Текст книги "Мисс Никто (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

Ник грустно улыбнулась, искоса рассматривая правильный профиль Лина, его портила только квадратная челюсть – наследство от львов:

–… и ты, конечно.

– Я? – он даже отвлекся от дороги.

– В смысле подбрасывать заказы.

– Могу Переса озадачить. Он сволочь, как все вампиры, но наша сволочь… Оставайся, не пожалеешь. А пожалеешь, всегда нетрудно уехать прочь.

– В этом ты прав.

Снова повисла тишина.

Шины шуршали по асфальту, свет фар выхватывал толстые стволы деревьев. Автодом свернул в уютный старый парк. Наверное, он уцелел во время войны. Или его восстановили фейри. Фонари под старину вдоль дорожек. Желтый приятный рассеянный свет, словно электричество еще не изобрели. Гостеприимные газоны, клумбы с ничем не ограниченными цветами. Никаких препятствий, никаких заборов – только наслаждайся жизнью…

Лин аккуратно заехал на площадку кемпинга и припарковался – Джонс не соврал, вид на озеро был прекрасен. Тут даже пляж был.

Лин выскочил из кабины и пошел к распределительному щиту – подключать дом. Видимо, точно, война научит всему. Ник вышла следом, захватывая стопперы под колеса дома. Пока Лин возился со шлангом грязной воды, Ник села на крыльцо. Новое место ей нравилось. И если людей тут поровну с оборотнями, то жить можно. И еще же Эми… Точно, надо пока остаться. Хотя бы решить проблему с Эваном.

Лин присел рядом с Ник, на ступеньку ниже, но ниже сам от этого не стал – его глаза, сейчас красные в глубине зрачков, внимательно рассматривали её.

– Ник… Я тут забыл тебе сообщить новость. Улицу, которую ты разминировала, отстроят по новой. Границу перенесут. Хаос отступит… Улицу решено назвать в честь Дена Стюарда, брата Эми. Он заслужил это своим мужеством.

– Он человек, – удивлено напомнила Ник.

– Он воин, который стоял до конца ради Либорайо. Ради того, чтобы город жил.

– Ясно.

Лин фыркнул:

– И что же тебе ясно?

– То, что мир меняется.

– И мы меняемся в нем. Ник, оставайся. Тут можно попробовать быть равной.

Ник повернулась к нему, заглядывая в лицо:

– С тобой?

– Почему бы и нет? Я не лезу к тебе в защите. Ты доверяешь моим атакам. Вполне можно сработаться… Можно дружить. И не смотри на меня так…

– Ты мне в отцы годишься.

– Мне сорок. Даже оборотни так рано не обзаводятся потомством. В четырнадцать я еще даже не влюблялся. И да, мне было почти столько же, сколько тебе, когда мир… Точнее, война, заставила меня меняться.

Ник отвернулась, рассматривая фонари в парке. Слушая тишину. Вдыхая свежий воздух.

Лин серьезно сказал:

– Ник Доу, я могу вас поцеловать?

Ник резко развернулась к нему:

– Ты сошел с ума⁈ – кажется, она даже кричала. И оборотень не возмутился и не огрел её лапой. Не вгрызся в холку, чтобы задать трепку. Он лишь криво улыбнулся:

– Видишь, никакого интереса я у тебя не вызываю. Мы вполне можем дружить.

– Я…

Лин понятливо кивнул:

– Ты подумай. Я же не настаиваю. Только одно правило, если решишься дружить. Ты просила не трогать твое прошлое. Я уважаю твою просьбу и не буду лезть. В ответ жду того же самого от тебя – не ходи в библиотеку. Не ищи сведений о лиграх. Не ищи сведений обо мне. Пожалуйста.

– Обещаю, – только и сказала она. Может, дом и прав. Может, она не зря тут оказалась… Может, и оборотни бывают разные. Может, с одним редким исключением можно и дружить. Жаль только, что не успела до обещания узнать, что же такого странного в лиграх…

Лин кивнул и пошел прочь.

Ник долго провожала его взглядом. Друг. Забавно так. У неё появился друг.

Она вошла в дом и без сил легла на кровать – все же она не фейри, ноги сейчас безнадежно гудели, завтра все будет болеть… Она прикрыла глаза и провалилась в сон.

