Текст книги "Век эмпирей"

Автор книги: Тони Гонзалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

52

Регион Делве, созвездие YX–LYK

Система MJXW-P, цитадель матриарха

Отведенный к своему месту стоянки буксирами гавани, корабль «Значение» прошел стыковку, поскольку судна-капсулы располагались поперек платформы ангара, связывая звездный корабль со станцией. Построенные, чтобы принять большие команды линейных крейсеров, шлюзовые коридоры казались чересчур огромными для двух мужчин, которые появились из гигантского исследовательского судна. Авл шел в трансе, иногда закрывая глаза и бормоча отрывки из священных писаний. Маркус не обращал на него внимания, сосредоточившись только на благоденствии Джамиль Сарум и драгоценной информации, хранящейся глубоко в банке данных «Значения».

Ни один из них не был готов к приему, ждущему их на платформе ангара.

Джамиль Сарум, в одеянии, обозначавшем всю полноту ее власти, уже стояла в дверях. За ней, перегораживая вход в зал, выстроилась по меньшей мере дюжина вооруженных паладинов.

Авл преклонил колени; Маркус выражал соответствие моменту более умеренно.

– Милосердная Леди, я недостоин находиться в присутствии вас! – сказал Авл, падая ниц.

– Ваше величество, – промолвил Маркус, склонив голову.

– Мой преданный слуга, – произнесла Джамиль, позволяя Авлу приблизиться к ее стопам. – Вы пожертвовали всем для меня. Теперь успокойтесь, вы будете одним из моих капитанов в битве за Империю.

Авл пытался справиться с эмоциями; единственная слеза радости скатилась по его щеке.

Не в силах выдержать ее присутствия, он был словно загипнотизирован невероятным сиянием, которое будило в нем одновременно и духовные, и чувственные желания.

– Ваше величество, – сказал он, кланяясь. Она ответила на его завороженный пристальный взгляд ангельской улыбкой, когда он прошел мимо; гвардия паладинов встретила его почетным приветствием, пропуская в зал.

Маркус нахмурился, наблюдая эту сцену.

– Теперь ты, – шипела она, кружась вокруг него, обхватывая рукой его горло. – Ты навлек на себя мой гнев!

Маркус чувствовал,как ее негодование отдавалось в его сердце, но не желал сдаваться.

– Я служу Джамиль Сарум, а не вам, – задыхался он. – И моя работа служит интересам Империи, а не вашим.

– Твоя работа– только она позволяет тебе остаться в живых, – сказала она, ослабляя захват. – Передай свои разработки в индустриальный комплекс. Когда опытный образец будет готов, он должен быть установлен на моем корабле…

– Нет! – закричал Маркус, поднимаясь на ноги. – Это все не прошло испытаний! Земная технология обратного проектирования никогда не применялась прежде…

Он был внезапно поражен непреодолимым желанием опуститься на колени; он справился с этим усилием воли, но что-то сжало его виски. Разгневанный, он боролся против этого насилия над собственным разумом, но ужасный пронзительный вопль, раздававшийся в голове, мучил его душу, прекратившись, только когда он упал к ее ногам.

– Стой на коленях, пока не выступит кровь, – рычала она. – Стой на коленях, пока не настрадаешься.

Она на мгновение перестала дышать; глаза ее вылезли из орбит, она забилась в конвульсиях, сотрясаемая приступом. Маркус почувствовал, что ментальная хватка его отпустила, он ринулся к Джамиль, чтобы подхватить ее. Когда охранники стали приближаться к ним, она отослала их прочь.

– Оставайтесь, где стоите, – проговорила она, задыхалась. – Ни шагу далее!

Они немедленно подчинились.

– Моя госпожа, – сказал Маркус. Она была вся в поту, лицо ее стало болезненным и бледным. – Это вы?

– Я больше не знаю, – она тяжело дышала. – Слава Богу, вы – здесь! Маркус, я могу теперь делать вещи, на которые была не способна вообще!

