Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Янек смотрел на товарища с явным сочувствием, молча достал из загашника заветную флягу с "Поцелуем ангела" и протянул Риндэйлу.

– На, выпей!

Риндэйл покачал головой:

– Спасибо, не надо. Без этого пойла я обойдусь. Мне бы воды...

Максим протянул ему воду, добавив две румяные домашние булочки.

– Ешь! Мне Мариника в дорогу напекла.

Риндэйл с благодарностью взял. Залпом осушил половину фляги и проглотил сдобу.

– Ну, и вид у тебя! – сокрушался Максим. – Руку перевязать нужно.

Эльф мотнул головой:

– Не надо, и так заживет. Мне бы только их живыми найти... Скоро уже приедем, готовьте свой арсенал, парни!

Дальний свет фар пробивал тьму метров на двадцать, еще у триарда горели верхние фары, давая широкий рассеянный свет. Когда машина затормозила, слева, за группу деревьев, скользнула тень, больше ничто не нарушало покой. Дирука оставили за рулем, Янек и Куэ, с автоматами наготове, встали по бокам машины, заняв оборонительную позицию. Риндэйл рванул к хижине, Максим прикрывал его.

Великие Небеса, во что превратился дом! Сорванная с петель дверь валялась метрах в пяти, вместо окон чернели провалы. Внутри все перевернуто вверх дном, только печка, которую растапливал эльф, благодаря жару осталась нетронутой. Она все еще хранила тепло и на ней, по-прежнему, стоял котелок с нетронутой едой. Людей нигде не было видно. Стоя посреди разгромленной комнаты, Риндэйл в отчаянии звал товарищей, выкрикивал имена. Но никто не отзывался.

Пол в комнате вздрогнул под ногами, из-под земли последовали толчки, кто-то шевелился в подполье. Зажав фонарь в зубах, эльф двумя руками рванул на себя крышку люка. Максим вскинул автомат, готовясь, если что, дать очередь в темноту. Но вместо монстра, луч света выхватил рыжую шевелюру и бледное, искаженное от ужаса лицо Алехо.

С помощью эльфа и Максима, он с трудом выбирался из погреба, вытащив Эрно. Даже оказавшись наверху, Алехо не сразу разжал сведенные судорогой пальцы. Изодранные в кровь руки дрожали, когда он передавал спасателям тело Эрно. На груди у него чернели глубокие длинные раны как от клинков, оставленные когтями чудовища. Одна из них пришлась на артерию, перерубив ее. Эрно умер почти мгновенно.

Не смотря на усталость и худобу, Риндэл взял на руки тело товарища, и быстро понес к триарду. Максим помогал идти командиру исследовательской группы.

В машину погрузились без происшествий, но едва триард развернулся, чтобы ехать в обратный путь, как из-за дома к нему метнулись гигантские тени. Дирук надавил на газ, рванув с места, мгновенно набирая скорость, но когти первого монстра успели царапнуть бампер. Видя, что добыча уходит, чудища рассвирепели, встав на четвереньки, они понеслись за машиной галопом, переходящим в огромные прыжки. От вида несущихся за триардом чешуйчатых тварей даже у видавших виды спасателей заходилось сердце. Открыв окна, Максим и Риндэйл высунулись из машины по пояс, и дали по преследователям очереди из автоматов. Монстры даже не замедлили бег. Толстая броня на спине чудовищ была самой прочной, а, встав на четыре ноги, они подставляли под выстрел именно эту часть. Пули ее не брали. К тому же, езда по колдобинам и ночная тьма мешали точно прицелиться. Изведя две обоймы, остановить удалось только одну тварь. Сжавшись в комок, она скатилась в кусты, но около десятка ее сородичей продолжали нестись за машиной. Дирук творил чудеса, но на неровной грунтовой дороге он боялся увеличить скорость до максимума. Попадись под колеса камень или крупная ветка, и машина может перевернуться, тогда монстрам только останется выковырять из-под обломков беззащитных людей.

Дорога пошла под уклон. Теперь от поселка триард отделяла последняя череда холмов. Но, как назло, спуск усеивали глубокие ямы, размытые недавними дождями. Дирук вынужден был притормозить. Воспользовавшись этим, зубастые твари предприняли новый маневр. Двое из них обогнали машину и бросились под колеса, выставив вверх бронированные шипы. Гном вывернул руль, машина вильнула, наехала на ухабы, накренилась и замерла. В ту же секунду монстры атаковали.

