сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 61 страниц)
Остановившись на миг, Алма впилась глазами в толпу, казавшуюся такой далёкой, теперь стоящую, словно совсем рядом. Она видела глаза! Глаза каждого! И прочла лишь одно «ненависть». Но не к ней! Именно не к ней! Они все ненавидели тех, кто уничтожает! И почувствовав за собой что-то, девочка поняла: они могут убить даже того, кто безвреден. Любого из тех, кто просто стоит рядом. Да кого угодно. Алма не хотела убивать.
Однако в следующую секунду она рванула вперёд, потащив за собой по земле высоченного. Прыгнула вперёд, не боясь расстояния этой трещины, словив пред этим чей-то крик «ты с ума сошла! Не прыгая! Ты не сможешь!». Алма сейчас не чувствовала ничего, что смогла бы не сделать.
Девочка приземлилась дальше, чем край оврага. Перед ней расступалась толпа. Позади с криками и воплями боли тащился «дылда». Поворот на карьере, тот, волочащийся, явно ударился обо что-то, что Алма приняла за дерево, мимо которого пронеслась. Опять прыжок!
На этот раз приземление затянулось. За секунду до него, Алма выпустила крылья, стала сама собой. Широкие петли сами спали с неё. Рассекая небо на чёрных крыльях, она взмахами направила себя вниз, в щель, удар магии о толщину коры, и остров начал двигаться с неимоверной скоростью.
Тут же послышался крик, откуда-то сверху начали падать цепи, и упал человек. Это был тот самый, кто первым накинул на неё кнут. Но впервые Алма начали себе противоречить «Я не чудовище!». И снова обратившись в змею, сталась извивающимся куском льда, хвост которого погрузился в мёртвую воду и достал охотника. «Может и чудовище, но вряд ли беспринципная убийца»…
С небольшим пренебрежением погрузив «неприметного» на «палубу», девочка совершила новый, более сильный удар хвостом по отколовшемуся острову- кораблю.
Алма-змея, сидевшая внизу раскола, в миг превратилась в себя с крыльями. Пару взмахов, и она уже приземлилась на землю, встав на почву, словно впервые, робко и тут же перейдя к другому – кораблю-острову.
Охотники смотрели на неё несколько секунд в такой же упор, как и она на них, а после испарились.
На Алму смотрели. Пару раз позвали. Подошли и увидели, что она целиком в мыслях, и только дотронувшись до неё, вывели из воспоминаний об Аргоне, который не редко делал так же. Только он сгорал, а те – ушли в воздух.
Не сразу Алма очнулась после всего. Она помнила только, что говорила с кем-то, отвечала на вопросы, даже не задумываясь над ними, ответы она и так уже знала, они были обычной правдой.
Девочка не могла не думать о словах Локона, и сама она прекрасно понимала, что он единственный, кто скажет ей правду о том, что она думает. Хотя, ещё вариантом был Тогоф.
Она рада тому, как отнеслись друзья к ней, да и остальные тоже не особо испугались, однако, Рачна больше не начинала с ней ссоры, похоже, что та была одной из тех, кто, всё же, испугался.
Была уже ночь, когда Алма сидела в небольшом музыкальном зале. Недалеко от неё лежала гитара, стояло пианино, и сидел Курт. Жёсткое лицо парня ничего не выражало, во всяком случае, мало что. Стронций полулежал, сделав упор спиной на стену. Его задумчивые глаза проходили сквозь рядом лежащую гитары, а бледные пальцы правой руки тихо поглаживали струны, и те шептали в ответ свои звуки.
- Стронций, ты сейчас думаешь о доме?
-…нет, с чего ты взяла?
- Просто показалось.
- Это было вступление перед вопросом «что скажешь?».
- На самом деле, я до сих пор думаю, спрашивать ли это у тебя.
- Я не буду отвечать, пока не спросишь.
- Мне спросить?
- Алма… меня иногда поражает то, как долго ты умеешь ходить вокруг да около. Одними намёками заставляешь человека делать то, чего он ждёт от себя, но после более официальной части.
- Хм, - она улыбнулась, - Марине нужна дипломатия, - девочка подвинулась и откинулась спиной на стену рядом с другом, - я всё же спрошу,… что ты скажешь, Курт?
- У тебя невероятная сила, - начал он тихо и медленно, - если бы я только знал тебя раньше, то молчал бы.
- О чём ты сейчас?
- О волосах.
- По поводу рыжести?
- Нет, я про янтарный цвет. Они у тебя странно меняются: то янтарь, то медь, то огонь.
- Огонь? Нет. Точно не огонь.
- Ты его не любишь?
