Текст книги "Континент(СИ)"

Автор книги: Т Одинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

Сирин открыла дверь в царство "Кошелки Дори". Запахи свежей выпечки, фруктов, солений и всевозможных колбас ударили в нос, голова закружилась, ведь они с Мурзиком не ели с утра. Ей с трудом удалось уговорить сфинкса посидеть рядом с входом, чтобы он ненароком не стянул с полки соблазнивший его продукт.

Идя по рядам, Сирин пыталась сообразить, что бы такое лучше купить на оставшиеся деньги, чтобы было вкусно, полезно и не дорого. Ее размышления прервал громкий голос:

– Ой, ты уже вернулась с отдыха, деточка? Что-то неважно выглядишь, похудела. Плохо провела время?

Из недр магазина выплыла тучная брюнетка, с идеально гладкой, натянутой кожей, лоснящейся на тройном подбородке.

Сирин торопливо заверила:

– У меня все в порядке, просто очень устала с дороги.

Дори в сомнении изогнула черную бровь и повела округлым плечом, рассматривая покупательницу.

– Тебе надо хорошенько покушать, тогда усталость пройдет. Вот, возьми пирожочки, совсем свежие, два часа как из печки. Сколько тебе завернуть? А как поживает твой котик? Ты должна купить ему свежего мяса. А дам тебе для него угощение. Держи!

Женщина не торопясь, подцепила с поддона три мелких рыбешки и завернула в крохотный пакетик.

– Вот, пусть полакомится!

– Спасибо.

Сирин едва сдержала смех, представив, как Мурзик слизнет угощение одним махом, даже не разжевывая. Она посмотрела на двери, там, в уголке, сфинкс нервно облизывался, поджидая хозяйку.

– Мне, пожалуйста, две курочки, хлеб, бутылку молока и... ваших пирожков! – не смогла удержаться Сирин.

Пирожки пахли так, что ей хотелось проглотить их тут же, не сходя с места. Дори неторопливо заворачивала покупки, приговаривая:

– Свари или поджать себе курочек и пирожочками закуси. А завтра, с утра, приходи за овощами и фруктами, как раз свеженькие подвезут. Питаться надо хорошо, тогда, глядишь, и выглядеть станешь соблазнительнее, и жениха себе найдешь.

Пока Сирин расплачивалась, в магазин вбежали трое сыновей Дори и затеяли возню под прилавком. Мамаша ласково пожурила их, посетовав, что они стянули сыр и таскают конфеты.

– Осторожнее со сладким, мои дорогие! – пропела она, и добавила, обращаясь к Сирин. – Младшенький вчера наелся соленых огурчиков, и у него случился понос! Я всю ночь не спала, высаживала на горшочек. А сегодня он конфеты хватает, боюсь чтоб, опять животик не прихватило.

Мурзик терял терпение, выйдя из своего уголка, он оперся лапами о ближайший прилавок и негромко мякнул. Сирин постаралась как можно быстрей завершить разговор, она пообещала Дори завтра же зайти в магазин и купить все, что та посоветует. Пока Дори обдумывала, что бы ответить, Сирин попрощалась, схватила покупки и выбежала на улицу. Все дорогу до двери квартиры Мурзик выпрашивал курицу, он жаждал съесть ее тут же, но Сирин не разрешила.

– Курицу надо помыть и обдать кипятком, а еще лучше сварить. Слышал, что Дори рассказывала?

Поняв, что курицу на лестнице съесть не дадут, Мурзик поджал уши, и понесся вверх огромными прыжками, перепрыгивая через три ступеньки, лишь бы быстрее оказаться в квартире. Сирин оставалось лишь бежать следом и радоваться, что навстречу им не попался никто из соседей.

Квартира встретила их тишиной, даже часы остановились без завода. Неподвижный воздух и полумрак. Если бы не Мурзик, снующий взад-вперед по коридору и требующий еды, Сирин, наверное, заплакала бы. Ей каждый раз было горько возвращаться в пустую квартиру, она вспоминала родителей и жалела себя. Вот и сейчас ей казалось, что дверь в кабинет отца вот-вот распахнется, и он покажется на пороге, а мама выглянет из кухни и позовет всех за стол. Милые, добрые времена, неужели им никогда не вернуться?

