Текст книги "Огни Хафельберга"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Зато никто не задает вопросов. Хмыкнул Шелтон и подпер щеку кулаком, пристально глядя на напарника. – Ты сегодня себя хорошо чувствуешь? – Ну, сносно. – Как насчёт небольшой работы? Шелтон уже и не пытался играть роль застенчивого профессора. Любимые кольца и чёрные водолазки снова отвоевали место в гардеробе. Марцель покосился на оскаленную змеиную пасть, серебряное кольцо на среднем пальце и хмыкнул.

– Смотря какая работа. Скажем, потрепать нервы Герхарду Штернбергу. В конце концов, пора бы нам и выкурить из норы Нуаштайна. Марцель вскочил, чувствуя, как лопается мыльный пузырь апатии, душивший его в последние дни. – Ух ты! Сейчас переоденусь и идем. А что так срочно? Шелтон захлопнул крышку ноута.

Да так, птичка напела кое о чем. У тебя десять минут. Он управился даже раньше. Вытащил из чемодана чистые джинсы, водолазку, нашарил в пакете с носками пару одинаковых, в торопях напялил на себя и слетел по лестнице, на ходу ныряя в толстовку. «Я готов. А ты?» Шелтон уже стоял в дверях. «Нам нужно в ту рощу, где была стычка с ищей Камиблау. Помнишь дорогу?» «Еще бы».

Марцель едва ли не приплясывал от азарта, хотя Бог все еще болел от резких движений. «Расскажешь по пути, а? Почему именно туда?» «Хочу проверить одну теорию». Так же туманно откликнулся стратег. «От тебя требуется только считать память Герхарда за последние сутки». Энтузиазм разом выветрился. Мартель присел на табуретку и начал неторопливо шнуровать кроссовки. «Не доверяешь мне, а?»

Шилтон машинально стащил кольцо со среднего пальца и также медленно надел его снова. «Доверяю». Провокационно улыбнулся он. «Но так будет веселее. Поверь». Океанские волны шелестели загадочно и непреклонно. Марцель смирился. – Веселее, ага. Шелтон заболел, что ли? После достопамятного ливня прошла уже почти целая неделя, но земля до сих пор была сыровата.

В городе потоками воды вымыло кое-где булыжники из мостовой, и теперь дыры были огорожены красными лентами до приезда ремонтной службы. В саду прямо за площадью осыпались почти все яблоки, и теперь лежали под деревьями желто-бордово-красным ковром. Марцель слазил через забор, выбрал себе одно, вытер полой футболки и всю оставшуюся дорогу аппетитно хрустел. Шилтон косился на яблоко, но ничего не говорил.

Хочешь? – Я с этой стороны не кусал, – брякнул Марцель, а стратег неожиданно кивнул. – Давай. – М-да, день проходит под знаком тотального охренения. Тропинка, как ни странно, была почти сухой. Только кое-где оставались пока сырые участки, и на них Марцель заметил свежие отпечатки кроссовок. «Как думаешь, кто здесь прошел?» Он присел на корточке и тронул застывший след пальцем.

Под ногтем осталась черная грязь. «Высокий белый мужчина, молодой, спортивный, в кроссовках Фубер коллекции этого года», – хмыкнул Шелтон. – Впрочем, возможно, я и ошибаюсь. – Ага, ага, таким сволочным тоном не ошибаются. Когда они добрались до рощи на вершине холма, Шелтон взглянул на дорогу, ведущую вниз, и отправил напарника погулять, а сам присел на качеле с ноутом.

Марцель заметил это краем глаза и вздрогнул. На секунду вместо стратега померещилась Рут и в груди кольнула. Призрачно невесомо зазвучали музыкальные переливы, то ли в воспоминаниях, то ли все-таки наяву, но где-то невообразимо далеко. Если бы у меня было побольше мозгов и решимости, то она осталась бы жива. Внизу под холмом лежал город, побитый дождем, но все-таки живой.

Высилась колокольная башня монастыря, блестел в по осеннему тусклам солнце флюгер на ратуше, кто-то спешил на работу, кто-то в магазин, от кого-то ушел муж, кто-то медленно умирал в больнице, кто-то нянчил орущего младенца и задыхался от нежности, кто-то написывал аккуратным почерком приглашение на свадьбу, кто-то бродил по чужим мирам в городской библиотеке. И шум мысленных голосов сливался в ненавязчиво всеобъемлющую мелодию, которую могла сочинить Рут, а мог и пестрый флейтист из сказки Ульрики.

