Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

Глава третья. Серебряная фляга с именем

Путники в полумраке двигались по неширокой одноколейной дороге. Направление на Зинагар было не очень популярным. Сразу после Уце просторный тракт змейкой уходил строго на восток, а вот к нужному странникам городу вела лишь узкая ухабистая дорога. Солнце уже спряталось, но розовое марево ушедшего дня еще мелькало на горизонте. Рука Лантеи постоянно исчезала в кармане, куда она ссыпала купленные на ярмарке леденцы. Девушка была в восторге от них. Она призналась, что впервые в жизни попробовала сладости, так как в их городах подобных угощений не было.

– У нас очень простая пища, в пустынях особенно еды не найти. Так что хетай-ра умеют готовить почти все, что может быть съедобным. Пожалуй, в вашей еде мне больше всего не нравится жареное и вареное мясо. Мы едим мясо сырым. Знаешь, оно очень вкусное в таком виде. Но вы, люди, обязательно должны его как-то испортить!

– Испортить? – Ашарх усмехнулся. – Мне кажется, нет ничего аппетитнее, чем кусок хорошо прожаренного мяса.

– Ты просто не пробовал сырое мясо. Впиваться клыками в какую-нибудь сочную ножку – нет ничего лучше! – мечтательно закатила глаза Лантея.

– И надеюсь, никогда не попробую. Упаси меня Залмар от такого опыта! – мужчина шутливо возвел глаза к небу.

Девушка достала из-под воротника подаренную бардом птичку. Потертый свисток сиротливо смотрел на мир черными точками глаз.

– Все же эта история не дает мне покоя, – пробормотала Лантея. – Если легенда правдива, то неупокоенная душа барда просит нашей помощи в поисках своей любимой.

– А если это обыкновенные городские выдумки, в чем я почти уверен, то мы повстречали простого блаженного. И тогда эта птичка – лишь невинная игрушка.

– Да неужели ты не понимаешь, что такого не может быть?! – повысив голос, упрекнула собеседника хетай-ра. – Он каким-то чудесным образом нашел нас в лесу, сумел поразительно тихо подобраться к костру, подарил именно такую птичку, которая была у меня в детстве.

– Мы же выяснили, что ее он дарит всем путникам, – прервал профессор девушку. – Она просто случайно оказалась похожей на твою игрушку.

– Не перебивай! Он точно знал, что мы опасаемся заходить в город и подсказал, что бояться нечего!

– А в итоге из-за того, что мы поверили этому шуту, меня чуть было не схватила стража! – рявкнул мужчина.

– Это же не его вина, что мы открыто гуляли по ярмарке, забыв о всякой осторожности.

– Но если бы мы не пошли у него на поводу и не стали заходить в Уце, то проблем вовсе не было.

– Тогда шли бы голодными до самого Зинагара! А что ты скажешь на его исчезновение в «Ложке меда»? Он ведь просто испарился! Еще и тебя усыпил, – Лантея активно жестикулировала, пытаясь отстоять свою точку зрения.

– Никуда он не испарялся, а просто встал и ушел. А меня разморило от горячей еды. Я готов поспорить, что тот толстый хозяин харчевни с ним в сговоре. Бард приводит ему посетителей и получает за это процент с выручки! Сам-то он ничего не заказал себе!

– Это просто удивительно, какой ты твердолобый!

– Это просто удивительно, в какую чушь ты веришь! – не остался в долгу профессор, запахнув свой кафтан.

Следующий час прошел в полном молчании, путники демонстративно не обращали друг на друга внимания. Ашарх очень злился на хетай-ра из-за того, что ей удалось вывести его из себя, хотя обычно он хорошо контролировал свои эмоции. Лантея же не выпускала из рук птичку, обдумывая слова барда о синеглазой возлюбленной.

Когда в ночной темноте паре преградил дорогу небольшой ручеек с перекинутым через него мостиком, то девушка с молчаливого согласия спутника повела их вверх по течению. Они разбили скромный лагерь прямо у воды, всего на сотню метров отойдя от дороги. Пока Лантея, удалившись от места стоянки, наслаждалась водными процедурами, профессор отваривал картошку на костре. Хетай-ра еще прошлой ночью предупредила, что тяжкий груз приготовления пищи ложился отныне на его плечи, так как она совершенно ничего не умела. Вот только Ашарх и сам мог лишь сварить кашу да картошку. Так что он с неудовольствием ощущал себя бесплатной кухаркой, но голод перебивал эти мысли.

