Текст книги "Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер (СИ)"

Автор книги: Таня Драго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Глава 32. Последняя гармония во всем

Дион кивнул и повел нас через зал, к небольшой арке, ранее скрытой за алтарем. За ней начиналась узкая спиральная лестница, ведущая глубоко под землю. Спуск был медленным и тяжёлым – каждая ступенька отдавалась болью в моём измученном теле. Но рука Латора, поддерживающая меня, давала силы продолжать путь.

Чем глубже мы спускались, тем сильнее я ощущала странную пульсацию магии – словно далекое сердцебиение, нерегулярное, сбивающееся с ритма. Моя собственная драконья чешуя начала светиться в ответ, резонируя с этими колебаниями.

Наконец лестница привела нас в небольшой круглый зал, высеченный в скальной породе. Стены его были покрыты древними рунами и символами, многие из которых совпадали с теми, что проявились на моей коже после ритуала в храме. В центре зала, на каменном постаменте, находился он – сердце договора.

Это был кристалл размером с кулак взрослого мужчины, напоминающий огранённый алмаз, но внутри него клубился серебристо-золотой туман, в глубине которого вспыхивали и гасли искры всех цветов радуги. Вокруг кристалла располагались семь меньших камней, образующих правильную геометрическую фигуру.

Но гармония композиции была нарушена. Два из семи камней были смещены, а внутри центрального кристалла виднелись тёмные линии – словно трещины или разломы, через которые просачивалась чёрная, маслянистая субстанция.

– Вот оно, – тихо произнес Дион. – Физический якорь договора. То, что связывает магические системы людей и драконов в единое целое.

– И оно умирает, – добавил Латор, не отрывая взгляда от пульсирующего кристалла.

Я приблизилась к постаменту, чувствуя, как моя собственная магия откликается на зов артефакта. Это было похоже на встречу с давно потерянной частью себя – болезненную, но необходимую.

– Что нужно делать? – спросил Латор, стоя рядом со мной.

Я изучала структуру артефакта, позволяя своему дару Преображающей проникать в его суть:

– Это не просто кристалл. Это... Точка соприкосновения и обмена между различными магическими системами. – Я указала на семь малых камней: – Эти кристаллы представляют основные каналы энергии – три драконьих, три человеческих и один общий, объединяющий.

Дион кивнул:

– Согласно древним текстам, первоначально каждый из этих камней хранился отдельно, в специальных храмах по всему Аталу. Но потом они были собраны воедино для защиты и сохранения.

– И теперь эта защита нарушена, – сказала я, указывая на смещенные камни и тёмные трещины в центральном кристалле. – «Пламя» попыталось перенаправить энергетические потоки, но не учло, что система взаимозависима. Перекрывая каналы человеческой магии, они нарушили баланс всей конструкции.

– Можно это исправить? – напряженно спросил Латор.

Я вздохнула, оценивая масштаб повреждений:

– Можно. Но потребуется много энергии. Больше, чем я могу дать в нынешнем состоянии.

– Возьми мою, – без колебаний сказал Латор. – После того, что ты сделала для меня, моя сила принадлежит тебе.

Я посмотрела на него с удивлением (это не его реплика!). Не того Латора, которого я знаю. Похоже, улучшения зашли достаточно далеко.

– Это опасно. Мы не знаем, как твоя изменённая магия будет взаимодействовать с артефактом.

– Зато мы знаем, что произойдёт, если ничего не делать, – твердо ответил он. – Я готов рискнуть.

Дион покачал головой:

– Риск огромен для вас обоих. Возможно, стоит попробовать более традиционные методы...

– На это нет времени, – перебила я, указывая на усиливающееся почернение в центральном кристалле. – Заражение распространяется. Если мы промедлим, точка невозврата будет пройдена.

Я повернулась к Латору:

– Ты уверен?

– Абсолютно, – ответил он без тени сомнения.

Я кивнула и протянула ему руки:

– Тогда встань напротив меня. Мы будем действовать вместе, как единое целое.

Латор занял позицию с другой стороны постамента. Дион отступил к стене, давая нам пространство, но готовый вмешаться в случае необходимости.

– Что теперь? – спросил Латор.

– Соедини руки с моими, – сказала я. – И позволь своей силе течь свободно. Не направляй её, просто... отпусти.

