Текст книги "Огни Хафельберга"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Сегодня почетное место у изголовья занял очередной мелкий и белобрысый племянничек, но от него Марцель быстро быстро избавился, внушив непреодолимое желание пересидеть полчаса в туалете. Когда парень выскочил из палаты и пронёсся по коридору, телепат хмыкнул и толкнул дверь. На столике стояла ваза с солнечно-жёлтыми одуванчиками, и грековатый запах перебивал даже лекарственную вонь. Марцель выхватил один и размял в пальцах, пачкая кожу липким, быстро темнеющим соком, переступил с ноги на ногу.

Заставить себя разбудить больного старика было почему-то трудно. – А, это ты! Первые слова Иоганна отдавали разочарованием. Марцель сцепил руки за спиной. – Я ненадолго, – сказал он, глядя в сторону. – Так, заскочил извиниться. Я тут на днях убил твоего друга Лео, и не сказать, что сильно об этом жалею.

Иоганн резко выдохнул и закашлялся. – Ты не врёшь? Злости в его вопросе не было ни грана, лишь бесконечное недоверчивое удивление. – Не вру, – хмыкнул Марцель, – так что можешь перестать трястись за свою ненаглядную Эву. И да, кстати, о Штернбергах. Прекрати уже вешать на бедняжку Герхарда заботу о твоих цветочках.

Он эти монстеры с дефенбахиями на дух не переносит. На этом всё. Бывай здоров, дедуля, – неловко оцелютовал Марцель и встал. – Погоди, – хрипло попросил Иоганн. Глаза у него были мутные, дыхание сбилось, и контрольная установка в изголовье кровати начала пищать. – Ты видел Эву? Она здесь? – Вроде бы, нет, – пожал плечами Марцель.

А что? – Здесь была женщина, – неожиданно ясным голосом произнес Иоганн. Она принесла корзину желтых цветов и села у окна. «Женщина в синем платье, совсем как у Эвы». Прибор запищал совсем дико, и Марцель поспешно выскочил из палаты, чтобы не столкнуться с врачом. Пальцы, вымазанные одуванчиковым соком, почему-то щипало.

Он бегом добрался до реки, а там присел, рискуя свалиться в воду с крутого берега, и начал старательно отмывать руки. До встречи с Ульрике в заброшенном саду за сгоревшей школьной пристройкой оставалось около часа. Этого хватило, чтобы обойти все прилежащие кварталы вдоль и поперёк, наворовать яблок и почесать за ухом пару вредных зеленоглазых кошачьих подростков, нежившихся на тёплых камнях школьных развалин. Ульрике, в отличие от тысячи-тысяч женщин, оказалась пунктуальной и пришла ровно в полдень, как и было назначено.

– Привет, – зевнула она, – и о чём ты хотел поговорить? – Э-э-э… – протянул Мартель, виновата, косясь в сторону. – Вообще-то это не я хотел… Извини… – Алекс, выходи, я тебя слышу… Зашуршали кусты, и Мартель заранее втянул голову, опасаясь заслуженной затрещины. Но гнев пал не на него.

Ты… – Ульрике разом стряхнула апатию и зашипела как кошка. – Какое право имеешь ты здесь находиться, когда… – Да. Александр Декстер, больше похожий на священника в своей теперешней одежде, в черной рубашке и джинсах, чем в прежней робе, легко перемахнул через остатки фундамента и подбежал к ульрике. Та шарахнулась, беспомощно оглянулась на Марцеля и все поняла. – Это ты его позвал?

Ну да, – не стал отпираться Марцель. – Поговори с ним. Если не ошибаюсь, он внук Лайонелла Цорна. Черноглазый и черноволосый Александр Декстер улыбнулся. Я – сын его дочери. Небольшая разница, но она есть. Я тебя давно ищу, Ульрике. Человек по имени Джильда подсказал мне, как справиться с огнем, но положить конец всему можешь только ты.

Секунду назад он был далеко, и вдруг оказался перед Ульрике на коленях с запрокинутым, как в молитве, лицом. Прости меня за смерть твоей матери, пожалуйста. Во всем только моя вина. Прости меня за то, что ты осталась одна. Прости меня за то, что тебе пришлось уйти из Хаффельберга, и за то, что ты не можешь вернуться сюда навсегда. Прости меня за то, что многие из тех, кто был тебе дорог, погибли в огне.

Прости меня за то, что проклятие не удалось остановить после первого круга, и оно росло еще и еще. Человек слаб, и я слаб, прости меня за все!» Она застыла как вкопанная, и Декстер все говорил и говорил, глядя ей в глаза, и Марцель не чувствовал ни грана фальши. Хрустальный лабиринт вибрировал и звенел, покрывался трещинами и грозился рассыпаться в любую секунду, а потом Ульрикия вдруг протянула руку и коснулась лица Декстера.

– Я прощаю тебя, и это я виновата. Если бы я простила тогда, то кроме нее никто бы не умер. Ульрикия вдруг упала, как подкошенная, и из глаз у нее полились слезы, неостановимо, как тогда у Герхарда.

