Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)

– Куда он летит? – удивился Анлиль.

Глава 18.

Живые и мертвые

– Вот что бывает, когда выпускаешь ситуацию из рук, ослабляешь контроль и делегируешь полномочия!

Ладмир так сильно не нервничал со времен войны, да и то не последней, а Первой Локальной, или даже еще раньше, когда служил в армии боевым генералом. В ту пору магия еще не вошла в обиход так прочно, как ныне, люди больше полагались на технику и здравый смысл. Смысл в действиях главы Совета все так же оставался, а вот надежной техники не хватало.

Ладмир приказал себе успокоиться. Пришла даже мысль, что первачок Петровича оказался бы весьма кстати, а то нервишки начали сдавать. Но, будучи истинным магом, он решительно отмел мысль как не подобающую и вредную. В столь трудный час единственным средством для контроля над ситуацией оставалось магическое зрение, а оно от спиртного, как известно, подсядет на пару-тройку диоптрий.

– Хотя, какой там контроль!

Глава Совета с досадой махнул рукой. Он не любил следить за подчиненными с помощью магии, не любил всяческих новомодных магических вывертов и изысков, когда норовят просмотреть биополе визави, чтобы узнать, как чувствует себя человек на том конце магической связи. Куда приятнее и проще отдать приказ: "Доложить обстановку!", а затем выслушать рапорт. Но сейчас невозможно не то, что отдать приказ, а даже выйти на связь с "зоркими". Все окружающее пространство пронизано магической паутиной и нашпиговано наблюдателями, словно сыр дырками, не успеешь взять личком в руки, как попадешь в одну из них.

Жрецы искали Ладмира Коляду, сканировали местность, как в стародавние времена акустики выслеживали подводные лодки. Но Коляда залег на дно, ни звука, ни всплеска активности. "Зорким" под страхом смерти запрещалось выходить на связь с командиром. Единственная возможность, оставшаяся у главы Совета, было особое зрение, присущее магам высшего уровня. Он мог не просто видеть истинную суть мира вокруг себя, но и отслеживать положение "зорких" за много километров.

Первая встреча принесла ему первый удар. Жизненное пространство "Зоркого – один" было черно и холодно, вместо живого человека зияла пустота; значит, человека уже нет, а, выражаясь языком военных – первый боец, посланный корректировать огонь батареи, вышел из строя. Поле "Зоркого – два" долго искать не пришлось – даже на расстоянии почти в 70 километров Ладмир увидел, как самый молодой, и наименее опытный из бойцов в отчаянии мечется по площади, стараясь установить прибор хоть на какое-нибудь возвышение. Луч лазерного указателя никак не хотел подсвечивать цель, а уж тем более фиксировать купол храма. Оставалось верить, что парень найдет выход и послужит страховкой для "Зоркого – 3". По плану "Зоркий – 3" должен был занять самое выгодное положение не башне Совета. На него была вся надежда!

Но тут открылось самое страшное – лазерный указатель "Зоркого – 3" не работал. Техника подвела, магия оказалась бессильна. Боец сидел сам не свой, готовый с горя броситься с башни. Самое лучшее место пропало даром. Подняться на башню "Зоркий – 2" уже не успевал. Таким образом, оставалось довериться только ненадежному наведению "Зоркого – 2".

Батарея вышла на позицию, отсчет времени пошел на минуты, от главы Совета требовалось либо дать команду, либо отменить операцию. Уничтожение храма оказалось под угрозой. Если "Зоркий – 2" не сможет подсветить цель, выпущенные снаряды могут превратить в руины несколько жилых кварталов.

– Что будем делать, товарищ генерал? – тихо спросил Петрович.

За последний час он постарел лет на десять, глубокие морщины прорезали лоб, глаза запали.

– Ладмирушка, "Зоркий – 2" молодой еще, но он постарается, он выполнит приказ. Помрет, но выполнит, я его знаю!

– Вот помирать не надо, – строго ответил Ладмир. – Ему приказано огонь корректировать, пока снаряды не поразят цель, он стоять должен. А уж дальше, как Единый даст...

– Значит, стреляем?

– Выхода нет. Лес рубят – щепки летят! Там храм, там жрецы, там Вершитель, будь он неладен! Из-за него Континент уже тонет.

