Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

Глава шестая. Бархан

Путешественники шли в быстром темпе, делая только короткие остановки каждый час, чтобы перевести дыхание. Они вполне ожидаемо опасались погони: если Рокана сама не успела покинуть крепость, то она могла под угрозой пыток или смерти выдать нужное направление для поисков старейшине. Было очевидно, что комендант чудовищно разозлится, когда узнает об их побеге, и задействует все силы, чтобы вернуть и наказать беглецов. Для него под угрозой оказался не только его авторитет как руководителя, но и сама тайна местонахождения общины. Хотя иначе как божественным вмешательством всю ситуацию со спасением назвать было нельзя. Лантея все не могла поверить, что птичка, подаренная призраком, нашла свою хозяйку и стала настоящим ключом к свободе.

– Даже не могу себе представить, что бы мы делали, если бы Рокана случайно не увидела этот деревянный свисток у меня на шее, – хетай-ра остановилась отдышаться у громоздкого валуна, которых было достаточно много на покоряемом путниками склоне.

– Я бы смог что-нибудь придумать, – Ашарх посмотрел себе за спину. Он не переставал опасливо оглядываться каждый раз, когда они со спутницей поднимались на очередную гряду, ожидая увидеть погоню во главе с разозленным Саркозом, который все же упустил добычу из рук.

– Не знаю, Аш, – протянула девушка. – Когда вы вместе с Роканой пришли в темницу, то по твоему виду нельзя было сказать, что хотя бы один гениальный план на тот момент был у тебя в запасе.

– Не издевайся, – профессор одарил усмехающуюся девушку укоризненным взглядом. – Уж идти на поводу у старейшины я бы не стал. Попытался бы отсрочить казнь, украсть ключ или выломать решетки силой. Но убить тебя у меня просто рука бы не поднялась. Если хочешь знать, я вообще никогда в жизни никого не убивал.

– Это не всегда так плохо, как кажется, – уметь убивать. Нужно быть готовым побороться за свою жизнь, пусть и ценой чужого существования. Ведь ты мог спастись сам. С помощью казни отвести от себя все подозрения и потом сбежать из города, когда Саркоз стал бы менее внимательным.

– И что потом делать? Вернуться в Залмар-Афи, где меня ищут, или, может быть, в одиночку уйти в пустыни, чтобы навечно остаться среди песков высохшей мумией? – Аш поморщился и потер шею. – Да и не простил бы я себя никогда за такой поступок.

Лантея скрыла от своего спутника мимолетную улыбку, которая скользнула по ее губам. Однако от приятных мыслей ее неожиданно отвлекла стая необычных птиц, кружащих над ближайшей к путешественникам цепью невысоких гор.

– Как странно себя ведет эта стая, тебе не кажется? – девушка обратила внимание профессора на птиц. – Они похожи на живой вихрь.

Преподаватель приставил ладонь козырьком ко лбу и устремил свой взор на вершину гряды. Около десятка крылатых теней описывали круги над горным пиком.

– Мне кажется, это не совсем птицы, – сказал мужчина, хватая спутницу за локоть и увлекая ее под прикрытие одной из скал, уходя с открытой местности. – Я не до конца уверен, но лучше говорить тише, чтобы не привлечь их внимание.

– Ты испугался птиц?

– Они совсем не похожи на обычных птиц, приглядись. Черные, как галки, но гораздо крупнее по размерам. И у них какое-то странное туловище. Не могу рассмотреть отсюда.

– Вчера ты упоминал, что на хребте водится один из видов тварей, которые умеют летать. Не они ли это случайно? – Лантея обеспокоенно прислушивалась.

– Вполне может быть. Я не знаю, как выглядят эти твари. Слышал только, что они не боятся солнечного света и внешне напоминают воронов, но с некоторыми особенностями. Нужно двигаться осторожнее, – Аш первым вышел из укрытия, стараясь держаться ближе к скалам.

– Быстрее бы мы добрались до пустынь. С помощью песка я смогу нас защитить от чего угодно. В дюнах со мной невозможно будет потягаться, но сейчас нарываться не стоит.

