Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

Младший сын Хурда видимо пошел в мать, рыжеватый, веселый, с модным гребнем волос на макушке и кучей сережек в ушах, он был не похож ни на отца, ни на старшего брата. Видно, жена Хурда была из другого рода, рыжеволосая и зеленоглазая, что большая редкость среди гоблинов. Улыбнувшись гостям широкой и простодушной улыбкой, парень представился:

– Гарм. Отец рассказал о ваших подвигах на гоп-хлопе. Рад познакомиться!

– Да, уж какие там подвиги! – отмахнулся Максим.

Гарм определенно ему понравился, приятно сознавать, что тебя считают почти героем.

Последним Хурд представил худого жилистого гоблина в нарядном камзоле, сидящего по левую руку от хозяина:

– Это Гадлук, командующий моей дружиной, мой главный помощник и доверенное лицо. Мы с ним прошли огонь и воду, я доверяю ему как себе. Поэтому он здесь, среди самых доверенных лиц.

Максим в недоумении поднял брови, подобная секретность его удивляла. Какие тайны могут быть у бывших спасателей с главным гоблином Оркуса? Но Хурд не дал объяснений. Он взял свой огромный бокал в форме рога и провозгласил тост:

– Выпьем за встречу!

– Думаю, она не была случайной, – встрял в разговор Кир, едва бокалы коснулись стола.

– Верно! – подтвердил Хурд. – Меня попросил позаботиться о вас старый друг и боевой товарищ Альвердо ан Нирэ. Он почему-то решил, что вы должны спасти мир. Ха! Альвердо – великий маг, но сдается мне, тут он ошибся. Он поверил фантазиям, приняв желаемое за действительное. Временами он чудаковат. К примеру, до сих пор любит жену, которая пропала лет сто назад. Пора бы уже забыть! Я тоже любил жену, но с тех пор, как она умерла, у меня перебывало больше сотни наложниц, и я всех их любил.

Гадлук скривил губу в едкой усмешке, блеснув клыком, и сухо заметил:

– Романтика не для воинов! Остановить атлантов может только неудержимая орочья сила, но никак не кучка столичных спасателей.

Максим засопел от возмущения, не зная, что бы такое сказать. Если подумать, то действительно, как они могли противостоять атлантской мощи? Зато Кир, который никогда не лез за словом в карман, возразил:

– Жрецы затопили уже много земель, но гоблинской армии что-то пока не видно.

Гадлук метнул на него взгляд, полный презрения и сказал что-то на кандорском, обращаясь к своему джану. Куэ, внимательно его выслушал и, наклонившись к Киру, шепнул:

– Он говорит, что Оркус стоит на горах, его не затопит. А столичные крысы пусть сами спасаются. Пусть тонут или платят хорошую дань.

– Он дурак, – вздохнул Кир. – Не понимает, что когда атлантская магия наберет силу, затопит все. На древних континентах тоже были горы, и говорят, повыше наших, и где они сейчас? Под водой!

Его комментарий услышали. Смуглая кожа на щеках Гадлука пошла пятнами, на скулах заиграли желваки, пылая злобой он прохрипел:

– Посмотрим, кто здесь дурак, а кто труп!

Он вскочил, схватившись за рукоять кинжала, но Хурд жестом велел помощнику сесть, а сам, гордо выпятив грудь, сказал:

– Нет бойцов лучше гоблинов! Наша армия сметет все на своем пути.

Перебранка грозила продолжиться и даже перейти в открытую стычку, но тут над столом прокатился громовой голос Вершителя.

– Ошибаешься, Хурд! Гоблинам не дано прозревать будущее, ваше оружие бессильно против магии атлантских жрецов. Тха Айвар Маез и тхар Маез Дениб вознамерились утопить Континент, и если правящую чету не остановить, вашу землю Океан поглотит с той же легкостью, как и все остальное. Альвердо ан Нирэ прав – от собравшихся за этим столом может зависеть будущее нашего мира.

В наступившей тишине резко прозвучал голос Кира:

– Не пойму, вам-то что за дело? Какой резон знатному атланту помогать нам? Вы же сами из правящей касты!

Все замерли, ожидая расправы над грубияном, но в ответ тхар Саптх Нед засмеялся. Он хохотал так, что на столе задрожала посуда. Бокалы зазвенели тонкими трелями, а тяжелые блюда с яствами затряслись.

