Текст книги "Житие колдуна. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Татьяна Садыкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 61 страниц)

  – Нет, мне интересно из-за чего вы стали врагами!

  – Почему это? – еще сильнее удивился я. Меня, например, никогда не волновал этот вопрос, почему же он стал так интересен постороннему лицу?

  – Мне всегда казалось, что вы похожи, – стал объяснять свою тоску зрения маг, а же я изумленно приподнял брови и сел на табурет, ибо стоять и узнавать о себе столько новых подробностей было чревато падением. – Я наводил справки и узнал, что во времена твоей молодости Стефан был успешным Высшим целителем, а ты же, как отзывался Азель, был чуток наивным, но амбициозным, желающий, как и вся молодежь, изменить мир к лучшему. И вот я подумал... ведь ваше знакомство могло окончиться плодотворным сотрудничеством! Но почему именно злость и ненависть?! Отчего?

  Я пожал плечами... даже не знаю... Тот хмырь мне не понравился с первого взгляда, когда я увидел его в составе комиссии по приему экзаменов на присвоение звания магистра. Напыщенный, весь в лоске и роскоши, он надменно взирал на будущих магистров целительства и как бы говорил, что мы никогда не достигнем его уровня. От него так и веяло самолюбием, что для парнишки вроде меня, которого с детства Азель учил, что только самовоспитание и самокритика делает из целителя настоящего кудесника, а не балагурного шута, возомнившего себя Великой, возмутило. Как такой человек смог стать "светилом" всей целительской жизни королевства?!

  Но если вначале возникла лишь неприязнь, то ненависть появилась в годы бушующей в стране эпидемии. Человек, который должен был нестись впереди колонны сопротивления, маг, что должен был стараться изо всех сил, чтобы уничтожить заразу, забился в дальний угол, словно полудохлая крыса и смотрел со стороны, как остальные целители на последнем издыхании боролись за жизнь. Я стал его презирать...

  Микио спрашивает, почему именно злость и ненависть? Стефан, эта скотина, мало того, что совершенно ничего не делала, так еще и отвергала любые идеи по предотвращению эпидемии, отмахиваясь от всех тем, что мы "некомпетентны в таких вопросах". Я смог найти вакцину не потому, что мне помог Стефан, а он наоборот, всячески мешал, а потому что нарушил закон и отправился на поиски без разрешения Высшего целителя. Если бы Микио помнил тот ужасный год, видел тот кошмар, который я лицезрел каждый день в госпитале, то он бы не задавал этот глупый вопрос. Была бы моя воля – я бы заживо сжег эту тварь – Стефана, из-за которой погибло столько народа.

  – Скажи, ты смог простить человека, – тихо произнес я, – который косвенно повинен в смерти твоего учителя?

  – Учителя? – на лице Микио отразилась растерянность. Не знаю, помнил ли он те события, но как не старался скрыть, похоже, о своем единственном близком человеке ему забыть так и не удалось. – Причем здесь... мой учитель...

  – Так смог простить бы?! – настаивал я на ответе.

  – Нет, – без толики промедления ответил он, крепко сжав пальцы на краю стола.

  – Вот и я тоже...– вздохнул я, – не могу забыть всех тех пациентов, которых не смог спасти по вине Стефана. А ведь если бы не он, твой учитель был бы жив и твоя судьба пошла по совершенно иной дороге. У тебя был бы дом, любящая семья...

  – Дом... – гулко повторил за мной Микио. Его затаенная боль в глубине темных глаз выглядела так правдиво, что мне на миг показалось, что я наконец-то увидел настоящие эмоции неисправимого оптимиста и балагура. – Семья... А что это? Как я могу желать того, чего у меня никогда не было?

  – Но ты же хочешь, – криво улыбнулся я. – Я вижу.

  Ведь любой сирота мечтает о своем доме и семье, которая всегда будет с нетерпением ждать его у порога. Нет ничего страшнее одиночества, и он это должен был прекрасно знать.... Уж я-то хорошо понимаю, о чем говорю, потому что в молодости мне так хотелось дополучить то душевное тепло, которое не смогли дать родители, в других людях. Хотелось построить свой дом, завести семью, кучу ребятишек, а потом, когда те немного подрастут – учить их магии и не как Карактириус, а с пониманием и расстановкой. Но моей семьей стала семья Филгуса, а домом – этот старый замок, а те наивные мечты давно канули в лету.