– Я найду их! – твердо сказала Сирин, не давая слезам прорваться наружу.

– Мы найдем! – уркнул Мурзик, и поспешил к своей плошке.

Быстро скинув сапоги и сунув ноги в мягкие шлепанцы, Сирин сняла грязный плащ и поспешила на кухню. Как только большой блестящий чайник закипел на плите, Сирин ошпарила кипятком курицу и положила ее в миску сфинкса.

Уговаривать Мурзика не пришлось, он с урчанием приступил к ужину. Вслед за курочкой умял полбуханки хлеба и вылакал изрядную порцию молока. Облизав миску, он успокоился, лег, положив тяжелую голову на лапы, и заглядывая хозяйке в лицо.

Сирин, в длинной клетчатой рубахе, сидела за кухонным столом, ела пирожки и, не торопясь, пила чай. Чтобы плохие мысли не лезли в голову, она принялась разглядывать вид за окном. Все тонуло в густых сумерках, но за годы жизни Сирин наизусть знала каждый уголок. Окно кухни выходило на крышу соседнего дома. Столь несуразная планировка возникла после Третей Локальной войны, когда центр столицы начали преображать и благоустраивать. Среди старых и низких домов выросли здания с фасадами, украшенными лепниной и диковинными витыми колоннами, такая красота была обращена в сторону улицы Знания, выходящей прямо на площадь Согласия. Зато другая сторона дома почти вплотную примыкала к стене старого склада. Тут было не до красот. Из окна кухни можно было перепрыгнуть на соседнюю крышу. В детстве Сирин очень хотелось прыгнуть и устроиться там загорать, но мама строго-настрого запретила ей это, напугав дочку, что либо она не допрыгнет, либо крыша провалится, уж больно ветхая и древняя. Годы шли, но с крышей ничего не случилось, только несколько одуванчиков выросли в щелях. Каждую весну они расцветали, радуя глаз. Теперь они тоже там зеленели, только этого было не разглядеть в темноте.

Покончив с третьим пирожком, Сирин вздохнула – голод прошел, и нахлынули воспоминания. Чтобы не раскисать, она залпом допила чай и пошла в ванну. Горячая вода и мыло вместе с грязью смыли невзгоды дня, а капля дорогого ароматического масла, нанесенного на влажные волосы, сделала жизнь намного приятнее. Как эльфам удавалось создать столь нежный и стойкий аромат, оставалось только гадать. Несомненно, тут замешана магия! Но и цену за свое колдовство эльфийские парфюмеры просили не малую. Сирин бережно поставила крошечный хрустальный флакончик на полочку, подальше от края.

Из ванной она вышла в махровом халате, с полотенцем на голове, порозовевшая, посвежевшая и пахнущая цветами. В спальне, у стенки, на своей лежанке дремал Мурзик. Задние лапы и хвост свисали на пол, хвост нервно подрагивал, Мурзику снилось, что он вступил в бой и побеждает врагов. Сирин заметила, что лежанка стала ему мала, а ведь совсем недавно в ее центре лежал бежевый пушистый клубочек, размером чуть больше кошки.

– Ты вырос. – Тихо сказала она. – Как бежит время! Вставай, я тебя искупаю.

Сфинкс не двинулся с места, только плотнее закрыл глаза и поджал уши. Сирин была настойчива, зверь нехотя встал и поплелся в ванну. Зашумел душ, струи воды вырвались на свободу. Сирин вспомнила...

Тогда тоже шумела вода. Шел нескончаемый дождь. Два дня участники экспедиции сидели по своим номерам в маленькой двухэтажной гостинице, рядом с которой чернели вышки левитационных платформ. Убогие домики, гостиница и вышки – больше в округе не было ничего, кроме воды. Сирин с надеждой посматривала в окно, ожидая, что небо разъяснится.

Артур Тор – замечательный руководитель и историк, но утешать и врать он не умел. Опершись могучим плечом о косяк двери, он ласково приговаривал:

– Ну, не расстраивайся ты так! Метеомаги обещали – буря скоро стихнет, волны улягутся, и мы, наконец, увидим окраинные земли.