Лантея вернулась, когда ужин уже был готов. Она развесила постиранные вещи поближе к огню, и сама села в одной тунике к костру, принимая из рук спутника еду. Настроение девушки явно улучшилось, глаза блестели. Ашарх не сразу заметил, что ее волосы как будто бы стали другого цвета.

– Что с твоими волосами?

– А что с ними? – Лантея сразу же попыталась рассмотреть видные ей пряди.

– Они побелели у корней, – Ашарх указал ложкой на макушку хетай-ра.

– Правда? Вот тьма, – тяжело вздохнула девушка. – Это смывается краска. Перед поездкой в столицу я окрасила свои волосы с помощью особых трав.

– То есть ты беловолосая на самом деле?

– Седая, если быть точной. Все хетай-ра такие же, – Лантея пожала плечами, словно в ее словах не было ничего удивительного, и принялась за горячую еду.

– В очередной раз поражаюсь, как солнце пустынь оставило вас такими… бледными?

– Ну, мы скрываемся от него. Носим плащи, тюрбаны, – девушка явно что-то не договаривала, но профессор не стал давить на нее, а перевел разговор в другое русло.

– Через два-три дня мы прибудем в Зинагар. Но, как я понял, человек, к которому мы идем, живет не там?

– Да, старая перечница поселилась за городом, но это совсем близко, – Лантея, обжигаясь, жевала картошку.

– Старая перечница? Почему ты ее так называешь? Вы же, вроде как, в нормальных отношениях с этой женщиной, раз ты хочешь получить ее совет, – мужчина уже поел и занимался тем, что расплетал свою длинную косу.

– Знаешь, когда я первый раз услышала это залмарское выражение – «старая перечница» – то поняла, что оно было придумано именно для нее.

– Занятно. Но ты ведь понимаешь, что тогда в Зинагар лучше вообще не заходить? Не хочу, чтобы повторилась история с Уце.

– Конечно. Не будем навлекать на себя неприятности второй раз подряд.

Оставив девушку с горой немытой посуды, Аш ушел вверх по роднику, чтобы помыться. Мужчина приводил себя и одежду в порядок, но мысли его были заняты совершенно другим. Впервые с той роковой ночи в Италане профессор задумался над своим будущим. Теперь путь назад был для него заказан. Да и в любом крупном городе рано или поздно Сыны отыскали бы свою добычу даже спустя пять лет. Это была их работа – находить и пропалывать сорняки смуты в Залмар-Афи.

Лантея вела его за Мавларский хребет, в неизведанную страну. Но найдется ли там место для изгнанного профессора? И дойдут ли они вообще до города хетай-ра? Может, девушка врала ему с самого начала, и никакой страны пустынных жителей не существовало? Тогда было совсем не ясно, зачем он, со своим багажом исторических знаний, мог ей понадобиться.

Ашарх посмотрел на свое темное отражение в водах ручья. Он не боялся, любопытство всегда главенствовало над его чувством самосохранения. И теперь ему действительно хотелось выяснить, существуют ли города хетай-ра. А после того, как он узнает ответ на свой вопрос, то с обещанными Лантеей деньгами и полученными сведениями можно было бы отправиться хоть в королевство Тхен. Осесть где-нибудь у моря, написать пару книг про хетай-ра и учить богатых гоблинов залмарскому языку. Разве это не мечта? Но все это стало бы возможным, лишь если в пустынях Асвен и правда обитала богами забытая раса.

Профессор вернулся к костру не скоро. Девушка уже спала, а помытые миски и котел в ряд стояли на земле. Аш улыбнулся уголком рта и лег на свою лежанку. Он заснул, любуясь выстреливающими искрами маленького костра, храбро разгоняющего ночную тьму.

Утром в свете солнца преподаватель впервые увидел на ноге своей спутницы странный шрам. На правой голени Лантеи хаотично переплетались красные линии. Они покрывали почти всю поверхность кожи, от ступни и до самого колена. Что могло оставить такие следы?