– Ну, да?!

– Я ты как думал? Это ведь наша последняя суша, а не непотопляемый авианосец Америки.

– Кого?

– Не важно, не бери в голову! Континент, если хочешь знать, давно уже опускается по краям, Океан ее пожирает, а способствуют этому Вершители, мать их... В общем, сам понимаешь, мы должны спасти людей. На одной чаше весов Континент, на другой люди, что оказались рядом с площадью, и жильцы соседних домах. Они могут погибнуть. Понимаешь? Простая арифметика... хотя и жестокая. Только бы твой "Зоркий" не сплоховал!

Кир добежал до дома, на одном дыхании взлетел по лестнице, и отдышался, только когда за ним захлопнулась дверь. Нет, опасность не миновала, он знал – его дом вовсе не его крепость. Враг идет по пятам, дышит в затылок. В бритый затылок! Кир провел ладонью по голове и замысловато выругался, пожелав жрецам обрезать себе вместо волос все интересные части туловища под корень, чтоб никогда не отросли.

Первым делом он достал универсальный ключ и спрятал его в нагрудный карман рубашки. Мутный кусок стекла покорно скользнул в укрытие. Не знай Кир, что это штуковина открывает порталы, выкинул бы ее, не задумываясь, уж больно она напоминала осколок разбитой бутылки, только что края ошлифованы.

Сняв плащ, одолженный светлым магом, Кир распахнул шкаф, вынул оттуда рюкзак, и начал в спешке собирать самые необходимые вещи. Куда и насколько он уезжает, Кир даже представить не мог. Тут он вспомнил про Максима. Где он – не ясно, но, может, оно и к лучшему, не надо рассказывать все, что случилось, описывать, какие ужасы могут свалиться на головы всех людей. А главное, не надо рисковать жизнью друга. То, что Максим стал другом, Кир неожиданно осознал со всей ясностью. Друзей надо беречь! Поэтому Кир решил оставить Максиму записку, пусть живет в комнате и считает ее своей.

Вот и все. Рюкзак собран, ключ спрятан. Надевая куртку, Кир случайно взглянул в зеркало, вставленное в дверцу шкафа, и обалдел. На него смотрело чужое лицо, причем, лицо неприятное. Вместо темных, волнистых волос – бритый, с порезами череп. Кир пригляделся к отражению, пытаясь свыкнуться с новым обликом, но не смог. Он даже не подозревал, что на макушке у него две родинки, а на затылке – выпуклость. Голова будто стала длиннее, лоб голый, уши слишком острые. Нет, красавцем он себя никогда не считал, но тут – просто урод! Со злостью порывшись в шкафу, он нашел старую черную футболку и решительно разорвал ее, превратив в прямоугольную полосу ткани. Этой тряпкой он повязал голову, на манер банданы, которые носили думбарские орки, а сверху еще накинул капюшон куртки. Закинул рюкзак за плечи. Теперь можно было отправиться в путь.

Закрывая дверь комнаты, он в последний раз обернулся, поражаясь тому, как неожиданно перевернулась вся жизнь. Говорят, что все хорошее быстро кончается, но даже когда кончается что-то плохое, оно уже не кажется столь плохим. Сразу находятся моменты, вызвавшие улыбку, кусочки радости и счастья, которые почти стерлись в сознании, но от которых нельзя отказаться. И вот, стоя в дверях собственной комнаты, Кир испытывал к ней почти щемящее теплое чувство, словно прощался с родным существом. Ведь все эти годы комната дарила ему тепло и покой. Покой... Раньше он его не ценил, а теперь понял, что надолго лишился, хорошо, если не навсегда!

В коридоре раздался резкий звонок. Кир вздрогнул, хотя, мало ли кто мог придти к соседям, может, подруга Рузы решила зайти поболтать, может, к старому ветерану пожаловал друг. Но шестое чувство безошибочно подсказывало: "Жди беды!"

Открывать пошел Валья. Кир прикрыл дверь в свою комнату, напряженно прислушиваясь.

Смутно знакомый грубый голос рявкнул из коридора:

– Кирлонд Лотт здесь?

Ответа Кир не услышал. Может быть, Валья онемев от испуга, молча ткнул пальцем в нужную дверь. Прозвучала команда:

– Трое за мной, остальным – ждать!