Сирин сидела, забившись в самый уголок кровати, плотно обхватив колени руками, и молчала. А что говорить? Тор не виноват! Он и так сделал больше, чем мог. Пробил место переводчика в экспедиции, организованной для историков, археологов, метеорологов и еще бог знает кого. Названия некоторых наук и специальностей Сирин даже выговорить не могла.

Артур Тор был из древнего рода троллей, с отцом Сирин он познакомился еще в юности, в университете, и с тех пор они были друзьями. Можно сказать, что Сирин чуть-чуть спекулировала этой дружбой, когда убедила взять ее в экспедицию.

– Мне необходимо попасть в окраинные земле! – умоляла она. – Только так я смогу разыскать папу и маму.

– Почему? – недоумевал Тор.

– Понимаете, они изучали окрестности Лунда, а потом исчезли в древнем портале. Я знаю, там есть портал, один из тех, что сохранился до наших дней. Больше они никуда не могли деться! Их искали по всей округе, но не нашли. Мне надо найти ключ, способный открыть портал, войти в него и вернуть родителей.

Тор вздохнул и покачал седой головой:

– Деточка, я уважал твоего отца! Ради него я сделал бы многое, но, поверь, порталов больше нет. Ты начиталась сказок.

– Нет, я знаю, они существуют! В покинутых землях хранится ключ, он открывает порталы.

Сирин упрямо сжала губы и подняла подбородок. После исчезновения родителей она действительно много читала, но вовсе не сказки. Она прочла о порталах все, что нашла в Центральном Книгохранилище. Там ей в руки попался один старинный, плохо сохранившейся документ, он назывался очень странно – "Соглашение сторон". В нем говорилось:

"В соответствии с договором, заключенному между Верховными магами пяти континентов, ключ, открывающий все порталы, и карта расположения порталов будут торжественно помещены на хранение в собор..."

Название собора почти стерлось, но Сирин все же смогла разобрать буквы древнего языка. Поначалу она решила, что неверно перевела название, но, вчитавшись, поняла, что дело не в переводе, а в том, что в древности мир был иным. Собор носил имя матери Бога. Стало быть, древние считали, что у Высшей силы, царящей в мироздании, так же, как у простых существ, есть мать и отец. В другом источнике она прочитала о реликвии, хранившейся в соборе в доисторические времена, реликвия удивила Сирин еще больше. Речь шла о гвозде, которым убили величайшего светлого мага прежних времен. Его смерть – невероятно грустная и поучительная история. Она напомнила Сирин давний рассказ отца о другом несправедливо убитом маге. Подробности начали всплывать в памяти, и она, поняла, что если восстановит рассказ, то поймет, где нужно искать карту и ключ.

Тогда ей было лет десять, не больше, и звали ее еще Кайда, а не Сирин. Ей не спалось, она вышла из спальни, босиком прокралась по коридору и заглянула в кабинет отца. Алио оторвался от книг, улыбнулся, подхватил босоногую дочку на руки, и усадил в ее любимое кожаное кресло. Он был сильный и добрый, ее отец. Кресло все так же стоит в его кабинете, и Сирин верит, что он вернется и сядет в него. А тогда она устроилась в кресле, поджала худые ноги и спросила:

– Папа, что ты читаешь? Расскажи!

Алио взглянул на подросшую дочку, что-то оценивая. Наверное, он решил, что она уже подросла, потому что сказал:

– Хорошо, расскажу. Когда-нибудь это может тебе пригодиться. Только учти, это секрет! Ты умеешь хранить секреты?

Кайда задумалась, а потом серьезно кивнула. Именно это раздумье придало отцу уверенности, и он рассказал:

– Когда-то, в древности, на Земле было пять континентов. Между ними действовала непрерывная связь через порталы. Ключи хранились на каждом из континентов, а еще один ключ, вместе с картой порталов, положили в книгохранилище всемирно известного собора и накрыли охранной сферой. Этот ключ не принадлежал никому, он был запасным и мог открыть любой портал. Чтобы сохранить его в неприкосновенности, пятеро магов из разных континентов наложили заклятие, известное только им.

