Текст книги "Мисс Никто (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

– Это мое решение, – четко сказал Линдро. – И все, со сменой позывных завязали.

Джонс подтвердил:

– Согласен, а то слишком многие узнают о себе неприятную правду… И… Мне нравится, как мисс Доу произносит «Элита». С придыханием. Пусть будет этот позывной.

Ник мысленно вскинула кулак вверх – ура! Ненавистному, унизительному прозвищу «Генерал» конец.

Она обернулась на Осень и подмигнула ему. Он равнодушно отвернулся к окну.

Лин приказал напоследок:

– Жердь, топай в капсулу, и чтобы до прибытия в Алисо я тебя не видел и не слышал. Мистер Джонс, ремонт кресла вычтут из ваших призовых.

Почти всю дорогу Ник дремала. Вздрагивала, когда внедорожник взбрыкивал на дороге. Смотрела в темноту на сидящего рядом Линдро, в отсветах от планшета в руках – он что-то снова и снова просматривал на нем, делая пометки, водил пальцем по виску вдоль короткого шрама, лохматил волосы, прикусывал губу, вновь прокручивая записи с камер стражей. Она засыпала, мерно укачиваемая ездой. Снова просыпалась – от того, что Лин поправлял мимоходом сползающий плед. И вновь дремала.

В полдень её разбудили – бронеавтомобиль остановился, запуская стюардов с обедом. Лин уточнил у Ник:

– Что тебе взять? С мясом или птицей?

– С шоколадом, – сонно сказала Ник, присаживаясь и выдергивая из подлокотника столик.

Лин понятливо полез в карман куртки, доставая шоколадную плитку.

– Обмааанщик, – рассмеялась Ник.

– Так птица или мясо?

– Мясо, – выбрала Ник. – Надеюсь, оно уже убитое и не дергается.

Утес фыркнул с переднего сиденья:

– Оно уже прожаренное даже. И о пощаде не молит.

Ник бросила косой взгляд на Джонса – тот отгородился от всех наушниками и смотрел в окно. Ему паек не положен.

Лин уже дернул амулет разогрева с коробки и поставил еду перед Ник:

– Приятного аппетита.

– Угу… – вздохнула Ник, первым делом занимаясь шоколадкой. Интересно, страдает ли поварская гордость от того, что не в состоянии попробовать плоды своей готовки. Даже не так – повар, не повар – неважно. Плохо ли влюбленному в свою профессию человеку, лишаясь её? Ник свою работу не любила, но выполняла. А Джонс? У него же замечательно получалось. Он, поди, и в кулинарных шоу участвовал – не просто же так он сковородкой умел жонглировать. А сейчас едет куда-то в зону, где ему не место, воевать с тем, до чего ему никогда не было дела. А…. Взгляд упал на Линдро, быстро прикончившего свою порцию еды. Лин любит свою профессию? Хотя он бы иначе не пошел в стражи. Он же оборотень, у них тяга к боям и преодолению в крови… Или у него был выбор? А если был – кем бы он стал? Выбрал ли как Джонс что-то мирное?

– Ник, все хорошо? – Лин внимательно смотрел на неё, кажется, ему большого труда стоило не обернуться, проверяя куда на самом деле периодически бросает взгляды Ник.

– Все хорошо. – она утащила из коробки толстый панкейк, засунула себе в рот и легла обратно в кресло.

– Ясно – укрыть и не будить. Спи. – пальцы Лина поправили наползшую на лицо Ник прядку. Машинально. Мимоходом.

Она отвернулась к стене.

В Алисо приехали после двух часов дня. Стражи и техники потягивались, зевали, разминали затекшие спины, доставали свои вещмешки. Ник обулась и вздохнула, оценивая высоту полки для вещей. Лин понятливо достал ей сумку:

– Держи.

Джонс, подходя к их креслам, не удержался:

– Девочки – такие девочки!

Ник улыбнулась – кажется, ему понравилось с ней пикироваться:

– Как там было – завидуйте молча, мистер Коротышка? Или, ой, мистер Элита.