– Я собираюсь добраться до сути всего этого, – сказал он, повернувшись к охранникам. – Воды! Ей сейчас необходима вода!

– Нет! – ответила она, переводя дух. – Пока не надо… чем дольше я остаюсь ослабленной, тем дольше я остаюсь собой.

– Но такой ценой. – Маркус выругался, внезапно подумав о паразите. Он возвратится к этой мысли, когда обстоятельства позволят. – Ваше величество, я должен предупредить вас об этом оружии…

– Нет времени проверять его, – сказала она, пока рабы с флягами двигались мимо охранников. – Оставьте их там! – приказала она. Они положили фляги и убежали стремглав, словно испуганные дети.

– Это оружие обращает защитные свойства судна против него же, – умоляюще говорил Маркус. – Щиты ваших кораблей испарят их собственную броню или что-нибудь еще в этом роде!

– Виктор и Фалек заманены в ловушку кровавыми рейдерами, и это оружие – единственный способ, которым мы можем сломать их блокаду, – задыхалась она. – У меня нет выбора.

– Если это вообще работает! – заклинал Маркус. – Даже я не могу сказать, на что оно способно! Пожалуйста, во имя трона Империи, дайте мне еще некоторое время!

– Маркус, я тоскую без него так, я… Я должнавидеть его, я должнанайти способ восстановить его таким, каков он был! И эта цель – все, что у нас общего с этой тварью внутри меня…

– Но я восстановил только пять устройств, – настаивал Маркус. – Этого недостаточно, чтобы нарушить блокаду!

– Хватит и пяти, – сказала она. – Об этом оружии известно больше, чем вы знаете, Виктор обнаружил, где изоген-5 может быть собран.

– Что? – Маркус вытаращил глаза, услышав о том, что она уже знала. – Где?

– В системе T-IPZB, где он теперь находится и куда вы должны в конечном счете отправиться.

– Я не могу в это поверить, – сказал Маркус. – Как это реально можно получить?

– Именно это вы должны обнаружить – как работают земные контейнеры герметизации. Только разбойничьи дроны могут собрать материал без них, и я не знаю, для чего они это используют. В любом случае, это оружие – ключ к нашему успеху! Мы не можем захватить трон без него! Когда онаотвлечется, вы должны направиться к той системе, чтобы начать исследования…

Ее гладкие, мускулистые руки обхватили его за плечи.

– Но сначала вы должны как можно быстрее возвратиться к Новому Эдему. Я не могу сказать почему, но… Я знаю, что там вы будете в безопасности…

Маркус был удивлен.

– Я не могу оставить вас во власти этого существа…

– Это существо хочет вас травмировать, а я нуждаюсь в вас, чтобы узнать сущность этого явления, прежде чем оно произойдет! Вы – это все, чему я могу доверять теперь, Маркус… ключи к разгадке, в которых вы нуждаетесь, должны быть около врат ЕВЫ!

– Это будет сделано, моя госпожа, – выдохнул Маркус. – Вы можете управлять этими способностями в другом состоянии?

– Борьба с ее влиянием истощает, – сказала она сухими, словно полотно, губами, начиная слабеть. – Возможно, когда-нибудь я буду… но пока идите,Маркус. Уйдите отсюда. Будьте подальше от меня! Изучите то, что можете… пожалуйста…

Маркус махнул рабам, потому что она вновь начала дрожать; она отчаянно нуждалась в воде.

К тому времени, когда она пила из фляги, он уже вернулся на борт «Значения», готовя двигатель к отлету и задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь оставить пределы корабля.

Фалек открыл глаза и обнаружил знакомую картину: Гейбл, отчаянно работающую над его разбитым телом. Она предпринимала все, что могла, чтобы сделать его несчастное существование терпимым.

– Не беспокоитесь, – сказал он слабо. – Не надо обезболивающих, не надо седативов… только дайте мне умереть.

– Я не могу этому помочь, – ответила она, кусая губы. Ее волосы спутались от крови и пота. – Возможно, я эгоистична, но я думаю, что я делаю это только для того, чтобы вы чувствовали себя нормально.

