Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– Ни слова не могу разобрать, – расстроилась Лантея, отступая назад, и оборачиваясь к Ашарху. – Это не похоже на иероглифическую письменность изегона. Может, ты знаешь этот язык?

– Дай-ка взглянуть, – профессор ближе подошел к указателю. – Любопытно. Это надпись на дореформенном языке Залмар-Афи. Интересно, как она оказалась на краю пустынь Асвен?

– Ты можешь понять, что тут напишется? – спросил Манс, услышавший слова своего друга.

– Хм. Это не так легко! До того как в человеческом государстве ввели официальный единый язык, у нас было распространено множество наречий и диалектов. В каждом регионе люди говорили по-своему. Позднее историки все их объединили под общим названием «дореформенный язык», но большинство сведений и книг оказались уничтожены за тысячу лет. Это может быть надпись на любом из диалектов… Хотя… Отдельные слова кажутся мне знакомыми!

– Так ты знаешь все же этот язык? Но откуда? Если ты сам сказал, что уже тысяча лет прошла, и вся информация о нем стерта? – недоумевала Лантея, пока Манс пытался объяснить остальным спутникам суть их неожиданной находки. – И, выходит, этой надписи правда тысяча лет?!

– Или даже больше. Реформу провели почти 1200 лет назад. Это удивительно… Это же может оказаться настоящим открытием! – преподаватель ликовал, не отрывая взгляд от столба и уже извлекая из своей сумки клочок бумаги и грифель. – Я профессор истории, Тея, не забывай. Немного с дореформенным языком я знаком, несколько его диалектов даже преподавал. Хотя часть таблички перевести не смогу… Здесь использованы слова из разных регионов, как в шифре.

Ашарх увлеченно принялся писать, иногда ковыряя ногтем табличку и многозначительно хмыкая. Остальные члены группы решили ему не мешать и встали чуть поодаль, неспешно беседуя. Через четверть часа мужчина представил на суд своих спутников полученный результат.

– … конец … странник … … прибежище … … … восток пять … … … скала … … головы … укажет … носом … … сто … … найдешь дом, – громко и четко зачитал Аш, делая паузы на местах, где он не сумел перевести отдельные слова. Все внимательно выслушали перевод Лантеи.

– Я ничего не понял, – честно и искренне признался Манс, многие поддержали его кивками.

– Аш, судя по этим точкам, – Лантея указала пальцем в листок, который профессор сжимал в руках. – Тут больше слов, которых ты не знаешь, чем переведенных.

– А что ты от меня хотела? – хмуро спросил преподаватель. – Я предупреждал, что мои познания дореформенного неидеальны. А вообще, такое ощущение, что это одна из нескольких табличек. Думаю, в пустынях есть еще такие, и все они ведут к какому-то конкретному месту.

– С таким перевод мы не сможем его найти, – подвел итог Манс.

– И ты предлагаешь просто уехать? Но ведь это же настоящая находка! Если мы отыщем этот дом, о котором тут говорится, то можем сделать археологическое открытие! – твердил Ашарх.

Профессора долго пытались убедить в том, что бесполезно тратить массу времени на поиски какого-то древнего дома в пустынях, которого уже давно могло не существовать. Он упрямо стоял на своем, пока даже Оцарио, сперва заинтересованный шансом отыскать старинные реликвии, не принял сторону большинства. Аш потерпел поражение, он злой и раздосадованный вернулся к сольпуге и забрался на нее, все еще продолжая смотреть в свои записи, куда он подробно перерисовал все символы со старинной таблички на стволе пальмы.

Группа отправилась в прежнем направлении. Все жалостливо оборачивались на преподавателя, одиноко ехавшего позади колонны и не отрывающего взгляд от свитка. На попытки заговорить с ним он не реагировал. Хетай-ра быстро надоело такое поведение, поэтому они оставили профессора наедине с его мыслями. И в конце концов отряд даже не заметил, как паук вместе с их спутником остался далеко позади. А Ашарх и сам не следил за сольпугой, позволяя ей самостоятельно идти за собратьями. Он не обратил внимания на то, что отстал, пока животное не встало на месте.