Эта мелодия кошкой терлась у колен мартеля и утягивала его вдаль, во времени и в пространстве. – Слушай, чувствуй, живи. Монстр ушёл из города. Или ненадолго уснул. – Шванг, – негромко произнёс Шелтон, но звук голоса пробрал до костей.

– Пора. – Смотри, там, на подъёме. Марцель вскочил на ноги, отряхнул джинсы от ссора и рванулся к тропинке. – Это он? – спросил, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – В кожаной куртке и с плеером? – Ты видишь здесь кого-то еще? – смешно вздернул в брови Шелтон. – Пока ждем. Через пару минут он будет здесь, и давай отойдем с тропы.

Что-то меня тянет на сюрпризы. Герхард, как выяснилось, сюрпризов, напротив, не любил. – А, это вы, профессор, и… э… Шванг… протянул он дружелюбно, но Марцель успел заметить, как на мгновение у него исказилось лицо от паники. На дне холодного мысленного потока мелькнуло что-то тёмное. «Не ожидал вас тут встретить. Гуляете, да?

Вообще здесь очень красивые виды. Лучше, наверное, только в горах». Герхард мягко перебил его Шелтон, выступая вперёд. Большие пальцы за кожаным ремнём на поясе, металлические кольца опасно поблескивают, чёрная водолазка, чёрные джинсы, сумрачный взгляд и улыбка ангела. – Хватит нести чушь, ты ведь знаешь, зачем мы здесь. Герхард бледнее отступил на шаг, оглянулся беспомощно, надеясь увидеть рядом хоть кого-то, случайного прохожего, нежданного свидетеля, кого угодно, лишь бы не оставаться наедине с этими.

– Совершенно не понимаю, о чем вы, – пролип эталон, машинально теребя молнию на куртке. – Но на всякий случай напоминаю вам, что я офицер полиции. – А я – нет, – заговорщическим шепотом сообщил Марцель и радостно оскалился.

Герхард сглотнул и сделал еще шаг назад. – Даже больше скажу. Я вовсе не профессор. Шелтон не двигался с места, просто улыбался и смотрел потемневшим взглядом, но от этого даже у Марцеля коленки начинали подгибаться. – Вы ведь умный человек, Герхард, и понимаете, что значит такое признание? – Нет, – предушённо сказал он, и сознание на долю мгновения заполнило одна мысль.

– Нет, нет, нет, они убьют меня, пожалуйста, нет. – У меня нет оружия, Герхард, но убежать ты всё равно не сможешь. Тем же спокойным голосом продолжил Шелтон. – Не волнуйся, больно не будет, мы просто заглянем в твою голову. – Шванг, он твой. Марцель только этого и ждал. Всё, что успел сделать Герхард, – отступить на ватных ногах, на шаг, другой и выставить вперед руки.

Марцель с разбегу толкнул его в грудь, повалил на землю, сел ему на живот и коротко приказал «Лежать и не двигаться!». Герхард побелел как бумага. «Что, что ты будешь делать?» Марцель ухмыльнулся и наклонился к самому его лицу. «Ничего из того, о чем ты только что подумал, шалынишка. Не надо!» Герхарда колотила такая дрожь, что Марцелю даже стало его немного жалко.

Шелтон подобрал сумку с ноутом и подошел ближе, явно получая удовольствие от происходящего. – Ты что ноешь как маленький, а, геро? – протянул Марцель и откинул с лица Герхарда повлажневшую челку. Затем погладил с нажимом большими пальцами скулы, очертил линию бровей. – Расслабься уже, правда. Пытать тебя никто не собирается, не наши методы.

Мы обычно действуем тихо и чисто. Кстати, ты, скорее всего, вообще не узнал бы, что уже сдал своего драгоценного Ноа, потому что Шелтон предпочитает управлять ситуацией издалека. Там обрывок информации, здесь, и приз уже в руках. Сечёшь?» Марцель, продолжая трепаться, прижал ладони к его щекам, чтобы настроиться на контакт, но холодный поток разума все так же упрямо выталкивал наружу, несмотря на то, что паника захлестнула Керхарда с головой.