Пробуждение было громким – в дверь кто-то настойчиво стучал. Снова. Снова. И снова. Натянув на себя первый попавшийся свитер, она пошла к двери – за окнами все еще была темень.

Ник открыла дверь и замерла – у автодома стоял Маки. В руках он держал бумажный пакет, от которого вкусно пахло специями и сыром – кажется, он решил подстраховаться и задобрить её едой. Совершенно серьезно Маки сказал:

– Мисс Доу, я оборотень из клана снежных барсов Маки Форд. Я… – он вздохнул и очаровательно муркнул, – я хочу попробовать с тобой дружить.

Ник сложила руки на груди:

– Больше ничего не хочешь?

– Хочу! – он даже выпрямился, но запал быстро спал. Гораздо тише он добавил: – Хочу снять метку… Точнее не так – ты мне нравишься, ловец первого класса Ник Доу, и метку я не хочу снимать, но осознаю, что это было зря и неправильно. Ты простишь меня и пустишь в дом? Пожааааалуйста!

Ник улыбнулась – такой Маки ей безумно нравился. Это не громкий и пугающий Лин.

– Завтракать будешь?

Маки снова заразительно рассмеялся, запрокидывая голову назад:

– Ниииик, ты неподражаема! Сейчас десять часов вечера. До завтрака ещё очень долго.

– А ты нетерпеливый, да? Тогда ужинать будешь?

Он приподнял пакет и стал подниматься по ступенькам:

– Буду! И еще… Ты хотела увидеть море. Ты все еще не передумала?

– Не передумала.

Маки, останавливаясь возле неё в узком проеме дверей, замер, всматриваясь в её глаза, а потом безнадежно прошептал:

– Ник, можно я тебя поцелую? Пожалуйста… Я скучал. Это глупо, да, Огонек? – он провел рукой по её сейчас алым волосам. – Огонек, я так скучал…

* * *

Утром, пока Маки, разметавшись почти на всю кровать, спал, Ник пошла на кухню за водой и замерла, увидев свой список требований к принцу. Над её последним пунктом «Никаких оборотней!» было кем-то приписано «За исключением одного!». Рядом стоял мешок с кофе.

Ник потерла лоб – и вот кто из двух оборотней в её новой жизни это приписал? Лин или Маки?

Глава 5. Тайна Эвана

Маки не соврал. Море было шикарным. Скованным у берегов во льды, как все вокруг за Границей, и отчаянно синим вдали. Оно не надоедало уже седьмой день подряд. Оно умело быть разным. Ласковым, грозным, шумным, недовольным, тихим, оно было самой жизнью, меняя настроение по собственному желанию. Оно дышало и бурлило. Оно ждало. Сорок первый и Десятый округа слишком далеко. Море давно было одиноким.

Маки, согревая, обнимал Ник со спины, пока она сама на цыпочках тянулась куда-то прочь. То ли в небеса, то ли вслед за песнями синих китов, танцующих в спокойных водах моря – там, где солнце… Они пели, и их песня, то высокая, остро царапающая нервы, то переходящая в приятное мурлыканье, отзывалась в сердце Ник – не затанцевать бы на краю мира, отдаваясь на волю ветра и соленой воды. Снег скрипел под её ногами, иней посеребрил и шерстяную маску на лице, и саму Ник.

Маки тихо прошептал в висок, обжигая дыханием:

– А я тоже так могу… – Он нагло замурчал, вызывая дрожь, быстро распространявшуюся от ухающего сердца куда-то вниз.

– Маки…

– Ниииик… Пойдем домой, холодно. Я буду тебя согревать… – Его дыхание скользнуло по лицу, напоминая, как именно он согревает.

Ник отстранилась в сторону. Точнее попыталась – вырваться из объятий ирбиса та еще задачка. Это не Росси, который отпускал по первой же просьбе… Ник вздрогнула – не от любопытного носа Маки, прошедшегося по её лбу. Она вздрогнула, не понимая, почему именно сейчас вспомнился лигр?

Маки снова мурлыкнул, стаскивая с себя шерстяную маску и невесомо целуя её глаза – он губами осторожно собирал иней с её ресниц:

– Разве плохо стараюсь?

Ник кивком признала – старался он замечательно, так что вырываться на свободу иногда приходилось с боем. Шуточным, конечно, обижать Маки, слишком ласкового и любвеобильного, не хотелось.