В этот момент мужчина оторвал глаза от строчек таинственной загадки и с удивлением понял, что он совершенно один. На его счастье, погода стояла безветренная, поэтому следы ушедшего вперед отряда были четко видны на песке. Аш тронул поводья, посылая паука дальше, но вдруг его взгляд остановился на небольшом возвышении. Это была выщербленная ветром гора, наполовину поглощенная дюнами, на вершине которой камни песчаника образовали фигуру.

Сперва профессор даже не поверил своим глазам: сложенные булыжники с определенного ракурса совершенно точно казались человеческим профилем. Смысл таинственной фразы о «скале-голове», пусть даже с некоторыми пропущенными словами, прояснился для Ашарха. Он решительно дернул поводья, вынуждая сольпугу повернуть налево. Если все это оказалось правдой, то, судя по надписи, дальше следовало идти по направлению носа. Преподаватель совершенно забыл об ушедших далеко вперед спутниках. Теперь разгадка находилась слишком близко, чтобы он мог позволить ей ускользнуть из его рук.

Числа, упомянутые на табличке, по мнению Аша, должны были обозначать расстояние до основных отметок. От столба группа не проехала и полкилометра. Учитывая это, профессор предположил, что расстояние записано в шагах. Это значило, что всего метров сто отделяли его от желанной находки. Однако, когда мужчина перебрался через очередную дюну, и его взгляду предстал тот же пейзаж, что можно было узреть в любой точке пустынь Асвен, он усомнился в своих умозаключениях. Никакого дома не было видно даже рядом.

Преподаватель слез с сольпуги и повел ее на поводу. Он внимательно осматривал песок, надеясь отыскать еще один указательный столб или спрятанный камень, но поверхность казалась идеальной. В это мгновение его взгляд зацепился невдалеке за странные небольшие воронки, темнеющие в песке. Ашарх устремился к ним, даже не задумавшись о возможной опасности или угрозе, но внезапно под его сапогами раздался отчетливый хруст, не предвещающий ничего хорошего. А после мужчина почувствовал, как почва быстро уходит у него из-под ног. Когда профессор уже падал в неизвестность, от страха он разжал руку, выпуская повод сольпуги. Тяжелый удар головой об пол выключил его сознание словно по щелчку пальцев.

– Аш! Аш! Тьма! Ты там?! – надрывался голос Лантеи где-то далеко наверху. Ашарх лежал на холодном каменном полу, его глаза были закрыты, а голова разрывалась от чудовищной боли. Он долго приходил в себя, но сил, чтобы распахнуть веки и откликнуться на зов подруги, так и не нашел. Слышалось шуршание песка, взволнованные голоса хетай-ра и где-то очень далеко под песком кто-то вне себя от ярости постоянно выкрикивал одно-единственное слово.

– Голод! – эхо разносилось по пустым коридорам, въедалось в стены и пропитывало воздух.

Именно этот ужасный в своей обреченности вопль и заставил профессора открыть глаза и подняться. Но стоило ему осмотреться, как скорбный призыв замолк, словно его никогда и не существовало. Мужчина решил, что это были завывания ветра или последствия удара.

– Ашарх! Ты меня слышишь?! – вновь позвала Лантея, чья голова виднелась в ярком ореоле солнечного света, который проникал через неровный пролом в потолке в темное помещение.

– Тея, все хорошо. Я здесь, – хрипло откликнулся преподаватель, поднимаясь на ноги и сразу же хватаясь за голову. Ее прострелила острая резкая боль. – Проклятье! Где это я?

– Слава богине, ты живой! Стой на месте! Мы сейчас спустимся! – предупредила девушка.

Через мгновение несколько длинных веревок ударились об пол рядом с Ашархом. Он немного отступил в сторону, чтобы позволить своим спутникам беспрепятственно спуститься. Лантея оказалась первой, она сразу же осмотрела друга на предмет повреждений, но его голова оказалась целой. Расстояние от потолка до пола было всего около четырех или пяти метров, поэтому профессор заработал лишь шишку и сильную головную боль.

– Мы сразу как заметили, что тебя нет, повернули обратно, – рассказала Лантея, придерживая веревки, чтобы остальные могли спуститься. – По следам увидели направление, в котором ты ушел. А там твоя сольпуга стоит. Такая одинокая и потерянная. И смотрит куда-то в песок. Мы ближе подошли, а там дыра. Ни за что бы ее не разглядели, если бы паук не смотрел туда.

