Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

– Куда прикажете вести платформу, великий тхар? – тихо спросил Миорн.

– Разве не ясно? – пророкотал Вершитель.

Он намеренно не дал ответа, то ли проверяя пилота, то ли издеваясь над ним. Миорн угадал мысли своего господина, с каждым разом это получалось у него все легче, хотя сейчас разгадать их смог бы любой. Вершитель драпал, желая спасти свою задницу. Конечно, Миорн ни за что не произнес бы подобного вслух. Лучше прослыть глупцом, чем стать мертвецом. Молодому пилоту всегда угрожала кара начальства, подозрения в шпионаже, убийство. Поэтому он счел за благо робко предположить:

– Возможно, великий Маез Дениб желает пролететь над дворцом Совета, чтобы уничтожить советников, разрушить дворец или как-то еще покарать недостойных?

– Глупец! – от голоса Вершителя содрогнулась платформа. – Наш храм разрушен. Самое важное, что есть в мире – моя жизнь! От меня зависит будущее Новой Атлантии. Я не подвергну себя ни малейшему риску. Мы летим к порталу!

Пилот склонил голову в знак полной покорности и взял курс на юго-запад, к горам.

Как только платформа набрала высоту, он заметил старый армейский «утюг», показавшийся слева по курсу. Вопреки всем ожиданиям, вместо того, чтобы свернуть в сторону, «утюг» пошел на сближение, расстояние сокращалось. Боясь обратиться к Вершителю, Миорн тихо позвал:

– Дядя, смотрите, там платформа. Она идет прямо на нас.

Обычное зрение позволило ар Данир Сетху увидеть только контур платформы, но потратив немного сил на магию, он смог разглядел пассажиров и удивленно воскликнул:

– Я знаю пилота! Это тот самый, бывший сотрудник "Дракона", эльф, сбежавший из храма. Может быть, он решил снискать нашу милость и передать универсальный ключ?

Вершитель полоснул ар Данира пронзительным светом:

– Чушь! Не будь идиотом! Я слышу мысли этого эльфа, они очень громкие, он не стремится их скрыть. Напротив, он угрожает нам. Он идет на таран. Его злость и отчаяние так велики, что он готов на любые жертвы. Он хочет сбить нас и погибнуть сам!

– Но, великий, – мягко возразил ар Данир, – их платформа намного меньше, вряд ли она сможет причинить нам серьезный вред.

– Рисковать моей жизнью недопустимо. – Напомнил Маез Дениб. – Если мне понадобятся силы, и ты, и бывший советник пойдете на пополнение энергии. Пилот "утюга" побывал на войне, я вижу, он знает, куда и как надо ударить платформу, он умеет таранить! Увеличьте скорость. Нам нужно уйти!

Новенькая ЛП-20 быстро пошла на отрыв.

Кир выжимал из реактора все, на что на что тот был способен. Ветер бил в лицо, в ушах звенело, пришлось поднять купол. В голове билась всего одна мысль: догнать, зайти сбоку, чуть справа, и врезаться. Нанести последний удар нужно туда, где светится ярким пятном реактор. Он полыхнет, взорвется, искореженное железо погребет под собой врагов. Навсегда. А вместе с ними, исчезнет та боль, что впивается в душу.

Внизу проносились окраины столицы. Откуда-то, как из другого мира, донесся голос Максима:

– Мы миновали город.

– Тем лучше! Обломки не упадут на дома. – Ответил Кир, не отрывая взгляда от ненавистной платформы.

– Мы их догоняем! – восторженно завопил Куэ. – Быстрее! Еще быстрей! Мы круты! Сейчас расстреляем их.

– Придурок! Пули не повредят им. – Простонал гном, сгорбившись на скамейке и обхватив голову здоровой рукой. – Ты что, не понял? Он хочется сбить платформу. Он идет на таран! Мы все умрем. Зачем, зачем я сюда забрался?

– Как на таран? Мы что, врежемся в них?

До Куэ наконец дошла страшная истина, Кир не стремится просто догнать убегавших, он хочет их сбить. Это гонка за смертью. Жесткие волосы на голове гоблина враз встали дыбом, он открыл рот, но вместо слов оттуда вырвался лишь крик ужаса:

– А-а-а-а!

