Текст книги "Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер (СИ)"

Автор книги: Таня Драго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Я кивнула, ощущая тяжесть ответственности, которая ложилась на мои плечи. Но вместе с ней приходило и странное чувство правильности, словно всё моё существование – и как Марины, и как Лиралин – вело именно к этому моменту, к этому открытию.

– Я готова попробовать, – сказала я твёрдо. – Посмотрим, что можно сделать для восстановления истинного союза между нашими народами.

Латор посмотрел на меня с новым выражением – не просто с уважением или благодарностью, но с чем-то более глубоким, похожим на благоговение:

– Ты действительно изменилась. В тебе теперь есть... мудрость, которой не было раньше.

Я улыбнулась:

– Не только во мне. Ты тоже меняешься, Латор. Видишь дальше политических интриг и традиций клана. Начинаешь понимать истинное значение своего наследия.

Он задумчиво кивнул:

– Возможно, в этом и заключается настоящая сила Преображающих – они меняют не только предметы, но и людей, и драконов рядом с собой. Помогают увидеть лучшую версию самих себя.

– Не меняют, а напоминают, – поправила я мягко. – Каждый из нас уже содержит в себе всё необходимое для своего высшего проявления. Нужно лишь увидеть это и позволить проявиться.

Мы стояли в древнем храме, освещённые мягким светом магических огней, и я чувствовала, как тысячелетняя мудрость этого места резонирует с новым пониманием, пробудившимся во мне. Передо мной открывался путь, полный опасностей и вызовов, но впервые с момента моего появления в этом мире я ощущала абсолютную уверенность в своём предназначении.

Мы стояли в центре древнего зала, ещё погружённые в обсуждение открывшихся нам тайн, когда тяжёлая тишина храма была нарушена звуком множества шагов, эхом разносившихся под сводами. Латор мгновенно напрягся, его рука инстинктивно легла на рукоять меча.

– У нас гости, – тихо произнёс он, поворачиваясь к входу в центральный зал.

Из тени арочного прохода появилась высокая фигура в традиционных тёмно-синих одеждах высших драконов клана.

Оуката Авельтан шла с прямой спиной и высоко поднятой головой. За ней следовали пятеро пожилых драконов – старейшины совета, чьи лица выражали смесь настороженности и любопытства.

– Мать, – произнёс Латор с формальным поклоном, но в его голосе звучало напряжение. – Не ожидал встретить тебя здесь.

Оуката окинула взглядом восстановленную колонну, алтарь со следами ритуала и меня – с изменёнными глазами и серебристым узором на коже. Её тонкие губы изогнулись в подобии улыбки, не затрагивающей холодных глаз:

– Мы видели достаточно. Твой дар действительно исключителен, невестка. И теперь он принадлежит клану.

Ах ты блин, снова за свое.

Я почувствовала желание Лиралин запустить в свекровь колонной. Ну, ну, мы не такие. Хотя жаль.

– Мой дар не принадлежит никому, – ответила я ровно, встречая её взгляд. – Он существует для восстановления баланса.

Оуката подошла ближе, её движения были текучими и грациозными, как у хищника, готовящегося к прыжку:

– Благородные слова. Но ты забываешь, что связана брачным договором. Всё, чем ты владеешь, включая твою магию, принадлежит клану.

Я ощутила, как во мне шевельнулись воспоминания Лиралин – годы жизни под гнётом ожиданий, страх перед этой женщиной, ощущение собственного бессилия. Но теперь эти чувства были лишь тенью, отголоском прошлого, не имеющего власти над настоящим.

Прежде чем я успела ответить, Латор шагнул вперёд, становясь между мной и своей матерью:

– Нет, мать. Древний договор ясен – Преображающие сотрудничают с драконами, но не подчиняются им. Это равноправный союз.

Глаза Оукаты сузились, в них вспыхнул опасный огонь:

– Ты встаёшь против собственного клана ради человечки?

