Текст книги "История Греции"

Автор книги: Соломон Лурье

Часть I
С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО ОБРАЗОВАНИЯ АФИНСКОГО МОРСКОГО СОЮЗА

ВВЕДЕНИЕ

Древняя история, т. е. история древнего Востока, древней Греции и древнего Рима, охватывает весь огромный промежуток истории от первого появления государств в третьем тысячелетии до н. э. до образования феодального общества в IV – V вв. н. э. В курсах древней истории приходится говорить по общей связи и об истории более ранних периодов, но, по существу говоря, та эпоха, в которой родовой строй еще находится в стадии расцвета и разложение его только начинается, относится к истории доклассового общества. Характерным определяющим моментом всей древней истории является рабовладение. Это рабовладение в различных местах очень различно; можно выделить, однако, четыре основных типа рабовладения.

1. Рабовладение патриархальное. В эпоху господства этого типа рабовладения резкой грани между свободным и рабом еще нет. Бесправное положение раба есть еще результат того случайного несчастья, которое его постигло; к нему относятся сплошь и рядом как к члену семьи, и положение его в доме хозяина часто лучше и почетнее, чем положение свободного поденщика.

2. Дальнейшей стадией развития рабства является рабство древневосточное. Источником рабства в этом обществе является чаще всего долговая кабала и продажа детей родителями. Формы рабства еще очень различны и неустойчивы: встречается рабство временное, рабство добровольное и т. д. Раб еще не является вещью, он сохранил с древнейших времен право участвовать в культе и пользуется известными правами. Так, его в ряде обществ нельзя убить или изуродовать; он должен быть в определенное время освобождаем от работы, а в определенные периоды даже отпущен на волю и т. д. Обычно рабы этого типа платят определенный оброк, и этот оброк нельзя повышать беспредельно. Раба нельзя согнать с земли, на которой он работает, нельзя отобрать у него имущество и т. д. Он может жениться на свободной; рабыня, прижившая детей от хозяина, становится по смерти его свободной вместе с детьми. Такое рабство,[13]13
  Конечно, в этом отношении особенно поучительны сравнительно отсталые восточные общества, как, например, шумерийское, еврейское, ассирийское; высокому экономическому развитию в государстве Хаммурапи соответствовала и более передовая форма рабства.


[Закрыть] имеющее, как указывает Энгельс, некоторое внешнее сходство со средневековым крепостным состоянием, мы находим и в некоторых отсталых общинах Греции, например, на Крите, в Спарте, в Фессалии.

3. Еще более высоким типом рабства было рабство в древней Греции. Греческие рабы приобретались обычно путем грабежа и покупки большими массами на рынках Востока. Они имели обычно другие привычки и обычаи, чем господа, и говорили на другом языке. Эти рабы считались вещью; их можно было безнаказанно подвергнуть насилию, убить, ограбить; их можно было также лишить их земли и инструмента и продать на сторону, разлучив членов одной и той же семьи. Рабы этого типа часто работают на рудниках, в мастерских и ни в каком отношении членами семьи их хозяина не являются. Они подвергаются очень тяжелой эксплуатации, но, тем не менее, каждый хозяин озабочен, чтобы его рабы были живы и здоровы. Так как мастерские в эту эпоху еще мелкие, исключающие сплочения больших масс рабов, а метод и размеры эксплуатации их еще не делают их жизнь абсолютно невозможной, то восстания в эту эпоху – сравнительно редкое, случайное явление. Уже в это время рабам иногда удается (по большей части разными обходными путями) выйти на свободу, но это явление для Греции не типичное.

4. Наиболее развитой формой рабства было римское рабство. Здесь рабы работали сплошь и рядом большими массами и подвергались бесчеловечной эксплуатации: часто заранее делалась ставка на то, что раб через определенный промежуток времени умрет от усталости и истощения. Поэтому восстания рабов были в Риме обычным, закономерным явлением; с другой стороны, здесь рабы целыми массами выходили на свободу, часто становились богатыми людьми и даже занимали видное положение в римском обществе.

Наша книга посвящена только одному отделу древней истории – истории независимой Греции.

В самых общих чертах ход исторического развития в Греции представляется в следующем виде.