Потом начались материковые войны, многие порталы закрылись, связь между материками прервалась. Атланты решили захватить ключ, они взяли в плен одного из пятерых магов, долго пытали его и заставили снять заклятье со сферы. Когда же сфера, наконец, поднялась, ключа под ней не оказалось. Гнев атлантов был очень велик, они убили мага, долго пытались найти ключ, но не смогли.

– Куда же он делся?

– Его спрятал Амир, маг Южного континента. Он предвидел все, что произойдет, и решил спрятать ключ. Выполнив задуманное, Амир ушел на войну и вскоре погиб. Таким образом, ключ, открывающий все порталы, исчез. Его исчезновение стало настоящей загадкой, ведь за книгохранилищем собора велось постоянное наблюдение. Даже такой маг, как Амир, не мог ничего оттуда вынести, следовательно, ключ и карту он должен был спрятать где-то тут же, рядом со сферой. Все полагали, что найти ключ будет легко. Осмотрели хранилище, но так как Амир был великий маг, все решили, что он спрятал ключ с помощью магии. Множество мудрецов ломали головы в поисках хитроумных заклятий, кто-то создавал волшебные лучи, пронзающие воздух, думая, что Амир сделал ключ невидимым и подвесил где-то под потолком. Кто-то накладывал на собор заклятие прозрачности, полагая, что Амир спрятал реликвию в стене собора. В результате манипуляций даже стены окрестных сортиров стали прозрачными, а ключ не нашелся. Смотрели в чаши, вертели шары, кидали волшебные карты... Все перепробовали, все бесполезно!

– Я знаю, как Амир вынес ключ! – радостно закричала Кайда. – Он проглотил его, и вынес в своем животе.

– Нет. – Засмеялся отец. – Охрана книгохранилища работала по высшему магическому разряду. Где бы не находился ключ, она засекла бы его.

– Что же сделал Амир?

– Он перехитрил всех, он был очень умен. Амир понял, что на каждое колдовство найдется еще более сильное, найдется тот, кто разрушит его магию. А потому он спрятал ключ, вообще не применив магии, самым обычным образом, как простой человек.

– Папа, ты догадался, куда он положил ключ? – восторженно прошептала Кайда.

– Нет... – покачал головой отец. – Но работая в библиотеке на крайнем юге, я нашел рукописные листы, помеченные надписью: "Автор неизвестен", они были датированы началом Континентальных войн. Я стал читать и скоро понял, что это обрывки дневника сына Амира – мага Южного континента. Сын писал о неком сокровище, спрятанном отцом в самом невероятном и простом месте.

– Ты знаешь, где это!? – у Кайды загорелись глаза.

Отец наклонился и шепнул дочке на ухо великую тайну.

– Не может быть! – засмеялась девочка.

И вот Сирин здесь, почти рядом с великим собором, и все-таки так далеко от него... Когда-то собор находился на небольшом островке, в самом центре знаменитого города. Остров омывала река, не менее известная, чем сам город. Постепенно все земли затонули, жизнь ушла, ныне в кладку старинных стен били волны.

Накануне пилот, невзирая на дождь, поднял платформу и пролетел над заброшенным городом. Едва он приземлился, Сирин кинулась к нему, опережая ученых.

– Какие здания уцелели?

– Куда полетим в первую очередь?

– Вы видели отметки? Изменился ли уровень воды?

Вопросы сыпались со всех сторон. Но слова пилота огорошили всех:

– Сите уходит. – Мрачно сказал он. – На поверхности кое-где остались верхние этажи зданий. Скоро Океан поглотит все.

Метеомаги не ошиблись, на следующий день с утра дождь прекратился. Сирин немедленно пошла искать Артура Тора, но крупная седовласая фигура тролля, едва промелькнув в коридоре, исчезла. Через десять минут от вышки отделилась платформа и взмыла в небо. Тор с группой ученых вылетел на обследование побережья, полеты на Сите решено было отложить, побережья важнее.

Покинутые земли опускались под воду, а Сирин ни на шаг не приблизилась к осуществлению своего плана. Сев на кровать и обхватив голову руками, она разрывалась меж двумя желаниями: зареветь во весь голос или встать и попытаться что-то сделать. Победил компромисс. Она поднялась и взяла куртку, приговаривая:

– Если я умру, кому от этого будет хуже? Никому, ведь мамы и папы нет!

