Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

В тот раз ребят их трех отрядов кинули на спасение жителей горной гномской деревушки, пострадавшей от оползня. Большинство селян, заслышав нарастающий шум, успели сбежать, но нескольких вместе с домами буквально похоронило под толщей грязи, камней и снега. Пять пожилых гномов погибло. Одиннадцать удалось извлечь из-под завалов героическими усилиями спасателей. Работы велись три дня и три ночи почти непрерывно. На базу вернулись измотанные и голодные. Запасы продовольствия почти иссякли. Пока спускались с гор, мечтали лишь о том, как придут в долину, сходят в баню и устроят пир, опустошив все имеющиеся запасы спиртного, а затем, наконец, выспятся. Но, как говорится – не хлебом единым!

На базе спасателей работали повара, а верней поварихи. Устав запрещал брать на службу штатских женщин моложе сорока лет, из соображений – как бы чего не вышло, ведь спасатели в основном мужики, женщин среди них мало, да и те боевые подруги, к ним не подступишься. Но в этот раз стряпух подходящего возраста найти не смогли, а потому решили, не слишком отступив от Устава, нанять вместо одной дамы сорока лет двух по двадцать. В сумме выходило точно так, как в Уставе прописано!

В отряде капитана Радова служил молодой гоблин Драг, который сразу же запал на одну из поварих. Она ему тоже симпатизировала, строила глазки, щей наливала побольше, картошки подкладывала. И вот, спустившись с гор героем-спасителем гномов, Драг законно рассчитывал на девичью благосклонность. Едва ступив в лагерь, он тут же побежал к своей Бланке и не просто так, а с подарком. Несмотря на скудность походного пайка и неуемный гоблинский аппетит, Драг сберег для своей зазнобы упаковку фруктовых леденцов в толстом картонном цветном цилиндре. Он решил, что перед таким подарком устоять невозможно. Желая скрыться от посторонних глаз, Драг потащил девицу в дальний угол базы, под навес, где состоялось быстрое объяснение в чувствах, после которого молодые люди перешли к страстным объятиям. Обнимая раскрасневшуюся Бланку и целуя ее в приоткрытый зовущий рот, Драг уже собрался перейти к более решительным действиям и принялся расстегивать на ней поварской фартук, как вдруг вспомнил о леденцах.

– Черт меня дернул! – позже сетовал он. – Лучше бы я о них вовсе забыл!

Но, желая сделать любимой приятное, он прервал ласки и стал судорожно шарить по карманам, ища заветный цилиндр. Как назло он нигде не отыскивался. Удивленная Бланка прильнула к Драгу томно шепча:

– Что ты там ищешь, милый?

Драг нервничал, кровь стучала в висках, от напряжения у него тряслись руки. Наконец, потерянный туб был найден. Гоблин вынул его из кармана, сжал в руке, попутно прильнув к горячим губам Бланки, и прошептал:

– Смотри, что я для тебя приготовил!

И тут – о, ужас! В сжатом кулаке что-то щелкнуло, и из небольшой рукояти выскочило выдвижное лезвие карманного ножа. Опешив, Драг отпрянул от Бланки и выпучил глаза, уставился на нож, блеснувший прекрасно заточенной сталью в свете дальнего фонаря. Бланка окаменела от ужаса: перед ней стоял едва знакомый гоблин с пышущим страстью безумным взглядом и ножом, зажатым в руке. Что могла вообразить девушка? Собрав все силы, Бланка завизжала не хуже сирены.

– Спасите! Маньяк!

На крики сбежался весь лагерь, с оружием, с палками, с фонарями. Взглядам бойцов предстала красочная картина: растрепанная, орущая Бланка в расстегнутом фартуке, а перед ней Драг с ножом. Гоблин в ужасе стал пятиться от возлюбленной, бормоча что-то в свое оправдание. Он вновь пошарил по карманам и, наконец, нашел леденцы, демонстрируя их собравшимся.

Весь лагерь ржал так, что горы тряслись, грозя повторным обвалом. Бланка все же его прогнала. Драг сетовал на свою доброту:

– Лучше б я сам съел те леденцы! А то вон как вышло...