Когда наши пальцы переплелись над артефактом, я почувствовала мгновенный отклик – словно замкнулась электрическая цепь. Сила Латора – тёплая, золотистая, пульсирующая – влилась в меня, смешиваясь с моей собственной, серебристо-холодной энергией.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на внутренней структуре артефакта. Теперь, с объединенной энергией, я могла видеть гораздо глубже, различая мельчайшие детали конструкции. Повреждения оказались ещё серьезнее, чем я предполагала – тёмные нити заражения проникли глубоко, затрагивая саму суть договора.

«Исправить,» – мысленно приказала я, направляя наш объединенный поток на тёмные трещины. – «Восстановить баланс.»

Я чувствовала, как Латор следует за мной, позволяя своей силе сливаться с моей, доверяя мне направлять её. Его безмолвное доверие придавало мне уверенности.

Постепенно, медленно, тёмные линии начали отступать. Золотисто-серебряное сияние заполняло трещины, запечатывая их, возвращая целостность кристалла.

Я мысленно передвинула смещенные камни, возвращая их в правильное положение, восстанавливая геометрический узор.

Но когда работа была почти завершена, я натолкнулась на препятствие – глубокий разлом в самом центре кристалла, заполненный чистой тьмой, не поддающийся исцелению.

«Источник заражения,» – поняла я. – «Семя искажения, заложенное Оукатой.»

Я усилила поток, направляя всю доступную энергию на этот последний рубеж.

Латор тоже почувствовал моё затруднение и увеличил отдачу, передавая мне всё больше своей силы. Я ощутила, как его сущность буквально вливается в меня – не только магия, но и часть его самого, его воспоминания, эмоции, сама его суть.

И в этот момент интимного слияния я поняла, что для завершения работы нужно не просто больше силы, а что-то иное – жест истинного единства, символическое действие, повторяющее то, что сделали наши предки при создании договора.

– Латор, – прошептала я, не разрывая ментальной связи. – Мне нужно, чтобы ты частично трансформировался. Пусть твоя драконья сущность проявится, но не полностью.

Он не задал вопросов, просто выполнил просьбу.

Я почувствовала, как его тело меняется, как чешуя проступает на коже, как энергия трансформации течёт по его венам.

Я тоже изменилась, позволяя своей собственной чешуе распространиться дальше, покрывая большую часть тела. Мои глаза превратились в драконьи, зрение изменилось, позволяя видеть магические потоки ещё отчетливее.

Теперь мы оба находились на границе между человеческим и драконьим – в точке идеального равновесия.

И именно с этой позиции я нанесла последний удар по источнику заражения, используя не только силу, но и само воплощение баланса, который мы представляли.

Тьма сопротивлялась, пыталась поглотить наш объединенный свет.

На мгновение я ощутила чистую, концентрированную ненависть – последний отголосок воли Оукаты, её финальное «нет» объединению, которого она так страшилась.

Но затем, словно плотина прорвалась, тьма рассеялась под напором нашей общей силы. Центральный кристалл вспыхнул ослепительным светом, ударная волна чистой магии разошлась от него во все стороны. Я почувствовала, как эта волна проходит через нас, через стены подземного зала, расходится по всему комплексу руин и дальше – над долинами и горами, лесами и озерами, соединяя и исцеляя незримые нити, составляющие магическую экосистему Атала.

Когда свет померк, центральный кристалл сиял чистым, ровным сиянием, а семь малых камней вокруг него пульсировали в идеальном, гармоничном ритме.

– Получилось, – выдохнул Латор, не веря своим глазам.

– Да, – подтвердила я, чувствуя, как последние силы покидают меня. – Сердце договора восстановлено.

Дион подошёл ближе, его лицо выражало благоговейный трепет:

– Это... невероятно. Вы не просто исправили повреждения, вы усилили всю конструкцию! Посмотрите на интенсивность сияния – я никогда не видел такой чистой, гармоничной магии.

Я слабо улыбнулась:

– Это заслуга Латора. Его изменённая природа... она идеально подходит для поддержания баланса между людьми и драконами.

– Наша заслуга, – мягко поправил меня Латор. – То, что мы сделали, мы сделали вместе.

Его глаза встретились с моими, и в этот момент я почувствовала странное головокружение. Последние капли энергии утекли из меня, и мир вокруг начал темнеть.

О, нет, снова.

– Лиралин! – встревоженный голос Латора был последним, что я услышала перед тем, как снова погрузиться в темноту.

Но на этот раз в темноте не было страха или одиночества.

Была уверенность, что когда я вернусь, мир будет лучше, чем прежде.

И Латор будет рядом, ожидая меня.

Три дня спустя я стояла посреди центрального зала древней крепости, преображённого до неузнаваемости. Обломки были расчищены, разрушенные колонны укреплены магическими конструкциями, а пол украшен сложными символами, нанесёнными мерцающими красками.