Слезы жалости к себе и родителям катились по щекам, но это не помешало ей собраться в путь.

Близился полдень, когда Сирин подошла к единственному поселку, сохранившемуся в покинутых землях. Низкие домишки ютились на границе воды и суши. Несколько двухэтажных зданий в центре облезли и опустели, выбитые окна удивленно смотрели на мир. Покосившиеся сараи, запах воды, тины, влажный воздух и тишина. Двое ребят гоняли мяч на площадке у дома. Что-то странное было в них. Минутой позже Сирин поняла – они не шумели, играли совершенно молча, словно не желая нарушать общее молчаливое ожидание неизбежной гибели их маленького мирка.

Сирин направилась к пристани. Женщина, развешивающая белье, подсказала ей, где найти хозяина новой моторки, привязанной неподалеку. Лодка показалась Сирин самой надежной. Какие-то были слишком стары, на дне других плескалась вода, у некоторых не было мотора, одни только весла в уключинах. Сделав крюк, она обогнула рыбацкие сети и вернулась к сараям, издали заприметив согнутую фигуру мужчины. Он смолил бочку. При виде идущей навстречу девушки, мужчина выпрямился и окинул горожанку скептическим, оценивающим взглядом. На всякий случай Сирин улыбнулась и представилась, но лицо мужчины оставалось серьезным и хмурым.

– Хармон. – Он чуть подался вперед, отойдя от бочки.

Смуглая, огрубевшая от соленых ветров кожа, глубокие морщины и светлые, настороженные глаза. Сколько ему лет, определить невозможно, может 40, а, может, и все 60. С одной стороны, поджарый, жилистый, ловкий, с другой, сутулый и совершенно седой. Выслушав просьбу, он хмыкнул и скривил в усмешке тонкие губы:

– Ишь, чего захотела! К собору! Экскурсию ей подавай.

– Я заплачу! – торопливо заверила Сирин и потянулась за кошельком.

Лодочник скосил глаз на купюры:

– Думаешь, все купить можно? Это у вас, в столице, все продается. Только вот если потонем, жизнь-то одна, ее не купишь. В мертвый город не поплыву!

– Мне очень нужно!

– Зачем? Развлечься, нервы пощекотать? Там знаешь, какие твари водятся? Высунет морду из воды, враз поседеешь. Это тебе не театр, тут раньше жизнь была, а теперь подводное кладбище. Скоро и нас туда унесет... Так что, лети домой, девочка! Нечего тебе тут смотреть!

– Почему вас туда унесет? – не поняла Сирин.

Лодочник хрипло рассмеялся, закашлялся.

– Потому что земли уходят под воду! Разве не видишь? Вон и ученые сюда прилетают, посмотрят и улетят. Скоро последний поселок смоет. Хорошо бы шторм выдался днем, чтобы успеть сбежать, а может и нет... может, как раз лучше ночью. Чтобы все сразу накрыло, и все – конец! Потому как куда побежишь-то? С детьми, с бабами, кому мы нужны?

– Ну, как же, – вконец растерялась Сирин, но стала протестовать. – Если такое случится, вас всех спасут, перевезут в хорошее место, дадут новые дома...

Тут лодочник захохотал в голос, аж прослезился.

– Да ты совсем глупая! Никто нас спасать не будет. Разве ты где-нибудь слышала, что наши окраинные земли медленно тонут? Разве читала, чтобы людей куда-то перевозили?

– Не-е-ет...

– И не услышишь! Зачем вам в столице плохие вести? Мы тут не первые тонем и не последние, но Светлый совет молчит.

Несмотря на теплое, солнечное утро, Сирин похолодела. Неужели правда? В льдистых прищуренных глазах лодочника не было хитрости или лжи.

– Простите! Но мне очень нужно туда... – она махнула рукой в сторону Океана. – Это не прихоть. Поверьте! Мне очень...

– Сколько заплатишь? – прервал ее Хармон.

– Вот. – Сирин протянула купюры.

– Мало.

Сирин замешкалась.

– Хорошо, скажите сколько, я завтра принесу.

