сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 61 страниц)
Да, Алма и правда изо всех сил старалась понять, что же такое произошло между ней и Стронцием, что он вдруг решился на такое.… Но самое главное, она никогда не думала, что у неё находится внутри такая сила! Девушка теперь испугалась себя саму, и начала завидовать тем, кто может сбежать от страха. Вся её душа рвалась наружу, старалась покинуть это тело, и перейти в другое, менее опасное для окружающих и для себя.
Девушка села в кровати, движения уже доставляли больнее похожую на вчерашнюю, теперь это походило на мышцы, болящие после тренировки…
- Я хочу уже выйти отсюда. Мне надоело просто лежать.
- Но ты должна находиться здесь ещё около недели, - ответила Лерил, - так сказали врачи.
- Неделя? – с тихим удивлением переспросила девушка, - они что, хотят моей смерти? Я не вылежу столько.
- Алма, тебе даже сейчас больно двигаться, - голос Вольфрама звучал очень жёстко.
- Да, но не сильно. Это похоже на утро, после целого дня тренировок.
- Обычно маги после этого заклятия не могут ни ходить, ни что-либо делать.
- Я уже давно поняла, что со мной что-то не так, - девушка улыбнулась, однако, ноги, и, правда, были ватными.
Что-то заставило Алму сделать всё назло Лерил и Эдварду… она хотела доказать им, себе, что не слабая. «А может, - подумала она, - отец сейчас наблюдает за мной, тайно от всех, как он это обычно любит делать? Если я сейчас не встану, то на всю жизнь останусь слабой для него!».
Она поднялась и встала. Ноги гудели. Голова пульсировала, но эта вибрация снова и снова разбивалась о фразу «Стой! Если сейчас уступишь, то авторитета у тебя будет меньше, чем у того очкастого алкаша, которого я видела в Кохиле, валяющимся в подворотне!».
Да, Алма удержалась, после чего легко смогла убедить директора Вольфрама завтра же вернуть её в учебный корпус. Она снова удивилась своей способности – уговаривать людей фактами, при этом, не называя просьбы, не прося у них ничего, после разговора, они сами всё давали ей. Сейчас она получила освобождение.
Быстро войдя в огромную спальню, она не могла не заметить этих взглядов, которые ей доставили большую боль, чем заклятие – её боялись, как раз то, чего больше всего опасалась и не хотела девушка.
Стараясь сделать непринуждённый вид, она прошла мимо всех к своему месту, и уже оттуда, обернувшись, посмотрела на место Цезы, то пустовало. Тогда Вашингктон поднялась выше, к Долли.
- Долс… - позвала девушка, ещё толком не зная, что скажет подруге.
- Алма! – та быстро подбежала к ней, коротко обняла, но потом сразу застыла, - …Алма, ты… хотела убить его?
- Нет! По крайне мере не сама!
- Я знаю, но… кто заколдовал тебя?
- Я понятия не имею. Как ты думаешь?
- …мне кажется, это был точно не Ник, не Цеза, даже ни Радон, ни Стронций…
- Я уже ни в чём не уверенна, … почему ты решила так, что точно не они.
- Ник и Цеза – твои лучшие друзья, Радон всегда хорошо относился к тебе, во всяком случае, лучше, чем ко всем остальным из нашей компании. Ну а Стронций, знаешь, он, конечно эгоист, но ты слишком много для него сделала, чтобы он так с тобой обошёлся. Я же знаю это заклинание, оно безумно больное, мне кажется, Курт не стал бы использовать его против тебя. Хотя он и ненавидит Ротнара, это нельзя считать аргументом, Бена многие недолюбливают.
- Да, ты права, - с огромной болью и тошнотой в горле выдавила Алма слова, подтверждающие непричастность Курта Стронция в кому преступлению, которое она совершила против воли.
- Ладно, - продолжила Вашингктон, - пойдём, у нас уроки скоро! – сказала она, посмотрев на часы, те, вися на стене, показывали своими резными стрелками 8:16, - у нас осталось четырнадцать минут. Вперёд, первая физ-ра.
- Алма! – становила подругу Долли, - у нас заменили все силовые уроки на ПБМ (Применение Боевой Магии) на ближайшие месяца два, три.
- Почему? – спросила девушка. Но тут, же осознала всё глупость своего вопроса, - Долс, что я сделала с Ротнаром? – морщась, предвкушая суть ответа, Алма ждала, что, же скажет Долли.
- Ну, … у него сломаны обе руки, три ребра, и сильная гематома на протяжении – от шеи до пояса.
- Боже… - выдохнула со злостью девушка и закатила глаза.
- Но там, же была не ты! Не ты его хотела убить!