Древнейшая эпоха греческой культуры носит название крито-микенской. Это название обусловлено тем, что ведущим культурным центром в эту эпоху был сначала остров Крит на Эгейском море, а затем город Микены на восточном побережье Пелопоннеса. Уже в начале второго тысячелетия плодородный Крит делается объектом нападения культурных народов Востока – Ассирии, Вавилонии, а может быть и Египта, стремящихся присоединить его к своим владениям. Это заставляет маленькие общины на Крите, жившие примитивным родовым бытом, объединиться в одну сплоченную общину. Население Крита не было родственно грекам, а принадлежало, по-видимому, к числу яфетических племен, живших и в более позднее время в Малой Азии и на Кавказе. Могущественные монархи города Кноса объединили под своей властью весь Крит и создали могущественный флот, господствовавший на Эгейском море. Они вели оживленную торговлю со всеми культурными странами древнего Востока, а также с полудикой материковой Грецией, где в это время впервые появились орды поселенцев с севера – греков; критянам удалось подчинить некоторые племена Греции и заставить их даже платить себе дань.

Большинство греческого населения жило в это время еще первобытным родовым строем, но жители отдельных поселений – главным образом, на восточном побережье Греции – быстро усваивали критскую культуру и сами переходили к занятию ремеслами, мореходством и торговлей с культурными странами древнего Востока. Необходимость общими силами отражать новые натиски переселенцев с севера привела к тому, что все они объединились под общей властью сильного монарха, имевшего резиденцией Микены, на восточном побережье Пелопоннеса. Микенские греки (принадлежавшие, главным образом, к племени ахейцев) имели уже не только сильный флот, как критяне, но и сильное сухопутное войско, состоявшее из конницы (на колесницах) и пехоты в медных доспехах (железо появляется лишь в следующую, гомеровскую, эпоху). Благодаря этому ахейцам удалось покорить остров Крит, разрушить его города, образовать сильное ахейское государство на южном берегу Малой Азии и уничтожить могущественную Трою, лежавшую у входа в Геллеспонт.

Однако эти «микенские общества» оказались не в состоянии выдержать натиск новых масс греческих переселенцев из племени дорян, пришедших на Балканский полуостров примерно в XI в. Дорянам удалось разрушить почти все центры микенской культуры. Наступает глубокий культурный упадок.

Эта эпоха носит в истории название гомеровской (приблизительно 1000—750 гг.), так как в эту эпоху окончательно сформировались поэмы Гомера. Как ни низок был экономический строй и культурный уровень этой эпохи, она таила в себе зародыши дальнейшего прогресса. Залогом этого прогресса было железо, которого не имели микенские греки. «Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из других известных тогда металлов».[14]14
  Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. М., 1961. С. 163.


[Закрыть]

В результате освоения морского дела, в результате торговли и колонизации греческие племена перестают жить замкнутым хозяйством и все более расширяют обмен. В связи с этим прогрессирует классовое расслоение, и родовое общество начинает переходить в классовое. Культурными центрами в эту архаическую эпоху (750—480 гг.) были сначала Фокея и Милет в Малой Азии, затем Коринф и остров Евбея, и, наконец, в самом конце этой эпохи на первое место выдвигаются Афины. Появляется ряд государств, которые уже не могут существовать без привозного хлеба. Хлеб привозится, главным образом, с северного берега Черного моря (Крым и нынешняя южная Украина), из Сицилии и Италии. К концу VI в. Персия завладевает проливами, ведущими в Черное море, следствием чего был тяжелый экономический кризис в Греции.

Естественно поэтому, что эта эпоха заканчивается греко-персидскими войнами. В результате победы над персами в 480 г. греческие ремесло и торговля получили невиданный для того времени размах, и начинается эпоха расцвета (480 – 338 гг.). Теперь не только хлеб, ткани и изделия Востока, но и огромные массы рабов наводнили греческие рынки. Рабовладение достигает высокого развития, появляются мастерские с десятками и даже сотнями рабов. Культура Греции достигает в эту эпоху наивысшего уровня. Эксплуатация рабов и организация власти в греческих государствах в это время приобретают две типичные формы: в одних государствах (самое значительное из них Афины) устанавливается демократический строй, т. е. такой строй, при котором бедные граждане участвуют в управлении государством формально на равных правах с богатыми. В этих государствах доходы от эксплуатации рабов путем обложения налогами богатых людей распределяются и между бедными гражданами.

