сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 61 страниц)
- Удивительно, я не знал, хотя свою историю каждый должен знать.
- Думаешь? – девочка восстановила сломавшийся внутри голос, и была очень рада тому, что вышел он уже исправленным.
- А ты, что, считаешь не нужно знать о том, кем были твои родители, затем их родители, и так далее?
- Да нет, просто это не у всех получается, - слишком косвенный, но всё же намёк на саму себя.
- Ладно. Давай о другом, - эти слова безумно порадовали девочку, и её коснулись безумные мысли о том, что он понял её чувства в тот момент.
- О чём тогда? – уже веселее поинтересовалась Алма.
- О том, что ты отлично поёшь, и можешь выступить.
- Кайл, я не могу так просто выйти на сцену и спеть, мне «немного» страшно.
- Сражаться с драконьим всадником не боялась, а тут вдруг пробил страх?
- Откуда ты знаешь про дракона?
- Весь город говорит об этом. Как ты победила, и победили они все.
- Они не считают меня даже человеком, какой я для них победитель? Они же постоянно говорят о том, что я не такая как они, болтают, что боятся меня. Если выйду на сцену, то никто не будет слушать, смотреть на меня.
Он быстро поставил кисть на клавиши и перебрал несколько нот из той песни, что только что пела Алма.
- Come into focus step out of the shadows…
- It's a losing battle, - пропела Алма в ответ нам его цитату.
- Так и будем общаться? – слова Кайла звучали очень весело, но чувство радости коснулось Алму ещё тогда, когда он спел первую ноту на первом слове.
- Можно и так, но слов в песне хватит, что бы я отказалась выступать.
- Разве ты не хочешь, что бы они стали относиться к тебе по-другому?
- Хочу, конечно.
- Тогда просто иди и выступи...
Алма шла рядом с Кайлом по забитой людьми площади, и всё время твердила «как я только дала себя уговорить?!». Её сердце за секунду увеличивалось в размерах, почти разрывая Алму, но в следующий миг уменьшалось и падало, будто его не было совсем, это чередование сводило с ума, одновременно с ноющим от волнением в животе.
- Кайл! А может спросить разрешение у До… Владыки Доэлнора?
- Мы скажем, что ты с нами, если спросят, и он ничего не заметит. Может он тебя не вспомнит в лицо, конечно, после вчерашнего триумфа это сложно, но надежда есть.
- Он меня узнает, Кайл, и если мы спросим разрешения, то ничего плохого точно не случится.
- Как ты себе вообще представляешь с ним заговорить, он же правитель.
- А, да, точно, я тебе немного не досказала. Владыка Доэлнор и есть мой дядя, у которого я сейчас в гостях.
- Что? – спроси парень, хотя прекрасно всё слышал.
- Подожди у сцены, я спрошу и вернусь.
- Для тебя это лишний шанс не выступать.
- Я знаю, но честно спрошу у него.
К несчастью Алмы, он разрешил, хотя и посмотрел на неё с укором. Девочка встретилась с Кайлом, и поднялась на сцену. Ей было безумно страшно, не то чувство, которое было вчера - когда хотелось убежать, теперь была потребность упасть как можно ниже в землю, окаменеть и замереть.
- Спой «Skin», - шепнул парень, когда Алма посмотрела на него. Они ещё стояли в дальнем углу сцены.
- Кайл, ты куда уходил? – к ним подошёл гитарист, чёрные глаза тут же кинулись на Алму, которая чувствовала себя странно в этом коралловом платье с широким, серебряным поясом.
- Это Эотель, наш гитарист, - коротко Кайл представил друга, - Эт (сокращённо от Эотель), это Алма, сейчас выступит.
- А если я откажусь? – с вызовом шепнула она.
- Поздно.
- Здорово, на чём-то играть будешь или петь? – он сразу понравился Алме, вообще, она заметила, что и Кайл, и Эт очень открытые, что пришлось ей по душе.
- И то и это, - ответила Алма, - но, - она запнулась и обратилась к Кайлу, - Нет, я не буду!
- Что? – Эт удивлённо посмотрел на неё.
- Страх перед первым выступлением, не слышат о таком, Эт.
- Неа, - с ухмылкой ответил тот.
Алма улыбнулась, и тут же почувствовала, как внутри всё опускается вниз, делая ноги мягче и тяжелее.
- Успокойся и иди. Без объявления, без всего, только пой не тихо.
- Я не могу не тихо.
