сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 61 страниц)
- Косвенное. Мне стало просто интересно, ведь, если литий горит в воде, то почему последняя подводная королева вошла в историю как Вечный Литий. Вы можете ответить?
Много глаз перевелось с Алмы на профессора Тербей, не только учеников, мало, кто из родителей раньше задумывался над этим.
- Есть версия, что Бейерла Уэльса заболела болезнью Лития, которая особо страшна для русалок.
- Простите, - сказала Лина, поднимая руку, всё ещё стоя, - но Бейра жила под водой на момент революции, - при этом слове она туго сглотнула, слишком больным оно было, хотя девочка и сталась не показывать этого, - как, же тогда она не обожглась о воду?
- Ещё есть более сложная и по-настоящему великая версия, но я не могу вам рассказать её. Такие свойства лития вы пройдёте на пятом курсе. Садитесь, Ангелина.
По окончанию урока, девочка быстро собрала вещи, и зачем-то окинув всех Стронциев неимоверно быстрым взглядом, отошла к Александру.
- Алекс, пойдём?
- Ага.
Друзья, выходя из класса, начали увлечённо разговаривать про будущий вечер, старый праздник, и Лина только почувствовала чей-то испепеляющий взгляд на себе сзади, но побоялась обернуться, так и ушла, не узнав, кто это.
- Ужас! На самом деле не хочу эту физ-ру! – морщась, будто от дурного запаха, Лина шла вместе с Алексом на урок.
- Знаешь, я слышал, что сегодня мы отправимся к водовороту, и там будем перед всеми родителями сдавать кросс-марафон, школьный, конечно же.
- Ещё лучше! – сказала девочка с сарказмом, и еле сдерживаясь от «восторга».
- Успокойся, - ответил мальчик, слегка толкнув её в плечо по-дружески, - до «твоего ада» ещё урока два.
Но они пролетели слишком быстро и незаметно. Началась физ-ра. Все быстро пошли к другой части острова, где был крутой каменный холм, уже, на самом деле, давно ставший горой. Это было нечто похожее на стадион, на низкий вулкан с огромным кратером, а самый его край и был маршрутом, а зрители интересно сидели под ним, и смотрели снизу на противоположную сторону. На самом деле это было жутко из-за другого, внизу, в самом кратере, был водоворот той самой мёртвой воды, где невозможно плавать, и больше всего из-за этого и становилось страшно.
- Так! Бегаем по пятёркам! – как обычно громко заговорил Ротнар, - в первом заходе Долли, Рачна, Лаида, Дрим и Гоний.
Лина не смотрела на бегущих, а всё так же разговаривала, только уже с Цезой.
- Ты в каком платье пойдёшь? Опиши.
- Ещё точно не знаю, Лина. Скорее всего, в сиреневом, с фиолетовыми вшивками.
- Вау. Думаю, это будет шикарно, - сказала Лина, представляя свою подругу в этом.
- Спасибо. Ну… а ты в чём?
- Если честно, то вообще никаких идей. Второй раз идти в том же самом не хочется.
- Знаешь, я думаю, что тебе подойдёт голубое платье, такого пастельного оттенка.
- Вашингктон!!! – девочка быстро вскочила на ноги с камня.
- Да?
- Ты в этой пятёрке бежишь, давай, вставай!
Девочка легко подскочила к стартовой линии, справа от неё стоял Александр, слева был обрыв, а ещё ниже водоворот. Резко отдёрнув взгляд от пропасти, от людей на противоположной стороне, но тут, же напрягла слух.
- Лина, на низкий старт.
- Простите, но… - она замолчала и не знала, как это спросить.
- На низкий старт, - практически по слогам повторил Ротнар.
Зло выдохнув, Лина послушалась и присела в позицию. Раздался свисток, и она быстро побежала вперёд, оставляя все остальных сзади. Но тут, будто во сне, она повернула голову к зрителям на противоположной стороне под маршрутом, и от туда на неё смотрели сверкающие глаза. Какой-то страх сковал сердце, но остановиться девочка уже не могла. Глаза видели его, зубы застучали от резкой смены температуры внутри самой Алмы, а голову продолжали сводить с ума звуки. Это было пение, какое-то протяжное, словно вой, как пение моря, залива, китов. Она чувствовала, что скоро сойдём с ума, и постоянное колебание температуры, ей было жарко, потом от тех знакомых глаз холодно, и всё сначала.