– Никаких завтра! – отрезал Хармон. – Либо сейчас, либо никогда. Никто в поселке не повезет тебя в мертвый город.

Сирин молча вытащила из-под спортивной клетчатой рубашки тонкую золотую цепочку, на которой сиял крошка бриллиант – подарок родителей к двадцатилетию. Бережно расстегнув замочек, она протянула:

– Вот, возьмите. Это бриллиант!

Лодочник сгреб украшение, сунул в карман робы и буркнул:

– Садись. Сейчас поплывем!

На негнущихся ногах Сирин переступила через борт. Волна качнула лодку, едва не упав, Сирин хотела вцепиться в борт, но Хармон подхватил ее, взял за руку и усадил.

Пока лодка плыла на запад по протоке, он изложил условия.

– Значит так, запоминай! Нормальные люди в мертвый город не плавают, а после заката туда вообще никто не суется. Поэтому я тебя провезу по округе и высажу там, где скажешь. Что ты будешь там делать, я не знаю и знать не хочу, может, черную лилию искать, а может с мертвецами разговаривать. Но, учти, перед закатом я приплыву за тобой, если тебя нет – подожду ровно час, а потом уплыву. И все, считай, твоя жизнь закончена.

– А что может быть ночью в затонувшем городе? – чуть заикаясь, спросила Сирин.

– Люди разное говорят. Есть слухи, о которых тебе и знать не надобно, например, что ночью из-под воды встают утопленники и тащат к себе на дно все живое. Потому как скучно им там, веселье требуется! А точно то, что в последние годы развелось много морских змей, эти гады в темноте заползают в лодку и грызут рыбаков. Поняла, или еще рассказать?

Тут протока обогнула пологий мыс, и перед взором Сирин предстал мертвый город. Зрелище настолько захватывало ее величием и красотой, что она забыла об ужасах. Не может прекрасное быть таким страшным!

Лазурное, сияющее мелководье пересекал поток зеленоватой воды. Это с морской стихией смешивалась река, когда-то протекающая через весь город. Вдали раскинулся Океан, темно-синий, глубокий, по нему гуляли белоснежные барашки волн. На его фоне из зеленоватой воды, как мираж, вставал мертвый город. Над водой поднимались шпили и башни, массивные и заостренные, тонкие и монументальные, а меж ними, почти ушедшие под воду, прямоугольники зданий из бетона и стекла.

– Оглянись налево. – Посоветовал лодочник.

Сирин повернула голову и ахнула, в восторге всплеснув руками.

Над водой возвышался холм, а на нем белый, величественный собор с куполами и колоннадой. Сирин подумалось, что он похож на одинокого белого лебедя, залюбовавшегося своим отражением в воде.

– Этот храм когда-то звали Сердцем города. – Пояснил Хармон. – Он на самом высоком холме. Холм как-то чудно назывался то ли Мур-Мур, то ли Ман-Мар – теперь уж никто и не вспомнит.

– Какая красота! – воскликнула Сирин.

– Рано радуешься! – процедил лодочник.

Сирин не сразу поняла, что он имеет в виду. Красота города показалась ей безупречной, но стоило лодке подплыть ближе, как вместе с затопленными домами приблизился страх. Город только на расстоянии выглядел красиво, а вблизи... Громады покинутых зданий смотрели глазницами пустых окон. Волны с шипением бились в темные стены, кое-где камень разрушился и позеленел, водоросли проросли на фасадах. Вокруг царил неумолчный шум, рокот моря заменил толпы людей и машин.

Моторка Хармона свернула за угол огромного здания. Видимо, раньше в нем было много стекла, но теперь чернел лишь бетонный остов, внизу обросший ракушками. Еще поворот. На бывших улицах, превратившихся в протоки, можно легко заблудиться. Город слишком большой, но Океан больше и сильнее, он всегда побеждает, вот и сейчас – еще пара лет, месяцев или недель, и он сожрет еще один кусок суши.

Что-то массивное шаркнуло по дну лодки. Прямо под ногами у Сирин, она ойкнула, инстинктивно поджала ноги и замерла.

– Что это?

Лодочник хрипло выругался, опасаясь за навесной мотор, остальное его как будто не волновало.