Максим, по возможности, взял себя в руки:

– Кир, остановись, это безумие! Ты всех нас угробишь. У них тяжелая платформа, наш удар им как слону дробина, да и магия у них сильная. Кир, ты слышишь меня, демон тебя подери! Кир!!!

Кир не слышал. Бледный как мел, он не отрывал взгляда от вражеской платформы, и во что бы то ни сало стремился ее догнать. Куэ прекратил орать и броситься на него, желая оттащить от штурвала, но Максим преградил ему путь:

– Не смей! На такой скорости без пилота враз гробанемся!

От безнадеги Куэ сел на пол и жалобно заныл:

– Кир, миленький, ну нельзя же нас всех... Я пожить хочу, еще хоть немного! Риндэйл бы нас не угробил.

– Точно, – подтвердил Максим. – Риндэйл что сказал? Мы должны жить! Надо спасти Континент. Ты слышишь, Ки-и-и-ир!

Кир прищурил глаза, присматриваясь. Он пытался определить угол, под которым надо ударить платформу, чтобы вышло вернее всего. Он не слышал ни Максима, ни Куэ, вернее до него доносились их голоса, но как-то издали, будто сквозь вату, поэтому смысл ускользал. Он превратился в сплошной комок ненависти, в орудие мести. Еще немного и...

Укрепленная платформа стремительно приближалась. Теперь уже можно было рассмотреть пассажиров. Максим увидел своего личного врага Берга Лески, тот выглядел не лучше, чем Дирук или Куэ, сидел, весь сжавшись, замирая от страха.

– Так тебе и надо, предатель! – заорал Макс, забывая о грозящей ему самому опасности.

Впереди показались горы, еще немного и откроется Океан. Портал совсем рядом. Гонка утомила ар Данир Сетха, он не любил рисковать, а потому решился заговорить с Вершителем.

– Великий тхар, может, мы с вами объединим свои усилия и вместе воздвигнем силовой барьер на пути "утюга"?

Маез Дениб презрительно усмехается.

– Где ты набрался таких глупостей, от светлых магов что ли? Я не объединяю свои силы с низшими. Я создам настоящий барьер, который станет для нас непреодолимой, надежной защитой. Пусть безумцы подлетят к нам поближе.

– Мне продолжить убегать или притормозить? – спросил пилот.

– Глупый червяк! Мы не бежим, мы экономим силы. Увеличивай скорость!

Старый реактор работал на пределе. Кир мысленно уговаривал его потерпеть совсем немного, еще чуть-чуть, а потом, когда все кончится, они оба смогут уснуть вечным сном! Больше не будет ни боли, ни страха, ни тревог, ни волнений. Яркая голубая вспышка, вот и все, что успеют увидеть люди на обеих платформах. Вспышка, удар и оглушительный взрыв. На все уйдут считанные секунды. Кир видел такое во время войны. Он принял правее, и прицелился в угол платформы. Но тут произошло нечто...

По приказу Вершителя, Миорн наполовину приоткрыл купол, на платформе тут же засвистел ветер. Вершитель встал во весь свой огромный рост, одной рукой, словно тряпочную куклу, сгреб Берга Лески и поднял в воздух. Легким движением он выкинул его за борт. Лески даже не успел закричать.

Кир невольно вздрогнул. Он ожидал, что летящее тело сейчас разобьется о борт "утюга", но то, что произошло, заставило его пересмотреть все представления о жестокости. Вместо того, чтоб упасть вниз, Лески начал расти, растягиваясь в разные стороны. Руки, ноги, туловище, лицо стали огромными и плоскими, словно бывшего советника растянули в воздухе как кусок резины. При этом Лески вначале еще пытался издавать какие-то звуки, и лишь потом стих. Ничего подобного никто никогда не видел.

За считанные мгновения Лески превратился в заслон, преградивший путь левитационной платформе. Его лицо, а вернее то, что от него осталось, громадное, размазанное по воздуху, было уже совсем близко. Максим в ужасе заорал.

– Поворачивай!

