Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 41 страниц)

Вызовы начальства редко приходятся кстати. Особенно когда они случаются во время праздника, и особенно, когда прибыть приказывают незамедлительно и тайно. Голос полковник Ильдора Конта звучал ровно и сухо. Отряду надлежало срочно явиться на место сбора.

– Не привлекайте к себе внимания, не отвечайте на расспросы. Из штаба только что сообщили, вам поручено задание повышенной секретности. Инструктаж проведет кто-то из руководства. Меня не будет. Вызвали в штаб, – чуть огорченно добавил Ильдор. – Присоединюсь, как только смогу.

Возвращаться в часть не пришлось, место сбора назначили недалеко от площади. Никто не ощутил ни подвоха, ни беды, может, сказалось большое количество выпитого: ведь алкоголь понижает магические способности, но, скорее, над защитой операции потрудилась верховная каста атлантских жрецов.

Пятиэтажное здание специализированного корпуса СОП стояло в тупике маленькой улочки. Глухие стены, тишина, гулкое эхо шагов. Не верилось, что совсем рядом гуляют, смеются, празднуют победу, звучит музыка. Здесь все замерло, словно время остановилось. Хмурый сержант без лишних слов подвел магов к стойке, порылся в шкафу и выставил перед каждым по небольшому ящику-сейфу. Увидев непонимающие взгляды, он лаконично приказал:

– Сдайте оружие.

– Зачем?

– Такой порядок. Вы на территории СОП, с оружием вход воспрещен.

Маги подчинились. Лорган, не сдержавшись, сострил:

– Видимо, нас путают с ищейками СОП. Что для мага огнестрел? Пустая формальность.

Сержант закрыл сейф и оскалился:

– Лучше бы помолчали! Привыкли выпендриваться, никакой дисциплины.

Он хотел еще что-то добавить, но вовремя вспомнил, что перед ним стоят боевые маги, кто его знает, что они выкинут, вдруг опалят огнем или наложат какое заклятие. Но маги только что праздновали, были навеселе и совсем не хотели ругаться.

– И верно, нет у нас дисциплины! – согласился Лорган. – И муштры у нас нет. Магия муштру не выносит.

– Где вы видели армию без муштры? – удивился сержант.

– А где ты видел вымуштрованных боевых магов?

Четверо магов заржали. Сержант нахмурился и, прекратив спор, велел им подняться на четвертый этаж. Шагая по лестнице, Риндэйл, вздохнув, произнес:

– Интересно, далеко ли придется лететь, куда нас отправят? Я хотел завтра смотаться домой, родных навестить.

– Не выйдет... – машинально брякнул Кир. – Вот нюхом чую, что не получится! Застрянем где-то надолго.

Небольшая комната, куда они пришли, напоминала приемную перед кабинетом врача, только дверь из нее вела не в один кабинет, а в целых три. Варина и Велимир уже ждали там. Они не пришли на площадь, и вызов застал их в гостях. Варина, в нарядном платье, без военной формы, потеряла обычную строгость, щеки ее пылали румянцем, глаза блестели, а пара игривых завитков выбилась из прически. Она сидела рядом с Велимиром и выглядела уже не как боевой маг, а как жена и красивая женщина. Велимир хмурился. Среди людей маги встречаются редко, но уж если у человека дар есть, то, как правило, очень сильный. Именно таким магом и был Велимир. Похоже, он единственный из всей группы почуял неладное.

В приемную вошел мужчина в военной форме и объявил, что перед прохождением инструктажа и вылетом на задание отряду надлежит пройти процедуру по устранению действия алкоголя. Велимир помрачнел еще больше и сказал, что не отпустит жену, пойдет вместе с ней.

– Пожалуйста! Как вам будет угодно. Вместе, так вместе, – с улыбкой кивнул сотрудник. – Сами же понимаете, после спиртного лететь на задание – полный абсурд. Навеселе даже платформу не поднять в воздух.

Появились люди в марлевых повязках и белых халатах. Велимира и Варину пригласили пройти в кабинет. Дверь за ними закрылась. Врач взял под локоть Ольвера, другой Лоргана, разводя их по разным комнатам. Лорган дернулся, желая идти вместе со своим подопечным, но невзрачный с вида медик остановил его:

– Вы куда? То, что муж жену не хотел отпускать, это еще можно понять, но вы куда собрались? Вам в другой кабинет.