Археологи и маги работали круглосуточно, восстанавливая древние тексты, расшифровывая надписи, веками скрытые под слоями пыли.

То, что мы обнаружили в этих руинах, превзошло самые смелые ожидания – полная история создания договора, записанная самими участниками событий, включая моего предка Эйрана Раднала.

– Поразительно, – говорил Дион, осторожно перелистывая страницы древней книги. – Все эти столетия правда была здесь, ожидая, когда её найдут.

Восстановление сил далось мне нелегко.

Два дня я балансировала на грани истощения, пока объединённые усилия лучших целителей не вернули меня к жизни. Но даже после пробуждения потребовалось время, чтобы подготовиться к ритуалу, который нам предстояло провести.

Теперь, изучив древние тексты и освоившись со своими новыми способностями, я была готова к полному восстановлению баланса – не просто починить сердце договора, но усилить его, исцелить все повреждения, нанесённые веками искажений.

В центре зала, на месте, где прежде стоял алтарь «Пламени и Крыла», теперь располагался новый постамент из белого мрамора. На нём покоился центральный кристалл договора, окружённый семью меньшими камнями, каждый в специальной нише, вырезанной в соответствии с древними чертежами.

Вокруг кристаллов были расставлены артефакты, найденные в руинах и очищенные моим даром – усилители, стабилизаторы, резонаторы, каждый со своей уникальной функцией в предстоящем ритуале.

Зал постепенно заполнялся.

Архимаг Дион, драконьи старейшины, советники аэллэ – все собрались, чтобы стать свидетелями исторического момента. Не просто восстановления древнего соглашения, но его возрождения в истинной, неискажённой форме.

Моё внимание привлекло движение у входа – несколько драконьих воинов сопровождали аэллэ Тайрела. Даже издали я видела, каким он выглядит усталым. Истощенным этой борьбой за равновесие.

Рядом с ним шёл Латор, его лицо было напряжённым, но решительным. Наши взгляды встретились через зал, и я почувствовала мгновенную связь – отголосок того единения, которое мы пережили, исцеляя сердце договора.

Когда они приблизились, я лучше рассмотрела состояние аэллэ. Сейчас его правая рука была почти в порядке, но вены начинали снова темнеть. Да, все, что я делала тогда, как и говорила, было лишь временной мерой.

– Ринтана Лиралин.

Я склонила голову в уважительном поклоне:

– Аэллэ. Я рада, что вы здесью

– Я не мог пропустить момент, который изменит будущее нашего мира, – ответил он с лёгкой улыбкой.

Дион подошёл к нам, сверяясь с астрономическими расчётами на свитке:

– Время приближается. Через пятнадцать минут звёзды займут оптимальное положение.

Я кивнула и, бросив последний взгляд на Латора, направилась к центру зала.

Согласно древним текстам, ритуал должен был проводиться Преображающим, стоящим в одиночестве в центре магического круга.

Но я знала, что одной моей силы, даже восстановленной, может не хватить для необходимого масштаба изменений.

Присутствующие расступились, образуя широкий круг вокруг постамента с кристаллами.

Магические светильники погасли, оставив лишь тусклое сияние самих артефактов освещать пространство.

Я заняла позицию перед постаментом, ощущая, как серебристая чешуя на моей коже начинает светиться. За последние дни она распространилась ещё дальше, покрывая теперь почти всю спину и плечи, поднимаясь по шее. Но я больше не сопротивлялась этому – я принимала свою двойственность, как Латор принял свою.

Дион подал знак, и все присутствующие затихли.

– Ритуал начинается, – объявил архимаг.

Я глубоко вздохнула и начала произносить древние слова, найденные в записях Эйрана Раднала – заклинание, соединяющее элементы человеческой и драконьей магии, песнь баланса и единства.

С каждым произнесённым словом кристаллы светились ярче, их внутренняя пульсация ускорялась, синхронизируясь с ритмом заклинания. Я чувствовала, как мой дар расширяется, откликаясь на древнюю магию, как открываются новые каналы восприятия.

Внезапно я ощутила знакомое присутствие за спиной.

Не оборачиваясь, я знала, что это Латор. Он нарушил протокол, пересёк черту, за которую никто не должен был заходить во время ритуала.

– Я не позволю тебе делать это в одиночку, – тихо сказал он, становясь рядом. – В древних текстах говорилось о единстве и равном вкладе. Драконья сторона должна присутствовать наравне с человеческой.