Металл машины трещал как щепка. Оставив Алехо на заднем сидении, спасатели и Риндэйл выскочили наружу, пытаясь держать круговую оборону.

Чудовище шло прямо на Куэ, но храбрый гоблин не дрогнул. Не отступив ни на шаг, он разрядил всю обойму в раскрытую пасть, прикончив гиганта. Краем глаза, Макс видел, как два чудовища шли на Янека, а в стороне виднелись новые огромные силуэты.

– Прикрой меня! – крикнул Максим эльфу, доставая личком.

Максим почти не знал Тодора, а потому связь с ним заняла больше времени, чем хотелось бы, терялись драгоценные секунды. Он успел лишь прокричать, что монстры совсем рядом с поселком, и отключился. Необходимо было еще доложить Кашинскому, отряду нужна срочная помощь, но вряд ли кто-то успеет ее оказать. Едва личком Максима вспыхнул, устанавливая контакт, как два монстра атаковали эльфа. Риндэйл успел выстрелить почти в упор и ранил одного, но второй уже тянул к нему лапу, увенчанную кривыми когтями. Светлое брюхо твари оказалось рядом с Максимом, он поднял автомат, но прежде чем успел пальнуть, тварь схватилась за ствол, и вырвала оружие. Громада монстра наступала, втискивая Максима в триард, казалось, еще миг и захрустят кости. Чудище уже занесло лапу для смертельного удара, но тут из дверей машины прозвучал выстрел. Лежа на боку, Алехо сумел попасть чудовищу в горло. На Максима брызнула темная кровь, тварь отшатнулась, но напоследок, задев Максима когтем, вырвала горящий личком.

Первая атака была отбита, но темные силуэты сгрудились за границей освещенного фарами круга, готовясь к новому нападению.

Лунд застыл в напряженном ожидании. Люди еще не знали, что опасность настолько близка, но инстинктивно ощущали тревогу. Не расходясь по домам, они старались держаться под горящими фонарями, напряженно прислушиваясь к звукам.

Впервые за долгую жизнь Тодор не знал, что делать, как поступить. Сообщение командира спасателей застало его врасплох. Время отсчитывало минуты, а он все не мог подняться с кресла, выйти к народу и объявить о грозящей беде. Он смотрел из окна гостиной, словно надеясь, что это лишь сон и кошмар скоро пройдет. Из тягостного оцепенения старосту вырвал высокий женский голос, донесшийся с площади. Он прислушался, и невольно скривился как от зубной боли. Кричала Сирин.

Растрепанная и взъерошенная, она стояла посреди площади. По одну сторону от нее замер сфинкс, по другую Томаш. Вокруг них уже собралась толпа. Девушка крепко держала Мурзика за короткую гриву.

– Мы видели силуэты непонятных страшных существ, рядом с дорогой! – выкрикнула она.

– Именно так. – Подтвердил Томаш. – Эти твари направлялись к дому на выселках. Мы сразу рванули сюда, в поселок, чтобы рассказать вам.

– Но по дороге, – перебила его Сирин, – мы увидели их за холмом, совсем близко от Лунда. Мы спрятались, а потом пустились бежать.

Она продолжала свой сбивчивый, эмоциональный рассказ, а народ, вооружившись, чем можно, подходил к ней и к Томашу, задавал вопросы, решал, что делать. Больше ждать было нечего, либо эта девица заменит старосту, либо...

– Сельчане! – крикнул Тодор, выходя на площадь.

Все обернулись. Громовым голосом он обратился к толпе, рассказав, что спасатели борются с монстрами.

– К нам непременно прибудет помощь! Жители Лунда, вам надо разойтись по домам.

– Где же подмога? Чудовища приближаются. Что нам делать? Ждать очень рискованно!

Донеслось из толпы. И, прежде чем Тодор открыл рот, за него ответила Сирин:

– Лунд далеко от столицы. Разве не так?

Толпа загудела согласно.

– Значит, подмоги не будет. К нам не успеют приехать! – продолжала она. – Спасателей мало, Тодор сказал – всего один отряд. Монстры убьют их, а потом примутся за нас. У вас есть оружие, мы пойдем на помощь! Вместе у нас больше шансов, мы одолеем чудовищ!