- Долс, пожалуйста, не надо. Пойдём на ПБМ.
Прошло около недели со дня её выписки (которую Алма называла освобождением), но ничего не менялось. Она больше не могла общаться ни с кем, кроме трёх своих друзей, Долли Иридий она уже вполне могла назвать одной из лучших друзей. Но обретение одного нового друга не могло возродить доверие всей школы. Её некоторые боялись, некоторые ненавидели, учителя относились с пониманием и опаской (кроме Эдварда Вольфама). Девушка теперь жила только от урока к уроку, остальное время старалась не быть одна, иначе невольно обращала внимание на взгляды, которыми её одаривали окружающие.
Самым ужасным моментом в её жизни был первый урок Истории после выписки. Да и остальные потом проходили не лучше. Она сразу же попросила Эллис Аммоний отсадить её, но глаза то и дело возвращались к Стронцию. Она ненавидела его. Они больше не разговаривали, даже не здоровались, но постоянно смотрели друг на друга. Чтобы не вызвать подозрений в такой быстро перемене отношений, девушка всегда оставалась одна, а друзьям говорила, что гуляла с Куртом, хотя и платила за это незримой болью.
Сейчас она сидела на очередном уроке ПБМ, которых стало в два раза больше.
- Так, - протянул Оливер Гелиа, - теперь сдаём зачёт по практике.
Алма быстро дочитала глазами параграф о курфической атаке: «…быстро вызывающее паралич заклятие, сопровождаемое затянувшейся болью…» следовала пара важных дат, связанных с темой, и девушка быстро оторвала взгляд от страницы.
- Первой, дуэль проведёт пара… Алма Вашингктон и Курт Стронций.
Яркие глаза девушки увеличились, чуть ли не в два раза. «Курт?! Что?! Вы шутите!!! Нет, ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ!!!!».
- Алма, - Ник слегка толкнул её локтем в руку, - иди. Иди, тебя вызвали!
Она уже была готова встать и пойти, но что-то заставило её остановиться на мгновение, которого ей хватило.
Курт стоял на круге между первыми партами и доской, в ожидании Алмы. Голова была забита многими мыслями: он не знал, что теперь делать, как относиться к ней, и что сказать, чтобы удержать рядом её – единственного человека, готового помочь ему, и чьей помощью пользовался слишком много. Она встала перед ним. Та самая Алма, красивая, с медными локонами, не просто вьющимися, а по королевски изящными спиралями вокруг строгого лица и глаз, с укором и внутренними слезами, смотрящими на него. И тут он окаменел, голова стала пустой и безжизненной, как и всё тело.
Той секунды, на которую Алма задержалась у парты, ей хватило для того, чтобы снять и сломать линзы. Поэтому сейчас её, в прямом смысле, радужки, отливая всеми цветами, смотрели с осуждением на бывшего друга. Стоя спиной к Оливеру Гелиа и всему классу, она гипнотизировала и ждала сигнала.
- Готовы? Начинайте! – громко скомандовал профессор.
Алма сразу вывела Стронция из транса и выставила руку вперёд, выпуская магию. Удар, Курт отлетел в сторону, но, моментально собравшись, успел создать щит, заслоняющий его от следующей атаки. Встав на ноги, он сделал пару атак, которые неизвестным ему заклинанием были отброшены в сторону, так и не достигнув цели.
- Всё… Стоп! – крикнул профессор Гелиа, однако, между этими двумя словами была выпущена ещё одна магия.
На сей раз атака Алмы попала в цель. Скрутившись от боли, Стронций упал на пол, а девушка замерла, смотря на то, что сделала. Её цветные глаза выражали спокойствие, которое бывает после мести, но Вашингктон и не думала об этом, её целью стала демонстрация…
Весь класс заполонил едкий дым, вызванный одним из промазавших заклинаний Курта, но Алма была даже ещё больше рада этому. Она подошла к нему, присела, положив одно колено на пол, опустила руку ему на плечо.
- Ты сейчас не испытал и трети той боли, которую причинил мне, Стронций… - невольно её рука сжалась, и ногти сдавили бледную кожу. Быстро опомнившись, она разжала плечо.
Дымовая завеса рассеялась. Ни сказав, ни слова, девушка поднялась. В глазах однокурсников она читала тот же страх, и в глазах Рачны Висмут ненависть горела сильнее всех. Алма внутри усмехнулась, когда сложила из них пару, что не говори, у Висмут противный характер, нет ничего светлого, что Вашингктон отметила бы в ней, но про Курта она больше не могла сказать ничего. Голова отказывала понимать, какое чувство выделилось из остальных, когда он предавал её.