– Вы были правы, ненавидя меня, – шептал он.

– Нет, не была, – произнесла она сквозь слезы. – Можно ли было больше заблуждаться на ваш счет, Мариус. Мне так жалко, так жалко Гира…

– Я, возможно, мог его спасти. – Капсулир смотрел в сторону, его глаза блестели. – Но Винс… он схватил меня за ногу, и Джонас… откинул мою руку.

Он взглянул на нее: возможно, мог его спасти.

Она впервые увидела в нем в гнев, и это явилось подтверждением – в капсулире было куда больше человечности, чем в любом из экипажа «Ретфорда».

Фалек чувствовал, как полное любви спокойствие окутывало его; обманчиво спокойное состояние, которое, он знал, шло извне; нечто зловещее; нечто из его прошлого. Не было никакого сострадания в этой любви или сочувствия его потере.

– Что я должен сделать? – спросил он, игнорируя свое состояние. – Дать обет мести? Поклясться воздаянием? – Он повернул голову к Винсу, лежавшему без сознания. – Или я должен лишь простить?

Гейбл взглянула на Джонаса, стоявшего у переборки со сложенными руками.

– Что бы вы ни решили, – сказала она, – я поддержу вас.

Двенадцать линкоров класса «Апокалипсис» ждали вне цитадели матриарха, каждый ведомый капсулиром, который проводил всю свою жизнь в полной изоляции от остальной части Нового Эдема. Ни один из них никогда не оставлял систему T-IPZB и не участвовал в реальном бою. Выведенные из генов великих воинов прошлого и настоящего, они выращивались для исключительной цели.

Быть вечными Небесными стражами Джамиль Сарум всякий раз, когда бы ее ни взяли в горний мир.

Они были отборными пилотами – паладинами, принесшими присягу ревнителями Веры, преданными только возрождению истинной императрицы и ее трона в центре всех империй.

Тринадцатый линкор – «Абаддон» – появился из ангара. Он пилотировался лично Ее Величеством Королевой, совершавшей первый рейс после ее Божественного Воскрешения.

История однажды сделает запись об этом моменте как о рождении Исправления.

53

Мариус пробудился от кошмара: Гир просил его о помощи.

Когда потолок грузового отсека бомбардировщика сменил перед его взором ужасный сон, он понял, что находится в одиночестве. «Кошмар был реален, – думал он, закрывая в страдании глаза. – „Ретфорд“ погиб; и Гир мертв». С ногой и рукой, заключенными в наношины, Мариус не мог двигаться, не причиняя себе невыносимой боли.

«Будь спокоен, любовь моя, – шептал ее голос. – Ты теперь в безопасности».

Кто бы она ни была, она хотела, чтобы он забыл свои испытания и вместо этого сосредоточился на ее воодушевляющем присутствии. Но Мариус не давал себя одурачить.

Он твердо решил заставить голос замолчать; его свободная рука коснулась переборки. Он находился на корабле-капсуле; судно было сильным, мощным и хорошо оборудованным и, в отличие от «Ретфорда», функционировало превосходно.

– Я отделил вас от других, – прогудел голос. – Я – Виктор, пилот этого судна. Вы не помните меня, не так ли?

– Нет, – ответил Мариус. – Люди, от которых вы меня отделили, – мои друзья…

– Им не нанесут вреда, – сказал Виктор. «По крайней мере, не я», – думал он. – Что они говорили вам о вашем прошлом?

Мариус почувствовал боль в колене, и в памяти пронеслась вспышка об открытии Винса.

– Что мое имя – Фалек Грейндж, – ответил он слабо. – То, что я – амарр, что я – убийца и что я виновен в государственной измене Империи Амарр.

– Лорд Фалек, – сказал Виктор. – Вы не никакой не убийца… Вы – вождь нашего народа, и честь видеть вас снова укрепляет мое сердце.

– Это ошибка, – покачал головой Мариус. – Любой, кто говорит о Фалеке Грейндже хорошие слова, такой же ублюдок.

