Текст книги "История Греции"

Автор книги: Соломон Лурье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 65 страниц)

4. КЛИСФЕН

Будучи представителем торгово-ремесленных групп, заинтересованных прежде всего в свободе оборота и свободном развитии рабовладения, Клисфен не издал никаких законов для улучшения экономического положения бедноты. Все его законы касаются социальных взаимоотношений и государственного устройства, но в этом отношении им сделано очень много: он завершил работу Солона и Писистрата, как бы подвел итог революции VI в. и создал тот строй, который, с небольшими изменениями, продержался до тех пор, пока афиняне оставались независимыми.

Клисфен прежде всего уничтожил последние остатки родового деления. При Солоне гражданское население делилось на родовые филы, фратрии и роды, руководимые аристократами. При Писистрате влияние аристократов значительно уменьшилось, но переворот 510 г., руководимый Исагором, показал, что силы аристократии еще не подорваны окончательно. Поэтому Клисфен решил прежде всего покончить с родовыми объединениями. Однако Клисфен меньше всего желал вводить новшества в области религии: религиозное значение старых фил и фратрий он сохранил полностью, но лишил их всякого значения в государственной системе. Вместо четырех старых, он разделил Аттику на десять новых фил. Эти филы были территориальными.

«По сравнению со старой родовой организацией государство отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным делениям. Старые родовые объединения, возникшие и державшиеся в силу кровных уз, сделались, как мы видели, недостаточными большей частью потому, что их предпосылка, связь членов рода с определенной территорией, давно перестала существовать. Территория осталась, но люди сделались подвижными. Поэтому исходным пунктом было принято территориальное деление, и гражданам предоставили осуществлять свои общественные права и обязанности там, где они поселялись, безотносительно к роду и племени. Такая организация граждан по месту жительства общепринята во всех государствах. Она поэтому нам кажется естественной; но мы видели, какая потребовалась упорная и длительная борьба, пока она могла утвердиться... на место старой организации по родам».[146]146
  Энгельс Ф. Происхождение семьи...//Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 21. С. 170.


[Закрыть]

Так как старые роды были особенно сильны в тех местах Аттики, где находились усадьбы их представителей, он включил в каждую филу по одной трети («триттии») из различных мест Аттики: одну треть из города Афин, другую из внутренней равнины (Месогеи), третью – из прибрежной полосы.[147]147
  Это деление – нечто совершенно иное, чем деление на Педиэю, Паралию и Диакрию. В Педиэю входил и город Афины; Паралня и Днакрня заключали обе как прибрежные, так и внутренние части.


[Закрыть] Эти филы получили преимущественно патриотические названия по древним афинским героям: Тезеида, Эгеида, Пандионида, Эрехфеида и т. д. (Тезей, Эгей, Пандион, Эрехфей – афинские цари). В каждой филе было, примерно, одинаковое число жителей; триттии каждой филы часто далеко отстояли друг от друга. Филы делились, далее, на демы; на первых порах их было по десяти в каждой филе, затем их число увеличивалось. Демом называлось в Аттике с древнейших времен каждое отдельное селение, но теперь дем стал административной единицей; в некоторые демы входило несколько селений; большое селение Браурон состояло, наоборот, из трех демов, а в Афинах каждый квартал города был демом. Демы имели известное самоуправление, вели списки живших в них граждан. Во главе дема стоял демарх, бывший казначеем дема, имевший полицейские функции и взыскивавший налоги. Целый ряд демов сохранил название тех знатных родов, которые здесь имели свои усадьбы (например, дем Бутады, дем Филаиды). Члены одного и того же дема назывались демотами.

Высшим законоподготовительным органом, как бы президиумом народного собрания, стал совет пятисот (буле). Кандидаты в совет выбирались по демам жребием, по особому расписанию, пропорционально числу жителей в деме: были демы, выбиравшие одного кандидата, тогда как дем Ахарны выбирал 22 кандидата. Число кандидатов было в два раза больше числа мест; старый совет проверял каждого кандидата и устранял недостойных. Всего на каждую филу приходилось пятьдесят булевтов (членов совета); пятьдесят булевтов, избранных от одной и той же филы, руководили советом в течение десятой части года; каждый из них назывался пританом, а все вместе – пританией; пританией же называлась десятая часть года. Пританы собирали совет ежедневно (кроме праздничных дней), а народное собрание первоначально не реже одного раза в пританию. Совет утверждал кандидатов в члены нового совета, проверял отчеты должностных лиц, наблюдал за постройкой флота и доков и имел большую административную власть. Во времена Клисфена он имел право налагать штраф, заключать в тюрьму, а в некоторых случаях даже казнить.