– Ты редкостный наглец! – наконец вымолвил Вершитель. – Давно никто так не смешил меня. Вижу, советник ан Нирэ сделал правильный выбор, ты никому не уступишь, ты верен себе. Маез Дениб не напрасно пожелал тебя съесть. Ты чудом сбежал из храма. Любой другой на твоем месте, забился бы в дальнюю щель и замер, остолбеневший, а ты пустился в преследование. Мало того, здесь, на приеме у Хурда, ты хотел пристрелить меня. Сдается мне, ты сможешь выстоять против света обручей правящей четы. Похоже, отнятый у тебя кальд возрождается в твоем сердце.

– Откуда вы столько знаете обо мне? – выкрикнул Кир.

– Я многое знаю, эльф, – ушел от ответа Саптх Нед, – а вот тебе далеко не все известно. Знай, у меня свои счеты с правящей парой, я вижу будущее не так, как они. В случае нашей победы, я пойду на переговоры с Советом. Я хочу, чтобы Континент жил и все наши народы спокойно существовали бок обок.

Как только атлант замолчал, в зал бочком протиснулся слуга. С опаской поглядывая на Вершителя, и подобострастно кланяясь, он приблизился к Хурду, склонился к самому его уху и начал шептать. Хурд махнул рукой, давая понять, что согласен со сказанным. Слуга немедленно удалился, ему не терпелось как можно скорее покинуть зал, где сидит столь страшный гость.

Хурд поднял бокал, приглашая всех выпить. В начале он поднял тост за взаимопомощь, потом за спасение Континента, потом за гоблинов, гномов, людей и эльфов. Старое крепленое вино с бархатным вкусом успокаивало нервы и ласкало душу. После очередного бокала Максим почувствовал, что опасения отступают, он решил, что ничего плохого с ним не случится. Понемногу расслабившись, он принялся рассматривать обстановку гостиной. Взгляд привлек огромный орочий барабан, стоящий в углу. Похоже, без этого инструмента не обходился ни один уважающий себя гоблинский дом, ибо нет ничего слаще для уха гоблина, чем звук барабана. Максим вспомнил свой неудачный поход на гоп-хлоп и подумал, что здесь могут быть танцы. А почему бы и нет, ведь гоблины хорошие плясуны.

Слуга вновь вошел в зал, и подал знак Хурду, тот поднялся и объявил:

– Хочу представить вам еще одну гостью. Да, да, это дама! Она рвется вместе с мужчинами спасать мир. Не женское это дело! Но тут парадом командую не я, а у моего друга Альвердо свои взгляды на жизнь. Он почему-то считает, что женщины равны мужчинам. Неужто это и есть эльфийская мудрость?! Ха!

Он умолк. Стражники любезно распахнули двери зала, и в комнату быстрой походкой вошла не кто иная, как Сирин. Ее стремительные движения никак не вязались с роскошным платьем. Длинный, расшитый золотом подол развивался за ней, словно боясь отстать, глубокий вырез обнажал красивую грудь, но на шее по-прежнему, вместо дорогих тяжелых гоблинских украшений, висела одна тонкая золотая цепочка с переливающимся камушком. Подарок мамы на день рождения, который Сирин никогда не снимала.

От неожиданности Кир едва не подавился куском мяса. Увидеть Сирин в гоблинском замке, да еще в таком наряде... Нет, конечно, он всегда знал, что она красивая девушка, но такой нарядной никогда прежде не видел. Кир с трудом перевел дыхание. Как назло, сам он за это время лишился волос, и стал, собственному мнению, уродом. А сегодня даже бандану не надел.

Зато у Сирин серебристые волосы были уложены в на удивление роскошную прическу, голова гордо поднята, а взгляд устремлен вдаль, поверх голов гостей. Казалось, она видела что-то в будущем, не замечая ничего под ногами. Возможно, так оно и было, потому что, сделав еще пару поспешных шагов, она запуталась в подоле непривычно длинного платья, споткнулась, неловко взмахнула руками и чудом не растянулась на полу.

Кир хотел кинуться и поддержать ее. Но, к счастью, сидящий рядом Дирук, успел пнуть его под столом по ботинку, процедив сквозь зубы:

– Сиди спокойно.

