сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 61 страниц)
- Да, - нагло ответила Алма и отвернулась от принца. Однако она просто знала, что там, сзади, её худое тело в грязных джинсах и майке (которые, к большому сожалению Алмы выделялись из этого мира), поймали на себе пристальный взгляд Ланса. Девушка чувствовала, что он смотрит на неё, одновременно прикидывая то, о чём сейчас может думать она. Алма всегда замечала, что эльфы смотрят на неё не как друг на друга, и не как смотрели бы на человека, гнома, чародея. Многие делали это с отвращением, из-за того, что в последнее время Алме не удавалось толком выспаться, вместо этого сон был заменен подъёмами в горы и блужданиями в лесах. Она сама понимала, что сейчас вся в ссадинах, местами в синяках. Волосы уже вились не локонами, а волнами, и, после того, как Алма отстригла их чуть выше плеч, настоящий образ никак не мог сравниться с тем видом девочки.
- У вас там какой-то праздник? – сладко, и не без издёвки, спросила девушка. Сверху действительно доносилась музыка.
- Да, празднуем победу, которой уже сто лет.
- Не так давно она была. - Задумчиво отозвалась Алма, и подошла к решётке, теперь уже неотрывно впившись укоризненным взглядом в эльфа. - Особенно если сравнить с вашим долгожительством, то можно сказать «Один денёк прошёл»!
- Это великий праздник, и никто из нас не смеётся над ним, - он повысил голос, но не до крика, тем самым возвращая Алму на отведённое ей здесь место - заключённой.
- Если же он такой великий, почему ты не идёшь? – это было уже не издевательство, а то, что действительно интересовало девушку.
- Не хочу слушать музыку.
- Там же поётся о славе тех дней, ты её не любишь?
- Ненавижу… - с такой смиренной злостью отозвался Ланс.
- А какую любишь?
- Совершенно другую, и всё! – он быстро пересёк расстояние до решётки положив руки на прутья посмотрел в глаза девушке.
Алма сжала бомбу внутри себя и начала опасаться того, что он сможет разглядеть её линзы.
- Любишь ту, которая касается не памяти, а сердца… - мягко ответила она за него, многозначительно вздохнув, принц еле заметно кивнул, похоже, надеясь на то, что девушка не заметит этого, - Я тут уже неделю, чего от меня ждёт ваш владыка?
Не зная как ответить, Ланс отодвинулся от решётки, и опустил глаза, его серьёзное лицо выглядело озлобленным, Алма с ужасом осознала, что он становится похожим на отца. Ланс уже выпрямился, хотел убрать руки с толстых прутьев и уйти, но Алма настолько не хотела оставаться здесь, настолько ей были противны коридоры подземного замка, насколько бы прекрасны они не были. Девушке уже показалось, что она скоро сойдёт с ума, и, совершив резкий шаг вперёд, она впилась руками в толстую решётку. Девушка не сразу осознала, что с силой вцепилась в руки Ланса. Такие холодные, что она хотела отдёрнуть свои, но что-то остановило её, и, делая вид, что не заметила этого, ещё сильнее и крепче обхватила его пальцы. К своему удивлению она подметила, что Ланс не против, но, в большей мере, ей было не до этого, камера сводила сума, тепло и сухость пещер мучила, она почти кричала.
- Чего он хочет от меня?! Многие заходят в ваш лес, но я знаю, вы не каждого ловите, и сажаете в темницу! Насколько я здесь? – последнюю фразу девушка рвано выдохнула, ещё шире открыв глаза, она увидела перед собой те самые радужки, они были окружены неописуемо красивым лицом, и находил выше её собственных (Ланс был выше её на голову). Светло-зелёные по краям, ближе к самому зрачку становились фиолетово-голубыми.
- Я не знаю, чего он добивается! – грубо ответил эльф и отодвинулся от прутьев на два широких шага.