В ряде других государств существовало аристократическое устройство, т. е. доход от эксплуатации рабов поступал только в карманы кучки аристократов, которым принадлежала и вся государственная власть. Наиболее резко эта форма правления выступает в Спарте, где огромное большинство населения было обращено в зависимое состояние, близкое к рабству. Эти зависимые люди, так называемые илоты, были прикреплены к земле, принуждены были отдавать небольшой группе аристократов (спартиатам) половину всего урожая и услуживать им; малейшая попытка неповиновения каралась жестокими наказаниями, а часто и смертной казнью.

Понятно, что такие две системы не могли существовать рядом; к этому присоединялась еще и торговая конкуренция между Афинами и Коринфом. В 460 г. в Афинах власть окончательно переходит к демократам, и с этого же года начинается вооруженная борьба между Афинами и аристократическими государствами Пелопоннеса, тянувшаяся с перерывами до 371 г. В 404 г. Афины принуждены были сдаться, передать власть кучке насильников и фактически стать зависимыми от Спарты. Но это положение продолжается недолго; вскоре вершителем судеб в Греции становится Персия, а затем бывшие союзники Спарты, испугавшись ее чрезмерного усиления, объединяются для борьбы с ней. С 378 г. выдвигается на первое место Беотийский союз, возглавляемый Фивами. Фивам удается нанести сокрушительный удар Спарте, но теперь Афины, испугавшись усиления Фив, объединяются со Спартой.

Начинается бесконечная междоусобная война, приводящая к тому, что лежащее к северу от Греции примитивное монархическое государство, Македония, приобретает решающее влияние на греческие дела и в 338 г. фактически подчиняет себе всю Грецию. Начинается новая эпоха, носящая название эпохи эллинизма (338—146 гг.).

Эта эпоха открывается походом македонского царя Александра на персов. Александру удается в короткий срок покорить всю персидскую державу, включая Египет, южный Туркестан и даже западную Индию. Однако после смерти Александра в 323 г. это огромное государство перестало существовать, распавшись на несколько больших монархий, возглавляемых неограниченными правителями, так называемыми диадохами: в Египте образовалась монархия Птолемеев (столица Александрия), в Передней Азии – монархия Селевкидов (столицы – Антиохия и Селевкия в Малой Азии), Македония с значительной частью материковой Греции образовала македонское государство.

Об основных отличиях эллинизма от уклада эпохи расцвета будет сказано ниже.

Само собой понятно, что чем ниже стадия развития общетва, чем меньше оно приспособлено к борьбе со стихийными явлениями, тем большую роль играют в его жизни географические и климатические условия. Поэтому, если никак не следует ссылаться на географические условия при объяснении процесса развития античного общества, то влияния географических условий в процессе его первоначального формирования нельзя недооценивать.

Одним из древнейших культурных очагов человечества было Средиземное море. К Средиземному морю примыкают материки с различными географическими условиями и с различной экономической и общественной структурой населения. При отсутствии искусственных путей реки и морское побережье являются наилучшими средствами сообщения. В бассейне Средиземного моря уже в очень раннюю эпоху имел место обмен товарами и культурными ценностями между жителями бассейна Нила, Передней Азии и, может быть, отдельных частей Европы, а такой обмен является важнейшей предпосылкой для быстрого культурного прогресса.

Из всех частей Средиземного моря особенно благоприятными условиями отличалось Эгейское море, лежащее между Балканским полуостровом и Малой Азией. Все это море усыпано островами так, что если плыть с Балканского полуострова к берегам Малой Азии, передвигаясь от острова к острову, то путешественник с каждого из этих островов всегда видит следующий и, таким образом, никогда не теряет из вида земли и не оказывается в открытом море. Между тем в древние времена люди путешествовали на лодках сравнительно небольшой величины и неглубоко сидящих. Пускаться на таких лодках в открытое море было бы безумным риском, и если ветер случайно уносил лодку в открытое море, то путешественники считали себя почти обреченными на смерть и им оставалось только молиться морскому богу о спасении. Плавание в эту эпоху было каботажным, т. е. совершалось вдоль берегов.

Густая сеть островов в Эгейском море дала впервые возможность оторваться от суши и направиться прямым путем к противоположному берегу моря. Это было чрезвычайно важным шагом в области международных отношений.