Хетай-ра последовала за своим спутником, постоянно оглядываясь на стаю, кружащую у вершины. Твари вели себя спокойно, совершенно не заинтересовавшись случайными путешественниками в горах. Быть может, они выслеживали какую-то другую добычу.

– У них там может быть гнездо, – заметил профессор.

– Если они высиживают яйца, то вряд ли за нами погонятся. Обычно в такое время птицы заботятся о защите кладки больше, чем об охоте, – подчеркнула девушка и, поймав удивленный взгляд Аша, добавила. – У нас в городе есть большой птичник, где мы держим почтовых орлов. Я там часто засиживалась, когда ждала письма от тети, и успела выучить некоторые повадки крылатых.

Скоро гнездо тварей скрылось из вида, и путники ускорились, стараясь оставить потенциальных неприятелей как можно дальше за спиной. У Ашарха сильно болели стертые до мозолей ноги: все же его обувь не была приспособлена для долгих прогулок по крутым каменным склонам.

Уже начинало темнеть. Вечер в горах наступал поразительно рано, а вместе с ним приходил и холод. Лантея первой стала кутаться в кафтан, но вскоре и профессор почувствовал пронизывающее до костей дыхание ветра. Путешественники шли, пока хватало сил, однако, когда абсолютная темнота ночи заполнила все видимое пространство, они сильно замедлились. Хетай-ра неоднократно предлагала, наконец, найти уже место для стоянки и поспать, но мужчина настойчиво продолжал двигаться дальше, постоянно спотыкаясь о камни. Его беспокоила возможная погоня из крепости или ночная охота крылатых тварей. И лишь когда Лантея упала и поранила себе колено во мраке, Аш все же согласился на привал.

К сожалению, сколько бы странники ни обходили кругами ближайшие скалы, им не удалось найти место, где можно было спрятаться от ревущего ветра. В итоге, прижавшись друг к другу, как воробьи, и надев на себя всю сменную одежду в несколько слоев, путешественники забились под естественный навес скалы, дрожа от холода. Разводить костер было не из чего: эта часть гор казалась совершенно пустой, лишенной даже любых намеков на травы или деревья. Да и яростный ветер непременно бы задул слабое пламя.

Больше всего Ашарха раздражало в этой ситуации то, что они оказались лишены всех одеял и походного котелка, которые воины Светоча не сочли необходимым забрать из лагеря вместе с сумками, когда пленили их день назад. Шерстяные покрывала, определенно, исправили бы их незавидное положение. Лантея дрожала: она, как и ее спутник, не могла даже задремать при таком пронизывающем ветре.

– Смотри, как хорошо видно звезды на небе, – профессор попытался отвлечь девушку, чтобы помочь ей справиться с холодом.

Небо действительно было удивительным. В больших городах яркие фонари и освещенные окна часто мешали насладиться красотой звезд, но здесь, когда вокруг на многие километры не было ни одного источника света, холодные огоньки небосклона сияли во всю свою силу.

– Да, правда, – трясясь от холода, отозвалась хетай-ра, прижимаясь еще плотнее к своему соседу.

– Я такое видел только в степях, – продолжал Аш, надеясь убаюкать своим голосом Лантею. – Вон, видишь, голубую точку? Это планета Таац, ее можно разглядеть только ночью. А прямо над ней Перст Девы. Это такое большое созвездие, а на его кончике горит яркая звезда холодного белого цвета. В ее честь сложено так много песен и баллад в Залмар-Афи. Наверное, все эти звезды и планеты у вас называются совсем по-другому, да?