Лорган не стал спорить. Сотню раз потом он вспоминал этот миг и корил себя. Почему отпустил парня, почему не пошел вместе с ним? Другими вопросами терзался Кирлонд: почему маги не выступили сообща, почему поверили лжи, почему ничего не предприняли и пошли на закланье?

Марлевые полумаски и белые шапочки скрывали лица медиков, но Киру померещился сероватый цвет кожи и характерная удлиненная форма черепа. Когда пальцы сомкнулись на его локте, он выдернул руку.

– Я не пойду.

Его пристыдили и зачитали приказ начальства, мягко и убедительно, слишком мягко и слишком убедительно, чтобы он мог разозлиться. Невзрачный человек в белом халате, глядя на Кира снизу вверх, лопотал что-то неразборчивое, объясняя ситуацию и прося проявить благоразумие. Только потом, много позже, Кир понял, что тогда у него попросту воровали время, и оно уходило, капля за каплей, безвозвратно, как сама жизнь. Пока он пререкался с медиком, словно подвыпивший глупый юнец, Риндэйл, отпуская шуточки о вреде алкоголя, прошел вслед за врачом в кабинет, куда только что проводили Лоргана. Почему он не остановился, почему ничего не сделал? Кир остался в приемной один. Спорить дальше не имело смысла. Много раз потом он спрашивал себя, можно ли было остановить Риндэйла, можно ли было что-либо изменить? Видимо, нет. Изменение реальности такого уровня не входит в компетенцию простых боевых магов, тут нужен кто-то покруче.

Если какой-нибудь жрец потом писал отчет о содеянном преступлении, то непременно зафиксировал в нем, что Кирлонд Лотт оказал все посильное сопротивление. И Кир действительно сделал все, что мог. Все, и даже больше.

Когда его втолкнули в кабинет, там уже лежал Ольвер, распростертый в кресле, пристегнутый ремнями по рукам и ногам. Над ним склонились медики. В расширенных глазах парня застыл неподдельный ужас. В мгновение перед Киром открылась картина готовящегося преступления. Их предали. Скорее всего, их убьют, но до этого...

Не дожидаясь, чтобы к нему приблизились, Кир крутанулся на месте, резко, как учили в академии. Одновременно поставил блок и направил импульс в сторону двух жрецов, стоящих у него за спиной. В том, что это именно жрецы, он уже не сомневался. От силовой волны оба упали на пол, словно подкошенные, шапочки с них снесло, и обнажились серые бритые головы. Жрецы, возившиеся с Ольвером, бросили парня и поспешили на помощь собратьям. Наученные горьким опытом, они не приближались к Киру и не пытались его схватить. Остановившись в трех шагах от непокорного мага, псевдо-лекари протянули руки в магическом жесте, пытаясь смять защитный блок. Со стороны зрелище выглядело мерзко, против Кира, вытянув вперед руки, стояли четверо атлантов и, шевеля костлявыми пальцами, словно плели сеть. По комнате заметались сизые искры, боль сковала виски, но кальд в наручном браслете мага продолжал давать ему силы. Кир держался. В наступившей тягостной тишине стало слышно, как за стенкой на высокой, протяжной ноте кричит Варина. Женщина не умолкала несколько минут, затем крик оборвался.

Внутренним зрением Кир видел, как рвался Велимир. Он рычал и стонал, силясь порвать оковы и спасти жену, но освободиться не мог.

Позади Кира с грохотом распахнулась дверь, и еще трое жрецов вбежали в комнату. Держать круговую оборону становилось невозможно. Кир метнулся к стене, схватил металлический табурет и, вооружившись им как дубиной, огрел ближайшего из нападавших. Такого атланты не ожидали, одно дело магия, а другое – удар табуретом по голове. Заорав, жрец полетел на пол, сбив с ног двух товарищей. Вдохновленный победой, Кир решил пробиваться в приемную, а затем в кабинет. От Оливера его полностью отрезали, но он надеялся освободить хоть кого-то из прикованных к креслам товарищей, и тогда уже вместе с ними продолжить борьбу.