После той ночи среди спасателей за ним закрепилось прозвище – Маньяк. Как он ни обижался, как ни объяснял ситуацию, прозвище держалось и по сей день.

Дождь хлестал вовсю. После тепла и света дежурки ночь казалась особенно темной, холодной, чужой. Есть что-то мистическое, тревожное в последних предрассветных часах, недаром древние называли это время «часом волка». Это самый глухой, темный час, когда волчья стая идет на охоту.

Вышка ливитационной платформы. Винтовая лестница, ведущая к швартовой площадке, составляла всего десять витков, но в тусклом неверном свете качающихся на ветру фонарей казалось бесконечной.

На верхней площадке экипаж ждала спасательная левитационная платформа, СЛП-12, восьми метров в длину. Она имела форму вытянутого треугольника, за что в народе получила прозвище "утюг". Ее дальний край как призрак висел над темным двором, остальная часть покоилась на швартовых опорах. Экипаж ступил на палубу. Сейчас она вся была закрыта защитным куполом, но Максим уже предчувствовал, что подходя к точке поиска купол придется убрать, скорость снизить, и косые струи дождя зальют всю платформу. На СЛП он летал много раз, но ему по-прежнему казалось, что борта у платформы слишком низкие, высота полета слишком велика, и вообще, непонятно, как держится в воздухе эта хреновина?! Магия, несомненно, штука полезная, в сочетании с техникой она творит чудеса, но Максиму все же не нравилось, что в таком рискованном деле, как полет, практически все зависит от мага-пилота. Случись, скажем, Риндэйлу задремать на посту, отвлечься или, к примеру, прихватило у эльфа живот, и все! "Утюг" грохнется вниз. Нужен пилот-дублер, но где его теперь взять? К счастью, платформы летают на небольшие расстояния, на Континенте для них есть промежуточные посадочные площадки, а над Океаном им долго летать ни к чему. Нет там ничего, одна вода.

Риндэйл прошел к пульту управления, закрепленному на самом носу платформы. Сбоку от него располагался реактор, как он работает и что за субстанция кипит в небольшом темном котле, Максим не понимал, несмотря на все описания в учебниках. Это как северное сияние над Нольдским полуостровом – все вроде знают, что это такое, но объяснить, отчего возникает, никто толком не может. Узкая щель под крышкой реактора светилась красно-оранжевым пламенем: то ли огонь, то ли раскаленный докрасна металл. Эльф надел шлем, служащий единственной цели – оградить пилота от посторонних шумов. Положив руки на полусферу пульта, закрепленную на штыре, он приготовился к старту. Максу всегда хотелось знать, как пилоту удается заставить это светящееся нечто поднять платформу в воздух. Он спрашивал Риндэйла, тот с готовностью объяснял азы магического управления, битый час растолковывал, но все напрасно. В итоге они сошлись на том, что магические способности объяснить невозможно. Они либо есть, либо их нет, магами ведь рождаются, а не становятся.

Вдоль бортов платформы стояли сидения с болтающимися ремнями безопасности. Дирук устроился поближе к швартовым опорам, словно эта временная близость к земле могла его спасти. Гном накрепко застегнул ремень, напыжился, собрал в кулак бороду и тихо забормотал то ли молитву, то ли ругательства, обращенные в адрес штормов и бурь. Максим сел поближе к Риндэйлу. Высокая худощавая фигура эльфа смотрелась на носу платформы как древняя деревянная скульптура берегини на носу корабля: целеустремленная, незыблемая, обдуваемая всеми ветрами. Риндэйл чуть заметно нажал на полусферу, и СЛП-12, вздрогнув, снялась со швартового крепежа. Свечение, проглядывающее в щель, из оранжевого превратилось в голубовато-белое. Снявшись с опор, платформа, как обычно, ухнула вниз, от чего желудок Макса прижался к горлу, а душа прыгнула к пяткам. Но в следующее мгновение СЛП выровнялась и взяла курс к Океану.