Кир попытается изменить курс, но, уклониться от столкновения не смог, "утюг" со всего маха врезался в "живот" Лески. Платформу тряхнуло так, словно она угодила в упругую металлическую сеть, со скрежетом надломился край ограждения, "утюг" дал сильный крен на бок. На ногах не устоял никто. Спасателей удержали борта, Кир какое-то время пытался держаться, но потом упал на пол, едва успев схватиться за основание пульта. Преграда из Берга Лески осыпалась, полетев на землю бесформенными кусками, вслед за ней неспешно полетел вниз старый армейский "утюг". Он кренился, планировал, описывая в воздухе немыслимые зигзаги, словно опавший с дерева лист.

Первое, что осознал Кир – им здорово повезло, что барьер, сотворенный из Берга Лески, вышел довольно упругим, видно бывший советник и тут оказался не слишком стоек. Второе – реактор "утюга" выдержал, не взорвался, только погас. И третье – если сейчас он не дотянется до полусферы пульта, то первые два пункта можно будет списать со счетов. Платформа вот-вот встанет на дыбы и грохнется вниз.

Как можно быстрее, и все же безумно медленно, Кир поднялся на ноги. Ботинки скользили, равновесие было не удержать, и все же он успел прижать ладонь к пульту так раз в тот миг, когда "утюг" немного выправился перед новым падением.

– Ровнее. Еще ровнее! – заклинал Кир, заставляя платформу планировать, плавно снижаясь.

Внизу промелькнули вершины деревьев, гряда камней, заросли низких акаций. Платформа с трудом дотянула до полосы пляжа и грохнулась, взметнув волны песка. Армейский "утюг" замер, завершив свой последний полет. Его пассажиры уцелели.

Постепенно приходя в себя и потирая ушибы, спасатели выбрались наружу. Впереди, у скал, бронированная платформа Вершителя приземлилась на небольшой бугорок. Пилот не искал возвышенностей, стало быть, он знал, что больше ему не придется поднимать ее в воздух. Новенькой ЛП-20 предстояло остаться на гибнущем Континенте, а потому она легла на землю мертвым грузом, завершив свой полет.

Вершитель и Данир Сетх поспешно двинулись к скалам, Миорн следовал за ними, прикрывая собой и держа наизготовку автомат. Приказа расправиться с преследователями ему не дали, то ли полагая, что они мертвы, то ли не желая терять времени. От входа в портал навстречу уже бежали жрец и два бойца-гоблина. Жрец старался кланяться на бегу, от чего несколько раз споткнулся и едва не упал.

Бездна портала манила. Миорн поморщился, вспомнив, что навсегда покидает родной Континент, что бы ни говорили жрецы, а здесь он родился и вырос. Напоследок Миорн обернулся, желая запечатлеть в памяти вид мира, который знал и любил. Внизу плескались волны Океана, перед ним раскинулась зелень рощи, где-то за холмами лежал Лунд. Миорн перевел взгляд. Возле гряды камней, на полоске песка, бесформенной грудой лежал разбитый армейский "утюг", один его край оторвался и валялся неподалеку, другой вошел в землю. Тут Миорн заметил какое-то движение, он присмотрелся и глазам своим не поверил, пилот "утюга" выжил, и сейчас бежал по направлению к ним. Он прихрамывал, прятался за скалы, но продолжал погоню. Поняв, что перехватить Вершителя не удастся, пилот выпрямился во весь рост, и что-то крикнув, дал автоматную очередь вдогонку врагам. Пули не могли их задеть, поэтому Миорн даже не поднял свой автомат. Он уважал товарища по ремеслу, отличный пилот, мужественный боец. Таких не много. Поэтому, раз не дали команды стрелять, Миорн решил – пусть живет!

Тхар Маез Дениб обернулся, он был скорее удивлен, чем зол или испуган. Свет его обруча упал на Кира. Вершитель ожидал, что несчастный, не выдержит магии и падет ниц или взвоет от страха, но этого не случилось, прямая высокая фигура продолжала стоять и смотреть на тхар Маез Дениба будто на равного, с такой ненавистью, что будь Вершитель не столь уверен в своем превосходстве, он бы попятился.

– В тебе много сил, – прокатилось над побережьем. – Сейчас я не стану тебя убивать, приберегу на потом. Ты – желанная добыча любого жреца. Мы еще встретимся.

– Встретимся! – заорал в ответ Кир. – На этом свете или на том, но я найду тебя и убью!

Хохот Вершителя огласил округу. Тхар Маез Дениб, не спеша, вошел в портал и исчез.