- Ладно, тогда попробуй просто пропеть звук на проигрыше, что бы послушать, как звучишь, а дальше пошло поехало, - сказал Эт.
- Удачи, - весело добавил солист.
Оказавшись на сцене, первое, что сделала Алма, это обрадовалась тому, что не надела каблуки, и могла стоять не так сильно шатаясь, её трясло волнение. Специальные вспышки света установленные магией Глафнега озаряли сцену, слепили глаза, и заставляли их слезится. Справившись со всем этим, она сглотнула и прошла к пианино.
Снова заиграла недавняя мелодия, было страшно вступать, но тут в голове восстал совет Эта. Она напряглась, через силу затянула ноту, очень тихо, но в миг ей голос усилился. Она поняла зачем ей это посоветовал гитарист, они все были магами! Он усилил её голос! Это успокоило Алму, теперь она могла не напрягаться над тем, громко она поёт, или тихо. И вот начались слова, сглотнув и вдохнув, Алма запела.
- Paint yourself a picture of what you wish you looked like
Maybe then they just might feel an ounce of your pain
Come into focus step out of the shadows it's a losing battle
There's no need to be ashamed
Cause they don't even know you all they see is scars
They don't see the angel living in your heart
Let them find the real you buried deep within
Let them know with all you've got that you are not your skin
And when they start to judge you show them your true colors
And do one to others as you'd have done to you just rise above this
Kill them with your kindness ignorance is blindness
They're the ones that stands to lose
Cause they don't even know you all they see is scars
They don't see the angel living in your heart
Let them find the real you buried deep within
Let them know with all you've got that you are not your skin
Well they don't even know you all they see is scars
They don't see the angels living in your heart
Let them find the real you buried deep within
Let them know with all you've got that you are not your skin.
Sixx:AM - Skin*
Она тряслась, когда начинала играть, была готова упасть в любой момент, но только не сейчас, теперь она понимала, что должна донести до эльфов смысл песни, и просто не простила бы себе, если бы это не получилось.
Ещё больше отлегло от сердца, когда после пугающей паузы она услышала аплодисменты, и повернув голову, увидела Глафнега, Доэлнора, Неметона рядом с ними, он как всегда выделялся жёстоким взглядом, но теперь и он выглядел растерянным, и тихо аплодировал ей.
- Алма! Ты спела шикарно, - Кайл, Эт и пианист ждали её у спуска со сцены.
- Согласен, хотя с тобой и не знаком, - третий, похоже, не отличался от коллег по группе.
- Ой, точно, - Кайл посмотрел на клавишника, - это Крайт, полностью Караит.
- Крайт? А почем именно так, это же…
- Да, я знаю, но не волнуйся, я не кусаюсь, просто отношусь к лозокомоторам.
- А, о боже, подстригать волосы каждый раз после дождя – ужасно! - сказала Алма, полностью понимая о чём речь.
- Знакомо?
- Я не отношусь к вам полностью, переняла только этот минус, шевелить волосами не могу, а от воды они растут. Твои волосы, - она посмотрела на каскад с прямым пробором, кончики едва ложились на плечи, - они могут шевелиться?
Каштановые пряди тут же поднялись, и начали извиваться на голове у парня. Он был похож на человека с головой многоногого осьминога, когда его волосы складывались в отдельные пряди. Но он их тут же опустил.
- Весело.
Группа предложила погулять по городу, от чего Алма была в восторге, ей понравилось общаться с Кайлом, Этом и Крайтом.
Они много рассказали девочке о тех людях, среди которых жили. Их город был действительно далеко за горами, и Алма слушала слова, открывая для себя просто новый мир, где всё совершенно иначе.
После заката, все пошли смотреть ветровое представление. Глафнег менял цвет воздуха, и он складывался в дым, образовывал гигантские фигуры, плывущий корабль рассекал воздушную воду, небесный водопад, рои больших, сверкающий бабочек. Всё представление было безумным и красивым. Они все как раз стояли рядом с магом.
- Глафнег, покажи ещё раз корабль.
- Зачем?
- Узнаешь, - таким скрытным тоном ответила Алма, что это не могло не заинтересовать мага.
Корабль вновь восстал из воздуха (всё происходило на сцене в лучах волшебных фонарей Глафнега), и когда он понёсся вперёд, он рассекал настоящую воду, бьющую из-под него мелкими каплями. Через секунду, они ещё не осели, а уже успели преломить свет и пустить радугу.
Глафнег весело посмотрел на девочку, и продолжил ветровое представление.