Кир остался на месте, но глаз от Сирин не отводил. Не то чтобы в обычных свитерах и рубашках она нравилась ему меньше, но мнение о гоблинских платьях, которые раньше казались ему вульгарными, он резко изменил.

Когда гостья споткнулась, Самира – жена Зурга, презрительно фыркнула, Хурд сделал вид, что ничего не заметил и поспешил похвалиться:

– Я даровал нашей гостье один из лучших нарядов, который только можно найти в Анкайтаре. Не терплю, когда женщина выглядит как солдат!

Сирин покраснела, но смолчала. Кир видел, что это далось ей с трудом. Самира опять фыркнула, словно кошка, на миг показав тонкие острые клыки, на одном из которых блестела золотая пломба.

Пытаясь придать голосу максимально спокойный дружеский тон, Кир спросил:

– А где же Мурзик? Неужели остался в Соединенной?

– Что ты! – махнула рукой Сирин, от чего тонкий шелк рукава взметнулся вверх. – Он тут, со мной. Только его не пустили на пир.

Она бросила на Хурда очень выразительный обиженный взгляд. В ответ джан проворчал:

– Не знаю, как там у вас в столице, а у нас, в Оркусе, зверей держат в хлеву, конюшне и конуре, но никак не за столом с дорогими гостями.

Сирин оскорблено поджала губы, едва сдержав резкий ответ, но тут в разговор вмешался Вершитель:

– Ты ошибаешься, джан! Сфинкса нельзя назвать зверем, верней, это высшая форма зверей. Сфинксы разумны. За разум и совершенство их всех едва не перебили.

Хурд промолчал. Он думал, что лучше сделать, позвать Сфинкса за стол или проявить волю хозяина и не менять своего решения. Дилеммы всегда давались ему с трудом, он не любил выбирать, куда проще было командовать. Однако не внять словам Вершителя он опасался. На помощь, как ни странно, пришла Сирин, улыбнувшись Вершителю простой дружелюбной улыбкой, будто простому смертному, а не могущественному гиганту, она сказала:

– Спасибо, что заступились за Мурзика, он действительно очень умен! Но долго сидеть в праздничном зале ему тяжело, он еще маленький. Пусть лучше слуги принесут ему что-нибудь вкусное. Он очень любит курятину.

Сирин покосилась на блюдо с жареными каплунами.

Хурд нехотя подозвал слугу и отдал приказ. Уступить капризу гостьи ему было легче, чем отменить собственное решение.

Четверо слуг внесли огромное блюдо с зажаренной тушей оленя.

– Мой старшой вчера подстрелил его на охоте, – похвастал хозяин. – Выпьем за моего сына Зурга Урада! Он у меня полковник и начальник нашего СОП.

Макс не без зависти смотрел на "старшого", думая, что с таким папочкой трудно не стать начальником СОП. А вот когда отца давно уже нет на свете, и сам пробиваешься в жизни как можешь, легко лишиться всего в один день. В самом деле: невеста бросила, с работы выгнали, жилье потерял. Остается одно – идти и совершать подвиги, спасая все человечество.

Со стороны могло показаться, что тхар Саптх Нед безразличен к людской болтовне, но на самом деле он подмечал каждое слово. Как только все громкий голос Вершителя наполнил зал:

– Завтра утром у вас последняя возможность проникнуть в портал.

– Уже завтра! – ахнул Дирук. – Почему так быстро? Я думал...

Атлант, не обратил ни малейшего внимания на гнома.

– Ключ у тебя, эльф? – уточнил он.

Кир кивнул.

– Это мой ключ! – воскликнула Сирин.

В зале повисла напряженная тишина. Никто бы не решился прервать речь Вершителя и перечить ему, от такой наглости гоблины онемели. Если бы они рискнули посмотреть на тхар Саптх Неда, то увидел бы, что от изумления у него брови поползли вверх.

– Девочка, – пророкотал он, – универсальный ключ не может принадлежать никому из вас. Он лишь на время обретает хозяина, а затем покидает его. Ключ принадлежит всему Континенту! Завтра, если вам повезет, вы откроете портал, и войдете в него, если нет – вы умрете. Действовать надо быстро. Правящая пара отдала приказ начать вывоз рабов с затонувших земель. Первая партия людей, которые согласились покинуть Континент, пребудет завтра после полудня, с этого момента у портала начнет дежурить усиленная охрана. Вы должны войти раньше.