Но основной функцией совета была пробулевма. Ни один закон, ни одно предложение не могло быть внесено в народное собрание без пробулевмы, т. е. без рассмотрения в совете и его резолюции. Вполне понятно, что в народном собрании, состоящем из 10—20 тысяч человек, невозможно обсуждать дела, если они не обдуманы и не подготовлены заранее небольшой коллегией. Пока такая подготовка производилась ареопагом или архонтами, они фактически, очевидно, имели решающее влияние на все государственные дела. Теперь эта предварительная подготовка оказалась в руках демократического органа – совета. Архонты сохранили роль правительства Афин и при Клисфене, но роль их была значительно ограничена. Характерно, что до Клисфена постановления народного собрания датировались по архонту; теперь имя архонта не упоминается, и они датируются по секретарю первой притании совета. Равным образом, и ключами от городской кассы теперь владеет не архонт, а совет. Архонт-полемарх сохраняет значение верховного военачальника; но он теперь является только председателем коллегии из десяти стратегов, избираемых с 502 г. (поднятием рук) по одному от каждой филы.

Возможно, впрочем, что эта коллегия получила фактическое влияние уже при Писистрате. Действительно, Писистрату и его сыновьям для укрепления своей диктатуры были необходимы особые отряды, частью состоявшие из преданных ему крестьян «дубиноносцев», частью из иностранцев-наемников. Руководители этих отрядов и назывались, быть может, стратегами. Из рисунков на вазах мы видим, что в войске Писистрата большую роль играли скифы.

Эти стихийно возникшие учреждения Клисфену необходимо было оформить. Стратеги в его конституции получают характер военачальников, выбираемых по одному из каждой организованной им филы; скифские стрелки становятся государственными рабами и играют с этого времени в Афинах роль полицейских. Энгельс делает по этому поводу следующее остроумное замечание:

«Афиняне учредили, таким образом, одновременно со своим государством также и полицию, настоящую жандармерию из пеших и конных лучников... Но эта жандармерия формировалась из рабов. Эта полицейская служба представлялась свободному афинянину столь унизительной, что он предпочитал давать себя арестовать вооруженному рабу, лишь бы самому не заниматься таким позорным делом. В этом сказывался еще образ мыслей древнего родового быта. Государство не могло существовать без полиции, но оно было еще молодо и не пользовалось еще достаточным моральным авторитетом, чтобы внушить уважение к занятию, которое бывшим членам рода неминуемо должно было казаться гнусным».[148]148
  Энгельс Ф. Происхождение семьи...//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 118—119.


[Закрыть]

Писистратиды не теряли надежды вернуть себе власть, тем более что их поддерживали Спарта и, как мы еще увидим, персидский царь. В Афинах они также имели немало сторонников. Для того чтобы предупредить возможность возврата к тирании, Клисфен ввел новое установление – остракизм («остракон» значит «черепок»). В народном собрании ставится вопрос: нужно ли подавать черепки? Если вопрос разрешался утвердительно, то собиралось особое народное собрание для «черепкования» под председательством девяти архонтов и пританов; в него должно было входить не менее 6000 граждан. Каждый гражданин писал на черепке имя того общественного деятеля, которого он считал опасным для спокойствия государства, и подавал его закрытым. Получивший большинство голосов подлежал изгнанию. Такое изгнание, однако, не наносило никакого бесчестия: гражданин не лишался прав, имущество его не конфисковывалось. Он должен был только покинуть Афины на десять лет, по истечении какового срока мог возвратиться.

С родовыми привилегиями было, таким образом, покончено раз навсегда. Граждане именовались официально уже не по отчеству (хотя и это наименование осталось в употреблении), а по дему; например, Перикл Холаргский, Фемистокл Фреаррийский и т. д. Целый ряд иностранцев, фактически получивших гражданские права при Писистрате, теперь официально получили эти права и были включены в филы и фратрии. Правда, аристократический ареопаг сохранил свои права по надзору за законодательной деятельностью, учреждениями и отдельными лицами, но его влияние было значительно уменьшено благодаря совету пятисот. Зато имущественные привилегии Клисфен сохранил полностью: в клисфеновский совет, как и на все другие должности, могли быть избираемы только граждане высших трех классов от тридцати лет – правда, теперь независимо от происхождения.