– Я сам не понял, когда песок ушел из-под ног. Видимо, мой вес не выдержали старые потолки, – преподаватель задрал голову и впервые полноценно окинул взглядом помещение, в котором они все оказались. Это был прямоугольный темный зал, где хорошо освещенным оказался лишь участок, над которым зияла дыра, образовавшаяся от падения Аша. Еще в нескольких местах на потолке виднелись небольшие проломы, но в них свет не проникал, поскольку песок засыпал эти проходы и лавиной спускался до самого пола.

В таинственное помещение вскоре спустились Манс, Оцарио и Виек. Эрмина предпочла остаться наверху и посторожить сольпуг. Стараясь держаться вместе, группа осмотрела зал и пришла к мнению, что это была не простая подземная пещера: комната оказалась искусственно созданной, к этому явно приложили руку разумные существа.

– Так все же, что это за место? – негромко спросил Манс у профессора.

– Похоже, это тот самый дом, о котором говорилось на таинственной табличке. По крайней мере, я пришел сюда именно по указаниям в загадке. Хотя назначение этого зала неясно, но то, что помещению никак не меньше тысячи лет, очевидно. Чувствуешь запах? Воздух здесь застоявшийся. Похоже, мы первые, кто попал сюда за много веков, – прошептал Ашарх.

– Там что-то есть у дальней стены, – сказал внимательный Виек на изегоне, указав в темноту.

Оцарио первым бесстрашно направился в нужную сторону. Остальные поспешили за ним.

– Это зеркало, – определила Лантея, когда вся группа окружила большой круглый предмет и стерла с него приличный слой пыли. – Зачем оно здесь?

– Постой-ка! – Ашарх схватился за раму, и зеркало с протяжным скрипом неожиданно поддалось, поворачиваясь на металлической ножке. – Посмотрите, есть ли где-нибудь еще зеркала?

Манс перевел слова и хетай-ра разбрелись по залу. В помещении они обнаружили несколько таких же крупных и подвижных зеркал. Профессор воодушевился: он явно знал, как их стоило применить. Поворачивая тяжелые рамы одну за другой и постоянно оглядываясь на лучи, проникающие в комнату из пролома в потолке, Аш, наконец, подвинул последнее, и все пространство неожиданно заполнилось ярким светом. Путешественники невольно зажмурились.

– Это зеркальная система освещения! – гордый собой объяснил преподаватель, оглядываясь по сторонам. – Они были очень распространены в древние времена.

Теперь в зале было светло, словно зажгли одновременно сотни свечей. Все углы комнаты показались из тени, и стали видны несколько проходов, ведущих дальше из этого необычного помещения. Но внимание отряда привлек некий постамент, который находился у одной из стен. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на широком возвышении стояли четыре узких колонны, поддерживающие декоративную крышу. Под ней высилась статуя, выглядящая как высокий столб из черного камня, его венчали восемь длинных паучьих лапок, тянущихся вверх и держащих круглый шар, так же выполненный из материала, напоминающего обсидиан. Все вместе это казалось каким-то святилищем или алтарем.

– Я знаю, что это такое, – нерешительно проговорил Манс, робко протягивая руку и касаясь черной статуи. – Я видел однажды такой символ в книге. Это знак культа бога-предателя.

– Это невозможно. Все их храмы в пустынях наш народ истребил много столетий назад, – категорично ответил Виек. – Их засыпали песком и добили выживших.

– Это место и не выглядит обитаемым. Посмотрите, везде пыль, паутина, мох и грибы. Мы действительно первые, кто побывал здесь за века, – Лантея повернулась к профессору и перешла на залмарский язык. – Манс говорит, что это храм бога-предателя. Хетай-ра уничтожили их культ.

– А в чем была суть культа? И что это за бог? – поинтересовался Ашарх у девушки.

– Мы очень мало о нем знаем. Старые книги говорят, что этот бог каким-то образом предал Эван’Лин, отчего она вселила в сердца своих детей, хетай-ра, ненависть к нему. Насколько я слышала, именно его считают создателем тварей, населяющих подземные тоннели пустынь. И около тысячи лет назад наш народ столкнулся с его последователями, они пришли откуда-то извне, создали под песком свои храмы, – негромко и проникновенно рассказывала Лантея.