«Конечно, Сечош, ты же у нас неплохой стратег, оказывается. Так вот, все, что сейчас происходит, это небольшой подарок мне от дорогого напарника», – ухмыльнулся Марцель и потянул молнию вниз, расстегивая куртку. Под курткой у Герхарда оказалась форменная рубашка с мелкими тугими пуговицами. «Он знает, как я люблю возиться с мозгами стратегов.

Вы все очень вкусные, правда, похожи на прохладную воду, только по-разному. Шелтон, как океан, а ты напоминаешь ручей, только глубокий. И мне интересно, какая в тебе скрыта глубина. С каждой расстегнутой пуговицей Герхарда все сильнее захлёстывал ужас. Мартель чувствовал себя так, словно идет по ручью вброд и с каждым шагом погружается глубже.

Но до настоящего омута было еще далеко. – Зачем вам это? Губы у Герхарда едва шевельнулись. – Зачем, – искренне удивился Марцель, разводя полы рубашки в сторону. – Вообще-то это наша работа. Нам обещали хорошо заплатить за голову Ноа Штайна, а достать его, похоже, можно только через тебя. – Но знаешь что, Герро, – шепотом протянул Марцель, засучивая рукава.

– Шелтон тоже стратег, как и твой Ноа, и он как-то проговорился, что не хотел бы отдавать нашему нанимателю такое сокровище, что-то вроде цеховой солидарности, м? Марцель прижал руки от локтя до ладоней к груди Герхарда и обхватил его плечи, потом наклонился и шепнул в ухо «Всё будет хорошо, с ним, снова, точнее, с ней».

Это стало последней соломинкой. Герхард невидяще распахнул глаза. Телепатический контакт был установлен. Марцель прижался щекой к его ключице и провалился в чужой разум. «Значит, все, что случилось за последний день, хорошо?» День, как выяснилось, выдался крайне насыщенный. Марцель вынырнул пьяным от обилия информации. Герхард оказался болезненно стеснительным, очень неуверенным в себе, идеалистичным и горячо верящим в справедливость, так, как он ее понимал.

Марцель в первый раз видел человека, который на полном серьезе, считал, что когда-нибудь наступит мир во всем мире и более того, строил планы, как достичь такого исхода. С учетом способностей стратега это немного пугало и завораживало. Герхард побаивался красивых женщин за сорок, до сих пор был слегка влюблен в Даниэлу, мечтал уехать в столицу и сделать политическую карьеру, а еще…

Еще он обожал своих племянников, брата и сестру, Клааса и Наоми. «Ну ни хрена себе!» Мартель зажмурился, пытаясь удержаться в сознании и не упасть в обморок. «Шелтон, а ты знал, что Ноа – это не Наоми, а они оба? Ну, Клаас и Наоми одновременно.

И он, в смысле Герхард, знал, что они работали на Блау и что пришлют именно нас. Ну, то есть не нас, а телепата и кого-то там еще. Ноа ждал, когда приедет телепат.

Нет.

Зачем он ждал, а? То есть, они… – Вот у них и спросим сейчас. Шилтон протянул Марцель руку. – Сливай мне воспоминания. Ты ведь сейчас увидел, куда ходил Герхард? – Увидел, – прохрепел Марцель, обеими ладонями обхватывая руку напарника. – Еду относить своим милым племяшкам. И лекарства. Они простудились. Кстати, ты откуда узнал?

Говорю же, птичка напела. Шелтон принял чужие воспоминания, даже в лице не изменившись. – Птица есть на логотипе штат-банка, а у Герхарда счет именно там. – Теперь понимаешь? – Нет. Убит осознался Марцель. – Я взломал его личный кабинет, и уведомления о снятии денег со счета приходили не только Герхарду, но и мне. Шелтон нахмурился, видимо пытался усвоить полученную информацию, не отвлекаясь от разговора.

За продуктами в доме Штернбергов-Веберов обычно ездит Эва на своей машине, изредка в сопровождении Агана. Но весь последний месяц Герхард почему-то совершал крупные покупки в том же супермаркете, расплачиваясь карточкой. Так понятнее? – Не совсем, – вздохнул Марцель и только сейчас обратил внимание на то, как дышит Герхард. Мелко, неровно.