Острова южной части Эгейского моря делятся на две группы: юго-западную, так называемые Киклады, и остальные острова – Спорады. Самые важные из Киклад представляли собою когда-то в доисторические времена длинный гористый полуостров, бывший продолжением горного массива Фессалии. Впоследствии море разорвало эту узкую гористую ленту на ряд отдельных островов, отделенных друг от друга по большей части сравнительно узкими проливами. Непосредственным продолжением Фессалийского массива служит самый большой из всех этих островов – Евбея. Евбея отделяется от материка Евбейским проливом, а в одном месте подходит к материку совсем близко, причем остается лишь узкий проход, называемый Еврипом. Через этот пролив можно было переправляться и на совсем небольших лодках. За Евбеей следуют Андрос, Тенос, миниатюрный островок Делос, имеющий всего несколько километров в окружности; он лежит в географическом центре архипелага и приобрел впоследствии огромное культурное и религиозное значение. Продолжением той же каменной гряды являются острова Наксос и Парос. Несколько южнее указанного горного массива расположены два вулканических островка – Мелос и Фера.

Из других островов большое значение имели Самос, Кос (с храмом бога медицины Асклепия и знаменитой школой врачей) и Родос. Все эти острова находятся у малоазиатского побережья, и сообщение с ними с берега не представляло никаких трудностей. К северу от Самоса лежат также расположенные вдоль берега Малой Азии Хиос и Лесбос. Еще далее к северу разбросаны в море Скирос, Лемнос и Фасос (последний у берегов Фракии). Все эти острова лежат довольно далеко от берегов, на которых поселялись греки; поэтому последние проникли юда значительно позднее, чем на указанные выше острова. Наконец, надо указать еще на остров Киферу, расположенный недалеко от берегов Пелопоннеса, к югу от него.

В открытом Средиземном море, к югу от архипелага, лежит большой и очень плодородный остров Крит, центр одной из древнейших культур; далее, недалеко от южных берегов Малой Азии и берегов Сирии находится остров Кипр.

Мореходство по Эгейскому морю делали удобным не только густая сеть островов, но и чрезвычайно изрезанный берег как со стороны Балканского полуострова, так и со стороны Малой Азии. Берег образовывал целый ряд небольших бухточек, защищенных горами от ветров, с песчаным неглубоким дном и таким же берегом. В древнейшее время к гавани предъявляли совсем другие требования, чем в наше время. Теперь мелкие бухты не считаются удобными для стоянки кораблей. Древние греки обычно во время стоянки вытаскивали корабли на берег, и поэтому мелководные бухты с песчаным невязким грунтом считались наиболее удобными.

Западный берег Балканского полуострова не представлял таких удобств, как восточный: он был мало изрезан, и островов здесь было немного. Самые крупные из них: Итака (родина Одиссея) и Керкира. Море, омывающее этот берег, называется Ионийским.

Значительно затрудняли навигацию в древнейшее время ветры, дувшие в Эгейском море. С ноября до февраля, или «от захода до восхода Плеяд», как говорили греки, определявшие время по звездам, дули сильные ветры в различных направлениях, и в это время навигация была крайне опасной. Точно так же в древнейшее время считалось непригодным для навигации наиболее жаркое время года после летнего солнцестояния: июль—сентябрь. В это время дули сильные северные ветры: поэтому, когда мореходство уже значительно подвинулось вперед, в эти месяцы можно было очень быстро плыть из Греции в Египет или из Черного моря и Фракии в Грецию, но не наооборот. В более древнее время плыть в эти месяцы вообще не решались. Наиболее удобным и безопасным временем для судоходства считались осенние месяцы – с конца сентября по ноябрь. Более отважные люди путешествовали и весной, с февраля по май, но погода в это время была очень капризной и ненадежной. Всю эту информацию мы заимствуем у беотийского поэта VIII—VII вв. Гесиода:

