Текст книги "История Греции"

Автор книги: Соломон Лурье

Колонизация оказала глубокое влияние на жизненный уклад греков – не только в колониях, но и в метрополии. Целый ряд людей, которых «лучшие» люди в городе, аристократы, считали париями и которые сами на себя смотрели как на людей второго сорта, стали владеть крупными богатствами и поставили в зависимость от себя много сограждан, благодаря чему приобрели влияние в государстве. Греческие города гомеровской эпохи обычно лежали в нескольких километрах от морского берега; теперь на берегу моря около этих городов вырастают большие торговые поселки с гаванью для судов и рынком. В позднегомеровскую эпоху города служили, главным образом, местопребыванием аристократии; сюда крестьянам запрещено было появляться. Теперь в этих городах появляются целые кварталы, населенные ремесленниками и торговцами. Движимое богатство начинает завоевывать себе такой же почет, как богатство земельное. Многие мастера получают мировую известность и с гордостью пишут свои имена на своих изделиях. На своих надгробиях ремесленники обозначают свою профессию и называют себя «мудрецами» («софос») в своем деле. Они быстро богатеют и начинают затмевать роскошью нарядов старых аристократов. Они начинают добиваться не только политического равноправия, но и руководящего влияния в государстве.

Крестьянин часто не находит уже выгодным сеять хлеб, так как привозной хлеб обходится много дешевле: он переходит к культуре винограда и оливы. Но это многолетние растения, и приходится ждать несколько лет, пока они начнут давать доход; у крестьянина же нет свободных капиталов, чтобы прожить несколько лет в ожидании будущих доходов – он принужден обращаться к богатому соседу и брать у него деньги взаймы под высокий процент (по-видимому, в древнейшее время ходовым процентом было 50 % годовых). Часто случалось, что крестьянин не мог отдать долга с процентами, и тогда ему приходилось предоставлять кредитору право распоряжаться на своей земле или даже он вынужден был продавать своих детей, а иногда жену и самого себя в рабство. Ждать милосердия от богатого соседа не приходилось: теперь он знал уже, как распорядиться с излишком денег – он мог истратить их на предметы роскоши, получающиеся из-за границы, так как жизнь стала гораздо прихотливее. Не может быть никакого сомнения, что наряду с «добровольной» отдачей себя под покровительство и различными видами экономического закабаления здесь имело место и применение грубого физического насилия. Еще в более позднее время аристократы распевали такую застольную песню, сочиненную на Крите:

 
Много у меня богатства: копье и меч,
Также и щит прекрасный, чтобы закрыть им тело.
Пашу я мечом, мечом и жну я,
Мечом я сладкое вино выжимаю в чаны.
Мечом же черни я внушил меня величать владыкой.
Те же, что иметь не смеют копье и меч,
Также и щит прекрасный, чтобы закрыть им тело,
Трепещут, припав к моим коленям,
Лепечут робкие мольбы, на земле простершись,
И рады жалким языком меня величать владыкой.
 

Если аристократы в эту эпоху были достаточно могущественны, чтобы захватывать частную собственность бедняков, то само собой понятно, что полководцы из аристократов, пользуясь своим положением, захватывали для себя и для своих близких вновь завоеванную общественную землю. Расслоение происходит и внутри отдельных родов: богатые члены рода охотно подчинялись закону и передавали землю после смерти своим сыновьям, если они у них были, но при отсутствии сыновей передача земли побочным родственникам им не улыбалась, и они пытались, в нарушение закона о родовой собственности, распоряжаться землей по своему усмотрению. В результате этого процесса в одних государствах (на Крите, на котором написана приведенная застольная песня, в Фессалии, в Спарте) образуется зависимый крестьянский класс, положение которого близко к положению рабов, в других – крестьянская революция приводит к признанию недействительными кабальных сделок на землю и к эмансипации крестьянства (например, в Афинах).

Развитию обмена соответствовало и улучшение земледельческой, ремесленной, а в связи с ней и военной техники.

До этого времени зерно растиралось каждой домохозяйкой с домашними рабынями в ручных мельничных ступках. Это отнимало очень много времени, и хлеб получался плохой. Теперь начинают строить большие мельницы, где жернов приводится в движение ослами или сильными рабами-мужчинами, подгоняемыми бичом надсмотрщика. Владельцы таких мельниц быстро становятся богатыми людьми, а один из таких владельцев, Питтак из Митилены, даже стал верховным правителем своего государства.