Путь ему преградил мускулистый жрец высшей касты, он не обременял себя медицинской шапочкой и халатом – потребность в маскировке отпала, в руках жреца была трехглавая плеть. Не дожидаясь, пока он пустит ее в ход, Кир замахнулся табуретом. Но в этот миг его схватили сзади, крепко сжав локти, не давая пошевелиться. Мускулистый жрец ухмыльнулся, плеть взлетела в воздух, крючья порвали рукав рубашки и вошли в кожу, оставляя багровые полосы на плече. Яд действовал быстро. Еще пару минут Кир сопротивлялся, пересиливая дурноту, пытался оттолкнуть жрецов, пока его волокли к свободному креслу. Совсем близко, пристегнутый ремнями, неподвижно лежал Ольвер. Кровь выступила в уголках плотно сжатых губ, если бы не это, можно было подумать, что парень спит.

Жрец наклонился к Киру:

– Снимешь кальд сам? Избавишь себя от мучений.

Отдать кальд врагу невозможно. Он ведь почти живой, с ним срастаешься, полагаешься на его помощь, доверяешь ему жизнь. В нем огромная сила. Кир снимал браслет разве что в душе, да ложась спать, и то только в мирное время. Потерять кальд невозможно, он не покинет хозяина, но хозяин может его уничтожить.

Решение пришло быстро, но далось с огромным трудом. Кальд надо разрушить, камень превратится в прах, подчиняясь воле хозяина. Последней воле! Потому что высвободившаяся энергия камня огромна, произойдет взрыв не хуже взрыва гранаты.

От яда голова туманилась, мысль ускользала, и все же, собрав последние силы, Кир отдал приказ.

– Мы уйдем вместе, – мысленно сказал он. – Может быть, мы вернемся на остров Туманов, где снова будем едины.

Кальд начал нагреваться. Глядя на жреца снизу вверх, распростертый в кресле, Кир думал: "Хорошо бы этого серого тоже смело взрывом, хорошо бы накрыло всех!" Сознание уплывало. Сквозь пелену беспамятства долетел крик.

– Скорее! Он уничтожит кальд. Снимите браслет любой ценой!

Замки щелкнули, фиксируя руки и ноги. К Киру кинулись очередные жрецы, еще сильнее прижали руку, разорвали рукав рубашки. Страшная боль пронзила тело. Жжение стало невыносимым, Кир решил, что ему отрезают руку, чтоб снять браслет. Он хотел умереть. Все померкло, его окружила тьма.

Сознание возвращалось толчками. Боль не стихала, казалось, на землю рухнуло небо и раздавило все сущее, и где-то там, под обломками мироздания, пытаясь выжить, пульсировала крохотная уцелевшая частичка его существа. Поднять веки стоило неимоверных усилий. Кир почти безразлично скосил глаза и посмотрел на руку, ожидая увидеть обрубок. Но нет, рука уцелела, только на том месте, где был браслет с кальдом, лежала плотная марлевая повязка, сквозь которую проступала кровь.

В голове была поразительная пустота, будто мозг промыли и выпотрошили. Здоровой рукой Кир провел по лицу, нащупал трубки, вставленные в нос, выдернул их, попытался приподнять голову, но не смог. Чужое, одеревеневшее тело, тупая боль в голове. Все, он больше не маг. Сказать, что Кир испугался или расстроился, нельзя. Он умер, лишь по чистой случайности продолжая слышать, видеть, дышать.

В этот день в специализированном подразделения СОП были уничтожены все отряды парных боевых магов. Перестала существовать сила, превзошедшая атлантских жрецов во время войны. Приказ о дисквалификации был отдан сверху, кто именно принял такое решение, осталось загадкой, но позже в рапорте указали, что приказ был злонамеренно искажен, вместо расформирования отрядов провели их полную дисквалификацию, повлекшую за собой смерти магов. Виновных не нашли, даже псевдомедики исчезли. Как такое могло случиться сразу после победы? На эти и другие вопросы оставшиеся в живых ответа не получили.