Эй, ты что, тебе плохо? – У Герхарда текли слезы безостановочно и тихо, и скулы были в красных пятнах, а в сознании билась одна мысль. – Не справился. – Вопрос Марцеля он проигнорировал, но зато спросил сам, болезненно улыбаясь. – Теперь убьете. Смерти он не боялся совершенно. Даже больше. Сейчас он почти хотел, чтобы Марцель достал пистолет и выстрелил, чтобы не пришлось потом возвращаться в убежище к Наоми и Клаасу и видеть их там мёртвыми.

Марцеллю это всё настолько напомнило его собственную недавнюю истерику, что желудок неприятно скрутило. – В конце концов, сколько ему лет? Двадцать два? Двадцать три? Двадцать шесть? Вот подстава! Он же ребёнок ещё, с его-то воспитанием. Это не улица и не банда.

А тут сначала начальница чуть не изнасиловала, пришлось с позором в родной городишко возвращаться, потом дядя в полицию пропихнул, потом знакомая девочка умерла и другой, любимый дядя заодно, а теперь еще и два страшных преступника собираются прибить ненаглядных гениальных племяшек. Мдаа…» Судя по тому, как смотрел на Герхарда Шелтон, мысли у него бродили схожие. – Нет, – наконец, ответил стратег и сел на траву рядом с Герхардом.

– Мы не собираемся тебя убивать. Судьба женой Штайна зависит исключительно от его поведения. – Их поведение. – И от твоего. Будь умным мальчиком и не суй нам палки в колеса. Ясно? Герхард кивнул. Губы у него тряслись. Марцель чертыхнулся, натянул в рукав водолазки на ладонь и промокнул Герхарду лицо. – Малолетний, плаксивый кретин!

Припечатал, яростно растирая ему мокрые щеки. – Так тебе все вечно и будут уже сопли вытирать. – Сначала мамочка, потом суровый дядюшка Иоганн, потом Ноа, теперь вообще я. Да зашибись! – Шванг, время! – неделикатно напомнил Шелтон, но отошел в сторону, чтобы не мешать. – Да знаю я, – буркнул Марцель и впечатал обе ладони по бокам от головы Герхарда.

Так, все. Я понимаю, что у тебя стресс, что ты на самом деле с младшей школы не ревел и все такое, но не в этом дело. Да, тебя сейчас хорошо нагнули, но это бывает, кстати, со мной тоже периодически, типа такова жизнь, понял? Но это не конец света, и да, к слову, мёртвые не мстят и ничего не исправляют, так что перед врагами ломай

любую комедию, только выживай, а уже потом решай, что с этим делать, забыть, как жуткий позор, или мстить, ясно тебе? – Ты там скоро? Шелтон успел уже упилить метров на 30 вниз по тропинке. – Сейчас! – нетерпеливо рявкнул Марцель и свирепо взглянул на Герхарда. Глаза у того по-прежнему были на мокром месте, но разум более-менее пришел в порядок. – Вот так лучше. – Да, чуть не забыл.

Три часа двигаться запрещается! – спохватился он и подкрепил слова телепатическим приказом. – Ну, а чтобы ты здесь не загнулся… Марцель обшарил карманы Герхарда и нашёл мобильник. Без проблем разблокировал, влез в список контактов, прощёлкал до «Том, придурок номер один» и сунул под нос Герхарду. «Твой ненаглядный Томас Линдон, что ли?» «Нет». Быстро соврал он, и Марцель удовлетворённо кивнул.

«Самое то». Потом он набил короткое сообщение с истерической просьбой скорее прийти на помощь, но обязательно одному, потоптался грязными ботинками по форменной герхардовой рубашке, и напоследок пару раз пнул его по ребрам, досаден, пояснив «Это для достоверности, очень способствует возобновлению дружбы. Кстати, скажешь что-нибудь про нас с Шелтоном, и ты труп, как и твой дорогой Ноа, я гарантирую».

Ослепительно улыбнувшись, Марцель потрепал герхарда по волосам и побежал следом за Шелтоном. «Как прошла воспитательная работа?» спросил напарник, когда запыхавшийся марцель едва не навернулся перед ним на скользкой дорожке. – Хреново, – огрызнулся он. – Ненавижу идиотов. Таких убить легче, чем… чем… а чем что угодно. Он, стратег, пожал плечами Шелтон. – Это хорошие задатки. И хорошая связь, возможно. Герхард нам когда-нибудь пригодится.