– Да. Но мы тоже придумываем истории про них. Вон там полоса из звезд над горизонтом. Мы зовем ее Роксуни. Это означает «Змея». По легенде в первом городе хетай-ра Гиртарионе однажды недовольные устроили заговор против правительницы. На нее должны были совершить покушение по пути к мольбищу, куда она каждый вечер ходила для молитвы в одиночестве. Как только она сделала первый шаг из своего дворца, то путь ей преградила кобра, непонятно откуда взявшаяся в центре города. Правительница, очень боявшаяся змей, испугалась и вернулась обратно. И лишь утром она узнала о заговоре и о том, что от верной гибели ее спасла обычная кобра, не пустившая ее за порог. Тогда правительница прониклась любовью к этим созданиям и вымолила у богини честь для змеи быть увековеченной на небе в виде созвездия.

– Завораживающая история, – восхитился Ашарх. – А у нас оно называется Венец. Правда я не помню целиком сказки, связанной с этим названием. Там было что-то о сестринской любви, кажется.

Странники еще долго беседовали о прекрасном звездном небе, пока холодные ветра не принесли с собой тучи. Пошел мелкий дождь, который разрушил все сказочное настроение этого вечера. Лантее все же удалось задремать, хотя даже во сне она продолжала дрожать и иногда стучать зубами от холода. В какой-то момент профессор, уставший слушать эту однообразную мелодию, стянул с себя кафтан и накинул его поверх спутницы. Через несколько минут девушка перестала трястись, а дыхание ее стало равномерным.

Утром Ашарх проснулся из-за того, что не мог дышать. Его горло болезненно опухло, а нос был заложен. Мужчина забрал у бодрой и совершенно выспавшейся хетай-ра свою одежду, мысленно кляня ночной холод, из-за которого он, судя по всему, начинал заболевать. Слабый организм преподавателя, не приспособленный ко сну на остывших каменных глыбах, не справился с возложенной на него задачей.

Пара позавтракала припасами, закупленными еще по ту сторону Мавларского хребта. Им повезло, что Светоч оставил еду лежать в сумках, иначе переход через горы стал бы гораздо тяжелее. Путешественники двинулась дальше, им больше не попадались на глаза стаи крылатых тварей, да и общий ландшафт горной местности начинал ощутимо меняться. Когда солнце полностью выбралось из-за острых скалистых утесов, то воздух моментально наполнился тягучим зноем, которого не было даже в Аритхоле. Лантея сразу же повеселела. Она всем своим нутром чувствовала приближение родных пустынь.

Ближе к полудню Аш поймал себя на мысли, что ему не становилось лучше. Даже несмотря на прогретый воздух, его тело бил озноб, а голова словно была наполнена жидким раскаленным металлом, который плескался внутри. Каждый шаг давался с трудом, слабость накапливалась, вынуждая путешественника все чаще делать передышки в тени скал. Хетай-ра, возглавлявшая их небольшую группу, сильно ушла вперед, пока вовсе не скрылась за очередной каменной грядой. Через несколько минут профессор услышал восторженные крики своей спутницы:

– Аш! Иди быстрее сюда! Мы наконец пришли!

Преподаватель поспешил на голос девушки, которая стояла на самом краю обрыва. А внизу, прямо под ногами путников, застывшие волны скалистых выступов поднимались из безграничного моря песка. Раскаленный ветер пустынь Асвен поприветствовал гостей, обдав их лица своим горячим дыханием.

– Удивительно, – прошептал Ашарх, пытаясь разглядеть, где же заканчивались эти бархатистые дюны. Но золото песков тянулось до самого горизонта, скрывая свои границы в жарком мареве.

– Это мой дом, – Лантея повернула счастливое лицо к своему собеседнику. – Я научу тебя любить эти края, Аш. Так же сильно, как я люблю их.

– Сколько дней мы будем добираться до твоего города? – профессор приставил ладонь ко лбу, но как он ни старался, в однообразной массе песка не было видно ничего, даже отдаленно похожего на поселение.

– Недолго, – хетай-ра таинственно улыбнулась. Она с замиранием сердца смотрела на свой родной край, но Ашарх чувствовал только нарастающее напряжение от безызвестности, которая ждала его впереди. Теперь дороги назад не было.

Странники стали искать оптимальный путь вниз, к подножию хребта. Им не всегда удавалось найти пологий спуск. Часто прямо из-под ног начинали катиться мелкие камни, и путники сразу же теряли опору, падая на спину и съезжая по острым валунам. Профессор был совершенно обессилен, и это заметила его спутница.