  – Ну хочу, – нехотя признался мастер иллюзий и кажется, покраснел. Я впервые увидел, как иллюзионист смутился и меня это позабавило. – Но мы говорили о Стефане, – сразу попытался сменить тему он и оптимистично добавил, – кстати, поздравляю, он жаждет тебя убить.

  – Это не новость, – усмехнулся я. – Я у него как застрявшая в горле кость... примерно с той эпидемии. Обиделся старичок, что из-за меня его пожизненно лишили право занимать кресло Высшего целителя и обязали заплатить в казну Совета довольно приличную сумму штрафа, чтобы отправить ее на благотворительность...

  – Но сейчас-то серьезно! – резко возразил иллюзионист.

  – Его вошканье во дворце короля меня тоже как-то не волнуют, – невозмутимо ответил я. А ведь и вправду, я давно перестал чувствовать к Стефану ярких негативных эмоций, он для меня стал скорее как надоедливое кусачее насекомое, вроде слепня, которое можно игнорировать, не обращая на его возню, но вот только важно было не упустить момента, когда он решиться впиться в кожу... Нет, те чувства с эпидемии никуда не делись, они просто стали глубже, насыщенней, но без ярких проблесков...

  – Это прикрытие, – отмахнулся Микио. – Он почему-то уверен, что у тебя спрятана его вещь, причем такая, которую снимают лишь с трупа.

  – И откуда такие сведения?

  – Я внимательный и слух у меня хороший, – гордо произнес мужчина, растянув улыбку до ушей. Я вздохнул – как мне надоело его притворство...

  – Подслушивал? – сделал вывод я.

  – Не без этого, – уклончиво ответил член Совета магов. – Ну и прибрался в кабинете Стефана немного... и у него дома. Ты знаешь, какие у него дома огромные злые собаки!

  – Не знаю и знать не хочу, – я с подозрением покосился на этого оптимиста-смертника, чувствуя в его словах какой-то подвох. Только не говорите, что он нашел в спальне Стефана алтарь, на котором стоит мой изуродованный портрет, а стены несчастной комнаты исписаны вдоль и поперек фразами, примерно такого содержания: "Сгинь, Никериал", "Сгори в Преисподней, Ленге!", "Чтоб тебя полюбила некрофилка-энтузиастка!". От последней фразы меня пробило в дрожь, ибо я вспомнил Эльзу Черную и нашу незабываемую ночь в склепе...

  – Злой ты, животных не любишь, – протянул Микио, медля переходить к делу. – А я вот их люблю тискать, ласкать, готовить... им корм. И чего ты на меня так смотришь? Животные сторонятся иллюзионистов, ты не знал? – я задумался, пытаясь припомнить этот пункт из прочитанных мной книг, но бесполезно... видя это Микио, сокрушительно вздохнув, добавил. – Целители... вот и Стефан об этом не знал, думал, что те зубастые косматые милашки спасут его секретики, а они сбежали, как только меня почуяли... сволочи. А я хотел их погладить...

  Мне, почему-то внезапно стало жалко тех "злых" собак, ибо я представил, как за ними гонялся по всему двору иллюзионист, порываясь обнять "милашек". Нет, собаки все же умные существа, чувствуют, что на такого дурного даже рычать опасно.

  – У дома обычно стоит защита и помимо "косматых милашек", – заметил я. Даже самые слабые маги защищают свои дома сетью охранных заклинаний и рун, которые, весьма трудно обойти, ведь всем хочется спать ночью спокойно, не опасаясь, что "завистники" устроят на тебя успешный карательный рейд. Вопросами защиты занимался один департамент в Совете и в нем, кстати, можно и было нанять определенного специалиста, чтобы разработал бы и установил для клиента уникальную защитную сеть, если у него самого нет ни родовой защиты, ни способностей в этом разделе магии.