Рассвет застал их в полете. Мечтать о солнце не приходилось: тьма уступила место ненастному дню. При подлете к Малому Песчаному пришлось снизиться и пойти над гребнями волн. Дождь лил не переставая, по куполу сплошным потокам стекала вода, она ухудшала и без того слабую видимость. Послав проклятия демонам Бурь, Максим приказал открыть купол. Дирук взвыл от досады. Все дружно натянули капюшоны и застегнули молнии под самое горло. Шквал воды обрушился на платформу, летящую в центре стихии, прямо под ними выл и швырялся пенными валами Океан, а над ними неслись низкие, рваные клочья облаков, до которых, казалось, можно дотянуться рукой.

Максим вгляделся в пелену дождя, и с досадой сплюнул.

– Бездна! Рано убрали купол! Острова еще не видно, не долетели.

– Ошибаешься, кэп – перекрикивая дождь, откликнулся эльф. – Посмотри на приборы. Сбывается худшее. Остров как раз под нами. Хорошо, что на нем никто не жил, кроме смотрителя маяка...

– Не может быть! – забыв о мокрой платформе и едва не упав, Макс отстегнул ремень и бросился к борту. – Слева. Гляньте! Проклятье! Это же верх маяка...

Дирук только охнул. Риндэйл, не дожидаясь приказа, пошел на снижение. Теперь они зависли над гребнями волн. Прямо под ними из воды торчала темная, сложенная из каменных блоков, окружность верхнего яруса маяка, а рядом Океан играл обломками спасательной платформы. Той самой, пропавшей. Искореженная плита вставала на дыбы и вновь падала в бурлящую воду.

– Великий Мастер! Что здесь случилось? – воскликнул Дирук.

– Швартовая площадка была на маяке, – пояснил Риндэйл. – Думаю, они не успели взлететь, платформу смыло и ударило о маяк.

Макс выхватил ракетницу и дважды выстрелил в воздух. Все трое напряженно всматривались в морскую даль, надеясь найти товарищей. Риндэйл скинул шлем и какое-то время стоял с непокрытой головой, будто прислушиваясь к чему-то. У него по волосам стекала вода, но он не шевелился. Ветер, грохот волн, шум дождя... Наконец он заорал, указывая рукой за маяк:

– Там! Они там!

То ли острый эльфийский слух, то ли магия? В барханах волн не было никого, но, когда он развернул платформу, все увидели в воде двух людей. Они прятались от гигантских валов за последним укрытием – верхушкой маяка.

– Одна... – печально произнес эльф, но в тот момент никто его не понял.

Платформа снизилась еще больше и подошла вплотную к двум бедолагам, барахтающимся в воде. Волны начали захлестывать через борт. Максим знал, сколь велик риск, не удержав управление, уронить махину утюга в воду. Тогда все, конец, отсюда платформе никогда не взлететь. Теперь уже было видно, что один из людей облачен в желтый спасательный комбинезон, он поддерживает второго, в штатском, не давая ему утонуть. Отцепившись от маяка, спасатель попробовал подплыть ближе к борту платформы, но его тут же накрыло волной.

Шторм, шквалистый ветер, торчащая из воды башня маяка. Никто не осмелился бы просить Риндэйла подойти еще ближе к терпящем бедствие. Но платформа спустилась еще немного и ужасающе наклонилась в сторону волн. Максим и Дирук открыли ограждение левого борта, дружно свесились вниз и, изловчившись, поймали руку несчастного в желтом жилете. Затем приняли на борт и тяжелое тело второго пострадавшего. Платформа выровнялась. Максим приказал закрыть купол, шум дождя стих. Дирук согнулся над спасенными. Женщина дрожащей рукой сняла с себя капюшон.

– Жанна! – Дирук обнял коллегу. – Ты жива! Повреждения есть?

Женщина помотала головой. Младший лейтенант Молт была одним из лучших бойцов округа. Пожалуй, даже в силе она мало чем уступала мужчинам. Высокая, широкоплечая, с короткой стрижкой и голубыми смеющимися глазами на широкоскулом лице, она всегда была оптимисткой. Сейчас же ее глаза словно выцвели. Женщина с трудом прохрипела:

– Сейчас сдохну. Дайте "Улыбку ангела".

Дирук послушно протянул флягу. Пока Жанна приходила в себя, они с Максимом осмотрели второго пострадавшего, пожилой мужчина был мертв. С застывшего лица море смыло все краски.

– Кто это? – спросил Макс.