Кир ринулся вперед, на ходу нащупывая в кармане ключ. Он успел пробежать метров десять, когда страшный грохот потряс скалы, бездна портала сомкнулась. На том месте, где только что чернел путь в иной мир, лежало нагромождение валунов. Вершитель закрыл проход, портал взорвался. Кир пнул один из валунов ногой, сдвинул пару массивных плит. Бесполезно! Портал исчез. Враги скрылись. Тишина повисла над побережьем. Ноги у Кира подогнулись, он упал там, где стоял, закрыл глаза и провалился в небытие.

– Он нас всех чуть не угробил!

– Он хотел убить Вершителя и спасти Континент.

– Брось, кэп, Дирук прав, так не делают. Мне плевать, чего он хотел, я хочу жить! Когда он чуть не грохнул платформу, он не спрашивал нас, готовы мы помереть или нет.

– А если б спросил, что бы ты ответил? Я тоже хочу жить, но Вершителя надо прикончить. Ты ж сам понимаешь!

Куэ ничего не ответил, только сплюнул в темноту.

Над Океаном зажглись звезды, вечные, яркие, они смотрели на Континент и подмигивали ему, желая ободрить.

Максим подкинул в костер очередную охапку тростника и сухих веток, пламя взметнулось с новой силой. Ночь вокруг стала еще непрогляднее.

– Хорошо, что аптечку нашли! – порадовался Дирук, потирая забинтованную руку.

Куэ кивнул, деловито помешивая в котелке нехитрое варево.

– Аптечка вещь хорошая, эт-точно! Пилоты – ребята запасливые. Риндэйл хорошую платформу угнал, на ней и котелок нашелся, и запас галет, и банка тушенки.

Он зачерпнул ложкой похлебку, подул и осторожно попробовал.

– Вкусно! Особливо, когда не жрешь целый день. Сейчас навернем. Садитесь ближе, не то я сам все смету!

Подцепив котелок рукояткой ножа, он поставил его перед раненым гномом, и хотел уже начать есть, но Максим покачал головой.

– Я позову Кира.

– На кой его звать, он ведь помереть хотел. – Буркнул Куэ, но тут же смягчился. – Ладно, пусть жрет, мне не жалко! Чего он там сидит? Пусть идет, бить не будем.

Максим пояснил:

– Он не нас боится, он из-за Риндэйла... Они воевали вместе, дружили. Эльфы дружбу очень ценят. Переживает он.

Максим шагнул в темноту и пошел к искореженной платформе. Песок чуть скрипел под ногами.

Тело Риндэйла лежало на обломке борта, одной рукой он по-прежнему зажимал рану, только кровь из нее больше не текла, вторая рука лежала на кобуре, словно он хотел отдать кому-то свой пистолет. Глаза его были закрыты, могло показаться, что Риндэйл спит. Кир сидел рядом с ним, вопреки логике и здравому смыслу, ему казалось, что друг вот-вот очнется и откроет глаза. Возможно, Вершителям под силу менять реальность, оживлять друзей и карать врагов. Только есть ли у них друзья? Кир не был сверхсуществом и не мог менять ход истории, но какая-то частичка его души умерла вместе с другом. Он положил ладонь на холодную руку Риндэйла, и шепотом, словно молитву, перечислил имена ушедших боевых магов. Кир остался один. Кто знает, как долго еще продлится его путь, возможно, скоро он примкнет к боевым товарищам и окажется с ними в одном строю, только уже по ту сторону непреодолимой, непроницаемой Грани.

Максим подошел к нему и потряс его за плечо.

– Пойдем, тебе надо поесть и выпить.

– Что? – не понял Кир.

– Мы на платформе Вершителя вино нашли, хорошее, атлантское. Куэ похлебку сварил. Вставай, надо согреться! Риндэйлу ты уже не поможешь...

Кир не двинулся с места. Максим, как маленького, потянул его за руку, дождался пока тот встанет, и повел к костру. Там сунул в руки помятую металлическую кружку.

– Пей! Утром мы похороним Риндэйла. Отнесем к холмам, там земля мягкая и место красивое, высокие ясени, травы...