 
Если же по морю хочешь опасному плавать, то помни:
После того, как ужасная мощь Ориона погонит
С неба Плеяд и падут они в мглисто-туманное море,
С яростной силою дуть начинают различные ветры.
На море темном не вздумай держать корабли в это время,
Не забывай о совете моем и работай на суше.
Черный корабль из воды извлеки, обложи отовсюду
Камнем его, чтобы ветра выдерживал влажную силу,
Вытащи втулку – иначе сгниет он от зевсовых ливней.
После того отнесешь к себе в дом корабельные снасти,
Да поладнее свернешь корабля мореходного крылья,
Прочно сработанный руль корабельный повесишь над дымом,
И дожидайся, пока не настанет для плаванья время.
В море тогда свой корабль быстроходный спускай и такою
Кладью его нагружай, чтоб домой с барышом воротиться...
Вот пятьдесят уже минуло дней после солнцеворота,
И наступает конец многотрудному, знойному лету.
Самое здесь-то и время для плаванья: ни корабля ты
Не разобьешь, ни людей не поглотит пучина морская.
Разве нарочно кого Посейдон, сотрясающий землю,
Или же царь небожителей Зевс погубить пожелают,
Ибо в руке их кончина людей и дурных и хороших.
Море тогда безопасно, а воздух прозрачен и ясен.
Ветру доверив без страха, теперь свой корабль быстроходный
В море спускай и товаром его нагружай всевозможным.
Но воротиться обратно старайся как можно скорее:
Не дожидайся вина молодого и ливней осенних,
И наступленья зимы и дыханья ужасного Нота.[15]15
  Южного ветра – С. Л.


[Закрыть]
Яро вздымает он волны и зевсовым их поливает
Частым осенним дождем и тягостным делает море.
Плавают по морю люди нередко еще и весною,
Только что первые листья на кончиках веток смоковниц
Станут равны по длине отпечатку вороньего следа,
Станет тогда же и море для плаванья снова доступным.
В это-то время весною и плавают. Но не хвалю я
Плаванья этого. Очень не по сердцу как-то оно мне:
Краденым кажется. Трудно при нем от беды уберечься.
 

Таким образом, в VIII в. морские путешествия считались более или менее безопасными только в течение двух-трех осенних месяцев. В V в., с прогрессом мореходства, уже путешествовали не менее восьми месяцев в году, но и теперь мореходство зимой прекращалось, а в случае дальних путешествий приходилось зимовать где-нибудь в пути. Как сообщает историк V в. Геродот, так поступали даже такие опытные мореходы, как финикияне: «При наступлении осени они приставали к берегу и, в каком бы месте Ливии ни высаживались, засевали землю и дожидались жатвы, а по уборке хлеба плыли дальше».

Во время прихода на Балканский полуостров греки были сухопутным народом, так долго жившим вдали от моря, что они уже утратили общеиндоевропейское слово «море», «mare» и заменили его карийским словом «талатта».

Еще в эпоху Гесиода, как мы видим, греки были в достаточной мере беспомощными на море. Однако им удалось очень быстро освоиться с морем, с направлением ветров, с временем бури и затишья, и морские путешествия стали пугать их гораздо меньше, чем путешествия по суше в неизвестные им страны. Уже в начале VII в. фокейцы, жившие на малоазиатском побережье, решаются путешествовать к берегам нынешней южной Франции и Испании; но когда спартанский царь Клеомен узнал, что его войску придется путешествовать три месяца по суше, он резко оборвал своего собеседника, сказав ему: «Прежде чем зайдет солнце, уходи из Спарты. Предложение твое совершенно невыполнимо, если ты желаешь, чтобы лакедемоняне отошли от моря на три месяца пути». Когда воины Ксенофонта, долго пространствовав на суше, наконец приблизились к морю, и передовые отряды его войска, взойдя на высокую гору, неожиданно увидели море, они подняли такой крик, что Ксенофонт решил, будто на них напали неприятели и поспешил к ним на помощь. Оказалось, они кричали: «талатта, талатта!». Даже находясь в неизвестной им стране, окруженные со всех сторон врагами, они почувствовали себя почти дома, увидев перед собою море.

Действительно, сухопутные сообщения в Греции никак нельзя назвать удобными. Вся Греция изрезана горными хребтами, подчас довольно высокими, и все сообщение происходило по узким горным тропинкам, часто проложенным по крутым склонам, обрывающимся далеко внизу в горную речку. Если небольшой отряд заберется на такую гору и станет сверху бросать камни или стрелять из луков, то он будет в состоянии задержать многочисленное войско. Путешествовали обыкновенно пешком, нагрузив вьюк на осла, или верхом. На повозках ехали только богатые люди, и такое путешествие возможно было далеко не всюду. Как показали данные раскопок, дороги были очень узки – настолько узки, что если повозка встречалась с пешеходом, то он должен был сойти с дороги. (Такой случай описывается, например, в трагедии Софокла «Эдип-царь».) Этот вид сообщения легко может представить себе тот, кому случалось бывать в горных районах нашего Кавказа.