Латор не дрогнул под этим взглядом. Впервые за всё время нашего знакомства я видела его по-настоящему уверенным в противостоянии с матерью:

– Я стою за истину и древние традиции. То, что мы увидели здесь, меняет наше понимание истории. Драконы обязаны своим существованием Преображающим. Мы должны уважать этот дар, а не пытаться контролировать его.

Один из старейшин – худощавый дракон с длинной белой бородой – подался вперёд:

– О чём ты говоришь, халидэл? Какое ещё изменение истории?

Латор указал на фрески, покрывающие стены храма:

– Посмотрите сами, почтенные. Эти изображения рассказывают правду, которую мы забыли или намеренно скрыли. Первые драконы были спасены от вымирания Эйраном Радналом, Преображающим, чей дар сейчас пробудился в Лиралин.

Старейшины подошли ближе к стенам, с растущим изумлением изучая древние изображения. Оуката осталась на месте, её лицо превратилось в бесстрастную маску:

– Рисунки на стенах могут изображать что угодно. Это не меняет законов клана и обязательств, взятых при заключении брака.

Я шагнула вперёд, становясь рядом с Латором:

– Это не просто рисунки. Это история, написанная теми, кто был её свидетелями. И мы нашли подтверждение – дневник самого Эйрана Раднала, первого Преображающего.

Я показала древнюю книгу, которую держала в руках. Один из старейшин – самый старый, с кожей, напоминающей древний пергамент – подошёл и осторожно провёл пальцами по обложке:

– Великие духи... Это действительно может быть подлинным. Эти символы... я видел подобные лишь однажды, в самых древних свитках нашего хранилища.

Оуката раздражённо взмахнула рукой:

– Даже если это правда, даже если первый Раднал действительно оказал драконам какую-то услугу в древности, это не меняет нашего нынешнего положения. Закон есть закон, и дар Преображающей должен служить клану.

В её голосе звучала такая непреклонность, что воздух вокруг, казалось, завибрировал от напряжения. Я физически ощутила, как древняя магия храма отреагировала на возрастающий конфликт – пол под нашими ногами слегка задрожал, а магические огни на стенах начали пульсировать.

– Осторожнее, – предупредила я, чувствуя, как энергетические потоки храма искажаются. – Это место реагирует на сильные эмоции, особенно на агрессию.

Но Оуката словно не замечала предупреждающих знаков:

– Не указывай мне, что делать в присутствии старейшин, человеческая женщина! Ты даже не представляешь, с какими силами имеешь дело!

С каждым словом дрожь усиливалась. Мелкие камни начали падать со сводов, пыль поднималась в воздух. Я увидела, как один из старейшин схватился за грудь, словно ему было трудно дышать в этой наэлектризованной атмосфере.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, позволив своему новому восприятию охватить всё пространство храма. Теперь я могла видеть энергетические потоки – древние линии силы, проходящие через фундамент и стены, создающие защитный купол над всем сооружением. Эти потоки, стабильные на протяжении веков, теперь искажались, сбивались с ритма, словно сердце под воздействием сильного стресса.

Я подняла руки и начала мягко направлять искажённые потоки обратно в их естественные русла. Не принуждая, а лишь напоминая им их истинный путь, их предназначение. Серебристые узоры на моей коже ярко засветились, когда я стала проводником для гармонизирующей силы.

Постепенно дрожь утихла. Пыль осела, магические огни вернулись к ровному, спокойному сиянию. Даже воздух, казалось, стал чище и свежее.

Я открыла глаза и увидела, что все драконы, включая Оукату, смотрят на меня с неприкрытым изумлением. Для них моё вмешательство выглядело как проявление невероятной магической силы, способной усмирить древний храм одним движением рук.

Старейшина с белой бородой первым нарушил молчание:

—Я не видел подобного контроля над магией с... с тех времён, когда мой прадед ещё был молод.

