сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 61 страниц)
- Хочу тебя познакомить с Ди Глохом, - продолжала женщина, и тогда Алма обратила внимание на невысокого человека в тёмно-фиолетовой мании из бархата. Уже не молодое лицо приветливо улыбалось, ярко-зелёные глаза смотрели на девушку, и до уровня локтей спускалась борода светло-русого цвета, слегка серебрившаяся, - он наш гость из соседнего государства, занимает должность члена собрания по внешнеполитическим делам.
- Очень приятно, - мило ответила Алма, - безумно интересная работа…
- Спасибо, Марина, я тоже рад знакомству.
- Ди Глох, относится к соседнему королевству чародеев – Безии, - тихо сообщила Титания.
- Хорошо, и как же продвигается внутриполитическая деятельность вашей страны? Потому, что внешняя, как я вижу, процветает.
Глох улыбнулся. Алма ещё долго разговаривала с ним, так и не рассказав собеседнику, что сегодня вечером впервые услышала о таком королевстве (дипломатические навыки помогли, не задевая, самолюбия начать хорошие отношения).
Они разговаривали уже достаточно долго о политике, прежде чем затронуть волнующую девушку тему.
- Между прочим, - улыбаясь, говорил Глох, - у нас, чародеев, как и у каждого народа, есть свои отличительные черты. Рудокопы – сильные и выносливые, эльфы – ловкие и мудрые, маги – интуитивные и сильны в своих убеждениях, они прирождённые ораторы, ну а чародеи – прорицатели и мыслители, телепаты, ясновидцы.
- Правда? То есть, вы можете что-то предвидеть.
- Можем, но виденья будущего приходят к нам не по желанию, а по чьей-то другой воле. Мы не можем призвать их.
- Но вы можете увидеть чью-то смерть?
- Тоже не все. Лучше вам про это расскажут таймлайты – сборщики времени.
- Вы можете мне рассказать побольше про виденья.
- Икей ли, Марина, - извинился чародей на своём языке, но Алма поняла его, - всё то. Что я перечислял – таланты. Своего рода разнообразные профессии, просто они уже заложены в нас с рождения. Я обладаю телекинезом, и могу рассказать вам об этом, а виденья – дела моего хорошего друга Стела.
- Я могу как-нибудь с ним встретиться?
- Конечно. Я завтра утром возвращаюсь в королевство, и вы, Марина, можете поехать тоже.
- Я бы очень хотела.
- Хорошо. Только наш путь будет лежать через территорию, где можно встретить ещё одних наших соседей – гоблинов. Неприятные существа.
- Я уже сегодня видела одного.
- Где? В замке?
- Нет, у оврага. Это если идти от реки на запад.
- Что же вы делали так далеко? Знаете, Алма, вы преодолели почти половину пути к нашему королевству! Но, что самое интересное, это расстояние порядка ста километров от сюда.
Девушка опустила взгляд. Она прекрасно знала, что такое расстояние пробежать мало кто смог бы, но они с Аргоном смогли. Ей не требовалось дышать во время бега, как русалка, она надолго задерживала дыхание, однако, всё равно не понимала, откуда такая скорость при беге.
Мысли об этом были не долгими. Девушка быстро согласилась на предложение Глоха. Утром он, Алма, и ещё несколько дипломатов, с которыми девушка тоже сдружилась уже в пути, отправились в Безию.
========== Ошибка чародеев ==========
Девушка вышла из палатки рано утром. Она не представляла, что путь, который они с Аргоном вчера так быстро преодолели, был половиной того, который вся свита и министры преодолевают уже второй день.
Сейчас было самое его начало. Утром воздух был очень влажным, и Алма с радостью дышала им. Пару раз её пробирал приятный озноб, во время которого её плечи слегка передёргивало, и по спине пробегали мурашки. В такие минуты не хочется ничего. Девушка аккуратно сняла линзы и посмотрела на небо чистыми глазами, если бы она их видела сейчас, то поняла, чем они так завораживают. Все семь цветом обрели неописуемую яркость, словно косело фортуны, и каждый отражал то, что ему соответствовало, и ярче всех блестел чистокровный голубой, отражающий небо, слегка мятного оттенка. Медные волосы чуть озолотились, они отливали то холодным янтарём, то медью, а то, и, правда, золотом.
Небо было пастельного голубого цвета, без единого облачка, которые, как видно, успел прогнать сильный ветер. По земле он несся, редки, сильными порывами, сбивая радужную росу с изумрудного мха. Алма не могла не отметить то. Что эта местность практически не имела травы: голая земля, каменистая местность, или и то, и то. Покрытой густым слоем мха. Это было очень мягко, и девушке нравилось время от времени присаживаться на него, подкладывая под колени плащ, чтобы не испачкать и не промочить ткань эльфийских тренировочных брюк. Алма прекрасно понимала, что это не самое подходящее для Марины, но это выглядело менее странно, чем джинсы, которые она носила в академии, если бы она надела их здесь.
