Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

– Сын у него решил в ремесло податься. Кожевником хочет быть, – пояснил высокий немолодой ифрит, несший на себе небольшой деревянный бочонок, от которого пахло хвоей и спиртным. – Хочет Азуму просить надоумить мальца. Ему преемник рода нужен, воин, а не рукодельник!

– Дааа, – протянул болтливый имперец. – За такое стоит десяток пожертвовать… Хотя экзарх опять одних баб даст, как в прошлый раз! Из них хорошо если половина доживет до Эрлуна.

– Ну а кого ему давать? Сильных рабов он себе оставляет. Ему рабочие руки все время нужны, потому как в гневе любит он неугодных избивать, да часто до смерти. Это все знают. А тех, кто похилее, на продажу отправит в Аэтия Кас. Казну-то надо как-то пополнять.

– Опять туда идти, на этот рынок вшивый… Не хочу! Далеко! Да и скупают там одни прощелыги, докапываются до всего. Этот им дохлый, а этот беззубый. Они рабов покупают на шахты или, твари их забери, в жены себе?! – внезапно разозлился разговорчивый ифрит.

– Да все потому, что одни гоблины там торгуют эти поганые. А всем известно, дай гоблину волю – заберет твою долю! Поэтому и покупают за бесценок, а потом перепродают где-нибудь в восточных округах за хорошие деньги. Я давно говорил, что пора рабов на другие рынки возить.

– Ну и куда ты их повезешь? Аэтия Кас – самый крупный рынок рабов в империи. На других десятками никто скупать не будет, а тут еще и на аукционе можно срубить побольше монет.

Ашарх уже не вслушивался в разговор. Ему и так все стало понятно. В Тардоре пленников разделят: сильных мужчин оставят в крепости, женщин отвезут в столицу для жертвоприношения, а всех остальных продадут на рынке Аэтия Кас. Профессор почувствовал, как по его телу пробежалась мелкая дрожь от осознания всего, что должно было произойти с ним и его друзьями в скором будущем. Если до Тардора они не покинут караван, то окажутся разделены, поскольку Лантею, скорее всего, увезут в Эрлун. Этого нельзя было допустить.

Наконец, после длительного марша по тракту, имперцы сошли с широкой дороги, и весь караван углубился в темный лес. Полчаса в непроглядном мраке отряд преодолевал непроходимые дебри и овраги, пока ифриты и их пленники не вышли к крупной пещере, вход в которую зиял черным зевом пролома. Внутри оказалось достаточно просторно. Это явно было популярное место для стоянки, так как на земле виднелись старые кострища, лежал мусор и даже белели кости. Помимо крупного основного зала, находящегося под небольшим уклоном, по бокам располагались две отдельные естественные ниши. Одну из них приспособили под загон для ксоло, а во вторую завели пленников. Места там было не очень много, но рабы за столько дней уже привыкли к любым неудобствам и научились наслаждаться маленькими радостями жизни вроде простой крыши над головой. Альвы, насколько им позволяли веревки, связывающие шеренги, тихо разбились на небольшие группки и негромко разговаривали. Ифритам явно было чем заняться: они носили из леса валежник и хворост, разжигали костры и обустраивались на ночлег. Никто, даже один приставленный охранник, не заглядывал в нишу рабов, позволяя им перешептываться.

Впервые за многие дни Ашарх, Манс, Лантея и Виек смогли собраться все вместе. Они сели у дальней стены этого крошечного зала, выделенного для пленников. Спутники осматривали друг друга, подмечая темные круги под глазами, осунувшиеся лица и исхудавшие тела. Каждый из них боролся с отчаянием по-своему в последнее время, но теперь, когда они сидели так близко, что могли дотронуться друг до друга или даже свободно обнять, то силы начали возвращаться к ним. Их было четверо, и теперь никакие беды и напасти не могли подорвать их надежду на побег.

– Как рука Виека? – в первую очередь поинтересовался Манс у Лантеи.

– Если честно, то просто ужасно. Из-за постоянной гребли на галерах она практически перестала слушаться. Виек теперь при всем желании не сможет ее даже поднять. Там все воспалено, огромное количество гноя и кожа вокруг начинает чернеть… Я не думаю, что она восстановится, скорее всего, ее стоит отрезать, чтобы больная кровь не отравила все остальное тело, – тихо призналась девушка, поглядывая на воина, который, слегка прикрыв глаза, сидел рядом и сжимал предплечье своей больной руки. Видимо, она доставляла ему жуткие муки.