- Как ты похож на отца! – сказала Алма, в голосе было столько отвращения, что Ланса это не обрадовало.
- Может чем-то я на него и похож, но он король, а не один из тех, кто сидит в тюрьме у короля.
- Да кому нужен такой король? Любой, кто там сейчас на улице, нищий, дворник, бродяга, странник, кого из них не возьми, они все благороднее таких владык, которые плюют на других. Надо просто совершить какое-то действие, что бы народ не думал, будто король «заснул», и тут пришла идея - «Надо посадить кого-то в тюрьму», вот и вся логика твоего отца!
- Не смей больше ничего говорить про него! Ты вообще никто… - он не закончил, Алма перебила его.
- Никем быть можно, когда от тебя ничего не зависит! Король же не может себе такого позволить! – повисшая тишина вибрировала от недавно прекратившегося крика. - И не смей называть меня никем, если я – никто, то «кого-то» вообще не бывает.
- Высоко же ты себя ценишь?
- Не люблю унижаться!
Ланс промолчал. Его глаза сильно пытали её, и выглядела она словно зверь на притравке, всё ещё не смирившийся до конца. Больше не сказав ни слова, принц ушёл, скрылся за ближайшим поворотом в тюремном лабиринте.
- Он не всегда был таким как, ты говоришь, не всегда был похож на отца… Да и отец его тоже не всегда был тем, кем является сейчас, - услышала Алма тихий и хриплый голос.
Она постаралась как можно сильнее прильнуть к прутьям своей клетки, и, сделав это, увидела среди ряда камер на противоположной стороне существо, сидящее. Как и она, за решёткой.
- Вы знаете его? – выдохнула девушка.
- Не так хорошо, как вы можете себе представить. Я здесь немногим больше ста лет.
- Эм… Вы. Эльф? – затаив дыхание спросила Вашингктон.
- Нет.
- Тогда кто же? Так должно живут эльфы, но вы к ним не относитесь… ещё гномы, и чародеи, но вы гораздо выше этих народов… Кто Вы?
Существо поднялось с пола и приблизилось к железным толстым прутьям. Алма увидела создание, которое всегда мечтала встретить. Бледная, слегка сиреневая кожа фавна была сморщена, что указывало на его возраст. Очень большие зелёные глаза давно погасив в себе воображение и мысли о бегстве, оставив только память и знания об этой памяти.
- Вы фавн, - выдохнула Алма. - Как Вас зовут?
- Моё имя Каус, а полное – Каус Аустралис. А Ваше имя?
- Я боюсь здесь произносить его. Кто здесь ещё сидит?
- На этом уровне никого, есть те, кто этажами ниже.
- Хорошо… Моё имя – Алампия… Уэнса.
И без того большие изумрудные глаза Кауса увеличились ещё больше, и теперь, они пугали Алму. Она никогда не видела, чтобы огонь, и желание продлить жизнь хотя бы на долю секунды загорались в глазах так быстро.
- Неужели на самая потерянная королева?
- Я пока, что не королева… Так Вы говорили о Лансе! Почему он изменился? И Его отец тоже?
- Насколько я знаю, Неметон всегда рос в замке, и не знал разочарований в жизни. Его нельзя было назвать капризным, скорее так, незнающим настоящей жизни. А потом встретил девушку, наверное, к тому времени ему было уже более ста лет… но это всё равно было первое, что случилось с ним из настоящего и живого. Он любил её без памяти, долго и красиво, - Каус медленно выдохнул. Задумался на какое-то время, и вновь продолжил рассказ, будто подбирая более точные и выразительные слова для описания того, что случилось дальше. – Неметон понятия не имел какого это, поступать не как хочешь, а как надо, как должен. Она научила его этому, признавшись в любви, и сразу сказав, что не может быть с ним потому, что не должна.
Алма молчала, стараясь как можно ближе принять эту ситуацию и прочувствовать эту боль от слова «вырос». Он вырос очень поздно, уже давно будучи взрослым, Неметон не знал в этом самого главного – потери и долга.