– Нет, не надо в землю! – Кир залпом выпил вино. – В древности эльфы верили, что далеко в Океане лежит Остров Счастья, где умершие вновь обретают жизнь. Там нет врагов, там живут те, кого ты знал и любил. Путь к Острову укажет нить Куохины, она доведет лодку до места, и там оборвется навсегда.

Кир замолчал. Максим вслушался в рев океанского прибоя, скрежет гальки, вой ветра и усомнился в возможности упокоения по древнему обычаю. Может, когда-то в древности Океан был иным, ласковым и спокойным, но теперь волны, скорее всего, начнут терзать тело, вздымая его на гребни и выкидывая на берег. Вслух он этого не сказал, чтобы не расстраивать Кира. Решил дождаться утра.

С рассветом вся команда стояла на берегу. Лазурное небо сияло над головами, но волны все так же вставали стеной, поднимали пену и ревели, кидаясь на берег. Кусок деревянного сидения платформы с телом Риндэйла лежал у полосы прибоя. Кир подошел к нему, встал лицом к Океану, и заговорил, глядя вдаль. Шум волн заглушал слова, но по обрывкам, которые доносил ветер, Максим догадался, что звучит древнее эльфийское наречие. Заклинание Последнего Пути, одно из немногих, которые знал почти каждый эльф.

Закончив творить заговор, Кир вытянул вперед руки и, уже начавший вздыматься огромный вал, вдруг осел. Волны начали стихать. Перед лежащим на берегу телом образовалась широкая спокойная полоса, словно дорога, ведущая к самому горизонту. Максим с удивлением огляделся, справа и слева от него по-прежнему бушевали волны, а тут воду тревожила лишь легкая рябь. Постепенно из нее поднялась единственная волна, она докатилась до берега, мягко лизнула отмель, подхватила кусок платформы с телом Риндейла, и понесла его к горизонту. В наступившей тишине стало слышно, как Кир шепчет:

В сером сумраке под небом,

Где зашло дневное Солнце,

Коухина прядет пряжу,

Нить сплетая паутинкой.

Нить прочна, не оборвется,

Ею связаны два мира

Мир живой и мир ушедших.

Спи, Риндэйл, спи!

В нить вплетает лунный лучик

Беловласа Коухина,

Одуванчика пух легкий,

И ворсинки с шерсти мышки.

Носик острый, пальцы длинны.

Пыль с дороги мирозданья,

Собирает Коухина.

Украшает свою пряжу,

Вместо бусинок на нитку

Надевая жизни, смерти...

Плот уносило все дальше и дальше от берега, он плыл по дорожке, сотканной из лучей солнца, к Счастливому Острову. Риндэйл уходил в свой последний путь. Когда от него остался лишь темный штрих на воде, волны возобновили свой танец, и Океан взревел с новой силой.

Кир упал на колени, словно его сбило волной. Хорошо, что друзья не видели его лица. Он чуть раскачивался, и длинная утренняя тень раскачивалась вместе с ним. Прошлое для него умерло, будущее не имело значения. Плечи вздрогнули, Кир согнулся, и не в силах больше сдерживаться, стащил с головы бандану и уткнулся в нее лицом, подставив солнцу бритый затылок.

Куэ только что сочувственно вздыхал, но тут округлил глаза:

– Чего это у него с головой? Я бритого эльфа отродясь не видал.

– Тише, ты! Придержи язык! – Максим отвел гоблина в сторону. – Кира держали в атлантском храме. Он убежал. Хорошо, что остался без волос, а не без головы.

– А-а! – Кэу закивал с уважением. – Твой друг великий шаман. Он сбежал от атлантов, и даже Океан стих от его заклинаний.

Дирук подошел к ним, потирая больную руку.

– Магия эльфов сильна! Но что нам делать дальше? Риндэйл сказал, мы должны лететь в Оркус, а как? Наша платформа разбита, платформа Вершителя лежит на песке, ее не поднять. Да и Кир, как мне кажется, сейчас управлять платформой не сможет.

– Смогу! – раздалось у них за спиной. – Мы летим в Оркус.

Ни на кого не глядя, Кир перелез через борт. У него больше не было кальда, не было прежних сил, и не стало напарника, но поднять левитационную платформу в воздух он был обязан. ЛП-20 лежала на бугорке, почти не выступающем над землей. Заставить ее взлететь из такого положения – задача не из легких. Даже сильному магу и опытному пилоту нужен помощник, с которым можно объединить усилия.