Из отряда Кирлонда Варина и Ольвер умерли сразу, на месте, остальных доставили в больницу. Велимир, узнав о смерти жены, пытался покончить с собой. Первый раз его остановили врачи, вторую, удачную попытку, он совершил дома – застрелился из наградного пистолета. Кальды, снятые с Велимира, Лоргана, Риндэйла и Кира бесследно пропали. По больнице сновали следователи, выясняли подробности. Выжившие все больше молчали, лежали, неподвижно уставившись в одну точку. Как только они смоги ходить, сразу покинули больницу и разъехались кто куда. Задержать их никто не имел права, ведь после дисквалификации они стали штатскими, и к тому же почти калеками.

– Вот так все и закончилось, – усмехнулся Кир.

Хорошо, что перед рассказом Максим успел выпить, так ему было легче воспринять все услышанное. Он бормотал глухие проклятья, клеймил предателей и врагов Континента, а от жалости к магам и от мысли, каких сил лишилась объединенная армия Совета, его даже пробило на скупую слезу.

– Надо выяснить, кто тот гад, что продался атлантам и отдал приказ! – Максим стукнул по столу пустой рюмкой. – Я бы его!..

– Попробуй, выясни, – криво улыбнулся Риндэйл. – Но, даже если узнаешь, ничего ты с ним не сделаешь! Слишком высоко он сидит. Не допрыгнешь!

– Посмотрим... – пробормотал Максим.

Кир прищурил глаза и испытующе посмотрел на друга:

– Я тебя знаю не первый год. Рин, ты темнишь! Тебе что-то известно? Кто нас предал? Колись!

– Ну, если тебе станет легче... За день до смерти Ильдор сказал мне, что приказ подписал советник Берг Лески.

– Лески! Из-за него меня из спасателей выгнали! – взревел Максим. – Он нам все время вредил. Да я эту мразь!..

Риндэйл с невозмутимым видом отхлебнул кофе и холодно заявил:

– Умерьте пыл, парни. Что толку распалять себя? Лески – советник. Вам его не достать.

Максим и Кир его не услышали, они переглянулись, как опытные заговорщики, и рассудили по-своему. Максиму даже показалось, что он услышал обращенные к нему мысли Кира: "Мы до него доберемся!" Макс кивнул. Вслух же Кир начала рассуждать, о том, что предателей надо карать, и законы, принимаемые Светлым Советом, касаются чего угодно, кроме справедливой жизни на Континенте.

Риндэйл скривился:

– Перестань! Прожив столько лет, пора бы знать, что справедливости нет. Справедливость – миф, которым все властители потчуют своих подчиненных. Государство должно существовать, а его граждане жить и трудиться, о большем мечтать не приходится.

– Ерунда! Если так рассуждать, то и жить не стоит, – разозлился Кир.

Он начал рассуждать, какие поправки необходимо внести в законы и как реорганизовать деятельность Совета, чтобы установилась справедливость, когда в коридоре раздался вопль Валья. Он требовал, чтобы все немедленно включили видеотрансляторы, там сообщали нечто особенное.

– Вы такого еще не слышали! Быстрей, а то все пропустите.

Экран вспыхнул. В вечернем выпуске новостей глава Совета Ладмир Коляда объявил о чрезвычайном положении.

– Буря усиливается. Жителям Соединенной может грозить опасность, связанная с затоплением подвальных помещений и первых этажей зданий.

Утром следующего дня планировалось начать эвакуацию людей из затопленных районов столицы. Едва Ладмир Коляда приступил к оглашению порядка вывоза граждан, как свет в квартире замигал, потускнел и, наконец, погас. Экран потемнел, все же кроме магии для его работы было задействовано электричество, и именно без него, а не без магии, видеотранслятор работать не мог. Квартира погрузилась во мрак. Из коридора донеслись проклятья Вальи:

– Демоны вам в зад! Дайте свет! Хочу досмотреть.

Демоны не появились, и свет не зажегся. На кухне запричитала Руза, она боялась пропустить эвакуацию и также боялась не найти кастрюлю с семейным ужином. Больше всего ее беспокоило, что в темноте кто-нибудь может съесть приготовленное на ужин мясо. Дети Рузы визжали, радуясь безнаказанности, Дюк пытался поймать их, с грохотом натыкаясь на мебель. Кир выглянул в окно: за пеленой дождя проступали темные окна соседних домов, ни одно окно не светилось, значит, свет выключили во всем квартале, а может, и во всем городе. Ничего удивительного, когда столько дней бушует стихия.