«Новая аристократия богатства окончательно оттесняла на задний план старую родовую знать... И наряду с этим разделением свободных на классы в соответствии с имущественным положением происходило... громадное увеличение числа рабов, принудительный труд которых служил основанием, на котором возвышалась надстройка всего общества».[149]149
  Там же. С. 167.


[Закрыть]

Как мы видели, Клисфен признал верховный протекторат Персии над Афинами. В силу этого признания персидский сатрап Малой Азии Артаферн, желая, чтобы власть в Афинах была в надежных руках, требует (примерно в 501—500 гг.), чтобы афиняне вернули власть Гиппию. Афиняне на это пойти не могли; по-видимому, в связи с этим Клисфен и его партия лишаются власти. Это означало разрыв с Персией.[150]150
  У власти становится патриотически настроенная аристократическая партия (быть может, возглавляемая доблестным полководцем Лакратидом из знатного рода Евмолпидов; он был архонтом между 500 и 497 гг.; этот род и впоследствии боролся с Алкмеонидами).


[Закрыть]

Попробуем теперь дать краткую характеристику революции VI в. В начале VI в. еще не может быть речи об афинском государстве: перед нами родовая община, находящаяся уже, правда, в стадии далеко зашедшего разложения. Родовые деления – род, фратрия, фила – являются в то же время политическими делениями: аристократы, руководящие отдельными родовыми группировками, в то же время руководят и всей общественной жизнью. Крестьянин закабален; богатый горожанин, хотя и несет уже повинности в навкрариях, но не пользуется никакими правами. Земля является неотчуждаемой родовой собственностью. Рабов (кроме закабаленных долгами крестьян) еще немного, и это рабство носит еще патриархальный характер.

В результате революции, завершенной Клисфеном, Аттика в политическом отношении делится уже на локальные единицы; родовые объединения лишились всякого политического значения и сохранились только для религиозных целей, хотя «моральное влияние, унаследованные взгляды и образ мышления старой родовой эпохи еще долго жили в традициях, которые отмирали только постепенно».[151]151
  Энгельс Ф. Происхождение семьи...//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 118.


[Закрыть] Богатые горожане пользуются теми же привилегиями, что и богатые аристократы; к участию в управлении допущены все свободные граждане; кабала и рабство за долги отменены. Возникает государство с широким применением рабского труда и со сложной системой демократических учреждений. Итак, «...возникло общество, которое в силу всех своих экономических условий жизни должно было расколоться на свободных и рабов, на эксплуататоров-богачей и эксплуатируемых бедняков, – общество, которое не только не могло вновь примирить эти противоположности, но должно было все больше обострять их. Такое общество могло существовать только в непрекращающейся открытой борьбе между этими классами... Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием – расколом общества на классы».[152]152
  Там же. С. 168—169.


[Закрыть] Наряду с разделением на свободных и рабов, появляется различие между богатыми и бедными, обусловленное новым разделением труда новое разделение общества на классы.

Родовая община переходит в классическое рабовладельческое демократическое государство. Государство и в этом случае оказалось, таким образом, силой, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним, все более и более отчуждающей себя от него: «...государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка»»[153]153
  Там же. С. 170.


[Закрыть]

«В какой степени сложившееся в главных своих чертах государство соответствовало новому общественному положению афинян, свидетельствует быстрый расцвет богатства, торговли и промышленности. Классовый антагонизм, на котором покоились теперь общественные и политические учреждения, был уже не антагонизмом между знатью и простым народом, а антагонизмом между рабами и свободными, между находившимися под покровительством и полноправными гражданами... Возникновение государства у афинян является в высшей степени типичным примером образования государства вообще, потому что оно, с одной стороны, происходит в чистом виде, без всякого насильственного вмешательства, внешнего или внутреннего... с другой стороны, потому, что в данном случае весьма высоко развитая форма государства, демократическая республика, возникает непосредственно из родового общества...».[154]154
  Там же. С. 119.


[Закрыть] Здесь государство возникает непосредственно и преимущественно из классовых противоречий, развивающихся внутри самого родового общества.