Горные хребты, идущие с севера на юг, делят Грецию на западную и восточную: в северной части Греции – Пинд, в южной части (в Пелопоннесе) – широкая Ахейско-Аркадская возвышенность, разветвляющаяся на юге на два горных хребта: восточный – Парнон, выходящий в море Малейским мысом, и западный – Тайгет, выходящий в море Тенарским мысом. Поперечными же хребтами Греция делится на северную, среднюю и южную.

В восточной части северная Греция отделена от лежащей к северу от нее Македонии хребтом, часть которого, выходящая к Эгейскому морю, называется Олимпом. Это одна из высочайших горных вершин Греции. В древнейшее время греки предполагали, что Олимп достигает вершиной до неба, и думали, что там живут боги. В более позднее время небесный Олимп был отделен от земного. Стало ясным, что для того, чтобы оказаться на небе, недостаточно взобраться на Олимп. К югу от Олимпа вдоль морского берега расположены еще две горы – Осса и Пелион. По греческому преданию, когда жившие на земле гиганты, взобравшись на небо, захотели свергнуть власть Зевса, им пришлось поставить все эти три горы одну на другую.

Северная Греция разделяется Пиндом на две области: на западе находится Эпир, область, остававшаяся полудикой вплоть до IV в. В греческой жизни эта область имела значение прежде всего потому, что здесь, близ Додоны, находился знаменитый старинный храм Зевса с босоногими жрецами, «седлами». Здесь давались предсказания по шелесту листьев священного дуба. К востоку от Пинда расположена Фессалия, плодородная область, чрезвычайно удобная для скотоводства, и коневодства в частности. Она орошается самой большой из греческих рек – Пенеем, одной из четырех греческих рек, не высыхающих летом. Нижняя часть долины Пенея называлась Темпейской. В средней Греции к западу от Пинда лежали также полудикие области Акарнания и Этолия, отделенные друг от друга невысыхающей же рекой Ахелоем. На западе средняя Греция отделяется от северной горным хребтом, к югу от которого протекает река Сперхей и лежит Малийская область, ограниченная с юга заливом того же имени. Далее хребет Эта отделяет эту область от Локриды Опунтской, а Парнас – Локриду Опунтскую от Фокиды и Локриды Озольской. Хребет Эта подходил к самому Малийскому заливу, свергаясь к морю. Путь из долины Сперхея в Локриду Опунтскую вел через узкое ущелье Фермопилы; сообщение по этому ущелью легко было сделать невозможным, расположив вооруженные отряды на нависающих над ним горах. Между Опунтской и Озольской Локридами лежала маленькая область Дорида, имевшая лишь то значение, что дорийцы, населявшие значительную часть Греции, считали себя выходцами из этой маленькой области. К югу от Акарнании, Этолии и Озольской Локриды находится узкий и длинный Коринфский залив, отделяющий эти области от Пелопоннеса. Расположенная к юго-востоку от Локриды Фокида выходит и на Коринфский и на Евбейский заливы, как и лежащая за Фокидой Беотия. Фокида была замечательна лежащим недалеко от Коринфского залива городом Дельфами с знаменитым храмом и оракулом Аполлона Пифийского. Беотия (главный город Фивы) отделяется от Фокиды хребтом Геликоном, который, как и указанный выше Парнас, считался местопребыванием муз, богинь музыки и изящных искусств. Беотийская равнина отличалась чрезвычайным плодородием. В центре ее находится Копаидское озеро.

Горный хребет Киферон отделяет Беотию от Аттики (главный город Афины). Наиболее плодородные части Аттики – западная часть, равнина с городом Элевсином, где находился знаменитый храм Деметры, богини плодородия, и равнина близ Афин. Остальная часть Аттики перерезана горными хребтами: Пентеликоном и Лаврионом. Аттика делилась на три больших района: Педиэю с городом Афинами, северную гористую область Диакрию (самое крупное поселение – Марафон) и южную часть Паралию, населенную преимущественно мореходами, так как здесь был ряд удобных гаваней. Впрочем, самыми удобными гаванями были Фалер близ Афин, а в более позднее время Пирей, соединенный с Афинами «длинными стенами».

Против Афин на море (в так называемом Сароническом заливе) лежит большой остров Саламин, за обладание которым афиняне в течение VII и VI вв. вели войну с соседним государством – Мегарами, лежавшим на перешейке, который соединяет Аттику с Пелопоннесом. Другой остров – Эгина, лежащий на том же Сароническом заливе, был независимым государством.