– Фалек, большую часть вашей жизни вы были близки к божеству! Сама Джамиль Сарум стремится воссоединиться с вами!

– Это ее имя? – спросил Мариус. – Той, что нашептывает мне? О, в вашем голосе я слышу почтение к ней, и тем не менее это имя абсолютно ничегомне не говорит.

– Она должна стать императрицей амарров благодаря вашимусилиям. Из-за человеческой слабости вы понятия не имеете, чего достигли!

– И чего именно? Привычки забивать женщин и детей, словно скот, из-за недостатка почтения? За что восхвалять «Фалека Грейнджа» – за то, что он изменник и убийца?

–  Вы этого не делали, – кричал Виктор. – Гофмейстер объявил награду за вашу голову, как только узнал о ваших усилиях вернуть трон Сарум, и вся Империя будет любить вас, когда узнает правду!

– Если так любят человека, которым мне случалось быть, – усмехнулся Мариус, – тогда Империя столь же омерзительна мне, сколь мое прежнее имя.

– Вы ошибаетесь, – сказал Виктор. – Вам надо только рассказать о нашей вере и о священных писаниях…

– К черту вашу религию, – рыкнул Мариус. – Я предстану перед судом за любые преступления, совершенные Фалеком Грейнджем, но меня не будут называть этим именем когда бы то ни было снова.

«Он намного хуже, чем я представлял, – думал Виктор. – И другим предстоит решить эту дилемму; здесь был человек, который когда-то достиг апогея амаррской славы; не было более великого Паладина, чем Фалек Грейндж. Он желал умереть за убеждения, которые когда-то выделяли его, а теперь он отказывается от них. Надо ли проявлять снисхождение к богохульству и допускать поношение того, что является – или было – наиболее священным для него? Или его следует повторно привести к Вере иными средствами – даже силой, если необходимо?

Но рассматривать этого человека как раба… он был мне как брат!»

Волна сомнения и сострадания прошла через него.

«Это – парадокс бессмертия… если мы рассматриваем жизнь только как будущие воспоминания – всего лишь преходящее существование, которое мы храним в памяти, лишь когда оно удовлетворяет нас, – тогда мы должны рассмотреть каждого клона как независимую жизнь, сводящую на нет качество прошлых деяний из-за несоответствия одной копии – другой?»

Виктор уставился на разбитый, беспомощный остов, лежащий в его грузовом отсеке.

«Только легендарный Фалек Грейндж мог вызывать такие вопросы. Если бы он не являлся столь значительным человеком, было бы куда легче держать в памяти то, каким он когда-то был».

Ощущая, что больше смахивает на заключенного, чем на спасенного пассажира, Джонас ходил назад и вперед перед перегородкой, разделявшей его и Мариуса.

Винс, полностью обездвиженный иммобилизационными шинами, которые наложила Гейбл, только что пробудился.

– Ну что, Джонас, получил награду? – насмехался он. – Выиграл приз?

– Лучше б ты спал, – пробормотал Джонас. – Больше пользы было бы.

Несмотря на парализующий «панцирь», Винс задергался в истерическом хохоте.

– А знаешь что, малютка Джони? Ты – не капитан этого корабля. Ты больше вообщене капитан. Ты – траханый нуль. Да тебя просто нет!

– Ребята, пожалуйста, – умоляла Гейбл, стоя на коленях около Теи.

– Ха, Винс, и куда это ты намылился? – огрызнулся Джонас. – У вас с сестрой есть пристанище? Ха! И как вы туда доберетесь? Или вы забыли, что обоссаны с головы до ног?

– Малютка-Джони, – хохотал Винс. – Большего идиота я не видел. Давно надо было разбить тебе башку твоим же оружием.

– Я не вопил, словно младенец, когда нас шарахнуло! – закричал Джонас. – Был бы ты на гребаном посту, мы не попали бы в эту заваруху.

–  Парни! – Гейбл полукричала-полушептала. – Ради твоей же сестры, Винс, заткнись к едрене фене!