  – Иллюзию можно обратить в реальность, как и реальность сделать иллюзией, – тоном лектора начал свою речь мужчина, но, не видя в моих глазах энтузиазма, резко ее свернул. – Но... это сейчас не важно. У меня просто есть знакомый в отделе защиты родовых поместий. Гениальный взломщик, а работает простым посыльным... хорошо, что он мне должен был одну услугу... Цени, Ники, ради тебя я пожертвовал своим козырем, который хранил и лелеял все эти годы!

  Что-то мне не верилось, что этот "козырь" был последним в его рукаве, наверняка в загашнике он прятал специалистов и похлеще, которые так неосторожно дали клятву "помощи" этому магу. Что сказать, бедолаги.

  – И что же ты нашел?

  – Угадай.

  – Грязные кальсоны Стефана? А может пухлую папку с пометкой: "Злодейские планы"?

  – Да нет, – поморщился Микио и скрестил под собой ноги. – Книгу доходов и расходов... А наш старичок – бойкий стручок, оставляет довольно большие суммы в одном столичном борделе "Сладкая нимфа", у путаны под сладострастным прозвищем "Игорь", – он сокрушительно вздохнул. – И я бы принял его тайное увлечение "Игорем" и смирился, что не единственный мужчина в его жизни, если бы не одно но: в столице я знаю только одного человека с таким "горячим" именем – это мастера по "поиску и шпионажу" Игоря, довольно известную личность в определенных кругах.

  – И это все написано в книге расходов? – не поверил я. Нет, я знал, что Стефан педантичен и любит все подробно расписывать, не говоря о его страсти детально распланировывать свой день, но не будет же он оставлять такой компромат на видном месте?! Хотя стоит отметить и то, что Алия жаловалась, что иллюзионист каждый раз мастерски взламывает ее сейф...

  Микио отвел взгляд, словно смущаясь и на одном выдохе выпалил:

  – У меня есть знакомые нимфочки, да и Игорь всегда любил совмещать полезное с приятным.

  – Игорь? Любил? – я был слегка шокирован вывалившимися на меня подробностями личной жизни иллюзиониста. Так значит, он и вправду мерзкий содомит и шастает по борделям? – Избавь меня от таких подробностей...

  – Игорь божество! – праведно возмутился маг, видно решив, что я чем-то оскорбил этого человека. – Гений! И если он работает на Стефана, то значит, Стефан давно знает все твои маленькие секретики, включая и то, где ты спишь, с кем и на какой простыне! Эх, – закончив свою короткую тираду, иллюзионист сокрушенно вздохнул. – По сравнению с этим мастером я ничтожный подражатель...

  – Так значит... Игорь собирает информацию за определенную плату и он твой кумир?

  – Он учитель, – с придыханием проговорил иллюзионист, влюбленными глазами смотря в никуда. Точно, кумир. – Я впитываю его мастерство уже много лет и до сих пор не познал всех секретов ... – Микио всплакнул, – я ничтожная бездарность, пыль на его безупречных сапогах. Ох, Игорь... Ники, если за тебя взялся Игорь – готовь место на погосте.

  – Издеваешься? – мне что-то не верилось, что этот сумасшедший говорит такую ересь всерьез.

  – Почти, – скривился маг. – Игорь и вправду один из лучших специалистов в этой области.

  – Проклятый конкурент? – усмехнулся я, слегка поняв причину этого спектакля. Мне бы тоже не понравилось, когда под боком был такой "специалист", что уводит потенциальных клиентов, золото и самое главное, раздражает самим присутствием. Видно, тут пострадала гордость.

  – Я не работаю на Теневого короля и тем более, на Стефана, – оскорбился иллюзионист. – Вот если бы Стефан попросил меня найти артефакт и заплатил мне...

  – Что за артефакт? – перебил его я.

  – О! А разве ты не знаешь? – удивился он. – Из-за него же тебя хочет уничтожить Стефан! А вот если и жрецы узнают имя того, кто спалил храм, довел до сердечного приступа Преосвященство и украл святыню религии, то знай, ты умрешь как порождение Настерревиля! Правда здорово!

  По спине пробежались мурашки. Он все знает? Откуда? Как?