Кир прижал руку к пульту, и реактор послушно вспыхнул. После команды на взлет платформа, будто живое ленивое существо, попыталась приподнять голову, и вновь тяжело легла на песок, не в силах от него оторваться. Вторая попытка не принесла даже такого результата, платформа осталась совершенно недвижной. Реактор полыхал синим, рискуя сжечь себя, но ничего не менялось. Капли пота выступили на лбу Кира, ему казалось, он тащит в гору огромный груз или пытается на собственных плечах поднять платформу.

– Может, нам слезть? – предложил Куэ. – Без нас легче взлететь. А как только поднимаешься в воздух, мы прыгнем через борт.

Кир не ответил, зато Максим пояснил:

– Бесполезно! Платформе надо нырнуть вниз и только потом набрать высоту. Недаром же строят специальные вышки. Чтобы платформа взлетела с плоскости, нужны огромные силы, а где их взять?!

Подкралось отчаяние. Платформа многокилограммовой тушей лежала на песке, надежды гасли. Киру хотелось плюнуть в жерло реактора и уйти. Куда? Может, пойти к Океану и утопиться? Простой, не слишком оригинальный выход, зато действенный и безвозвратный. Удерживало лишь шевелившееся за гранью безнадежности и обиды понимание, что в мире существует не он один, и плохо тоже не ему одному. Есть еще Континент, который надо спасти, есть люди, которые не хотят утонуть, а самое главное, есть девушка с серебристой косой – Сирин, которая должна выжить, чего бы это ему ни стоило!

Руки дрожали. Платформа не двигалась с места. Сил катастрофически не хватало, болели отбитые ребра, колени, руки. Кир погасил реактор, поднял голову к светлому ясному небу и тихо взвыл.

– Ничего не вышло... – донесся басовитый шепот Дирука.

Кто-то тронул Кира за плечо, он резко обернулся. Спасатели, как и прежде, сидели в уголке на скамейке, притихшие, грустные. Рядом с Киром стояла прозрачная, не видимая для постороннего глаза тень. Напарник, друг, бывший боевой маг – Риндэйл пришел оказать последнюю помощь, исполнить последний долг.

– Рин... – еле слышно прошептал Кир.

Тень не ответила, только легкое прикосновение к руке дало понять, что пора снова разжечь реактор. Друзья встали рядом, объединив усилия, как не раз случалось в прошлом, во время войны. Кто тогда отделял живых от мертвых, если они едины в бою, кто проводил грань между жизнью и смертью, если одно и второе неразделимо?

Парные боевые маги понимали друг друга без слов. Кир ощущал энергию, которую Риндэйл направляет на взлет. Платформа дернулась, стараясь соскользнуть с бугорка, по днищу пробежала дрожь, будто металл напрягся перед броском. Медленно, очень медленно платформа приподнялась над землей, чиркнула бортом по песку, выровнялась, поднялась повыше, задевая сухие травы, упала вниз почти до самой земли, и только потом, покачиваясь, взлетела.

Незримая кисть отпустила руку Кира.

– Теперь ты сам... – тень отступила.

– Не уходи! – Кир хотел закричать, но получился лишь шепот.

– Не могу... мне нужно идти. Мы встретимся на Острове, за Океаном. Жизнь так быстротечна...

Тень Риндэйла скользнула в сторону Океана и растаяла, уйдя дорогой мертвых. Кир остался один. Под днищем платформы тянулось бескрайнее побережье, дул свежий ветер, но как ни присматривался Кир, напрягая эльфийское зрение, никакого Острова Счастья не видел. Наверное, он недоступен для взора живых, хотя живым Кир себя не чувствовал. За его спиной зашумели, приободрившись, спасатели.

– Я не думал, что мы взлетим. – Удивлялся Дирук.

– А я верил. Знал, что Кир сможет!

Максим достал воду и жадно пил. Куэ вытащил очередную банку тушенки, агитируя всех пообедать. Кир стоял у пульта, не оборачиваясь, и чувствовал, как ветер холодит лицо. Платформа развернулась к югу и, наконец, легла на курс. Впереди ждал Оркус.

Глава 19.