Тодор хотел остановить зарвавшуюся девицу, он уже открыл рот, но тут увидел в толпе глаза той, что всегда жила в его сердце. Майра смотрела на него и ждала.

– Верно! – нехотя признал староста. – Я боялся за ваши жизни. Ведь мы не воины, мы рыбаки и ремесленники, но если мы останемся здесь, то можем погибнуть. Пойдем на помощь, возможно, мы спасем себя и других.

Приняв решение, он сразу успокоился, словно порвал веревки, связывающие его по рукам и ногам. Голос Тодора зазвучал увереннее, он отдал команды толпе:

– Женщины и дети остаются в поселке. Прячьтесь в погребах и подвалах и ждите нашего возвращения.

В мрачном молчании народ собирался в путь. Тодор не надеялся, что взбалмошная девица останется дома. Она сжала в руке свой кинжал, готовясь сражаться насмерть. Рядом с ней встал долговязый парень, удивленно взглянул и спросил:

– Ты что, не слышала, староста велел женщинам дома сидеть?

Сирин метнула на него высокомерный взгляд:

– Сам сиди! Мне ваш староста не указ. Куда хочу, туда и иду!

Парень не посмел спорить. Бородатый ремесленник вручил ей металлический прут, Сирин кивнула, взяла. Оружие пригодится!

Вокруг Тодора построились гномы, те, кого он знал с юных лет. Кто-то запел:

Чем громче мы песню победы поем,

Тем дальше от нас полночная тьма.

Сомкнем же плотнее наш строй боевой,

От наших ударов отступит зима!

Древняя песня звучала теперь не за привычным застольем, не во время попойки, а в ночи, у холмов перед боем, как и было положено.

Несколько мужчин забрались на ближайший холм, чтоб осмотреть округу. Спасателей увидели издали, фары триарда еще горели. Спеша на выручку, разношерстный отряд стал огибать холм.

Когда расстояние сократилось, и стали слышны звуки боя: крики, стрельба, жуткий вой. И вот тут Сирин стало по-настоящему страшно. Раньше она воспринимала поход, как сцену из героического романа, даже когда они с Томашем увидели страшных тварей, это был так далеко и столь нереально... А тут, совсем рядом кто-то выл, стонал, лилась кровь. На Сирин волной накатила паника. Никогда в жизни она никого не убила, ну, разве что комара или муху. Некстати вспомнилось, как лет в тринадцать она лишилась чувств, увидев, как сосед на даче забил кролика. Что же она делает тут, на холмах? Зачем идет? Как собирается биться?

Прочтя мысли друга, сфинкс потерся головой о бок девушки и лизнул руку. Он вырос за эти дни, стал спокойней, смелей и больше. Сирин погладила зверя по голове, с силой втянула в себя терпкий воздух холмов и трав, задержала дыхание и успокоилась. В правой руке она сжимала кинжал, в левой металлический прут. Она была готова к битве.

Янек лежал на земле, прокушенная нога нестерпимо болела, рваную рану на ключице он почти не чувствовал. Отталкиваясь от земли здоровой ногой и руками, он тщетно пытался отползти за валун, но две мерзкие чешуйчатые твари уже нагнулись к нему, готовясь разодрать его на куски. Одна примерилась к окровавленной ноге, неловко отставленной в сторону, другая потянулась когтистой лапой к лицу и вырвала бы глаза, если бы не меткий выстрел Максима. Дирук и Риндэйл залегли по обе стороны от триарда, ведя огонь по монстрам, пытающимся залезть внутрь машины. Тварей привлекал запах крови. К счастью для себя, Алехо был без сознания, иначе бы поседел, видя, что его ждет. Больше всех врагов перебил Куэ. Он стоял в полный рост, широко расставив ноги, весь покрытый кровью, своей и поверженных монстров. Он стрелял, бил прикладом, рубил мечом и в азарте выл так, что шарахались твари. Одному из них он вцепился зубами в горло, когда тот повалил его наземь.

Взору селян предстала трава черного цвета, она блестела от крови в свете фар. Вся поляна между холмами превратилась в поле боя. Сирин видела пламя, вырывающееся из стволов, слышала, как кричат люди, но не могла сделать ни шагу, она продолжала стоять словно вкопанная. Мозг отказывался воспринять реальность, ей казалось, что все это происходит не с ней, хотелось захлопнуть страшную книжку или хотя бы перевернуть страницу.