Значительный прогресс был сделан в эту эпоху в области ремесла. Важную роль здесь сыграли восточные образцы, привозившиеся в большом количестве в Грецию с усовершенствованием судоходства. Но основной причиной расцвета ремесла является быстрое развитие общественных форм на почве классовой борьбы и связанный с ним рост потребностей. В течение почти всего гомеровского времени железные и медные рудники в самой Греции нигде не разрабатывались; обрабатывались лишь куски металла, полученные путем обмена с Востока. В архаическую эпоху всюду идет энергичная добыча руды и переработка ее в металл. На первых порах получение руды производилось в ямах, но вскоре были изобретены небольшие печи. Уже в гомеровскую эпоху была известна горячая обработка металла – литье и закалка. Но отливали лишь небольшие предметы, причем отливались они целиком, путем заполнения формы разжиженным металлом. Большие же предметы получались только путем чеканки: листы металла накладывались на деревянный шаблон, нужная форма придавалась им ударами молотка, а затем острым инструментом наносился рисунок. В архаическую эпоху изобретены были спайка и полое литье.

Далее, как мы видели, в гомеровскую эпоху большая часть ремесленной продукции производилась еще самим крестьянином и его семьей. Теперь положение резко меняется: домашним путем изготовляются только хлеб и ткани. Впрочем, это относится лишь к простой материи. В подражание Востоку входят в моду пестрые дорогие платья, длинные и широкие, с художественным рисунком; их окрашивают дорого стоящим пурпуром, добываемым из морских раковин. Такие платья изготовляются в особых мастерских (главный центр – Милет), откуда они развозятся по всему миру, так как и греки и варвары предъявляют на них большой спрос.

Самой передовой областью ремесла была керамика, изготовление художественной посуды. Изобретение гончарного круга, т. е. станка, вращающегося при прикосновении руки, дало уже в микенскую эпоху возможность придавать сосудам точную, правильную форму; прибавление к глине окиси железа или сурика придавало ей приятный для глаза цвет (о разрисовке греческой керамики сказано ниже). Сначала на все рынки Средиземноморья проникает милетский товар, затем его вытесняет коринфский, а с середины VI в. – афинская посуда. В Афинах возникают сравнительно большие мастерские (примерно на 10 – 15 рабочих). Вопрос сбыта керамики становится в центр политики греческих государств; так, например, милетяне запрещали ввоз коринфской посуды. С другой стороны, интересы торговли заставили греческие государства объединиться в две большие коалиции (с одной стороны – Милет, Сибарис, Эретрия на Евбее, с другой – Самос, Кротон, Халкида на Евбее), долгое время враждовавшие и воевавшие между собой.

Большую роль в развитии ремесла сыграло также прогрессирующее разделение труда. В эту эпоху литейное и кузнечное дело окончательно отделяются друг от друга, равно как и профессия каменотеса от профессии скульптора. Особенно же продвинулось разделение труда в передовой отрасли – керамике. Разрисовка сосудов с VI в. стала производиться уже не горшечниками, а специалистами-художниками, причем низшие производственные процессы осуществляли рабы, высшие – свободные.

Не меньшее значение имело и локальное разделение труда, т. е. специализация по городам. Так, центром оружейного производства становится Халкида, производства тканей – Милет, производства панцирей – Коринф, керамики – Афины. Горшечный мастер, желающий иметь обеспеченный сбыт товаров, должен был переезжать в Афины.[88]88
  Так, например, в Афинах работал мастер-специалист с египетским именем Амасис.


[Закрыть]

Развитие ремесленной техники стало требовать специального обучения ремеслу. Развивается ремесленное ученичество. Впрочем, обычно в тайны ремесла посвящаются дети самого ремесленника; нередко ремесленные навыки передаются от отца к сыну в ряде поколений.