Да и с Нолаштайном легче будет говорить, если на руках не будет крови Веберов-Штернбергов. – А ты будешь договариваться? – разом оживился Марцель, дурное настроение как ветром сдуло. – А о чем? А как же заказ Блау? Ухмылка Шелтона стала откровенно хулиганской. – Увидишь, Ванг, поторапливайся, нам еще полтора часа тащиться.

«Тащиться» оказалось самым подходящим словом. До заброшенного дома, где обосновались близнецы, и идти было километров пять, не больше, но по такой дороге, что под конец Марцель начал считать Герхарда едва ли не героем за то, что тот сумел пройти по ней и не сильно испачкать кроссовки. Даже Шелтон один раз оступился и едва не улетел с обрыва во враг. Но самым большим сюрпризом стало то, что классы Наоми их ждали.

Завидев издалека приветливо распахнутую дверь, стратег помрачнел, решив, что парочка Ноуэштайн скрылась, но Марцель дёрнул его за рукав. – Они там, и, слышишь, это джаз, что ли, как будто из старого радио. Шелтон сощурился. – Слышу. Да, похоже. И это не джаз, а фри-джаз. Метров за десять повеяло запахом свежезаваренного кофе.

Марцель вслушивался на пределе телепатических способностей, но не смог уловить ни намека на агрессию или хитроумную ловушку. Тем не менее, Шелтон качнул головой. Я первый, и готовься бить, если что. В прихожей никого не обнаружилось, в первой комнате тоже. Марцель, испытывая смутное чувство вины за грязные следы на вымытом до блеска старом паркете, направился дальше по коридору, туда, откуда густо тянуло кофе, и едва не растянулся на пороге, услышав приветливое «А мы вас ждали? Вашу ж мать!», поперхнулся руганью Марцель и беспомощно оглянулся на напарника.

– Они еще и говорят хором. Трэш какой-то. – Да, действительно. С любопытством откликнулся Шелтон и подтолкнул его вперед. – Заходи. Не зачем заставлять хозяев ждать слишком долго. Я тоже давно хотел увидеть вас, Ноа Штайн.

Или Наоми и Клаас. – Лучше Ноа. Так же единодушно откликнулись они. Мартель моргнул. Все это походило на навязчивое навождение. Близнецы были похожи до безумия, несмотря на разнополость. Даже телепатия пасовала, потому что два сознания работали настолько синхронно, что казались единым целым. Наоми и Клаас, одинаково сероглазые, русоволосые, с короткой стрижкой перьями, в абсолютно идентичных бесформенных свитерах с высоким горлом и узких джинсах, в обнимку сидели на продавленном диване.

Перед ними на столике были горой сваленной сладости, стоял полный кофейник, скрытый пакет молока, сахарница и три чашки. Одна большая и две маленьких. – Кофе? – Лукаво поинтересовался правый близнец. Голос был слишком низкий для женского, но слишком высокий для мужского и не самый приятный, но его звучание чего-то завораживало.

– А он не отравлен? – буркнул Марцель и плюхнулся в кресло, пододвигая к себе кофейник. – Ты класс или на оме? – Не отравлен. Хихикнул близнец. «Я Наоми, но это неважно. Мы не разделяем себя на части, имена это только для остальных. Пей, Марцель Шванг, и не бойся». Ульрике сказала, что ты хороший, мы верим.

«А вы её знаете?» Марцель придирчиво осмотрел чашку, открёб что-то подозрительное со дна ногтём и налил кофе. Кинул два кубика сахара, понюхал молоко, но добавлять не рискнул, Слегка попахивала кисловатым. – Ну, да, – кивнул Класс и потёрся щекой о плечо сестры. – Мы дружили. А года три назад она попросила заехать в город и помочь ей кое с чем, но всё никак не получалось.

Только месяца два назад выпал случай. – Выпал случай и триста миллионов, – понятливо кивнул Шелтон и обратился к Марцелю. – Подвинься. Тут на двоих места хватит. Кресло широкое. «И сделай мне кофе». «Да, Ноа, именно о трехстах миллионах я и хочу поговорить». Вопрос один. Ноа переглянулись. «Как? Делить будем?»