Один из молодых гномов с размаху всадил топор в крепкое бурое тело. Топор застрял в ребрах чудовища, хлынула кровь. Монстр взвыл, метнулся в сторону и схватил незадачливого бойца, вцепившись когтями в предплечье. Вторая тварь мгновенно оказалась рядом, подняла гнома за ноги и рванула к себе. Словно в бреду Сирин слышала страшный крик, плоть рвалась, словно старая тряпка. Кусок руки гнома отлетел на траву, тело рухнуло наземь. От накатившего приступа дурноты Сирин стало трудно дышать, она отвела взгляд, но тут же увидела, как другая тварь схватила долговязого парня, что шел рядом с ней из поселка. Крючковатые когти глубоко вошли в бок, ящер подтаскивал добычу к себе.

От ненависти, страха и ярости Сирин завизжала, как умеют кричать только сирины, на особой высокой ноте с переходом на ультразвук. От такого крика закладывает уши, до боли стучит в висках и голова раскалывается, словно перезревший арбуз. Раньше Сирин кричала так лишь однажды, в школе, когда мальчишка ни за что ни про что ударил ее угольником по спине. Знаменитый крик вырвался из ее груди сам, и напугал хулигана чуть ли не до икоты.

Теперь ультразвук остановил ящера. Монстр застыл, но добычу не выпустил. И тут над поляной прозвучал грозный рев, заслышав его, все живое затихло. С давних времен не оглашалась земля таким рыком, в нем слились дикая, животная сила, отвага и разум, не свойственный зверю. Так рычал сфинкс, по настоящему, по взрослому. Сирин едва узнала в хищнике, бьющим по ребрам хвостом, своего любимого котика.

Монстр разжал челюсти. Как сквозь сон Сирин видела, что ящер медленно поворачивается и направляется к ней. Мурзик присел, готовясь к прыжку. Командир спасателей что-то кричал ей, но слов Сирин не разбирала.

Поняв, что девушка от испуга и волнения ничего не слышит, Максин поднял автомат и, попытавшись максимально точно прицелиться, выстрелил одиночными. Сирин присела, обхватив голову руками. Неужели в нее стреляли?! Пули просвистели почти вплотную. Но тут она увидела, что сбоку от нее рухнуло тяжелое тело чудовища. Спасателю удалось попасть монстру в глаз. Чудище дернулось напоследок, ужасная лапа промелькнула возле самой ногой. Сирин взвизгнула, теперь уже обычно, по-женски. В сознании у нее что-то щелкнуло, переключаясь на иной лад. Убрав кинжал, она двумя руками вцепилась в свой прут и что есть сил, шарахнула монстра. Еще и еще. Вокруг кипел бой, настоящий, страшный, не книжный.

Несколько чудищ были мертвы. Рыбаки и ремесленники старались держать оборону. Гномы, вооруженные старыми дробовиками, залегли за валуны. Трое мумми, обезумев от страха, побежали к поселку. Одного из них тут же настиг монстр, махнул лапой, и нога несчастного сломалась как старая ветка, он упал, и чудовище ловко подтянуло его к себе.

Сфинкс прижал к голове круглые уши, вытянул хвост и рванул на врага. Монстр попытался сбить его лапой, но сфинкс увернулся от длинных когтей и вцепился ему в бедро.

– Котик мой! – ахнула Сирин.

Мурзик в опасности! Забыв обо всем, она бросилась на подмогу. Не понимая, что делает, Сирин схватила валявшийся гномский топор и со всего маха вонзила его в бок чудовища. Металл пробил чешую и глубоко застрял в панцире, ящер крутанулся на месте, протащив Сирин за собой. Нанести повторный удар она не могла, топор было не вытащить, а бросить оружие – не догадалась. Девушка двумя руками вцепилась в древко, ящер, ревя от боли, крутился на месте, таща ее за собой. Трава, кусты, ночь, все смешалось в круговороте, но Сирин по-прежнему не выпускала топор. Мурзик, шипя и рыча, прыжками носился следом, пытаясь помочь хозяйке.

– Сумасшедшая баба! – в сердцах выпалил эльф.