– Смотритель маяка, – прохрипела Жанна. – Он держался молодцом, залез на самый верх и ждал нас. Я надеялась, выживет...

– Где остальные? – вопрос был излишен, но Максин все-таки задал его.

– Погибли. Сразу. Платформу сбило волной, они разбились.

– Значит, Малого Песчаного больше нет. Необходимо осмотреть Большой.

Риндэйл согласно кивнул. Платформа набрала высоту.

За время полета Максим связался с Центром и получил вялое одобрение своих действий. Кашинский выслушал его, но сам не сказал ничего нового.

Когда на севере показалась береговая линяя Большого Песчаного, у всех отлегло от сердца. К тому же и шторм, вроде, начал стихать, и дождь почти кончился. Максим приказал вновь открыть купол. Свежий ветер ударил в лицо, он пах морем и травами. Риндэйл направил платформу к середине острова, туда, где находилась единственная посадочная вышка.

Внизу, под ними, проплывала северная граница острова. Жилья там никогда не было, рыбацкие поселки и городок находились на востоке под прикрытием косы Мелиссы. Север же часто терзали шторма, меняя прибрежные очертания, сейчас волны пенились, били в утесы, но, вроде, ничто не предвещало беды. Максим обернулся к команде:

– Кто может оценить обстановку, сильно ли изменился берег? Море наступает?

Дирук шумно вздохнул:

– Давно я здесь не был. Но хвала Небу, остров вроде бы цел!

Максим готов был с ним согласиться, конечно, в воде плавали ветки, кусты и старые бревна, но при каком шторме их нет? Риндэйл молчал, направляя платформу все дальше от берега. Впереди показалась роща, за ней, Максим точно помнил, бежал ручей.

Платформа сбавила скорость, Риндэйл убрал руку с пульта, и указал на что-то, едва заметное:

– Смотрите, там впереди овраг!

И верно, русло ручья стало намного шире, будто это и не ручей сбегал к морю, а горная река неслась, все ускоряя бег.

– Может, так оно и было... – с сомнением протянул Максим.

– Нет, – сухо отрезал эльф.

Платформа поднялась над рощей, и перед командой простерлась панорама Большого Песчаного, вплоть до Южной гряды. Сама она еще тонула в дымке, но и того, что открылось, вполне хватило, чтобы Жанна в ужасе закричала:

– Все рушится! Где же город?

Огромный тектонический разлом раскроил остров на две части. Каньон, в котором несся ручей, был лишь его началом. Гигантская впадина, заполненная водой, зияла на месте города, садов и посадочной вышки. Отдельные дома еще висели над страшной пропастью, прямо на глазах сползая вниз.

– Он увеличивается! – кричала Жанна.

– Не может быть! Такое не случается за раз.

Максим старался успокоить женщину, но он и сам видел, что край разлома ширятся, огромные пласты земли откалываются от них и уходят под воду. Сверху было видно, что южной оконечности острова бедствие еще не коснулось, и главное, Южная гряда по-прежнему возвышается над равниной. Она – последняя, пусть и крайне рискованная возможность посадить платформу. Максим пытался разглядеть на ней хоть какую-нибудь приемлемую площадку для посадки. Но Риндэйл и не думал увеличивать скорость, в отличие от командира, он смотрел не на туманную гряду, а вниз.

Теперь, когда платформа подлетела ближе, стало видно людей. Они метались вдоль обрыва, спасаясь от стихии. Завидев спасательную платформу, люди кричали и протягивали кверху руки. Тела плыли в мутной воде потока. Кто-то еще живой, цеплялся за края, пытался влезть по рыхлому, осыпающемуся крутому обрыву, но падал вниз в воду, вместе с очередным пластом жирной земли. Ветер донес крики и жалобное блеяние, слева от платформы сползала вниз коза. Несчастное животное не могло вырваться из загона, и на глазах спасателей рухнуло под воду вместе с ним. Отвесный берег не выпускал своих жертв.

Риндэйл крикнул:

– Мы можем вытащить тех, кто внизу. Зависнем и кинем им веревки.

– Слишком глубоко, – вздохнул гном, – ни одна наша веревка не достанет.

– Я смогу опустить платформу в разлом и зависну.