Ник вздохнула и подалась в бок, разворачиваясь в сторону дома. Сюда, в эту бухту они пришли впервые. До дома и тепла еще идти и идти…

В привычно темном небе заплясали танцоры, освещая ледяную пустыню. И при их зыбком, обманчивом свете Ник заметила вдалеке утопавшие под снежным покровом покореженные строения.

– Маки, а там что? – она для верности рукой показала.

– Там? – Маки перехватил её руку и потянул за собой к дому. – Там старый порт – когда-то Либорайо имел выход к морю. Сейчас это невозможно.

Ник вырвала руку и пошла рядом:

– Вон те строения кажутся более новыми – их даже не так сильно занесло снегом.

– А, те… Это три года назад был ледяной прорыв. Тогда пришлось Границу переносить. Под прорыв попал больничный городок и кампус медицинского университета.

– А кто прорвался?

Маки пожал плечами:

– Говорю же – ледяной прорыв.

– Так не бывает – тут должны были быть или снежники, или ледяные храны, или нежить, поднявшаяся в снегах.

– Не знаю – приходили вампиры, проверяли, но никого не нашли. Просто ледяной залп. Перес подозревает боевые самовосстанавливающиеся амулеты, оставшиеся с войны, но еще ни один не был обнаружен. Поэтому… Просто залп.

– Надо же… И много погибло тогда?

– На удивление мало – оборотни же быстро бегают. Успели сами убраться из-под залпа и вытащить людей. Так что погибли в основном лежачие человеческие пациенты больницы чуть больше десяти человек, да три операционных бригады. Они не могли бросить своих пациентов… А что?

– Может, сходим и посмотрим?

Маки качнул головой:

– Далеко. Замерзнешь.

Ник с обидой вдруг подумала: «А Лин лишь спросил бы: „Куда точнее?“. Вот же… Не повезло с кошаком…». Только вслух она сказала другое – обижать Маки не хотелось.

– Да, ты прав.

Тот сам все понял – кажется, её выдал тон голоса.

– Не обижайся – холод очень коварен. Тут многие пытались разобраться – выход к морю жизненно необходим Либорайо, но пока все бесполезно. Ник, будь умным ловцом – не лезь туда. Я серьезно – тут оборотням-то плохо приходится. Только вампиры и шарятся в поисках ответа.

– А фейри?

– Ледяных не осталось – их Холм был уничтожен алхимической бомбой, выгорел дотла. А другие фейри в такой холод не суются. Пойдем…

Ник послушно кивнула, хотя взгляд нет-нет да и возвращался к ледяному щиту, сковавшему почти по крыши старый порт и бывшее человеческое жилье. Дом же для чего-то приводил её сюда – может, не ради Маки, а ради…? Сердце предвкушающе забилось – Ник обожала загадки, например, как ледяной залп без нежити.

– Ты прав. Надо возвращаться.

Причем возвращаться в город.

Заодно, и библиотеку надо посетить – что это за спонтанный ледяной прорыв без нежити? Интересно, тут есть прокаты брони? Не то, чтобы ей требовались доспехи класса ультра, как у штурм-отрядов, но что-то попроще, типа инфра, только с двигателями, чтобы не искать дорогу в торосах – все же Маки был прав, тут было смертельно холодно. Ник уже не чувствовала своих ног ниже колен, и это несмотря на двойные штаны с утеплением.

Дома было приятно тепло. Горел камин в большой гостиной, на полу в цветных фонариках сияли алхимические огоньки – свечи дом не любил, но шел на поводу желаний Ник, усиленно создавая романтику. На кухне в духовке еще не остыли заранее отправленные туда булочки. Оставалось только закипятить воду на плите, да сделать то ли чай, то ли кофе. Кстати, кофе Маки варить не умел.

Ник сняла с себя шарф и шапку, а руки Маки уже стаскивали с неё куртку и штаны, словно она дитя. Хотя целовал её Маки совсем не по-детски. Нос, ухо, шея, он не пропускал ничего… Просто кто-то слишком любит… греться. Или греть. Так что до чайника на плите Ник добралась нескоро – Маки, зараза такая серебристая, развалился на полу в гостиной, мурча и готовясь к новым подвигам. А Ник хотела кофе и булочек.