«Именно». Наливая кофе в чашку, Марцель чувствовал, что у него потихоньку едет крыша. «Твои предложения, Курт Шелтон». Стратег вежливо улыбнулся. «Мне 299 миллионов и 1500 шванку на карманные расходы». Близнецы одновременно потянулись к кофейнику, чашке, пакету с молоком и сахарнице. Четыре руки сделали кофе, сунули в чашку две соломинки и только потом посмотрели на Шелтона.

«Твои аргументы. Для нас условия что-то невыгодные». «Очень выгодные». Улыбка Шелтона стала раза в два шире. Во-первых, я вас не убиваю, во-вторых, остается жив и здоров Герхард Штернберг, которого вы до сих пор надеетесь втянуть в свою банду стратегов, будущих властителей идеального мира.

В-третьих, я беру на себя объяснение Сблау и инсценировку вашей смерти. В-четвертых, вам все равно не нужны кровавые деньги мафии. Так вы священнику говорили. Наоми задумчиво побулькала трубочкой в кофе, Клаас уставился на Шелтона в упор. – Говорили, да. Мы бы так или иначе не оставили их себе, отдали бы на благотворительность.

Так что ты сейчас не нас обворовываешь, милый Курт, а бездомных сироток. – В Евроконгломерате еще остались бездомные сиротки? В наше-то просвещенное время! – выгнал брови Шелтон. – Какой кошмар! Куда смотрит правительство? Теперь трубочкой забулькал Клаас, а Наоми оживилась. – Предлагаешь устранить правительство? – Предлагаю для начала согласиться на мои условия, а потом посмотрим, – произнес Шелтон и вытащил из груды сладостей вишневую карамель в хрустящей серебряной бумаге.

– Кстати, кто из вас все-таки взаимодействовал с Блау? Он так трогательно держал в тайне вашу внешность. – Мы по очереди, – хихикнули Ноа. – Он думал, что мы – это девушка, которая притворяется парнем, поэтому и не трогал. Временно. Хотел оставить нас для себя. Любовница и стратег – это так удобно.

Вы поэтому сбежали? Ноа опустили взгляд, разом, и у Мартеля холодок пробежал по коже. – Нет. Просто умер наконец человек, жизнью которого Блау нас шантажировал. Шелтон очень аккуратно развернул карамель и положил рядом с чашкой. – Сочувствую. Кстати, это вы подкинули Блау идею нанять для ваших поисков именно меня. Наоми положила голову к брату на плечо и вздохнула.

Не совсем. Мы искали кого-нибудь, кто в тайне копает под Блау. Таких много. Но Ульрике просила привезти в город того, кто умеет слушать. Когда мы узнали о вас, то подумали, что убьем двух зайцев одним выстрелом. – Пирокинетик и Блау? – Да, – вздохнули они и подняли глаза на Шелтона. – Извини, мы просто стараемся выжить.

И загрести жар чужими руками. Понятливо и как-то слишком уж добродушно кивнул Шелтон. А не проще ли было заложить взрывчатку в дом Сорно? Ну, или открутить газовые вентили. С его темпераментом хватило бы и газа, я думаю. Класс шумно втянул кофе через трубочку. Наоми улыбнулась. – Так это был Цорн! – Вы не знали.

Мы не умеем слушать, как он, – спокойно кивнул класс на марцеля. – А без этого охотиться на проклятого было слишком опасно. Сирена умерла, Даниэлла умерла, и даже Рихард умер. «Мы хотим жить». – Трусливая позиция, – сухо констатировал Шелтон и покатал пальцами карамельку по столу. – Как я и предполагал, вы нас использовали.

Раскидали подсказки, почистили базу полиции, убрав упоминания о себе. Нам пришлось хорошо поработать на вас, Ноа, а за работу принято платить. Моя цена – двести девяносто девять миллионов и пятьсот тысяч для шванка. Я уже говорил. Но отставили чашку и прижались друг к другу, переплетая руки. «А зачем тебе триста миллионов?»

«Двести девяносто девять», – скрупулезно поправил Шелтон. «Хочу купить тропический остров и отправить Шванка немного отдохнуть, а то он такой бледный в последнее время, бедняжка». «По чьей вине, интересно?», – огрызнулся Марсель и расплескал кофе себе на пальцы. «По их вине, разумеется», – невозмутимо кивнул Шелтон на Ноа, – «поэтому тебе еще полагается пятьсот тысяч».