Задача была ясна, но другое волновало Максима:

– Неужели люди добровольно согласились пойти в рабство?

Вершитель промолчал, зато Гадлук свысока пояснил:

– Люди понятия не имеют, что их ждет. Жрецы обещают им золотые горы в Новой Атлантии, а здесь их дома уходят под воду. Что им остается? Светлый Совет бездействует.

– Не правда! – вскипел Максим, – Совет делает все возможное. Наши маги замедлили процесс погружения земель, они помогают жителям.

Гадлук растянул губы в едкой ухмылке, обнажая клыки. Поняв, что сейчас разразится очередной спор, Кир поспешил вернуть разговор в нужное русло.

– Где находится портал и сколько до него идти? – спросил он.

– Сейчас покажу!

Сирин изящным движением достала из шитой золотом поясной сумочки карту. Ту самую, что привезла когда-то из затонувшего города. На карте были отмечены все существовавшие некогда порталы Земли. Хурд пододвинул к себе карту, пытаясь найти на ней знакомые очертания.

– Слишком мелкий масштаб! – расстроился он. – Весь Оркус меньше ладони, где уж тут портал разглядеть?!

Старший сын Зург встал за спиной отца.

– Я думаю, портал скрыт на Кривом Роге. Недаром мы уже две недели наблюдаем там оживление атлантских групп.

– Молодец! – похвалил Вершитель. – Портал действительно лежит на горе. Ее остроконечная вершина загнута к югу. Там есть пещера, а в ней портал.

– Далеко отсюда? – спросил Максим.

Вместо ответа Хурд хлопнул в ладоши, подзывая слугу, а когда тот подбежал, отдал ему приказ на кандорском наречии. Через минуту слуга принес огромную, свернутую в рулон карту окрестностей Анкайтары. Двое охранников бережно развернули рулон и застыли навытяжку перед джаном, держа расправленную карту за четыре конца. Перед собравшимися предстали узкие улочки Анкайтары, площади, базары, пышные предместья и окрестные горы с тропинками. Ничто не ускользнуло от картографа.

Хурд занес палец, увенчанный массивным перстнем, и ткнул в карту:

– Вот здесь, на склоне горы! Километров десять к востоку от Анкайтары.

Кругом, на сколько, позволяла судить карта, высились скалы, так что дорога обещала быть не из легких, тем более с учетом оркусовской жары.

Кир предложил:

– Мы можем полететь туда на платформе.

– Нет, – мотнул головой Зург, – платформа привлечет слишком много внимания. Левитационные платформы для нас редкость, а нам надо двигаться незаметно. Если бы не секретность, я бы призвал своих бойцов, но лучше, чтобы никто не знал о портале.

– Мы выйдем с первыми лучами солнца! – Распорядился Хурд. – Наши гости заночуют во дворце. Спальни уже готовы.

– Но наши вещи...

– Их уже забрали из гостевого дома и везут сюда.

Учитывая нравы гоблинов и ту должность, которую занимал старший сын джана, подобный поворот событий никого не удивил.

– Мы придем к порталу задолго до полудня, – пообещал Хурд. – В путь отправлюсь я, Зург и Гадлук. Альвердо присоединится к нам позже. Он занят в Совете, велел не ждать его.

– Отец, я тоже пойду! – крикнул Гарм.

Щеки младшего сына джана порозовели, как все рыжеволосые, он покрылся ярким румянцем, нервничал, и в глазах у него плясали задорные искорки. Глядя на него можно было легко представить, какой красавицей была его мать, не случайно Хурд любил своих наложниц. У гоблинов не принято удерживать сыновей дома, но согласие отпустить в поход младшего далось Хурду с трудом.

– Хорошо... – кивнул он после паузы, – для гоблина почетно проявлять отвагу и мужество. Я не стану тебя останавливать. Хотя, мне было б спокойнее, если бы ты и наша отважная гостья остались дома. Слишком вы оба бесшабашны и молоды.