– Было бы чему завидовать. – Он жестом указал в сторону двери, мол, только после вас… Лин качнул головой, явно осуждая их с Ник склоки и пошел первым, за ним потянулась Ник, замирая у лестницы. Парни легко её преодолевали – кто просто спрыгивал, кто съезжал, держась руками за перила. Лин предпочел медленно сойти. Если он думал, что так помогает Ник, то ошибся. Ей хотелось одного – остаться тут и не позориться, сползая по лестнице. «Рогатые орки, я пройду лечение у психов, я буду заниматься в спортзале, только сейчас можно я останусь тут⁈» – небеса и орки ей не внемли. Со спины чья-то рука легко надвинула ей на уши наушники и врубила музыку.

Лин снизу подбодрил:

– Прыгай, я поймаю…

Она кивнула и… Легко взявшись за перила, съехала по ним, не пользуясь ногами. Лин понятливо сдернул с неё наушники, возвращая их Джонсу.

– Благодарю.

Джонс пожал плечами:

– Ничего страшного – берите на вооружение. Наушники и блинчики – великая двигательная сила одной медлительной человеческой девушки. А теперь простите, мистер Перес ждет. Вас до вечера трогать не будут. Мистер Перес назначил выход на пять вечера – как только стемнеет. Хочет сам проконтролировать – на что вы гробите ультры. Так что располагайтесь, отдыхайте, ужинайте. Встретимся вечером.

Он пошел прочь, по-прежнему не прикрываясь от солнца. Хорошо еще, что оно было низкое, зимнее. Ник провожала его взглядом вплоть до командного пункта. Лин кашлянул, привлекая внимание Ник.

– Эм… Мне нужно что-то знать о Джонсе?

Она передернула плечами:

– Нет. Все хорошо. Пойдем, показывай – где будем жить.

Лин указал на приземистое двухэтажное здание, возле которого и остановился бронеавтомобиль.

– Собственно, вот тут. Общежитие местного колледжа, нам его освободили на время. Пойдем, покажу…

Туда уже тянулась целая очередь из техников и обслуживающего персонала.

Глава 12. Разведка

Ник выделили жилье на втором этаже. Это была небольшая комната, в которой еле умещались кровать, стол для занятий и небольшой санузел. Наличие последнего обрадовало Ник несусветно – не хотелось сталкиваться с оборотнями в общей душевой. Да вообще ни с кем сталкиваться в душевой не хотелось. Ей когда-то хватило приюта и школы ловцов. Она бросила свои вещи на кровать и почти вприпрыжку, пока её не остановили, понеслась на улицу – в сторону зоны. Хотелось самой посмотреть, прежде чем туда кто-то сунется и потревожит магию. Иногда это было решающим фактором для обследования – успеть первой, пока стражи не наворотили своего. Потом замахаешься определять, что было изначально, а что сотворили неумехи-стражи. Седьмой отряд к неумехам не относился, но в прошлый раз тут вроде Третий и Пятый отряды еще веселились. Этих она не знала.

Жаль, опередить кого-то столь же любопытного она не успела. Страж, проверяющий пропуска в зону, настойчиво повел ей внутрь поста с темными, затененными при помощи магии окнами.

– Вас ждут, мисс Доу.

Ждали её, как оказалось, Джонс и Перес. Старший вампир задумчиво настраивал на большом армейском инфопланшете карту, пока Джонс осматривал зону через окно.

Перес оторвался от планшета, выпрямился и поздоровался:

– Доброго дня, мисс Доу. Рад вас приветствовать. Вся зона перед вами – взрывайте, призывайте хаос, покрывайте льдом, уничтожайте, в общем делайте все, что обычно. Сохраните только две высоты. – Он ткнул пальцем в экран планшета. – Высота тридцать один и сорок пять. Видите?

Джонс молча протянул Ник бинокль – сам он им не пользовался, захватил, видимо, именно для неё. Остальные-то вокруг нелюди с острым зрением.

Когда Ник поднесла окуляры к глазам, Джонс рукой указал ей на нужные холмы:

– Вот там и там… Посредине высота семьдесят нас не интересует – форма нехарактерная для Холма фейри.

Ник посмотрела в сторону плавного изгиба реки:

– Меня, если честно, больше волнует берег. Я хочу пройтись по нему – там больше вероятность повреждения какого-нибудь могильника. Ваши высоты могут подождать?

Перес чуть нахмурился:

– Вы весьма самонадеянная девушка. Где бы вы ни были этой осенью, вы не изменились. Гордость, самоуверенность и напор… Странные качества для девушки, вам не кажется?

Ник холодно сказала:

– Нет.

– Тогда только одно замечание – холмы вперед. Река подождет.