Конечно, эта революция не была делом рук одного Клисфена. Она началась вооруженным выступлением демоса в начале VI в. Ряд уступок новым общественным силам принужден был сделать, как мы видели, уже Солон; затем Писистрат, поддерживавший обреченное на гибель мелкое крестьянство, нанес тяжелый удар земельной аристократии и завоевал ряд новых пунктов для вывода крестьян-колонистов и ввоза необходимого крестьянам хлеба; обе эти меры, однако, чрезвычайно усилили городской торгово-ремесленный класс. На долю Клисфена выпало создать продуманную систему демократических учреждений и закрепить законодательным путем меры, проведенные его предшественниками.

5. ИСТОЧНИКИ

Об источниках для истории VI в. мы уже говорили выше (см. гл. II, § 6). Однако для Афин VI в. мы располагаем гораздо большим числом источников, чем для других современных им государств. Ученые V и IV вв. еще располагали стихотворениями Солона, описывавшего проведенную им реформу; к счастью, до нас они сохранили в виде цитат отрывки, казавшиеся им наиболее важными с исторической точки зрения. Эти ученые еще имели в руках свод законов Солона; правда, по самому характеру такого свода в него вошли, с одной стороны, старинные законы, бывшие в ходу до Солона и не отмененные им, с другой – более поздние добавления. До нас дошли лишь немногие из этих законов. Далее, древние еще видели ряд надписей, уже не дошедших до нас. С середины V в. появляются «Афинские хроники», так называемые «Аттиды»; наиболее известными авторами «Аттид» были Гелланик из Лесбоса (V в.), Андротион (IV в.), Филохор (III в.). Эти «Аттиды» не дошли до нас. Ряд сообщений, относящихся к нашей эпохе, находим у Геродота, очень немного – у Фукидида. Позднейшие сообщения Аристотеля и еще более поздних авторов имеют источником, главным образом, «Аттиды» и Эфора. Из них наиболее важное – «Афинская полития» Аристотеля, найденная в 1890 г. в песках Египта; первая часть этой книги посвящена истории афинских государственных учреждений (к сожалению, начало книги оборвано – она начинается заговором Килона, но краткое изложение содержания этой книги сохранилось у позднего автора – Гераклида Понтийского). Любопытный материал содержится также в «Политике» того же Аристотеля и в биографии Солона, написанной Плутархом. Главный недостаток всех этих работ тот, что они, во-первых, смешивают исторический и новеллистически-легендарный материал, характерный для устной традиции о VI в.;[155]155
  Таковы, например, рассказы об участии Солона на съездах семи мудрецов и о встречах Солона с лидийским царем Крезом, жившим значительно позже его.


[Закрыть] во-вторых, они некритически использовали олигархические памфлеты конца V в., описывающие демократическую революцию VI в. в извращенном виде с целью ее дискредитировать.[156]156
  Образцом олигархического памфлета является анекдот, содержащийся у Аристотеля и Плутарха, согласно которому друзья Солона, Конон, Клиний и Гиппоник, узнав, что Солон собирается признать недействительными все долги, скупили большое количество земли в долг; затем эти земли остались за ними бесплатно. Этот анекдот был пущен в оборот, несомненно, олигархами конца V в. с целью дискредитировать демократию и руководивших ею в конце V в. Конона, Алкивиада и Каллия, предками которых были указанные друзья Солона.


[Закрыть]

Надписи VI в., несмотря на их малочисленность, позволяют сделать интересные выводы для истории этой эпохи – например, народное постановление о выводе клерухов на Саламин; не менее важны и монеты того же столетия, особенно монеты аристократических родов (историческое значение этих монет впервые установлено Сельтманом в 1924 г.); значительный интерес представляют также археологические памятники (прежде всего обломки ваз), причем важны не только самые рисунки на вазах, но и места их нахождения; они дают нам представление о границах и характере афинской торговли.

ГЛАВА IV
АРХАИЧЕСКАЯ ЭПОХА (ПРОДОЛЖЕНИЕ). ПРИМИТИВНО-РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА

Афины представляют собой пример греческой общины, которой угрожала непосредственная опасность превращения в примитивно-рабовладельческое государство, т. е. в такое государство, в котором основной массой производителей являются собственные граждане, порабощенные путем долговой кабалы. Такой тип общества нам хорошо известен из истории древнего Востока (см. с. 25—26). В Афинах процесс порабощения беднейших граждан был ликвидирован в последнюю минуту, и здесь благодаря коренной ломке общественных отношений закабаленные крестьяне стали свободными гражданами. Причина этого лежит отнюдь не в какой-то особенной гуманности афинского народа. Дело в том, что к VI в. достигла уже большого развития другая, более совершенная форма рабства, при которой рабы приобретаются за границей, преимущественно из негреческого населения; вследствие незнания местных обычаев и отчужденности от местного населения, из-за разницы в языке и религии они представляют собой гораздо более удобный объект для эксплуатации, чем собственные закабаленные сограждане.