  Видно на моем лице отразилась такая гамма чувств, что Микио легко отгадав мои немые вопросы, стал на них спокойно отвечать:

  – Стефан в последнее время был взбудоражен больше обычного, а так как его страсть к древним артефактам в Совете не знает только ленивый и глухой, то не трудно было догадаться, что этот жулик и проходимец нашел "новую прелесть" для своей коллекции. Его сияющий лик, доброжелательность, благодушие – а он, представь, даже сделал комплимент Алии! – все лицезрели пару недель, а потом, как будто в нем закончилась энергия – Стефан осунулся, стал угрюм, раздражителен, на всех кидался, словно злющая собака, и, неожиданно, взял отпуск за свой счет и куда-то на пару дней смотался из столицы. Меня стало гложить любопытство... – он растянул губы в шкодливой улыбке, словно, смаковал момент, когда будет раскрывать тайный смысл закодированного древнего свитка. Да, такое лицо было всегда у Алии, когда она хвасталась мне своими победами на поприще поимки негодяев. Что за дите. – Я все гадал: "Что случилось со старичком? Что за пляски на старости лет?" и тихонечко стал приглядываться к старому затейнику. Ох, а это было трудноватенько, ведь сам, понимаешь, меня тогда заботила одна небольшая проблемка – я пытался вызвать демона. Но любопытство же гложило! Ох, как сильно оно пило из меня кровь, мешая, сосредоточиться на деле... Ты ведь помнишь свой суд?

  – Конечно, – меня передернуло. То заседание мне забыть не удаться никогда.

  – Во-о-т, – протянул мужчина. – Тогда я и узнал, что помчался Стефан не абы куда, а в Силенвиль, оплот жрецов, если мне не изменяет память. А что мы знаем о жрецах? А о Стефане? Что их объединяет?

  – И что же? – скривился я. Не нравились мне его наводящие вопросы, казалось, что он как сытый кот игрался с мышкой, в роли которой сейчас прибывал я. Сказал бы сразу, мол, знает, что слезы Элисень у меня. Зачем этот фарс? Хотя так просто сдаваться я не собирался, и решил увести его в сторону. – Насколько я знаю, Силенвиль славится не только жрецами, но и низкими ценами в Пурпурных кварталах. Может он решил расслабиться?

  – Хм... – задумался Микио. – Шлюхи это хорошо... но у него же скидки в "Нимфе", да и Игорь, как опытная бордель-маман всегда обслужит своего клиента по высшему разряду. Нет, Ники, ты меня не запутаешь, Стефан заинтересовался артефактом, который был во владении жрецов. А какая святыня предположительно могла храниться в Силенвиле? А такая, которая могла как-то связываться у них с их Богиней. А что бывает, когда религия и магия соединяется? Прана... божественная энергия, – закончив свое рассуждение, он заинтересованно уставился на меня. – Та самая прана, в крови которой обнаружилась у тебя, Ники. Я помню, как облизывался на кладбище тот демон. Он точно знал ради чего пришел, да и кладбище не могло подняться от простой энергии жертвоприношения, там полыхали такие потоки, что: во-первых, захламили энергетическое поле, перекрыв поток портала, во-вторых, поднялось кладбище, а для этого требуется энергии как минимум с десяток жертв, а в-третьих, у меня поджилки тряслись от ужаса! А ты знаешь, что иллюзионисты очень чувствительны к энергии, ведь мы ее используем намного тоньше и изысканнее...

  – И ты сейчас так тонко намекаешь, что у меня артефакт жрецов? – скептически взглянул на него я, стараясь, чтобы бешено колотящееся сердце не выдало меня с головой. Нет, этот сумасшедший точно добивается, чтобы его прикопали под кустиком за любопытство и излишние знания.

  – Нет, – пренебрежительно махнул рукой тот. – Я намекаю на то, что об этом думает Стефан и он придет к тебе, чтобы узнать об артефактике. Ну там... мило поболтать, душевно кинуть молнию и провести увлекательный вечер в пыточной за допросиком.