Она пожала плечами:

– Выход назначен в пять. До этого времени я свободна. Правильно?

Перес кивнул, подтверждая:

– Правильно. Только оплаты не ждите за это время.

Ник выпорхнула из помещения – вампир не последует за ней на солнце, так что спор прекратится сам по себе.

За ней вышел Джонс, направляясь в сторону зоны. Перес, стоя под навесом в незакрытых дверях и пряча глаза за солнцезащитными очками, не удержался:

– Не знаете, почему люди так неблагодарны? Им сколько не давай – все покалечиться хотят. Все неповиновение проявить желают, хоть знают – под кровью ходят. Знают, что остановят, но ведь раз за разом выделываются и пробуют границы.

Ник пожала плечами, осматривая местность. Если тут и были неделю назад взрывы и столбы пламени, то сейчас снег все скрыл под сугробами. Унылая, почти плоская местность, заросшая ивами. Даже остатков деревни ткачей видно не было – десять лет наводнений разрушили всё. Может, видно будет только фундаменты от домов, когда сойдет снег. Холмы, столь дорогие сердцу Переса, были далеко на восток. Река, сейчас скованная льдами, текла на северной стороне, делая широкую петлю у подножия невысоких гор.

– Значит, даете не то, раз ваши эээ…

– Подопечные, – подсказал Перес.

– Пусть будут подопечные, – легко согласилась Ник, – пробуют вас на прочность.

– Жизнь, здоровье, деньги, жилье, работа, престиж – этого мало?

– Свободу предложить не пробовали? – спросила Ник, наблюдая, как медленно шагнул Джонс с безопасной асфальтовой дорожки на землю зоны.

– Представляете – пробовали. Не я, предки. Закончилось плачевно – такие вот, как Джонс, новообращенные посчитали себя венцами природы и пытались стать господами в обход нас.

– И что же вас тогда больше задело?

– Бессмысленный перевод кормовой базы. Что же еще.

Джонс тем временем осторожно прошел ярдов пять, замирая, прислушиваясь и снова плавно шагая. Ник размеренно вдыхала воздух, пропахших смертью, усталостью, болью, легким зудливым желанием отомстить. Так пахли почти все места сражений. Она к этому привыкла. Опасности не было – Ник не ощущала ничего тревожного. И огненный взрыв, от которого Джонс ушел перекатом через плечо, был для неё неожиданностью:

– Тут же безопасно… – прошептала она.

Перес возразил:

– Уже нет.

Ник обернулась к нему – он так и стоял в дверях, боясь попасть даже под отраженный от асфальта свет:

– Безопасно.

Перес ткнул пальцем в кожаной перчатке в сторону Джонса:

– Ему скажите.

Ник быстро развернулась и тут же бросила боевой знак, направляя хищное пламя, опять вырвавшееся из-под земли, в сторону. Джонс скрипнул зубами – ему взрывом задело ногу. Перес громко сказал:

– Возвращайся! Видимо, без ультр тут действительно никак.

Джонс, прихрамывая на обожжённую ногу, вернулся на пост, тут же вкалывая себе шприц с лекарством, поданный Пересом. Ник лишь оставалось надеяться, что там обезболивающее.

Перес, сложив руки на груди и опираясь спиной на дверной проем, заметил:

– А вы изменились, мисс Доу. Стали пользоваться боевыми знаками. До этого предпочитали прямой контакт.

– Я бы не успела добежать, только и всего. Бег – не мой конек.

– Я заметил. – Перес перевел взгляд на Джонса и скомандовал: – Брендон, возвращайся в общежитие. Свободен до пяти вечера. Никаких дурацких романтических прогулок под солнцем.

Тот хмуро кивнул и пошел прочь, стараясь не хромать.

Ник проводила его задумчивым взглядом:

– До вечера, мистер Коротышка.

Джонс обернулся:

– До вечера, мисс Песец. Маленький, беленький, пушистый зверек, конечно же, а не то, что вы подумали.

Ник отвернулась от него, мимоходом замечая, как побелел и хищно клацнул зубами от ярости Перес. Рука у Ник сама дернулась, проверяя кинжал – ему она доверяла больше, чем боевым знакам.

Она, заставляя себя идти спиной к вампиру, подошла к концу небольшой дорожки и легко спрыгнула с асфальта в сугроб – просто так!

Перес повторно клацнул зубами:

– Мисс Доу, может, не стоит столь явно красоваться?