Другой старейшин, полный дракон с изумрудным оттенком глаз, задумчиво кивнул:

– Если она действительно может стабилизировать такие мощные энергетические потоки... возможно, мы слишком поспешно отнеслись к дару Преображающих.

Я почувствовала, что это подходящий момент для продвижения вперёд:

– Я готова помочь клану восстановить полную силу драконьей магии. Но как партнёр, не как собственность.

Оуката открыла рот для резкого ответа, но была неожиданно прервана самым старым драконом, который до этого молчал. Он выступил вперёд, опираясь на посох из тёмного дерева, инкрустированный драгоценными камнями:

– Девочка права. Я достаточно стар, чтобы помнить легенды в их истинной форме. Преображающие были нашими целителями, не слугами.

Его голос, хотя и ослабленный возрастом, звучал с непререкаемым авторитетом, заставившим даже Оукату сдержать возражение.

– Архивариус, – обратился к нему Латор с глубоким уважением. – Вы знали об этом всё время?

Старый дракон медленно покачал головой:

– Не знал наверняка. Но подозревал. В самых древних текстах, доступных лишь высшим хранителям знаний, есть намёки... неполные фрагменты... указания на то, что союз между драконами и Преображающими был гораздо глубже и важнее, чем принято считать сейчас.

Он повернулся к Оукате:

– Мы допустили ошибку, ринтана, позволив древнему знанию исказиться с течением времени. Если то, что мы видим здесь – правда, то наше отношение к Преображающим должно измениться.

Я заметила, как лицо Оукаты на мгновение исказилось от ярости, но она быстро взяла себя в руки, понимая, что теряет поддержку старейшин. Ну да, она ж теперь «ринтана», а не халидэла, а это много значит.

Глаз не задергался еще, матушка?

– Даже если это так, – произнесла она с искусственным спокойствием, – изменение вековых традиций не происходит за один день. Нам нужно тщательно изучить эти находки, проверить их достоверность, созвать полный совет клана...

Латор прервал её:

– Конечно, мать. Всё должно быть сделано правильно, с полным уважением к традициям. Но суть ясна – дар Лиралин не может быть просто присвоен кланом. Это противоречит самому духу древнего договора.

Оуката пристально посмотрела на сына, и в её глазах промелькнуло что-то похожее на уважение, смешанное с раздражением:

– Ты неожиданно проявляешь твёрдость, сын. Интересно, всегда ли ты будешь так уверен в своём решении.

Она перевела взгляд на меня:

– Это не конец, невестка. Клан не так легко меняет свои пути.

В её словах звучало не столько угроза, сколько предупреждение – словно она видела что-то, недоступное нашему пониманию.

Старейшины начали тихо переговариваться между собой, обсуждая увиденное и услышанное. Было очевидно, что равновесие сил смещается – не резко, но ощутимо. Оуката это чувствовала и явно искала способ восстановить свои позиции.

– Мы должны немедленно вернуться в замок, – заявила она. – Подобные открытия требуют присутствия всего совета клана и, возможно, представителей других семейств.

Латор кивнул:

– Согласен. Нам нужно показать дневник архивариусам и лучшим драконьим магам. Если существует способ восстановить силу драконьей магии с помощью дара Преображающих...

– А что с халидэлом? – неожиданно спросил Таэль, до этого молча наблюдавший за происходящим. – Если Лиралин действительно может исцелять то, что считалось неисцелимым... возможно, она могла бы помочь?

Этот вопрос буквально заморозил Оукату. Её лицо на мгновение стало совершенно нечитаемым, а затем она произнесла с неожиданной мягкостью:

– Это было бы... значительным доказательством ценности её дара.

Но в глазах такое было. Просто ужас. Она испугалась, и мы все, пожалуй увидели это. Ранор мог заговорить.

– Я готова попытаться, – сказала я. – Если мой дар действительно унаследован от Эйрана, и если первые Преображающие могли исцелять драконов от магического истощения...

– Это должно происходить под строгим наблюдением, – быстро вставила Оуката. – С необходимыми мерами предосторожности.