«И что я на них себе куплю, по-твоему?» – «Например, плавки, чтобы купаться на острове». – «Угу, целый вагон плавок. И вообще, если это будет наш остров, я буду купаться голышом». Шелтон пожал плечами. Тогда, к примеру, небольшой подержанный самолет, чтобы перевести на этот остров свою уль-реке. Но смотрели на них, смотрели, а потом вдруг рассмеялись, и смех у них был совершенно разный.

У Наоми почти беззвучный, у Клааса в голос. – Кажется, мы договоримся! – ответили они, когда наконец успокоились. – Ты пригласишь нас на свой остров, Курт Шелтон? – Почему нет? Он поднял вишневую конфетку и осторожно лизнул ее. – М-м-м, я всегда за долгое плодотворное сотрудничество.

И вы ведь всё уже давно решили, Ноа, верно? – Верно. Они снова посерьёзнели. – Ты устранишь Блау? – Уже. Шелтон щелчком отправил конфету по столу, и Наоми поймала её и сунула за щёку. Утром мне пришло сообщение от информатора, что Блау пропал без вести во время небольшой заварушки за власть. «У меня есть все основания считать, что он погиб, потому что последним его видел человек, который недавно имел задушевную беседу с Шванком».

«Ах, вот как!» Наоми хрупнула конфетой, Клаас потянулся за кофе. «Интересно, на какой счет перевести деньги?» Шилтон протянул сложенный в четверо блокнотный лист. «На этот, в течение недели, несколькими траншами. Обманывать не советую, если только вы не намереваетесь присоединиться к Влау.

Не намереваемся. Хотите еще кофе? Невинная «хотите еще кофе» растянулась на два с половиной часа, а потом полил дождь и лил опять до самого вечера. Ночевать пришлось в логове Ноа и буквально на соседнем диване. И Марцель всю ночь нервно проворочился, пока Шелсон не ткнул его в бок со словами «Успокойся, до утра я подежурю. Но ничего страшного в итоге не произошло. Утром снова был кофе со сладостями, а затем долгая дорога обратно в Хафельберг.

– Ты правда собираешься с ними сотрудничать? – поинтересовался Марцель уже в гостинице, собирая чемодан. – И что мы делать сейчас будем? Возвратимся в Шельдорф? Блау-то кокнули. – Возвращаться нельзя. – загадочно улыбнулся Шелтон. Интуиция подсказывает, что через пару дней у кое-кого сдадут нервы, и этот кое-кто, в свою очередь, сдаст всю организацию службы по борьбе с организованной преступностью. Так что, если мы не хотим…

– А-а-а, ты поэтому уезжал тогда из города, когда вернулся с простреленной ногой? В восторге от собственной догадливости перебил его Марцель. – Но ведь даже… «Да», – хмыкнул Шелтон, – «скажем так, тот эпизод помог одному человеку осознать, насколько он далёк от идеалов мафии.

Да, кстати, послезавтра мы уезжаем. Арендованную машину я уже сдал, поедем на поезде до ближайшего крупного города, потом с другими паспортами на самолёте, ну, хотя бы в британскую зону. Там по ситуации сориентируемся. Так что, если хочешь попрощаться с Ульрике, делай это сейчас». Марцель как-то сразу растерялся. «Да, я думал, мы ещё хотя бы неделю здесь пробудем.

По-идиотски получается. Её сейчас вроде нет дома». «Так позвони ей». Шелтон покопался в мобильнике и кинул его напарнику. Вот с этого номера она звонила. Марцель попытался дозвониться, не вышло. Телефон в доме фрау Кауфер, любезно подсказанной Греттой, тоже не отвечал. В конце концов, Марцель просто набил сообщение и сел на подоконник с чашкой чая. На фоне вечернего неба темной громадой выселся монастырь.

Чашка в руке вдруг показалась невероятно тяжелой. – Ты куда? – удивленно спросил Шилтон, когда Марцель начал судорожно искать одежду почище и поприличнее. – Хочешь еще кого-то навестить? – Ага, сестру Ангелику. Он махнул рукой и выбежал из дома. До службы оставалось еще минут сорок, и Марцель носился по монастырю как ошпаренный, беззастенчиво приставая ко всем встречным с просьбой отвезти его к сестре Анхелике.