На глаза на кухонном столе попалась бутылка с вином, которую Ник забрала у Эвана. Остатки вина уже высохли по стенкам, подсказывая, что готовы к заклинанию. Только готова ли сама Ник узнать настоящего Эвана? Она прикусила губу и упрямо открыла шкаф с травами. Готова. Сколько можно оттягивать неизбежное. Да и в город решила возвращаться… Она спешно набросала в кружку травы истины и залила кипятком, кофе можно выпить и потом.

Ник обернулась в гостиную:

– Маки, тебе чай или кофе?

– Ммммммолоко! – выбрал свой вариант оборотень, натягивая штаны.

– Молоко… – Она достала из холодильника огромную бутыль с молоком и налила его в кружку для Маки. Тот уже подкрался сзади, пугая до полусмерти – приобнял со спины, сцепил ладони у неё на животе в замок и, утыкаясь носом в ухо, довольно замурчал: – Ник… Люблю тебя.

Она даже вздрогнула от неожиданности: одно дело – признаваться, что скучал, и совсем другое… Признаваться в любви. Даже жаль стало, что им с Маки немного не по дороге – она вольная птица, а Маки привязан к клану, вряд ли ему позволят уйти вместе с ней в никуда. Он же… Третий принц в иерархии клана ирбисов. Кстати, он до сих пор об этом молчал.

Не позволят Маки уйти. А Ловец не может годами сидеть на одном и том же месте, его кормят ноги, он же не прирученный властью страж штурм-отряда. Она вздрогнула, не от шершавого языка Маки, пронёсшегося по кромке её уха – она вздрогнула от того, что опять в памяти всплыл Росси.

– Ниииик, отомри, это нестрашно…

– Маки… – она выскользнула из его объятий, хотя Маки все равно уцепился, не отпустил до конца – поймал её своими пальцами за мизинец.

– Огонек, понял – не вовремя. Осознал, раскаялся, больше пока не буду. – Его пальцы осторожно поправили её челку, заправляя за ухо.

Он перевел взгляд на кружку с молоком и залпом её выпил. Потом подумал и налил ещё. Выпил не до конца, бросая кружку в раковину.

– Ник, пойду-ка я – проверю алхимическую батарею. Тревожно что-то. – Вот у него всегда так – все надо проверить, все надо держать или под контролем, или в объятьях. Ник проводила взглядом его поджарую, полуобнаженную фигуру – свитером Маки не озаботился. А в голове билась мысль, что пора менять список – переходить с принцев на простых парней. Маки с ней не уйдет – слишком высокое положение в клане. Лин – тем более, особенно если вспомнить, что он лигр, что его удержали в клане матери, что статус он поддерживает дорогими спорткарами…

Скажем, завести новый список – завалявшихся без дела. М-да… Как Эван. Он и кофе готовить умеет, и блинчики стряпать, а коня… Коня можно и простить.

Она залила заварившиеся травы в бутылку из-под вина, побултыхала её, чтобы травы собрали чувства Эвана, и быстро, пока еще не прошла решимость, выпила горькие, горячие травы.

Живот тут же скрутило болью – фантомной, чужой, но от этого не менее мучительной. Отчаяние. Нежелание жить. Решимость прорваться куда-то. Что-то сделать. Понимание, что сил не осталось, не пропустят, не дадут, не позволят… И тихим всполохом под белыми углями боли любовь, сводящая с ума.

Ник не сдержала стона, от боли опираясь локтями на столешницу. Сцепила зубы, проглатывая ругательства. Со спины её тут же обняли:

– Огонек…

– Все… Хорошо… – процедила она.

Маки шумно вдохнул носом и выругался:

– Зелье истинных чувств⁈ Ты мне… Не веришь, Ники?

Она выпрямилась, разворачиваясь в кольце его рук:

– Верю. Я проверяла не твои чувства…

– Ники, так нельзя. Это запрещено.

– Маки…

Тот сокрушенно поправился:

– Да, прости, Ник – не Ники…

Она хладнокровно напомнила:

– Ты забываешь – я ловец. Мне можно больше, чем другим. И… Пора возвращаться. Хватит, уже неделю тут торчим. Пора бы и по домам, Маки.

Ирбис даже замер от удивления, отпуская её:

– Ты меня выгоняешь?

Ник качнула головой:

– Не выгоняю, просто мне нужно на работу – хватит тут отсиживаться. Ловец кормится с заказов. А тут заказов не найдешь… Работу никто не отменял…

Маки задумчиво посмотрел на неё и пошел мыть кружку из-под молока – видимо, ему не очень хотелось, чтобы его истинные чувства тоже проверили.