Александр Декстер подхватил ее и бережно прижал к себе. Хрустальный лабиринт рассыпался сверкающей пылью. Огонь в медной чаше горел ровно и спокойно. – М-м-м… – промямлил Марцель, глядя в сторону. – Кстати, мы завтра уезжаем. Без пятнадцати десять. Если хотите, можете проводить. – Ну, я пойду. – А вы поговорите пока, поговорите.

Декстер обнимал Улли-реке и что-то торопливо шептал ей на ухо. Марцель велел своей ревности заткнуться и медленно побрел к дырке в заборе. Шелтон наверняка успел уже разозлиться. Последнее утро в Хаффельберге побаловало солнечной погодой. Жара выдалась летняя, не читая сырости и холоду последних двух недель. Марцель щеголял в одной футболке и рваных джинсах, любовался миром сквозь бледно-лиловые стеклышки очков и доставал улерики просьбами встретиться как-нибудь где-нибудь.

Улирике отвечала не в попад и вообще была странно рассеянной, и взгляд ее казался обращенным вовнутрь. Шелтон посматривал на нее искоса, а потом вдруг подошел и положил ей руку на лоб, одновременно вгоняя себе иголку в ладонь. Прислушался и выдохнул удивленно. Улирике мрачно уставилась на него.

– Скажешь ему? Шелтон усмехнулся. – Нет, пусть это станет сюрпризом. Мысли у них были совершенно нечитаемые. Впрочем, сюрпризы начались еще утром, когда провожать напарников до станции пришли Декстер Суллирик и вместе. У Марцеля тогда от нехороших подозрений аж зубы свело. Но ничего, парочка общалась, хоть и дружелюбно, но достаточно прохладно. Скорее, как вынужденные союзники, нежели как друзья.

По дороге к станции лже-священник и вовсе деликатно приотстал, наткнувшись на что-то интересное на обочине, и потом следовал на расстоянии метров в тридцать. Шаг он прибавил только уже у самой платформы, когда вся компания переминалась с ноги на ногу в ожидании поезда. И Шелтон скучал, пули реке зевало, а Мартель мучился, не зная, что сказать на прощание, а поэтому ляпал глупость за глупостью. – А ты правда купишь остров?

Спросил он стратега, вглядываясь в горизонт. – Поезда еще не было видно. – Почему нет? – улыбнулся Шелтон. – Ты ведь никогда не видел море? – Неа. – Значит, увидишь. Вдалеке что-то металлически сверкнуло. – Наверно, поезд. – А ведь нам с Алексом тоже придется уехать, – сказала вдруг Улирике, рассеянно взглянув на Декстера. Тот стоял в полоборота, прижимая что-то к своей груди и тоже смотрел на приближающийся поезд.

– Он сказал, что у него вроде есть брат или сестра. У дочери Цорна было двое детей, и оба ребенка после несчастного случая оказались в приюте. Младшего, Алекса, почти сразу усыновили Декстеры, а вот его брат или сестра тогда были в больнице, и забрать их не позволили. – Будете теперь их искать, – понятливо кивнул Шелтон.

Ну да, – согласились улерики. – Конечно, наверняка дар перешел только к Алексу и никакой опасности нет, но все-таки я хочу удостовериться в этом. Я наошибалась, мне и разгребать, да и Аликс хочет найти единственного живого родственника. Пара зацепок у нас уже есть, будем действовать по горячим следам.» Заметив, как телепат хмурится, она тепло улыбнулась.

И не переживай, Марцель, мы еще встретимся. – Я не переживаю, – пробурчал он в сторону. – Встретимся обязательно, мир не такой уж большой. А у нас будет… – Что-нибудь. – Ну, да, – пообещала Оль реке весело, – может, даже на нормальной кровати. Шелтон посмотрел на них и беззвучно расхохотался, и Марцель от неловкости пнул мыском кроссовка платформу.

Поезд медленно приближался. – Не волнуйся, я позабочусь о ней, как мог бы заботиться о сестре, – подал вдруг голос лжесвященник и подошел ближе. – Мы закончим свои дела и сразу попробуем вас найти. – А, тогда хорошо! – начал было Марцель и только тогда заметил, что пищит на руках у Декстера, маленький дрожащий пушистый комочек.

– Слушай, а откуда он у тебя? Декстер ласково почесал за ухом растрепанного кошачьего подростка и улыбнулся. – Это она, кажется. Прибилась ко мне по дороге. «Хочу взять её с собой. Точнее, с нами. Мы же вместе с Ульрики едем». Поезд просигналил совсем близко. До станции оставалось полкилометра, не больше. «А куда вы собираетесь?»

Марцель инстинктивно протянул руку, и котёнок лизнул его пальцы. «Какая добрая девочка. Наверно, в Вену», – пожал плечами Декстер. Всегда хотел посмотреть на Венскую оперу, да и след уводит именно туда. – Как думаешь, а ей там понравится? Котенок чихнул. Марцель посмотрел на апельсиново-рыжую шерсть, на любопытные зеленые глаза, и хмыкнул.

В опере? – Да, пожалуй.