Ник прошлась по снегу, утаптывая его. Дошла до опаленной от пламени земли, там, где был первый взрыв.

– Безопасно. Абсолютно.

Она развернулась, раскидывая руки в стороны:

– Абсолютно безопасно.

– Вернитесь.

Джонс перестал хромать и настороженно остановился. Рядом с ним возник Росси, прямо-таки источая гнев. Голос, обычно спокойный, Ник сперва и не узнала – Лин буквально рычал, выплевывая из себя каждое слово:

– Что. Тут. Происходит?

Ник, не ожидая от него такой странной реакции, продолжала шагать спиной назад:

– Изучаю зону. Это моя работа, меня для этого и наняли…

– Мисс Доу! Кто вам дал право на заход в зону⁈ – Лин сам на себя не походил – жилы на шее вздулись, он побелел, глаза прищурил и, кажется, был в шаге от оборота.

Ник выпрямилась:

– Я ловец. Я имею право находиться в зоне. Я имею право сама обследовать её, Росси. – Сейчас было не самое удачное время обращаться к нему по имени.

– Назад! – прорычал он.

Ник качнула головой и дошла до следующей точки взрыва:

– Ты мне не указ. – такой неожиданный Росси её напугал. – Ты не командуешь мной. И тут совершенно безопасно. Видишь? – она наклонилась и собрала снег в ладонь, помяла его и сделала снежок.

Джонс тихо прошептал:

– Неверный ответ…

Лин чуть подался вперед, беря голос под контроль:

– Ник… Пожалуйста…

Она уперлась:

– Тут безопасно!

Росси что-то прошептал про кретинов и детей, так что Ник не поняла – в какую категорию её саму занесли, и стал странно заваливаться вперед. Перес резко скомандовал:

– Джонс, Росси – вон отсюда! Мисс Доу – сейчас же сюда, если хотите и дальше продолжать работать в этой зоне!

Она с силой запустила снежок в стену поста и пошла в сторону Переса:

– Что. Я. Сделала. Не. Так?

Перес бросил косой взгляд на Росси и Джонса:

– Повторяю последний раз – вон! Я сам поговорю с мисс Доу.

Мужчины, хмуро переглядываясь, пошли прочь. Росси был явно недоволен. Это чувствовалось даже со спины. Руки его ходили ходуном, а пальцы то и дело сжимались в кулаки. За завесой Границы, которую пересекли мужчины, не было видно – пошли они дальше, или остановились у поста.

Ник замерла перед вампиром, демонстративно доставая кинжал из ножен:

– Слушаю. – вины за собой она не чувствовала. Угрозы не было. Кроме вампира и неожиданно странно среагировавшего Росси.

– Во-первых… – Перес все же взял себя в руки и перестал сиять полностью алыми глазами. – Никогда больше не называйте Джонса коротышкой. Вы не видели, что от него осталось после войны… У вас нет права так издеваться над ним. Ни-ка-ко-го. Даже из-за вашего происхождения.

Ник хотелось сказать, что разве у Переса есть такое право? Но это было опасно.

– А, во-вторых, я уже вас просил – не делайте из Линдро прикроватный коврик. Если он что-то попросил – попытайтесь это выполнить, а не изображать поруганное достоинство.

– Я не…

– Прекратите! – рыкнул Перес. – Сейчас вы перегнули палку. Вы вновь и вновь его унижаете и ставите раз за разом в неудобные ситуации. Я понимаю, вы считаете свой возраст оправданием, но это не так. Вот сейчас – что это было? Желание утереть нос во что бы то ни стало?

– Вы ошибаетесь. – она старалась сказать холодно, но не слишком получилось – голос чуть сел.