– Ты выглядишь не очень хорошо.

– Кажется, я заболел после этой холодной ночи, – признался преподаватель, тяжело дыша.

– Тьма, – выругалась Лантея. – А у нас даже нет котла, чтобы сделать для тебя горячий отвар.

– Ничего страшного, я еще могу продолжать путь, – подчеркнуто бодро отозвался мужчина.

– От подножия хребта до Бархана не слишком далеко. Как только доберемся до города, то там тебе смогут оказать помощь.

Хетай-ра искренне была обеспокоена состоянием Аша. С каждым часом его лицо становилось все бледнее, на коже появилась нездоровая испарина. Но пески приближались достаточно быстро: Лантея торопилась, ловко петляя между расколотыми булыжниками. Она выискивала надежные тропы и неустанно следила за спутником, послушно ступавшим по ее следу.

Когда через несколько долгих часов путешественники наконец ступили на пышущий жаром песок, то профессор осел на раскаленную поверхность и больше не нашел в себе сил подняться. Девушка укутала его во всю одежду, которая у них с собой была, потому что Ашарха безостановочно знобило. Краткий перерыв на обед немного оживил больного, после перекуса он даже первым встал на ноги, хотя его ощутимо шатало, и неприятный кашель постоянно терзал его грудь.

– Я смогу раздобыть для нас живой транспорт, с помощью которого мы доберемся до Бархана в кратчайшие сроки, – оповестила спутника хетай-ра, мрачная и задумчивая из-за его состояния.

– Я удивлен, что в этих безжизненных местах водится что-то живое. Ну, кроме твоих сородичей, конечно.

– Нам придется немного побродить по округе, чтобы их найти. Возможно, тебе будет лучше посидеть и подождать меня здесь.

– Нет, не хочу оставаться один в этих однообразных пустынях. У меня или начнутся галлюцинации, или этот песок засыплет меня с головой за пару минут, – сказал преподаватель, вытряхивая из складок одежды очередную порцию песка, который туда постоянно наносило ветром. Мельчайшие частички в первые же полчаса пребывания в пустынях уже забились во все доступные места: Ашу они попадали в нос и уши, покрыли брови и запутались в волосах. Как бы тщательно профессор ни обматывал голову и рот тряпками, но песок пробирался сквозь все слои одежды. Лантея тоже была усыпана вездесущими крупинками, но она практически не обращала на это внимания.

Девушка повела своего спутника вдоль хребта. Она шла неторопливо, пристально осматриваясь по сторонам, особенно вглядываясь в любые трещины и проломы в горной породе. Ашарху было безумно любопытно, о каком транспорте говорила его спутница, но накопленной в обед энергии хватало лишь на то, чтобы послушно и молча шагать следом за хетай-ра.

Только через час старания Лантеи увенчались успехом. Она торжествующее вскинула руки и бросилась к дыре странной формы, которую с первого взгляда было трудно заметить у основания невысокой скалы. Проем, оказавшийся достаточно крупной норой, вселил в мужчину некоторые подозрения касательно того, кого девушка там собиралась найти.

– И что там живет? – с опаской спросил преподаватель, стараясь не приближаться к яме, в которой, судя по ее размерам, водилось что-то исполинское.

– Сейчас увидишь.

Хетай-ра достала из своей сумки моток веревки, горсть вяленого мяса и отстегнула от пояса бурдюк с водой. Она подошла к самому краю широкой дыры и бросила туда пару кусочков еды. В течение нескольких минут ничего не происходило, но, когда Ашарх уже мысленно порадовался опустевшему жилищу гигантских созданий, из глубины норы раздалось угрожающее стрекотание. Лантея заметно оживилась. Она принялась через крепко стиснутые зубы громко выдыхать воздух. Получавшийся звук напоминал шипение, но именно оно привлекло хозяина норы.