На короткое время тень легла на лицо джана, но гоблины не умеют подолгу предаваться печали. Хурд дал знак слуге наполнить кубки, поднял свой огромный хрустальный рог и торжественно произнес:

– Завтра нас ждут испытания. Всякое может случиться, но мы выполним долг и проводим наших гостей к порталу. Не знаю, удастся им спасти Континент или нет, да и не моего ума это дело! Пусть жрецы и маги прозревают будущее. А мы не должны отступать перед опасностями, гоблины созданы для победы и не боятся смерти. Оставим трудности для завтрашнего дня и предадимся веселью!

В несколько огромных глотков он осушил свой кубок. Его примеру последовали гости. Музыканты, доселе незаметно сидевшие в углу, вскочили с мест, забили в барабаны, загремели маракасами, понеслась любимая гоблинская музыка. Максим невольно вспомнил гоп-хлоп и потер начавшую заживать ссадину. Слуги усерднее забегали, прислуживая гостям. Посмотрев на жующих спасателей, Гадлук поморщился. Выждав минутку, он поднялся из-за стола и объявил на общеконтинентальном:

– Завтра с восходом солнца мы отправляемся в путь. Надеюсь, наши гости не проспят поход.

Потом он повернулся к джану и добавил тише, на кандорском:

– Я выполню приказ, если великий джан считает, что мы должны помочь столичным выскочкам. Но пировать с ними я не буду. Как по мне, так пусть они провалятся в свой портал!

Он поклонился Хурду и ушел.

Солнце село, под сводом зала вспыхнула огромная бронзовая люстра, ее основу составлял круговой держатель для факелов, но теперь вместо них в люстре горели обычные лампочка. Максим выпил и осмотрел стол. Чем бы еще закусить? Чего тут только не было: овощи и фрукты всех сортов и мастей, невиданные закуски, рыба, мясо в таком многообразии, которого скромный капитан спасателей и представить себе не мог. Взяв поудобнее вилку, Максим подцепил сразу два невиданных янтарных плода, плавающие в рубиновом соусе.

– Осторожно, – шепнул Кир, – гоблины порой жрут такое, что ты поперхнешься. Демон знает, что это за ягоды! Лучше не ешь.

Между Максимом и Киром сидел Дирук, поэтому слов товарища Максим почти не услышал.

– Чего? – переспросил он.

– Не жри все подряд, – вымолвил Дирук с набитым ртом, и добавил уже яснее, – ох, и вкусно же здесь все!

Не отвлекаясь на болтовню, гном сунул в рот очередной кусок нежнейшей баранины, завернутой в виноградные листья.

– Класс! – причмокнул он и облизал жирные пальцы.

Эльфы вечно лезут поучать и наставлять всех, только аппетит портят! Максим открыл рот пошире, и засунул в него сразу две янтарные ягоды.

Во рту словно взорвалась бомба, от жжения, как от удара взрывной волны глаза вылезли из орбит. Голый перец! Нет, хуже! Даром, что выглядит красиво. Максим поспешил запить жгучую смесь вином и заесть салатом. Стало немного легче. Заметив, его мучения, Самира засмеялась:

– Ничего страшного. У нас чудесная кухня. Обязательно надо попробовать все. Подобных яств нет в целом свете!

Мило улыбаясь, она подвинула Сирин блюдо с черными ягодами и почти пропела:

– Угощайтесь, милочка. Это наше национальное блюдо – ягоды куржун.

– Спасибо, я лучше рыбки возьму, – ответила Сирин.

Самира нахмурилась, отчего стала еще больше похожа на хищную птицу.

– Куржун – особые ягоды, они проясняют сознание и придают силы. Их едят воины перед походом. Но вы женщина, вам это не нужно. Напрасно я вас угощала!

– Нет, я попробую. Я ведь тоже иду в поход!

Сирин положила ягоду в рот. Разжевала, поперхнулась и закашлялась, из глаз потекли слезы. Симира усмехнулась, повернулась к мужу и попросила его передать ей кусок мяса. Зург Урад отсек от окорока куски для себя и жены. Изящным движением Самира наколола черную ягодку на вилку и, не переставая улыбаться, натерла ею свой кусок мяса. Зло щурясь, она сказала нарочито елейным голосом:

– Простите, милочка, я забыла предупредить, ягодами куржуна натирают мясо. Куржун – прекрасная приправа, их не едят. Я думала, в столице живут более просвещенные люди.