Большое развитие получило также кораблестроение. Мелкие плоскодонные небольшие корабли гомеровского времени заменяются более быстроходными и большими по величине судами.. Они изготовляются из специального корабельного леса, привозимого из Троады, Фракии и Македонии. В начале архаической эпохи для превращения торгового корабля в военный довольствовались прикреплением острого металлического бивня к его носу. Затем разница становится все резче: торговые корабли (так называемые «круглые») – широкие, приводятся они в движение главным образом парусами, военные корабли – узкие и приводятся в движение пятьюдесятью гребцами («пентеконтеры»). К концу архаической эпохи были изобретены дорогостоящие, но зато исключительно быстроходные и хорошо лавирующие триэры. Они приводились в движение двумястами гребцов, скамьи которых были расположены в три этажа. Триэра имела особые палубы для воинов, две мачты и металлический нос-бивень.

Параллельно с развитием техники кораблестроения идет и развитие морского дела. В гомеровскую эпоху греки вовсе не занимались мореходством – оно находилось в руках финикиян. В начале архаической эпохи греки уже плавают по морю сами, но их морская техника еще настолько несовершенна, что они решаются выплывать в море только в течение трех осенних месяцев и то плывут только вдоль берега или от острова к острову. К концу разбираемой нами эпохи греки плавают уже девять месяцев в году и без страха пускаются в открытое море. Они пересекают Средиземное море, плавают в Египет и Кирену (Африка), пускаются в бурное Черное море, которое в гомеровское время считалось населенным морскими чудовищами. На западе греческие корабли доплывают до Гибралтара и испанского побережья Атлантического океана.

Не менее значительно было и изменение в технике сухопутного боя, оказавшее наибольшее влияние на весь государственный строй древних греков. Колесницы совсем выходят из употребления, а конница играет лишь второстепенную, вспомогательную роль. Решающее значение в сражении играет теперь глубокий сплоченный строй тяжеловооруженных, «гоплитов». Гоплит вооружен панцирем, шлемом, небольшим круглым щитом из кожи и металла, коротким мечом и длинным железным копьем, ставшим теперь главным оружием в бою. В гоплитском строю служат все сколько-нибудь зажиточные крестьяне, имеющие возможность на свой счет приобрести вооружение; лишь небольшая беднейшая часть населения не могла приобрести тяжелого вооружения и сражалась в качестве легковооруженных, т. е. без панциря, вооруженная луком, стрелами и дротиком.

В технике изготовления оружия и доспехов также замечается в эту эпоху большой прогресс. Особенно славился умением изготовлять доспехи Коринф: коринфский панцирь плотно прилегает к телу, отражая все его анатомические особенности.

Огромный переворот вызвала колонизация и в социальных отношениях. В колониях, куда часто попадали случайные люди из разных городов, родовые связи, естественно, не могли удержаться в том виде, как в метрополии. Государственная организация здесь покоится уже сплошь и рядом не на родовом, а на локальном принципе, а земля служит здесь предметом свободной купли-продажи. Эти изменения не могли не повлиять и на метрополию. Здесь борьба между крупными землевладельцами и торгово-ремесленным классом на первых порах была борьбой родовых организаций. Роды выступали как сплоченное целое, и каждая из борющихся групп возглавлялась аристократами. Так, в Афинах и группа, защищавшая интересы крупных землевладельцев, и группа, защищавшая интересы торгово-ремесленного класса, возглавлялись знатными родами; более того, группа, защищавшая интересы беднейшего крестьянства, и та возглавлялась здесь знатным родом. Даже государственную монету чеканили здесь отдельные роды и ставили на ней свой герб. Однако к концу разбираемой нами эпохи эти родовые объединения быстро распадаются вследствие противоречивости экономических интересов богатых и бедных членов родового объединения.

До VI в. на высшие государственные должности могли выбираться только лица знатного происхождения, обладавшие к тому же значительным богатством. Высший совет в государстве также состоял из аристократов – часто из бывших (аристократических) должностных лиц, отслуживших свой срок. Наряду с этим советом существовало народное собрание, но значение его в начале архаической эпохи было ничтожным: оно только выслушивало предложения аристократических сановников и выражало свое одобрение. Точно так же и суд находился в руках аристократических судей. Теперь, в связи с усилением городского класса, народное собрание все больше вмешивается в государственные дела и завоевывает себе значение. Наряду с аристократическим советом появляется народный совет, избираемый из числа граждан, имеющих достаточно средств, чтобы приобрести себе тяжелое вооружение, так как теперь уже не передовые аристократические бойцы, а сплоченная фаланга гоплитов решает судьбу сражений. Такой народный совет, boule demosie, наряду с аристократическим, засвидетельствован для Хиоса уже в VII в. Для несения общественных повинностей приходится привлекать и богатых граждан из простонародья; они требуют теперь участия и в управлении. Поэтому для занятия ряда должностей теперь уже требуется не происхождение, а только высокий имущественный ценз.