Желая найти свечу, Кир полез в шкаф. Послышался звук сдвигаемых тарелок, потом что-то упало и покатилось. Кир выругался и, продолжая усиленно рыться, спросил:

– Максим, скажи честно, ты сюда лазил, ты перекладывал вещи?

– Ну... – замялся спасатель. – Немного. Вначале мне чашки были нужны, а потом я свои носки туда положил.

– Носки? В шкаф с посудой?!

– Да, не бойся ты, они были чистые. Я их на самый край положил. У тебя там все равно беспорядок.

– У меня беспорядок!? Знаешь, – с чувством произнес эльф, – до встречи с тобой я понятия не имел, что такое настоящий беспорядок. У меня каждая вещь лежала на своем месте, так, как мне удобно, а не валялась среди носков! Признавайся, ты перекладывал свечи?

– Вроде да. Я подумал, зачем они здесь? Место освободил. Куда я их дел... не помню. Но вы же оба маги, хотя и бывшие, я ж помню, как Риндэйл пулю остановил! Так неужели вы вдвоем не можете отыскать свечи в шкафу? Неужели слабо!?

– Отчего же? – перестав греметь чашками, огрызнулся Кир. – Вот сейчас я сяду, минут за десять настроюсь, потом еще столько же буду просматривать комнату. Глядишь, через полчаса обнаружу свечки. Будешь сидеть в темноте и ждать?

Максим не ответил. Кир резко выдвинул нижний ящик, там что-то грохнуло, и он радостно крикнул:

– Нашел! Вот они. Максим их под свою майку засунул. Сейчас спички найду.

Максим обиженно засопел. Чтобы его успокоить, Риндейл поднес ладонь к свече и напряг пальцы. Минуты через две фитиль вспыхнул.

– Но спичкой было бы быстрее, – пояснил Риндэйл.

– Да, понял я! Не дурак, – кивнул Макс. – Магию налево и направо не используют, она только для особых целей нужна. Сложная это штука! Давайте выпьем за магию! Там у нас еще одна бутылка где-то была.

– А как же эвакуация?

– Да ну ее! Что мы, бури не видели? Пусть эвакуируются те, кто струсил!

При свете свечи они допили "Лесной бальзам", а потом остатки запасов Кира. На душе потеплело, Кир хлопнул по плечу бывшего напарника:

– Хорошо, что ты пришел! Оставайся у нас ночевать, в такую погоду все равно никуда не дойдешь.

– Странное ненастье, верно? Раньше такого в столице не было. Как ты думаешь, почему сейчас такая погода? – с какой-то странной интонацией спросил Риндэйл.

Максим, хоть и был навеселе, но заметил, что из них троих Риндэйл самый трезвый, он не позволил себе захмелеть, да и вопрос точно задал с каким-то подвохом.

Кир мотнул головой, сказав что-то о земных катаклизмах. Тогда Риндэйл недобро прищурился.

– Нет, природа тут не при чем! Это ненастье создал ты сам. Оно – дело твоих рук.

– Моих? Ты что, спятил?!

Кир попытался сосредоточиться и осмыслить услышанное, но в это время в комнате вспыхнул свет, и одновременно зажегся экран видеотранслятора. Однако вместо обычной ночной передачи на нем появился мужчина могучего телосложения, его лицо заливал яркий свет. Кир и Риндэйл видели золотую ткань одежд и сверкающий всеми цветами камень в обруче на голове. Максим, напрочь лишенный магических способностей, оценил богатырский разворот плеч, широкую грудь и яркий свет, затмевающий лицо говорящего.

– Вершитель... – выдохнул Кир. – Нифига себе! Откуда он взялся?

Макс сморгнул и протер глаза:

– Мы что, перепили? Какой Вершитель? Тот, который глава атлантов?

Ему никто не ответил. Тем временем из вида донеслось:

– Я, Вершитель тхар Маез Дениб, обращаюсь к вам из великого храма моего народа. Вы все обречены! Ваши семьи, дома... Стихия погубит вас! Светлый Совет бессилен. "Золотой Дракон" – единственное место, где вы найдете спасение. Мы даруем жизнь всем, кто придет к "Золотому Дракону".