Наше обсуждение прервали звуки шагов, доносящиеся от входа в храм. Быстрые, решительные, явно не принадлежащие членам нашей группы.

– Кто это может быть? – нахмурился один из старейшин. – Разве кто-то ещё знает об этом месте?

– Охрана, которую я оставил у входа, никого бы не пропустила без предупреждения, – добавил Таэль, обнажая короткий меч.

Латор напрягся, инстинктивно заняв защитную позицию рядом со мной. Оуката и старейшины также насторожились, готовые в случае опасности мгновенно принять драконью форму.

В арке входа появились фигуры в серебристо-белых одеждах с характерной вышивкой на плечах – королевская гвардия магов. Впереди шёл высокий седовласый мужчина, чьё лицо я сразу узнала.

– Архимаг Дион, – выдохнула я, чувствуя одновременно облегчение и новую тревогу. Появление такой важной фигуры в столь отдалённом месте могло означать только серьёзные новости.

Дион окинул взглядом собравшуюся компанию, на мгновение задержался на моём изменённом облике, но ничем не выдал удивления.

Затем он выступил вперёд и произнёс формальным тоном:

– Халидэла Авельтан, аэллэ требует вашего немедленного присутствия. Произошло нечто, требующее вмешательства Преображающего.

Все драконы, включая Оукату, застыли. Прямой запрос аэллэ – королевы людей – был чем-то из ряда вон выходящим. Особенно если он доставлялся лично архимагом.

– Что случилось? – спросил Латор, первым нарушив напряжённое молчание.

Дион посмотрел на него с выражением, которое я не могла полностью расшифровать – смесь тревоги, уважения и чего-то похожего на сострадание:

– Нападение на Западный храм. Массовое отравление магическим ядом.

– Западный храм? Но ведь это... центр совместного поклонения людей и драконов. Символ союза.

Дион кивнул:

– Именно. И нападение произошло во время празднования, когда храм был полон представителями обоих народов. Кто бы ни стоял за этим, он нанёс удар в самое сердце нашего союза.

Оуката выступила вперёд:

– Кто это сделал? У вас есть подозреваемые?

Дион покачал головой:

– Пока нет. Яд действовал избирательно – поражал только тех, кто обладал магическими способностями.

Оуката шагнула вперёд:

– Мы не можем просто отпустить её на основании одного вашего слова. Лиралин связана обязательствами перед кланом, и её дар должен служить прежде всего интересам драконов.

Дион спокойно встретил её взгляд:

– Ринтана, если активизировались те, кто стремится разрушить союз между нашими народами, то нет более важных интересов драконов, чем противостоять этой угрозе. Или вы думаете, что они остановятся на одном храме?

Старый архивариус положил руку на плечо Оукаты:

– Он прав. Если яд избирательно поражает магов и особенно драконов, это может быть началом новой волны той самой болезни, о которой рассказывают фрески. Мы должны действовать сообща.

Оуката не выглядела убеждённой, но явно понимала, что противостоять объединённой воле старейшин, аэллэ и её собственного сына было бы неразумно:

– Хорошо. Но Лиралин отправится под охраной клана, и я лично буду сопровождать её.

Дион склонил голову в знак согласия:

– Мы будем только рады видеть представителей драконьего клана.

Я почувствовала, как моя новообретённая сила пульсирует внутри, словно отзываясь на мысль о предстоящем испытании.

Часть меня – бывшая Марина – анализировала ситуацию, просчитывала политические последствия и варианты развития событий. Другая часть – истинная Лиралин – ощущала глубинную связь со всеми живыми существами и понимала, что моё предназначение всегда вело к этому моменту, к этому выбору.

– Я готова, – сказала я, выпрямляясь во весь рост. – Если мой дар может спасти пострадавших и помочь остановить тех, кто стоит за нападением, я не имею права отказать.