– Не обращай внимания, – девушка заметила заинтересованный взгляд профессора и сразу же надела штаны под длинную тунику.

– Что это? Неужели такой шрам? – мужчина не собирался отступать.

– Ага, в детстве обожгла ядовитая медуза, – отмахнулась его собеседница.

– Подожди… Какие в пустынях могут быть медузы? – Ашарх испытующе смотрел на Лантею.

– Морские, – хетай-ра ответила с небольшой задержкой. Профессор подметил эту заминку, и она его очень насторожила. – Пустыни Асвен омываются морем. Там плавают ядовитые медузы, которые оставляют такие следы.

Аш не стал ничего говорить. Он услышал достаточно. Лантея врала ему, и теперь это было совершенно ясно. Но для чего ей это было нужно? Скрывала ли она информацию о своем народе из-за недоверия, или за этим стояло что-то гораздо более серьезное? Преподаватель начал заплетать свои высохшие волосы, буравя взглядом спину хетай-ра. В голове его назойливой мухой билась одна-единственная мысль: таинственная старуха, которая ждала их у Зинагара, определенно смогла бы пролить свет на сложившуюся ситуацию. Ашарху лишь оставалось выяснить у нее как можно больше сведений, раз Лантея предпочитала врать и уклоняться от ответов. Переходить горы без знаний о своей спутнице и ее целях профессор не собирался.

Они выдвинулись в путь, когда солнце только показалось над верхушками деревьев. На дороге практически не встречались странники, лишь изредка проносились одинокие всадники или раз в пару часов можно было увидеть телегу с хмурым селянином. На одном отрезке дороги пара обнаружила большое трехэтажное здание постоялого двора с непритязательным названием «Слепая кобыла». Прямо над входом в заведение было приколочено чучело из головы лошади с белыми стеклышками глаз. Над печной трубой вился черный дым, но из здания не доносилось ни звука, да и двор был совершенно пуст. Странники замерли в отдалении, рассматривая дом.

– Место это явно разоряется, – заметил Ашарх.

– Все равно предпочту туда не заходить. Мало ли насколько быстро информация о нас распространилась по ближайшим регионам.

– Тут я соглашусь. Хотя там, судя по всему, абсолютно никого нет.

– Не будем рисковать, ладно? – настояла Лантея.

В этот момент дверь здания со стуком распахнулась, и оттуда ласточкой вылетело нечто, напоминающее человека. Пьяное тело покатилось по двору, поднимая пыль и распугивая свободно разгуливающих куриц, а на пороге появился рослый мужчина, отряхивающий руки.

– Проваливай к гоблинской матери, Мокей! И чтобы я тебя здесь, жулик, больше не видел!

Двух замерших на обочине свидетелей разгоряченный посетитель не заметил и уже повернулся, чтобы уйти обратно. Но шатаясь как березка на ветру, худой Мокей в истрепанной одежде поднялся на ноги и заплетающимся языком огрызнулся вслед обидчику.

– Да чтоб тебя сфинксы пожрали, Турвон! Слышишь меня?! Я честный игрок!

Пьяный постоялец ударил себя кулаком в грудь и чуть сам не упал от этого. Но слова его были услышаны. Рассерженный Турвон стрелой метнулся с крыльца и повалил противника на землю, избивая огромными кулаками хлипкое тело Мокея. Сначала слышались тихие всхлипы, потом крики о пощаде, а после только неприятное чавканье разбитого лица. Турвон ожесточенно бил по уже мертвому игроку и не замечал этого, пока брызги чужой крови не попали ему в глаза. Только тогда он остановился и поднялся с колен.

– Сам меня до греха довел, – мужчина сплюнул на труп и вытер лицо.

Лантея и Ашарх стояли не дыша, девушка сжала запястье спутника с такой силой, что профессор боялся даже пальцем пошевелить. Они стали свидетелями убийства, и было бы не лучшим решением в этот момент заявлять о своем присутствии. Турвон явно не раскаивался в содеянном, да и кто знал, сколько еще таких агрессивных здоровяков было на постоялом дворе.