Я хотела возразить, сказать, что это опасно, что мы не знаем, как отреагирует магия договора на отклонение от ритуала. Но в глубине души я понимала, что он прав. Первый договор не создавался одним человеком – это был акт объединения, равного партнёрства.

Дион выглядел встревоженным:

– Халидэл, это отклонение от протокола...

– Это возвращение к изначальному смыслу, – твёрдо ответил Латор. – Договор был создан вместе, и возрождён должен быть так же.

Не дожидаясь дальнейших возражений, он встал рядом со мной, наши плечи соприкоснулись. Я почувствовала, как его аура сливается с моей, как наши энергетические поля переплетаются, усиливая друг друга.

– Продолжай, – шепнул он. – Я буду направлять свою силу через тебя.

Я кивнула и возобновила произнесение заклинания.

Теперь мой голос звучал сильнее, увереннее. Латор положил руку мне на плечо, и я почувствовала, как его драконья магия вливается в меня плавным, контролируемым потоком – не захватывая, не подавляя, а дополняя и усиливая мою собственную силу.

Кристаллы откликнулись на эту гармонию ярким сиянием.

Центральный кристалл поднялся в воздух, медленно вращаясь над постаментом. Семь малых камней последовали за ним, образуя орбиты вокруг центрального, как планеты вокруг солнца.

– Сейчас, – прошептал Латор, и я поняла – это решающий момент.

Вместе мы подняли руки, направляя объединённую силу в центр конструкции.

Из моих пальцев потекла серебристая энергия, из его – золотистая. Потоки сплелись, образуя спираль, обвивающую кристаллы. Внутри центрального кристалла что-то изменилось – словно открылось внутреннее пространство, бесконечное и вместе с тем компактное.

И тогда я произнесла ключевую фразу ритуала, которую Эйран Раднал записал собственной кровью:

– Да сольются пути, разделённые по неведению, да воссоединятся линии, разорванные страхом, да исцелится мир, раненый непониманием.

Латор продолжил на древнем драконьем языке, и хотя я не знала значения слов, я чувствовала их смысл – они были зеркальным отражением моей фразы, драконьим эквивалентом человеческой мудрости.

В центре кристалла вспыхнула ослепительная звезда. На мгновение весь зал залило белым светом, таким ярким, что большинство присутствующих инстинктивно закрыли глаза.

Я видела, как волна чистой, гармонизирующей магии распространяется от центрального кристалла – сперва наполняя весь зал, затем проникая через стены крепости, расходясь всё дальше и дальше, по всему Аталу. Словно кольца на воде, она двигалась во все стороны, исцеляя повреждения в магической ткани мира, восстанавливая баланс там, где он был нарушен.

Внезапно я услышала странный звук – нечто среднее между вздохом облегчения и удивлённым возгласом.

Обернувшись, я увидела, что аэллэ Тайрел приподнялся, его глаза были широко распахнуты. Тёмные узоры на его руке начали меняться – чернота отступала, вытесняемая золотистым светом. На наших глазах проклятие уязвимости превращалось во что-то иное – в светящиеся символы защиты, древние драконьи руны, означающие силу, выносливость, исцеление.

– Что происходит? – прошептал кто-то из драконьих старейшин.

– Волна гармонизации, – ответил Дион благоговейным тоном. – Она не только исцеляет структуру договора, но и всё, что было искажено его нарушением. Включая магические проклятия.

Кристаллы медленно опустились на постамент, их сияние стало спокойнее, ровнее.

Волна магии уходила всё дальше, затрагивая самые отдалённые уголки Атала, неся исцеление и равновесие.

Я почувствовала внезапную слабость в ногах – не истощение, как прежде, а просто естественную усталость после огромного магического усилия.

Латор поддержал меня, обнимая за плечи.

– Мы сделали это, – тихо произнёс он. – Новая эра для наших народов.

Я прильнула к нему, чувствуя, как наши ауры по-прежнему переплетены, как бьются в унисон наши сердца. Это не было магическим принуждением или случайной химической реакцией. Это был сознательный выбор, акт доверия и понимания, глубже любого заклинания.

Два дня спустя я стояла на высокой башне замка Авельтан, наблюдая за приготовлениями к церемонии во внутреннем дворе. В центре возвышался массивный погребальный помост, украшенный драконьими символами и древними рунами.

Оказавшись в замке, мы узнали, что произошло.

Старейшина Тлитт встретил Латора у главных ворот, не дожидаясь, пока тот спешится. Его обычно бесстрастное лицо выражало глубокую печаль, когда он произнёс слова, которых Латор, вероятно, уже ожидал:

– Халидэл, с прискорбием сообщаю... ваш отец покинул этот мир. Это случилось прошлой ночью.