Латор встал рядом со мной, его присутствие ощущалось как надёжная опора:

– Мы отправимся немедленно. Таэль, подготовь лошадей.

Глядя на лицо Оукаты, я чувствовала, что она не оставит своих планов и амбиций. Но сейчас перед нами стояла более важная и неотложная угроза – угроза самому существованию магии и гармонии между двумя народами.

Мы покинули древний храм, унося с собой бесценный дневник Эйрана и новое понимание истинной природы договора между людьми и драконами. Я не знала, что ждёт нас во дворце, но была уверена в одном: путь, который начался с моего странного перемещения в тело Лиралин, теперь привёл меня к истинному предназначению.

И я была готова принять его со всей ответственностью и решимостью, которую могла предложить.

Глава 28. Я преображаю все: и драконов, и правителей

Ночь уже опускалась на столицу, когда наш отряд миновал главные ворота дворца. Обычно сияющие магическим светом башни выглядели приглушенными, словно сама архитектура отражала тревожную атмосферу, висевшую в воздухе.

Стража у ворот была удвоена.

Я заметила, что помимо обычных гвардейцев в серебристо-белой форме присутствовали и боевые маги с характерными синими нашивками на плечах – их редко привлекали к обычному дежурству, только в случаях крайней необходимости.

– Что-то серьезное происходит, – тихо произнес Латор, наклонившись ко мне. – Я не видел столько магов-защитников со времен прошлогоднего покушения на советника аэллэ.

Оуката, ехавшая чуть впереди, обернулась:

– Будем надеяться, что нас не обманули, втянув в чужие политические игры.

Дион, до этого молчавший большую часть пути, ответил с неожиданной резкостью:

– Это не игры, ринтана. То, с чем мы столкнулись, угрожает и вашему народу, и нашему. Возможно, всему, что мы создали за последние восемь веков.

Мы спешились у внутренних ворот, где нас встретил начальник гвардии – высокий суровый мужчина с седеющими висками и шрамом через левую щеку. Он церемонно склонился перед нашей процессией:

– Архимаг, халидэл, достопочтенные старейшины. Аэллэ ожидает вас в Малом совете. Прошу следовать за мной.

Внутри дворца напряжение ощущалось еще сильнее. Придворные, обычно праздно прогуливающиеся по галереям и обменивающиеся светскими сплетнями, теперь собирались маленькими группами, тревожно перешептываясь. Разговоры смолкали, когда мы проходили мимо, сменяясь внимательными, оценивающими взглядами.

– Они боятся, – шепнула я Латору, чувствуя, как моё новообретенное восприятие улавливает эмоциональные оттенки окружающих людей. – Но не нас. Чего-то другого.

Один из старейшин хмуро кивнул:

– В воздухе пахнет магическим дисбалансом. Что-то нарушило естественные потоки энергии.

Мы поднялись по узкой винтовой лестнице в северное крыло дворца, где располагались личные покои аэллэ и залы для закрытых совещаний. Охрана здесь была еще плотнее – каждые десять шагов стоял боевой маг, а перед дверями в Малый совет я заметила двух драконов в человеческом обличии с характерными нашивками элитной королевской гвардии.

– Драконы-телохранители, – пробормотал Латор. – Их привлекают только в случаях крайней опасности.

Начальник гвардии остановился перед массивными дверями из темного дерева, инкрустированными серебром:

– Прошу минуту подождать, – он скрылся за дверью, чтобы доложить о нашем прибытии.

Оуката воспользовалась паузой, чтобы шепнуть что-то на ухо одному из старейшин. Тот нахмурился, но кивнул. Я перехватила настороженный взгляд Латора – он тоже заметил этот обмен и явно был обеспокоен.

Двери распахнулись, и голос глашатая объявил:

– Архимаг Дион Тарайн, халидэл Латор Авельтан, халидэла Лиралин Авельтан, ринтана Оуката Авельтан и почтенные старейшины драконьего клана!