Тем временем убийца тщательно осмотрел Мокея и забрал кошель, в котором что-то призывно звенело. После он поднял тело за ноги и оттащил его к забору, хорошенько размахнулся и забросил худощавого игрока подальше в кусты. Отряхнув руки, Турвон как ни в чем не бывало ушел обратно в помещение, так и не сочтя нужным осмотреться хоть раз.

– Теперь ясно, почему здесь никого нет, – негромко протянула Лантея, отпуская руку профессора.

– Какая дикость… Забить человека голыми руками до смерти! – Ашарх сглотнул, борясь с подступающей тошнотой. Он все еще поглядывал на дверь «Слепой кобылы», опасаясь возвращения Турвона.

– И никто даже не узнает. А у этого Мокея ведь могла быть семья, дети или старые родители. Но теперь его тело сгниет в кустах у пустой дороги.

– При всем желании, Лантея, мы уже ничем не сможем ему помочь. Привлекать сюда стражу бессмысленно, это лишь навредит нам.

– Но если каждый вдруг начнет творить хаос, не опасаясь наказания земного или божественного, то весь мир полетит сфинксу на хвост! – оговорилась девушка.

– Он уже давно туда летит, Тея. Вспомни хотя бы тех Сынов Залмара в Италане, которых ты хладнокровно убила. А ведь и у них могли быть дети и жены. Но ты почему-то об этом не думала, когда сдирала кожу с лица воина своей магией, – Ашарх жестко поставил хетай-ра не место, хотя ему и самому это было неприятно.

– Я защищалась! – вспылила девушка, но мгновенно остыла. – Хотя, признаться, после твоих слов все выглядит совсем иначе. И получается, что я действительно заслуживаю наказания.

– Каждый его заслуживает в какой-то мере. Безгрешные люди бывают лишь в религиозных книгах и на фресках храмов, но даже там они остаются фантазией авторов и художников, а не реальными созданиями. В этом мире трудно сохранить душевную чистоту, но на самом деле нужно просто думать над последствиями своих поступков. Хоть иногда. Вот и все, – подчеркнул Аш.

Путники прошли мимо постоялого двора, но Лантея неожиданно попросила найти тело игрока и осмотреть его. На вопросительный взгляд профессора она ответила, что Мокей мог выжить, она бы хотела это проверить. Походив по кустам несколько минут, пара быстро обнаружила искомое. Худой мужчина с кровавой кашей вместо лица, раскинув руки, лежал на земле. Никаких признаков жизни он не подавал, но девушка все равно проверила пульс.

– Все же, он умер, – на секунду Лантея прикрыла глаза. – Что происходит с человеком после смерти, Аш? Верите ли вы в желанный покой?.. Хетай-ра считают, что души покидают тело и существуют рядом с живыми пять сотен лет, пока совсем не истончаются и не исчезают навсегда.

– Как-то это звучит безрадостно. То есть они следят за всеми живыми?

– Да, поэтому нельзя грешить и позорить свой род, ведь мертвые все видят.

– Не хотел бы я себе такого посмертия, – Ашарх склонился над телом убитого. – У людей есть священная книга – Заветы Залмара – там сказано, что душа после гибели тела попадает к Башне Залмара, где каменные привратники определяют ее чистоту. Нечестные остаются на первых уровнях Башни, а достойных распределяют по более высоким этажам, – чем выше, тем лучше условия. И, конечно же, самые чистые попадают на вершину, где живет сам бог. Им разрешено провести вечность рядом с Залмаром.

– Что ты делаешь? – Лантея настороженно наблюдала за тем, как ее спутник снимает с пояса убитого потертый мешок и извлекает из него деревянную замасленную коробку.

– Так и думал! – с улыбкой воскликнул Аш. – Вот и набор для игры в «Башни».

– Ты, верно, сошел с ума, профессор?! Положи на место. Нельзя обкрадывать мертвых!

– Ему уже не пригодится эта вещь, а мы просто не дадим ей пропасть в придорожных кустах, Лантея, – нравоучительно произнес мужчина, поднимаясь на ноги и складывая находку себе в сумку.

– Тревожить покой умерших нельзя! Неужели ты не понимаешь? – девушка разошлась не на шутку, глаза ее злобно сверкали, а кулаки были сжаты. Видимо, для нее этот вопрос был принципиально важным.