Всё так же сверкая глазами в сторону девочки, Аргон поднял руки вверх. Как от удара взъерошилась земля, и острые камни иглами повыскакивали из земли. Девочка упала, и зажала голову руками, голоса звучащие отовсюду просто орали, разрывая слух и мучая мозг. «Почему они мучают только меня? Только меня!!! Я одна их слышу!?» тут же она поняла, что ей снова очень жарко, вся кожа горела, а вода постоянно звала её. Она отвернула голову от неба к вспышкам света. Родители дрались с Аргоном, и Алма смотрела на это широко раскрытыми глазами, не только от шока, но и от боли.
Кто-то с криком полетел вниз, но девочка не разобрала голоса, в голове звенело собственным тембром. Но снова зов, звали его, Курта, это он упал!
- Лина! – она быстро повернулась к Александру, и была готова ответить ему, но, только она повернула голову, увидела, как всё в дыму.
- И снова, всё снова, - как всегда усмехающийся и бархатный голос Аргона, такой грубый, как всегда.
Но Алма молчала, жара и гул сводили с ума, её начало тошнить, и еле держась от взрыва внутри себя, девочка поражалась своим мыслям. Они были направлены на Стронция, и теперь, это действительно была какая-то чистая, человеческая жалость и понимание. Он же умирал, из того водоворота не было выхода не только из-за течения, мёртвая вода, в которой невозможно плавать….
- Неужели ты себя плохо чувствуешь? – с таким же сарказмом спросил маг, его бархатный тембр сейчас отдавался в девочке противным, вибрирующим эхом. Но Лина всё ещё не могла, не могла ответить. Было противно и тяжело дышать. Прикрыв глаза, перед которыми всё кружилось, она ощутила прикосновение прохладных рук, или просто чего-то прохладного. Ещё немного, и Лина уже летела, падала вниз к Стронцию.
Вода обдала её сильным холодом, но настолько приятным, и все ужасные чувства внутри неё прошли. Она глубоко вдохнула, втягивала в себя воду и кислород, содержащийся в ней. Алма подняла руку, давая ледяной воде снять все ужасные чувства жары. Когда голова более-менее нормализовалась, девочка тихо шепнула «спасибо», и просто подумав о том, кому она отправляет это слово, ей стало и приятно, и противно. Став русалкой, придя в себя, Лина вспомнила про однокурсника. Быстрыми, волнообразными грибками упругого хвоста, она плыла, казалось, совсем не ощущая течения, а мёртвая вода слушалась её, как живая, обычная. На несколько метров ниже себя, она увидела сверкающее пятно, будто утонувшая луна пускали свой свет и здесь, однако это были волосы Стронция. Но с боку было что-то ещё, переливающееся, однако казавшееся тёмным сейчас, и девочка просто не могла разглядеть тягучий, движущийся волнами силуэт, однако, сразу поняла, что тот вое образный голос принадлежал ему.
Но страха она не испытала, только интерес к неизвестному, и уже хотела поплыть к чему-то новому. Голова тут же пришла в себя, и Алма осознала, что внизу Стронций, который умирает.
Точно не понимая, что делает, Алма поднимала Курта на поверхность, при этом прекрасно осознавая, что это не их стадион. Это был песчаный берег их академического острова, и, по обычаю с сырым песком, и, по зимнему, со снегом на нём. Она быстро вышла на сушу уже человеком, на всякий случай потуже надев кольцо-змею, девочка, поменяв себе магией одежду, высушила себя и Курта.
- Стронций! Стронций, ты меня слышишь?! – выдыхала она, сев рядом с мальчиком.
Лина аккуратно перекатила Курта со спины вниз лицом, и тут Стронций закашлялся, а Алма облегчённо вздохнула.
- Как?! К-к-ак т-ты… см-могла?! Но там!!! Там же… - задыхаясь, и всё ещё отплёвываясь от воды, проговорил Стронций.
- Замолчи, - прошептала Алма.
- Почему это т-ты меня зат-ты…
- Затыкаю… - закончила Алма за него, - потому! Отдышись сначала, а то задохнёшься.
Он услышал её и послушался. Стоя на четвереньках, он пытался нормализовать дыхание, но это плохо получалось, в лёгких скопилось очень много воды, и, даже уже выйдя, она мешала, так предательски мешала дыханию. Девочка легко подняла над ним руку, и в следующий миг коснулась его спины. Будто обжигаясь, Курт выгнулся и втянул воздух сквозь зубы, но Алма не убирала руку и всё так же «жгла» его. Но это было не совсем так, она старалась убрать лишнюю влагу из лёгких, и одновременно увлажнить горло, для облегчения дыхания.
- Лучше? – с опаской спросила Лина, когда кашель прекратился, и Курт лёг на бок, прямо на влажный песок.
========== Пэни работает ==========
Девочка понимала, что он в сознании, но всё же уходить не собиралась. А её рука случайно задела его блондинистые волосы.