Но в некоторых отсталых земледельческих государствах Греции, живших замкнутым хозяйством и не принимавших участия в международном торговом обороте, а следовательно, и не ввозивших рабов, произошло именно то, чего избежали Афины: здесь развился особый тип рабства, основанный на эксплуатации прикрепленных к земле коренных жителей страны.

Поэтому нам представляется весьма убедительным выставленное рядом крупных исследователей предположение, по которому на Крите, в Спарте и в Фессаллии основным орудием порабощения были также долговая кабала, продажа бедными гражданами своих детей в рабство и прямое физическое принуждение со стороны обладателей внушительной военной силы (в Фессалии такие рабы назывались пенестами, «бедняками»).

1. КРИТ VI—V ВЕКОВ

Государственное устройство критских городов является наиболее поучительным, так как здесь древнейшие греческие учреждения сохранились дольше, чем в других местах. Чрезвычайно интересно для историка и близкое сходство критских учреждений со спартанскими, на что обратили внимание уже древние.

Крит был разделен на ряд небольших самостоятельных полисов (в эпоху Гомера их было девяносто) с очень сходным государственным устройством. Самыми крупными были Кнос, бывшая столица Миноса, и Гортина. Из Гортины до нас дошла надпись V в., содержащая очень древний свод законов; кроме того, до нас дошли интересные надписи из Дрера и Кидонии.

Чрезвычайно архаическим было земельное устройство Крита. В то время как в остальных частях Греции от общинной собственности на землю остались только пережитки (обычно общине, как целому, принадлежали только пастбища, а культивированная земля была поделена между семьями или небольшими объединениями семей – ойкосами), на Крите сохранились огромные пространства обрабатываемой общинной земли, а прочая земля была поделена на большие «жеребьи» – клары, принадлежавшие большим родовым объединениям, возглавлявшимся аристократическими родами (так же было в Фессалии).

Все население резко делилось на два антагонистических класса – аристократов-воинов (to machimon) и зависимых земледельцев (to georgun). Выше мы приводили застольную песню, сочиненную критскими аристократами. Такая песня была бы невозможной, если бы эти земледельцы испокон века сидели на своих участках и привыкли к своему положению: из этого стихотворения мы видим, что власть критских аристократов над земледельцами держится на их военной силе; только благодаря этому оружию им удается заставлять земледельцев отдавать свои продукты; только из страха перед оружием аристократов эти крестьяне – частью добровольно, частью принудительно – отдаются под их покровительство и признают их своими владыками. Очевидно, мы имеем дело со свежим процессом, еще незакончившимся в то время, когда песня была составлена.

О национальной или расовой противоположности между аристократами и земледельцами не может быть речи еще и потому, что здесь господствующий класс был не чисто дорийского, а крайне смешанного происхождения. Уже Гомер говорит о чрезвычайной смешанности различных племен – греческих и негреческих – на Крите. В городах Крита основным делением населения является деление на филы, и уже эти филы делятся на группы, соответствующие упомянутым выше кларам. Часть этих фил носит названия фил, свойственные всем дорийцам (Гиллеи, Диманы, Памфилы); другие носят заведомо недорийские названия; тем не менее все эти филы вполне равноправны.

Зависимые крестьяне делятся на две группы – на мноитов, обрабатывающих общинную землю, и на кларотов, обрабатывающих клары отдельных родовых объединений. Эти зависимые крестьяне часто называются у древних рабами, но это рабство имеет все те черты, которые мы считаем характерными для рабства примитивного или древневосточного.

1. Эти рабы не «одушевленные вещи», а обладают известными, хотя и ограниченными, правами: они дают показания не под пыткой, как рабы в передовых греческих государствах, и их присяга принимается во внимание; они имеют собственное имущество, которое не может быть у них отнято; за нанесенный им ущерб виновные подвергаются наказанию, хотя и меньшему, чем за нарушение прав свободных людей; закон признает их браки (они могут жениться и на свободных) и защищает их семью.