Бросив укрытие, он рванул на выручку Сирин.

Риндэйлу с трудом удалось, не задев девушку, всадить несколько пуль в голову монстра. Наконец чудовище рухнуло, а рядом с ним упала девица, так и не выпустившая из рук топор. Риндэйл попытался помочь ей встать, но не успел, резкая боль обожгла спину. Сзади напали. Он чувствовал себя насекомым, насаженным на булавку. Винтовка выпала из рук.

Вытянувшись в прыжке, Мурзик перелетел через Риндэйла и вцепился в горло врагу. На помощь поспешили Тодор и Максим. Еще одна убитая тварь вздрогнула и затихла. Риндэйл с трудом поднялся на ноги.

Фары триарда померкли, аккумулятор почти исчерпал себя. Макс оттер с лица пот, Размял ушибленное плечо и осмотрел поле битвы. Взгляд его упал на блестящий предмет, валяющийся поодаль, под кустом. Он присмотрелся.

– Великие Небеса! Да это же мой личком!

Максим побежал к своему драгоценному кристаллу. Тодор поспешил за ним, прикрывая от нападения. Едва командир сжал личном в руке, как монстр напал на Тодора. Гном упал на траву с глубокой раной в груди. И самое страшное, что будто из-под земли выросли еще четыре твари, отрезав Максиму путь к отступлению. Спасатель поднял автомат и успел уложить одно из чудовищ, но остальные три готовились броситься на него. Автомат дал осечку. Призрачное облако тумана отделило Максима от поляны и надежды на спасение. Монстры сузили круг. Заслонив собой лежащего на траве Тодора, Максим вынул из ножен армейский кинжал и приготовился дорого продать свою жизнь.

В жестких вздыбленных гребнях чудовищ отражалась луна, твари чуть приоткрыли пасти, обнажив желтоватые изогнутые клыки, их почти человеческие глаза сузились в злобном прищуре. Максим встал в боевую стойку, за спиной стонал гном. Столб тумана вокруг него все разрастался, темные штрихи и точки кружились рядом с лицом.

Один из монстров подошел ближе, пригнулся и прыгнул. Максим уже представлял рвущие тело когти и зубы, но монстр приземлился в шаге от него и замер словно цепной пес, прислушивающийся к новой команде хозяина.

Из гущи морока проступил силуэт огромного атланта. Он был значительно выше Максима и шире в плечах, хотя Макс считался крупным мужчиной. Лысая голова атланта была вытянута в затылочной части куда сильнее, чем у его сородичей, кожа была пепельно-серой. Максим с ужасом вглядывался в черты незнакомца, боясь признать, что перед ним стоит один из Вершителей. Представитель высочайшего сословия, которое атланты считали земным воплощением божества. Пожалуй, Вершитель вселял страх не меньший, чем монстр. Ведь ящер может только убить, а о том, что делали с людьми атлантские жрецы, ходили легенды, одна страшнее другой.

Атлант не мигая смотрел на Максима, словно хотел запомнить. Максим тоже смотрел на него, он заметил, что высокий лоб атланта перечеркивает длинный изогнутый шрам, наподобие полумесяца. Наконец атлант повернул голову, вытянул вперед руку по направлению монстров, и произнес, махнув в сторону:

– Нуном тхэ агайд хапи!

Максим ожидал нападения, но вместо этого монстры попятились прочь. Морок разлился до середины поляны и сгустился настолько, что стал непроницаем. Атлант улыбнулся Максиму одними губами и шагнул в призрачный туман как в молоко, мгновенно скрывшись из вида. Монстры один за другим оставляли поле боя и следовали за ним, уходя в никуда. Как только последняя тварь скрылась в тумане, морок исчез. Будто и не было ничего. На поляне остались лишь люди да убитые твари.

Лекарь подбежал к старосте, склонился над к нему, но сразу же отошел. Помогать надо тем, кого можно спасти, а староста был безнадежен. У Тодора разорваны грудь и шея, странно, что он еще дышит... Все же сильный они народ, эти гномы!

Когда Тодора донесли до поселка, он попросил, чтобы в дом его не вносили, а положили в саду, в беседке, на деревянный стол. И беседку, и стол гном мастерил сам, летом здесь собирались друзья, в саду шелестели яблони, зрели сливы, а теперь стол стал ему смертным одром. Почти весь поселок сбежался в сад. Староста чуть повернул голову, оглядел людей.