– Да как ты не осознала до сих пор? Он умер! Все! Душа куда-то там упорхнула, может, к Башне бога, а может и вовсе растворилась. А вещи остались на земле, и ничего дурного нет в том, чтобы их забрать.

– Ты просто чудовищен! Как можно быть таким бесчувственным?

– А ты суеверная идиотка. Ну что, обменялись любезностями? Теперь можем идти дальше?

Девушка и профессор вновь вышли на дорогу, но практически весь оставшийся день они не разговаривали. Около семи часов вечера, перебросившись короткими фразами, обиженные спутники сошли с пути и углубились в редкую рощу. Леса в этой местности становились уже не такими густыми, поэтому путешественники решили уйти подальше.

Неожиданно Лантея, а через полминуты и Ашарх, почувствовали сильный запах гари. Лица их мгновенно приняли серьезный вид, и путники поспешили отыскать источник тяжелого смрада. Когда через пару десятков метров деревья раздвинули свои ветви, то взору пары предстало ужасное зрелище. Выжженные остовы домов, обгоревшая почва и одинокие черные столбы заборов. Здесь стояла когда-то небольшая деревня, которая теперь была полностью уничтожена огнем. Пламя уже погасло, кругом лишь дымились пепелища. Между пожарищем и рощей вилась широкая лента вспаханной земли, которой селяне обычно спасались от лесных пожаров. Именно благодаря ней, судя по всему, огонь и не перекинулся на деревья. Живых нигде не было видно.

– Мне кажется, я что-то слышу справа! – напряженно пробормотала хетай-ра, указывая рукой в сторону.

Путники аккуратно стали пробираться между ветвями, а скоро и сам Аш различил негромкие звуки, напоминающие фырканье. На одном из участков рощи пара вдруг увидела бурую лошадь с дымчатой гривой. Бедное животное, очевидно, сбежало из горящей деревни. На ее морде был недоуздок, а веревочный повод запутался в ветках дерева, из-за чего кобыла не могла сойти с места, едва держась на ослабевших ногах.

Ашарх моментально подбежал к лошади и освободил ее. Его руки привычно стали оценивать состояние животного, – он проверил глаза, защипнул кожу на предплечье, нажал на десну под губой и проследил за притоком крови.

– Что ты делаешь, Аш? – девушка не понимала, чем занимается ее спутник.

– Быстро дай мне бурдюк с водой. У нее сильное обезвоживание. Как минимум двое суток она тут стоит.

Хетай-ра не стала спорить, а послушно протянула свой бурдюк и продолжила наблюдать за действиями профессора. Он напоил кобылу, полностью влив в нее запасы жидкости. Лошади явно не хватило, она недовольно тянулась бархатными губами к опустевшему бурдюку, но теперь хотя бы увереннее стала держаться на ногах, а в глазах появился блеск и надежда на спасение.

– Ты так мастерски с ней обращаешься, словно делал это всю жизнь, – заметила Лантея, а Аш невольно вздрогнул от этих слов.

– Я провел все детство вместе с лошадьми. У родителей была своя коневодческая ферма, – нехотя ответил профессор. Ему не хотелось вспоминать эти непростые времена.

– Ты любишь животных, не так ли?

– Пойдем в деревню, нужно проверить, нет ли еще выживших и найти еду и воду для лошади, – Ашарх потянул кобылу за повод.

– Ты не ответил на вопрос, – не думала сдаваться хетай-ра, но за собеседником все же последовала. Ее умению добиваться своего в некоторых вопросах можно было позавидовать.

– Да, люблю. Потому что животные куда умнее людей. Они никогда не станут обманывать себе подобных, убивать других ради горстки блестящих монет или просто по велению вымышленного бога в высокой Башне. Животные добры и искренни даже по отношению к тем, кто этого не всегда заслуживает. Они доверяют той руке, что их кормит и гладит, и им без разницы, что еще недавно она могла быть выпачкана в чужой крови. Человечество не стоит даже одного волоска с головы этих созданий, поверь мне.