Прямо на глазах у пораженного профессора из ямы, опасливо выглядывая, показался огромных размеров паук. Он был в несколько раз выше хрупкой хетай-ра, а когда это существо полностью вылезло из своего укрытия и расправило лапы, то Ашарха парализовало от страха перед таким чудовищным созданием. Паук был песочного цвета, что, наверняка, помогало ему хорошо сливаться с окружающей средой в пустынях. Он весь был покрыт щетиной, даже темное брюшко, а на голове располагалось несколько черных блестящих глаз. Животное агрессивно щелкало хелицерами на нежданных гостей, которые потревожили его покой.

У профессора встали волосы на затылке: никогда прежде он не встречался с пауками такого размера, и его застаревший страх вновь расправил крылья. Лантея была совершенно спокойна и сосредоточена, она подзывала создание ближе к себе, не переставая издавать этот монотонный звук, который нравился пустынному существу. Паук, осторожно переставляя лапы, подкрадывался к девушке. В какой-то момент его хелицеры раскрылись полностью, демонстрируя бритвенно-острые зубы, а лапы видимо напряглись – он готовился к прыжку.

Однако, как только хетай-ра это заметила, она неожиданно брызнула на паука водой из своего бурдюка и сразу же принялась хлопать в ладоши и топать ногами. Создание моментально испугалось: оно сжалось в комок, притянув к туловищу все лапы, и затихло. Лантея, не теряя времени, быстро опутала веревкой хелицеры паука и ловко оседлала его. Дернув за своеобразные поводья, девушка вынудила животное расправить лапы.

– Теперь можешь садиться, – гордо сообщила своему спутнику хетай-ра.

– Это и есть тот самый транспорт, о котором ты говорила? – без особой надежды в голосе спросил профессор.

– Верно. К сожалению, нам придется потесниться на одной сольпуге, так как я опасаюсь, что ты не сможешь в одиночку справиться с управлением. Так будет немного медленнее, зато вернее, – пояснила Лантея, направляя чудовище в сторону собеседника.

Ашарх отступил назад, не позволяя животному и наезднице приблизиться. Девушка нахмурилась.

– Ты боишься пауков?

Преподаватель просто молча кивнул, борясь с непреодолимым желанием развернуться и убежать как можно дальше от этого места. Хетай-ра, не отпуская повод, спрыгнула с сольпуги, задумчиво принявшись поглаживать ее по щетине.

– Аш, пойми меня. Я беспокоюсь за твое состояние. У тебя жар. Еще целые сутки идти по пустыне под палящим солнцем ты не сможешь чисто физически. Прошу, сядь на сольпугу.

– Ни за что! – профессор отступил, почувствовав неожиданный прилив сил, он был готов броситься хоть на край света. – Я никогда не приближусь к этому существу!

– Не будь ребенком! Тебе нужно перебороть этот страх. Я не сумею дотащить тебя до Бархана на руках, если ты внезапно упадешь без сознания посередине пути.

– Я сказал нет!

Ашарх, подогреваемый злостью, уверенно развернулся и направился на юг. Лантее ничего не оставалось, кроме как оседлать притихшую сольпугу и догнать своего спутника. Она приняла решение ехать немного впереди, чтобы ненавязчиво указывать нужное направление разгневанному преподавателю.

Как и ожидалось, запаса его сил хватило ненадолго. Первый час мужчина держался исключительно на упорстве и негодовании. Каждый раз, когда он бросал взгляд на паука, неторопливо семенящего впереди, страх и отвращение открывали новые энергетические ресурсы его тела, позволяя двигаться дальше. Но это не могло продолжаться вечно: раскаленный песок под ногами, казалось, начинал прожигать обувь, а солнце, давящее жаром сверху, все сильнее туманило разум. Ашарх смотрел на дюны, но видел лишь прохладные волны, которые подхватывали его уставшее тело и уносили в мир покоя.