Здравствуй, Оркус

Альвердо отказался переселяться в кабинет главы Совета даже на время, остался в своем. Здесь ему было привычнее. Таге Кнут не спеша докладывал, перечислял сколько прорвано труб, какие электросети повреждены. Альвердо слушал не слишком внимательно. Он сидел в своем любимом кожаном кресле с потертыми подлокотниками и изрядно промятой спинкой. По идее, кресло давно полагалось бы заменить, в остальных кабинетах Совета мебель была побогаче и поновее, но Альвердо не позволял выкинуть старого друга. В кресле хорошо думалось, и за все прошедшие годы оно стало почти родным.

Пока хозяйственник делал доклад, Альвердо размышлял. Ладмир Коляда до сих пор не вернулся. Крушение "Золотого Дракона", несомненно, явилось делом его рук. Взрыв поразил невиданной мощью. Что за оружие использовал Коляда, оставалось загадкой. Одно было ясно, оружие сохранилось с очень давних времен, где кипели постоянные войны, гибли люди, взрывались дома и именно там, в ужасных прошлых веках, сейчас находилась Лея. Переживания из-за жены непроизвольно отразились на лице Альвердо. Таге Кнут истолковал их по-своему, и бодро заверил:

– Не волнуйтесь, господин Альвердо, все аварии мы устраним! Главное, чтоб новых бед не случилось.

– Вот именно, главное чтоб беды не случилось...

Последнее время Альвердо постоянно думал о жене, иногда ему казалось, что она говорит ему что-то, зовет, а он не может преодолеть временной барьер. Вот и сейчас, стоило ему мысленно произнести ее имя, как в голове прозвучал вопрос, который Лея несомненно бы задала, знай она, что случилось в столице. Альвердо лишь повторил его в слух:

– Соседние дома не пострадали? Что с жильцами?

– У двух домов обвалились части стен, просели фундаменты, пошли трещины, состояние аварийное, придется сносить. Но людей эвакуировали вовремя. Никто не пострадал.

– Хорошо.

Альвердо подумал, что в здании "Золотого Дракона" кроме жрецов и охранников находились люди, обычные сотрудники фирмы. Спасти их не удалось. Конечно, атланты сейчас обезглавлены, Коляда сделал правильный выбор, уничтожив храм, но погибшие сотрудники оказались разменной монетой, жертвой, брошенной на алтарь победы.

Альвердо вспомнил Кирлонда Лотта, чей личком молчал уже несколько часов. Шестое чувство подсказывало магу, что Кирлонд жив. Просмотреть ситуацию и узнать все в подробностях Альвердо не мог, борьба с Драконом отняла слишком много сил и энергии. Самым лучшим было бы немедленно уехать домой и завалиться спать, а проснувшись выпить чая, заваренного на травах, и плотно позавтракать, но долг заставлял светлого мага оставаться в Совете.

В кабинет решительным шагом вошел Дарий, наклонился к Альвердо.

– Есть дело.

Временному главе Совета оставалось только поблагодарил Таге Кнута и попросить его вернуться к неотложным делам.

Дарий проводил хозяйственника нетерпеливым взглядом, и как только за ним закрылась дверь, подавшись вперед, спросил:

– Альвердо, ты сможешь выступить перед народом? Коляды нет, в городе начинается паника. Ползут самые разные слухи, говорят, что главу Совета убили, что он сложил с себя полномочия, что утонул в Океане, и даже что улетел вместе с атлантами. Люди собрались на площади перед дворцом, они хотят знать, где Ладмир Коляда. Он всегда обращался к народу в трудных ситуациях.

– Хорошо, я выступлю.

Альвердо встал, пошатнулся и побрел к балкону, откуда всегда выступал Ладмир Коляда.

Дарий смотрел почти сочувственно.

– Что ты им скажешь?

Альвердо, не оборачиваясь, пожал плечами.

– Правду. Что еще можно сказать?

Дарий всплеснул руками:

– Кто ж говорит правду в такой момент! Надо что-то придумать. Объясни людям, куда улетел Ладмир, скажи им то, во что они могут поверить. Хотя бы на день...

Не желая вступать в дискуссию, Альвердо кивнул.