Они вернулись на единственную улицу сожженной деревни. Солнце начинало клониться к закату, нужно было успеть осмотреть территорию и найти припасы для обессиленного животного. Путники двигались мимо угольных остовов, сверкающих чернотой проломов. Лантея в надежде заглядывала во все избы, особенно в те, которые выглядели целее.

Иногда хетай-ра звала выживших, но ответом ей была лишь гнетущая тишина. Атмосфера стояла жуткая, а от мысли о том, сколько людей здесь могло погибнуть совсем недавно, становилось не по себе. Ашарху удалось найти крепкий сарай, стоявший в отдалении от основной массы домов, поэтому и уцелевший. Там было достаточно сена и соломы. Когда мужчина разместил животное, то услышал от одного из домов крик Лантеи, девушка звала спутника.

Профессор сразу же устремился в нужном направлении, готовясь к худшему. Хетай-ра обнаружила на заднем дворе одного из обугленных домов живого ребенка без сознания. Мальчик, которому на вид было около одиннадцати или двенадцати лет, весь испачканный копотью и покрытый грязью, лежал на земле. Ноги его были сильно обожжены, пласты горелого мяса виднелись сквозь прожженную одежду. Лицо парня было изможденным и серым, глаза запали, и с губ слезали куски кожи от обезвоживания.

– Он жив? – с сомнением спросил профессор, оглядывая истощенное тело ребенка.

– Да, слабое дыхание есть. Но у него ужасные ожоги и, кажется, голень сломана. Не говоря уже об обезвоживании, – Лантея обеспокоенно осматривала ноги мальчика, не прикасаясь к ним.

– Проще оставить его здесь, Тея. Парню мы ничем помочь не сможем, я не умею лечить ожоги и вправлять кости. Здесь нужен врачеватель и подходящие травы.

– Я не оставлю здесь умирать это несчастное дитя, – с нажимом сказала хетай-ра. – Мальчик жив, у нас есть припасы и немного времени. Уж промыть и перевязать его раны я сумею.

– Ты только можешь сделать хуже. Кость неправильно срастется, или в рану попадет зараза. Если ты не лекарь, то не надо брать на себя такую ответственность за его жизнь. Хочешь сделать его калекой?

– Тогда я доставлю его к лекарю, Аш! Не зря же боги подарили нам свое благословение и позволили отыскать лошадь. Отвезем мальчика в город, я готова из своего кармана оплатить его лечение.

– Абсурд! Зачем ты добавляешь нам лишних проблем? Тебе не хватает Сынов Залмара на хвосте? Нужно еще везти с собой полуживого ребенка? – профессора эта ситуация откровенно злила, ему совершенно не хотелось нянчиться с неожиданной обузой.

– Потому что я хочу поступить по совести! Если я могу помочь нуждающемуся, то я помогу!

– Даже если он умрет на твоих руках из-за неумелой помощи? – ядовито спросил Аш.

– Даже если так. Это будет только моя вина. Не хочешь – не помогай. Я справлюсь одна.

Девушка демонстративно поднялась на ноги и направилась в сторону ближайшей уцелевшей рощи. Она чувствовала, как обжигающий гнев пульсировал в ее груди.

– Куда ты, Лантея? – немного остыв, крикнул профессор вслед своей спутнице.

– Сделаю носилки, чтобы перенести его в лес, – ответила девушка, не оборачиваясь.

– Что? В лес? Зачем? Я нашел здесь нетронутый огнем сарай. Там есть сухая солома.

– Я не собираюсь ночевать в сгоревшей деревне, – хетай-ра резко развернулась к собеседнику.

– Почему? Неужели будет лучше нести ослабленного парня в лес, где ни воды нет, ни крыши над головой? – мужчина был сильно удивлен странной логикой Лантеи.

– Нельзя спать там, где совсем недавно умерли, может быть, десятки людей! – раздраженно процедила девушка.

– Да сколько раз тебе говорить? Им уже все равно!

– Зато мне не все равно. Это место плохое, здесь пахнет болью и страданиями.

– Значит так. Послушай меня, Тея. Твоя задумка с помощью мальчишке мне совершенно не нравится. Но твоя идея по поводу леса еще хуже! – выдохнул Ашарх и сразу же примирительно поднял ладони. – Я помогу тебе с парнем и даже рот не открою, обещаю. Если ты, тварь тебя забери, послушаешься меня и останешься ночевать в этом проклятом сарае!