То, что законодательство и суд находятся в руках аристократов, ощущается торговым классом как нелепый анахронизм: этот класс нуждается в своих должностных лицах для регистрации торговых сделок и разбора торговых конфликтов. С другой стороны, произвол и эксплуатация крестьян ростовщиками-аристократами становятся невыносимыми. Повсюду раздаются требования издания писаных законов. Особенно быстро совершается этот процесс в чисто торговых городах, где класс аристократов-землевладельцев незначителен и не играет большой экономической роли: здесь власть захватывает энергичный представитель народа, организующий кровавую расправу над аристократами. Индивидуум уже не чувствует себя только составной частью государственного целого и не считает, что весь смысл его жизни – с честью занимать место, раз навсегда отведенное ему в государстве. Каждый стремится путем жестокой конкуренции стать выше людей своего класса, затмить их, прославиться, обратить на себя всеобщее внимание.

О дальнейшем развитии внутреннего строя греческих государств мы скажем подробно в параграфе «Законодатели и тираны». Теперь же перейдем к организации международных отношений. По древнему праву, убийство в дороге, пиратство и вообще ограбление иностранца не считалось преступлением. Только припав к алтарю или к очагу кого-либо из жителей чужого города, можно было рассчитывать на спасение жизни. Но такой проситель попадал в полную власть своего хозяина, и тот мог его по желанию либо сделать членом своего рода путем особых обрядов усыновления, либо сделать зависимым человеком или рабом.

С развитием торговли такое положение стало совершенно невозможным. Применяется целый ряд способов для облегчения международной торговли. Прежде всего территория храмов чтимых всеми божеств (Аполлона в Дельфах, Аполлона на Делосе, Зевса в Олимпии) объявляется открытой для всех, священной и неприкосновенной. Дорога, ведущая через ряд греческих государств в такой храм, получает название священной дороги (hiera hodos). В храмы собираются жители различных городов на религиозные праздники и состязания. Тот, кто посягнул бы на территории храма на жизнь или имущество другого, считался бы святотатцем и осквернителем храма. Люди, отправляющиеся на религиозный праздник, носили особую одежду, и напасть на паломника, идущего по священной дороге, считалось таким же святотатством.[89]89
  См. легенду об Ивиковых журавлях у Шиллера (в переводе В. А. Жуковского).


[Закрыть] Сюда стекались огромные массы народа, которых привлекала возможность участвовать в пышном богослужении, сопровождавшемся щедрым угощением, и посмотреть и показать свои наряды. Наиболее интересными для собравшейся публики в этих праздниках были международные состязания в быстроте колесниц, в беге, силе и ловкости. Здесь же выступали музыканты и поэты.

Такое многочисленное сборище народа и охраняемая религией безопасность территории храма и ведущего к нему пути создавали наилучшие условия для торговли: эти праздники приобрели поэтому значение ярмарок (таково же происхождение и нынешних ярмарок). Как свидетельствует один древний автор, люди приходят на празднества прежде всего для того, чтобы выгодно сбыть свой товар; здесь можно было найти товары, прибывшие с самых различных концов Греции. Безопасность территории храма и идущего к нему пути приводила к тому, что он становился не только торговым центром, но и древнейшим предшественником банков. Сюда отдавали деньги и ценности на хранение, так как знали, что напасть на храм никто не посмеет. Со своей стороны администрация храмов отдавала вклады и дарения под проценты.[90]90
  Впрочем, в храмах обычно хранили свои сбережения только государства и очень богатые люди. Для людей бедных и среднего достатка функции банков выполняли трапезиты.


[Закрыть] Такие празднества международного значения происходили в Олимпии, в Дельфах (Пифийские состязания), в Аргосе (Немейские состязания), в Коринфе (Истмийские состязания) и др.