– Я читал, что они начали похисщать случайных хетай-ра, путников и торговцев, и приносить их в жертву, – вмешался в беседу Манс, делясь своими знаниями. – Им удалось приручить этих тварей, они выкачивали из жертв магийскую энергию до самой смерти. Так они кормили своего бога.

– Да, из-за этих культистов твари стали очень агрессивными. Они стали в два раза чаще нападать на наши города, совершенно ничего не боясь, и утаскивать полуживых жителей в подземные ходы, – кивнула Лантея, подтверждая слова брата. – В итоге матриархи трех Барханов приняли решение найти и уничтожить все храмы. В кратчайшие сроки объединенные силы трех полисов отыскали культистов. Их храмы засыпали песком вместе со всеми служителями этого бога.

Оцарио легко ткнул локтем в бок Манса и попросил ему перевести разговор. После чего он особенно заинтересовался этими руинами, ведь Пятый Бархан и Второй, как выяснилось, не принимали тогда участия в погроме культа бога-предателя.

– В Залмар-Афи, еще до создания объединенного королевства Мизган, тоже существовал очень жестокий и преследуемый культ некоего проклятого бога. Его имя было Пустой, – неожиданно вспомнил профессор. – Последователи призывали людей отречься от иных богов, от эмоций и воспоминаний, уйти в объятья Пустоты, где нет ни страха, ни боли, ни страданий. Сначала туда шли бедняки и убогие, но вскоре культ обрел силу, и простые богослужения превратились в жертвоприношения. Им тоже подчинялись твари: считалось, что Пустой создал их и ворует любую энергию, которую выпускают впустую маги. В итоге верующие в Залмара изгнали культистов и быстро истребляли впредь любые зародыши этой религии. Выходит, они тогда ушли в пустыни?

– Значит, его имя Пустой, – эхом повторила Лантея, внимательно осматривая странный обсидианово-черный постамент. – И мы в одном из засыпанных храмов.

– Мы ведь осмотрим это место? – назойливо крутился рядом с девушкой Оцарио, которому не терпелось найти сокровища древних развалин. Он почему-то был уверен, что они здесь будут.

– Нечего здесь шастать, – сурово осадил мужчину Виек, уверенно скрещивая руки на груди. – Культ истреблен, мертвые должны оставаться в покое. Нужно уходить отсюда.

– Да вы что! – неожиданно рассердился Оцарио, крепче перехватывая ремень сумки. – Нам, может, первый и последний раз в жизни такой шанс выпал – походить по тысячелетним руинам.

– О чем они спорят? – спросил у Лантеи Ашарх.

– Оцарио хочет осмотреть храм, а Виек категорически против, – со вздохом ответила девушка.

– Я бы тоже не отказался здесь походить, – внезапно поддержал торговца профессор, из-за чего на него удивленно посмотрели Манс и Лантея. – А что? Эти истории, конечно, жуткие. Но я ни за что на свете не откажусь исследовать такое исторически важное место!

Спор мог продолжаться еще долго, но в итоге Лантея, как лидер всего отряда, выбранный с молчаливого согласия остальных хетай-ра, приняла решение. Она позволила преподавателю и Оцарио осмотреть руины, а сама захотела быть рядом для их безопасности. Девушка понимала, насколько это важно для Аша, поэтому не могла ему отказать. Манс, конечно же, не пожелал отпустить друзей одних, поэтому так же согласился пойти в темные коридоры. А вот Виек, напротив, сплюнул на пол и по веревке выбрался обратно на поверхность, предпочитая провести время с женой, сторожащей сольпуг, чем в поисках засушенных мумий культистов.

Из основной залы тянулось несколько коридоров, один из которых оказался погребен под завалами песка, поэтому группе пришлось выбрать второй. Ашарх настроил еще несколько зеркал, так свет проникал и дальше, позволяя путешественникам все хорошо рассмотреть. В длинных проходах периодически встречались обтянутые кожей мумии и скелеты, которые рассыпались в прах от одного прикосновения. Первый раз это напугало профессора, но после он спокойно реагировал на тела во всех комнатах. Первым залом, встреченным на пути, оказалась общая столовая: в ней все еще хорошо сохранились каменные столы и лавки. И, даже несмотря на пробитый в одном месте потолок, помещение пострадало не очень сильно. Из столовой вело несколько дорог: первая их них шла к комнатам, которые явно ранее были жилыми, а вторая спускалась еще ниже под землю.