Мы вошли в просторный зал, освещенный не привычными магическими светильниками, а старомодными масляными лампами. Это сразу привлекло моё внимание – обычно такое освещение использовали только при проведении определенных магических ритуалов, требующих минимального вмешательства в естественные энергетические потоки.

В центре зала стоял большой круглый стол из полированного черного камня.

За ним сидело около десяти человек – я узнала высших советников Атала и нескольких представителей от крупнейших драконьих кланов. Во главе стола в высоком резном кресле сидел сам аэллэ Тайрел.

Я невольно вздрогнула, увидев его.

Последняя наша встреча была несколько месяцев назад, и тогда Тайрел выглядел как обычно – статный мужчина с живыми умными глазами и легкой улыбкой, скрытой в уголках губ. Сейчас передо мной был словно другой человек – осунувшийся, с посеревшим лицом. Но больше всего меня поразили его руки, лежащие на столе – правая кисть и запястье были покрыты странным узором из темных линий, похожих на вздувшиеся вены, но слишком правильных, чтобы быть естественными.

– Приветствую вас, – произнес аэллэ голосом, который звучал устало, но твердо. – Благодарю за столь быстрый отклик на мой призыв.

Дион вышел вперед и поклонился:

– Мой господин, я привел Преображающую, как вы просили. Она недавно полностью пробудила свой дар и, возможно, сможет помочь в нынешнем кризисе.

Взгляд аэллэ остановился на мне. Его брови слегка поднялись.

—Я слышал о вашем даре, Лиралин. Вы действительно пробудили наследие Эйрана Раднала?

Я сделала формальный реверанс:

– Думаю, да. Мой дар к вашим услугам в этот трудный час.

Тайрел жестом предложил нам занять свободные места за столом:

– Прошу, присаживайтесь. То, что я должен сообщить, потребует времени и полного внимания.

Когда все расселись, аэллэ тяжело вздохнул и начал говорить:

– Три дня назад во время празднования в Западном храме произошло нападение. Кто-то распылил магический яд, который поразил десятки людей и драконов. Большинство пострадавших – маги и драконы с сильными магическими способностями. Или члены правящей семьи.

Он поднял руку, демонстрируя темный узор:

– Я тоже был отравлен, хотя и не присутствовал в храме. Нападения произошли одновременно в нескольких местах, связанных с моей семьей и драконьими кланами.

Оуката подалась вперед:

– Кто стоит за этими нападениями?

– Неясно, но используется магия, направленная против союза людей и драконов. Начались атаки на членов моей семьи и драконьих наследников.

Он кивнул одному из советников – пожилому мужчине в темно-синей мантии, который тут же развернул на столе старинную карту.

– Все атаки произошли в строго определенных местах, – продолжил аэллэ. – В древних точках силы, где когда-то проходили линии договора между нашими народами. Это не случайные нападения, а часть тщательно спланированного ритуала.

– Какова цель этого ритуала? – спросил Латор.

Дион мрачно покачал головой:

– Разрушение самой основы нашего союза. Отравление не просто поражает отдельных людей или драконов – оно искажает магические связи между нашими народами, разрывает нити, соединяющие нас на протяжении веков.

– Если процесс не остановить, – добавил один из советников, – магический баланс между нашими расами будет полностью нарушен. Драконы начнут терять свои способности, а человеческая магия станет нестабильной и опасной.

Аэллэ осторожно прикоснулся к темным линиям на своей руке:

– Обычные целители бессильны. Даже лучшие маги не могут противостоять этому проклятию, потому что оно атакует саму структуру нашей магии.

Он поднял взгляд и посмотрел прямо на меня:

– Но возможно, Преображающий сможет. Если ваш дар действительно связан с изначальной гармонией, как гласят древние легенды, вы можете быть нашей единственной надеждой.

Я ощутила тяжесть ответственности, опускающуюся на мои плечи. Мой новый дар, едва пробудившийся, едва понятый, должен был противостоять древней и могущественной магии, направленной на разрушение всего, что было создано за столетия.