Кир сунул руку в карман, но пистолета не оказалось, его забрали в "Драконе". Он схватил со стола кухонный нож, совершенно бесполезный при таком раскладе.

– Как глупо... – прошептал Кир.

Глупо стоять на пороге собственной комнаты и ждать смерти, глупо оказаться безоружным, но глупее всего встретить Сирин и тут же расстаться с ней. Однако все это его личные беды, а как же ключ? Он не должен достаться врагам. Додумать мысль Кир не успел, тяжелые шаги прогремели мимо его дверей в дальний конец коридора, в направлении кухни. Дверь Кира бесшумно приоткрылась, в щель просунулось узкое морщинистое лицо Вальи, одними губами ветеран произнес:

– Беги!

Кир выскочил в коридор. Собственно надеяться было не на что, одна группа преследователей стояла у входа, топот другой уже слышался за спиной. Из своей комнаты выскочила Руза и закричала:

– Прекратите шуметь! У меня дети спят.

Ее голос донесся, словно из другой жизни, другой реальности.

Четверо гоблинов, топтавшихся у дверей, наставили на Кира стволы, но стрелять не торопились. За их спинами маячили двое троллей.

– Брать живым! – приказал все тот же лающий голос.

В конце коридора Кир заметил его обладателя, это был Койра.

Гоблины приободрились, возможность подраться была им милее пальбы в упор, ведь отдубасить жертву куда веселей, чем сразу же пристрелить. Всей гурьбой они кинулись на Кира. Первый попытался огреть его прикладом, Кир увернулся, другой ударил по голени, но к счастью удар пришелся по касательной. В выброшенном в лицо кулаке блеснул кастет. Долететь до цели он не успел, потому что весь коридор утонул в ужасающем звуке.

Вначале послышались высокие, режущие, дрожащие ноты, от которых тело деревенело, а барабанные перепонки грозили лопнуть. Затем звук усилился, переходя в ни с чем не сравнимый вой. Какая-то его часть звучала в неслышимом ультразвуковом диапазоне. Сердце замирало, виски сжало тисками. Так сирин Валья пел свою песнь войны, пел во всю глотку, во весь ультразвуковой диапазон, доступный лишь сиринам. Где-то в глубине квартиры неслышно скулила Руза, заплакали дети, а здесь, в коридоре, гоблины, скривившись от боли, зажимали ладонями уши и оседали на пол.

У Кира ломило зубы и стучало в висках, но, в отличие от остальных, он мог ясно мыслить и двигаться. Боевая песнь Валья не сковала его. Эльфы и сирины – близкие родственники, такая атака не может вывести их из строя.

Быстро оттолкнув беспомощных гоблинов, Кир выскочил из квартиры. Койра, скривившись от боли, оскалил клыки и прохрипел:

– Вперед, уроды! За ним!

Желание прикончить старого сирина переполняло его, но стрелять в узком коридоре он не решался, пуля рикошетом могла задеть кого-то из столпившихся бойцов. Тогда Койра одним броском преодолел расстояние и попытался оглушить старика рукоятью пистолета. Но ветерану хватило реакции, он бросился в сторону и пробежал метра два, буквально взмыв вверх по стене. Недаром говорят, что предки сиринов умели летать! Правда вой оборвался, бежать и кричать одновременно старик не мог. Задерживаться в квартире Койра не стал. Что толку ловить взбесившегося старика, когда из-под носа ускользает добыча, а вместе с ней и универсальный ключ.

Кир бежал вниз, прыгая через ступеньку, когда наверху внезапно оборвалась песнь сирина. Сердце екнуло. "Надеюсь, с ним все в порядке... Настоящий боец!"

Кир остался без помощи и без оружия против десяти атлантских головорезов, но если уж старик смог задержать их, то неужели бывший боевой маг ничего не придумает? Он сделал глубокий вдох, насколько позволила боль от ударов по ребрам, поднял руки и начал мысленно менять образ видимого пространства. Из ладоней заструились невидимые волны. Лестничный проем, стены, пол, потолок утратили прежние очертания, породив своих двойников. Рядом с реальными предметами возникли фантомы.