Он буквально выкрикнул последнюю фразу, встречаясь суровым взглядом с обжигающим льдом глаз хетай-ра. Лантея нахмурилась, пару секунд в ней боролись упрямство и здравый смысл, пока последний не восторжествовал.

– Ладно. Уговорил. Но ты тогда натаскаешь воды.

Профессор сдержал широкую победную улыбку, ограничившись довольным фырканьем. Он поднял мальчика на руки под пристальным взглядом спутницы. Парень тихо застонал, так и не приходя в себя. Ашарх нес его аккуратно, как хрупкую вазу, а Лантея поддерживала обожженные ноги. В сарае ребенка опустили на плащ хетай-ра, брошенный поверх кучи соломы. Лошадь безучастно посмотрела на нового соседа и тихим ржанием обратила на себя внимание Ашарха.

– Сейчас, дорогая. Дай мне пять минут, я принесу воды, – мужчина говорил это так, словно для него было совершенно нормальным общаться с животными.

Профессор скинул свой кафтан, засучил рукава и подобрал пару рассохшихся ведер, приютившихся в углу сарая, где лежало много всякого мусора. Аш носил воду из центрального деревенского колодца, пока девушка освобождала не приходящего в сознание ребенка от одежды, отмывала от копоти его неповрежденные части тела и пыталась влить в рот хоть пару капель жидкости.

Совсем скоро окончательно стемнело. Ашарх развел костер рядом с их убежищем, чтобы вскипятить воду для раненого и приготовить ужин. В сарае он зажег несколько свечей, которые лежали на дне его сумки еще с самого Италана. При слабом свечном свете Лантея пыталась сделать все, что было в ее силах. Она неумело вправила кость и наложила шину, хотя сомневалась до последнего, так как, по ее словам, она это делала всего лишь второй раз в жизни.

С ожогами дело обстояло сложнее: к ним прикипели куски одежды, которые даже после размачивания в воде не отставали. Лантея с тяжелым сердцем сказала, что их придется срывать. Намертво прилипшая ткань поддалась далеко не сразу, посередине процесса от боли бедный парень пришел в себя. Но состояние его продолжало быть тяжелым: он не понимал ничего и лишь кричал, пока снова не провалился в небытие. Ашарх только успел дать ему напиться.

Практически до самого утра пара занималась мальчиком. К рассвету обессилены были все: накормленная и напоенная бурая лошадка, которой дали кличку Корица, дремала на животе, подобрав под себя усталые ноги; Лантея уже чисто машинально продолжала обтирать лицо мальчика влажной тряпкой и вливать в него по капле теплый отвар каждый час. Аш же сидел у входа, вытянув ноги к угасающему костру и прикрыв глаза от усталости: сегодня он натаскал ведер с водой больше, чем за последние десять лет жизни.

Только когда солнце протянуло над горизонтом свои первые лучи, парень через силу поднял веки, чем вызвал удивленный писк не ожидавшей этого Лантеи. Мальчик долго водил воспаленными глазами по сараю и лицам, склонившимся над ним, его губы слегка шевелились.

– Тея, ему нужно дать поесть, – профессор вложил в руки застывшей девушки миску с чуть теплой кашей, к которой так никто и не притронулся.

Аш держал голову ребенка, пока хетай-ра небольшими порциями пыталась засунуть еду в рот больного. Через четверть часа парень, наконец, стал смотреть осмысленнее и послушнее проглатывать кашу. К концу миски он уже сказал свои первые сиплые слова.

– Пить… Пить.

Лантея сразу же протянула кружку с отваром и помогла из нее напиться. Мальчик сделал всего пару глотков, а потом неожиданно заплакал.

– Что такое? Почему ты плачешь? – девушка обеспокоенно пощупала лоб раненого.

– Боль. но, – прошептал ребенок, кусая губы.

– Потерпи, парень, – Аш поправил одеяло, которым было укрыто туловище больного. – Как твое имя?

– Витим.

– Не бойся, Витим. Самое страшное позади. Ты жив, а раны скоро заживут, – уверенно сказал мужчина, чем заслужил благодарный взгляд Лантеи.

– Я… Я знаю, кто поджег деревню, – невнятно произнес мальчик, прикрывая глаза. – Мне надо в Зинагар. Там дядя. Я должен рассказать… Помогите мне…

– Конечно, Витим, мы тебе поможем, – быстро ответила хетай-ра, но ребенок уже провалился в сон. Она аккуратно уложила его обратно на плащ.

– Как интересно, – пробормотал Ашарх позевывая и потягиваясь. – Значит, деревню подожгли намеренно. Неужели он единственный выживший?

– Не знаю. Я так устала, что уже ничего не знаю. Кроме того, что чудовищно хочу спать.

Лантея помассировала виски и погасила огарки свеч – солнце уже давно встало. Путники решили наконец лечь спать. Мальчик крепко заснул, а все, что они могли сделать для него, они уже сделали. Ашарх упал прямо на солому у стены, накрывшись лишь сброшенным кафтаном. Лантея еще поклевала носом над парнем, следя за его дыханием, а потом и сама заснула рядом, свернувшись в калачик.

Хетай-ра проснулась уже ближе к полудню. Ашарх спал тяжелым сном, глаза его ввалились, под ними были темные круги, грудь вздымалась редко. Девушка отдернула протянутую было руку – она решилась дать спутнику отдохнуть еще хотя бы час. В конце концов, он это заслужил, ведь сдержал свое слово и помогал всю ночь напролет. Лантея посмотрела на больного мальчика, – судя по положению его тела, он так ни разу больше и не приходил в себя.

Когда вечером хетай-ра смыла слой копоти с ребенка, то под ним оказался светловолосый парень с круглыми щеками, усыпанными веснушками. Брови и ресницы его сгорели, а волосы завились в мелкие кудри. Витим теперь выглядел гораздо лучше – на его лице появился легкий румянец, но когда девушка посмотрела на ноги, то сердце ее сжалось. Ожоги не заживали: несколько крупных пузырей лопнули, обнажив пораженную плоть, которая не подсыхала, – она была покрыта мутной жидкостью. Мальчику нужен был лекарь как можно скорее.

Лантея заново разожгла костер, подогрела вчерашнюю кашу и лишь тогда разбудила профессора. Полноценно он не отдохнул, но был весьма благодарен за завтрак. Перекусив, путники стали думать над тем, как перевозить мальчика. В деревне не нашлось ни одной целой повозки, огонь повредил почти все. Однако Ашарху удалось удивить Лантею: он сумел соорудить из пары целых колес и нескольких деревянных брусков подобие двухколесной арбы, в которую можно было впрячь Корицу.

В импровизированный транспорт положили солому, поместили все сумки и перенесли больного. Аш вел кобылу на поводу, так как оказалось, что хетай-ра совершенно не умела управлять животным и даже его откровенно побаивалась.

– Мне нечасто доводилось близко общаться с лошадьми. Что ты хочешь? Я мало о них знаю.

– Они ласковые и умные создания, Тея. Как можно их бояться? – Ашарх откровенно посмеивался над спутницей. Бесстрашная убийца Сынов Залмара опасалась добродушной кобылы.

– Они очень крупные и, как мне кажется, достаточно сильные, чтобы сбить с ног и затоптать насмерть. А еще у них страшные зубы. Такими ведь и палец можно откусить!

– Глупости, – улыбнулся профессор, нежно поглаживая шею лошади. – Когда Корица восстановит силы, то я научу тебя обращаться с ней.

– Сколько мы будем идти до Зинагара?

– Думаю, что к завтрашнему вечеру будем там. Из-за Витима мы немного замедлились, но кобыла все равно не смогла бы идти быстрее, ей нужно хорошо размять ноги.

Шли не торопясь, раз в пару часов останавливаясь на короткий отдых. Только ближе к вечеру мальчик вновь пришел в себя. Он начал шевелиться на деревянной лежанке и глухо застонал. Лантея моментально потребовала сделать привал. Корицу распрягли и стреножили, отпустив кормиться на небольшой луг, которых в этом регионе было достаточно. Витима перенесли на землю. Сил у ребенка было немного, он просился только справить нужду. Но девушка решила, что необходимо еще накормить и напоить больного.