– Мы не сможем сами помочь ему, – покачал головой Ашарх. – Для этого надо хотя бы обладать оружием и суметь прижечь рану… А этих имперцев не заботит его рука.

– Что с нами будут делать дальше?

– Я подслушал, что через три дня нас приведут в Тардор. Там нас разделят. Самых крепких мужчин заставят работать в этом городе, слабых отправят на продажу на рынок рабов, путь до которого не близкий. А женщин отвезут к жертвенной пирамиде в столице, где им перережут глотки в честь богини Азумы, – прошептал профессор, а лица его спутников мрачнели с каждым словом.

– Тьма… Это чудовищный народ и отвратительная страна с жестокими нравами, – Лантея закрыла лицо руками, сгорбив спину.

– Мы должны что-то сделать. Этого нельзя допустить, – твердо сказал Манс, которого очень напугали слова друга. Он не мог помыслить, чтобы его любимую сестру так зверски убили.

– Я не знаю, предоставится ли нам более удобный шанс. Но думаю, сегодня лучшая ночь, чтобы сбежать, – сам не ожидавший от себя подобной решительности, проговорил Ашарх. – Они откровенно расслабились, даже не связали нам шеи и разрешают болтать, хотя раньше за это били. Если мы перережем или перетрем веревки в этой нише, то никто даже ничего не заметит, потому что мы скрыты от глаз имперцев, сидящих у костра. А по лесу будет проще скрыться от погони, если они решат ее за нами отправить.

– А что делать с псами? Они очень чуткие и сумеют быстро нас догнать, если их спустят.

– Надо их как-то отвлечь, – преподаватель нашел на полу несколько мелких камней и принялся их раскладывать в определенном порядке. – Вот мы, а вот здесь держат ксоло. Ифриты будут спать вокруг костра в основной зале. У нас три проблемы. Первая – это охранник, который сидит у выхода из нашей ниши, вторая – псы, которые сразу же поднимут тревогу, третья – это имперцы с собаками, которых поставили на выходе из пещеры.

– Если бы мы смогли как-нибудь перерезать веревки и освободить всех пленников, то в общей суматохе, когда все побегут в разные стороны, у нас был бы шанс скрыться. Мы можем когтями перепились веревки, но на это уйдет очень много времени, которого у нас нет, – неуверенно высказался Манс. – Я так понял, что в темноте ифриты видят не очень хорошо. Мы же сможем сориентироваться в ночном лесу и даже спрятаться.

– Но не от ксоло, – категорично заявила Лантея. – Это наша основная проблема. Они слишком быстрые и чуткие, голыми руками с ними не справиться. А по поводу веревок не волнуйтесь.

Девушка протянула связанные руки к своим растрепавшимся красным волосам и извлекла из переплетения спутанных косичек нефритовую шпильку, которую ей на прощание подарил Оцарио. Ее заточенной под крохотное лезвие верхушкой можно было перерезать веревки.

– Это же сокровище! – возликовал Манс и Ашарх сразу же аккуратно прикрыл ему рот, чтобы юноша своим восторгом не привлек внимание других пленников. – Извините… Но… Как они ее у тебя не отобрали еще в Гарвелескаане?!

– Не заметили. Это ведь со стороны простая шпилька. Я смогу быстро освободить нас. Но не уверена, что стоит делать это со всеми альвами, – прошептала Лантея. – Вчетвером будет больше шансов выбраться из пещеры незамеченными.

– Не согласен. Пока ксоло здесь, мы не сможем уйти, спрятавшись в тенях. Альвы побегут большими группами, скорее всего, поэтому псы и наездники выберут их своими целями. Как бы мне ни было жаль жителей Леса, но они будут отвлекать от нас собак, – сказал Ашарх и сам удивился собственным словам. Никогда бы раньше он не смог с таким равнодушием отправить на смерть десятки невинных рабов, чтобы отвлечь от себя погоню. Что в нем так изменилось за это время?

– В любом случае сейчас еще рано что-либо делать. Нужно дождаться, пока весь лагерь погрузится в сон, – заметил Манс, аккуратно выглядывая в проход. Ифриты успели сходить на ночную охоту и вернулись с крупным кабаном, который уже поджаривался на огне. Альвы морщились и жевали сухой хлеб, а хетай-ра оставалось лишь вдыхать аппетитные запахи и надеяться на то, что вскоре им и самим удастся полакомиться нормальной едой.