Когда четверо гоблинов и два тролля, толкаясь и мешая друг другу, выскочили на площадку, перед ними уходил вниз не один проем лестницы, а целых три. Три лестницы веером расходились вниз, их очертания напоминали отражение в мутном старинном зеркале, и ни одна из них не казалась более реальной, чем две остальные. Тролли опасливо отступили к дверям, гоблины потерли газа. Из коридора донесся очередной окрик Койры:

– Вперед! Мыр и Нахаб – туда! Хирол с Умаром – по этой лестнице. Тролли – по той!

Последовал топот ног, прерванный дикими воплями и падением. Наваждение исчезло. Два лестничных марша, созданных мороком, растаяли без следа. Вниз, как и прежде, вела одна надежная лестница.

Выскочивший на площадку Койра, истошно орал:

– Сто-о-о-о-ой!

Он успел в последний миг поймать за шиворот летящего в лестничный проем Нахаба и остановить тролля, занесшего ногу над пустотой. Койра, перегнулся через перила и увидел, что внизу, распростертые в неестественных позах, лежат Хирол и один тролль.

Кир выскочил на улицу и чуть замешкался, соображая, куда лучше бежать. Болело колено, разбитое в храме, да и фокус с лестницами отнял много сил. Собравшись с духом, он кинулся к бульвару Мастеров, там, через два квартала было районное отделение СОП. Хорошо бы кого-нибудь там застать, а то, возможно, сотрудники Службы Охраны Порядка стоят сейчас у здания "Золотого Дракона".

Чтобы сократить путь, Кир побежал через сквер, он знал, что погоня близка, но не ожидал, что настолько. Около детской площадки его поджидали три гоблина и атлант, как они ухитрились опередить его? Не иначе, как атлант умел колдовать. На правах старшего в группе он лениво скомандовал:

– Взять его, парни!

Кир хотел повернуть назад, но по аллее, наперерез ему, уже трусил Койра с тремя подчиненными, один из них держал в руках увесистую дубину. Кира собирались взять живым, иначе бы давно пристрелили, ведь аллея чудесно просматривалась с обоих концов. Облегчения такой вывод не принес, он сулил разве что выигрыш во времени. Кир затравленно огляделся по сторонам. Никого. Ветер раскачивал пустые качели на детской площадке и шелестел листвой. Район словно вымер. Не удивительно! После всех бед, обрушившихся на столицу, люди попрятались по домам. Готовясь к драке, Кир сжал в руке нож. Заметив его жест, Койра осклабился, обнажив острые желтоватые клыки, и крикнул:

– Ну, давай, иди сюда, повоюем!

От полной безнадеги Кир заорал в ответ:

– Рано радуешься! Если я помру, то хоть ясно за что, а за что сдохнешь ты? За задницу Сетха, у ног которого сидишь как преданный пес?

– Не твое дело! – огрызнулся Койра, но все же замедлил шаг. Его приспешники тоже остановились.

Киру оставалось только продолжить нелепейший спор. Зачем тянуть время, он и сам не знал, но внутренний голос подсказывал, что надо еще подождать, поэтому он спросил:

– Что тебе дали атланты, жирный кусок, кучу денег? Ты ведь человек. Почему ты хочешь утопить Континент?

Кир ждал броска, но Койра замер на месте. Недаром ведь говорят, что эльфы большие мастера болтовни, или, выражаясь по-научному – словесной магии. Но все хорошее быстро кончается, осмыслив вопрос, Койра медленно произнес:

– Я отвечу тебе, это будет последнее, что ты узнаешь в своей жалкой жизни. Атланты открыли мне мир, изменили мою слабую человечью натуру, я стал сильным. Сильнее любого из жалких людишек, и любого из вашего жалкого рода. Койра – Собака. Меня зовут так, потому что во мне течет кровь бешеного пса.

– Тебя скрестили с собакой, подобно тому, как из других несчастных сделали ящеров?

Атлант нетерпеливо дернул Койру за рукав и что-то тихо сказал ему.

– Довольно болтать! – заорал Койра. – Сейчас вы увидите, клыки настоящего пса.

Все же не вполне доверяя своим клыкам и опасаясь ножа, зажатого в руке Кира, Койра достал из-за пояса длинный клинок и кинулся на врага.