- С радугой, это ты сделала? – услышала она сзади голос Крайта.
- Да.
- Ты тоже колдуешь? – Эотеля это явно поразило.
- Ну да, я, конечно, не пыталась усилить голос других людей, но думаю, что смогла бы.
- Я понял о чём ты.
- Всё равно, спасибо, что усилил.
- По Кайлу знаю, так легче.
- Кайл, ты тоже поёшь с усилением?
- Первые два раза, в четырнадцать лет, и с тех пор не пользуюсь этим.
- Я надеюсь, что тоже скоро смогу петь при всех без этой магии.
- Больше, чем уверен.
Они все прекрасно провели время, и Алма поняла, что такая свободная жизнь время от времени становится нужна.
Вернувшись в комнату, так и не дождавшись окончания праздника, она упёрлась глазами в потолок. Спасть не хотелось, но сон, всё-таки пришёл. Когда он притронулся к ней, было пять утра. Алма так и лежала на не расправленной кровати в том же ярком платье с поясом, она не слышала как через час открылась дверь и к ней заглянули Титания и Глафнег, но, как только они собрались уходить, она резко села в кровати.
- Извини, что разбудили, - сказала женщина.
- Да нет, ничего. Праздник закончился?
- Официальная часть да. И ещё, ты великолепно пела.
- Останьтесь, я всё равно уже не смогу уснуть, просто будет скучно одной.
- Может ты во сне увидишь Бейру?
- Скорее всего, но в моих снах не бывает слов, так что я не узнаю ничего нового.
- Знаешь, - начал Глафнег с хитрым выражением лица, - попытаться стоит, надежда должна быть. Возможно, ты узнаешь, что твоя мать раньше тоже пела, и твой голос ужасно похож на её.
Алма широко раскрыла глаза. Глафнег конечно умел говорить не в упор, а косвенно в упор. Она была так обрадована этому, что сразу откинулась назад шепнув Титании и дедушке «я спать».
========== Адны, Линзы, набор Икилоймы и Evendence. ==========
До самого своего конца ноябрь оставался тёплым, однако, в последний свой день вывалил на город эльфов снег. Небо часто было заслонено одной большой тушей без просветов, и эта серость была во многом. Только девятилетней девочки, племянницы Владыки Доэлнора, не коснулось обесцвечивание. Она была всё с такими же яркими глазами, которые старалась спрятать от горожан, такие же рыжие с медным отливом волосы. Голубеющая чешуя, которая ближе к зиме, начала шелушиться и спадать, но скоро на её месте образовалась новая, не бирюзового, а уже синего цвета, и пятна увеличились в размере.
Был настоящий декабрь, Алма сидела на балконе, пряча голову в вязаной шапке цвета хаки, что бы волос ни коснулась даже замёрзшая вода, а босые ноги тем временем свободно покрывал снег. Она сидела в своём любимом платье, чёрное, по колено, с длинными рукавами и интересным вырезом, который был большим не в высоту, а в длину, и больше открывал плечи. Иногда она скучала по Лансу, по группе, которая уехала на следующий день утром. Глафнег отлучился на неделю, Титания «открыла» для Алмы библиотеку в своей комнате, указав ещё на множество книг в тумбочке, и тоже уехала.
Доэлнор старался быть с племянницей, и это видно, но не всегда удавалось. Чаще, он приходил вечером, и девочка очень любила эти моменты, когда дядя читал ей вслух книги, или объяснял что-то из медицины, как оказалось, он тоже отлично знал зелья, травы, и девочке было по-настоящему интересно всё, что он рассказывал касательно этого. Не менее интересным занятием девочки стала игра на пианино, и пение. Она всё ещё не могла в открытую запеть, но Доэлнор любил слушать её, и девочка пела именно для него.
Каждый день она ждала возвращения Глафнега. Полулежала на полу балкона, откинувшись на его частые прутья, полусогнутые ноги поддерживали коричневую книгу, которую старались удержать тонкие и длинные пальцы девочки, они уже замёрзли на столько, что не ощущали страниц, которые время от времени переворачивали. Она так же иногда посматривала в сторону города, где, за стеной, лежала дорога, ведущая на холм и дальше. Однообразные крыши домов спали под легким тюлем снега, из узких труб по диагонали поднимался дымок. Вдали голубел лес изумрудных елей, в небо парили орлы. Иногда Алме хотелось прыгнуть вверх и полететь к ним, но сейчас крылья ей служили одеялом. Сведя сзади лопатки, что бы не касаться прутьев спиной, она сомкнула и крылья, протянув их по обеим сторонам, как бы обнимая саму себя. Лёгкие перья тёмно-серого цвета всё так же отливали индиго. Сейчас она отвлеклась, разглядывая собственные перья, такие красивые, мягкие, и Алма, только позавчера, заметила одну их особенность, слева, через три и пять перьев после самого большого с разницей в одно, были не чёрные, а белоснежные, на этом фоне они выглядели так необычно, белыми просветами в ночь. Словно сквозь время и сон, Алма услышала ржание лошади.