Хотя сердце Латора уже давно было готово, все же долгое балансирование между жизнью и смертью сделало эту мысль... почти привычной, я видела, как тень боли пробежала по его лицу. Видимо, была какая-то надежда, что Ронар встанет, избавившисьот проклятия.

Он спросил тихо:

– Он страдал?

Тлитт покачал головой:

– Нет, халидэл. Напротив. Проклятие пало перед концом. Он ощутил облегчение, улыбнулся и... просто не проснулся.

Тело Оукаты, или скорее то, что от неё осталось – иссохшее, непонятное, такая странная фигурка, непохожая на величественную драконицу, прибыла с нами в гнездо, и теперь…

Старейшина Тлитт, хранитель традиций, настоял на соблюдении погребальных обрядов для обоих правителей, несмотря на предательство Оукаты. Теперь предстояла двойная церемония – погребение халидэла и его супруги, предательницы, но всё же драконицы клана Авельтан.

Как все поменялось за несколько дней.

Я всматривалась в костер, сложенный для этих двоих и думала о том, сколько всего между ними пролегло, должно быть. Латор говорит, он ее любил. А вот насчет нее я сильно сомневаюсь. А сейчас, сейчас и между ними наступит эта странная гармония.

Своя, но все же.

Я услышала шаги за спиной и обернулась. Латор подошёл ко мне, одетый в церемониальные одежды глубокого синего цвета с золотой вышивкой.

– Как ты? – тихо спросила я.

Он встал рядом, глядя на приготовления внизу:

– Странно. Печаль смешивается с облегчением, гнев с прощением. – Он сделал паузу. – То, что сделала мать – тяжкое преступление. Но и мы под ее гнетом все творили немало того, что выходит за рамки порядочности. Она, знаешь, называла отца человечным. Ей это не нравилось.

– Я понимаю.

– Они так и не пришли к взаимопониманию. Результат… страшный. Я вот даже не знаю, был ли он на самом деле слаб или человечен, уже не помню. Но, вероятно, действительно любил, раз не смог от нее защититься. А может и не хотел. Как будто заранее простил.

– А ты? Ты смог простить её?

Он долго молчал, глядя на погребальный помост, где вскоре будут лежать символы его родителей.

– Я не знаю, простил ли я её полностью. Но я понимаю её теперь лучше. Она действительно верила, что борется за благо драконов. Её методы, её цели были искажены, но в основе лежала любовь к своему виду. – Он повернулся ко мне. – И в конечном счёте, она подарила мне жизнь. За это я благодарен ей, несмотря ни на что.

Он протянул руку и осторожно коснулся моей щеки:

– Если бы не она, я никогда не встретил бы тебя. Никогда не познал бы этого... равновесия, которое чувствую сейчас.

А потом мы спустились во внутренний двор, где уже собрались драконы. Церемония должна была пройти по древнейшим драконьим традициям, многие элементы которых не менялись тысячелетиями.

Погребальный помост, возвышавшийся в центре двора, был сложен из особой породы дерева, пропитанного маслами и эссенциями, которые должны были придать пламени особый цвет и аромат. На нём уже лежало тело отца Латора, облачённое в традиционные белые одежды перехода, а рядом – завернутые в белую ткань останки Оукаты.

По сигналу Латора – теперь полноценного халидэла, главы клана Авельтан, семь драконов поднялись в воздух. Их чешуя сверкала в последних лучах заходящего солнца. Они описали широкий круг над двором и зависли прямо над погребальным помостом.

– Священное пламя, – шепнул Латор мне на ухо, – не обычный огонь. Это концентрированная сущность драконьей магии, способная освободить душу от всех земных привязанностей.

Семь драконов одновременно выдохнули пламя – не красное и не оранжевое, а удивительного голубовато-золотого оттенка, переливающегося всеми цветами радуги. Семь потоков сошлись над помостом, образуя вихрь невероятной красоты и мощи.

Тела родителей Латора не сгорели в обычном смысле – они словно растворялись в этом пламени, превращаясь в чистую энергию, которая поднималась вверх сияющими спиралями. Я видела – и знала, что Латор тоже видит – как две эти спирали сначала двигались отдельно, но затем, достигнув определённой высоты, начали сближаться, переплетаться, сливаться воедино. Это был не просто погребальный ритуал – это было признание истины, что все мы, в конечном счёте, часть единого потока жизни и энергии.