Эльф и Собака сцепились не хуже двух псов. Вояки выстроились полукругом, наблюдая за поединком. Процесс так увлек их, что они не сразу заметили бегущих к ним людей, и опомнились только, когда со стороны бульвара грянули выстрелы.

Лучше бы Максим целился в гоблинов, но Устав Спасателей требовал сделать два первых предупредительных выстрела в воздух, только потом стрелять в нарушителей, да и то лучше в ноги. Устав прочно сидел в голове Максима, поэтому, когда он вместе с Дируком и Куэ подбежал к скверу, два раза пальнул в воздух. А вот бойцы Койры Устав не читали, и либеральничать не собиралась, а потому вмиг залегли в укрытие и открыли огонь. Пуля задела правую руку гнома, он охнул и осел у каштана. Максиму повезло больше, он укрыться за толстым стволом. Самым шустрым оказался Куэ, залег за скамейкой и оттуда прицельно уложил гоблина, ранившего Дирука.

Обрадовавшись помощи, Кир на миг зазевался, и тут же был сбит с ног и придавлен к земле. Увидев друга в беде, Максим кинулся на подмогу и угодил под брошенный файербол. К счастью, атлант, запустивший огненный шар, не был талантливым магом. Вспышка обожгла Максу щеку, опалила прядь волос и рассыпалась искрами, не в силах причинить большего вреда. Максим выстрелил и ранил обидчика, после чего кинулся за ствол дерева, чтобы не попасть под перекрестный огонь.

Киру удалось вывернуться из крепкой хватки Собаки и нанести удар. Нож вошел в бедро Койры, но тот, словно зверь в угаре борьбы, не чувствовал боли. Не обращая внимания на торчащее лезвие, он вцепился зубами в плечо Киру.

– Держи его! – приказал атлант.

Но Собака его не слышал, опьяненный вкусом крови, он рычал, пытаясь добраться до горла. Кир ударил его ногой в живот, реакции не последовало, хватка Собаки не ослабела. И откуда он только брал силы?!

На солнце набежала тень, через миг она обрела очертания левитационной платформы. Платформа приблизилась к детской площадке и зависла недалеко от дерущихся. Увлеченные схваткой, они ее не замечали. Кир и Койра катались по траве, сплетясь в единый клубок, выстрелив в одного, можно было запросто попасть в другого. Поэтому с платформы раздалась автоматная очередь поверх голов. Стрелявший добился цели, драка распалась, все, кто мог, залегли в укрытия. Тогда с платформы ударила короткая очередь. Койра вскрикнул, дернулся и упал лицом в мокрый песок. Убедившись, что враг побежден, с платформы окликнули:

– Кир, ты живой?

Кир с трудом поднял голову. На борту стоял Риндэйл, в одной руке он сжимал автомат, другая лежала на полусфере пульта управления.

– Давайте сюда, быстрей! – крикнул он.

Максим, Куэ и Дирук кинулись к платформе. Нападавшие, опомнившись от первого шока, попытались открыть огонь, но Риндэйл дал автоматную очередь, которая заставила их спрятаться за деревья. Оттуда они наблюдали, как добыча уходит из-под самого носа.

Куэ прыгнул на платформу первым, подал руку Максиму, вместе они втянули Дирука. Риндэйл передал автомат Максу и занялся управлением, платформа готова была взмыть в небо. Кир, шатаясь, подошел к ней, она висела на уровне лица. Он оперся руками о борт, попробовал подтянуться, не вышло. Укушенное плечо болело, рука не слушалась, в голове разлилась свинцовая тяжесть. Куэ попытался помочь, подал руку, но втащить Кира на платформу не смог. Риндэйл на миг оставил место пилота и подхватил друга с другой стороны. Никто не заметил, что Койра чуть шевельнулся в траве. Собака не привык отступать и легко мог терпеть самую сильную боль. Стараясь не отрывать голову от земли, он осмотрелся и медленно, очень медленно, вытащил пистолет. Перед ним как на ладони были две мишени: Кир, залезающий на платформу и черноволосый пилот. Кого выбрать? Койра понимал, что выстрел может быть только один. Если убить пилота, платформа не улетит. К тому же Койра хотел отомстить тому, кто в него стрелял. Он прицелился и спустил курок.

