, что красивых мест и на Земле очень много... – тут он прервался, когда услышал тихую мелодию, которую творили длинные и тонкие пальцы девочки. Подняв крышку пианино, Алма начала нажимать клавиши в ритме песни, которую вспомнила в миг разговора о подводном затопленном городе. Связи между музыкой и городом не было, или она просто не могла вспомнить её. Но, так или иначе, это произошло, и словно обретя ещё одни крылья за спиной, Алма легко переставляла кисти над зеброобразной полосой клавиш.
Она что-то начала прошёптывать, слова были очень тихие, попасть в ноты трудно, но большей частью ей удавалось это сделать. Текст закончился, и пальцы набирали последние комбинации. На этих нотах девочка сама пыталась вспомнить эту песню, она помнила мотив, слова, но название, таившееся где-то среди слов, ближе к концу, никак не давалось ей. Как раз таки, конец она плохо помнила, только ритм, могла напеть его, но не произнести слова.
- Очень красиво, что это за песня? – «О, Боже! – простонала Алма молча. - Я сама сейчас думаю об этом, Ланс!».
- Я не помню точно.
- Спой ещё раз, только попробуй громче и без музыки, пожалуйста.
- Не знаю, - девочка отвернулась и скрестила руки на груди, но не от высокомерия или недовольства, вовсе нет, - я не привыкла петь в голос при ком-то. Просто не могу.
- Я не буду строго судить, давай. - Алма посмотрела на него хитрым вопросительным взглядом, мысленно спрашивая: «Что за улыбка? Почему только ей одной ты можешь заставить меня сделать что угодно?!», не опуская рук, она расправила плечи и начала петь после вдоха.
И снова затянулась песня, начиная тихо, девочка убеждалась в том, что не фальшивит, что Ланс не смеётся, а смотрит с удивлением, собрав всё это в кучу, та вылилась в усиление голоса. Так красиво получались отдельные моменты, остальные немного шикарно, теперь, имея в себе силы петь в голос, он так и делала.
Ланс впитывал в себя не слова, а эмоции, вкладываемые в эту песню. И удивлялся тому, как музыка может быть настолько душевной. Теперь любая песня, которая шла из уст эльфийки, повествующая о действии вне чувств, казалась ему противно пустой. А в этой музыке со спокойным ритмом, но которая так касалась сердца... то, что можно услышать в этой песне – выше слов, то, что можно увидеть, превзойдёт любой утренний звездопад, и никакая другая музыка теперь не достойна притронуться к сердцу после того, как его навечно обняли звуки, именно эти!
Алма была готова отказаться от всего, лишь бы эта песня не заканчивалась, и уже не столь важно её название, сама она! И название – лицо книги, человека, песни... как можно заключать бесконечность того, что внутри, в несколько слов, в одно слово?!
Оба очень много чувствовали и невозможно описать всё. Только, когда песня подошла к тому месту, на котором слова в памяти девочки будто обрушивались в пропасть, она резко покраснела и чуть покашляла потому, что в зал вошёл дворецкий – Хромс. Короткая пауза, тот смотрел на Алму, и в секунду не выдержав этого, она опустила глаза.
- Извинете, принц Ланс, вас ждёт владыка Неметон, он у парадного входа. Миссис Алма, владыка Доэлнор ожидает вас там же.
- Спасибо Хромс, - коротко ответила Алма, даже не взглянув на него, она сверлила пол глазами и не подняла их даже, когда дворецкий ушёл.
- Алма, ты прекрасно поёшь! – повисла пауза. - Почему ты молчишь?
- Я не люблю, когда люди слушают, как я пою, ты – исключение, потому что я сама согласилась на это, но он!
- Не волнуйся, что он может тебе сделать за то, что ты поёшь?
- Не знаю, просто, как-то странно чувствуешь себя, тебе становится не по себе, когда поёшь для кого-то или одна, и вдруг заходят люди. Это самое чувство смущения и... – она вздёрнула голову вверх, выдохнула и посмотрела на Ланса.
- Побежали, а то нельзя заставлять владык ждать, - на реакцию Ланса, девочка задала вопрос сама себе: «Что за ухмылка? Снова!», но не смогла никак ответить, больше сказал взгляд.
Пока Доэлнор прощался с Неметоном, уже в последние секунды Алма и Ланс разговаривали очень быстро, чтобы успеть.
- Не хочу, чтобы ты уезжал! Снова всё будет по-старому.
- А по-старому, это как?
- Смогу поговорить только с собой и книгами. Глафнегом конечно тоже, но он не такой оседлый, странник – это неизлечимо, - закатывая глаза сказала она. - А леди Титания Грекнивер и Владыка Доэлнор – политики, им особо некогда со мной возиться, я это понимаю, и не жалуюсь.
- Здесь же дети, в городе.
- Лучшие игры для них – разговоры с птицами и растениями.
- Это не так уж и скучно как ты думаешь. И я вообще не представляю, какое тебя ждёт счастье – ты можешь слушать пение, несущее в себе всё, не имея ничего, в любой момент. Ты прекрасно играешь на пианино, и со всем тем, что у тебя есть ум, интеллект, магия, которой ещё есть куда развиваться, ты утверждаешь, что не сможешь найти себе развлечение.
