Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Из-за спины матери под перекрестные взгляды матриархов и их советниц вышла рослая немолодая женщина с круглым лицом и широкими кустистыми бровями. В руках она осторожно держала стопку перевязанного пергамента, который выглядел очень древним.

– После вчерашнего заседания по просьбе матриарха Иамес я изучила некоторые материалы в библиотеке Первого Бархана. В закрытой секции со старейшими историческими книгами мне удалось найти записи по воспоминаниям жителей Гиртариона. Среди прочего в них несколько раз упоминается то, что до основания города-колыбели хетай-ра проживали на поверхности и контактировали с неким народом, занимавшим восточные земли пустынь. К сожалению, в книге мало что говорится об их внешности, лишь указано, что они не походили на хетай-ра и с помощью магии могли создавать растения. После того, как наш народ ушел под пески, все связи с этой расой прекратились. Это все. Желающие могут ознакомиться с этими материалами.

– Благодарю тебя, Велондия, – сказала Иамес и приняла сидячее положение, ее дочь кивнула и вернулась на свое место. – Как видите, все не так однозначно, как нам казалось ранее. Эти записи достаточно древние, чтобы мы могли засомневаться в их правдивости, но, учитывая показания Лантеялианны, боюсь, что Совету действительно пора признать, что за пустынями есть иные страны, жители которых знают о нас так же мало, как и мы о них.

– Если ситуация и правда обстоит именно так, то почему эти так называемые ифриты совершили нападение на один из наших городов? Причем создается впечатление, что оно было тщательно спланированным, – взволнованно твердила Сигрида. – Означает ли это, что есть народы изначально дурно против нас настроенные? Неужели правда будет война?

– Да! – громко выкрикнула Лантея, вмешиваясь в беседу матриархов. – Войны не избежать! Ифриты – воинственная раса, которая многие столетия пыталась найти мифическую страну песчаных магов, скрытую в пустынях. Они не будут соглашаться на мирные переговоры, а просто отыщут оставшиеся города, уничтожат всех защитников и заберут жителей в рабство! Если вы не хотите, чтобы это произошло, то послушайте меня!

Эмоциональная речь девушки лишила весь Совет дара речи. Лантея же, сочтя это хорошим знаком, уверенно продолжила свой монолог.

– Да, я признаю, что надеялась наладить некое подобие дружеских контактов между хетай-ра и иными расами. Если бы на поверхности наш народ организовал небольшие поселения, то можно было бы начать торговое сообщение с соседними странами, однако ифриты нарушили все планы. Теперь подобные идеи бессмысленны: потому что краснокожие имперцы, ободренные удачей в поисках, примутся за них с удвоенной силой, а следом за ними подтянутся и другие расы, всем захочется отломить кусочек от ожившей легенды!

– Ты хочешь сказать, что наш народ теперь обречен? – неожиданно серьезно спросила Васпия.

– Есть лишь один выход из сложившейся ситуации, – продолжила Лантея. – Мы должны обратиться за помощью к одной из стран. Просить предоставить войска, заключить военный и торговый союз для скрепления отношений. Поймите, хетай-ра больше никто не оставит в покое, мы должны защитить себя сами и отстоять свое место в этом мире.

– Ты только что сказала, что ифриты не пойдут на мирные переговоры, а следом за ними в наши пустыни потянутся и другие расы. Очевидно, все захотят владеть живительными оазисами в бескрайних песках. Кто же тогда согласится нам помочь? – развела руками Васпия.

– Нам могут помочь те, кому эти оазисы совершенно не нужны, – твердо ответила Лантея, уверенно глядя прямо в глаза матриарху Пятого Бархана. – Велондия прочитала в книгах о расе альвов. Они действительно обитают на востоке, где за тысячелетия превратили засушливую пустыню в цветущий лес. Для них деревья и растения – это самая ценная вещь в мире, поскольку они заботятся о своем доме с рождения и до смерти. Альвы ведут войну во всеми, кто покушается на их территорию, они воинственны, но чужие земли им не нужны. Если в древнем пергаменте написана правда, и наш народ общался с альвами на равных сотни лет назад, то можно рискнуть и попытаться заключить с ними военный союз против ифритов, припомнив былую дружбу.