Оцарио настоял на том, что необходимо осмотреть кельи, ведь в них могли сохраниться какие-нибудь личные вещи культистов, а это представляло для торговца огромную ценность. С ним согласился отправиться Манс, а Лантея и Ашарх решили пойти по второму пути, потому что туда была возможность направить некоторые из отражающих зеркал. Блуждать в полной темноте, пусть даже и ради всяких безделушек, казалось им сомнительной затеей.

Девушка первой нырнула в прохладу коридоров. Здесь воздух был пропитан влагой, а на стенах обильно рос мох и некоторые виды грибов, даже светящиеся. Впрочем, вскоре они как раз и понадобились, поскольку система освещения утратила свою полезность: последние несколько зеркал оказались разбиты, и свет не проникал в отдаленные комнаты. Лантея и Аш освещали себе дорогу сорванными грибами, которых хватало всего на несколько минут, но и этого было достаточно. В этой части подземного храма разрушений было гораздо меньше, видимо, эти помещения лежали глубже остальных.

Вскоре внимание пары привлек крайне неприятный запах, который мгновенно проник в их ноздри и заставил неприязненно поморщиться. Когда девушка и преподаватель нашли его источник, то им стало не по себе. Одна из больших мрачных комнат оказалась неким подобием темницы, а у ее дальней стены была свалена целая гора мумифицированных и давно уже сгнивших тел. Среди них можно было опознать трупы тварей, а часть напоминала человеческие скелеты или же мертвых хетай-ра, судя по остаткам белых волос.

– О богиня! – воскликнула Лантея, в ужасе отступая назад и зажимая нос.

– Видимо, это именно здесь культисты держали пленных, и твари выкачивали из них энергию, – мрачно проговорил профессор, не приближаясь к телам. – Они лежали здесь, а когда мы дали доступ воздуху, то трупы начали разлагаться. Когда хетай-ра засыпали храм песком, то, видимо, все служители Пустого погибли, задохнувшись за пару суток без притока воздуха. Жуткая смерть.

– Если они и правда творили все эти зверства, то заслужили такую смерть, – Лантея склонилась за высохшими телами хетай-ра, разглядывая их костяные колечки в ушах, означавшие принадлежность к Бархану. Ей больно было видеть своих сородичей, погибших в мучениях.

Ашарх не желал заниматься изучением мумий, а поэтому направился в небольшой коридор, уводящий дальше от темниц. Профессор сорвал несколько новых грибов, источавших мягкий голубоватый свет. Вскоре тоннель закончился тупиком, а единственный проход, ведущий в другое помещение, был завален кусками песчаника. Это несколько расстроило Аша, он начал искать лазейку между булыжниками: некоторые камни лежали неплотно, что позволило преподавателю просунуть в одну из таких дыр руку с мерцающим грибом и частично осветить комнату. Сначала практически ничего не было видно, сколько бы профессор ни размахивал растением. Однако потом Ашарху внезапно показалось, что из темноты этой пустой комнаты на него что-то внимательно смотрит. Голубоватый отблеск гриба отражался во множестве чьих-то черных глаз.

– Голод! – свистящий шепот проник в сознание застывшего путника.

Мужчина испуганно вздрогнул, из-за чего его единственный источник света выпал из руки и почил в пугающей темноте странного помещения. Преподаватель попятился, все еще надеясь, что ему показался этот пугающий взгляд, от которого сердце холодело. Из комнаты больше не доносилось ни звука, но Аш уже развернулся и быстрее бросился бежать обратно. Он чувствовал, что прикоснулся к чему-то зловещему, к чему-то безмерно ужасному и… смертельно опасному.

Лантея сильно испугалась, когда на нее выбежал ошеломленный профессор. Он просто молча тянул ее за руку в сторону выхода из храма и кусал побелевшие губы. Лишь когда девушка отыскала Манса и Оцарио в другой части подземного комплекса, Ашарх соизволил заговорить.