Перешеек между Коринфским и Сароническим заливами в южной части назывался Истмом. Здесь он имел в ширину всего несколько километров, и через него перетаскивали волоком суда. Несколько к югу лежал крупный торговый город Коринф. За Истмом начинается уже южная Греция, или Пелопоннес.

Пелопоннес делился на следующие области: северную часть центральной возвышенности вместе с побережьем Коринфского залива занимает Ахайя; южную часть этого плоскогорья занимает Аркадия (крупнейшие города Мантинея и Тегея); к востоку от Аркадии лежит Арголида. В древнейшее время крупными городами здесь были Микены и Тиринф; в более позднее – Аргос и Эпидавр (в последнем находился знаменитый храм бога медицины Асклепия). Лакония лежала на юге Пелопоннеса в долине реки Еврота, между Парноном и Тайгетом. Сообщение с Аркадией возможно было только по крутым гористым тропинкам, вьющимся над обрывистым крутым берегом Еврота. Главным городом Лаконии была Спарта, или Лакедемон. На западном берегу Пелопоннеса лежат: к западу от Аркадии Элида, к западу от Лаконии, за Тайгетом, Мессения. Через Элиду протекает невысыхающая летом река Алфей. У Алфея находился знаменитый храм Зевса Олимпийского, где каждые четыре года происходили конные и гимнастические состязания (так называемые Олимпийские игры).

Кроме перечисленных трех рек – Пенея, Ахелоя и Алфея – и еще одной реки, Памиса в Мессении, все остальные представляют собой маловодные горные ручьи, наполняющиеся водой и бурно разливающиеся в дождливый сезон и совершенно высыхающие летом. Не удивительно поэтому, что в древней Греции источникам и горным ключам воздавались божеские почести и что рытье колодцев и оросительных канавок здесь имело большое значение для земледелия.

Климат Греции чрезвычайно благоприятен. Снег, выпадающий здесь, обыкновенно сейчас же тает, морозов никогда не бывает. Густой снег в северной Скифии так поразил греческих путешественников, что возникла легенда о птичьих перьях, густо падающих с неба в Скифии. Геродот рассказывает как о чуде, о том, что в Скифии, если разжигать зимой костер (на снегу), то вокруг него становится мокро и грязно, а если налить воду, то сухо; естественно было бы, чтобы огонь сушил, а вода мочила. Геродот рассказывал даже, будто скифы едут зимой на повозках по льду. Но греки считали этот столь обычный для нас факт явной ложью, а Лукиан приводит этот рассказ как образец фантастических выдумок путешественников. Вообще греки относились к климату северного Причерноморья (например нынешних Одессы и Севастополя), как мы относимся к климату Якутска или Вилюйска – они считали эту страну предельно холодной и суровой. Отсюда мы можем видеть, насколько мягок климат Греции. Однако идеальным он бывает только с марта по июнь и с сентября по декабрь. В зимнее время, с декабря по февраль, дуют мучительные ледяные ветры, переходящие нередко в ураганы; в горных местностях иногда выпадает на короткое время снег, засыпающий дороги и делающий их непроходимыми. Зимой не только мореходство или война, но и простые путешествия из города в город были затруднительны вследствие непрерывного ветра; люди предпочитали сидеть дома и заниматься домашними работами. Зимой древний грек надевал, как мы читаем у Гесиода, рубашку, доходящую до земли, поверх ее шерстяной плащ, войлочную шляпу и обувь, выстланную изнутри войлоком (меховой одежды греки не носили, считая ее отличительным признаком дикарей). По словам Гесиода

 
...выглядят люди тогда, точно старцы
С сгорбленной круто спиной, с головою, к земле обращенной.
Бродят, как старцы, они, избегая блестящего снега.
 

В летние месяцы, с июля по сентябрь, в Греции стоит нестерпимая жара; средняя температура июля в Афинах 27°, причем нередко она достигает 40° в тени. В течение этих месяцев не только не бывает ни разу дождя, но даже не показывается на небе ни малейшего облачка. Вся трава выгорает. Работы по хозяйству начинаются с раннего утра и прекращаются к десяти—одиннадцати, когда люди прячутся в тень или спят до наступления вечерней прохлады. Все ручьи высыхают, в воздухе носится сухая, разъедающая глаза пыль. Впрочем, иногда эта жара умеряется прохладными ветрами, дующими с моря.