– Думаю, мы можем поспать несколько часов, потому что нам понадобятся все силы. А когда имперцы заснут, то я постараюсь избавиться от охранника у нашей ниши, – пообещала Лантея.

– Что ты намерена сделать?

– Ну, задушить его не получится. Он слишком мощной комплекции, мне просто не хватит сил. Попробую воспользоваться шпилькой или выкрасть оружие. А дальше будем действовать по ситуации. В любом случае я постараюсь продать свою жизнь как можно дороже, если им все же удастся нас поймать, – с тяжелым вздохом сказала девушка, пряча шпильку в карман. – У нас будет только один шанс… Если кого-то схватят, то остальные должны будут бежать, не пытаясь помочь. Именно наше сострадание погубило нас в Гарвелескаане. Тут мы не должны допустить подобной ошибки. Хоть кто-то должен спастись. Пообещайте мне, что не броситесь помогать, если все пойдет не по плану!

Оба мужчины нахмурились. В словах их спутницы была доля суровой правды, но тяжело было это признавать. Они нехотя по очереди кивнули, подтверждая, что услышали Лантею.

– Вот и хорошо. Ложитесь спать, я разбужу вас через несколько часов.

Сама девушка слишком сильно волновалась, чтобы позволить себе спокойно подремать. Тем более она боялась, что из-за усталости проспит их единственный шанс на побег. Поэтому, как только Ашарх и Манс погрузились в крепкий сон, хетай-ра легко толкнула в грудь Виека, сидящего у стены с закрытыми глазами. Он сразу же распахнул веки, словно ждал этого.

– Мы хотим бежать этой ночью, – Лантея решила ввести воина в курс дела. – Как только ифриты заснут, я убью охранника, мы освободим рабов и постараемся уйти в лес, миновав псов…

– Я не пойду с вами, – неожиданно прервал девушку Виек.

– Что? Почему?!

– У меня нет больше сил.

– Постой, послушай, Виек. Мы уже совсем близки к свободе. Скоро все это закончится. Этой ночью мы перестанем быть рабами, – Лантея говорила быстро и сбивчиво. – У нас есть неплохие шансы скрыться в этих лесах и запутать следы. Если будем действовать слаженно, то все получится.

– Я же сказал, что не пойду с вами, – непреклонно повторил Виек. – Я устал бороться за каждый новый день жизни. Зачем она мне нужна, если Эрмины больше нет? Я не смог ее защитить, я потерял свою руку, а все мое существование теперь не имеет никакого смысла.

Лантея заглянула в лицо собеседника. Воин окинул ее совершенно пустым и безжизненным взглядом, в котором не читалось ничего, кроме желания поскорее закончить эту беседу.

– Но ведь ты так долго сражался… Ты терпел эти трудности, чтобы в последнюю решающую минуту сдаться? Ты часть нашего отряда, мы сумеем тебе помочь. Руку можно вылечить, а светлая память об Эрмине навсегда останется с тобой. Жизнь удивительна. Прошу… не отказывайся от нее.

– Мою руку можно лишь отрезать, а что я за воин буду без руки? Я зарабатывал себе на жизнь с помощью меча, а так я останусь беспомощным калекой. И зачем мне это подобие жизни, где не будет битв, любимой жены и будущего? Я лишился всего, – Виек говорил очень тихо и вкрадчиво, а его слова пробирали до дрожи. – Вам действительно стоит бежать, у вас еще вся жизнь впереди, а я потерял все, что имел. Просто оставьте меня здесь и уходите.

– Виек… Я прошу тебя, не говори так… Пойдем с нами. В жизни каждого есть место потерям и трудностям, но это не повод сдаваться и опускать руки. Все можно решить, все можно принять, – по лицу девушки скатилась одинокая горькая слеза. – Они убьют тебя, понимаешь? Эти ифриты скормят тебя псам или заставят тяжело трудиться до тех пор, пока ты не умрешь от усталости. Разве это достойный конец? Эрмина любила тебя всем сердцем, ее дух все еще здесь, рядом с тобой, незримо наблюдает за дорогим мужем. Неужели ты хочешь, чтобы она видела, как ты погибаешь от голода или болезни в рабских оковах? Она была бы счастлива, если бы ее муж прожил долгую жизнь и всегда помнил о ней.

– Нет. Ты права, – мужчина неожиданно резко повернулся и схватил здоровой рукой Лантею за запястье. – Это не достойный воина конец. Эрмина погибла как полагает солдату – в бою, в чужой крови. Я не могу подвести ее и умереть в грязи, подобно слабаку.