- Не знаю сама,… не могу просто не любить. Хоть мне и противно сознаваться, но я не знаю как жила бы, зная, что его нет.
- О чём ты?
- А ты о чём? – Алма словно погрузилась куда-то, и выплыла только сейчас.
- Об огне.
- И я о нём же, - шепнула девочка, - Курт, а они ещё вернуться?
- Охотники? Уже нет. Тот, кто смог уйти от них, уже не только в законе, он под его защитой.
- Хорошо.
Молчание длилось несколько минут. После у Алмы вырвался непроизвольный смешок.
- Ты чего? – весело спросил Курт.
- Просто подумала: мы так часто бываем вместе, нам весело, нам интересно; и недавно мне Цеза сказала, что мы похожи на пару.
- Ты так запросто рассказываешь мне ваши девчачьи заморочки? – с ухмылкой спросил он.
- Да, - коротко отозвалась Алма, сделав выражение лица под названием «ну и что?», - я доверяю тебе.
- Ты считаешь, это невозможно?
- Ты к чему?
- Ответь.
- Ну не знаю. Пару раз задумывалась об этом.
- И что?
- Ты будешь смеяться.
- Нет, зачем же?
- Мы слишком хорошо ладим для обычных друзей. Постоянно выручаем, друг друга, но это как-то слишком… не представляю, как это можно назвать.
- Считаешь, что друзья так не могут?
- Просто ответь: чего ты сам хочешь? Дружбы или любви?
- Я не откажусь от настоящей любви, но ты моя подруга, лучшая.
- Мы просто чрезмерно хорошие друзья, так?
- Да.
- Я более чем согласна, - она поднялась и прошла по краю сцены, - почему ты молчишь?
- Я думаю.
- О моей силе? – без краски в голосе спросила Алма.
- Да.
- Она нужна тебе? И ты сам знаешь, о чём я.
- До этого ещё не дошло.
- Пообещай, что и не дойдёт.
- Хорошо.
- Так обещай!!!
- Обещаю.
- Вот и всё… теперь я спокойна. Скоро лето. Ты к родителям?
- Неизменно. Но вот куда ты?
- Хочу посетить город рек, водных эльфов. Заодно повидаюсь с их королевой Титанией Грекнивер.
- Заранее удачи в путешествии.
- Спасибо, а теперь пойдём. Слишком поздно.
- После сегодняшнего тебе никто из учителей слова сказать не посмеет.
- Ты не изменен, - сказала она холодным тоном, и сама же, секунду спустя, рассмеялась.
========== Соседи Титании ==========
Давно Алма не видела такого тихого вечера. Она тихо шла по кромке реки, задевая ногами холодную реку. На её гладью парили медузообразные речные бабочки, светящиеся в темноте словно фосфорные, они переливались неоново- синим и фисташковым, подсвечивали воду изнутри и снаружи; светилась вся вода бирюзовым сиянием, под небом необычного вишнёвого цвета.
Девушка просто знала, что за спиной оставила открытую веранду дворца, стол, за которым сидела Титания с мужем, а ещё не так давно и она сама. «Сколько она уже гостила здесь?» не более месяца, но девушка чувствовала себя так, будто годами жила здесь. Этот город напоминал её мечту – место, где было бы спокойно, казалось бы, что это нечто невозможное, но Алма и правда чувствовала здесь покой.
Сама она не знала радоваться или плакать, поэтому спокойно смотрела на приходы Аргона. Она видела его, но он не проходил в город, и вряд ли ещё кто-нибудь знал о его присутствии. Приятное ощущение тайны наполняло Алму, и изнутри согревало чувство, что всё налаживается. Аргон не пытался убить её, она помнила, кто она, испытывала то, на что никогда не надеялась, даже не до конца осознавала как это возможно. Однако дни шли тихо, небо над головой было то золотым, то сумеречно лиловым, а в самый свой зенит день нависал глубокою лазурью и бирюзой. Но Алма знала, что тихо было только здесь…
По вечерам, когда она могла выйти за пределы владений водных эльфов, её затрагивала тоска, словно давала свои ненужные объятия, и заставляла тревожиться о том, что делает Йов. Алма давно не слышала ничего о нём, и постоянно понимала внутри себя: это не что иное, как затишье перед бурей.
Но вскоре Алма вернулась к веранде. Стол уже прибрали, людей вокруг не было, но девушка даже не ожидала того, что гуляла так долго. Она, молча, вошла через высокую арку в другую часть террасы, оттуда в первый зал дворца.
- Уже вернулась? – в тишине этот спокойный и приятный голос, казалось орал, но Алма всё равно решила не говорить владыке Эотелю об этом.