Наконец, одна из молчаливых монахинь указала ему на небольшую пристройку за храмом, которую использовали как местный музей. Анхелика действительно нашлась там. Некоторое время он стоял на пороге и разглядывал ее, седую старуху с удивительно прямой осанкой и ясным взглядом. Смотрел и сравнивал, с портретом на стене в кафе Линденов, с которого улыбалась ослепительная красавица, с воспоминаниями Цорна, где она была бледной и решительной, с ее собственными воспоминаниями, пронизанными ароматом кедров и солнечным светом.

А потом спросил. – Ведь этот Цорн приходил сюда в тот вечер, когда случился пожар, да? Мужчина в шляпе и в коричневом плаще. Ангелика вздрогнула и улыбнулась. Ей было больно. – Да, я слышала, он умер недавно.

Молния попала в дом во время грозы, и все сгорело. Он был хорошим человеком, Марцель, но ему очень не повезло. Марцель прошел и сел рядом с ней, взяв ее за руку. Пальцы были холодными, как у ожившего мертвеца. – Вы так говорите, потому что вы очень добрая, а он Он не был хорошим человеком, и не надо по нему горевать.

Я тоже плохой, кстати. Хороших очень мало. Анхелика качнула головой. На губах с тыла все та же растерянная улыбка. Неправда, хороших больше, просто некоторые хорошие люди очень несчастны, а несчастье делает нас жестокими. Некоторое время Мартель просто гладил ее ладонь, не зная, что сказать.

Вокруг было очень много старых предметов, книги, фотографии, мелочи под стеклянными колпаками, вроде бы имеющие отношение к монастырю, и ничего по-настоящему ценного, кроме последних лучей заходящего солнца, льющихся через высокое стрельчатое окно. – Вы его любили, да, Анна-Мария? Она засмеялась и почти сразу раскашлялась, сухая и надрывно. – Давно меня так не звали. – Да, любила, люблю.

Марцель хотел сказать ей, что Рут погибла, но так и не смог. Вместо этого он попросил. – Вы ведь увидите сегодня Декстера, то есть отца Александра, да? Тогда скажите ему, что мы послезавтра уезжаем на поезде в девять сорок, и если он хочет встретиться с Ульрике, пусть найдет меня сегодня. – Хорошо, – тихо пообещала сестра Анхелика. Она по-прежнему улыбалась, но как только Марцель переступил порог, заплакала.

«А что бы их всех?» Марцель оборвал телепатическую связь и закурил. К Шелтону он вернулся уже поздно ночью. Александр Декстер заявился к Вальцам прямо во время завтрака, якобы для знакомства с паствой. Он вежливо расспрашивал Гретту о жизни в Хаффельберге и напрочь игнорировал осторожные попытки стратега прощупать почву.

Марцель немного полюбовался на это, а потом встал из-за стола и направился к двери. Проходя мимо лжесвященника, он словно невзначай мазанул пальцами ему по затылку и скинул всю необходимую информацию. Время встречи, место, условия. «Ты куда?» Уже не особенно заботясь о поддержании имиджа, окрикнул напарника Шелтон. «В твоем состоянии я бы не советовал». «В госпиталь», – перебил его Марцель и ухмыльнулся.

До отъезда оставалось еще два неприятных дела, и с одним из них нужно было разобраться прямо сейчас. «Так, значит, госпиталь у нас за рекой, и два часа остается до встречи. Должен успеть». Больничный комплекс в Хаффельберге ничем не уступал такому же в любом из центральных районов Шельдорфа, разве что люди так не толпились в холле, а дежурная могла сказать, кто в какой палате находится, даже не заглядывая в компьютер.

– Иоганн Вебер, – задумчиво протянула она, украдкой разглядывая недочитанный роман, спрятанный за стойкой. – Вы ведь не его родственник. Второй этаж, номер 24, одиночная. – Спасибо, – улыбнулся вместо ответа Марцель, узнав все, что хотел, и перегнулся через стойку, касаясь ухоженной руки. – Не думай обо мне. Лучше книжку почитай.

Пока дежурная рассеянная листала роман, и думать забыв о странном посетителе, Марцель поднимался по лестнице, массируя ноющие виски. После двух высокоуровневых воздействий за короткое время голова начала побаливать, пока терпимо, но чувствительно. Иоганну Веберу, впрочем, было еще хуже. После приступа он целыми днями спал. Лекарства, возраст, общая усталость. Возле него постоянно дежурил кто-то из родственников.