– Это глупость! – мгновенно пришла в ярость Мериона, которая все это время с нарастающей ненавистью наблюдала за своей сестрой. – То, что было тысячи лет назад, не означает, что эти альвы согласятся помочь сейчас! Даже для них будет гораздо проще уничтожить наш народ, чем соглашаться на союз! Это полнейшее отсутствие гордости – идти за помощью к каким-то чужакам! Хетай-ра способны сами себя защитить от кого угодно, будь там хоть сотни иных стран! Мы три тысячи лет успешно оборонялись от бескрайних армий тварей, идущих из тоннелей, сможем и теперь постоять за себя!

– Что вы предлагаете, Мериона? – заинтересовалась Адаччири.

– Все Барханы должны еще глубже уйти под песок. Полностью скрыться в пустынях, уничтожив все выходы на поверхность и пересмотрев систему подачи воздуха. Мы можем развить сеть подземных тоннелей, укрепить их, чтобы для перемещения между городами не требовалось подниматься наружу. Никто не сумеет отыскать города, запрятанные полностью. Мы сохраним нашу культуру, традиции и множество жизней. Не будет никаких унизительных союзов! Наша сила заключена в нашей магии, мы управляем песком, и именно он – наша родная стихия! Моя сестра надеется выманить хетай-ра на поверхность, но подумала ли она хоть раз, что там, где заканчивается песок, заканчивается и сила нашего народа? Среди растений мы беззащитны! А Лантея желает смерти сотням невинных в надежде развязать кровопролитную войну! Именно поэтому я требую ее казни! Совет должен услышать меня!

К концу своей речи Мериона уже практически кричала, ее охватило настоящее яростное безумие. Матриархи тоже заволновались, все озабоченно перешептывались и хмурились. Иамес поднялась на ноги, тяжело опираясь на свою костяную трость.

– Тишина, – властно прозвучал ее голос, и все невольно замолчали, чувствуя, что пришло время для подведения итогов. – Я думаю, сегодня мы услышали достаточно. Обе сестры предоставили Совету свои мнения касательно сложившейся ситуации, обе они предъявили обвинения друг к другу. Пустые крики делу не помогут, потому я попрошу каждого матриарха, за исключением Мерионы, которой мы уже внимали, высказать свои мысли, чтобы я вынесла окончательный вердикт по дальнейшим судьбам двух этих молодых женщин и всех Барханов.

Первой со своего места решительно поднялась Сигрида. Ее бледное лицо, расцвеченное пятнами румянца, казалось неживым.

– Я считаю, что матриарха Мериону необходимо судить по всей строгости закона. Невзирая на ее статус, покушения на родную сестру и нарушение исполнения одного из испытаний совершеннолетия недопустимы. Я признаю ее виновной. Идеи Лантеялианны о внешнем мире и налаживании торговых отношений между нашим и иными народами кажутся мне допустимыми. Если за пустынями и правда существует жизнь, то мы должны познакомиться с ней поближе, по возможности избежав войны и попутно распространяя нашу культуру и религию.

Не успела Сигрида закончить, как следом уже поднялась Адаччири, привычно уперев руки в бока.

– Я не согласна. Мы не должны напрямую соваться в чужие земли со своими предложениями. Следует действовать осторожнее: выслать за пределы пустынь разведчиков, которых можно будет обучить языку и нравам. Если все сведения подтвердятся, то тогда и будем решать, что делать. А по поводу сестер… Тут тоже нельзя говорить так уж однозначно. Слова Лантеи о покушениях следует проверить, расспросить всех выживших о поведении нового матриарха. Слуги не могли ничего не знать. А вот обвинения в сговоре с нападавшими никто не подтвердит, поэтому я считаю, что следует подвергнуть наказанию обеих сестер. Но после выяснения подробностей.

– А вы что скажете, матриарх Васпия? – Иамес обратилась к задумчивой старухе.

– А я воздержусь, – неожиданно ответила матриарх Пятого Бархана, удобнее откидываясь на подушки и закидывая ногу на ногу. – Для вынесения решения необходимо нечетное количество голосов. Учитывая, что Мериона не может участвовать в голосовании, то нас остается четверо. Поэтому я воздержусь. Это будет справедливо. Так что, Иамес, твой голос решающий.

– Ничего другого от вас я и не ожидала, Васпия, – с недовольством проворчала матриарх Первого Бархана. – Но зерно рациональности в вашем предложении есть. Итак… Адаччири не зря вспомнила про слуг, которые не могли ничего не знать о поведении Мерионы. Это действительно так: ранее я послала в Третий Бархан одну из своих доверенных хетай-ра, которая стала прислугой при дворце и сообщала мне о многих происходивших там до падения города вещах. Поэтому боюсь, что обвинения Лантеялианны действительно имеют место быть.

Мериона побледнела как снег: она сразу же поняла о ком идет речь, и последние слова Дайвы всплыли со дна ее памяти. «Поверь, Иамес уже узнала обо всех твоих грехах и слабостях… Пусть я не убила тебя, но Первый Бархан не позволит… тебе править… Мериона».

– Таким образом, я признаю старшую дочь Гиселлы Анакорит виновной в преступлениях, совершенных против ее младшей сестры. Однако, учитывая ее высокий статус, согласно всем законам, будет проведено полноценное расследование с открытым судебным заседанием, где для нее и вынесут соответствующее наказание. Ситуация с угрозой очередного военного нападения на Барханы, на мой взгляд, требует тщательного подхода. В первую очередь, по рекомендации Лантеялианны, к альвам следует направить послов с предложением сотрудничества. Если же мы получим отказ, то хетай-ра ничего не останется, кроме как уйти глубже под песок, чтобы защитить свои города. Одни в войне мы не выстоим.

– Иамес, и кого же ты намереваешься отправить послом? – поинтересовалась Васпия.

– Того, кто знаком с поверхностью, владеет языком чужого народа и осознает, что в случае неудачи навечно запечатает всю цивилизацию хетай-ра под тоннами песка. Лантею Анакорит.

Вечером Мериона пришла попрощаться. Она была слишком горда, чтобы, даже опасаясь возможной казни, сбежать из города, поэтому послушно сидела в своей комнате и вышла лишь один раз увидеть сестру. Лантея вместе со спутниками готовилась к дальней дороге: утром им предстояло вместе с сопровождающими подняться на поверхность по приказу Совета.

– Удели мне минуту, – хрипло попросила Мериона, появившись на пороге комнаты, где троица обсуждала дальнейший путь через пустыни Асвен. Лантея кивнула своим моментально напрягшимся друзьям и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

– Ты хотела поговорить?

– Ты уже утром уезжаешь? – тихо поинтересовалась Мериона, не поднимая глаз.

– Да. Иамес не хочет, чтобы я еще пятнадцать дней ждала завершения Совета… Послушай, мне жаль, что все так получилось. Правда, жаль…

– Врешь.

– Не вру! Я не хотела, чтобы так вышло… Но, думаю, Иамес не казнит тебя, а сделает своим послушным инструментом. Ситуация не позволяет сейчас потерять одного из матриархов. Наказание будет. Может, тебя изгонят с народом отстраивать новый город? Но ты не сдавайся, будь сильной, – выдохнула Лантея, пытаясь взять Мериону за плечи, но та отшатнулась назад.

– Я не об этом хотела поговорить.

– А о чем же?

– Когда уйдешь наверх, то не возвращайся больше. Сделай это в память о матери хотя бы. Если она не была тебе безразлична, – сдавленно прошептала Мериона, скрещивая руки на груди.

– Что?.. Почему?.. – Лантея почувствовала, как ее горло сжимают тиски отчаяния.

– В Барханах тебе нет места. Уходи на поверхность и забудь о своем народе. Здесь тебя никто больше не будет ждать, – Мериона подняла на сестру заплаканные красные глаза, развернулась и исчезла в темноте дворцовых коридоров, оставив опустошенную Лантею стоять в одиночестве.

Глава тринадцатая. Неизбежная встреча

По предварительным расчетам путь до Ивриувайна, страны-леса альвов, должен был занять не меньше двух недель. Конечно, никто не мог знать точно, сколько в итоге времени проведут в пустынях Асвен послы хетай-ра, потому что подобные путешествия на восток никогда не совершались. Дальше Четвертого Бархана мало кто предпринимал походы, поэтому жители подземных полисов предпочитали верить, что песчаные дюны тянутся до самого горизонта.

По решению Совета Лантея не одна должна была отправиться в этот путь. Иамес, несмотря на все ее слова, не прониклась к девушке безоговорочным доверием. Поэтому от каждого Бархана с послом должны были поехать сопровождающие, которые на самом деле выполняли функцию наблюдателей и обязаны были докладывать своим матриархам обо всех новостях: для этого группе выделили несколько клеток с почтовыми орлами. Иамес также снарядила отряд стражи для защиты, но Лантея категорически отказалась от подобного балласта: это означало бы уменьшение скорости передвижения каравана. Более того, солдат надо было чем-то кормить, а дополнительная повозка с продовольствием еще сильнее бы замедлила спешащую делегацию.

Утром, еще до того, как стражи времени в первый раз ударили в барабаны, Лантея со своими друзьями уже стояла на площадке перед дворцом. Здесь они должны были встретиться с назначенными сопровождающими. Мужчины пребывали в растерянности еще с прошлого дня, они были весьма удивлены результатами заседания, и решение Совета до сих пор казалось им подозрительно странным и нелогичным.

– То они отрицают все на свете, прикрываются своими традициями, а здесь за несколько дней признали существование иных рас и даже расщедрились на целое посольство! – недовольно поделился собственными мыслями Ашарх, который не столько был обеспокоен ситуацией, сколько негодовал из-за раннего подъема и лишь искал повод поворчать.

– А что тебе не нравится? – пожала плечами Лантея, у ног которой лежало несколько плотно набитых дорожных сумок, а сама девушка выжидательно смотрела в темноту арочного входа во дворец, откуда должны были появиться посланцы Барханов. – Все видели напавших ифритов, все видели тебя, тем более дочь Иамес нашла старые рукописи об альвах. Слишком много вещественных доказательств, отрицать которые теперь стало невозможно.

– Ну а почему тогда послали они тебя, сестра? – позевывая спросил Манс, сидевший на свертке шкур. – Поехали бы сами! Пусть увидят своим глазами и сами все решают. Иначе, если мы обвалимся, то нас обвинят во всем.

– Меня послали, потому что я уже была на поверхности и знаю язык. Хотя, признаться, я считаю, что Иамес таким способом решила от меня избавиться. Думает, если я не смогу договориться с альвами, то побоюсь возвращаться домой, опасаясь наказания и общественного презрения.

– А ты побоишься возвращаться? – поинтересовался профессор, заглядывая в лицо спутнице.

– Меня здесь больше ничего не держит, – негромко призналась Лантея. – И это поручение – просто моя последняя дань родному народу. Я постараюсь изо всех сил привести помощь и наладить связи между хетай-ра и альвами, но если это обернется провалом, то я уйду. Барханы закопаются глубоко в песок, подобно скарабеям, они будут в безопасности, но вряд ли уже когда-нибудь вновь явят себя миру. Я не хочу оставаться навечно там, под слоем песка, где все будут с недоверием и пренебрежением смотреть на меня каждое утро. Теперь, когда я научилась наслаждаться солнцем поверхности и дневным светом, темнота подземелий тяготит меня.

Профессор понимающе улыбнулся. Он и сам с теплотой на душе думал о том, как уже через несколько часов вновь ступит на жаркий песок пустынь Асвен и подставит свое лицо ярким лучам и нежному ветру. Подобное трудно было согласиться променять на прохладный мрак Барханов.

Из чрева арок под слабый свет фонарей почти бесшумно шагнул молодой мужчина. Он уверенной пружинящей походкой направился к беседующей троице, и их взгляды мгновенно устремились на новоприбывшего. Хетай-ра широко улыбнулся, блеснув белоснежными клыками, и склонился в изящном и одновременно издевательском поклоне, которому нисколько не помешали пять под завязку заполненных торб с вещами, висящих у него за спиной.

– Рад поприветствовать дочь и сына Гиселлы Анакорит! И, конечно же, главного героя всех сплетней последнего времени – чужеземного гостя, имени которого, к сожалению, я не знаю! – мужчина выпрямился и обвел собравшихся смеющимся взглядом серых глаз. – Меня зовут Оцарио. Я делегирован отправиться на поверхность вместе с послом.

– Мое имя Манс, а человека зовут Ашарх или же Аш, если коротко. Он не говорит на изегоне, но я могу перевести, если надо, – приветливо кивнул юноша, а после добавил на залмарском языке для своего друга. – Аш, это Оцарио, он поедет с нами.

Профессор скупо улыбнулся, но со своего места не сдвинулся, присматриваясь к сопровождающему, которого им выделили. Хетай-ра на вид был приблизительно одного возраста с Мерионой, ему можно было дать около 30–35 лет, что, по меркам подземного народа, считалось цветущей юностью. Одет он был в экзотичные ярко-желтого цвета шаровары, а торс закрывал бордовый жакет с запáхом и без рукавов, какой был и на самом Ашархе. Предплечья мужчины почти до самых локтей покрывали широкие костяные браслеты и плетеные из шнуров и лент. На подбородке у Оцарио был выбрит аккуратный треугольник белых волос, остальное его лицо отличалось идеальной гладкостью. На голове же, напротив, буйствовали мелкие седые кудри.

– Я Лантея, сестра Мерионы, – тоже представилась девушка, пристально изучая мужчину. – От какого Бархана вас к нам направили?

– Моя матушка Васпия Фуйима, матриарх Пятого Бархана. Я ее делегат. А что, еще больше никого нет? Мне казалось, что отправление назначено на шесть часов утра.

– Так и есть. Просто вы оказались самым организованным, – подтвердил Манс, заинтересованно оглядывая многочисленные сумки Оцарио. – А зачем вам так много вещей? Если что, не волнуйтесь, провизии нам дали достаточно, она в сумках сестры.

– Ох! Признаться, Манс… Позволь, я сразу перейду на «ты»? Просто нам так долго идти вместе, не хочется утруждать себя излишними формальностями! Этого достаточно во дворце, а тут, в диких пустынях, хочется немного свободы. Ты не против? – лукаво спросил Оцарио и, не дожидаясь ответа Манса, продолжил. – Я собираю различные интересные вещицы! Всяческие древности, артефакты былых времен и просто необычные предметы. Это мое увлечение. Иногда я их продаю, некоторые меняю… Решил вот взять с собой немного товара, вдруг найду покупателя.

Оцарио похлопал рукой по одному из своих заплечных мешков, там сразу же что-то забренчало. У Манса глаза загорелись любопытством, но он не успел попросить продемонстрировать безделушки, поскольку из дворца появились два воина. Женщина и мужчина ступали рука об руку: на них была надета одинаковая кожаная броня, а короткие костяные мечи покачивались у бедра в такт шагам. Они остановились четко перед Лантеей и синхронно, как по команде, приложили руки к груди в знаке уважения.

– Сестра матриарха Мерионы, нас прислала матриарх Иамес как сопровождающих от Первого Бархана. Мое имя Эрмина, это мой супруг Виек, – четко и отрывисто представилась женщина. – В случае опасности мы обязуемся защитить вас любой ценой, посол. К вашим услугам.

– Рада приветствовать вас, – откликнулась Лантея. – Вы солдаты?

– Мы из личной гвардии матриарха Иамес, – лаконично ответил Виек, а после осмотрел всех присутствующих. – На какое время назначено отправление?

– Нам осталось дождаться делегатов от Второго Бархана, после можно будет покинуть город. Приблизительно через пять дней мы прибудем в Четвертый Бархан – последний восточный оплот хетай-ра в пустынях. Там мы обновим запасы продовольствия, и к нам присоединится посланник матриарха Сигриды: она прибыла на Совет в составе совсем небольшой делегации, поэтому никого не смогла предоставить сегодня, – пояснила Лантея.

Эрмина и Виек кивнули и отошли немного в сторону. Они были типичными воинами – сдержанными, сосредоточенными и не привыкшими много болтать, на таких хотелось полагаться во всем, потому что они твердо контролировали любую ситуацию. Солдатская форма делала их похожими друг на друга, даже волосы были острижены под одинаковые короткие ежики. Но Виек казался гораздо старше своей жены: под его глубоко посаженными глазами уже появились морщины, тогда как Эрмина светилась молодостью и энергией. Она была одной из тех женщин, которых трудно было назвать красивыми, но что-то в ее лице невольно притягивало взгляд: может, это были пухлые губы или изгиб бровей, вот только по отдельности эти черты казались очаровательными, однако, все вместе они создавали образ простой и невыразительный.

Прошло около получаса бесцельного ожидания, но делегат от Второго Бархана так и не появился. В конечном итоге Лантее это надоело, и она отдала приказ отправляться. Они прождали достаточно, за это время Адаччири могла найти целую дивизию желающих. Девушка была даже рада такому исходу событий, ведь чем меньше было сопровождающих, тем быстрее бы караван добрался до финальной точки своего путешествия. Тем более, если этот делегат все же опомнится, то у него еще будет возможность нагнать группу.

Посольство хетай-ра покинуло Первый Бархан по крытому серпантину, который вывел их напрямик к сети пещер, находящихся достаточно близко к поверхности. Там в переплетение залов и тоннелей уже вовсю проникал солнечный свет через узкие трещины в породе, провалы и проемы. Здесь было достаточно много сольпуг: пауки рыли свои норы в пещерах, прячась глубоко в песок. Они облюбовали это место, потому что давно поняли, что хетай-ра хорошо подкармливают их взамен на катание на спине. Можно было сказать, что Первому Бархану единственному удалось так успешно приручить сольпуг, что они не боялись селиться практически у самого входа в город.

Эрмина и Виек достаточно быстро выманили шестерых крепких пауков, соблазнив их содержимым небольшого мешка, где лежали сушеные скорпионы и ящерицы. Хелицеры обвязали веревками, вручив импровизированные поводья в руки каждому члену делегации. Ашарх с внутренним содроганием смотрел на доставшуюся ему особь. Паук лениво дожевывал еду, которую ему вручили, казалось, даже не обратив внимание на то, что его связали.

– Аш, ты что все еще их боишься? – сразу же заметила ступор своего друга Лантея. – Я же тебя уже катала. Сольпуги безобидны, ты сам должен это помнить. Садись скорее, нам пора ехать.

На лице профессора отразилась вся гамма внутренних сомнений. Девушка быстро подошла и, покрыв спину паука шкурой как седлом, чуть ли не силой заставила мужчину оседлать сольпугу.

– Ну ничего же страшного нет! – уверяла спутника хетай-ра, поглаживая напрягшееся животное.

– Знаешь, когда я был без сознания, морально проще было сидеть на сольпуге, – проговорил Аш, невольно дергаясь при каждом малейшем движении паука и сразу же хватаясь за старый кнут, вновь закрепленный на поясе. – Не уверен, что сам смогу управлять ей. Вдруг что-то пойдет не так, и она захочет сбежать или сбросить меня? О, проклятье… И на этом чудище придется ехать минимум две недели?..

– Не преувейличивай, – со смешком сказал Манс, восседавший рядом на своем ездовом животном. – Они мирные. Я буду около тебя, если что.

Так как остальная группа ждала лишь профессора, Ашарху пришлось, стиснув зубы, пришпорить пятками паука, хотя чувство омерзения и ужаса, которые он испытывал в этот момент, были ни с чем не сравнимы. Страх подобен тяжелым цепям, прочно опутавшим сердце: сколько бы человек ни метался в ужасе, и ни силился их разорвать, но звенья лишь впиваются глубже, врастают в плоть. Мало кому удается смирить свое дрожащее сердце и взглянуть страху в глаза, позволив этой железной цепи упасть к ногам. Аш не считал себя тем, кто способен на такое.

Пещеры закончились быстро. Пустыни Асвен встретили путников привычным жаром песка и обжигающими лучами солнца, которого так не хватало в подземных полисах. Далеко не все были обрадованы поверхности: хетай-ра морщились и щурились, прикрывая глаза от света. Только преподаватель и Лантея действительно с радостью любовались дюнами, тянущимися до горизонта. Хотя, как только Манс привык к яркости, то и на его лице расцвела искренняя улыбка.

– Манс, ты бывал на поверхности раньше? – поинтересовался у спутника профессор, который, прикрыв глаза, наслаждался горячим ветром и старался не думать о щетине паука, коловшей его ноги даже сквозь кожаные штаны.

– Не очень много раз. Я почти нигде и не бывал. Зато много слушать об большом озере с соленой водой, что есть у границ пустынь, – признался юноша, дергая за веревочную узду свою невысокую сольпугу, которой явно не нравился ездок. Она все желала показать дурной характер и сбросить хетай-ра вместе с клетками почтовых орлов, которых отдали на попечение Мансу.

– Что за озеро? – спросил Ашарх, стараясь ехать поближе к другу.

– Ты не знать? С одной стороны пустынь есть озеро, которому не видно края. Оно огромное, соленое и синее как небо!

– Ты говоришь о море? Лантея упоминала, что пустыни Асвен омывает море. Это почти как озеро, но во много раз больше, глубже и опаснее, – объяснил преподаватель. – Оно может не иметь краев, и живут там разные странные создания, но, говорят, что нет ничего удивительнее него.

– Море? Какое красивое слово! – восхитился Манс, его глаза заблестели. – Я бы хотел посмотреть на него хоть бы один раз.

– Я тоже давно мечтал побывать на побережье. Знаешь, в Залмар-Афи есть Глубинное море, но оно находится далеко на западе, и черно, как беззвездная ночь. Надеюсь, по пути к альвам мы все же увидим морскую гладь, а то мало ли когда мы еще вернемся в пустыни Асвен.

Мимо друзей верхом на пауке бодро проскакал Оцарио во главу колонны, где Лантея уверенно вела свой отряд вперед. Девушка пыталась по положению солнца скорректировать точное направление, чтобы случайно не проехать мимо Четвертого Бархана, но сын матриарха Васпии прервал это увлекательное занятие своим появлением.

– Лантея, вы знаете, я хотел выразить свои соболезнования по поводу случившегося, – неожиданно заявил Оцарио, выравнивая свою сольпугу. – Я пытался побеседовать по этому поводу с матриархом Мерионой, но она в несколько жесткой манере отказалась со мной говорить. Поэтому позвольте я скажу вам. Мне действительно очень жаль, что Третий Бархан пал, я много слышал о нем. И о матриархе Гиселле тоже. Васпия, конечно, считала ее странной, но на прошлом Совете Пяти Барханов я лично видел вашу мать, и она показалась мне мудрой женщиной.

– Так и есть. Она была замечательной правительницей. Жаль, я это поняла слишком поздно… – поморщилась девушка, натягивая на голову капюшон. – Спасибо за ваши слова, Оцарио… А знаете, удивительно, ведь Гиселла считала странной как раз вашу мать.

– Все может быть! – неожиданно легко и заразительно улыбнулся мужчина. – Она отличается от других матриархов, это правда. Поверьте, каждый из ее сыновей считает так же, но в этих чудачествах рождается ее оригинальность и инакомыслие. Благодаря чему Пятый Бархан имеет несколько другой взгляд на мир и законы. И это не всегда так плохо, как может показаться сперва.

– Тогда мне удивительно вдвойне, почему она не поддержала меня на Совете…

– Но разве она выступила против вас, Лантея? – вопросительно изогнул белую бровь Оцарио.

– Не выступила, но и не отдала свой голос мне. Все говорили о ней, как о прогрессивной женщине с широкими взглядами, но по итогу мои идеи о поверхности и развитии торговых отношений ее не вдохновили, – девушка удобнее устроилась на сольпуге, подобрав ноги. Животное вело себя мирно, поэтому и не нуждалось в пришпоривании.

– Иногда вовремя замолчать ценнее, чем сказать тысячу добрых слов, – поделился мудростью мужчина, нравоучительно подняв палец вверх. – Иамес и Васпия уже не меньше полувека ведут свою идеологическую борьбу.

– Вы хотите сказать, что она сделала это специально?

– Итоговое решение всегда выносит матриарх Первого Бархана. Предположим, что моя матушка любезно бы вас поддержала на Совете, тогда, если не ошибаюсь, в вашу пользу было бы два голоса из трех. Казалось, это однозначная победа? Но Иамес ни за что бы не допустила подобного. Как может она принять ту же сторону, что и главная возмутительница спокойствия в Барханах?! Поэтому, чисто объективно, Иамес бы встала на сторону Мерионы или и вовсе вынесла обвинительный вердикт для вас обеих.

– Судя по всему, подобные прецеденты уже были? – проницательно заметила Лантея.

– И далеко не один раз, – серьезно кивнул Оцарио, приставляя ко лбу ладонь козырьком и вглядываясь в безмолвный океан желтого песка. – Так что, поверьте мне, как хетай-ра, который знает ее не первый десяток лет, Васпия понимала, что делает.

– Почему тогда она не осудила меня, чтобы Иамес несомненно выбрала иную сторону?

– В арсенале ее орудий никогда не было лжи, – уверенно ответил мужчина.

– Это признак достойной правительницы, – с уважением протянула Лантея, очарованная сыновьей преданностью Оцарио. Если к Васпии так относились все ее дети, то она была счастливицей.

По бархатным дюнам караван ступал медленно, сначала разбившись на пары всадников, а после растянувшись в длинную шеренгу по одному. Раскаленный воздух к полудню жидким железом наполнял легкие, к нему постепенно примешивалась мелкая песочная пыль, оседавшая на вещах. Как только поднимался ветер, невесомые песчинки проникали под одежду и закрывающую лицо ткань, оказываясь в носу и глазах. Каждый из путников вылавливал изо рта скрипящие на зубах крупинки, чтобы через несколько минут вновь обнаружить там вездесущий песок.

В какой-то момент алеющий силуэт солнца неторопливо опустился за линию горизонта, и пустыни практически мгновенно остыли, словно налетел холодный северный ветер и за несколько минут выдул из них тепло. Только что все посольство хетай-ра изнывало от удушающей жары, как уже путешественники потянулись к своим сумкам в поисках теплой одежды. Ашарх, кутавшийся в толстый плащ, невольно подумал, что примерно так же зябко бывает в Залмар-Афи в середине осени, когда по утрам уже замерзает трава, хотя о первом снеге еще нет и речи.

В сумерках караван остановился на ночевку, расположившись у подножия высокой дюны. Сольпугам было бесполезно связывать лапы, поэтому Виек создал из песка крепкий столб, уходящий своим основанием глубоко вниз, и к нему привязали всех животных. Для замерзших путников опытные солдаты сотворили круглый монолитный стол, вокруг которого расположилась узкая неглубокая траншея. Хетай-ра садились на край и опускали вниз ноги. За счет магии вся конструкция была сильно нагрета: поверх клали шкуры, чтобы тепло дольше оставалось там. Таким образом, можно было отужинать, не боясь ночного холода пустынь.