Ей безумно хотелось, есть, поэтому, найдя в запасах серый мягких хлеб, лимон и печенье (у чародеев печеньем случили фигурные кусочки горького шоколада), она отошла от лагеря. Местность была холмистая, (небольшие высокие холмы из голых камней), и Алма, забравшись повыше, снова обратилась к лагерю. Натянутые до земли палатки располагались странно, по треугольнику, в нутрии фигуры обложенное камнями место очага, черневшего и виднеющегося даже на высоте.
Алма вдруг что-то почувствовала. Она полюбила не само это место, а его образ, эта непостоянность, палатка, которую можно убрать и идти дальше… сердце девушки забилось в бешеном ритме. Появилось желание обойти весь мир вот такой неприкаянной, свободной, она всем сердцем прочувствовала тот трепет, присущий путешественникам, смотрящим на то, что они достигли, открыли сами для себя. Алма желала и своей душе такого же! Нескончаемое путешествие не только жизненное – во времени, но и странствия – по миру, по мирам.
Она отвернулась и продолжила восхождение. Изредка она наклонялась и цепко обхватывала колючую поверхность камей, чтобы залезть выше. Но вскоре решила остановиться и присела на одно колено, чтобы холодный поутру камень не тянул тепло из её самой. Еда, которую девушка взяла с собой, она сейчас достала и, не кладя на камни, отламывала по небольшому кусочку и съедала (она не любила, есть всё сразу, и во всём предпочитала раздельное питание).
- Видом любуешься? – услышала Алма голос сзади, но не обернулась.
- И это тоже. В основном смотрю, не встал ли ещё кто из лагеря.
- Они глупо поступили, что не поставили дозор, - сказал Аргон, и встал на одном уровне с Алмой.
- Не все спят, поэтому… - она замолчала, не находя слов, что бы отмазать логику чародеев, - да, это глупо! – ответила наконец на выдохе девушка.
- Позавчера наплакалась?
- Не будем об этом.
- Я не ругаю, как-никак было воскресенье. Но можно было бы и потерпеть.
- Ты опять.
- Ты имеешь в виду, что я «опять появился»?
- Да всё сразу!
- Не начинай.
- Хочу истерить, - тихо проныла Алма.
- Это меня не касается.
- Ты – этому причина.
- А может больше твоё безволие?!
- Не будем об этом. Ты успокаиваешься, убивая, ну а я… никак. У меня нет вредных привычек, я не нахожусь в постоянном бою.
- Главное – находиться в постоянной борьбе.
- С тобой?
- С собой. Поверь, не соскучишься, - Алма вслушивалась в тот самый тон, такой злой, высмеивающий, надменный, но такой бархатистый и глубокий, девушка чувствовала, что тонет в нём и согревается. Пришли мысли о том, что таким голосом, словно гипнозом. Можно заставить сделать кого угодно, что угодно, и мысленно Алма порадовалась. Что на неё это не так уже действует.
Тут её ударило словно током! Маги - ораторы! Так недавно она говорила об этом с Глохом. Но девочка не верила в то, о чём подумала, однако, в попытках отрицать, только больше убеждала себя.
- Аргон? Там, во время революции, когда Бейра умерла… народ восстал ни с того ни с сего. Кто его поднял? Маг. Это был ты? – она говорила так холодно, что сама удивилась такой растянутой злости.
- Ты этого не докажешь.
- То есть «да»?!
- Нет.
- Я не верю.
- Мои проблемы?
- Отчасти. Разве недоверие в людях возникает просто так? Это из-за тебя она умерла?!
- Нет.
- А ты разве сказал бы всю правду?
- Не думаю.
- Что ты за...! Ты такой невыносимый!!!
- Какой есть, - Алма слышала, как медленно поменялся голос Аргона.
- Ты злишься? Из-за того, что не получается никак… в этом не только ты виноват.
- Я ни в чём не виноват!
- Не надо! Я не это имела в виду…
- Может было бы лучше, что бы он тогда убил тебя!?
- Может и так, но теперь я помню всё, и не отвечу на твой вопрос, пока ты не ответишь на тот мой.
- Ты не о том думаешь. Разрываешься между двумя желаниями. Определись.
- Признайся, если это ты убил маму!
- Не я.
- Тогда скажи кто!
- Я не знаю.
- Ты врёшь!!!
- Ты тоже врёшь: говоришь, что теперь всё помнишь, а на самом деле с того года тебе вспомнился только один единственный вопрос без ответа. Ты забыла, и не вспомнила, что случилось.