– Я сделаю все возможное, аэллэ, – ответила я, чувствуя, как внутри меня переплетаются решимость Марины и магическая интуиция Лиралин. – Но мне нужно знать больше. Кто стоит за этими атаками? Какова природа этой древней силы?

Аэллэ обменялся взглядами с Дионом, и архимаг кивнул:

Тайрел медленно поднялся, и несмотря на его измученный вид, в его осанке чувствовалось величие, унаследованное от десятков поколений правителей:

– Мы полагаем, что речь идет об определенной организации. И она существует очень давно.

Дион подошел к карте и указал на несколько отмеченных точек:

– После их первого поражения от рук Эйрана и драконов, все упоминания о них были намеренно стерты из официальных хроник. Халидэла Лиралин, если вы действительно обладаете даром Эйрана, если вы способны видеть истинную гармонию магии и восстанавливать её... вы можете быть нашим единственным шансом остановить катастрофу.

Я почувствовала, как Латор осторожно сжал мою руку под столом – не принуждая, а поддерживая. И в этом жесте я ощутила важную перемену – он больше не видел во мне ценное приобретение клана, а видел равного партнера в борьбе с общей угрозой.

Когда все так изменилось?

Латор стал абсолютно иным. Интересно.

И Дион раскрылся иначе – теперь понятно, зачем ему нужна была моя сила. И это не столько помощь мне, сколько Аталу. Все как-то перевернулось, поменялось.

– Я сделаю всё, что в моих силах, аэллэ, – ответила я твердо. – Но мне нужно будет осмотреть пострадавших. Возможно, начав с исцеления отдельных жертв, я смогу понять, как противостоять проклятию в целом.

Аэллэ кивнул:

– Конечно. Лучшие целители королевства в вашем распоряжении. И первым пациентом буду я сам, – он слабо улыбнулся, – если вы не возражаете проверить свои способности на мне.

– Это большая ответственность, – начала я.

– И большая честь, – тихо добавил Латор.

Я встретилась глазами с аэллэ и увидела в них не просто боль и усталость, но и глубокую тревогу – не за себя, а за Атал, за хрупкий баланс, созданный поколениями правителей.

– Я готова начать прямо сейчас, – сказала я, поднимаясь со своего места.

Аэллэ кивнул и тоже встал, жестом отпуская большую часть советников:

– Тогда перейдем в мои личные покои. Это дело требует... некоторой приватности.

Когда мы направились к выходу, я поймала на себе взгляд Оукаты – холодный, расчетливый. Она явно просчитывала все возможные варианты развития событий и то, как использовать их в своих интересах. И я поняла, что даже перед лицом общей угрозы семейные и клановые интриги не прекращаются.

Но сейчас было не время для личных конфликтов. Тёмные линии на руке аэллэ распространялись всё выше, и я чувствовала, как древняя, искаженная магия пульсирует в них, постепенно поглощая жизненную силу правителя.

Личные покои аэллэ Тайрела оказались неожиданно скромными для монарха столь могущественного государства – просторная, но не роскошная комната с удобной мебелью, стеллажами книг и большим рабочим столом у окна. Сейчас, однако, помещение больше напоминало лабораторию мага – в центре установили низкий круглый стол с начертанными защитными символами, вокруг которого расставили серебряные чаши с разноцветными жидкостями и кристаллы, пульсирующие мягким светом.

– Мои личные целители пытались выяснить природу проклятия, – объяснил аэллэ, заметив мой заинтересованный взгляд. – Пока безуспешно.

Только избранные советники и старейшины последовали за нами: Дион, Латор, Оуката и трое из пяти драконьих старейшин, включая архивариуса Земеля. Также присутствовал королевский целитель – худощавая женщина средних лет с проницательным взглядом и седой прядью в темных волосах.

– Ринтана Литания, – представил её аэллэ. – Глава Королевской школы целителей и мой личный врач. Она первой заметила необычный характер заражения.