- И что он сделал? Просто забыл? – выдохнула Вашингктон сломанным голосом.
- Нет. Решил отомстить. В-первую очередь себе, снова доказав, что сумел вырасти. Он женился на красивой, знатной эльфийке, чьи волосы похожи на струи тёмного шоколада, а глаза как сирень отливали фиолетовым оттенком.
- Его настолько задело, что у его настоящей любви было чувство долга перед кем-то.
- Не совсем. Его больше ранил другой факт. Факт, гласящий, что он, Неметон, не рождён магом, хотя его брат, достаточно дальний, один из известнейших магов на земле в настоящее время.
- О чём это Вы?
- Та девушка должна была выйти замуж только за мага, и, очень большая вероятность, что она выбрала именно его дальнего брата.
Девушка чувствовала, что перестала дышать, а сердце забилось в бешеной скоростью, что-то это всё напоминало ей, где-то она уже слышала эту историю, или подобную.
- Каус, можно кое-что спросить?
- Всё что хотите, Марина.
- И ещё, пожалуйста, не называйте меня так! – молящим шёпотом произнесла она.
- Почему?
- Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь здесь узнал кто я.
- Я выполню Вашу просьбу, но так нельзя, - большие изумрудные глаза пристально смотрели на Алму, - нельзя отказываться от себя. Я слышал Вашу историю, знаю и понимаю всё, от чего вы хотите сбежать. Но подумайте о другом, что сделают другие, более сильные, - Вашингктон резко вскинула голову ещё выше. Эта фраза была равноценна словам «ты слабая». – Я знаю о чём Вы сейчас думаете. Но посудите сами, как вы себя ведёте. Отдаёте своё прошлое никому, а ведь его может кто-то подобрать. Это редкий талант – оставлять прошлое нужное, которое только поспособствует в будущем. Да-да! Прошлое материально. И всё, чего добивались Вы, из-за одного последнего события, просто оказалось выкинутым. Но, рано или поздно кто-то это поднимет, и сможет смирится и забыть.
- Но это не потому. что он будет сильнее…
- Нет, дорогая, - мягко сказал Фавн, - именно поэтому. Он сильнее, поскольку возьмёт на себя две жизни. Но вот Вы разве готовы отказаться от прошлого, у которого, за последним устаревшим событием-занавесом, спрятана галерея из картин – воспоминаний. Выбрасывая прошлое, Вы выбрасываете свою мать, оставшуюся там, своё имя, носимое Вами, любовь и ненависть. А всё просто потому, что не хотите нести лишнее.
Поверьте, однажды, Вам покажется, что боль стала последней каплей, и, стараясь выкинуть её, выкинете себя отсюда в другой мир…
- И что тогда случится со мной? – спросила Алма, ощути слезу, и холодеющую дорожку от неё. Но Каус мягко улыбнулся и ответил:
- Ничего страшного, просто станете сильнее, и поймёте, что без своего прошлого, не выживите. Вернётесь назад. Вы ещё войдёте в историю, дорогая.
- Вы знаете будущее?
- Я знаю человека, на которого смотрю. А зная прошлое и настоящее, остальное можно угадать, если научится слушать…
- Кого?
- Дыхание. Именно оно говорит сколько ещё человеку суждено дышать, где, и каким воздухом.
- И под каким же именем войдёт моё Дыхание в историю?
- Вдохните поглубже.
Каус прикрыл глаза и начала слушать то, как Вашингктон медленно вздохнула, и, после её выдоха, изрёк:
- Я чувствую воздух, наполненный железным запахом дорогих металлов, йод, скалы, соль. Чувствуется много воды, которым Вы, возможно, будете дышать в будущем, стоя перед большой толпой, уже будучи великой.
- Что это значит?
- Вы войдёте в историю, как Величайшая Марина.