– Вы хоть понимаете, что в тот момент, когда вы уверяли, что все безопасно, чувствовал Линдро? Он знал – Джонс ранен. Тут. Сейчас. В зоне. Он знал – я не выйду на солнце и не остановлю вас. Он знал, что там, куда вы столь безрассудно пошли, он чуть не сдох. В ультре, прошу заметить. Он чуть не поджарился в ультре, а вы такая вся красивая и воздушная поперлись туда несмотря на его просьбы остановиться. Случись что с вами – покачнись вы, упади, подверни ногу, а не только полыхни пламенем – он рванул бы вам на помощь без защиты и ультры. Вы понимаете, как хреново чувствовал себя в этот момент Линдро? Он был на грани оборота! Он же пытается вас только защитить. И не надо говорить, что вы не нуждаетесь в охране. Вы даже не представляете, по какому лезвию ножа вы ходите все это время. Вы даже не представляете, что чувствует Линдро от бессилия вас защитить. Вы же о нем ничего не знаете и знать не хотите. А ведь самое смешное – вы с ним чертовски похожи. И вы – Никто, и он – никто. И вас не должно быть в этом мире, и его тоже. Он же лигр. Вы хоть что-то знаете о лиграх? Вы хоть что-то знаете о самом Линдро, кроме того, что его легко ставить на место, пользуясь его происхождением?

– Не стоит так говорить! Я уважаю Лина. Он мой друг.

– Поверьте, я с вышины своего опыта могу говорить именно то, что говорю. А происхождение позволяет и не такое говорить некоторым непонимающим… Лин – никто. Он это прекрасно знает и без ваших напоминаний. Он знает, он вам не указ. Его отец отказался от него сразу после рождения. Его папаша-лев думал, что будет плодить прекрасных, сильных лигриц, которые в свою очередь тоже будут рождать лилигриц и так далее лилили-сколь хотите. Но родился Линдро – бесплодный гибрид, не смеющий ни на что претендовать – альфа по характеру и омега по положению. Отец отказался от Линдро, прайд отказался от Линдро, мать ушла в кочевники. Знаете второе название кочевников? Изгои. Те, кого выгнали из клана, прайда, стаи – как хотите назовите. Родному клану мать Лина тоже не была нужна – в свое время ради льва она слишком громко хлопнула дверью. Только лев оказался блохастый. Она могла бросить Лина – среди оборотней это не осуждается. Вы же видели, что делает улица с детьми?

– Я видела военные и послевоенные улицы… И не надо мне рассказывать… – Ник хотела сказать Пересу, что сама обещала не лезть в прошлое Лина, но тот рыкнул и снова сверкнул глазами:

– Поверьте, гетто было ничем не лучше военных улиц. И я буду рассказывать – мне надоело ваше поведение, мисс… Даже оборотень-ребенок на улицах – прежде всего ребенок. Он точно так же умирает от голода, холода, от кишечных инфекций и плохих людей. И, поверьте, два оборотня, из которых одна молодая мать без денег, связей и клана, а второй – всего лишь малыш, на улицах страдают не меньше. Она не сдавалась, искала новые кланы, где могли её принять. Только при правлении людей перемещение из гетто в гетто было сильно затруднено. А за пребывание вне гетто – тюрьма. Или ловец, а там как уж повезет малышу – или все же кинут в гетто, или в виварий при школе ловцов. Поверьте, жить было весело. Только когда Лину исполнилось десять, когда он стал силен и заметен среди своих одногодок и не только, его мать взяли в клан тигров гетто Третьего округа. И из года в год Лин доказывал свое право находиться в клане. Это сейчас – машины, деньги, клубы – мать нашла себе пару среди тигров. Это сейчас он Десятый среди тигров. А начинал с низов. Он горой стоит за мать – помнит, что не бросила, помнит, что выходила несмотря ни на что. Он горой стоит за её детей, своих единоутробных сестер, обеспечивая им в стае высокий статус, пока они еще несовершеннолетние. Но он всегда знает и помнит – он никто. Он всегда должен поддерживать свой авторитет и свое положение. А вы его унижаете. Напоминаете, что он омега – тот, кто получает еду последним, тот, кто последним приходит к водопою, тот, кому не положены женщины и прочее. Он помнит это и без вас – поверьте мне. Не унижайте его, мисс «Я умею это круче тебя». Это все, что я прошу.

– Я никогда не унижала его. Если сейчас и получилось…

Перес зло оборвал её:

– А как же ваше: «Держитесь за моей спиной!», «Продолжайте, воюйте, а я пойду воевать сама!»? Или как там было? А как же открытое забрало во льдах – прямой приказ, который вы проигнорировали на глазах всей его команды? Как же снятые перчатки? Как же выход из доспеха? А ведь Лин просил этого не делать – вся команда слышала ваши ответы, мисс всемогучая всезнайка. А как же его просьба всего лишь задержать волну, а не крушить берега сразу трех округов? Мне дальше вспоминать – сколько раз вы осаживали его, и он подчинялся вам, вспоминая, что рожден омегой? Что, сколько не воюй, сколько не доказывай свой статус – ты рожден омегой, и это все помнят? А некоторые вроде вас еще и напомнят. И поковыряют в ране.