  – А тебе-то, какое дело до моих проблем? – не поверил я в благодушие и благородство этого человека. Ведь меня благодарить ему не за что: наградил синяком, чуть не задушил и всячески показывал, как он мне неприятен. Не из-за той же давней истории с эпидемией он старается меня спасти? Если так, то долг его давно уж уплачен помощью на суде, а большего мне и не надо.

  – Твой друг попросил, – грустно улыбнулся Микио. – Фил о тебе беспокоится, а его как некстати отправили в командировку... а мне, как минимум две недели путь во дворец совета заказан, вот и Филя попросил тебя охранять, пока он не вернется... недельки две... А мне как раз нужно этот отчет писать... – он виновато развел руками. – Ну... такие вот дела. Я решил, что тебе нужно знать, хотя Филя уверял меня в обратном.

  Вот... Филгус, пройдоха! Интриган не доделанный! Отправил ко мне этого сумасшедшего, чтобы охранял? Да от него самого нужно спасение! Он же, как неконтролируемая реакция – неизвестно, что произойдет: сойдет с ума и поубивает всех вокруг или же сведет с ума окружающих, чтобы они сами себя убили. А оправдание у него будет простое, мол, было скучно!

  – Я. Не. Нуждаюсь. В. Защите, – еле сдерживал в руках себя я. – Пускай этот Стефан катится к Настерревилю со всеми своими злодейскими планами в (цензура). А Филгусу передай, когда сейчас соберешь свои вещи и свалишь из моего дома, что я очень зол его "проявлениями заботы" и видеть его не желаю.

  – Но... – было начал растерянный Микио. Он даже вскочил на ноги со стола, уперев обиженный взгляд на меня. Я, кстати, тоже встал, ибо выпроваживать сидя задержавшихся гостей неудобно.

  – Слышать ничего не желаю, – сузил глаза я.

  – Хорошо, – как-то подозрительно быстро согласился иллюзионист и пожал плечами. – Я уйду, как только ты выполнишь мою одну малюсенькую просьбу.

  – Опять?! И что за просьба? А?

  – Покажи слезы Элисень! – выпалил Микио. Я ошарашено на него уставился, даже забыв, что секунду назад злился на этого проходимца. Ноги внезапно перестали держать и я словно упал обратно на стул, поражаясь осведомленности этого мага. Как! Как иллюзионист может столько знать?!

  – Ну покажи, – словно дитя заканючил мужчина, нетерпеливо осматривая обстановку лаборатории, слово надеясь увидеть бесценный артефакт. – Почему ты его прячешь? Я тоже хочу увидеть игрушку жрецов!

  – Нет! – рявкнул я и, поднявшись, на негнущихся ногах пошел к зеркалу. У меня был только один аргумент, чтобы избавиться от этого настырного человека, не замарав при этом свои руки его убийством.

  – Но почему?! – Микио тоже встал и подбежал ко мне. – Ты знаешь, как долго я терпел и ждал этого момента? Нет?

  – Уйди, – прошипел я, отпихивая рукой этого настырного, но он лез ко мне как собака, пытавшаяся вынюхать у хозяина спрятанное за пазухой лакомство. – А то я разозлюсь.

  – Ради знаний я готов и пострадать, – пропыхтел под носом маг, схватив меня за руку. Но я уже вводил координаты в зеркало, чтобы связаться с человеком, который меня спасет из этого кошмара. – Я ночами не спал, а ты не хочешь удовлетворить мое любопытство!

  – Да не хочу я удовлетворять тебя! – в отчаянье воскликнул я, чуя, что еще немного и не сдержусь, ударю его.

  – Удовлетворять? – ехидненько переспросил женский голос, раздавшись прямо из зеркала. Мы замерли и посмотрели на отражение Алии, которая сидела в своем излюбленном кресле и попивала ароматный чай из большой фарфоровой кружки. Похоже, она приняла идущий от меня сигнал тогда, когда я кричал на Микио и поняла смысл фразы не так, как следует.

  – Алия! – с энтузиазмом воскликнул иллюзионист, радостно лицезрея "грозу департамента дознавателей". – А мы тут разговариваем!

  – Я заметила, – усмехнулась дознавательница, внимательно посматривая на нас. Почувствовав, что Микио до сих пор держит меня за предплечье, я недовольно стряхнул с себя его руку и вытолкал мага "с обзора". Не зачем ей смотреть на него, ведь я вызвал ее не для этого.

  – Да, разговариваем, – раздраженно проговорил я, отпихивая от зеркала наглого иллюзиониста, а то тот все пытался посмотреть на Алию, как будто не нагляделся на нее Совете. – Беседуем о чае. Кстати, Аль, он утверждает что чай – это гадость, которую придумало человечество, чтобы поить свиней.

  Чашка громко треснула и рассыпалась на мелкие осколки, залив чаем весь стол, бумаги, и корсет дознавательницы, лукавая улыбка девушки медленно померкла, а в глазах зажегся опасный огонек. Она, глубоко вдохнув, встала с кресла и, набрав в легкие побольше воздуха, воскликнула, профессионально пародируя яростный рев дракона:

  – ЧТО?!!!!

  Микио испуганно ухнул и, упав на колени, уполз под стол. Даже у меня перехватило дыхание, затряслись от ужаса поджилки, и зазвенело в ушах от акустического удара. Я не ожидал такого ошеломляющего эффекта... Кошмар, я собственными руками разбудил кровожадного монстра!

  – Открывай немедленно портал, – прошипела Алия, ее янтарные глаза полыхали от жажды убийства одного маленького оклеветанного мной иллюзиониста, что сейчас пытался притвориться пятой ножкой стола. – Мне надо кое с кем поговорить.

  Я нервно кивнул и отдал мысленный приказ замку открыть портал. У моих ног Микио что-то проскулил на тему того, чтобы я сжалился и убил его сам, что я неблагодарная скотина и его неупокоенный дух будет следовать за мной всю жизнь, чтобы я почувствовал на себе угрызения совести. Но он опоздал – она уже начала мучить меня сама, нашептывая, как я несправедлив, что я не должен допустить убийства, и это жестоко: сначала исцелить, а потом пытаться убить дитя...

  Вот так и ждали гостью из столицы – я в смятениях и с угрызениями совести, а Микио под столом пытался притвориться ветошью... Минуты превратились в мучительные часы ожидания. Лабораторию окутало безмолвие: никто из нас не решался нарушить молчание... Мы вздрагивали от любого шороха, скрипа, а часы, которые мерно тикали и обычно успокаивали меня, когда я ложился на диван в раздумьях, стали невыносимо раздражать. Затея, которая казалась гениальной – я считал, что увидев угрозу в виде Алии, иллюзионист сразу же сбежит, – не оправдала надежд и превратилась в катастрофу. Я впервые в своей жизни пытался вспомнить заученные в Силенвиле строки заповедей Элисень и искренне помолиться Богине за упокой наших душ.

  Когда с грохотом распахнулась от душевного пинка дверь, чуть не слетев с петель, я вздрогнул и, пошатнувшись, оперся на стол. Держать себя в руках получалось плохо, да я некстати представил, что произойдет, если эта дьяволица узнает, что я: во-первых, ей наврал на счет Микио, а во-вторых, так как магу даже через "зеркальное" общение трудновато привирать, то, следовательно, это я так ужасно думаю о чае, а это в несколько раз хуже...

  И тут я понял, что попал... Мне вмиг захотелось залезть под стол к Микио и притвориться шестой ножкой стола. Авось, пронесет...

  Алия вошла в лабораторию, грозно нахмурившись и почти мгновенно накалившаяся атмосфера стала давить не хуже надгробной плиты. Она, оглядевшись, целенаправленно направилась ко мне, держа в руке большой чугунный чайник... Колени предательски дрогнули, в горле застрял ком... Я почувствовал себя беззащитным мальчиком, что предстал перед очами своей грозной матери, которая сейчас будет воспитывать свое непутевое дитя. Под столом было подозрительно тихо. Отступать было некуда.

  – А-алия... – вернуть голосу уверенность и непринужденный тон оказалось трудно. – Как приятно тебя ув-видеть...

  – Где эта сволочь, – прошипела дознавательница, подойдя ко мне на расстояние удара чайником... то есть, на расстояние вытянутой руки. Видно, любезничать со мной она не собиралась, ибо забить Микио в пол как гвоздь ей хотелось сильнее.

  Я недоуменно нахмурился и осторожно заглянул под стол, но иллюзиониста, как я и предчувствовал, там не оказалось... По моей спине пробежался холодок, словно старушка смерть провела по хребту лезвием своей наточенной косы. Я замер в этой нелепой позе – нагнувшись, не в силах преступить через свой инстинкт самосохранения и развернувшись к Алии сообщить ей пренеприятнейшее известие о потере мага.

  – Так значит, он спрятался, – с расстановкой прошептала чаеманка. Я тихонько отошел от нее подальше, опасаясь за свое здоровье. – Мало того, что опять залез ко мне в кабинет, так еще и клевещет на святыню! Последние крохи разума потерял, скотина! – она с грохотом поставила чайник на мой стол и угрожающие размяла пальцы. – Ну ладно, если хочет поиграть в прятки, я с ним сыграю!

  И Алия с каким-то садистским наслаждением наступила ногой на упавшее со стола перо, став носком сапога втаптывать его в пыль – я в ужасе отпрянул от волшебницы, ибо мне очень не нравились ее действия по отношению к моей письменной принадлежности. Похоже, дознавательница решила, что "сволочь" хитрая, решившая навести на всех иллюзию, замаскировавшись подо что-нибудь неприметное. Главное, чтобы она не решила, что Микио "спрятался" под моей личиной, ибо получать чайником по голове во второй раз мне что-то не хотелось.

  Да, я знал про что говорю, так как во времена романа с Алией я также неосторожно высказался о ее увлечении "милыми зубастыми зверюшками" и она кинула в меня медным чайником. К сожалению, попала, да так метко и душевно, что вмятина в этой посудине оказалась приличная, как и моя шишка на лбу. Конечно, девушка потом долго извинялась, пыталась загладить свою вину, но осадок-то, несмотря на все ее ласки остался. Так что с того времени я поклялся себе, что больше никогда не буду встречаться с магнессами, причем, не уравновешенными и одержимыми чем-либо.

  Неожиданно, за спиной увлекшейся втаптыванием в пыль перо Алии, поплыл воздух и легкой дымкой медленно проявился пропавший иллюзионист. Я замер, во все глаза смотря на развивающиеся события. Он, лукаво улыбнувшись, со спины стиснул дознавательницу в объятиях, на что шокированная девушка на чистых рефлексах наступила ему на ногу и только хотела приголубить наглеца локтем в челюсть, как Микио вновь исчез, словно растворившись в пространстве.

  – Ах, Алия, – проворковал он, через мгновение появившись сидящим на столе. В руках иллюзионист держал незабвенный чайник Алии, а на его губах расплылась мечтательная улыбка. – Наши встречи так незабываемы... И волосы твои пахнут чудесно!

  – Микио! – сжала руки в кулаки девушка и, подойдя к мужчине, попыталась отнять у него свое сокровище. – Отдавай чайник!

  – Я опечален... – горестно вздохнул член Совета, словно играя партию горе-любовника. – Ты так не рада меня видеть, моя милая дознавательница?

  Алия на этот провокационный вопрос ничего не ответила, лишь вырвав из рук не слишком сопротивляющегося мага свою чугунную посудину, с любовью ее погладила, словно Микио мог чем-то навредить "прелести".

  – А как же наша ночь? А утро? – еле сдерживая слезы, проговорил иллюзионист, пытаясь одним лишь жалостливым взглядом воззвать к совести холодной магнессы. – Ты все забыла?

  Мои брови от удивления поползли на лоб. Я замер, обратившись в уши. Вот так поворот...

  – Конечно нет! – не выдержав, процедила сквозь зубы волшебница, стискивая в руках незабвенный чайник, словно пытаясь сдержаться и не ударить члена Совета магов. – Как я забуду то представление на кладбище?! Мне опять пришлось писать докладную! И в тридцатый раз отчитываться перед главой департамента за то, что я "неправомерно задержала члена Совета"! Меня из-за тебя, сволочь, обещали премии лишить!

  – А мне понравилось, – довольно улыбнулся маг, словно его похвалили и видно, пропустил мимо ушей остальную тираду дознавательницы по-поводу того, что он ей доставил проблемы на работе. – И длинные волосы тебе к лицу, а какой фееричный ты устроила танец: смешение огня, молний, страсти и... м-м-м... Ты была просто восхитительна!

  – Зубы мне заговариваешь? – прищурилась дознавательница и замахнулась на него чайником. К сожалению Микио ловко увернулся от грозного оружия и вновь исчез. – Ты думаешь, так я забуду про твои проделки?!

  – Так это ж неправда! – Микио появился за моей спиной. – А ты слишком недоверчива! Вдруг я хотел сделать комплимент?!

  – Знаешь, куда я отправлю твои комплименты? – с угрозой прошипела, словно рассерженная кошка Алия, грозно помахивая своей посудиной. – Туда же, куда и цветы! Из-за них, скотина, весь отдел провонял тухлятиной, даже крысы – в темницах!!! – сбежали от их благоухания!

  Похоже, чай стал лишь последней каплей в море терпения магнессы и Алия изменила своей обычной хладнокровности, придя лично "высказать претензии" провинившемуся иллюзионисту. Прав был Микио, когда говорил, что ему не рекомендуется примерно две недели появляться во дворце совета, ибо, видно, он там нашкодил с лихвой, причем, именно в отделе дознавателей...

  – Я извиниться хотел! – возмутился иллюзионист, прячась за моей спиной, которой явно не подходила на роль "каменной стены". – А ты, совсем разум потеряла, чокнутая чаеманка, раз не можешь отличить ложь от правды!

  Лицо дознавательницы побагровело, руки задрожали от еле сдерживаемого гнева, даже чайник раскалился докрасна, приняв в себя большую часть бушующей энергии девушки.

  – А нука повтори, милый... – спокойно пропела Алия.

  Чувствуя, что еще немного и удар "чайником судьбы" достанется мне, я попытался хоть как-то утихомирить разбушевавшуюся волшебницу, выставив вперед свои руки и сказав что-нибудь утешающее:

  – Алия, дорогая, не бери его слова близко к сердцу. Он шутит. – От абсурдности ситуации, в которую вогнал себя я сам, мне захотелось в голос завыть. Называется, решил избавиться от иллюзиониста, а приобрел вдвое больше проблем. – Ты ведь шутишь? Да? – с угрозой проговорил я, обращаясь к одному самоубийце.

  – Вот уж нет! Она – неблагодарная дура! Я ей работу облегчаю, подарки дарю, всех неугодных поклонников спроваживаю, да заключенных пугаю! А она – нос воротит!

  – Глава департамента финансов не "неугодный поклонник", – рассерженно прошипела эта кошка и, легким движением руки оттолкнув преграду, то бишь меня, оказалась рядом с Микио. Да я и не сопротивлялся, а с превеликой радостью отошел на безопасное расстояние. – А помощник главы департамента связи и пространственной магии и подавно! А вот чем тебе не угодил начальник отдела палачей – я отказываюсь понимать категорически!

  Орудовать чайником она не стала, видно ей не хотелось прерывать столь занимательный диалог рукоприкладством. Да и мне, кстати, тоже – интересно же узнать о чем судачат во дворце совета. Эх, все же я соскучился по новостям, раз готов даже послушать эту базарную ругань.

  – Он кошек не любит! И собачек! – стал гнуть свою линию Микио, смотря на дознавательницу сверху вниз. Все же в этом облике он был почти на голову выше хрупкой и маленькой магнессы, сравнявшись ростом со мной. – А те вообще: продажные крысы и любители нимф.

  – Ты Игоря не тронь! – сильнее взъелась магнесса и ударила чайником иллюзиониста. Он, к моему сожалению, увернулся, верткий, гад. Зато раскаленный чайник встретился с моим несчастным столом. Послышался гулкий удар, и запахло горелым. Мой милый, любимый лабораторный стол, который я совсем недавно начищал до блеска и красил новым, специально разработанным против кислоты лаком, обуглился и на нем появилась большая вмятина.