- Стронций… теперь всё?
- Да, всё.
- Что ты говорил про «там же…!»?
- Они все остались там! Родители!
- Даже в такой момент ты думаешь о них? – в таком ледяном тоне Лины тенью прошло понимание, «Для него нет ничего дороже семьи… только Асцел и Маргарита, его мать, которую он может потерять в любой момент, а сейчас, так же легко, ещё и отца»,
«У меня не лучше! Но мой отец сильнее многих. А сейчас, думаю, он находится в этой же ситуации, только в другом положении. И всё равно это бред - переживать за него! Сейчас хуже родителям, оставшимся там, а мой отец вообще может… лучше даже не думать о том, что он может!!!» уже психуя внутри Алма, с силой ударила кулаком себя по колену, что вывело ей из падения в глубь сознания. Вернув отведённый на море взгляд, девочка посмотрела на Стронция, который уже был далеко, и которого она быстро догнала.
- Стой, ты куда?
- Ты не понимаешь, что там остались они все?! Все родители, твои друзья между прочим тоже! Вместе с этим убийцей!
- Понимаю, но не могу туда идти! И он никого не убивал! Хотя мог… Он слишком сильный, чтобы они с ним справились.
- Ты просто трусиха! Как меня атаковать перед уроком - легко, а заступиться за кого-то боишься.
- Нет, я боюсь предательства со своей стороны.
- А ты нас не предавай!
- Как раз тогда предательство вероятнее всего!
В этот момент разорвалась вспышка света, и Алма с ненавистью посмотрела в ту сторону, откуда она донеслась. Не что она ещё не осознавала так явственно – Аргон и родители уже были у ворот академии, битва шла там!
- Ты как хочешь, а я бегу, предательница и трусиха!
- А не такая. Разве убийца может быть трусихой? – совсем тихо и риторически спросила она у воздуха, но это услышал и Курт.
- Что?!
- Да не важно! Я уже была…
Снова вспышка алой краской залила небо, и однокурсники быстро побежали туда, так и не договорив. Достигнув академической стены, они рванули вперёд вдоль неё, тихо, как тени, но они неслись с большой скоростью, хотя, при всём этом, Алма не бежала в полную силу, боясь оставить Стронция. Всё-таки она была против смерти тех людей, которых знает.
- Они, кажется, все зашли в академию! – сказал Стронций, прильнув к стене спиной, - И что теперь делать? Моя семья там, а я здесь, с чёрным магом и… и с тобой!
- Ага, интересно за кого ты больше переживаешь, за себя или за тех, кто сейчас в безопасности, - уже проговорив это Алма задумалась о том, что менее, чем в пяти километрах от Аргона безопасности не может быть никакой.
Курт не ответил, а его глаза явно думали о проходе в академию. Девочка тоже замерла, голова пульсировала от разных мыслей.
- Стой! Я знаю, как попасть внутрь! - начала Алма.
- Через парадную дверь под надзором этого психа?
- Хватит уже! И вообще план не такой, иди за мной!
Она быстро пронеслась по этой стене, к углу, там повернула, и, ещё немного пробежав, замерла у двери в преподавательский корпус с садиком. Она знала, что легко сможет открыть её, как всегда, с помощью пароля, если сейчас она окажется заперта. Для проверки дёрнув дверь, Лина отвлеклась на слова Курта.
- Эта дверь постоянно закрыта, «гений»!
- Замочи и не мешай, Стронций! – шикнула она на него, - «Марина»!
Со щелчком дверь открылась и девочка быстро пробежала в неё.
- Заходи! Мне ещё закрыть надо, - шепотом сказала она остолбеневшему Курту, но отойдя от такого состояния, он всё же зашёл.
Закрыв дверь, девочка взглядом приказала следовать за ней, и, пробираясь по таким знакомым коридорам, она чувствовала, что это нечто её родное. Ведь здесь же давным-давно ходила Жалис Уэльса, Секущая Марина.
- Ты вообще знаешь куда мы идём?- услышала Лина шёпот сзади.
- Да. Сейчас выйдем в узкий коридорчик, который ведёт сразу в столовую, а оттуда можно к крыльцу.
- Ты с ума сошла, Вашингктон? – похоже риторически спросил Стронций, делая особый акцент на фамилии и противно растяну пару её гласных, - зачем нам на крыльцо? Там, как бы, не далеко улица, а значит и это исчадия дури.
- Если ты о чёрном маге, то я тебе скажу… он один из самых сильных, и эта «дурь» выльется в тебя при первой встрече с ним.
- Да ну!? А ты с ним что, лично знакома.
- Эм… - она плотно сжала губы, и закусила их изнутри, - типа того.