– Да кто же его знает?! – пожал он плечами. – Может, кабель какой-нибудь, а может кусок арматуры. Тут этого добра под водой столько болтается – не счесть! Днище бы не пробить, а то так и сгинем тут.

Сирин осторожно склонилась над бортом, всматриваясь в толщу воды. Ей почудилась тень, размером больше лодки, скользнувшая справа и ушедшая в глубину.

– А а-акулы здесь есть? – шепотом, с запинкой, спросила она.

– А как же! – спокойно заверил Хармон. – Ясное дело, плавают. Тепереча им тут раздолье. Много их развелось.

То ли он решил напугать горожанку, то ли, и правда, не видел в акулах ничего необычного.

– Поешь! – посоветовал он. – Потом не скоро придется.

"Если придется вообще!" – прочитала Сирин в его глазах. Она ничего не ответила, от волнения язык присох к небу. Хармон истолковал ее нерешительность по-своему, достал из бездонного кармана брезентовой робы кусок хлеба с вяленой рыбой и протянул ей:

– На, поешь, горемычная.

Не отрывая глаз от мутной воды, Сирин, как завороженная, безропотно приняла дар и впилась зубами в жесткую рыбу.

Вдали показались останки какой-то огромной конструкции, гигантские балки сплетались в однообразный ажурный узор. Высоченное строение напоминало скелет атланского храма-конуса.

– Башня. Как же она называлась?.. – припомнить Сирин не удалось.

– Кто ее знает. Нам все равно не туда.

Лодка совершила очередной вираж. Теперь они плыли между старинных построек. Мрачные, резные выступы стен нависали над узкой протокой. Район сохранился значительно лучше своих более юных собратьев, старые камни стояли надежно, фундаменты глубоко вросли в землю, и воды пока не размыли их. Запрокинув голову, Сирин с изумление узнала очертания, виденные когда-то на картинках в книге отца. Теперь она воочию наблюдала кусок ушедшего мира. Лодка плыла по ожившей легенде. Но, великие Небеса, как же тут было одиноко и страшно, среди этих полузатонувших громад!

Погода испортилась. Небо незаметно заволокли низкие, рваные тучи, ветер гнал их над крышами зданий, а в просветах виднелось мутно-синее небо, такое же мрачное, как вода за бортом. Прямо по курсу показались две башни и шпиль, половину огромной махины собора скрывала вода. Сирин вспомнила, как рассматривала здание на старинной гравюре. Красивая, загадочная архитектура, множество резных арок, шпиль и страшные фигуры на фасаде. Они больше всего поразили Сирин. Фантастические существа, замершие на карнизах, смотрели с высоты на древний и некогда прекрасный город.

– С какой стороны подплывать к собору? Будь он неладен! – донесся до Сирин хриплый голос лодочника.

– Мне нужно к западному фасаду. Туда, где башни!

Ветер, волны и шум мотора приглушали слова, голос казался робким шепотом. Сирин посмотрела прямо по курсу и оробела:

– Ой, а как же я войду в здание?

– Раньше думать надо было! – крикнул Хармон, но все же сжалился. – Не дрейфь, горемычная, подплывем к проему окна или к площадке лестницы. Залезешь!

Они выплыли на открытое пространство перед собором, наверное, раньше здесь была площадь. Лодку начало качать на волнах. Огромное сооружение приблизилось. Сирин много раз пыталась представить себе, как входит в собор, но реальность спутала все ее планы. Из воды торчали только две башни, но и они были настольно величественные и большие, что внушали трепет. От обилия резьбы на каменных нефах голова шла кругом. Как такое возможно!? Не иначе, древние строители использовали магию!

– К какой башне плыть? – спросил Хармон.

– К северной.

Из текстов отца Сирин помнила: в северную башню ведут 386 ступеней винтовой лестницы. В ней некогда висел огромный колокол, звучащий только по праздникам. Теперь часть лестницы ушла под воду. Сопоставить оставшуюся часть строения с планом, начерченным на листке, никак не получалось. На бумаге все было ясно и просто – площадка в конец очередного витка лестницы, из нее вход в небольшой зал, в нем была экспозиция по истории. Зал и есть хранилище. Но как теперь до него добраться, оставалось только гадать.