– Мы должны уходить! Немедленно! Здесь еще живет что-то!

Конечно, в слова мужчины верилось с трудом, однако, его нервное состояние говорило само за себя. Все обеспокоенно наблюдали за Ашем, охваченным животным ужасом, и лишь из-за этого решили послушаться его и выбраться из храма. Эрмина и Виек, коротавшие время на поверхности за кормежкой сольпуг, тоже отреагировали на всеобщее беспокойство с недоверием. Тем не менее группа собралась в кратчайшие сроки и быстрее вернулась на прежний маршрут. Профессор впервые ехал впереди колонны и так сильно гнал своего паука, что остальной отряд еле поспевал за ним. Страх придавал ему скорости.

Практически до самого вечера Ашарх не отвечал ни на какие вопросы, а только спешил на восток, словно убегая от чего-то. Лишь когда путники разбили небольшой лагерь, чтобы поужинать и переночевать, Лантея решительно схватила своего друга за руку и отвела его подальше от группы.

– Объясни мне, что ты там такое увидел? Что тебя напугало? Ты сам не свой, Аш. Я очень переживаю, – девушка крепко сжала плечи спутника и не сводила с него глаз.

– Пока ты была в темницах, я ушел дальше по коридору, – нерешительно заговорил профессор, поперек его лба пролегла глубокая морщина, словно он сомневался, стоило ли посвящать хетай-ра в подробности увиденного. – Там была комната, проход в которую оказался завален. Я просунул руку с грибом внутрь, и в тот момент я увидел чьи-то глаза… Они следили за мной. Я услышал, как кто-то говорит слово «голод», как будто оно звучало прямо в моей голове. Там кто-то точно был!

Лантея нахмурилась. Теперь ей был понятен испуг друга, хотя весь этот рассказ звучал очень странно: какие-то глаза, чей-то голос, этот пугающий мрак. Скорее похоже на ночной кошмар.

– Успокойся. Мы ушли оттуда. Как видишь, если это и правда был кто-то живой, то он не пошел за нами, – уверенно твердила девушка, стараясь придать своему голосу мягкость и нежность. – Ты вполне мог обознаться, и при слабом свете какая-нибудь статуя показалась тебе живой. Тем более в этих темницах росло несколько видов ядовитых грибов, они любят такие прохладные заброшенные пещеры. Если слишком долго вдыхать их споры, то начинаются легкие кратковременные видения. Поверь мне, я знаю о чем говорю.

– Да, думаю, это было что-то из этого, – поразмыслив немного, согласился преподаватель, чтобы не волновать свою спутницу. – Ты права, мы уехали уже достаточно далеко. И я обдумал всю эту ситуацию по дороге, немного успокоился. Наверное, мне просто показалось.

– Вот и чудесно! – улыбнулась Лантея, на что Ашарх ответил ей неуверенным кивком. – Пойдем к лагерю. Поужинаем, а утром ты даже не вспомнишь об этом храме.

Девушка увлекла за собой друга, он продолжал ей мягко улыбаться, но в глубине души профессор не отказался от своих слов, потому что прекрасно понимал, в храме Пустого это была вовсе не статуя и не галлюцинация от грибных спор. Он видел нечто, сокрытое от простых человеческих глаз на протяжении многих веков, то, что никогда не должно было существовать в этом мире.

Он медленно разогнул свои длинные лапы, которыми несколько отвык пользоваться за тысячелетие покоя. Если бы боль могла коснуться его, то пробуждение оказалось бы куда неприятнее. Он неспеша подошел к заваленному выходу из залы, где принял решение сам заточить себя на долгие годы, чтобы обуздать тот чудовищный Голод, что терзал его с самого начала существования. Жаль, ему это не удалось.

Множеством своих черных глаз он впился в едва мерцающий гриб, что остался лежать после визита неожиданного гостя, который дважды за короткий промежуток времени осмелился нарушить его покой. Ашарх… Кажется, так звали этого наглеца? Что ж, пора было напомнить миру о своем существовании.

Из его пальцев вырвалось черное всепоглощающее нечто, и гора обломков исчезла с пути, словно ее никогда и не существовало.