Голова девочки быстро повернулась к дороге, но её в очередной раз показалось. Ей было действительно скучно, а от того, что большинство книг уже прочитано становилось ещё хуже. Ежедневные тренировки шли и без Глафнега, но уже вечер и их время тоже прошло, делать больше было нечего. Она услышала тихий стук в дверь, которая открылась после слова «Войдите».
- Не замёрзла, - спросила Ирда, заходя в комнату с подносом. Алма стала очень редко есть в большом зале, и еду ей приносили сюда.
- Нет, всё отлично. Глафнег ещё не приехал?
- Пока нет.
- Сообщи, если приедет, - выдохнула Алма, снова уставившись в книгу, после короткого взгляда на поднос с едой.
- Конечно, - она выскользнула из комнаты.
А Алма снова осталась ждать чего-то, хотя понимала, что даже когда вернётся дедушка, он будет уезжать каждый день…
Она вошла в комнату, снова посмотрела на поднос. Сладкое «сердечко», на блюдце лежали пять белых кубиков замороженных сливок для кофе, который стояло рядом. Ни обратив внимание ни на что, кроме кружки с напитком, девочка решила заняться тем, что делала в такие моменты неведенья, это – глоток горького эспрессо и уткнувшись в подушки слезами выпрашивать у своей же головы хоть какое-нибудь воспоминание.
Глоток был сделан, хоть Алма и немного обожгла язык. Затем ровно упав на кровать, она схватила одну подушку из кучи, крепко сжала её…
Теперь она вспоминала один конкретный день. Как всегда не было неба, всё происходило где-то подводой, она шла по песчаному дну. Вела себя в воде, словно на воздухе, движения не замедлялись массами воды. Белое платье на ней развивалось от потоков, она впервые ощутила счастье от того, что одна.
И вот перед ней встал лес из водорослей, всех цветов и оттенков они возвышались над ней, среди нитеобразных растений плавали шары, образованные группами маленьких рыбок. Неоновые медузы прятались в зарослях, вместе с гиппокампами и осьминогами. Иногда на дно набегала тень отдаваемая акулами. Алма даже во сне умудрилась вспомнить, что это не её сегодняшняя жизнь, хоть она и наблюдала за всем со своего привычного ракурса, ей казалось, что она на самом деле гораздо выше, чем сейчас. Решив не думать об этом, а пока есть время исследовать этот мир, она оттолкнулась ногами и поплыла вверх. Проплывая мимо листов водорослей, она поднялась к акулам. Не было ни капли страха, спокойно протянув руку Алма погладила её скользкую от воды кожу, было не понятно куда смотрят её жёлтые глаза, но та явно была не против, что бы гладили, седлав пару оборотов вокруг Алмы, мягко ткнулась островатым носом в плечо, где начиналась ключица. Всё окружение было не просто голубым, пёстрый лес из кораллов – сухих стволов и многообразия водорослей – кустарники и распустившиеся деревья, яркие цветы – актинии, складывающие поля легендарной красоты. Потемнело, бросив на уплывающую акулу последний взгляд, Алма сама гребком поднялась выше. Обе ноги снова заработали как одна, и развив скорость, она вылетела из воды, как дельфин. Откинув назад длинные волосы, она ровно встала на водную гладь, словно та была землёй.
Редкий момент абсолютной обездвиженности, от которого у Алмы сердце замерло и не шевелилось, что бы ни выделяться. Ночное небо зависло над океаном, но где оно кончалось? Настолько спокойная вода в точности отражала чёрное небо, носившее не более ста ярчайших звёзд, луны не видно. Потом всё словно загорелось и наполнилось неземным зелёным светом, который изумительно сочетался со своими фиолетовыми и голубыми отливами. Алма запрокинула голову назад, почувствовала, что проваливается под воду, и началась странная паника, но дёрнувшись, она открыла и радужные глаза…