Когда профессор, карабкаясь на очередную песчаную насыпь, осел и кубарем скатился вниз, так и оставшись лежать неподвижной куклой, Лантея тяжело вздохнула и направила сольпугу обратно. Аш выглядел плохо: его обычно смуглое лицо побледнело и было покрыто испариной, на губах появилась сухая белая корка. Он был в бреду, почти не понимая, что происходит, и лишь часто дышал. Девушке с большим трудом удалось затащить безвольное тело на паука.

Животное стало двигаться гораздо медленнее, отягощенное двойным грузом. Хетай-ра приходилось делать остановки каждый час: спутника необходимо было поить как можно чаще, а паука очень раздражал лишний вес, из-за чего он стал брыкаться, и усмиряли его лишь частые подкормки сушеным мясом. Солнце уже начинало клониться к закату. Девушка и сама чувствовала усталость, но мечущийся в бреду преподаватель за ее спиной постоянно напоминал о том, что до Бархана обязательно нужно добраться в кратчайшие сроки.

Когда над горизонтом осталась лишь розовая полоса последних отблесков солнца, Ашарх впервые пришел в себя. Его состояние не стало лучше, но краткий сон вернул силы и способность разумно мыслить. Первое желание, которое ощутил профессор, как только открыл глаза и увидел, на ком он лежал все это время, было закричать, что есть мочи. Но из опухшего горла вырвался лишь хриплый кашель, болезненно сжавший грудную клетку.

– А, ты проснулся, – сразу же обернулась Лантея. – Возьми бурдюк в сумке, мой уже пуст.

– Спасибо, – мужчина достал кожаный мешок и вдоволь из него напился, стараясь не касаться руками туловища паука. – Долго еще ехать?

– Надеюсь, что к полуночи мы точно доберемся до места. Сольпуга сильно замедлилась, но главное, чтобы мяса для нее хватило.

– А то что будет?

– Она разозлится и откажется идти или начнет кусаться и скинет нас, – пожала плечами девушка, но, заметив испуганный взгляд спутника, добавила. – Не волнуйся, я умею обращаться с сольпугами, ничего этого не случится.

– Я никогда не слышал о том, что здесь водятся пауки такого размера, – профессор захотел сесть поудобнее, но как только дотронулся до щетины животного, то сразу же отдернул руки и решил остаться пока в лежачем положении.

– Ты и о хетай-ра раньше ничего не слышал. Сольпуги прячутся в глубоких норах, которые роют в песчанике. Ты зря их боишься, человека они убить не сумеют. Главное их пропитание – это змеи, ящерицы, сурикаты и скорпионы. Им нужно мало пищи, ведь паутину они не производят, а добычу переваривают очень долго.

– Забавно, как много ты о них знаешь.

– Это главное правило в обращении с сольпугами: помнить о всех их слабостях. Вот, например, эти пустынные пауки многие тысячелетия жили в песках, они практически никогда не видели воду, поэтому привыкли считать ее опасной. Так что для усмирения взбесившейся сольпуги достаточно обрызгать ее водой, – Лантея повернулась к Ашу и одарила его улыбкой.

– Любопытно. А почему то шипение, что ты издавала у норы, привлекло паука?

– Их любимое лакомство – змеи. Поэтому такие звуки приманивают сольпуг.

– Я сейчас вспомнил, как ты говорила, что лошади – жуткие создания, и ты их побаиваешься, – с усмешкой негромко сказал профессор и сразу же поморщился от головной боли. – Зато, как оказалось, огромные плотоядные пауки для тебя совершенно нормальны.

– Да, я помню, – рассмеялась хетай-ра, впервые не прикрыв рот рукой, как она обычно это делала. На мгновение мелькнули ее звериные клыки. Ашарх подумал, что близость родного дома несколько раскрепостила девушку, раз она, наконец, перестала скрывать свои зубы. – Хотя для меня удивителен твой страх перед сольпугами.

– Больше всего на свете я боюсь пауков. Больше всего на свете я бы хотел стать пауком, ведь тогда мне нечего было бы бояться, – пробормотал преподаватель, уже проваливаясь в дрему. Запас его сил быстро подошел к концу.