- ...когда ты в следующий раз приедешь?
- Не знаю, - отвечал эльф, - но не думаю, что мы не встретимся очень долго. Мы ещё точно увидимся!
- Уверен? – язвительно спросила девочка, но не ждала такого ответа.
- Да. Знаешь, ты конечно уже говорила, что у тебя тренировки с Глафнегом и всё такое, но если сможешь, то приезжай сама. Заодно споёшь.
- Я не пою, - решительно ответила девочка.
- О, Алма! Кому угодно рассказывай, но не мне. Ты великолепно поёшь. И главное, теперь я просто не смогу слушать эту музыку, несущую в себе истории. Без песни уже не обойдусь! – он наигранно посмотрел на неё.
- Знаешь, уж если это так, то эмоции в музыке можно найти даже без слов, без этой песни.
Оба услышали финальное «Прощайте» в диалоге Доэлнора и Неметона. Последний миг, и только сейчас Алма так быстро прокрутила всё, что касалось её и Ланса, глаза загорелись.
- Ланс, - прошептала та, сама не веря в это.
- Что?
- А знаешь, я вспомнила! Песня называется «Shape of my heart»...
========== Драконий всадник ==========
Алма не видела Глафнега весь вечер. Это была её первая мысль, когда она проснулась. Вторая пришла в миг первого движения – болели мышцы. Это было так тягуче и приятно, что девочка специально выгнула спину полукругом, чтобы пресс растянулся и так приторно заныл. Потом она подумала о том, что было бы неплохо одеться до прихода Глафнега, и быстро вскочила. Удлинённые, ниже плеч, волосы она легко собрала в высокий хвост. На ноги натянула чёрные эластичные легинсы, сверху надела тёмно-серую кофту с воротником под горло и длинными рукавами, дальше была кожаная куртка, такая лёгкая, но, тем не менее, она безумно грела. Это было, кстати, ведь ночью дул ветер. Минуту раздумий прервал стук в дверь.
- Войдите.
- О, - протянул маг, заходя в комнату, - уже встала... и даже оделась.
- Да, - сказала Алма и слегка улыбнулась.
- Тогда пойдём! Не стоит тянуть с тренировками.
Снова колючее поле, но на этот раз занятия начались, как только они покинули город. Обернувшись лошадью, Алма неслась по колючей соломе. Охристая растительность рассекалась её ногами, соловый окрас красиво перекликался с окружающей средой, небо было всё таким же пасмурным.
- На этот раз не тормози! – услышала она командующие слова со спины. - Прямо со мной пять раз вокруг холма!
Так необъяснимо хорошо было Алме, когда рядом находился маг. Какое-то внутреннее спокойствие ощущалось, она не переживала, что может «не там чихнуть», как это было за одним столом с Неметоном. И ей безумно хотелось расспросить мага о тех местах, где он бывал. Может потом он взял бы её с собой! И эта мысль так согревала девочку, что уже стало всё равно и на холодный ветер и на погоду. Она вслушалась в природу. Шелестели опадающие листья, некоторые из них с приглушённым хрустом сталкивались в воздухе гонимые ветром, поочерёдно ругались чёрно-серые галки. Вне звуков природы были хлопки развевающихся концов плаща и мантии мага и топот копыт приземляющихся на траву.
Пробежав пять кругов, Алма заскочила на холм, прыгнув на высокий камень, на который тогда заставили её карабкаться вверх. Остановилась, когда слез Глафнег, обернулась человеком, но тренировка продолжилась. Занятия на пресс доставляли уже не такую приятную усталость, а просто стягивающую боль, словно живот передавили корсетом, заставили глубоко вдохнуть и положили поверх гирю. Поэтапно они дошли до отжиманий, на которых Алма хотела ни больше, ни меньше, чем рухнуть лицом в землю. Однако заметив, что спина провисает, маг сразу устранил эту ошибку, разогрев магией землю под корпусом девочки так, что невозможно было опускать спину, падать на землю расхотелось тем более. Сюрпризом стал меч, приготовленный магом для занятий с ней. Последние два часа были посвящены различным приёмам владения мечом, и к концу тренировки Алма смогла бы, имея в руках меч, закрыться от атак, оставалось только обучиться атаковать.
Этим они занялись через месяц, когда мышцы девочки уже привыкли к ежедневным нагрузкам и перестали ныть по утрам. Одновременно с этим Глафнег обучал её атакам магии.
- Соберись и скажи ещё раз «Арп-месмут-кес», - настойчиво говорил Глафнег.
-Арп-месмут-кес! – одновременно с вытягиванием руки выкрикнула Алма, и сухое дерево, которое всё никак не хотело падать, взорвалось наверху так, что остался только ствол.
- Неплохо, - снова произнёс он своим излюбленным тоном для похвал, который звучал совсем не радостно, а просто как факт, который почему-то, казалось, печалил его. - На сегодня всё!
Он снова хотел отойти на камень, на который приземлялся иногда после тренировок, но сегодня, только дойдя до него, маг остановился и остался стоять.