Ник выпрямилась:

– Я не считаю его омегой. Я прежде всего считаю его человеком и профессионалом. И он тоже считает меня профессиональном. Он доверяет мне.

– Прежде всего он гордый мужчина из изгоев. Это нужно помнить всегда. Потому что окружающие по-своему воспринимают оборотня, позволяющего помыкать собой девчонке с бантиком на хвостике. Если вам Лин не нужен – сделайте доброе дело, так ему и скажите. Отойдите в сторону. Не помыкайте им. Не осаживайте его. Прекратите свое: я знаю и делаю это лучше тебя, здорового лба, вынужденного раз за разом смиряться, ты тут сдох, а я пройду! Просто поймите – он чуть другой, он вырос в нищете, он был вынужден доказывать всем свое право на жизнь. Само право на существование – самый сильный хищник на планете, и вот насмешка природы – он никто, пока не выгрызает себе место под солнцем. Пожалуйста, чуть усмирите свой норов – он не собирается с вами воевать, он не собирается вас подчинять или ломать. Просто проявите уважение, которое требуете к себе. Поверьте, я, как человек с большим опытом…

Ник не удержалась от замечания:

– Проблема в том, что вы не человек.

– О, не надо затевать это дурацкий спор – что есть человек.

– Вы вампир.

– А вы всего лишь… людь. Человек – это не руки-ноги-голова-умение есть все подряд и стоять на солнце. Человек – это немного чуть больше, это совесть, мораль, принципы, милосердие. То, что совершенно точно есть у меня. Поверьте, мы все – вампиры, люди, оборотни – неудачные ветви эволюции. Она не успела с нами. Мы слишком быстро поумнели и стали сопротивляться. Люди – самая никчемная ветвь: слабая, короткоживущая, ни силы оборотней, ни скорости вампиров, зато вы самые плодовитые, самые распространенные, самые доверчивые. Вампиры – мы быстрые, мы почти бессмертные, у нас дикая регенерация, но мы сидим на монодиете и лишены защиты от солнечного света. Мы на нем сгораем. Оборотни – сильные, с хорошей регенерацией, но мясоеды и дико подчинены солнечным и лунным циклам. Задержитесь тут до грачевника – интересное зрелище вам будет гарантировано, тут полно ирбисов, которые жестко привязаны к солнечной активности. А теперь представьте на минутку, что на самом деле хотела получить природа? Что задумала эволюция, и что мы проворонили? Плодовитый человек без привязки к циклам природы, без привязки к крови, со скоростью вампиров, с нашей регенерацией и силой оборотней, с их выживаемостью в дикой природе… И чем там еще оборотни одарены? Это будет…

– Идеальный человек. – подтвердила Ник, убирая кинжал прочь. Накал беседы прошел.

– Именно.

– Вы не упоминаете фейри – еще одну ветвь… Человечества.

– О, низшие фейри – тупик эволюции, там от человечества мало что осталось. Чаще всего мы даже не способны с ними скрещиваться. А высшие фейри – лорды и леди до некоторого времени предпочитали вообще избегать любых гибридов. Вы первая – уж поверьте. Пятый век на Земле, и вы первая полукровка за все это время. Первая, кого лорды выкинули сюда для продолжения странных дел эволюции.

Ник вспылила:

– Я человек!

Перес безапелляционно сказал:

– Вы леди Холма. И даже не будь генетической карты, о которой, кстати, знаем только я, Джонс и вы…

Ник возразила:

– А как же медик?

– Он уже не помнит, но он жив. Поверьте на слово. Не будь у вас изъяна… Ваших ушей, хоть я ставил все же на хвост…

– Вы – что? – опешила Ник, вспоминая, сколько времени она валялась в больнице без сознания, и всякие Пересы могли лапать её…

Перес усмехнулся, заметив её отвращение:

– Успокойтесь, вас осматривал врач, я не настолько любопытен. Не будь у вас безумной тяги к танцам, не будь у вас задатков быть честной, как леди, то ваш характер все равно выдает вас с головой. Вы спесивы, самолюбивы и самоуверенны. Хотя кажется, я это уже говорил вам сегодня.