– Девчонка жива? – прохрипел он.

– Какая девчонка?

Наконец, кто-то понял, что речь о Сирин.

– Жива, жива! – закивали люди.

– Тогда приведите.

Грязная, лохматая, с поцарапанным лицом и изодранными руками, она встала рядом.

– Не держи зла... – тихо произнес Тодор.

– Что вы! Вы молодец, вы так мужественно сражались! Вам очень больно? – Сирин нагнулась и взяла гнома за руку. – Вы обязательно вылечат!

Тут Тодор всхлипнул.

Майра, протиснувшись сквозь толпу, кинулась к беседке и припала к любимому:

– Ты поправишься, милый, ты выживешь!

– Нет. – Выдохнул гном. – Незачем. Прошлого не воротишь! Я всю жизнь жил без тебя. Зачем? Сам не знаю...

Майра поцеловала старосту в лоб.

– Я всегда тебя любила!

Тодор закашлялся, на губах показалась кровь. Перетерпев боль, он с трудом прохрипел:

– Врут предания, зря им верят. Говорят, что гномы живут дольше, а вот видишь, я ухожу, а ты остаешься. Лучше бы вместе прожили, сколько дано.

Он сделал последний вздох и закрыл глаза.

Майра плакала во весь голос, причитала, не стыдясь толпы. Она рыдала по Тодору, по пропавшему сыну Ларсу, по ушедшей молодости и по загубленной любви.

Многие в поселке плакали, у многих пострадали родные. Единственный на весь поселок лекарь метался меж ранеными. Ему помогали повитуха и травник. Вместе они перевязывали, накладывали швы, вправляли вывихи. За особо тяжелыми должна была прилететь платформа, чтоб отвезти на лечение и операции в город.

Алехо и Янека внесли в гномский дом и положили на диван в нижнем холле. Алехо пришел в себя. Старая экономка нагрела воды. Лекарь забинтовал раны, остановил кровь, Максим выложил все, что было в аптечке спасателей, потом помог Риндэйлу снять куртку, порванную на рукаве и спине, поднял рубаху, стал промывать раны.

– Давай обезболю! – он вытащил шприц.

– Не надо. – Риндэйл мотнул головой. – Просто перевяжи, чтобы не кровило, и все. Я бы сам, но мне на спине не достать.

– Как хочешь... – Максим приложил бинт. – Вот уж не думал, что мы с тобой вот так встретимся! Но, знаешь, я рад, очень рад тебя видеть!

– Я тоже. – Морщась от боли, отозвался эльф.

– Слушай, возвращайся в отряд! Твое место пилота свободно. Мы все будем рады.

От возбуждения он слишком туго примотал бинт. Риндэйл скривился:

– Эй, кэп, полегче! Спасибо тебе за предложение, но я не могу. Правда! Это не от меня зависит. У меня договор.

– Очень жаль! – признался Максим.

– Мне тоже...

Входная дверь приоткрылась. На пороге стоял Улло. Увидев Риндэйла, он стащил с головы старую шляпу, зачем-то рванул на груди грязную куртку и вскрикнул:

– Господин эльф, простите! Небом клянусь, не знал. Думал, вы брата убили.

Эльф накинул на плечи рубашку, поудобней устроился в кресле и кивнул:

– Хорошо, я прощаю. Иди.

Улло не двинулся с места, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Господин эльф, а вы, того... мстить не будете?

Риндэйл поморщился.

– Почему я должен тебе мстить?

– Ну как же? Все говорят, эльфы мстительны. Во всех сказках, с детства толкуют: обидишь эльфа – он отмстит, хоть через сотню лет.

Про себя Риндэй усмехнулся – как эльф может мстить через сто лет, если люди живут куда меньше? Но напоминать человеку о быстротечности жизни не стал. Решил успокоить рыбака:

– Врут ваши сказки! Эльфы не мстят любому обидчику. Иди. Считай, что я тебя простил и забыл обо всем.

– Спасибо! – поклонился рыбок, но остался в дверях.

Куэ, до сих пор молча сидящий в углу, решил вступиться за товарища. Риндэйла он уважал. Гоблин поднялся и подошел к рыбаку. С заплывшей от ссадин рожей, с клинком за поясом и в жилете, перемазанном кровью, он выглядел весьма колоритно.