Голос Вершителя звучал как грозная песня, в которой слышались и желанное обещание, и угроза, и боевой приказ. Максим настолько заслушался, что даже привстал со стула, почти готовый бежать к "Золотому Дракону", и только потом, опомнившись, рухнул назад.

– Что за хрень? – протрезвевшим голосом гаркнул он.

– Все очень просто, – невозмутимо пояснил Риндэйл. – Наш Кир стал орудием в руках атланских жрецов. Сам того не подозревая, он создал плакат с заклинанием, вызывающим буйство стихии, магия заставила людей повторять нелепое слово "дагмажбур". Оно несет в себе такую жестокую силу, что при частом прочтении вызывает сильнейшую головную боль и даже помешательство. Чтобы атлантские жрецы не спятили от повторения заклинания, Вершитель поручил "Золотому Дракону" создать рекламу, способную вызвать хаос. Люди читали ее, и тем самым творили заклинание, разрушая свой город.

– Не может быть... – Кир не хотел верить.

– Может! Ты создал талантливую рекламу, люди читают о лотерее, мечтают выиграть свой дом и повторяют заклинательное слово. Боюсь, если плакаты повисят над городом еще сутки, Соединенная уйдет под воду, ее постигнет участь затонувших земель. Теперь ты понял, что сотворил? Не стоило служить атлантам.

– Как вовремя ты мне это сказал! Ты пришел, что бы научить меня жить? – заорал Кир. – А ты знаешь, почему я пошел к ним? Что-то раньше тебя не было рядом, и моя жизнь тебя совершенно не волновала!

Риндэйл уже открыл рот, чтобы ответить, но тут закричал Максим:

– Эй! Вы что?! Город гибнет. Вершитель собирает народ. Надо что-то делать, а не ругаться!

Кир поднялся на ноги, на всякий случай, придерживаясь за край стола. Хмель еще не окончательно выветрился, хотя голова после всего услышанного прояснилась.

– Все ясно, – сказал он. – Сейчас пойдем и снимем плакаты! Дагмажбур вызывает бурю, значит, плакаты надо снять.

В ответ на магическое слово, за окнами отозвался очередной громовой раскат.

Максим вскочил. Возможность действовать и спасать столицу его окрылила, он решил взять управление на себя.

– За мной! – скомандовал он и помчался к дверям.

Эльфы улыбнулись, но вняли командиру и устремились следом. Им наперерез, посреди темного коридора, словно чертик из табакерки, встал Валья. Буравя Кира недобрым взглядом, сирин произнес:

– Вы что, к атлантам решили податься? Неужто поверили этому, с сияющей башкой? Решили спасти свои задницы любой ценой?!

Максим выпятил грудь и шагнул вперед.

– Ты что, ветеран, перепил, что ли? Я от тебя такого не ожидал! – и добавил, понизив голос до рокочущего шепота. – Мы идем погоду налаживать, столицу спасать. Вот, Кир знает как! Надо разобраться тут кое с чем.

Валья просиял, закивав приветливо, голубые глаза под белесыми ресницами потеплели.

– Мужики, у меня лодка есть, надувная. Я вам дам, а то не доберетесь, кругом ведь вода.

– Да, какая, к демоном, лодка! – отмахнулся Максим, но Риндэйл остановил его.

– Лодка – это прекрасно! Большое вам спасибо. И насос принесите, пожалуйста, мы ее надуем на лестнице. Если все будет развиваться так, как я предполагаю, то скоро по улицам можно будет только проплыть.

Риндэйл оказался прав. У нижних ступенек дома стояла огромная лужа, дальше, за узкой полосой суши, блестела вода, по ней неустанно стучал частый дождь. Мокрый пес шарахнулся в сторону от троих мужчин с лодкой. Проводил их недоуменным взглядом и, на всякий случай, поднялся по ступенькам повыше, устроившись на площадке между первым и вторым этажами.