Лантея удивленно приподняла брови. Последняя фраза ее спутника звучала как парадоксально философская мысль, рожденная горячечным бредом.

Над пустынями распахнул свои непроницаемо черные крылья ворон ночи. Сольпуга двигалась в прежнем темпе, множество ее лап позволяли легко перемещаться, не проваливаясь в песок даже под весом двойной ноши. Девушка постоянно крутила головой по сторонам, стараясь разглядеть один из условных знаков, который бы указал на приближение Бархана. Хетай-ра неплохо видели в темноте, пусть и не могли похвастаться хорошим зрением вдаль. Гораздо больше они доверяли своему идеальному слуху. Именно благодаря ему Лантея и вывела сольпугу к небольшому полуразрушенному строению, где громко завывал ветер.

– Аш, мы почти на месте. Слезай вниз.

Профессор вынырнул из полудремы, в которой он пребывал последний час. Мужчина горел, все его тело было в поту, но даже под несколькими слоями одежды он все равно мерз. Ашарх послушно скатился с паука, уже практически не реагируя на так пугающую его вначале щетину и хелицеры. Девушка тоже спустилась на песок, попутно снимая с животного веревку. Как только сольпуга почувствовала свободу от повода, она мгновенно развернулась и бросилась бежать прочь, как можно дальше от своих пленителей.

– Тея, но здесь нет никакого города, – пробормотал Аш, оглядываясь по сторонам.

– Видишь этот купол? – хетай-ра указала рукой на полуразрушенное круглое строение. – Это один из знаков, по которым можно найти Бархан. Мы совсем рядом с ним.

Профессор подозрительно посмотрел на свою спутницу, но решил ничего не говорить, а просто подождать, куда же приведет его Лантея. Девушка подхватила обе сумки и двинулась в ей одной известном направлении. Около десяти минут путники карабкались по дюнам, пока не подошли к кряжу невысоких холмов из песчаника. Хетай-ра уверенно начала взбираться на островок твердой породы, который возвышался над океаном пустынь. Вершина широкого каменного плато была хорошо защищена от песка, который сюда лишь изредка приносило ветром. А посередине этой площадки располагался огромный приплюснутый купол из темного стекла.

Пока Ашарх пытался понять, что это за столь неожиданный для пустынь купол-блюдце, Лантея уже подошла к краю стекла. Она присела и коснулась руками непроницаемой темно-зеленой поверхности.

– Иди ко мне, – подозвала спутника девушка. – Согласись, если специально сюда не залезть, то никогда не найдешь вход в город.

– А это вход в город? – неуверенно переспросил Аш, пытаясь что-нибудь разглядеть через толщу стекла.

– Да. И пройти через него могут лишь хетай-ра благодаря нашей магии. Смотри, – Лантея сосредоточила свой взгляд на ладонях, которыми она касалась купола. – Клеомон-сате, Эван’Лин! Занталор-Су.

Мужчина, не веря своим глазам наблюдал за тем, как стекло постепенно начало таять под пальцами девушки. Сначала появилась небольшая лунка, которая плавно разрослась до размеров тарелки, а после в куполе образовалась сквозная дыра, откуда сразу же пахнуло теплым воздухом. Провал увеличивался, пока круглое отверстие не достигло в диаметре пары метров. Внутри было достаточно темно, и все, что удалось разглядеть профессору, это как жидкое стекло, подчиняясь пальцам хетай-ра, начало формироваться в широкую лестницу.

– Я закончила, – девушка встряхнула кисти рук и поднялась на ноги, оборачиваясь в сторону спутника. – Пойдем, Аш. Ничего не бойся.

Преподаватель шагнул в сторону купола, заглядывая в провал. Стеклянные ступени, созданные магией Лантеи, уходили в темноту, теряясь во мраке. Впервые обыкновенно уверенный в себе профессор ощутил слабый укол неясного ужаса, который был порожден безызвестностью. Хетай-ра уверенно ступила на лестницу, и Ашарху ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней. В конце концов, если он хотел познать все тайны пустынного народа, то нельзя было отступать или бояться.