– Чего тебе надо, чего не уходишь? – спросил он, намеренно обнажая клыки.

Улло испугано отступил, проговорив запинаясь:

– Я того, узнать хочу. Мне спросить надо.

Максим устало махнул рукой, отозвал Куэ в сторону, не желая пугать рыбака. Потом снисходительно разрешил:

– Спрашивай! Авось поумнеешь.

Вопрос Улло неожиданно застал спасателей врасплох. Сам того не желая, рыбак озвучил их худшие опасения.

– Скажите, откуда взялись чудовища? Вдруг они – это новый народ, такой же, как гоблины или эльфы?

Максим припомнил курс общей истории и рассказал рыбаку, что в древние времена все жители Земли считались человеками. Делились они не на мумми, гномов и орков, а на какие-то странные государства. Откуда они брались, и почему один человек входил в одно государство, а другой в совершенно другое, Максим не помнил. Казалось бы, если ты – человек, то зачем тебе отделяться от других людей, не лучше ли быть всем вместе? Но почему-то раньше так не считали. Потом что-то случилось, то ли вмешалась магия, то ли Светлые Небеса, но только общая масса людей распалась на отдельные народы. Человеков осталось большинство, но, кроме них, появились тролли, эльфы, мумми и все прочие.

– Процесс деления давно завершен.

– А вдруг чудища еще один новый народ? – повторил свой вопрос рыбак.

– Нет. – Уверенно сказал Риндэйл. – Они полуживотные – полулюди. Они созданы колдовством. Большего мы пока не знаем.

Объяснение напугало Улло:

– Скорей бы уж Служба Охраны Порядка приехала и выловила всех монстров!

Когда рыбак откланялся и ушел, Риндэйл тоже засобирался. Он дал Алехо изрядную порцию "Поцелуя ангела" и отправился в гараж старосты. Максим пошел следом.

– Понимаешь, наш монор разгромили. – Оправдывался эльф, садясь за руль диарда. – Алехо не может идти. Позволь, мне на время взять машину. Я дам тебе знать, где оставлю диард. Нам надо убраться отсюда до приезда Охраны Порядка.

– Диард можешь взять. – Отмахнулся Максим. – Вы оказались здесь неспроста, скажи, на кого вы работаете?

– Не могу. Я дал слово молчать.

Зная отношение эльфов своему слову, Макс не стал переспрашивать. Вместе они помогли Алехо устроиться на заднем сидении. Риндэйл уже собрался уезжать, когда заметил в конце улицы сфинкса и Сирин. Зверь вышел пройтись, успокоиться после недавнего боя, а девушка побоялась отпустить его одного. Сфинкс подбежал к эльфу, и ткнулся мордой в ладонь.

– И тебе удачи, приятель! – ответствовал эльф.

– Берегите его! – обратился он к Сирин. – Сфинксы очень умны. Они – огромная редкость в наши дни. Он у тебя отважный, хотя еще очень молод.

– Я знаю. – Девушка потрепала сфинкса по голове. – Я надеюсь найти его родичей.

– Вы приехали сюда в надежде найти сфинксов?

Девушка засмеялась:

– Нет, кончено! Здесь я искала совсем другое, но, увы, не нашла.

Эльф кивнул, пожелал всем удачи и сел в машину. Когда диард скрылся за поворотом, с другого конца улицы послышался женский голос:

– Сколько можно болтаться по округе? В дом идите. Я Мурзику молочка налила.

Хельди подошла ближе. Посмотрела на зверя и добавила с укоризной:

– Ишь, какой большой, а ведь еще подросток. Каким же он вырастет? Между прочим, соседи заметили, что он курочку их схарчил!

Сирин скромно потупилась и повела сфинкса к дому.

Придя на службу, Максим Яров, как и положено, подал рапорт, где подробнейшим образом изложил все события. Его непосредственное начальство, Стас Кашинский, отреагировал весьма странным образом, он разозлился так, будто монстров создал и придумал сам Макс, будто он сам привел их в Лунд, а вовсе не спасал от них поселок. Но еще более странной оказалась официальная версия происшествия. В ней говорилось, что с гор спустилась стая шакалов и учинила беспорядки вблизи поселка.