Он ушел после полуночи, так и не признавшись, что делает Третий принц ирбисов в ледяной пустыне за Границей. Впрочем, Ник его об этом и не спрашивала. Спроси её Маки о том же самом, она бы лишь пожала плечами – сюда её закинул дом.

Утро впервые за неделю было одиноким, но недолгим – Ник слишком хорошо помнила свой позор перед Росси за Границей. Помнила его слова про грамотный режим тренировок. Он тогда был прав. Надо прекратить лениться и… Она передернула плечами, выглянув в окно – там клубился белый, холодный осенний туман, предвестник солнечного дня, но солнце будет днем, а сейчас ей бежать в холодном тумане, опутавшим деревья парка, словно сахарная вата.

Когда она заканчивала чистить зубы и все еще гадала, а стоит ли выходить именно сегодня на пробежку, в дверь кто-то постучал.

Ник, припоминая всех древних родичей хвостатых, пошла открывать, но это оказался не вернувшийся Маки, это был… Утес. Точнее Рик Арано. Почему-то в спортивной форме стражей. Арано улыбнулся Ник во все свои тридцать зубов – в этом плане природа оказалась щедрее к людям, дав им преимущество в два зуба.

– Доброе утро, Ник! О, ты уже в форме – хороший знак! Обувайся – побежали вместе…

– А я должна? – еле выдавила из себя Ник – позориться перед стражем не хотелось, им еще, быть может, вместе на задании столкнуться придется. И не раз. – Я как-нибудь сама…

Рик рычаще рассмеялся:

– Вместе веселее, поверь! Лин просил составить для тебя щадящую программу тренировок. Короче, кадет…

– Ловец, – тревожно поправила она его, неуверенная, что от Рика удастся отбиться без потерь.

– Не суть… – отмахнулся Рик. – Обувайся! Солнце встало, птички щебечут, новый день не ждет…

– Может, не надо?

– Надо, надо! И не переживай, я тут рядом живу – мне нетрудно.

– Кто бы сомневался, – буркнула она, скрываясь в доме. Рик за ней не последовал – хлеб они с ним не преломляли. Спешно собирая волосы в хвост и обуваясь – оборотней сердить не стоило, она пробормотала: – дом, в следующий раз меня для него дома нет.

Прозвучало так себе, несмешным каламбуром, но давать дому имя – это более странно, наверное. Понял ли дом её, она узнает только следующим утром… Если доживет до него – оставалось надеяться, что Лин предупредил Арано о её нулевой подготовке.

Парень взял легкий темп:

– Не бойся, кадет, я помню, что ты вытворяла на танцплощадке. Программу подобрал, учитывая это. Ты в курсе, что я ноги до кровавых мозолей оттанцевал?

– Меня это должно порадовать? – еле выдавила она, боясь сбить дыхание.

– Ты болтай, болтай. Не останавливайся – темп надо подбирать так, чтобы хватало дыхания для разговора.

– Это Лин сказал?

– Это я сказал, Ник! Посмотри, какая красота вокруг! Небеса, листва, сам воздух! Все поет о жизни…

– Уж лучше бы молчало, – честно сказала Ник, уже чувствуя, как наливаются усталостью ноги.

Дорожка вилась между деревьями, солнце пробивалось через их листву, рисуя странный зыбкий парк на клочьях тумана. В небесах пели птицы, и, если бы не боль в ногах, было бы хорошо. А еще бы лучше было с кружкой кофе в руках на собственном крыльце. «И не думать об Эване», – одернула она себя.

Арано, явно в насмешку, развернулся к ней и теперь бежал спиной вперед, еще и болтая при этом:

– Ты сильная, дево… Малы… – он снова попытался и сдался, – кадет! Ты справишься! Кстати, тут на днях будет танцевальный марафон у фейри в «Крови Холмов» – я, конечно, пас, но Жердь… Высокий такой, вы еще с ним танго забабахали, так что кэп бокал в руках взорвал… Короче, он предлагает… Не таращись так… Не кэп, и не бокал… Жердь предлагает сорвать куш – он хорошо танцует и надеется выдержать твой темп.

– И большой… Куш? – дыхание все же сбилось, бок начало колоть, пот заливал глаза – увидь еще сейчас Лин, точно бы понял – никакая она не фейри. И что за история со взорванным бокалом⁈ Что она там, орки рогатые, во время танго вытворяла, что лигр применил магию?