– О чем ты говоришь? – девушка испугалась и широко распахнула глаза.

– Я помогу вам уйти, – решительно и твердо проговорил Виек, выпрямляя спину. – Ты сказала, что вам нужно миновать этих черных ифритских собак. Я отвлеку их на себя.

– Что?! О, богиня, нет! – Лантея с трудом воздержалась от крика.

– Если я погибну с честью, спасая своих товарищей, то мою жизнь нельзя будет назвать бессмысленно прожитой. Это будет хорошая смерть.

– Ты с ума сошел?! Что хорошего в такой смерти? Ксоло разорвут тебя на части!

– Не кричи, сестра матриарха, – Виек предупредительно посмотрел на девушку, отпуская ее запястье из своего крепкого захвата. – Я буду бесполезен в бою и быстро отстану при побеге, но в моих силах задержать этих псов и их хозяев. А это спасет ваши жизни.

– Я отказываюсь принять эту жертву! Ты или уходишь вместе с нами, или мы все останемся здесь.

– Не спорь со мной. Это все не тебе решать. Уж позволь мне самому распоряжаться собственной жизнью. Или ты хочешь запретить мне погибнуть с честью? Пойми, я хочу скорее присоединиться к Эрмине, но мне нельзя посрамиться перед ее светлым духом поганой трусливой смертью.

– Ты бредишь… – Лантея кусала губы, слушая Виека и не зная, как его отговорить.

– Не стой на пути у чужого счастья. А для меня сейчас единственное счастье – это скорее избавиться от этой боли и слиться воедино с женой, которая давно ждет меня.

Мужчина не сводил проникновенный взгляд своих светлых глаз с девушки. И в этом взгляде читалась всепоглощающая тоска, боль утраты, отчаяние и какая-то удивительная пронзительная ясность, словно Виек впервые в жизни четко осознал, для чего он был рожден. И Лантея просто не могла отвернуться в сторону в этот момент и отказать воину, открывшему ей свою душу.

– Пусть будет по-твоему.

Девушка едва смогла прошептать эти судьбоносные слова бескровными губами, чувствуя, как все внутри нее сжималось от ощущения грядущей утраты, а соленые слезы текли по щекам.

***

Ашарх стоял посередине бескрайнего лабиринта, стены которого были так высоки и неприступны, что из-за них не было видно неба. Бесконечные петляющие ответвления манили профессора, но каждый раз заводили его в черные чрева тупиков. Лабиринту не было конца, а мужчина все бежал по длинным однообразным коридорам, касаясь руками холодных стен. Всепоглощающая тишина давила на уши, и в какой-то момент Аш подумал, что если он закричит, то вся эта иллюзия разобьется, подобно зеркалу. Он уже целую вечность изучал одинаковые ответвления, и наконец ему стало казаться, что из темных углов и тупиков нечто жуткое следило за всеми этими нехитрыми передвижениями. Что-то изучало его повадки и жесты, молча наблюдало за отчаянными метаниями и все запоминало.

Земля под ногами профессора внезапно стала удивительно мягкой. Он бросил взгляд вниз и с ужасом увидел, что из почвы сочилась влага. Вода прибывала все быстрее и быстрее в полной тишине, и вот мужчина уже по щиколотку стоял в затопленном лабиринте, чувствуя, как от холода немеют его ступни. Он пытался бежать вперед, в надежде, что где-нибудь сумеет взобраться наверх или отыскать островок суши, где дождется, пока потоп закончится. Но темная непрозрачная вода затопила коридоры уже по колено, а вскоре и по пояс.

И в этом момент у Ашарха дрожь пробежала по спине: он почувствовал, что в этой воде что-то плавало. Оно задевало его ноги, совершенно не боясь быть обнаруженным, а за спиной мужчины периодически раздавались громкие всплески, словно неведомое создание выныривало, чтобы посмотреть на свою жертву.

Профессор невольно закричал. Вода уже поднялась до уровня груди, и в одно мгновение земля словно исчезла из-под ног не умеющего плавать Аша. Под ним раскинулась глубочайшая бездна, в которой сидело неведомое существо, жаждущее его поглотить. А бесконечные стены лабиринта по-прежнему уходили наверх, хотя вода уже добралась до подбородка. Он чувствовал, что еще минута, и либо он захлебнется, навечно поглощенный этой темной пучиной, либо его съест жуткая подводная тварь. Ашарх крепко зажмурился, больше всего на свете желая, чтобы это закончилось.