Платформа медленно двинулась вниз.

– Отставить! – заорал Максим. – Мы не можем так рисковать! Лети к гряде. Заберем, кого сможем. Хоть бы это успеть.

– А как же они? – Риндэйл указал вниз.

Платформа по-прежнему стояла на месте, пилот не отрывал взгляда от мутной воды.

– Всех не спасти! Приказываю лететь!

Риндэйл стиснул зубы. Платформа поднялась выше, направляясь на юг.

Максим вторично связался с центром. Пока он докладывал обстановку, личком терпеливо отражал эмоции Стаса Кашинского, переливаясь от серых до багровых тонов. Но ответил полковник почти извиняющимся тоном:

– Действуйте по обстановке. Сделайте все возможное. Помощь пришлем.

Еще издали стало видно, как по склонам гряды поднимаются толпы народа. Люди сбегались со всего острова, в надежде найти спасение в горах. Они тащили нехитрый скарб, несли детей, пытались поднять наверх стариков. Заметив платформу, они воздевали руки, кричали и еще быстрее устремлялись к вершине.

Максим подошел к эльфу и, примирительным жестом, положил руку ему на плечо:

– Склон крутой. Где ты сможешь сесть?

Риндэйл повел плечом, стряхивая руку командира и, буркнул, не оборачиваясь:

– Где прикажешь.

– Перестань! Глянь сам, сколько к нам народа бежит, а мы можем взять только пятнадцать человек, ведь у нас на борту еще Жанна и тело смотрителя маяка.

Эльф промолчал. Он рассматривал склон, ища подходящее место.

Платформа поднялась над грядой, с этой точки просматривалась вся южная оконечность острова и Океан за ней. Дирук посмотрел на волны и издал неясный сдавленный стон:

– Великий Мастер, что же это делается?! Коса Мелиссы ушла под воду.

Вместо высоких скал заградительного барьера, над бурлящей белой пеной торчали лишь несколько камней. Будто и не было здесь никогда косы, заслоняющей остров.

Риндэйл нашел на северном склоне небольшую площадку и пошел на снижение. Не успела платформа коснуться земли, как навстречу ей из окрестного леска кинулись люди. Впереди бежали три здоровенных гоблина, достигнув платформы, все еще висящей над склоном, они вцепились в борта и с криками начали карабкаться на нее.

– Назад! – заорал Максим. – Сейчас мы возьмем только детей. Остальные потом!

Не обращая на него никакого внимания, гоблины накренили платформу, грозя завалить утюг на бок.

– Назад, ублюдки! Стрелять буду! – Максим выхватил пистолет.

Следуя его примеру, Дирук и Жанна тоже достали оружие. Это подействовало. Гоблины спрыгнули с борта. Платформа смогла приземлиться. К этому времени к ним прибежала уже толпа островитян, и народ продолжал прибывать. Опасаясь оружия, люди не подходили близко, они сомкнули кольцо вокруг платформы и ждали решения своей участи. Несколько женщин, держа на руках малолетних детей, пробивались вперед, из толпы доносились мольбы и плачь.

– Проходите! Вы и вы, – скомандовал Макс, указывая на двух мамаш с грудными младенцами. – Остальные, ведите сюда только детей, платформа всех не поднимет. За вами прилетят позже.

Кто-то подталкивал плачущих малышей в спину, кто-то еще плотнее прижимал их к себе. Народ колебался.

Расталкивая толпу, к платформе приблизилась группа из трех вооруженных людей, плотно обступивших своего господина. Невысокий, надменный атлант в дорогом костюме держал в руках увесистый саквояж. Отпихнув мальчонку лет десяти, он подошел вплотную к Максиму и предложил:

– Возьмите меня и моих людей, я заплачу, сколько потребуется. Я хозяин рыбацких артелей. Вы и ваша команда в накладе не останетесь.

– Мы берем только детей. Осталось тринадцать мест. Вас заберут позже, сюда направлена помощь.

– Ясно. Тогда заберите только меня. Оставьте здесь одного из членов вашей команды. Ну, что, по рукам? – он шагнул к борту.

– Не выйдет. Сажаем только детей. Отойдите в сторону.

– Кажется, вы не поняли, мне надо лететь! Жаль, договориться не удалось. Места у вас сейчас будут.

Атлант отступил от платформы и отдал слугам приказ:

– Стреляйте! Перебейте команду. Оставьте только пилота. Остальные нам не нужны.

Трое мужчин подняли оружие. Дирук и Максим одновременно нажали спусковые курки, но выстрелов не произошло. Осечка! Макс нажал курок вновь, и только тут сообразил, что атлант-бизнесмен владеет защитной магией, делающей огнестрельное оружие бесполезным. Еще хорошо, что пистолеты не взорвались прямо в руках спасателей, а ведь и такое бывало!

Максим уже видел вспышку, вырвавшуюся из направленного на него ствола, и мысленно попрощался с жизнью, но пуля в него не попала, на миг зависнув в воздухе, она упала на землю. Тут же прозвучал одиночный выстрел. Владелец рыбацких артелей упал ничком. Слуги даже не подумали мстить за хозяина, они кинулись к его саквояжу.

Максим позволил себе обернуться. Риндэйл прятал пистолет в кобуру. Получалось, что он успел поставить заслон чужим пулям, и снести магическую защиту атланта. Это было невероятно, но Максим едва ли успел удивиться, толпа вновь устремилась к платформе.

Максим приказал Жанне и Дируку встать по обеим сторонам открытого борта, Риндэйлу – быть наготове, а сам занялся пропуском детей. Сколько их было! Всех не возьмешь...

– Снимите с платформы тело смотрителя маяка. – Хмуро распорядился Максим, задумался и добавил, – сбросите за борт все без чего можно лететь!

Лишних вещей на платформе никогда не водилось, но Дирук с Риндэйлом быстро отвинтили и скинули за борт сидения, вслед им полетел защитный купол, а потом молча положили на землю тело смотрителя маяка.

Детей никто не считал. Весили маленькие пассажиры немного, но их набилась целая платформа. Большеглазые, притихшие крохи-эльфы жались к бортам, в голос ревели мумми, толкались, изображая храбрецов малыши гоблины, гном лет двух от роду, отчаянно плакал и просился к маме, а та, зажав себе рот одной рукой, махала ему второй, сдерживая рыдания. Девочка лет семи прижала к себе годовалого атланта, уговаривая его поспать. Дети людей, те, что были постарше, прислушивались к разговорам спасателей, силясь понять, что же стряслось с их миром. Жанна держала на руках самого младшего из эвакуированных, девочку-мумми, казавшуюся куклой в трогательном розовом платьице. Устав от криков и шума, малышка заснула, прижавшись к ней. Риндэйн тронул Жанну за руку:

– Отойди от борта. Я тебя пока подменю.

– Зачем? – не поняла Жанна. – Мне не тяжело. Она совсем легкая.

– Унеси ребенка от борта, – попросил эльф. – Неровен час, выронишь при толчке.

Жанна пожала плечами, отходя от края платформы:

– Странный ты парень, Риндэйл.

Погрузка была закончена, Максим убеждал людей, что за ними скоро прибудут другие платформы. Народ подался назад, и тут кто-то крикнул:

– Слышите, опять гул?!

– Точно, – подтвердил другой голос. – С такого шума все началось!

Толпа притихла, теперь Максим услышал утробный прерывистый рев, отдаленно напоминающий мотора триарда, работающий со сбоями. То возникая, то исчезая.

– Что это?

Спасатели только пожимали плечами. Гул вроде бы затих. Но спокойствие длилось недолго. Страшный толчок едва не сбил Максима с ног, раздался жуткий грохот, идущий откуда-то из-под земли. Максим захлопнул борт платформы. В следующую секунду огромная трещина прорезала склон, разделив толпу на две части. Паника. Ужас. Крики. Трещина быстро росла. На разных концах оказались люди минуту назад стоящие рядом. Истошно кричал подросток, глядя на мать, с другом конца все расширяющейся пропасти. Женщина прыгнула и промахнулась. Она уцепилась руками на самый край, но предательский камень сорвался и полетел вместе с ней в бездну. Сквозь крики и шум Максим услышал плеск наступающей по разлому воды. Кто-то побежал вниз с холма, но большинство ринулось к спасательной платформе.

– Возьмите детей! Прошу вас. Заберите их всех. Только их. – Кричал мужчина, поднимая над закрытым бортом сына.

– Мы гибнем! Спасите.

Вода показалась в разлом. Пласты грунта срывались вниз, с верха гряды, словно горох, посыпались валуны. Платформа накренилась.

– Взлетаем! – перекрывая шум, заорал командир.

Риндэйл попытался поднять перегруженную платформу, но она лишь продолжала крениться, рискуя встать на дыбы.

– Живее! – Максим осекся, увидев бледное лицо пилота. Риндэйлу не хватало сил. – Рин, ну, пожалуйста...

Платформа медленно оторвалась от земли и зависла, не в силах набрать высоту. Десятки рук вцепились с борта и держали ее. Люди пытались покинуть гибнущий остров любой ценой.

– Назад! – орал командир.

– Тут дети! – визжала Жанна.

Обезумевшая толпа не разжимала рук. Люди полезли через борта.

Первого мужчину Максим столкнул вниз легко, второго пришлось отдирать от платформы силой. Несколько женщин вцепились в края и висели, не в силах забраться внутрь или спрыгнуть на землю. Дирук столкнул их. Жанна толкнула ногой карабкающегося подростка. Внизу пребывала вода. Она уже залила долину и подбиралась к гряде.

– Не улетайте! – раздался снизу истошный девичий крик.

Девушка тянула тонкие руки, в надежде, что кто-то подхватит ее.

– Приказываю, набирай высоту!

– Я не могу... Давай возьмем ее...

– Вверх! Приказываю! Это твой долг.

Платформа медленно поднялась. Под ней, крутя обломками скал, смыкалась вода, сотни людей барахтались в ней, кто-то еще пытался сопротивляться, а кого-то она несла с неестественно вывернутыми конечностями, пробитыми головами и окровавленными лицами, устремленными в небо.

Платформа летела. Снова начался дождь. На это раз слабый и мелкий, он будто оплакивал погибших, злую судьбу и исчезнувшие острова. Дети молчали. Тишину нарушали только плеск волн и тихий шелест дождя. Платформа шла очень низко над Океаном, у пилота почти не осталось сил. Даже свет, пробивающейся сквозь пластины реактора, померк, став темно-красным.

– Только бы дотянуть!

Командир с опаской посмотрел на пилота. Лицо Риндэйла осунулось, глаза запали, на впалых щеках блестели капли не то слез, не то дождя. Конечно, дождя! Ведь маги, спасатели и пилоты – они не плачут, ну разве что иногда.

Волны больше не вздымались горами и не пытались слизнуть "утюг". Океан сполна получил свою дань и затих, словно хищный наевшийся зверь. СЛП-12 приближалась к берегу Континента. Пролетев над сушей для страховки еще метров десять, Риндэйл посадил платформу на жесткий песок. Шатаясь, он отошел от пульта, бросив Максу:

– Кэп, вызывай триарды, дальше не потяну.

С трудом сошел на берег, сделал пару шагов и, неловко споткнувшись, упал, потеряв сознание.

По дороге домой Максим напился. Ему хотелось забыть пережитый кошмар. Тогда он еще не знал, что его подробный рапорт об операции на Песчаных начальство положит под сукно. Не будет никаких сообщений, никаких объявлений и передач по виду, словно и не существовало никогда на свете двух Песчаных островов. От них останется лишь кучка малолетних детишек без роду и племени, большинство из которых, когда вырастут, даже не вспомнят, откуда они пришли. Но тогда, грязный, усталый и пьяный, Макс, шатаясь, пришел в свой дом. Стоя перед дверью, он копался ключом в замке, и тут дверь сама распахнулась. От неожиданности Макс чуть не упал, и едва не сбил с ног Маринику. Она стояла на пороге все в той же его рубашке, с волосами, заплетенными в косу. Она улыбалась, она его ждала!

– Ты пришел! Я места себе не находила! Передали, что на Песчаных буря, невиданный шторм.

– Так и есть.

– Я сварила тебе суп. Мне надо было чем-то заняться, чтобы меньше нервничать.

– Суп это хорошо, – Максим почувствовал, как комок подступает к горлу. Он вмиг протрезвел. – Спасибо, что дождалась. Ты... ты прекрасная девушка, Мариника. Я не отпущу тебя никуда.

Он сгреб ее в охапку, прижал к себе, стоял и вдыхал терпкий запах ее волос, ощущал тепло тела.

– Пожалуйста, не уходи от меня, Мариника!

Она обняла его за шею. На душе посветлело, мир стал добрее и чище.

Придя на работу, Максим узнал, что Риндэйл подал рапорт об уходе из Службы Спасения. Максим ушам своим не поверил. Перехватил эльфа в последний момент, в коридоре, преградил ему путь, закричал:

– Как ты можешь? Давай поговорим, все обсудим.

Риндэйл кивнул:

– Хорошо, давай, только это ничего не изменит. Ты не думай, я не из-за тебя ухожу, кэп. Ты все сделал верно, просто это не мое место.

Он вымученно улыбнулся, но голос звучал твердо, уверено.

Максиму казалось, что друга можно уговорить, убедить, все исправить. Он по-дружески хлопнул Риндэйла по плечу:

– Пойдем, пива выпьем!

Рэндэйл согласился. Макс даже забыл, что эльф не пьет пива. Не любит... невероятно, но факт! Пока шли к убогой пивной за углом, капитан Яров думал, что эльфов не зря считают антиподами гоблинов. В Спасательном деле гоблины лучше. Они также выносливы и сильны, но, в отличие от эльфов, не склонны к рефлексии и воспринимают смерть без лишних эмоций, не впадая в крайности, будь то смерть ребенка, товарища, или их личная смерть. Религия гоблинов учит, что нет ни особого горя, ни особой радости от ухода или прихода кого-то на свет. А у эльфов своя религия и мысли о смерти свои.

– Мне снятся те, кого мы столкнули с платформы, видится девушка, что просила не улетать, – без всякого вступления признался Риндэйл.

Максим посочувствовал. Как верное средство, предложил напиться вдвоем. Полегчает!

– Мне не поможет, – грустно сказал пилот.

– Ты должен остаться! – Максим залпом осушил свою кружку, и стукнул ею по столу для большей убедительности. – Должен!

Риндэйл покачал головой:

– Если я что-то кому-то и должен, то только тем людям, которых мы бросили там, на Большом Песчаном. Других долгов у меня нет.

– Ты дезертир! – сорвался Максим. – У нас нет другого пилота. Ты бежишь с фронта. Таких, как ты, расстреливали в войну!

– Не говори о том, чего не знаешь. – Резко оборвал Риндэйл. – Я воевал, я знаю войну не понаслышке.

Максим осекся. Он и забыл, насколько Риндэйл старше его. Общаясь с эльфами трудно все время помнить, что их внешность обманчива.

– Прости.

– Ничего, ты не знал, – примирительно бросил Риндэйл, – но во время Третьей Локальной я был боевым магом.

– Нифига себе! – Максим присвистнул.

– Мы работали с Кирлондом Лоттом. Слышал о парных магах, которые могут удерживать роту? Да, что там роту, мы ломали атланский морок...

Максим кивнул. Об особых подразделениях боевых магов до сих пор ходили легенды.

– После победы нас с Лоттом здорово кинули, чуть не убили. С тех пор, кэп, у меня ни перед кем нет долгов.

– Кто вас предал?

– А кто предал тех людей на Песчаных? Никому не было дела до их жизни и смерти. Больше я не буду служить.

Макс задумался.

– А вы с напарником не пытались найти правду?

– Правду? Боюсь, ее просто нет.

– А где он теперь, твой напарник? Может, тоже сидит обиженный на весь мир, не ощущая за собой никаких долгов? Почему вы вместе ничего не сделали? Все же маги.

– Бывшие, – обронил Риндэйл.

– Да, хоть бы и бывшие! Хочешь, я тебе расскажу, почему вы проиграли? Вы – эльфы, не справившись с атлантами, уступили победу людям, хотя у вас и магия, и вековой опыт.

Бледные губы Риндэйна дрогнули в презрительной усмешке:

– Ну, давай, расскажи.

Максим отхлебнул еще пива, собираясь с мыслями.