И вот они вышли в столовую.
- Стронций, ты куда?! – окрикнула девочка Курта, резко рванувшего в другую сторону от главной двери.
- Надо кое-кого найти в академии!
- Ладно, стой! Я знаю, что ты о родителях, просто не хотела тебя поправлять…
- Что?!
- Когда ты сказал что «они все зашли в академию», это, как бы, касалось только учащихся, родители оставались драться, с ним.
- Что?!?! Почему ты…
- Я не знаю, почему не сказала, тогда просто не была в этом так уверенна. Стой, тебя поймает Авроним, и не пустит никуда!
Но Стронций не слушал. Он быстро выбежал в угловой коридор, и послышались тихие шаги на лестнице. Лина побежала за ним так быстро, что могла уже догнать его в следующую секунду, но остановилась, и услышала, как Курта поймал Оливер Гелиа, и отвёл к остальным.
Девочка стояла одна. Пустота давила, тишина увеличивала давление, и из этого испуганного состояния её вывел резкий хлопок, потом удар, такой тихий, но пробуждающий самое ужасное в воображении Лины. Все эти звуки магической битвы были знакомы ей, и она, молча, с внутренними слезами на сердце умоляла последнее, что сейчас было с ней – одиночество, что бы те, кто сейчас не одинок, пусть даже находясь рядом с врагом, вынесет то, что преподнесёт ему новая секунда.
С резким громом, прозвучавшим на улице, сердце девочки раздавилось изнутри, а ноги сами быстро и тихо понесли её к крыльцу. Однако голова постоянно спрашивала «за кого ты боишься, дура? Просто ответь честно своему сознанию. За кого?». Но она действительно не знала наверняка. Лина остановилась у вытянутой, готической двери и приоткрыла её. В получившуюся щель, она наблюдала за происходящим на улице, за Аргоном.
Алма смотрела на это. Смотрела и не верила. Как легко он всё рушил, не убивал, а просто лишал чего-то, хотя, она чувствовала, что он вот-вот отберёт чью-то жизнь. Она смотрела в дверную щель, пока этого не видели профессора, но от увиденного не становилось легче. Все волшебники проигрывали одному, почти самому сильному из всех! И вот маги начали отступать, постепенно, но их становилось всё меньше. Убегала последняя толпа, и раздался крик. Алма вздрогнула, и у неё заболело что-то внутри, потому, что никто не обернулся, все убегали, а девочка понимала, что Аргон убьёт кого-то! Ту женщину, что кричала.
Сзади она расслышала шаги похожие на шелест, и быстро отпрыгнула от двери в тень. Так же тихо, как всегда, в коридор выбежал Курт, в лёгком свитере, чёрных джинсах, и прямо так выскочил на улицу, в снег и ночь. Алма не поняла, каким образом ему удалось сбежать от Авроним, Вольфрама и остальных, но она ни с того, ни с сего, начала переживать за одноклассника, постоянно твердя себе «Блин! Я же всё-таки не камень! Там и так не справляются взрослые волшебники! О чём он думает?! Курт! Стронций!». Только сейчас она поняла, что последнее слово выкрикнула. Резко выпорхнув из тени, она открыла дверь и посмотрела на тот небольшой клочок земли, где все и дрались, хотя сейчас, он казался ей просто огромным.
Стронций бежал вперёд, и только сейчас Алма поняла, что произошло. Он наблюдал в окно, и, когда раздался крик, сверху Курт увидел, кого сбил Аргон. Это была мать Стронция, и сейчас там остались только трое, не считая мага. Маргарита быстро поднялась с земли, рядом отбивал атаки и защищал её Асцел, теперь к нему подключился и Курт. Судя по шагам, доносившимся сзади, Лерил обнаружила отсутствие одного из учеников, и Алма уже была готова побежать и рассказать ей всё, но в этот момент её серо-зелёные от линз глаза увидели, как алая вспышка сбила с ног Асцела. Он отлетел и не поднимался! «Почему он не поднимается?!».
Алма не могла бежать к профессорам! Что-то ударилось в ней и само же разбилось. Девочка, толкнув дверь, выбежала на улицу и побежала вперёд по холодному снегу. Ей хотелось ударить себя по голове со всей силы, так, как мысли, посещающие её, она считала не нужными и не ко времени, однако, сейчас она была не властна над своей головой. Медленное перебирание нот на клавишах фортепиано засело в ней, причём от той самой песни, которую она никак не могла вспомнить, закончился проигрыш, и на её злость, от которой она значительно ускорилась, в голове зазвучали слова:
I'm so tired of being here
Suppressed by all of my childish fears
And if you have to leave