Как только мужчина нырнул под шапку купола и его глаза привыкли к всепоглощающему мраку, он сумел разглядеть, что ступеней было не так много. Темно-зеленая лестница привела путников на широкую площадку из песчаника, которую со всех сторон окружала темнота. Из нее кто-то шагнул навстречу гостям. Двое мужчин и двое женщин, которые чем-то напоминали Лантею: у всех была белоснежная кожа, сквозь которую в некоторых местах просвечивали синие вены, волосы были совершенно седыми, а пальцы венчали длинные черные когти. Это определенно были воины: в руках они сжимали обнаженные мечи, сделанные из кости. У всех на поясах видели стеклянные ножи, и даже сыромятная броня имела костяные и стеклянные вставки.

Лантея вскинула руки в мирном жесте и начала говорить на своем шипящем языке. Ашарх заметил, что ее тон изменился: даже не понимая ни слова, профессор чувствовал, что в голосе его спутницы появились властные и жесткие нотки. Воины внимательно слушали девушку, лишь иногда отвечая ей на языке хетай-ра. Для себя Аш решил называть их стражами, ведь если они стояли у входа в город, то, очевидно, проверяли всех приезжих.

В какой-то момент переговоры закончились, и тогда все воины, как один, приложили правую руку к сердцу тыльной стороной кисти, и Лантея ответила им тем же странным жестом.

– Это простые формальности, – девушка поймала взгляд профессора. – Сейчас мы спустимся в город. Скоро я покажу тебя лекарю, потерпи еще немного.

Ашарх осмотрелся, пытаясь понять, куда и как они собирались спускаться. И только когда двое стражей, отойдя к стене, начали уходить вниз, преподаватель заметил, что от платформы, на которой они все это время стояли, в разные стороны расходились две спирально закрученные дороги, выступающие из каменных стен. Оставшиеся воины принялись с помощью магии убирать созданную Лантеей лестницу и заделывать проход в куполе.

Провожатые двинулись по дороге вниз, не дожидаясь гостей Бархана. Профессор подошел к краю и впервые решился посмотреть себе под ноги. Увиденное его поразило и навсегда запечатлелось в памяти. Прямо под стеклянным куполом располагалась поистине огромных размеров круглая пещера. Постепенно глаза Аша привыкли к слабому свету, который испускали странные фосфоресцирующие грибы и мхи, в изобилие растущие на стенах. Купол являлся потолком этого помещения, от него вдоль стен и до самой земли вились две ленты дороги. А на самом дне пещеры, расстояние до которого было колоссальным, виднелось множество домиков. Часть пространства все равно терялась в темноте, не позволяя мужчине в подробностях рассмотреть все детали или заметить хоть одного жителя.

– Аш! – окликнула спутника Лантея, успевшая немного спуститься. – Пойдем. Рассмотришь все поближе. Смотри не упади.

Преподаватель испуганно отшатнулся от края, только в этот миг заметив, что вдоль платформы и выступающей из стен дороги даже не было поручней или каких-либо ограждений. Он поспешил за девушкой, ловя на себе странные изучающие взгляды стражников. Особенно много внимания они уделяли его одежде, даже указывая на нее пальцами. Про себя Ашарх усмехнулся. На нем в несколько слоев были надеты туники, рубахи и кафтан, все это хорошенько было покрыто слоем пыли. Какое неверное первое впечатление о людях должны были составить для себя эти хетай-ра.

Лантея подождала своего спутника, и вместе они поспешили за двумя стражниками. Чем ниже по спиральной дороге сходили странники, тем больше подробностей можно было разглядеть в раскинувшемся под ногами городе. Даже при таком слабом освещении Аш увидел черные движущиеся точки жителей, которые сновали между строениями, жавшимися к краям круглой площади, и по свободному пространству в центре зала. Внешний свет плохо проникал через стеклянный купол из-за его почти полной непрозрачности: темно-зеленое стекло пропускало лишь самые яркие звезды, но даже они казались маленькими светлячками на болотном небе.