- И ты не напомнишь, потому что нельзя.
- Мне всё равно, вспомнишь ты это, или нет. Но вряд ли это забудут остальные…
- Уйди. П… пожалуйста, уйди!
- Настолько надоел тебе.
- Не в этом дело… ты всегда назло будешь надоедать! Тут главное – насколько ты не хочешь услышать то, что я думаю, а она может вырваться в любую секунду…
- О, - протянул Аргон, - печёшься о чувствах чёрного мага! – такой противный тон, размазывающий на слух слова, делающий их насмешливыми и высокомерными.
- Конечно, - отозвалась Алма с сарказмом, и, закатывая глаза, - уйди.
- Но, - продолжила девушка, повернувшись к магу,… она сразу замолчала – он ушёл.
Алма продолжила сидеть в одиночестве. Было всё ещё рано. Но чистое, безоблачное небо очень скоро начало ронять слёзы. В горле девушки встал ком, захотелось кричать, но она не смогла издать, ни звука. В глазах всё стало расплываться, вид смазывали слёзы.… Сколько раз она терпела боль? Это была ерунда. Даже кода она порезала себе руки, когда её унесла река, сбил драконий всадник или тот же гоблин – это всё не то! Ни одна боль не достигла её сердца, ни одна! А теперь девушка отказывалась верить в то, что её предали. Аргон мог спокойно соврать, но Алма отказывалась верить, что в этом! Неужели это он убил её..?
Радужные глаза чуть потускнели, но в следующий миг снова ярко вспыхнули, и девушка почувствовала, как из них что-то вырвалось, и быстрым холодком пронеслось по её лицу.
- Lithium - don't want to lock me up inside
Lithium - don't want to forget how it feels without
Lithium - I want to stay in love with my sorrow
Oh but God I want to let it go…
Продолжая сидеть, не оборачиваясь, девушка пыталась уловить за спиной несуществующие шаги духа. Вперёд неслось сияние, задевающее края камня, и, такое чувство, что и само небо.
- Бейра…
- Алма, дорогая, говори быстрее, наше время уходит, - быстро прошептала женщина.
- Почему ты не взяла фамилию Вашингктон?
- Что? К чему это ты? – немного растерянно спросила Бейра, присаживаясь рядом с дочкой.
- Это потому, что ты его никогда не любила? Ты же не любила.
- Алма, если ты стараешься таким образом понять зачем всё сложилось так, то ты, моя дорогая, не с того начала.
- Тогда… как думаешь, он мог поднять революцию?
- Быстро же ты скачешь с темы на тему, - подметила женщина и невесело улыбнулась, - Алма, я не знаю, кто это сделал. А о ком ты говорила? О папе?
- Мне кажется, что это сделал Аргон!
- Почему?
- Ты слышала его голос? Боже, это действует, наверное, сильнее, чем мои глаза! И он меня не так уж и любит, ведь эта революция произошла из-за меня. Кому-то я не понравилась, кому-то из живущих у нас магов, так как цели здесь явно были политическими.
- Не думаю, что он погнался бы за политикой, но он…
- Ненавидел меня?
- Не знаю как тогда.
- Я уверенна в том, что это он, мама! Хотя и не могу его ни в чём обвинить.
Алма повернулась и посмотрела в гордый профиль. Серо-бирюзовые глаза глядели вдаль, и только Алма могла отметить нагревающуюся в них ненависть.
- Я ненавижу Аргона, - тихо процедила она, - раньше мне было всё равно, а теперь нет! Это и, правда, был он.
Почему Алма, так ждавшая поддержки в своих обвинениях, теперь испугалась? Бейра выглядела как никогда гордо, красиво, и устрашающе, этот лёд во взгляде не давал девушке покоя. Она задумалась над вопросом, что сейчас творится в голове мамы?
- Я, конечно, злюсь на него, - начала девушка, - но, даже у меня в глазах нет такой ненависти… Мама… Мама, о чём ты думаешь?!
- Я уже ничего не знаю. Когда-то мы с ним неплохо общались, но потом кое-что сломалось.
- Это «кое-что» - твоя жизнь, - тихо закончила Алма, - и теперь, я посеяла в тебе сомнения о том, что это он собирался убить меня, а убил тебя.
- Да. Ты же уверенна в том, что это он.
- Думаю да, но не могу утверждать.
Алма замолчала. Её охватил страх за то, что она натворила. Впервые девушка видела маму такой, и ещё ни разу не могла увидеть последствия такой ненависти. Дух начал таять. Тишина вновь охватила спящие камни. Радужные глаза прикрылись, и потом вновь принялись видеть холодный пейзаж просторов, и смотреть на знакомую дорогу назад, к лагерю, в котором, как это уже было видно, все встали.