2. Закон ограничивает право хозяина распоряжаться этими рабами. Право продажи этих рабов ограничено; закон защищает их от оскорблений и издевательства со стороны хозяина; хозяин не может принуждать рабыню к сожительству с собой.

Целый ряд критских учреждений классической эпохи несомненно восходит еще к микенскому времени. Таковы, прежде всего, возрастные классы и мужские союзы, упоминание о которых имеется уже в поэмах Гомера и которые мы еще встретим и в Спарте. Мне удалось обнаружить такие союзы также в Милете, бывшем одним из центров микенской цивилизации. Такие союзы засвидетельствованы и для ряда первобытных племен нашего времени; их характеризуют следующие черты: 1) мужское население делится на классы по возрасту (чаще всего три класса – юношей, взрослых и пожилых), причем переход в высший класс связан с особыми посвящениями и испытаниями; 2) мужчины обедают вместе в общем помещении и вне семьи; 3) дети также воспитываются совместно вне семьи и подвергаются ряду истязаний; чаще всего они участвуют в общих трапезах взрослых, получая остатки от их пищи.

Все эти черты характерны для общественного устройства критских городов. Как мы узнаем из Гортинской надписи, население этого города делилось на три возрастных класса – несовершеннолетних юношей (аноров), не бегавших взрослых (аподромов) и бегунов (дромеев). Отсюда мы видим, что попасть в высший класс могли только участники состязаний в беге.

Полную аналогию этим учреждениям имеем мы в Милете: и здесь три возрастных класса, из которых один юношей, другой – носителей венков или певцов (мольпов), т. е. участников состязаний в пении.

Взрослые мужчины разделены на обеденные товарищества, называемые (как у Гомера) гетериями. Они обедают (как в Милете) в общем мужском доме, – на Крите этот дом так и назывался: «мужской дом» (андрейон), причем продукты доставляло государство. Юноши услуживали взрослым во время этих обедов (так же было в Милете).

Юноши на Крите воспитывались не дома, а в особых отрядах или «стадах» (агелах); они вместе занимаются военными упражнениями и вместе спят. Однако эти первобытные учреждения здесь видоизменились в связи с аристократическим строем общества. Это выразилось не только в том, что все эти учреждения имеют в виду только аристократов, а никак не зависимых крестьян: среди этих аристократов задает тон высшая аристократия. Во главе каждой агелы стоит сын одного из знатнейших аристократов, который подбирает себе товарищей по собственному выбору, создавая нечто вроде свиты или клиентов.

Не менее показательно и государственное устройство критских городов. Здесь, как и в Афинах, уже очень рано были устранены цари (басилеи) и заменены аристократической коллегией из десяти космов, имеющих много сходства с афинскими архонтами эпохи господства аристократии. Как и в Афинах, во главе коллегии стоит косм-эпоним. Подобно афинскому архонту-полемарху один из космов предводительствовал на войне; но в то время, как в Афинах тот же архонт-полемарх ведал и дела иностранцев, здесь этими делами заведовал особый косм-ксений. Наконец, космы, подобно афинским фесмофетам, были и судьями.

Вспомним, что в Афинах каждый определенный промежуток времени во главе государства стояли представители одной из фил – пританы. Судя по названию («пританы» – вожди), эти демократические должностные лица сменили высших аристократических сановников государства, также представляющих одну из фил. Как раз такое устройство мы имеем на Крите: все десять космов избираются одной из фил, причем филы чередуются друг с другом в управлении. В космы могут быть избраны, как в архонты в древнейших Афинах, лишь представители высшей знати.

«Советниками» космов были члены высшего аристократического родового совета – «бола» – или «старейшины» (прейгистой). Так же, как афинский ареопаг, эта бола составлялась из отбывших срок службы космов.

Наконец, в государствах Крита существовало и народное собрание (агора). Подобно спартанскому народному собранию (и несомненно также афинскому до Писистрата), это был только «Umstand».[157]157
  См. выше, с. 186.


[Закрыть] члены собрания не могли выступать с речами и вносить предложения. Право выступлений в собрании и законодательной инициативы принадлежало исключительно космам и старейшинам; народу оставалось только голосовать.

На примере критских учреждений мы можем лишний раз убедиться, что государственное устройство греческих городов не выдумывалось мудрыми или гениальными законодателями. В общем эти учреждения и весь строй различных греческих государств были сходны между собой; если бы мы имели больше сведений из этой эпохи, то несомненно обнаружилось бы еще большее сходство.