Батарея изготовились к залпу. Не в силах больше сдерживать нахлынувшие чувства, Петрович подошел к Ладмиру.

– Я знаешь, чего боюсь? Они ведь как жахнут! Хорошо, если наши "Зоркие" не сплоховали, а коли не успели они... тогда жилые дома разнесет, а там люди...

Ладмир закусил губу почти до крови. Он лучше других знал, что будет, если наведение не сработает. Если снаряды возьмут курс не по лазерному указателю, а только по расчетным данным, взрыв произойдет плюс – минус десятки метров. Десятки метров в центре столицы, посреди жилых домов! Магическим зрением Ладмир пытался увидеть лазерное пятнышко на здании "Золотого Дракона", но защита атлантских жрецов надежно прикрывала площадь. Резким движением он выхватил личком и стал вызвать на связь единственного оставшегося в строю "Зоркого".

– А как же конспирация? – ахнул Петрович.

– На хрена конспирироваться! Остались минуты. Все равно жрецы ничего не успеют сделать, так пусть порадуются, что поймали меня.

Кристалл вспыхнул, и звонкий голос Виктора отрапортовал:

– Зоркий – 2 на связи. Цель подсвечена!

Ладмир просиял.

– Отлично, Зоркий! Наши старушки взялись за работу, подарки вот-вот прилетят.

Батарея выполнила приказ. Гром канонады стих. Снаряды понеслись к цели. Пока они пролетят шестьдесят километров, отделяющих их от столицы, можно успеть подумать о многом.

Командир расчета громко сглотнул, прочищая заложенные от шума уши, и доложил:

– Отстрелялись!

Петрович наспех перекрестился:

– Сам вижу. Только бы в цель попали!

Максим дал очередь, Койра дернулся и затих.

Риндэйл лежал на спине, хрипло дыша, сквозь пальцы прижатой к груди руки сочилась кровь. Платформа накренилась, грозя чиркнуть углом по качелям на детской площадке. Кир склонился к другу. Сейчас он больше чем когда-либо жалел, что у него нет кальда, способного передать силы и влить жизненную энергию. Место пилота пустовало. Куэ потащил Кира за руку, крича в самое ухо:

– Быстрее, к пульту! Мы падаем.

Группа Койры с нетерпением ждала, когда "утюг" грохнется наземь, после чего можно спокойно добить пострадавших. Пока бандитов сдерживало только то, что Максим и Куэ держали их на прицеле. Дирук подполз к Риндэйлу, обхватил его, чтобы удержать на кренящейся платформе. Когда Кир добрался до полусферы реактора, крен стал критичным. Выровнять платформу не просто, к тому же Кир слишком давно не летал. Левый угол еще больше задрался вверх, платформа едва не встала на дыбы. Куэ оступился и выронил пистолет, чудом не полетев вслед за ним. Команда Койры восприняла это как знак к наступлению и кинулась вперед. Первым бежал сухощавый гоблин с цепью в руке, он схватился за край низко висящей платформы и перекинул цепь через ограждение, чтобы проще было залезть. Максим успел его сбить. С другого борта пытался влезть тролль, а Кир все не мог выровнять "утюг" и взлететь. От нервного напряжения мысли путались, реактор не исполнял команд. Тут за спиной раздался тихий хриплый голос:

– Вверх! Плавно вверх. Не психуй, Кир, ты сможешь...

Риндэйл закашлялся. Но реактор чудом воспринял команду, и платформа выровнялась. Дальше все пошло просто, "утюг" быстро набирал высоту. Добыча ускользала. Внизу раздались выстрелы, пули ударили в стальное днище платформы, не в силах причинить никакого вреда.

– Рин, как ты? – Кир наконец смог повернуться к другу.

Риндэйл лежал, полуприкрыв глаза, опираясь спиной на сложенную куртку Дирука. Смальтовая бледность кожи контрастировала с алой кровью, залившей всю рубашку. Рана продолжала кровоточить.

– Держись! – Кир сжал зубы, не давая голосу дрогнуть. – Сейчас полетим в центральную больницу, там все сделают. Ты еще повоюешь!

– Я – нет, а вот ты – да. – Ели слышно сказал Риндэйл.