- Доброе утро.
Поздоровался Глох. Алма приветливо ответила и улыбнулась.
Вскоре лагерь собрался, и дорога продолжилась, хотя мысли девушки так и остались. Она думала о том, что теперь будет делать Бейра? Ничего. Она же умерла. Но разве можно помещать ненавидеть? На такое не способна даже смерть.
Алма единственная из всех присутствующих шла пешком. Ей было приятно прогуливаться, и то, что лошади иногда переходили на рысь, её не напрягало. В такие минуты она чувствовала себе больше, чем человеком.
- Марина, - обратился к ней Глох, когда его кремелло коннемара снова ровно двинулся шагом, - Мне показалось, или вы с кем-то разговаривали с утра.
- Нет, с чего вы взяли?
- Просто я во сне слышал разговор, у меня, как у ясновидца иногда бывают сны без изображений, но звучащие. В них вы говорили со своим отцом. Извините меня, Марина, но я бы не хотел видеть его здесь.
- Эм… с чего вы взяли, что разговор был с отцом? И… почему нет? Вы с ним знакомы?
- Йова все знают, хотя я его лично не видел.
Девочка выдохнула и задержала дыхание, не хотелось дышать, а взгляд сам обратился к пейзажу, в противоположном направлении от Глоха.
- Нет, он не приходил…
- Никто из нашего народа не сомневался в том, что Марина Вечного Лития выберет одного из учеников своей матери, Секущей Марины.
- Да. Так непривычно слышать это. «Марина». Я всегда была Алмой, моя мать – Бейра, бабушка – Жались, прабабушка – Олимпия, а теперь мы все Марины.
- Вы – королева, Вы – Марина.
- Просто Марина.
- Нет. Давно, очень давно я видел сон. Там были скалы - белоснежный камень, снизу смягчённый водой. Лазурное море, чем больше смотришь, тем больше видишь. Под тонкой плёнкой волнующейся глади – глубина, словно королевский сапфир. Солнце слепит, но очень холодно. Океанский песок с мелкой цветной галькой на маленьком обрывке земли среди аристократичных скал. Сидите вы, лет двадцати, и ждёте. Ждёте, пока кто-то прилетит. Потом небо, словно нарисованный на оконном стекле витраж, разорвалось и открылось в разные стороны, смялось и небо стало книгой.
Было написано что-то про вас. Я плохо разбирал, буквы, будто были смыты водой, и не увидел я точного имени вашей Марины, но далее ясно прочёл «… Велика своими подъёмами».
- Как красиво… я вспоминаю то место, видела когда-то, очень давно. Там, если пойти дальше, на запад, эти выпирающие скалы начнут сереть, чернеть. Море уйдёт почти в вечный шторм.
- Вы там были?!
- Я там жила. Очень много лет назад. Две свои жизни назад.
Алма не поняла, что означал такой пристальный взгляд Глоха.
- А, ваш отец приходил к вам в академию?
- Да. Пару раз.
- Конечно. Ему легко пройти. Йов умеет становиться пылью, и вы, простите меня Марина, что-то взяли от него.
- Я – пыль?
- Нет. Вы – в-первую очередь, делоу!
- Кто?
- Вы ничего не знаете? Вы не знаете, что вы делоу?!
- Подождите! Я такое уже слышала, меня так однажды назвали рудокопы. Я после хотела спросить у Доэлнора, что это значит, но… я задержались под землёй, и после было уже не до этого.
- Я, пожалуй, начну сначала. Делоу – это именно существо, не человек, не эльф, не гном, не чародей, это – всё сразу. Их создавали по расчётам специально для защиты.
- Расчётам?
- Да. Из-за них получить Делоу очень сложно, практически невозможно. Это удавалось сделать только два раза, включая вас, и только королевским семьям. Только они умеют делать то, что нужно, а не то. Что хотят.
- Но не все же.
- Вот поэтому-то и даже не в каждой королевской семье. Смысл делоу в том, что если это существо – все сразу, то и создавать его надо так же. Должно смешаться не одно поколение рас, причём единожды и в определённом порядке.
- Это сложно?
- Завести обязательно первого ребёнка от того кого не любишь? Не все этого хотели.
- Разве не может совпасть любовь и обязанность.
- Вы сами верите в частоту таких везений.
- Не думаю. Но ведь тогда… Ха! Боже! Я же их, можно сказать, заставила не по любви жениться, выходить замуж. Ведь нести династию делоу мог только первенец.
- Не думайте об этом, Марина. Тем более, многие, после долга, всё равно расставались и сходились с теми, кого любят.