После этого они надолго замолчали. Алма только и слышала одно слово из всех им сказанных «возможно…».
- Каус… - едва слышно позвала девушка.
- Да, Алма.
- За что Вы здесь сидите?
- Просто за то, что мне некуда идти. Я один из немногих существ, оставшихся живыми в наши дни, которые знают.
- Что знают, - спросила девушка, когда пауза затянулась.
- Это язык дыхания…
Тут в конце коридора послышались шаги. Алма пришлась к толстым холодным прутьям решётки как можно сильнее, чтобы увидеть того, кто идёт там. Это было эльфийка, практически анорексичного телосложения, но при этом кости не выпирали, она не была худой, но она была очень тонкой, со светлой прозрачной кожей, угловатым лицом, короткими растрёпанными чёрными волосами. Её нельзя было назвать красивой по внешности: маленькие чёрные глаза, слишком узкий нос и сердцевидное лицо. Что-то было чужое земным понятием в её внешности.
- …нет, не отдам, пока не скажешь откуда у тебя это! – тараторя, произнесла она. Тут же за ней в коридор вошёл тот, куда это было адресовано.
- Хена! – Ланс улыбнулся, и, схватив её за руку, остановил, - это не твоя вещь!
- Она и не твоя! – Хена широко улыбнулась, только теперь её лицо показалось вполне милым. Эльфийка прижалась спиной к каменной стене коридора и посмотрела на предмет, который держала в руке – золотая ракушка!
- Просто конфисковал, - Ланс положил руки её на плечи и ещё сильнее прижал к жёлтому камню.
- Правда? Зачем же?
- Хена, так что, отдашь?
- Хорошо. Только ответь на вопрос: то же ведь не правда всё, что ты только что сказал своему отцу?
- О чём ты?
- Ты прекрасно сам знаешь о чём, - выдохнула Хена, - или ты скажешь, что он это выдумал, а тебя заставил подыграть?
- Конечно, всё так и было! – голос принца звучал сплошным сарказмом.
- Ланс, я серьёзно! Будешь утверждать, что не солгал отцу, говоря, что любишь меня?
- Не совсем…, - холодно ответил Ланс, и на его лицо уже не было улыбки.
- Это как?
- Это так, что если бы мне сказали полюбить, то это точно была бы ты.
- А если бы предоставили право выбора?
- Тогда я бы никогда не вставал к тебе и на миллиметр ближе, чем должен стоять друг.
- Всё ясно.
Хена замолчала и подняла на уровень глаз руку, держащую ракушку, Ланс забрал её. Аккуратно освободившись, эльфийка отошла на пару шагов, а потом резко повернулась и спросила:
- А он приказывал тебе влюбляться? – в голосе играл страх и надежда.
- Не волнуйся, если он это прикажет, ты узнаешь первой.
Слегка улыбнувшись эльфийка ушла. Ланс ещё долго стоял и смотрел на ракушку.
- Ланс, Ланс! – позвала Вашингктон, - Когда меня выпустят?
Сперва ответом была только тишина, но потом едва слышные шаги отразились от стен коридора, и Алма увидела его. Её золотая ракушка, которую он держал у руке, куда-то делась. В который раз, отвлёкшись от мыслей, Алма спросила себя «Почему я перестаю дышать, когда он рядом? Почему глаза не слушаются меня и, не моргая, смотрят только на него?!».
- Ты подслушивала?
- Этот вопрос равносилен другому. Что-то типа: «что ты здесь делаешь?».
- Король сказал, что потом проведёт переговоры с тобой, так что хватит!
- Ты не знаешь, что ему надо от меня?
- Нет.
- Ты всегда слушаешься его?
- Да.
- Почему? – Алма решила задать вопрос, который не требовал ответа «да» или «нет».
- Он владыка и мой отец.
- Но я больше, чем уверенна, что ты не всегда согласен с его решениями, но не можешь сказать ни слова поперёк ему!