- Однако, пара из них никакая, - выдохнула Алма тихо, не шевеля губами.
Теперь девушка понимала, что всё сделано. Тогда, в тот день, в который её выписали, оставались незавершённые дела и неотвеченные вопросы, но сегодня она со всем разобралась. Поняла, ответы на вопросы «Будет ли страх в глазах окружающих? Появится ли он у друзей?» эти, и многие другие вопросы получили ответ в первый же день, но сегодня выполнилась последняя цель – дать почувствовать Курту боль, хотя бы немного.
Не сказав ни слова, Алма вышла из класса, сзади послышался голос профессора Гелиа, призывающий её вернуться, но девушка широко улыбнувшись, подумала, что теперь вообще не хочет сюда возвращаться. НИКОГДА.
Это был последний урок, посмотрев на часы, Алма сразу поняла, что делать. Было без десяти три. Девушка быстро зашагала по коридору в сторону спальни.
Её руки быстро дёргались от полок к наколдованному чемоданчику, лежавшему на кровати.
- Алма!
От неожиданности Вашингктон остановилась как вкопанная. Голос! Этот голос принадлежал Курту. Но она не обернулась, пальцы разжались, бросая на пол аккуратно сложенное, то самое платье, в котором она танцевала на первом новогоднем балу… со Стронцием. Будто не заметив этого, Алма сделала шаг, наступив ногой на валяющуюся медную ткань, потянулась через кровать к тумбочке, и взяла единственную ценную вещь – золотую ракушку. Спрыгнув со своего яруса вниз, она приземлилась за Стронцием, стоящим по центру комнаты, и быстро побежала к выходу.
Она и не сомневалась, что Курт следует за ней, и знала, что после того, как она случайно столкнулась с Вольфрамом и Авроним они тоже не отстают от неё. Однако время поджимало, и Алма, ускорившись, перешла на бег.
Почти опоздав, девушка выбежала на открытую местность, на поле, разделяющее задние ворота академии и берег у воды, на которой уже трогался с места поезд.
- Подожди, остановись!
- Что ты делаешь?! – услышала она голос Лерил, но не отреагировала на него.
Быстрым бегом, она пересекла значимое расстояние, и в один прыжок впилась в перила поезда, в самом его конце, под навесом. Притянув ноги, она плотно схватилась за крышу, и, повернувшись, подхватила на лету золотою ракушку, готовую упасть в воду.
Поезд ещё не отъехал, набирал скорость и следовал вдоль берега. Даже несмотря на мешающиеся волосы, которые трепал ветер, девушка всё же, обернувшись, увидела на берегу тёмную фигуру. Алма узнала Стронция. Из-за чёрных джинс и пиджака он казался просто тёмным пятном, однако, на этом фоне ещё ярче выделялось бледное лицо и светлые волосы…
- Отстань! Убирайся! – крикнула Алма, стараясь перекричать шум поезда, - Я не хочу больше вспоминать тот день, в который ты изменился! Ты сделал свой выбор! Теперь я делаю свой!
Он, наверное, хотел что-то сказать, но не мог, скорость, с которой он бежал, была слишком быстрой, чтобы сбивать дыхание. Хотя, он всё равно медленно отставал от поезда, что было вполне очевидно.
Курт бежал за одним огромным вагоном, пока тот следовал вдоль берега, а потом, видя, как тот совсем уезжает, будто ничего не понимая, прыгнул вперёд на воду, хотя постоянно помнил, что та мёртвая. Но вместо того, чтобы погрузиться, он поскользнулся и упал лицом на шершавый лёд, будто тот был в иглах. Однако, в этой жёсткости и холоде, он узнал ту самую мягкую Алму, создавшую это. «Она ненавидит убивать» повторил он про себя. Подняв голову, он даже не обратил внимания на то, что местами лёд окрашен в красный, а лоб и висок болят, ему сейчас было важно другое. Впереди он увидел «водный путь», на нём свою бывшую подругу, спустившуюся с крыши, и сейчас, она, открыв дверь, вошла в поезд, и опустила небольшую шторку в двери, похоже, она и правда больше никогда не хотела его видеть.
Академия ей дала всё, что могла: знания, друзей, врагов, соперников, единомышленников, боль. Алме Вашингктон больше нечего было здесь делать.
Оставшись одна в совершенно пустом вагоне, она медленно и гордо пошла по коридору к другому его концу. Дойдя, она повернулась спиной к его стене, оперлась на неё, молча, сползла, ещё ближе притянула к себе ноги, обвила их руками, и уронила на пол только одну слезу.