Он открыл черные от боли глаза и смотрел, не мигая.

– Тебе надо спешить... В больницу не надо. Бессмысленно.

Каждое слово давалось ему с трудом, фразы получались короткие, рубленные, так не похожие на обычную плавную речь Риндэйла.

– Рин! – Кир сорвался на крик. – Пожалуйста, не надо, не говори. Береги силы. Тебя вылечат! Помнишь, когда ты попал в аварию, спасли же!

Риндэйл закашлялся, на губах выступила кровавая пена.

– Не теперь. – Глухо выдавил он. – Не теряй время. Слушай. Ты должен знать. Атланты создали базу по ту сторону портала, оттуда они разрушают наш мир. Их цель взять отсюда рабов, а всех остальных утопить вместе с Континентом.

Он замолчал, собираясь с силами.

– Чтобы остановить их, ты должен пройти портал. Порталов осталось два – один на побережье, за Лундом. Другой – в Оркусе. Остальные завалены или ушли под воду.

– Хорошо, хорошо! Я все сделаю. Отдохни. Мы почти долетели, больница рядом.

Риндэйл ненадолго забылся, потом открыл глаза и позвал:

– Кир! Ты последний боевой маг. Ты остался один из всего отряда. Мне жаль, что я подвел тебя. Теперь ты должен за всех, за нас...

Страшный грохот прервал его. Взрывная волна нагнала платформу, накренила и отбросила в сторону, словно легкую лодочку. Киру чудом удалось выровнять "утюг".

– Смотрите! – заорал Максим, указывая вниз.

Позади, на площади, где минуту назад возвышалось здание "Золотого Дракона", вздымался столб дыма и пыли, а под ним громоздились руины, охваченные огнем. Из соседних домов вылетели стекла, от ближайших стен откололись куски, кое-где побежали черные трещины, но других повреждений не было, жилые здания устояли.

Оправившись от первого шока, Куэ захохотал:

– Взорвали гадов!

– Храму конец! – вторил Макс. – Слава Единому! Жрецы уничтожены. Это не магия и не обычный взрыв.

– Что за оружие взорвало его? Никогда такого не видел. – Пробормотал Кир. – Рин, ты видел? Дракону крышка! Рин...

Риндэйл молчал. Глаза его были открыты, лицо очень спокойно, кровь застыла в уголках губ, черные волосы трепал ветер. Он больше не чувствовал боли. Казалось, он наслаждался полетом и ясным солнечным днем.

– Рин!

Кир бросился к другу, потряс за плечи, шепча что-то неясное. Слезы потекли по щекам. Он не чувствовал, как кренится платформа, не видел, что падает высота. Максим и Куэ с трудом оттащили его к пульту, убеждая, что Риндэйлу уже не поможешь. Кир машинально положил руки на полусферу, не понимая, куда и зачем он летит. За его спиной тихо переговаривались друзья. Неожиданно гоблин крикнул:

– Смотрите, вон там платформа летит, большая, новая, укрепленная. Вроде, ЛП-20. Похоже, она из "Дракона" стартовала. Видать руководство их драпает!

– Точно. – Подтвердил Максим. – Спаслись! Не иначе к порталу летят. Эх, жаль они купол опустили, не могу разглядеть, что там у них так блестит? Кир посмотри, у тебя зрение все же другое, эльфийское, не нашему чета.

Он тронул товарища за плечо, но тот и сам уже всматривался в прозрачный колпак платформы, силясь рассмотреть пассажиров. Лиц двоих он не видел, зато огромная золотая фигура третьего не оставляла сомнений. Вершитель – причина всех его бед, пытался спастись. По его велению приносились жертвы, он послал Койру в погоню, из-за него погиб Рин. И сейчас эта мразь спокойно летела прочь от столицы, вместо того, чтобы покоиться под обломками своего храма.

В бою нередки случаи, когда у солдат "падает планка", от нервного напряжения, от пережитых потерь, от ярости и ненависти к врагу они забывают про страх, здравый смысл и безопасность, несутся в атаку, бросаются грудью на дот, пренебрегая голосом разума. Кир дошел до последней черты, рядом с ним лежал мертвый друг, а впереди виднелась новенькая ЛП-20, на которой Вершитель собирался долететь до портала и скрыться в Новой Атлантии.