- Да, долго гулять не хотелось.
- Устала после возобновления тренировок?
Это было не совсем так. Да, Алма возобновила тренировки с Глафнегом ещё прошлым летом, и даже в академии вылетала в окно, чтобы позаниматься. Однако с каждым днём она всё больше нагружала себя, и чувствовала небольшую усталость в первый день увеличения нагрузки, наследующий день ничего не болело и не ныло, будто увеличение и не было, и она снова давала себе на следующий же день ещё больше.
- Не думаю, что в этом дело. Владыка Эотель, вы не знаете, где сейчас леди Титания?
- У себя, она, думаю, готовиться к завтрашнему вечеру. Завтрашний день в целом праздник.
- Вы очень хорошо умеете интриговать, - Алма снова тщательно вгляделась в лицо владыки Эотеля. Она не переставала делать это время от времени и постоянно думала в голове «Он, правда, безумно красивый…». Глубокого цвета радужки, похожие на изумруды, обрамлённые интересной, треугольной формой глаз, правильное лицо с мягкими чертами, слегка сероватая кожа (что было свойственно речным эльфам). Последней чертой являются иссиня-чёрные волосы ниже плеч.
- Я, пожалуй, ещё подержу интригу, - продолжал владыка, смотря на девушку сверху вниз.
- Хорошо, можете мне не говорить. Это ваше дело. Я пойду к леди Грекнивер.
Алма открыла дверь в комнату Титании, предварительно постучав и получив ответ «Алма? Заходи!». Девушка увидела комнату в холодных тонах от белоснежного до цвета королевского сапфира; она вся была в красивой изящной мебели, высеченной из дерева по спирали, но ту трудно было разглядеть из-за…, нет, это нельзя было назвать беспорядком. Вся комната увешана платьями, на гардине, на выступах шкафов, платья так же лежали на кровати, креслах, даже столе, но все эти великолепные наряды лежали так аккуратно, будто укладывая их, хозяйка каждое тщательно разглаживала, выправляла ажурные вшивки и складки… впрочем, Алма не сомневалась в том, что так оно и было.
- Шикарные, - выдохнула девушка, ища свободное место для приземления. Платья действительно были прекрасны.
- Спасибо, дорогая. Но… ну и какое, же мне из них выбрать для завтрашнего дня?
- Владыка Эотель умеет держать интригу – он не сказал мне, что завтра за день.
- Завтра годовщина нашей свадьбы.
- И сколько?
- Девяносто девять лет, - женщина ровно улыбнулась, но Алма подумала о варианте, что это вызвано не радостью, и сама, же в этом усомнилась.
- Титания, я никогда не спрашивала вас об этом, но, сколько вам лет?
- Сто двенадцать.
Девушка, молча, восприняла этот факт, только вновь окинув лицо эльфийки радужными глазами, которые пока что отдыхали без линз. Она была безумно молода, кожа напоминала снег, слегка розовеющий на солнце, тончайшая фигура, волнистые волосы… «Боже! Ей не может быть сто лет! Никто бы не дал и тридцати!». Молча, Алма восхищалась ими обоими, так прекрасно выглядевшими на людях.
- Вы очень красивая пара. Думаю, самая красивая, которая только сейчас существует.
- Да? – без особого интереса спросила Титания.
- Конечно! Разве вы не согласны?
- Я видела однажды и более красивую пару.
- Кого же?
- Помнишь владыку Неметона? Ты с ним встречалась на приёме у Доэлнора.
- Да, но я не видела его жену.
- Её уже нет. Но они были такими подходящими друг другу, по крайне мере внешне.
- А как они… ну, общались?
- Насколько я знаю, они относились, друг к другу с… даже не знаю, Алма... с терпимостью по большей части. Их отношения походили скорее на уровень «самые дорогие друзья».
- Но, тем не менее, у них сын. И как тогда они могут считаться красивой парой? Я думала такая пара: красива во всём.
- Нет. У пар с таким названием от красоты часто бывает одна внешность. У Неметона белые с желтизной волосы, как белый шоколад, а у Канли, так её звали, необычайно красивого цвета тёмного шоколада. У обоих серебряные глаза, охристо-белая кожа. Они и, правда, идеально смотрелись вместе.
- Да… думаю, выглядело это очень красиво. Титания, а как выглядели вместе мои родители?
- Ты об этом спрашиваешь, чтобы узнать о том, как выглядел твой отец?
- Нет, это я знаю. И. если честно, то он пару раз приходил в академию.
- Ты его знаешь? Видела? Вы общались?