– Я не…

– Вспомните Линдро. Вспомните, сколько раз вы его принижали. Сколько раз вы шли напролом. А ведь он почти сразу понял – кто вы. Бокалу в клубе тогда сильно не поздоровилось, когда он понял, кто вы. И что вы себя выдали.

– И кто же я? – Ник сложила руки на груди в защитном жесте.

– Вы? Вы будущая Ева. Хотя я надеюсь, что у вас хватит мозгов это скрыть, усмиряя свою спесь леди. Убил бы собственными руками того, кто выбросил вас в большой мир под небеса. Таких, как вы, никогда не было… Эксперименты ирбисов и тигров по созданию новой расы людей-оборотней в Либорайо идут во всю. Представляете, что вас ждет, когда Первые из тигров и ирбисов узнают: кто вы на самом деле? Лин это понял. И самое главное, может, вы еще не осознали, что во всем назревающем вокруг вас кошмаре, вы можете доверять только Лину. Он единственное во всем мире незаинтересованное лицо. Он гибрид, он стерилен. Вы можете доверять только ему. Остальные: вампиры, люди, оборотни – будут рваться в вашу постель только из-за уникального потомства. Как, например, Маки…

– Надеюсь, что вы ошибаетесь. – перспектива испугала Ник.

– Если бы. Я вас даже ледяному лорду готов был спихнуть, чтобы он вернул вас в Холмы, лишь бы вы избежали участи Евы и экспериментов. Мне казалось, что добрый профессор, преподававший в академии студентам-людям, сможет вас защитить. Но лорды всегда лорды даже по отношению к леди. Если вы не удержите свой секрет, что вы полукровка, вас не выпустят из лабораторий. И тут уж или Лин, или Холмы. Иных, кому можно доверить вашу жизнь, я не вижу.

– Лин… Вы думаете… Он знает?

– О том, что вы Ева? О том, что вас подкинули людям для экспериментов? О том, что на вас стоит магический блок, делающей вас неуклюжей, боявшейся высоты, легко устающей, настолько сильный блок, что первый год после его установки вы, скорее всего, даже ходить не могли? – он заметил удивление в глазах Ник – такие подробности о себе она никому не рассказывала. – И нет, в больнице о нем уже не помнят, и снимать его я запретил. Мне только разборок с Евой не хватало на территории округа. Боюсь, что Линдро знает – он умный парень, хоть и предпочитает это скрывать. Хотя про блок, может, и не догадывается…

– Он специально предложил… дружбу?

– Он прежде всего страж, мисс Доу. Но и парень, хоть и гибрид. Не стоит это забывать. А вы, при всей своей кукольной спеси, красивы… Но смею уверить – среди всех ваших ухажёров, настоящих, будущих ли, только его нельзя подозревать в корысти. Он уникальный. Он единственный, как и вы. И потому возвращаясь к началу нашей беседы – умерьте свое самомнение, уймите гонор, уважайте Лина. Он мой друг. И не смотрите так – я знаю, что он обо мне говорит. Я, действительно, люблю учить девочек. Некоторым, как вы, например, это очень требуется, если не хотите на всю жизнь оказаться привязанной к койке в акушерском отделении. А жизнь у леди бесконечная.

– Вы…

– После того, что мы друг другу наговорили, можете смело обращаться ко мне по имени – Мигель. И вы не заплакали – даже не знаю, бояться мне за Лина или нет.

– Я никогда не хотела обидеть его специально.

– Хорошо. Тогда спрячьте всю фейскость за магическим блоком и воспитанием, и будет вам счастье – Лин не тот, кто позволит ставить над вами эксперименты. Он самый крупный хищник на земле. Он самый сильный оборотень. И самый воспитанный. И самый терпеливый.

– Вы умеете воспевать.

– Он мой друг. А вы его сегодня сильно задели. Хуже – вы его напугали до оборота. Он терпеть не может свою вторую ипостась и не превращается в лигра даже под угрозой жизни. Будьте чуть менее напористой. И чуть более доверчивой. – Он скривился. – Однако, какой разговор получился. Я думал подготовить вас к нему, но вы лихо оттоптали две мои больные точки – Джонс и Росси. Не будьте фейри. Будьте человеком – всем станет проще. И мне, и Джонсу, и Линдро. И миру станет легче, пусть идет пятый век от катастрофы, гуманизм только-только появился, как понятие… А уж как вам станет легче…