Разумные доводы и рассуждения рухнула в мозгу Кира, остались лишь одержимость и цель – не дать уйти, уничтожить врага! Руки словно приросли к пульту, реактор полыхнул голубым пламенем, старенький армейский "утюг" поменял курс на юго-запад, стремительно набирая скорость.

Тхар Маез Дениб не любил благодарить, даже Судьбу, даже Великую Силу. Он считал себя частью той Силы, могущей и значимой, а потому похвалы предпочитал возносить лишь самому себе. Бросив прощальный взгляд на дымящиеся руины «Золотого Дракона», он похвалил себя, за то, что вовремя сумел уловить среди тысяч шумов и энергий, бороздящих пространство, нужный лучик, идущий от Ладмира Коляды. Полученный сигнал о неведомой доселе опасности заставил его тут же покинуть здание. Но вместо радости от счастливого спасения, он испытывал дикую злобу. Тот, кто не знал натуры Вершителя, мог подумать, что причиной тому является рухнувший храм, его ведь с таким трудом возвели в самом сердце столицы. Но храм – всего лишь общественное здание, пристанище жалких жрецов, а Вершитель всегда и во всем, в первую очередь, заботился о себе. Тхар Маез Дениба терзало то, что он истратил слишком много энергии на слежку за главой Совета, и что силы, прикончившие «Золотого Дракона», остались совершенно непонятными для него.

Магия эльфов не может быть столь разрушительна! Они только и думают, как не погубить лес или не засорить какое-нибудь жалкое озеро. Они месяц бы сокрушались, глядя на руины в центре столицы. Их магия тут не причем. Магия людей не в состоянии набрать такой мощи. Люди не умеют колдовать столь эффективно! Тхар Маез Дениб вынужден был признать, что и у его жрецов тоже нет таких сил.

– Жаль, очень жаль! Разрушения просто великолепны. Ничего не осталось, только груда камней.

Мысль о том, что его жрецам такая мощь неподвластна, вызвала новую вспышку гнева. От этого пространство вокруг завибрировало, вызывая приступы страха у тех, кто волею судьбы оказался рядом с Вершителем на платформе.

Ар Данир Сетх, бывший директор "Золотого Дракона", оказался единственным из приближенных, кому Вершитель посчитал нужным крикнуть "Беги!". И Данир Серх побежал во весь дух, вслед за удаляющейся с огромной скоростью золотой фигурой. В последний момент он схватил за руку Берга Лески, попавшегося ему на пути, и буквально волоком потащил его за собой. Получается, бывшего советника спасли. "Но зачем?" – об этом он даже думать боялся. Лески никогда не верил в бескорыстность атлантов. Сейчас он дрожал как осиновый лист, проклиная себя за предательство и корысть, которые привели его на эту платформу.

У пульта управления ЛП-20 стоял молодой атлант – личный пилот Вершителя и племянник ар Данир Сетха. Не будь Миорн племянником директора "Золотого Дракона", личным пилотом ему никогда бы не стать. Связи и родственная протекция служили краеугольным камнем, на котором зиждился мир атлантов. Но, возможно, Миорн Сетх предпочел бы не быть ни племянником, ни личным пилотом. Слишком тяжела была такая почетная доля.

Как бы неожиданно не прогремел взрыв, ждать пилота не пришлось. Миорн Сетха всегда на посту. Во время всех поездок венценосной особы личный пилот не имел права покидать платформу даже на короткое время, даже по крайней нужде. Если поездки затягивались, Миорн спал на платформе, ел то, что ему приносили и, самое неприятное, отправлял нужду в специально заведенный переносной нужник. Никаких укрытий на платформе не имелось, не защищал от посторонних глаз и прозрачный купол, платформа часто швартовалась на крышах, у всех на виду. Похоже, великим особам атлантов доставляло особое удовольствие унижать подчиненных. Испытывая постоянные неудобства, по истечении трех лет службы, Миорн начал страдать болями желудка, потерял аппетит, стал замкнут и молчалив. Он с удовольствие ушел бы с высокого поста, но увольнений и жалоб атланты не принимали. Считалось, что служить Вершителю – высшая миссия и великая честь.