- Это был выбор, мой и твой. Потом посмотрим, кто из нас запутался…
========== В Уджем пополнение ==========
Не дождавшись остановки в Кохиле, Алма высадилась чуть раньше, и полетела в сторону гор, на душе было душно и погано. Ни за что бы она не подумала, что избавление от проблем будет в сто раз тяжелее, чем носить их на плечах.
Впервые в жизни она разозлилась настолько, что не смогла лететь, крылья напрасно били воздух с ненужной резкостью, и, опустившись, девушка побежала пешком. Останавливаться не хотелось, жить тоже. Теперь её жизнь стала бегом. И она была готова убить каждого, кто встанет на её пути и скажет, что от проблем убежать невозможно.
Впервые в жизни она добралась до того самого речного поворота менее, чем за трое суток. Когда она повернула от реки в сторону Торниэла, солнце подводило на закате итоги второго дня её скитаний. Путь, ранее занимающий парой часов меньше недели, теперь она преодолела за пять дней. Питалась Алма преимущественно калорийной едой, которую наколдовывала себе, но, съедая нечто подобное, она уже не ела до следующего дня, и всё время, то бежала, то шла не останавливаясь.
Когда на горизонте показался Торниэл, девушка ощутила острую потребность в выпуске эмоций, слишком о многом рассказывал ей облик этого места. Однако, сдержавшись, она продолжила идти, уже давно зная, чего хочет достичь.
Уже подходя к городу, она преодолела узкий каменный мост, тот самый, знакомый с девяти лет… этой жизни.
Город был ещё нежно обвит утренним туманом. Ворота, по обычаю, были закрыты, и пришлось заходить через соседние, более маленькие. Она не знала, что делает здесь, ведь шансы найти свою цель, которая беспрерывно движется, практически невозможно, особенно если принять во внимание то, что и ранее Они здесь не так часть объявлялись.
- Кто вы? – спросил эльф, стоящий на страже у входа в замок.
- Алампия Уэльса, Марина, - чётко ответила Алма, глядя в глаза незнакомцу.
- Пропусти её! – девушка быстро повернула голову в сторону своего знакомого, - это племянница владыки Доэлнора!
- Извините, Алампия, - быстро и тихо произнёс первый.
- Спасибо, Колеагрид, - Алма одарила его кратчайшим подобием улыбки и тепловатым взглядом, затем быстрыми шагами прошла внутрь.
Ей было плевать на свой внешний вид, на то, что вместо дорогого эльфийского платья, на ней школьная юбка по колено, и блузка, обе уже были порядочно помяты и испачканы. Алме безумно хотело спать, она почти не спала во время дороги, но ей сейчас двигал молниеносный гнев. Она хотела целиком избавиться оттого, что было, а этому могло поспособствовать только одно – найти нечто новое, что заставит её бросить академию целиком, при этом, не становясь дезертиром. Алиби.
- Алма? – девушка резко развернулась. Впервые, смотря на дядю, она была целиком уверенна в себе. Это раньше её волновало то, что она выглядит как-то не так, не совсем «с иголочки», или не совсем с той иголочки.… Теперь она стояла в грязной школьной форме и хотела сказать один взглядом «Дядя, я люблю тебя, но… больше не хочу терять себя за всем этим эльфийским образом. Я не эльф. Пожалуйста, пойми, я пришла, чтобы уйти».
- У тебя же академия… - спросил он, слегка хмурясь, будто это поможет ему по одному её лицу или взгляду понять, что она бросила всё из-за ненависти к тому, кто её предал.
- Дя… Владыка Доэлнор, - Алма быстро посмотрела на его свиту из пяти человек, - можно поговорить с вами наедине.
Ничего не ответив, Доэлнор многозначительно посмотрел на свиту. Те удалились.
- Владыка, - спокойно и протяжно выдохнула девушка, - я бросила академию. Она мне дала всё, что только могла.
- Но ты же так рвалась в неё в конце того лета. Что-то изменилось?
- Да, - быстро ответила она, и вдруг с ужасом услышала, что голос ломается, - Я сама.
- Ты так просто всё бросила?
- Поверьте, это было далеко не так просто.
- И ты решила вернуться сюда?
- Нет, - Алма чуть нахмурилась, пытаясь понять, что это такое играло в тоне дяди… надежда? – я пришла, чтобы уйти. Вам неизвестно где Глафнег?
- Не видел его уже шесть месяцев.
Девушка остолбенела. Неужели так долго?!
- Вы не знаете, куда они ушли?
- Я не знаю где они сейчас, за полгода всё могло поменяться…
- Куда они собирались пойти тогда, владыка? - медленно проговорила Алма, явно отделив последнее слово, будто задумавшись «стоит ли его произносить?».