Женщина склонила голову в формальном приветствии:

– Мой долг перед аэллэ. Рада видеть истинного Преображающего – это редкая удача для целителя.

Аэллэ неспешно снял верхнюю часть парадного одеяния, оставшись в простой льняной рубашке с закатанными рукавами. Теперь я могла полностью видеть распространение тёмного узора – он начинался от кончиков пальцев правой руки, поднимался по запястью, охватывал предплечье и уже достиг локтя.

– Яд распространяется медленно, но неуклонно, – пояснила Литания. – Он следует по магическим каналам тела, постепенно блокируя их и нарушая естественный поток энергии.

Я осторожно приблизилась и попросила разрешения прикоснуться к пораженной руке.

Аэллэ молча кивнул. Едва мои пальцы коснулись темных линий, я ощутила чужеродную, искаженную энергию, пульсирующую под кожей. Это было похоже на черную вязкую субстанцию, затекающую в реки чистой магии и отравляющую их.

Но было и что-то ещё – едва уловимое ощущение... знакомости? Словно я уже сталкивалась с подобной энергетической структурой.

– Это... странно, – пробормотала я. – В этой магии есть что-то, напоминающее...

– Родовую магию Радналов, – закончил за меня Дион. – Да, мы тоже это заметили. И это часть загадки, которую нам предстоит разгадать.

Аэллэ жестом пригласил всех расположиться вокруг рабочего стола, на котором была разложена подробная карта королевства.

– Прежде чем вы попытаетесь применить свой дар, Лиралин, вам нужно увидеть полную картину, – сказал он. – Дион, пожалуйста, объясни.

Архимаг подошёл к столу и указал на несколько точек, отмеченных красными символами:

– За последние три дня произошло семь нападений. Западный храм был лишь первым и наиболее публичным. Остальные атаки были более избирательными.

Он прикоснулся к одной из отметок:

– Древний источник в Лунной долине, где, согласно преданиям, первые драконы принесли клятву верности людям.

Его палец переместился к другой точке:

– Гора Рефий, где сохранились наскальные рисунки, изображающие первую встречу драконов и Преображающих.

Так он прошелся по всем отметкам, каждая из которых оказывалась местом, значимым для истории союза между драконами и людьми.

– Западный храм, Лунная долина, Рефий, Перешеек Клятв, Серебряный водопад, Тихая роща и личные покои аэллэ, – подытожил Дион. – Семь точек, связанных с первым договором.

– Но как они связаны с родовой магией Радналов? – спросил Латор, напряжённо вглядываясь в карту.

Дион достал из внутреннего кармана своей мантии несколько кристаллов и разложил их на отмеченные точки:

– Вот что мы обнаружили на месте каждого нападения. Древние артефакты, активированные неизвестной группой, высасывают магическую силу из драконов и семьи аэллэ.

Кристаллы были небольшими, размером с ноготь, но чрезвычайно плотной структуры, с внутренними узорами, напоминающими морозные узоры на стекле. Их окраска варьировалась от глубокого чёрного до тёмно-пурпурного.

– Артефакты, способные накапливать и трансформировать магическую энергию.

Дион кивнул:

– Именно. И каждый из них настроен на особую частоту магии – частоту, характерную для родовой линии Радналов.

Я почувствовала, как внутри всё холодеет:

– Что? Это невозможно! Родовая магия Радналов всегда была направлена на защиту союза, а не на его разрушение.

– В этом и заключается коварство плана, – мрачно ответил аэллэ. – Они используют символическую силу вашего рода, извращая её первоначальное предназначение. Это как... использовать ключ от замка не для того, чтобы открыть дверь, а чтобы сломать весь механизм.

Дион взял в руки один из кристаллов и осторожно провёл над ним ладонью, вызывая слабое свечение:

– Каждый из этих артефактов настроен на определённую частоту магии Радналов. Вместе они образуют резонансный контур, усиливающий разрушительное воздействие.