Греция была разбита на множество небольших государств. Монеты отдельных государств были не вполне одинаковы как по весу, так и по качеству. По приезде в чужой город необходимо было обменять привезенную монету на местную. Появились особые менялы, «трапезиты» (от слова «трапеза» – стол, на котором они раскладывали свои деньги). Они обменивали монеты за небольшую плату и должны были иметь некоторый запас ее, а следовательно, и надежные хранилища. Поэтому частные люди стали отдавать им деньги на хранение, а они, располагая излишками, стали отдавать их под проценты. Кредит получал, таким образом, все большее значение.

Не меньшее значение, чем эти праздники, имели и амфиктионии. Так назывались союзы соседних племен (амфиктионов), объединившиеся вокруг какого-нибудь популярного местного храма. Их целью было прекращение войн между соседними государствами и защита храмов и праздничных собраний от нападений. Из этих амфиктионий наиболее важной была пилейско-дельфийская, которая собиралась у Фермопильского прохода и объединяла первоначально государства северной Греции; в более раннее время большое значение имела калаврийская амфиктиония, объединившая города Саронического залива (исключая Коринф), а также Аргос и Афины.

Далее, ряд международных обычаев имел целью затруднить грабеж на большой дороге и заставить ограбившего подвергнуться суду. Процедура задержания имущества одного из сограждан грабителя в обеспечение возврата награбленного применялась широко и на Востоке и у греков; она носила название sylan (ограбление).[91]91
  Уже в египетском папирусе, рассказывающем о путешествии Унуамона, мы читаем, что у Унуамона были похищены деньги на территории сирийского города Дора, в ответ на это Унуамон забирает примерно такую же сумму денег у первых попавшихся ему навстречу людей из Дора и держит их у себя до тех пор, пока пострадавшие не заставят свое правительство разыскать виновника ограбления.


[Закрыть] Разумеется, это было лишь первым довольно беспомощным шагом для улучшения международных отношений; дальнейшим шагом было заключение договоров между государствами о запрещении жителям этих государств грабить друг друга (asylia), о разрешении гражданам этих государств заключать браки друг с другом (эпигамия), о выдаче рабов, о третейском суде и т. д.

Применяли и другие способы для защиты торговли: например, устраивали рынок на самой границе (agora ephoria), так что половина его находилась в одном государстве, половина в другом. При этом товары купцов каждого города лежали на их собственной территории и ограбление этих товаров означало бы уже объявление войны.

В Греции уже с древнейших времен между гражданами различных государств (главным образом, конечно, между знатными и богатыми гражданами) существовали особые союзы гостеприимства («ксения»). Эти союзы были наследственными и переходили из рода в род. Такой гостеприимен («ксен»; по нынешнему кавказскому выражению «кунак»), приезжая в чужой город, поселялся у своего гостеприимца, который оказывал ему всяческую поддержку и защиту. Кто обижал ксена, тем самым обижал и хозяина. Это учреждение было, однако, недостаточным в интересах международной торговли, так как ни один торговец не мог иметь друзей во всех городах, где ему приходилось бывать. Вдобавок, теперь торговцы часто происходили из простонародья и никаких связей за границей вообще не имели. Поэтому отдельные граждане, желающие получить расположение иностранного государства, становятся ксенами не какого-нибудь отдельного лица, а всего этого государства в целом. Такие люди получают название «проксенов» («вместо ксенов»: они играют роль, несколько сходную с нынешними консулами). Государства, интересы которых они представляют у себя на родине, дают им ряд отличий и привилегий. Однако сограждане проксена не могут, стоя на античной точке зрения, мириться с тем, что всякий иностранец, приезжая в город, оказывается почти в положении гражданина; право пользоваться защитой проксена предоставляется только лицам, прибывающим в данный иноземный город на короткий срок; после этого срока приезжие записываются в особую группу неполноправных переселенцев – метеков: они платят особые налоги, обязаны жить в определенных кварталах города и подвергаются особым ограничениям. Права приобретать землю и дом переселенцы в Греции никогда не имели: они должны были снимать помещение в чужих домах, а это считалось у греков большим неудобством. Из приведенного ниже стихотворения Тиртея (см. с. 168) мы увидим, каким несчастьем греки считали жизнь на чужбине: часто они предпочитали смерть изгнанию.