Сирин слегка покраснела от едкой ягоды, смущения и злости. Ей хотелось ответить Самире, но в горле першило, и из глаз текли слезы. Максим, посочувствовал товарищу по несчастью, и протянул ей стакан с водой, Кир успел остановить его:

– Не пей! Хуже будет.

Он встал и налил Сирин бокал красного сухого вина.

– Я не хочу вино, – выдавила девушка.

– Выпей, жжение сразу пройдет. Извини, я не заметил, когда ты взяла кунжун.

– Откуда вы так хорошо знаете нашу кухню? – пропела Самира.

– Воевал в ваших краях, – спокойно ответил Кир.

– С вами тоже так пошутили?

– Нет, я не пригоден для шутников, я метко стреляю.

Самира фыркнула и метнула на обидчика взгляд, похожий на удар гоблинского клинка. Не удостоив его ответом, она отвернулась, переключилась на ублажение мужа. Положила руку ему на колено, и начала что-то говорить, заглядывая в глаза.

Несколько глотков вина помогли Сирин, удушье прошло.

– Спасибо, – вымолвила она, слегка покраснев.

Кир позаботился о ней, значит, она ему не безразлична. Он подоспел вовремя, помог и осадил Самиру. Хотя... Сирин резко оборвала размышления, кто сказал, что она ему нравится? Он оказал помощь, но разве он не сделал бы то же самое для любого из друзей? Он такой добрый, верный, смелый. Но он даже не присел рядом с ней, помог и вернулся к товарищам. Ей так хотелось поговорить с Киром, но она не нашла что сказать.

Кир нехотя сел на свое место, больше ему ничего не оставалось. Сирин не стала с ним говорить, только сухо поблагодарила и все. Но, если подумать, она права. Во-первых, он недоглядел, когда эта стерва Самира подсунула ей конжур, во-вторых, он украл у Сирин ключ, а такое не забывают. Кроме того, Сирин красивая девушка, наверное, у нее много поклонников и Кир совершенно ей безразличен.

Младший сын Хурда Гарм подошел с бокалом вина и по-приятельски хлопнул Кира по плечу:

– Не обращай внимания на Самиру! Она всегда такая, а сейчас злится, что отец подарил роскошное платье не ей, а гостье.

Кир кивнул. Гарм допил вино и сказал:

– Слушай, я хотел сказать – у тебя офигенная прическа! Молодец, что сбрил эльфийские космы. Нет, в самом деле, ты даже на гоблина стал похож!

Кир чуть поморщился, но Гарм не заметил этого.

– Ваш брат вечно ходит с длинными волосами, точно баба. У бати оружейник есть, эльф. Оружейник хороший, ничего не скажешь, Гэлдом зовут, но вот прическа у него – просто срам! Три длинные волосины завязал в хвост. У мышей и то хвосты толще! Лучше б постригся.

Гарм наполнил бокал, и предложил выпить за дружбу и понимание.

Над столом прогремел голос хозяина:

– Почему так тихо, не по-гоблински пируем, друзья? Музыканты, у вас что, руки отсохли? Задайте жара! Пришло время танцев!

В тот же миг музыканты заиграли так, что неподготовленным жителям столицы захотелось зажать уши. Двери в зал распахнулась, и, одна за другой вбежали танцовщицы. Они изгибались в такт бешеному ритму музыки, а вместе с ними мерцали и сияли бесчисленные украшения и блестки, наклеенные на их тела. Кроме этого разноцветья, на девушках были лишь крохотные лифы, едва прикрывающие грудь, да легкие, с развивающимися фалдами юбки.

Все гоблины, включая Куэ, тут же застучали по столу в такт музыке, усиливая грохот барабанов, а Гарм засвистел и заулюлюкал, подбадривая танцовщиц. Максима зрелище захватило. Такая яркость и великолепие форм пьянили лучше любого вина, особенно учитывая, что и вина было выпито предостаточно. Пытаясь выразить свой восторг, он толкнул в бок Дирука:

– Во, дают! Ты погляди, как вертятся. Глянь, глянь, какие сиськи у той, что в красном!