Кашинский пригласил Ярова в кабинет и, не дав тому раскрыть рта, объявил, что командор Брег Лески приказал закрыть дело. В Лунде никаких монстров нет, не было, и быть не может!

Службе Спасения было приказано оказать содействие фирме "Золотой дракон" в их исследованиях запретной зоны.

– Где проводятся эти исследования? – уточнил Максим.

– Южнее реки Белой. – Отчеканил полковник.

– Там опасно. Что они будут исследовать?

– Они собираются ходатайствовать перед Советом об открытии части запретных земель для строительства жилья и последующего заселения.

– Что!? – Макс задохнулся от возмущения.

– Капитан, приказы не обсуждаются. – Сухо напомнил подполковник, и, пыхнув трубкой, прибавил мягче. – Отдохни Максим! Даю твоему отряду три выходных.

Три внеурочных свободных дня – это здорово. Особенно, когда рядом Мариника. Но даже любовь не стерла мрачных воспоминаний о битве в Лунде. Загадку монстров Максиму еще предстояло разгадать.

Глава 6

Трудовые будни

В эльфийском языке нет особо грубых ругательств, зато они с лихвой привнесены туда из всех других языков. Поэтому, когда личком Кира засиял по-отечески розовым цветом, прервав спешные сборы на работу, Кир сложил все пришедшие на ум бранные слова.

Опаздывать на работу – плохо, вдвойне плохо для нового сотрудника, и в тройне, если вас ждет беседа с непосредственным начальником, и не просто беседа, а утверждение плана предстоящей работы. Эльфы славятся своей пунктуальностью, "слово эльфа – тверже кремня", "эльф дважды не говорит" – гласят народные поговорки. Но, Светлые Небеса, как же трудно рано встать утром по звонку будильника, быстро собраться и приехать на работу в срок! А сроки в "Золотом драконе" жесткие, рабочий день начинался в восемь тридцать утра.

Вначале Кир чуть-чуть задержался в постели, лежал, не в силах открыть глаза, и приговаривал как заклинание:

– Надо раньше ложиться спать, тогда вставать будет легче!

Потом ему пришлось пережидать Рузу, чтобы поставить на плиту чайник, затем он чуть дольше обычного пил кофе, наслаждаясь его ароматом и крепостью. Ведь зарплата в "Золотом Драконе" позволяла купить лучший сорт. Сэкономить время удалось только на оставленной без мытья посуде. Кир спешно натянул тонкий, общего кроя свитер, и достал из шкафа новый черный костюм, чисто эльфийского фасона. Вещами Кир никогда не увлекался, костюмы носил крайне редко, но работа в "Драконе" обязывала, к внешнему виду сотрудников здесь относились строго, и купить представительский костюм пришлось.

Несколько минут ушло на то, чтобы прикрепить к лацкану эмблему фирмы, некрупную бляху с изображением золотого дракона. Она являлась обязательной для всех сотрудников. Впрочем, золотым дракон был только у руководства и у специалистов выбранных лично ар Данир Сетхом, остальные служащие фирмы носили серебряные и бронзовые значки. Субординацию в "Драконе" блюли наравне с дисциплиной.

Несмотря на эльфийскую неприязнь ко всему атлантскому, Кир вынужден был признать, что золотая ящерица на черном пиджаке смотрится очень мило.

Стягивая волосы в хвост, и одновременно пытаясь попасть ногой в ботинок, он бросил взгляд на часы, и понял, что пора убегать. Именно в этот момент и засветился личком. От одного взгляда брошенного на розовый кристалл, у Кира тоскливо сжалось сердце, ошибки быть не могло, разговора жаждал отец. Эндил Тэлион Лотт обладал удивительным даром выходить на связь с отпрыском в самое неподходящее время.

Поскольку отец и сын – самые, что ни на есть, близкие родственники, личком способен передать всею гамму их эмоций и чувств. При желании Кир мог бы общаться с Тэлионом даже ментально, без слов, но говорить все же легче и намного привычнее, а главное, за словами проще скрыть то, что лежит на душе. Поэтому, выбрав как можно более оптимистичный тон, Кир откликнулся на призыв. Он поздоровался, выразил радость по поводу великолепного утра, пожелал отцу счастливого дня и завершил тираду тем, что пообещал вечером обязательно выйдет на связь, а сейчас – он просто дико спешит.