- Могу, и говорю, - Ланс развернулся, его глаза потемнели, и Алма узнала во взгляде свои же знакомые чувства, когда отец не понимает тебя, и вы с ним постоянно делите что-то.
- Проблемы с отцом, - произнесла Алма с таким сожаление и пониманием в голосе. - Как знакомо, - прошептала она.
- О чём ты? Какие у тебя могут быть проблемы с отцом? Как я понял – ты странствуешь, а значит – редко видишь родителей! Я бы тоже был бы не против так пожить, но не долго, ведь отец – это всё, что у меня есть, каким бы он не был.
Алма отодвинулась назад и села на холодный, кривой каменный пол, она не могла ни в чём обвинять своего отца, да, она встречалась с ним, но никак не могла решить рада этому или нет. Когда он далеко, постоянное ощущение того, что отца не хватает, и хочется снова увидеть его, хотя понимаешь, что когда он будет рядом, выбор останется один – мечтать о том, что бы он ушёл. Запутанное чувство в голове, ненависть и любовь, оба чувства не имели меры и края.
- Ты думаешь, я не считаю так же? Думаешь, что я сбежала от родителей? Но знай, это не так, - Алма снова запрокинула голову. Жёлтоватый камень, в котором были выдолблены камеры, включая её собственную, уже приелся глазам и раздражал их. Алма даже сперва не заметила то, что сказала эти слова ломаным голосом, чуть ли не в нос, как при плаче, не заметила и того, то принц снова подошёл к прутьям её клетки.
- И зачем же тогда ты ушла из дома?
- У меня не было дома, и даже когда я покидала то место, в котором никогда не было отца, уже не стало и мамы, - Алма не хотела что-то придумывать, скрывать, понимая, что рассказывая это, она не вешает проблемы на Ланса, он их просто выслушает, но не возьмёт.
- Мой отец вряд ли выпустит тебя, - сказал эльф отвлечённо от темы, - смирись.
- Не стану. Я могу сбежать, - ответила Алма на этот раз без злости. Ей самой уже шестнадцать, она сильно изменилась за эти шесть лет. Меньше страха и бездействия. Но, ещё больше она задумалась о том, что стало с Лансом. Принц вырос, остались те же волосы, хотя теперь уже не такие длинные, а просто не намного ниже плеч, красивое, с жёсткими, но не грубыми чертами лицо. Такие же глаза, которые теперь гипнотизировали Алму больше собственных. «О чём ты думаешь! – разозлилась на себя девушка, - он стал другим по характеру! Ну, да. Он вырос, стал ещё красивее, но всё портят его «манеры отца». Шесть лет не прошли просто так ни для кого из нас. Но, что меня ещё больше сжимает при взгляде на него?».
- И куда же ты побежишь?
- Допустим, что любой, кто любит путешествовать выглядел бы не лучше меня, кем бы он ни был, какое бы происхождение не носил, мне есть куда бежать, хоть что-то, но я имею.
Ланс, не отводя глаз от неё, сделал шаг назад, а Алма тем временем внимательно посмотрела на него, на его высокую фигуру, широкие плечи, на одном из которых висел колчан со стрелами. Девушка просто прилипла глазами к его лицу, но, сами по себе, в поле зрения попадали и дорожный плащ цвета хаки, спускающийся немного ниже пояса, рукава не доходили до локтя. На протяжении от сгиба и до запястья шли боевые, кожаные нарукавники в мелких царапинах, Алма переключилась, и тщательно рассматривала рисунок на кожаных щитках, скрывающийся под порезами и слоём времени.
- То есть хочешь сказать, что ты… - Ланс не закончил, послышались шаги сзади него. Алма резко наклонилась к прутьям, стараясь разглядеть, что твориться за стеной камеры, эльф тоже развернулся.
- Кто там? Кто там, Ланс?!
Он молча опустил голову, а потом искоса посмотрел на неё.