До рассвета было еще далеко. Глава Совета подошел к окну все тем же размеренным шагом, которым уже полчаса расхаживал по личным апартаментам, и остановился. Даже в те несколько часов, которые он выделил для отдыха, он не смог уснуть. Мысли не просто унять, тем более в такой момент! Столице угрожала опасность, его миру, его правде был брошен вызов. Когда-то под толщу Океанских вод погрузились четыре континента, остался последний, пятый. Теперь под воду мог уйти кусок суши от столицы до Океана. К сожалению, рельеф местности позволял затопить Соединенную даже быстрей, чем ее окрестности. Если бы не помощь пяти магов Светлого совета, столица уже была бы под водой. Они поделили город на сектора, и день и ночь держали оборону, препятствуя натиску стихии. Постоянное напряжение измотало всех, силы медленно иссякали.

Дарий уже не мог в одиночку контролировать западную окраину, ее заливала вода. В Белоречье, посреди бульвара из затопленных люков били гейзеры, магический фонтан-зеркало мог вот-вот уйти под воду. Маг едва справлялся с потоком воды, отрезая ему путь к центру столицы. Когда на помощь к Дарию пришел Георг, дело немного наладилось. Наводнение остановилось как раз посреди эльфийских палисадников.

Ирилин держалась лучше всех. Благодаря ей до Общих районов вода не дошла, там лишь стояли большие лужи. Недаром говорят, что женщины выносливее мужчин, особенно женщины-эльфы. При первом взгляде на Ирилин могло показаться, что она и не устала, все такая же малословная, прямая, подтянутая. Ни охов, ни жалоб никто не слышал, она только побледнела, и глаза стали точно два омута. Ладмир знал, что Ирилин будет стоять до конца, она скорей умрет, чем допустит затопление самых густонаселенных районов. И плевать ей на то, что там живет много гоблинов, извечных недругов эльфов.

– Молодец! – похвалил Ладмир.

Часть ноши эльфийки он взял на себя. Кроме того, глава Совета оберегал центр столицы.

Сейчас, как никогда, Совету не хватало Альвердо ан-Нирэ. Ладмир не раз вспоминал его. Без него магов осталось всего пять. Мало! Слишком мало для обороны столицы. Может, правы были эльфы, утверждавшие, что толерантности не место в Совете? Нельзя допускать в него представителей народов, не наделенных магией. Но вот Таге Кнутт отлично справлялся с хозяйственной частью, гномы – прирожденные хозяйственники, а мумми Мила Цекки ведала вопросами продовольствия. Пока не случилось беды, все шло хорошо, но стоило разгуляться стихии... А ведь возможны и более страшные беды, к примеру, война. Получается, что Совет, по велению Ладмира Коляды, остался без мощной силы. Почему же так вышло? Ладмир припомнил, кто-то тогда подсказал ему:

– В мирное время нужны хозяйственники, а не маги.

Чьи это были слова?

Ладмир напряг память. Точно, так говорил Берг Лески, но не на общем совете, а в кулуарах, тихо и вкрадчиво, так, что Ладмиру тогда показалось, что это и его мысли. Он согласился. А зря! Теперь-то он понимал, что Континенту нужна армия, нужны силы, в любое время, всегда. Только так можно избежать войны и невзгод.

Ладмир в очередной раз отодвинул тяжелую бархатную штору и выглянул на улицу. За окнами простиралась залитая водой площадь Согласия. Буря освещала ее вспышками молний, кроме этой иллюминации мрак развеивали лишь два фонаря – все, что осталось от яркого освещения сердца столицы. Ладмир не сомневался, что и они горят лишь благодаря запасному генератору и титаническим усилиям Таге Кнутта. Гном изо всех сил исполнял свой долг, обеспечивая столицу теплом и светом. Не его вина, что хозяйственный сектор так пострадал.

Взглянув на площадь магическим зрением, Ладмир увидел еще более удручающую картину – серый туман отчаяния и страха клубился у окон домов, заглядывал в полузатопленные подъезды, струился вдоль улиц, вместе с наступающей водой расходился волнами враждебной магии.

Ладмир опустил штору, и крохотный мир его спальни отделился от бури, но она никуда не ушла, она все также терзала его столицу. Глава Совета сжал кулаки до хруста костяшек и закусил губу. Достоин ли он возглавлять Совет, если допустил такое? Долгие века Светлый совет возглавляли эльфы, а теперь пришел он – человек, он должен быть лучше, мудрее, прозорливее. И он сделает все, что нужно. Он достоин! Он справится!