Дирук насупился и только что-то пробормотал. Кир был уверен, что гном вспомнил свою невесту Крондот, а, верней, то, что она обещала с ним сделать, если он ей изменит. Кир с интересом разглядывал танцовщиц, девушки двигались грациозно, сливаясь с музыкой, и обворожительно улыбались, демонстрируя острые клыки. Такие танцы он видел во время войны, очень давно. Тогда все воспринималось иначе, девушки были красивей и желаннее, а нагота – более манящей. Но возраст меняет систему ценностей, и то, что в юности кажется нужным и важным, с годами становится пустой тратой времени.

Танцовщицы прошлись по центру зала, давая гостям полюбоваться красотой форм и отточенностью движений. Их пластика напоминала то горделивую походку диких кошек, то трепетание крыльев птиц, то изгибы змеи. В гоблинах сильно животное начало, они гибки и прекрасно владеют телом. Самая стройная танцовщица подошла к Хурду и потянула его за собой. Словно лиана она обвивалась вокруг джана, в то время, как ее подруги уже вели в круг его сыновей. Следом за ними пошли танцевать Куэ, Максим и Дирук, молоденькая танцовщица в зеленной юбке подошла к Киру, но он не торопился вставать. Девушка, поводя бедрами в такт музыке, извивалась, наклонялась все ниже и ниже, пока не легла спиной на пол у самых ног Кира. Она бесстыдно демонстрировала свои прелести, вкрадчиво глядя в глаза снизу вверх.

Сирин отвернулась, изо всех сил делая вид, что танцы ее совсем не волнуют. Она принялась увлеченно выбирать фрукты в соседней вазе, маленькой вилочкой выловила персик и потащила его к себе на тарелку, пытаясь не поднимать глаз, чтобы никто не понял, что она ощущает. Сирин сто раз сказала себе, что танцовщицы очень вульгарны, но все равно она видела, какие они гибкие, стройные и притягательные, как они пленяют мужчин. Не то, что она – неуклюжая и не женственная. Наверняка красивые девушки нравятся Киру. Сирин осторожно подняла глаза. Пока Кир не шел танцевать. Музыка сменила ритм, став тише, спокойнее. Танец ненадолго прервался, и мужчины наполнили бокалы вином. К Хурду подошла гоблинка в ярко-красной юбке и, обняв его, засунула нежные пальцы за ворот его рубашки. Хурд рассмеялся, хлопнул красавицу по упругому заду и легко оторвал от себя:

– Нет-нет, не сегодня. Сегодня все для наших гостей.

Он повернулся к залу:

– Десерт нашего праздника – первые красавицы Оркуса. Выбирайте любую, друзья.

Хурд мигнул танцовщице в красном, взглядом приказывая подойти к Саптх Неду. Девушка подчинилась, для поддержки она схватила за руку подругу и опасливо посеменила к Вершителю.

Терпение Сирин лопнуло, сколько можно терпеть разврат! Решительным жестом она отодвинула тарелку с персиком и встала из-за стола. Поблагодарив Хурда за радушный прием, она направилась к двери.

– Наши пиры утомительны для столичных барышень, – произнес Хурд ей вслед. – Может, завтра она передумает идти к порталу.

Барабаны зазвучали быстрее, танцовщицы приглашали гостей в круг. Куэ, радуясь, поскакал между трех извивающихся гоблинок, пир в доме джана нравился ему все больше. Максим одобрил:

– Хорошо пляшешь!

И, чуть пошатываясь, двинулся к Киру:

– Чего сидишь? Пойдем!

– Без меня. Я иду спать.

– Ты чего? Тут же такие бабы!

– Веселись!

Кир вышел из зала. Максим с досадой махнул рукой и выпил еще.

– Не пойму я эльфов! Столько лет коптят небо, а нифига не понимают в жизни. Надо радоваться, пока можешь, веселиться. Все равно все бабы предатели! Моя Мариника самой лучшей была, я ее так любил, а она меня бросила. Ну, их всех! Любви нет, так что хватай любую красотку!

Максим развернулся на не слишком твердых ногах и обнял за талию одну из танцовщиц. Неожиданно сзади прозвучал резкий голос Вершителя:

– Ошибаешься, спасатель, никто тебя не предавал. Твоя Мариника – рабыня в Новой Атлантии.

– Как?! Что?!