- Ну… не знаю насколько это можно назвать общением. А вы его не видели.
- Дело в том, что никто не знал, на ком твоя мать остановила свой выбор. Но это должен был быть маг обращения.
- И что? На кого же все думают?
- Многие друзья и знакомые Бейры считают, что это… что твой отец – Йов.
- Хм… - Алма опустила глаза.
- Так это правда? Все были уверены в том, что она выберет одного из учеников твоей бабушки, Жалис.
- Да… так и случилось, - ответила девушка, отвлечённо посмотрев в окно.
- Алма, то есть и правда Йов?
- Йэсиас Олостор Венгрий? Нет. Мама не сошлась бы с таким как он, - она непроизвольно выдержала паузу, - я так думаю.
- Ты уже сама не уверена?
Алма молчала.
К утру все мысли отступили, Алма провела около часа перед шкафом, в размышлениях, что же надеть. В конце концов, выбор упал на обычное по фасону платье, самое простое эльфийское, но сильно выделяющееся цветом – насыщенно синий, глубокий, цвет королевского сапфира. Под это девушка нашла тонкую цепочку, просто цепочку без кулончика, та почти вплотную прилегала к шее, и выглядела необычно. Она была не из звеньев, а с более сложным ритмом: звено, тонкая, скрученная в спиральку пластина, и снова звено. Перед выходом, она накинула на плечи серый плащ.
Она легко спустилась по лестнице, размышляя над подарком Титании и Эотелю. Что можно подарить им обоим? Она почти не знала, что они вместе любят, что привыкли делать. И спустя минуту таких размышлений, девушка пришла к вопросу: любят ли они друг друга? Она не успела ответить на вопрос.
Спустившись по длинной винтовой лестнице, она замерла. По коридору шёл эльф. Алма видела рубиновый плащ, едва различала точёные черты лица, но что-то внутри подсказало ей, что это Неметон. Алма смотрела сейчас, а него совершенно другими глазами: она видела его не просто правителем. Сейчас он был без свиты, в пустом коридоре, высокий, замер, смотря на какую-то картину, но во взгляде было нечто большее, чем простое любопытство к искусству. Лазоревые глаза будто светились, и Алма никак не могла понять, отчего происходит это сияние.
В какую-то секунду у Алмы проснулось непреодолимое желание закричать. Не хотелось больше никого видеть, однако Неметон походил на статую, и Алма пыталась прочитать его мысли. Она медленно догадывалась, кто мог быть изображён на картине, но слабо верила в это.
Она услышала морской гул, словно поднесла к уху ракушку. Развернулась, и увидела грифа. Золотого, сияющего. Что он ей принесёт теперь?! Взглянув напоследок на Владыку Неметона, девушка побежала вперёд, следуя за грифом.
Алма выбежала на улицу. Всё время, не отставая от птицы, она боялась. Сердце бешено колотилось внутри, она боялась того, что может увидеть. Гриф всё летел и летел, вскоре Алма начала сомневаться в том, что должна была за ним идти. Это ошибка, он ничего не покажет!
Подрагивая. Словно белоснежное пламя, тело грифа извивалось в воздухе над плёнкой воды у берега. Вода молчала, лес ничего не говорил. Было настолько тихо, что Алма испугалась. Когда погасла птица, нырнув в воду, девушка оцепенела от страха, сейчас темнота, в самом деле, нагоняла ужас. Вскоре она услышала звуки. Это был треск дерева, словно оно горит, а огонь издавал свой приглушённый гул. У самого берега, словно яркое пятно, засветилась вода. Огонь был под её гладью! Алма сделала шаг, в воде колыхалось чёткое по содержанию, но все, же бесформенное само по себе виденье.
Подойдя в плотную, и склонившись над изображением, девушка увидела практически себя, только старше. На вид её было около двадцати пяти. Всё те же яркие волосы, она была настолько красивой, что сейчас, смотря на это, Алма твердила «это не могу быть я!». Но даже не это зацепила сердце и внимание. Она вся была в огне!
Сердце сжалось в тугой, колючий комок и с силой било рёбра. Дыхание… его не было, расхотелось дышать совсем. Широко открытые радужные глаза вцепились в видение, жадно заглатывали его, давили, анализировали, чувствовали, и всё равно не верили! Не верили в него! Единственное, чего боялась Алма, какого конца не хотела бы более всего, так это назначенного ей сейчас. Редко её сковывал страх, настолько редко он лишал её воли, но теперь она стояла потерянная, будто виденье – не будущее, а, то, что происходит с ней в этот момент. Она умирает! Горит в огне! Не самая лучшая учесть – сгореть заживо!