Ветер усилился. Серые клочья неслись по небу. Лодка подошла ближе к проему башни, под водой угадывалась стена, уходящая вниз, до дна, до земли. Прорвавшийся из-за туч последний луч солнца скользнул по воде, и отразился от чего-то круглого и искрящегося, навсегда ушедшего, скрывшегося внизу, может, витража, а может стеклянной цветной мозаики. Сирин невольно залюбовалась свечением, склонилась над бортом, чтобы получше все рассмотреть, и тут заметила, как радужные блики пересекла тень. Что-то большое и длинное проплыло внизу, под их лодкой. Не желая больше присматриваться, она проверила висящий на шее фонарь и приготовилась в высадке. Лодка подошла к проему стены, в провале плескалась вода. Пора! Вмиг похолодевшими пальцами, Сирин вцепилась в шершавую кладку дома.

– Погоди, я тебе помогу. – Хармон ухватился за выступ и подтянул лодку ближе к стене.

Прежде, чем шагнуть в неизвестность, Сирин подняла голову. Наверху башне, на фоне неба, высился черный силуэт химеры, изваяние склонилось, внимательно глядя на девушку. Сирин прыгнула и оказалась на каменной тверди собора.

– И зачем я только привез тебя! – в сердцах крикнул лодочник. – Учти, после захода солнца жду ровно час!

Ответ унес ветер.

Где-то внизу плескалась вода, шорох шагов эхом разносился под сводами и, затихая, сливался со звуками здания, что-то скрипело, посвистывало и шептало на разные голоса. Круг света от фонаря, болтающегося на шее, усиливал темноту, при каждом шаге в разные стороны разлетались длинные тени. На лицо упала капля, еще и еще. Там, наверху, начался дождь, ветер завыл сильнее. А, впрочем, ветер ли это был? Казалось где-то рядом с собором, повыше уровня воды, рычит и воет огромный зверь. Сирин даже послышалось, что он скребет лапами в каменную кладку. Потом все стихло.

– Показалось...

Сирин пыталась считать шаги и держать направление, но за вторым поворотом совершенно сбилась с пути. Где она? Куда идти? Вокруг только плеск воды, шум ветра и звуки башни. Неужели она проиграла, неужели все зря! Ей не найти... ей никогда не найти хранилища... Страх подступил, как холод, с разных сторон, лишая твердости мысли и стойкости духа. Он нашептывал на все лады:

– Беги! Забудь про ключ! Тебе не выйти отсюда!

От холода и от страха Сирин стал бить озноб. Она прислонилась спиной к мокрой шершавой стене и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Плеск волн приблизился, стал громче, яснее. Посветив вниз фонарем, она ахнула, свет отразился от темной поверхности моря. Вода прибывала! В отчаянии девушка завертела фонарем вокруг, светя на стены, пытаясь понять, где же тут дверь.

– Пожалуйста, ну, пожалуйста... я должна найти... – шептала она, всматриваясь в быстро густеющий сумрак.

Свет упал на стену и замер. Там, на темной кладке, виднелось изображение. Сирин подошла ближе, на стене была нарисована белая стрелка, начерченная чьей-то нетвердой рукой, под ней виднелись корявые буквы. Опыт переводчика пригодился, Сирин смогла прочесть: "Здесь был Вася".

Сирин читала, что собор хранил множество тайн, скорее всего путеводная стрелка, начертанная в глубокой древности, была одной из них. Кем был Вася и что он делал в соборе, Сирин не знала, но пошла в указанном направлении, и в скорости убедилась, что белая стрелка – и вправду волшебный знак. Она указывала на приоткрытую дверь, за которой скрывалось хранилище.

Сирин бочком протиснулась внутрь, и все же ржавые петли оглушительно скрипнули. Луч фонаря скользнул по книжным полкам, они уходили ввысь, под самый потолок. Книги – толстые и тонкие, древние и очень древние, были оставлены и забыты здесь людьми. В темноте хранилища, они смиренно ждали своей участи, когда нахлынувшая вода сделает то, что не смогли столетия – уничтожит их навсегда.