– Сними с меня шлем, эту «пустую корону»! – глумился Винс, сотрясаемый смехом. – Ты ничего не стоишь без корабля. Теперь я хочу порезвиться. Теперь моя очередь, Джони-бой. Для начала я горю желанием выпить, Джони. Снимите с меня это! А потом я хочу небольшую киску.

Доведенному до бешенства Джонасу этого хватило. Прежде чем Гейбл успела отреагировать, он бросился вперед, сдирая шлем с головы Винса.

– Ну, говнюк, ты у меня получишь, – рычал Джонас, поднимая сжатые кулаки.

В то время как Гейбл бросилась вперед, держа шприц наготове, Винс вскочил на ноги; парировав ее атаку, он отшвырнул ее на пол.

С безумной усмешкой Винс набросился на Джонаса, словно разъяренный бык. Но вместо того, чтобы отразить нападение, Джонас мгновением раньше как можно выше выставил колено. Потом потянул Винса на себя, и оба упали назад. Винс рухнул всем весом на колено, вошедшее в ребра. Правая сторона грудной клетки Винса треснула.

Любой бы от такой силы удара задохнулся, хватая ртом воздух; но Винс в припадке сверхчеловеческой силы воли использовал импульс собственного удара, заставив Джонаса занять оборонительную позицию. Несмотря на сломанные ребра, он скрутил его и с маниакальной настойчивостью обрушил град ударов на голову. Не имея возможности освободиться, Джонас пытался увернуться от яростной атаки. Получив два тычка в скулы, с синяками под глазами, он изумлялся силе Винса и думал, насколько долго это может продлиться…

Впервые с момента гибели «Ретфорда» заговорила Тея:

– Где Гир?

Винс застыл с окровавленным кулаком.

– С Гиром все в порядке? Я хочу его видеть.

Гейбл подползла к ней, чтобы проверить жизненные показатели. Лицо Теи было сильно обожжено; на ее сторону перегородки пришелся основной удар при заключительном нападении дрона. Джонас, несмотря на то, что находился рядом с ней, чудесным образом избежал подобной раны.

– Тея, пожалуйста, отдохни, – сказала Гейбл. – Ты теперь в безопасности.

– Гир?! Где ты, мой мальчик? – жалобно спросила та. Винс оттолкнулся от Джонаса и, перекатившись, сел около перегородки. Лицо его ничего не выражало.

Джонас, одурманенный после избиения, тоже поднялся с пола и сел.

– Я сейчас дам тебе лекарство, это поможет уснуть, – сказала Гейбл, роясь в медикаментах.

– Он уже был бы здесь, – шептала Тея, снова закрыв глаза. – Дайте мне подойти к нему.

Ее давление резко упало; монитор предупреждающе загудел, поскольку сердце Теи перестало биться. Гейбл удвоила усилия; она действовала отчаянно, чтобы вернуть Тею к жизни. Мужчинам оставалось сидеть около стены и смотреть на это.

Внезапно голос Джамиль Сарум, звучащий в мозгу, отвлек Виктора от разгрома, учиненного в грузовом отсеке его бомбардировщика.

«Это сделано, – сказала она ему. – Варварская блокада во вратах T-MoFA обращена в пыль. Следуйте к вратам LUA5-L, паладин, но держитесь на максимальном расстоянии. Удостоверьтесь, что ваши пассажиры являются свидетелями того, что происходит».

Виктор изо всех сил старался сохранять спокойствие. На той стороне блокады была по меньшей мере сотня одних кровавых рейдеров; Джамиль Сарум должна была командовать флотом, как минимум вдвое их превосходящим, чтобы так легко прорваться.

Сердце все еще не пришедшей в сознание Теи вновь забилось, но ее кровяное давление оставалось опасно низким. Гейбл была удовлетворена ее состоянием, но внезапно на нее накатила подавленность, едва стало проходить действие адреналина. В полном изнеможении она бросила взгляд на двух мужчин, сидевших напротив. Это было самое большее, что она могла вынести; она чувствовала отвращение к себе, и более не желала ничего.