– Ооо! – Арано, словно догадываясь о её шатком финансовом положении, а ей ведь еще где-то надо найти денег на детский аукцион Эми, закатил глаза. – Большооой! Ирбисы, кстати, ни разу не брали приз, но с тобой, дево… Блин, не хватайся ты так за кинжал… Помню я… Мылом до сих пор периодически плююсь… Ловец, мы всех порвем на ленточки, как сеголеток!

Ник хваталась отнюдь не за кинжал, его она оставила дома, забыв положить в карман толстовки, она хваталась за разрывающийся от колющей боли бок, но не оборотню в этом же признаваться. Пусть лучше боится. А как рвут на ленточки сеголетки хрупких девушек, попавшихся на глаза оголтелой стае, им в школе ловцов показывали… К счастью, сама она с таким пока не сталкивалась. Настроение стало стремительно портиться.

Арано это заметил, но понял по-своему:

– Слушай, де… Ник! А Лин не лгал, что ты того… Хрупкая человечка… Завтра я дорожку покороче выберу, а сейчас…

Он, не дожидаясь разрешения, подхватил её за талию и забросил, сволочь такая, себе на плечи… Результат был незамедлителен – он еще и пары шагов не пробежал, а Ник уже еле сдерживала тошноту, жалея, что это не случай для применения боевых заклинаний, да и не готова она оказалась к ним. Вот что значит – размякла и приняла за своих. Пришлось, подавляя некрасящий ловца визг, мстительно хвататься за уши Арано – должна же она за что-то держаться, пока её везут на шее. Короткий, положенный по уставу ежик не позволял ухватиться за волосы как следует.

К кемпингу они подбегали оба умотанные… Хотя… Ник бросила сверху взгляд на Арано – тот не взмок и не побледнел. И где справедливость? Утешали только уши… Они у него знатно покраснели.

Старушки-соседки, поливавшие цветы в горшках возле своего автодома, отвлеклись на Арано, что-то шепча друг другу и краснея – чего уж скрывать, парень был шикарен, как все оборотни из штурм-отряда. Молодой, симпатичный, с широким разворотом плеч, да еще и в форме стражей, хоть и спортивной. Оборотень краснеть в ответ не стал – он улыбнулся старушкам и принялся стаскивать с себя сопротивляющуюся Ник – она не желала расставаться с его ушами.

Лин, сидящий на крыльце дома, только выгнул бровь и сказал:

– Лейтенант Арано, сам виноват. – по недоеденному пирожку в руках было ясно, что он тут не скучал в ожидании Ник. Явно соблазнял невинных соседок-одуванчиков – из их дома ароматно несло свежей выпечкой. Лин засунул в рот остатки пирожка и быстро его проглотил. – Жалобы и протесты не принимаются. Я предупреждал, что мисс Доу человек…

Он поймал Ник в своих объятья, несмотря на её потрепанный вид – ведь должен помнить, что это означает и к чему приводит. Прижал к себе, пока она судорожно пыталась продышать тошноту:

– Не вырывайтесь, мисс… Вы же не стоите на ногах. А Арано я в бассейн на занятия отправлю. Ему понравится.

Ник лишь вздохнула Лину в синюю повседневную форму стражей:

– Лин, мы опять обращаемся по фамилиям?

Он мягко напомнил:

– Обращаться по имени я выторговал всего на день, и он давно прошел.

– Давай пожизненно, а то я запутаюсь. И еще… Скажи, где тут можно взять напрокат броню?

Лин тут же подобрался – мышцы под руками Ник закаменели:

– Куда идем? И когда?

Вот это были именно те вопросы, которые она ждала от Маки, и не получила.

– Пока никуда, – честно сказала она, отстраняясь – её еще подташнивало, думать о еде и кофе было физически больно, а уж чтобы отправляться куда-то… Совсем надо быть безголовой.

– Ник, что задумала?

– Хочу проверить зону у моря – перспективно выглядит для работы.

Арано встрял:

– Только выглядит. Там какая-то хре… – он спешно поправился под тяжелым взглядом Росси. Одуванчики захихикали, отставляя свои лейки в сторону. – В общем, гадость там, которую никто пока не разгадал.

Лин добавил тактично:

– Награду в сто пятьдесят тысяч еще никто не потребовал.