***

И распахнул глаза уже в пещере, где ифриты держали своих пленников. Он неверяще огляделся по сторонам, но вокруг лежали лишь его друзья и спящие альвы. Не было никакого лабиринта и неведомого существа, желающего его съесть. Аш шумно попытался отдышаться, и на этот звук подняла голову Лантея, которая отдыхала неподалеку.

– Что случилось? – едва слышно спросила девушка и подползла ближе. – Ты почему весь мокрый?

Профессор не сразу понял, о чем она говорила, но, опустив взгляд вниз, с ужасом увидел, что вся его одежда насквозь сырая, словно он только что искупался в холодном водоеме.

– Проклятье… – преподаватель впился пальцами в виски. – Кошмар приснился.

– И ты так вспотел из-за него? Да тут можно целое ведро выжать, – Лантея потрогала его штанину и нахмурилась. – Что это за сон такой был?

Ашарх откровенно замялся с ответом. Он подозревал, что странные сновидения, посещавшие его в последнее время, были вызваны увиденным в заброшенном храме культистов, но как рассказать об этом девушке, не вызвав подозрений касательно своего здравомыслия, не знал. Его почему-то пронзила неожиданная мысль о том, что если он перескажет свои кошмары, то они начнут терзать и Лантею. Природу этой мысли Аш не сумел себе объяснить, однако, она внезапно довольно прочно поселилась в его голове. Поэтому он небрежно ответил:

– Обычный кошмар. Здесь просто очень душно, совершенно нечем дышать.

– Да неужели? – девушка с сомнением оглядела своего друга, но допытываться не стала. – Знаешь, мой народ верит, что когда снятся кошмары, то это иные боги пытаются пробраться в головы хетай-ра, чтобы заставить нас забыть Эван’Лин. Поэтому мы носим всякие маленькие амулеты, защищающие нас. У меня вот, например, есть это колечко.

Лантея вытянула руку. На среднем пальце красовалось узкое костяное кольцо с простым витиеватым узором, на которое профессор никогда раньше не обращал внимания.

– А в Залмар-Афи принято считать, что лишь грешники видят кошмары, – Аш ухмыльнулся.

– Если ты грешник, то я тогда настоящее чудовище, – девушка легко улыбнулась и стянула с пальца кольцо. – Возьми его. Мне вообще редко сны снятся, а тебе может помочь.

Преподаватель робко принял неожиданный подарок, хотя надеть его он сумел лишь на мизинец.

– Думаю, нам пора действовать, – тихо прервала его размышления Лантея. – Уже все спят, даже наш охранник у этого входа.

Она осторожно толкнула Манса, лежащего неподалеку, и потрепала по ноге Виека, который спал, облокотившись на стену. Мужчины не сразу вспомнили, что было задумано на середину ночи, но как только девушка вооружилась шпилькой и принялась резать веревки, их лица стали сосредоточенно серьезными. Путы поддались достаточно быстро, освобождая израненные запястья пленников.

– Думаю, будет лучше сначала разобраться с охранником, а потом заняться альвами, – негромко предложил Манс, который казался непривычно суровым в этот момент.

Лантея лишь кивнула и, осторожно перешагивая через тела спящих рабов, бесшумно подобралась к выходу из ниши, где держали пленников. Мощный ифрит, пренебрегавший своими обязанностями, а, может, просто отогревшийся у костра и разомлевший от жареной кабанины, беззаботно дремал, перегородив проход. Он сидел, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Однако, когда девушка вплотную подобралась к нему, то ее взгляд неожиданно упал на пояс имперца, на котором, помимо остального оружия, висели простые кожаные ножны. Из них выглядывала рукоять с навершием в форме головы орла из зеленого стекла. Это был отравленный нож Лантеи, подаренный ей Мансом и отнятый при пленении.

Такой дар судьбы она просто не могла упустить. Девушка, практически не дыша, аккуратно протянула руку и принялась вытягивать клинок из ножен. Каждый раз, когда ифрит начинал похрапывать во сне, она останавливалась и замирала, но вскоре заветный нож все же оказался у нее в руках. Это могло изменить весь ход событий. За ее спиной, стараясь не издавать шума, сидели хетай-ра и профессор, которые во все глаза наблюдали за действиями Лантеи.