Причина смерти Гира была на их совести, и они оба знали это.

Волна дезориентации прокатилась по ним; корабль только что испытал последствия деформации пространства. Но это состояние вскоре развеялось, и эффект был не столь глубок, как это обычно случалось на «Ретфорде». Когда судно вышло из гиперпространства, раздался голос пилота.

– Взгляните, – сказал Виктор, когда объемное изображение того, что происходило снаружи, возникло перед ними. – Лично оцените чудо того, почему вы все еще живы, а власть следует за верой.

Окруженное прозрачным мерцанием замедляющего деформацию пузыря, пространство, окружающее звездные врата LUA5-L было наводнено плазменными инверсионными следами множества военных кораблей кровавых рейдеров. Но Виктор видел, что они находились в беспорядке, неуверенные или не верящие в то, что случилось с остальной частью их флота, поскольку врата внезапно активировались.

Когда погасла сияющая вспышка, взору предстали внушительные силуэты тринадцати линейных кораблей Империи. Виктор не верил своим глазам; наверняка подтягивались и другие силы. Но врата оставались темными, и «Абаддон», ведомый Джамиль Сарум, тронулся к передней линии совершенного формирования линкоров «Апокалипсис».

Тогда она развернула нос своего военного корабля в сторону самого большого скопления флота Ковенанта.

Возможно, именно зрелище возрожденной Сарум заставило кровавых рейдеров сделать паузу; или их скептическое недоверие, что столь малый контингент вражеских судов посмел сразиться с ними. Однако это зрелище должно было стать последним.

Сине-белая сфера огня полыхнула перед «Абаддоном»; усиливающиеся электростатические дуги запрыгали рядом. Линкор стал из золотистого сияюще-белым; Виктор думал, что корабль превратит его в спекшийся шлак, когда, как в сцене Божьего гнева, о котором говорилось в священных писаниях, сферический сгусток энергии изверг из себя катастрофический дуговой заряд, протянувшийся на многие километры.

Прорезая пространство, подобно молнии, заряд ударил в ведущий линкор класса «Баалгорн» и затем разделился, распространяясь от судна к судну. Каждый корпус кораблей Ковенанта сверкал электростатическими разрядами; и затем Виктор увидел, что словно зараженные той же самой болезнью, оболочки, окружавшие каждое судно, одновременно взорвались.

Множество взрывов и накладывающихся взрывных волн легко прокатывались через пространство; едва стихли звуки разряда, как линкоры класса «Апокалипсис», шедшие за Сарум, одновременно открыли огонь, направляя их объединенную огневую мощь против каждого беззащитного, искалеченного судна кровавых рейдеров; рядом со всем, чего коснулись жгучие белые лучи, распускались взрывы.

Мариус наблюдал все это, в ужасе от зрелища неукротимой смерти и разрушения, когда вновь услышал голос Виктора.

– Разве это – не прекрасно? – шептал он. – Она теперь – рука Бога. Империя принадлежит ей, чтобы править ею, и вы помогли указать ей путь.

– Это – не деяние Бога. – Мариус тяжело дышал, задаваясь вопросом, сколько тысяч жизней только что погибло перед ним. – Это – дело рук тирана.

Когда выстрелы Небесных стражей стихли, остались лишь обугленные, тлеющие руины флота кровавых рейдеров, плывущие через пространство подобно легко несущемуся пеплу. Переполненный гордостью от осознания своего предназначения, Виктор демаскировал бомбардировщик и приблизился к победоносной линии военных кораблей Империи. Но он был встревожен, когда обнаружил, что «Абаддон» Сарум лежал в дрейфе, его носовая часть была опущена вниз относительно других кораблей, и огни внутри, казалось, подрагивали в унисон.

Мариус наблюдал то же самое, когда ее голос возвратился, но она не была высокомерна, самолюбива, как прежде. На сей раз ее голос звучал очень по-человечески.

«Фалек, – просила она. – Помоги мне, пожалуйста!»