В зал, через распахнутую балконную дверь, врывался гул толпы. Альвердо вспомнил, что на нем нет плаща, рубашка помята, растрепанные длинные волосы скорее кажутся седыми, чем светлыми. Высокий, ссутулившийся от усталости, худой. В таком виде нельзя показываться народу. Он с усилием расправил плечи, выпрямил спину и придал лицо более оптимистичное выражение. Люди должны видеть, что члены Совета сильны, мудры и непременно их защитят.

Когда до балконной двери оставалась всего пара шагов, сзади послышался топот. Адъютант Коляды, чуть не сбив с ног Дария, остановил Альвердо и, запыхавшись, проговорил:

– Ладмир Коляда вернулся! Его платформа только что приземлилась на крыше. Он приказал всем собраться в зале заседаний.

Дарий облегченно вздохнул.

– Наконец-то!

Альвердо развернулся на каблуках. Он был рад, что теперь выступать не придется, не надо ничего говорить, объяснять и придумывать. Людям такие вещи даются лучше. Пусть Ладмир уж как-нибудь сам...

Коляда шел медленнее обычного, сейчас его походка больше напоминала пожилого человека, а не юношу, бегущего по лестнице. Было видно, что битва с "Драконом" далась ему нелегко. Подойдя к Альвердо, он пожал ему руку, сказав:

– Спасибо. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Поговорим позже.

Через минуту с улицы раздался ликующий рев толпы, Ладмир Коляда появился на балконе. Люди встречали героя, избавившего столицу от злобных жрецов. Гул стих, когда Коляда поднял руку:

– Жители Соединенной, друзья! Сегодня среди нас нет равнодушных, мы все причастны к победе...

Альвердо слишком устал, чтобы стоя выслушивать всю речь. Он незаметно отступил назад и медленно побрел по коридору к своему кабинету. Коляда прав, народ должен думать, что мы победили, что все хорошо, хотя Континент по-прежнему тонет, и проблем меньше не стало.

Ладмир широкой поступью вошел в зал заседаний. Выступление перед народом вдохнуло в него новые силы. Он был готов к действию, к битве.

Экстренное заседание совета длилось около часа. Разрушения в столице, люди, оставшиеся без крова, поврежденные коммуникации и, конечно же, почетные похороны погибших – все предстояло сделать в кратчайшие сроки. Но была еще одна задача, не подлежащая огласке за пределами своего круга – требовался постоянный контроль за границами Континента и эвакуация людей в случае затопления.

Альвердо в числе первых проскользнул к дверям, мечтая как можно скорее покинуть дворец и отдохнуть хоть несколько часов, хоть немного. Не получилось! За спиной раздался удивленный голос Милы Цекки:

– Господин Ан-Нирэ, неужели вы не останетесь на ужин в честь нашей победы?

– А что, мы уже победили? – не сдержавшись, съязвил Альвердо.

Мумми стушевалась, но за нее уверено ответил Хьельф Еппе:

– Мы выстояли в первой схватке. Пусть небольшая, но все же победа! Сколько нам их еще предстоит? Так выпьем же за удачу! Согласны, господин эльф?

Альвердо кивнул, тролль прав. Из малых побед складываются великие свершения.

Улизнуть с торжественного ужина не удалось. Все как всегда – золотистые скатерти, резные бокалы, вазы с фруктами. Из огромных круговых окон ротонды хорошо просматривалась площадь. Косые лучи вечернего солнца пронизывали зал насквозь, высвечивая каждый уголок. Ладмир с удовольствием щурился, подставляя лицо яркому свету, Альвердо сел спиной к окну, пытаясь защитить глаза.

Глава Совета любит этот зал, ему нравилось проводить здесь встречи. Солнце всегда помогало ему видеть собеседника насквозь. Сейчас, после всех передряг и волнений, он испытывал счастье, сидя в залитой светом ротонде с чашкой крепкого чая в руке. Впереди ждали новые битвы, но тем слаще становились минуты затишья, тем острее ощущалась радость от покоя и мира. Глава Совета повернулся к своему заместителю. Альвердо выглядел усталым и напряженным. Он пил кофе, будто надеясь найти в нем силы. Странное пристрастие эльфов к этой дряни всегда поражало Ладмира. Заместителя требовалось как-то подбодрить и поддержать. Ладмир решил выступить с речью.