Она осмотрела лезвие: конечно, из-за того, что яд давно не обновляли, он подсох и плотной зеленой пленкой облепил кромку, но попытаться стоило. Девушка изучающим взглядом прошлась по телу спящего воина. Это был настоящий гигант, который бы ничего не почувствовал, даже если бы его покусал во сне дикий зверь, но Лантея не могла рисковать и выискивала место, где сумеет нанести всего один точный порез. На руках вены ифрита были сильно вздуты из-за привычки орудовать тяжелым оружием, и именно этим фактом решила воспользоваться хетай-ра. Она сделала одно быстрое и легкое движение по самому вздувшемуся бугорку. Крошечная царапина, которая едва бы сравнилась в своей болезненности с укусом комара, появилась на предплечье имперца. Несколько капель крови, выступивших из пореза, стали подтверждением того, что отрава с ножа попала внутрь тела. Оставалось лишь ждать.

Видимо, из-за того, что яд подсох, он начал действовать лишь через тридцать долгих секунд. Лантея все это время, совершенно не двигаясь, сидела на корточках, в любой момент готовая упасть на пол и притвориться спящей. Но удача была в эту ночь на ее стороне, потому что руки имперца медленно и словно бы нехотя расслабились. Шея воина перестала удерживать голову, и ифрит неторопливо стал заваливаться на бок, но Лантея бесшумно его поддержала и опустила на пол. Когда тело коснулось земли, в нем уже не было жизни, а мышцы резко одеревенели.

Виек первым подполз к девушке и удостоверился, что единственный охранник мертв. Он беззвучно снял с его пояса все остальное оружие. Это был один простой нож, два тяжелых топора и катар. Один из топоров мужчина оставил себе, примериваясь к его весу здоровой рукой. Остальное оружие отдали Ашарху и Мансу, которые по сигналу Лантеи тихо принялись перерезать веревки на руках спящих альвов.

– Ты просто пойдешь в их загон? – одними губами спросила девушка у Виека.

– Отрежь от мертвеца кусок мяса и дай мне. Я все сделаю. А вы уходите, как только поднимется суматоха, – на ухо Лантее прошептал мужчина.

Несколько секунд она смотрела на воина, стараясь запомнить его как можно лучше. Пусть это был его собственный выбор, но девушка чувствовала тяготившую ее ответственность не только за ужасную смерть Эрмины, но и за гибель Виека, которая вот-вот должна была произойти.

– Помолись о нас Эван’Лин, – напоследок вымолвил мужчина и, с трудом сжав обезображенной рукой кусок кровоточащего мяса, срезанного Лантеей с плеча мертвого ифрита, подхватил топор, поднимаясь на ноги. Ашарх и Манс, которые уже тихо разбудили нескольких альвов, не успели заметить, в какой момент Виек незримой тенью выскользнул в основной зал.

Воин аккуратно пробирался по стене к нише, где мирно спала свора ксоло. Девушка не сводила взгляд с силуэта хетай-ра, ожидая момента, в который следовало дать сигнал рабам. Когда мужчина подошел максимально близко, то он с силой бросил мясо в загон псов, и животные, разбуженные запахом свежей крови, мгновенно проснулись, заливаясь лаем, и набросились на добычу. Ксоло с воем впивались клыками в единственный кусок мяса и друг в друга. Завязалась настоящая битва хищников: они были голодны и жестоки.

Разбуженные ифриты спросонья не сразу поняли, что творится, но увидев вооруженного раба, рядом с которым яростно металась стая ксоло, мгновенно поднялись с мест, схватили оружие и бросились в сторону загона, чтобы убить пленника и успокоить животных. Расчет хетай-ра оказался верным: псы, сидевшие у входа в общую пещеру, гонимые инстинктами, кинулись к стае, желая урвать кусок еды. А их хозяева с криками гнались за сошедшими с ума от голода ксоло.

Вход оказался свободен, а весь лагерь имперцев был отвлечен происходящим. Костры давно погасли, и в ночной темноте, освещаемой лишь слабым светом звезд, ифриты не сразу заметили, как их пленники, прижимаясь к стене, быстро выскальзывали из чрева скалы. Троица друзей была в их числе: они одними из первых покинули пещеру и бросились бежать в мрачный лес, различая за спиной безумные вопли ифритов, лай псов и яростные крики Виека, который старался как можно дороже продать последние секунды своей жизни.

Лантея бежала впереди своей группы, а по ее щекам текли горькие слезы. Она вдыхала запах свободы, но он уже не казался ей таким приятным и сладким, как раньше. Аш и Манс, в исступлении сжимавшие кулаки, не отставали. Они уже поняли, какой выбор сделал Виек, но все еще поворачивали головы назад в сумасшедшей надежде, что мужчина догонит их.