– Сколько? – ошарашенно спросила Ник.

– Сто пятьдесят тысяч. Выход к морю округу стратегически необходим.

Ник задумчиво сказала:

– А сколько стоит лот на детском аукционе?

Лин не понял её интерес, но ответил:

– На прошлом аукционе ребенок ушел за тридцать тысяч. – Ник показалось забавным, что он в курсе таких торгов, но чем только лю… нелюди не интересуются.

Ник резко качнула головой:

– Если разгадаем загадку – деньги делим поровну.

Арано хекнул:

– Хорошо бы, только Третий у ирбисов уже много лет бьется над загадкой, а все там же.

Ник прищурилась: «Значит, не ходи – там опасно, да⁈» – жаль только, что наглой морды Маки рядом не наблюдалось. Вовремя слинял.

Лин задумчиво посмотрел на неё – явно не понял вспышки её гнева, но лезть не стал. Лишь протянул папку, которая лежала на ступеньке крыльца:

– Это тебе, Ник. Ты просила сведения о Эване Грее. Это они. И мы пойдем с Риком, не будем тебе мешать. Появятся мысли о ледовой Границе – приходи в Первый участок стражей на площади Лип. Это как раз у Кленовой улицы, возле пропускного пункта. А я пока попытаюсь найти нестандартный доспех…

Арано фыркнул:

– Ага, в обычном она будет болтаться, как мышь в кульке.

Ник криво улыбнулась – сравнение было ярким, обидным, но честным.

Лин, уходя прочь, сухо сказал:

– Даже спрашивать не буду, зачем тебе, Рик, понадобилось пихать мышь в кулек. Кстати, что там со стражем-вампиром в Четвертом? Лопес… Он еще служит? Вроде бы он приблизительно похож на Ник по телосложению…

Соседки по кемпингу проводили стражей восторженными взглядами. Правда, в этот раз они внимательно следили за Росси. И впрямь, такие экземпляры, как он, редко встречаются даже среди оборотней – крупный и в тоже время не громоздкий, пластичный, уверенный, сильный. Настолько нужный, что его даже из стаи матери не выпустили.

Ник принялась подниматься по ступенькам в дом, когда краем уха услышала спор:

– Да зачем ты эти семена собираешь? – проворчала одна из старушек.

Вторая уперла руки в бока:

– Я хочу потом посадить их на новом месте, когда съедем отсюда.

– Это же гибриды! Сколько раз тебе говорить – гибриды не дают новую жизнь. Генетику не обманешь.

– А я попробую.

– Ну-ну, обмани, как же! Гибриды стерильны!

Ник заметила, как прижал уши и чуть сгорбился Росси, явно расслышавший эти слова.

Гибриды не дают потомства… А Росси… Росси гибрид тигрицы и льва. Ник нахмурилась – вроде же что-то было в газетах про лилигров? Или лилигры получаются от лигриц? Надо сходить в биб… Ник осеклась – она обещала, что не полезет в тайны Линдро. Она продолжала провожать взглядом исчезавшего в тумане Росси. Для оборотня нет ничего страшнее бесплодия. Это означает потерю статуса в стае вплоть до омеги, о которого все вытирают но… Лапы. Росси не походил на омегу. Он по характеру, если не лидер, так точно не последний в стае. Только стае на это плевать. Там статус рассчитывается иначе.

Ник выругалась и села на ступеньку – Росси исчез в тумане, для стаи он всегда такой – исчезающий, ненужный, не оставляющий за собой никого. Он совсем как она – он никто.

Одна из соседок взяла лейки и пошла в свой автодом. Вторая осталась упрямо собирать ненужные семена цветов.

Ник собралась с силами и тоже зашла в дом. Приняла душ, привела себя в порядок – днем надо будет выбраться в библиотеку, хватит прохлаждаться без дела. Никто в клювике информацию про ледяной прорыв ей не принесет. Она заварила чай, достала из холодильника замороженные слойки и загрузила их в духовой шкаф. Села за стол, открывая папку, принесенную Лином. Информации об Эване было всего ничего. Пара бумаг, причем одна была написана от руки – Ник даже встала и подошла к своему списку требований к принцу – сверить почерк. Маки так и не признался, что что-то подправил в её списке. Лина же совершено бесперспективно пытаться расспрашивать о таком.

Духовка пропищала, что время вышло, и Ник, надев защитную рукавицу (алхимические плиты ломались редко, но рука потом все равно же не регенерирует), отвлеклась – достала тарелку со слойками.

Почерк не совпал. Впрочем, изначально было понятно, что Росси не будет страдать такой ерундой. Значит, все же Маки подписал про единственное исключение из оборотней. Вот обормот, а не оборотень!

Ник вернулась за стол, уже с чаем, слойками и рабочим, не самым хорошим настроением. Она заставила себя улыбнуться – кукситься глупо, пусть работа не самая приятная, но совершенно точно нужная, да и кормит хорошо.

Она, уже тщательно, пробежалась глазами по первому листу, с которым ходила на кухню. Ничего интересного обнаружить не удалось. Никаких зацепок. Кажется, Эван удачно избегал любого внимания властей.

Ник потерла виски.

Эван Грей. Тридцать один год. Родился в Двадцать первом округе. Сведений о детстве нет. Сведений о юношестве нет. Сведений об образовании нет. В обществе ветеранов не состоит. Зарегистрированный маг-стихийник. Не работает по профилю.

Ник сделала глоток обжигающе горячего чая. На конец войны Эвану было двадцать пять с хвостиком лет. Хоть чуть-чуть да должен был воевать. Или повезло? Еще учился? Хотя, какая разница. Она продолжила продираться через мелкий, убористый почерк.

Переехал в Третий округ пять лет назад. Состоял в браке с Андре Тома. Сведений о мисс Тома не сохранилось.

Вполне понятно – война уничтожила множество архивов… Заканчивалось все припиской: «Миссис Грей признана пропавшей без вести во время Ледяного прорыва. Копии свидетельства о рождении мистера Грея, о заключении брака, диплома Университета запрошены, требуется время на их получение».

Ник перевернула листок, но с другой стороны было пусто.

– М-да…

Она откусила слойку и принялась за вторую бумагу – это была дрянного качества копия листа вызова из станции парамедиков. Ник прочитала причину госпитализации миссис Грей в экстренное акушерское отделение больницы святой Марии при Медицинском университете Либорайо и выругалась:

– Я идиотка…

«Беременность 33–34 недели. Отслойка плаценты. Массивная кровопотеря. Геморрагический шок. Гибель плода?» написано было в листе.

Ник бросила на столе недопитый чай и, прихватив с собой амулеты, понеслась на улицу – Эвана нужно было спасать! Иногда собственный идиотизм потрясал Ник до глубины души – Росси хотя бы честнее, сразу признался, что не умеет собирать улики и анализировать… Зато она сама все поняла, проанализировала и даже приговорила Эвана к смерти. Идиотка! Истинные чувства Эвана не лгали – он до сих пор любил свою жену и, кажется, выбрал слишком экзотический способ самоубийства… Или душеедка сама к нему привязалась.

Хорошо, что Кленовая улица была относительно близко, но Ник к концу феноменальной пробежки прибить Арано хотелось откровенно. Ноги уже не гудели – они горели от боли. Дыхание не восстанавливалось, сердце билось об грудину. Ник вспотела, наверняка залилась нездоровым румянцем, но ей было все равно. Впрочем, Эвану было тоже плевать на её внешний вид. Он без сознания валялся на полу кухни.

Ник рухнула на колени перед ним, спешно прислоняясь ухом к груди. Она боялась, что его сердце, истощенное душеедкой, уже могло остановиться. Но нет, оно упрямо билось, он еще боролся за свою жизнь. Ник выпрямилась, спешно достала из кармана куртки амулет и положила его на грудную клетку Эвана. Активировала амулет, надеясь, что магии хватит, чтобы заполнить потерянные Эваном силы. Его надо было или срочно отправлять в больницу с маготделением или тащить к себе домой. Только вот незадача – вызвать ни бригаду парамедиков, ни такси, Ник не могла. Алхимического интерфона, способного выдерживать перемещения через Границы, у неё отродясь не было, а купить местный интрафон она еще не успела. Она обхлопала карманы Эвана в поисках интрафона, но того не нашлось. Ник вскочила на ноги и пронеслась ураганом по кухне, по первому этажу и даже забежала на второй – интрафона не было. Дом далеко, тащить на себе Эвана не с руки – она сляжет раньше, чем дотащит его хотя бы до улицы. Оставался только Росси.