От неожиданности Максим едва не сел на пол. Хмель слетел. Слова застряли в горле горячим комом. Его разрывало на части от непонимания. Вершитель сжалился над человеком и рассказал:

– Твою девушку взяли в заложницы, в тот день, когда ты повел группу в запретную зону. Вы должны были осмотреть место для строительства поселения. Для правящей пары поселение было очень важно. Оно должно было стать перевалочным пунктом для отправки рабочей силы в Атлантию. Требовалось, чтобы ты одобрил проект и не болтал лишнего, решено было подстраховаться, взяв твою невесту в заложницы. Если бы Кирлонд вдруг заартачился, тебе поручили бы его устранить. Но события развернулись иначе, заложница не потребовалась. Маринику убили бы, но она хороша, такой служанке порадуется любой в Новой Атлантии. Так она стала рабыней.

Максим пошатнулся, сознание помутилось, перед глазами поплыл багровый туман. Он схватил со стола резной гоблинский кубок и, взвыв словно раненный зверь, со всей силы швырнул его в тхар Саптх Нед. Не долетев до Вершителя несколько сантиметров, кубок рассыпался в пыль.

– Гады, сволочи, я отомщу! – выл Максим.

– Остынь! – пророкотал Вершитель. – Я не желаю зла ни тебе, ни твоей невесте. Если ты пройдешь портал, и попадешь в Атлантию, ты сможешь ее найти. Я помогу вам.

– Где бы она ни была, я найду Маринику! – прохрипел Максим, до боли сжав кулаки. – Я убью всех, кто ее обидит.

Атлант кивнул.

– Хорошо. Увидимся по ту сторону портала! Мне пора, правящая чета хочет, чтобы я лично руководил отправкой новых рабов. Провожать меня не надо! – бросил он Хурду.

Над залом повисла тишина, все с любопытством и волнением ждали, что Вершитель проявит магию и исчезнет, растворившись в воздухе у всех на глазах. Прочесть мысли собравшихся было не сложно. Великий атлант усмехается:

– Не надейтесь! Я не доставлю вам удовольствие и не растворюсь. Умный всегда бережет силы. Расточительность – удел глупцов.

Вершитель встал и направился к выходу, тяжелое дубовое кресло скрипнуло, освобождаясь от его исполинской фигуры. Когда дверь за ним плавно закрылась, еще минуту в зале стояла мертвая тишина.

Приподняв подол непривычно длинного шелкового платья, Сирин вышла в сад. Апельсиновая роща начиналась прямо у порога, силуэты деревьев чернели на фоне неба, цикады выводили громкие трели, ночные цветы на клумбах источали нежные ароматы, а из окон парадного зала доносился бой барабанов, настолько диссонирующий с красотой южной ночи, что Сирин зажала уши, подняла лицо к небу и жалобно всхлипнула. Мурзик подошел к ней и потерся мягким боком о ногу, желая успокоить и ободрить хозяйку. Сирин погладила его по широкому лбу, почесала за ухом и вздохнула. На душе стало немного легче, все же недаром говорят, что сфинксы волшебные существа. Забыв, что на ней нарядное платье, Сирин села на траву возле дорожки, по-детски поджав под себя ноги, и обхватила Мурзика за шею.

– Котик мой, завтра мы уйдем в портал. Кто знает, что там, на той стороне?! Может, мы не вернемся... Но я должна освободить маму и папу, и обязательно спасти Континент.

Очередной удар барабана заставил ее поморщиться, Сирин метнула злой взгляд на окно:

– Жаль, что не все понимают важность момента! Некоторым бритым эльфам смазливые, полуголые тетки куда важнее, чем завтрашний поход.

От жалости к себе и обиды на весь окружающий мир на глазах у Сирин выступили слезы. Она смахнула их подолом нарядного платья и, наклонившись к сфинксу, прошептала:

– Никогда нельзя доверять мужчинам. Тем более таким, которые крадут чужие ключи! Наверняка Кир смеялся надо мной, я такая нелепая в этом платье, не то, что танцовщицы.

– Тебе очень идет платье, – раздался в темноте тихий голос.

Сердце у Сирин сжалось, она мгновенно вскочила на ноги и одернула полол. Мурзик подошел к Киру и уркнул, здороваясь.

– Привет! – ответил эльф. – Я тоже рад тебя видеть.