Оглушительный раскат грома прервал мысли. Вслушиваясь в удаляющейся грохот, Ладмир Коляда неожиданно улыбнулся, он вспомнил иные времена и иные раскаты. Залпы орудий из его боевого прошлого. Он не отступил тогда, значит, выдержит и теперь. Ладмир знал, что атланты набрали огромную силу, дошло до того, что Вершитель смог вклиниться в передачу видеотранслятора и обратиться к народу. Скверно, но в своей гордыне Вершитель допустил ошибку, назвав место дислокации атланских жрецов. Он пригласил всех придти к зданию "Золотого Дракона". Теперь цель ясна. Медлить нельзя. Пора идти в бой!

– Да, поможет мне Единый спасти Континент! – вслушиваясь в несмолкающий шум дождя, прошептал глава Совета.

В дверь личных апартаментов Ладмира постучали – тихо, вежливо, но настойчиво. Без всякой магии и иного зрения можно было догадаться, что за дверью стоит офицер внутренних войск, секретарь главы Совета – Анлиль Птах. Хороший офицер и честный служака. Как только он узнал, что его сородичи выступили против Совета, немедленно подал рапорт, попросившись в отставку, мотивировав ее тем, что он атлант. Ладмир отставку не принял, написал: "за отсутствием весомых аргументов", а на словах добавил:

– Служи дальше, ты нужен Континенту.

Перед тем, как впустить Птаха, он мельком взглянул в зеркало. Перед подчиненными всегда надо выглядеть подтянуто. Глава Совета должен быть тщательно выбрит, аккуратно причесан, особенно в трудный для Континента час. Из серебристого зеркального овала в резной темной раме на Ладмира смотрел немолодой человек с совершенно седыми висками и очень уставшим лицом. От такой усталости не могла помочь магия, тут нужен отдых, беззаботный, веселый, но, в первую очередь, сон.

– Потом. Все потом! И сон, и отдых, – пообещал себе Ладмир.

Он пригладил волосы, застегнул верхнюю пуговицу рубашки, и, наконец, впустил офицера.

Птах держался прямо, как и подобает военному. Серо-голубой мундир почти сливался с серовато-смуглой кожей, только белые нашивки внутренних войск поблескивали в свете лампы. Внимательный, как все атланты, он оглядел комнату, и наверняка заметил нетронутую, закрытую покрывалом кровать. Значит, глава Совета и в эту ночь не ложился. Офицер отрапортовал:

– Для эвакуации населения из затопленных районов столицы подготовлено сорок левитационных платформ, двести триардов и сто пятьдесят единиц прочих транспортных средств. Утром можно начинать.

– Проблемы есть?

– Есть, – Птах наклонил голову. – Некоторые люди, послушав Вершителя, поверили, что он их спасет. Они направляются на Широкую алею, к зданию "Золотого Дракона".

Анлиль Птах покраснел, вернее, на его скулах проступил светло-шоколадный румянец, похожий на грязноватый загар, ему было стыдно за своих, за атлантов. Ладмир понимающе кивнул.

– Сделайте все возможное, чтоб убедить людей, – и добавил, понизив голос. – Техники все равно на всех не хватает. Спасайте тех, кто хочет спастись. В конце концов, насильно спасать нельзя.

– Слушаюсь! – отчеканил Птах.

– Рапорты глав подразделений готовы?

– Так точно, – офицер протянул папку. – Здесь все, кроме Службы спасения. Берг Лески пропал, покинул дворец Совета и не выходит на связь.

– Ясно... – Ладмир скрыл эмоции. Подчиненным не нужно знать о предательстве в рядах советников, тем более в такой час. – Пусть рапорт спасателей подготовит заместитель Берга Лески. Как можно быстрее. Я жду.

– Конечно. А как насчет Лески? Все волнуются, жив ли он? – не по уставу задал вопрос Птах.

Хороший офицер Анлиль Птах, и хороший человек. Плохие и хорошие люди бывают в любом народе, качества души не зависят от расы, рода, национальности. Ладмир приказал: