Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

На следующий день в городе началась ярмарка. Совет Пяти Барханов проходил редко, но обыкновенно к нему очень серьезно готовились: с караванами делегаций отправлялось множество торговцев, чтобы представить свои товары, купить чужие или же просто узнать последние новости. Пока мудрые матриархи семнадцать дней решали важнейшие политические вопросы, улицы Первого Бархана расцветали пышным букетом народных гуляний. Ярмарочные зазывалы перекрикивали гомон толпы, приглашая насладиться представлениями маленьких уличных театров, торговцы и коробейники радовали разнообразием товаров. Повсюду слышалось пронзительное звучание костяных флейт, которые были достаточно популярным музыкальным инструментом у хетай-ра. Вся центральная городская лестница с площадками, где и раскинулась ярмарка, была украшена разноцветными лентами из шелка пещерных бабочек, а от количества расставленных всюду фонарей со светляками рябило в глазах. Конечно же, подобное мероприятие вызывало пристальное внимание карманников, поэтому в толпе легко можно было заметить постоянно мелькающих суровых стражников, которые были единственными, кто не радовался ярмарке.

В этот раз Совет был вынужден созвать внеочередное заседание из-за событий, произошедших в Третьем Бархане, поэтому делегации собирались экстренно и прибыли в ограниченном составе. В город успели приехать лишь матриархи с семьями и советниками. Торговцам необходимо было перевозить товары, а для этого требовалось дополнительное время и свободные сольпуги с бородавочниками, поэтому прибытие купцов ожидалось никак не раньше чем через неделю. Однако ярмарка все равно началась согласно срокам, пусть пока что основными покупателями и были только сами жители Первого Бархана.

Конечно же, Ашарх из чистого любопытства не мог пропустить подобное зрелищное мероприятие, поэтому практически весь день вместе со своими друзьями провел в центре города. К сожалению, деньги закончились достаточно быстро, поскольку в толпе Мансу обрезали кошель, тем самым лишив троицу большинства сбережений. Лантея благоразумно отказалась тратить свои последние крупные монеты, которые хетай-ра называли семи, на пустые развлечения, поэтому ее спутникам пришлось довольствоваться бесплатными представлениями.

Мериона пойти с сестрой и ее друзьями на центральную лестницу отказалась. Она считала подобные ярмарки неподобающим развлечением для матриарха. Тем более молодая женщина все еще пыталась решить вопрос с размещением: как она случайно узнала, делегации из Второго и Четвертого Барханов поселили в основной части дворца, что привело ее в настоящую ярость. Она долго и старательно пыталась убедить Парзуи в необходимости переселения, но на все попытки Мерионы третья дочь матриарха Иамес с непроницаемым скучающим лицом отвечала, что свободные комнаты имеются лишь в хозяйственном крыле.

В полдень следующего дня начался Совет Пяти Барханов. К нему допускался далеко не каждый хетай-ра, поэтому Манс был вынужден остаться в комнате, а профессора Лантея сумела провести исключительно благодаря тому, что его представили как ценного свидетеля произошедшим в Третьем Бархане событиям, обладавшего важной информацией. Заседание должно было проходить в специальном отдельном помещении, которое уже не одно тысячелетие служило исключительно для этой цели. Это был совершенно круглый зал под тем самым куполом из темного стекла, который было так хорошо видно снаружи дворца. Помещение было построено по типу амфитеатра: в центре находилась небольшая ровная площадка, где должен был стоять говорящий, а по бокам почти до самого потолка поднимались широкие ступени. Наверху, на последних уступах, где в изобилие были разбросаны роскошные расшитые подушки, по кругу царственно возлежали матриархи. Около них сидели остальные допущенные к заседанию члены делегаций. Даже слугам не позволялось присутствовать на Совете.

Ашарх почувствовал себя очень неуютно, когда он следом за Лантеей и Мерионой впервые переступил порог круглого зала. На него сразу же устремилось множество вопросительных взглядов: как заметил профессор, в помещении не было ни одного мужчины. Когда сестры заняли положенное их Бархану место на вершине амфитеатра, все присутствующие женщины начали осторожно перешептываться. У Аша сразу же усилилось ощущение, что он случайно оказался в змеином гнезде.

Заседание началось лишь через полчаса, хотя все делегации давно были на местах и ожидали только вступительного слова Иамес. Матриарх Пятого Бархана Васпия так и не приехала. Ее заменили несколько высокородных хетай-ра, которым было позволено слушать и записывать. Лантею сильно огорчило это отсутствие: без одного голоса ей будет труднее добиться справедливости, тем более что по воспоминаниям с прошлого Совета, Васпия была на редкость адекватной и разумной пожилой женщиной, хоть и с некоторыми странностями. Когда Иамес, лежащая в своем необъятном красном платье на горе подушек, вкинула руку, призывая собравшихся к молчанию, в круглом зале повисла благоговейная тишина:

– Я, матриарх Первого из пяти великих Барханов Иамес Золейна Офобат, приветствую вас, законные матриархи, на внеочередном Совете Пяти Барханов.

Мериона и Лантея, наряженные в торжественные одежды, которые им утром принесли по приказу одной из дочерей Иамес, казались хрупкими куклами, тонущими в ярких многослойных нарядах. Обе они выжидающе наблюдали за матриархом Первого Бархана.

– Так пусть же сейчас начнется это заседание, и закончится оно лишь через семнадцать ночей, когда Великая Матерь Эван’Лин семнадцать раз сменит свой облик, – произнесла церемониальную фразу Иамес, звонко хлопнув в ладони. – С благословения богини я открываю сто двадцать шестой Совет Пяти Барханов 2560 года от основания Гиртариона.

Остальные матриархи сдержанно поаплодировали, подтверждая, что слова правительницы Первого Бархана услышаны.

– Неприятные события, произошедшие в Третьем Бархане, стали причиной этого внепланового заседания, матриархи. Это важнейшая тема, которую Совету стоит обсудить в первую очередь, поскольку от нашего решения зависит судьба всех городов хетай-ра. В письмах, что я вам разослала, конечно же, было прискорбно мало информации, поскольку и я сама на тот момент почти ничего не знала. Поэтому я прошу матриарха Третьего Бархана Мериону Анакорит выступить перед Советом и в подробностях описать все произошедшее, чтобы ввести всех присутствующих в курс дела. Прошу вас, – Иамес, не вставая с места, рукой указала на центр зала.

Мериона величественно кивнула и с прирожденной грацией медленно спустилась по ступеням. Она, как и ее мать всегда любила делать, спрятала сложенные ладони в длинных просторных рукавах торжественной мантии и, выждав непродолжительную томительную паузу, начала свой рассказ:

– Благодарю за предоставленное слово, – Мериона слегка прикрыла глаза. – Думаю, в первую очередь мне стоит сообщить Совету, что вся эта неприятная история напрямую связана с моей сестрой Лантеялианной. Больше года назад она сбежала из города, рискнув выйти на поверхность в одиночку. Никто не был в курсе ее планов, иначе, я уверяю вас, матриархи, я или моя мать непременно бы ее остановили. Лантея покинула пределы пустынь, пересекла горы, за которыми, как она утверждает, оказалась цивилизация иной расы. Сестра вернулась в Бархан не больше месяца назад, приведя с собой некоего мужчину. Сейчас он сидит рядом с ней.

Взгляды всех присутствующих мгновенно устремились на Ашарха. Профессор не понял ни слова из речи Мерионы, но по бледному лицу Лантеи и любопытству в глазах окружающих догадался, что старшая сестра говорит нечто обвинительное.

– По возвращении она пыталась распространить в городе вздорные идеи о том, что за пределами пустынь живут разумные существа, внешне отличающиеся от хетай-ра. Сестра утверждала, что нашему народу необходимо покинуть Барханы и подняться на поверхность, чтобы наладить контакт с этими созданиями и основать дружественные поселения, – неумолимо продолжала говорить Мериона, пока по залу разносился шепот удивления. – Очевидно, что мудрый отказ бывшего матриарха Гиселлы оскорбил Лантею, поскольку через несколько дней на Бархан было совершено нападение. Краснокожие четырехрукие существа, владеющие оружием и плюющиеся огнем, разбили стеклянный купол и уничтожили город, вырезав всех защитников. Моя мать погибла, самоотверженно выполняя свой долг по обороне Бархана. Часть населения успела эвакуироваться в Дикие тоннели. После сигнала из рога матриарха город, как и положено, засыпали.

Последние слова Мериона проговорила с трудом, сглатывая подступающий к горлу комок. Все присутствующие в круглом зале ошеломленно вздыхали и обменивались изумленными взглядами. Со своего места поднялась матриарх Второго Бархана. Это была тучная немолодая женщина с дряблыми обвисшими щеками и крупным ртом. Часть ее волос, окрашенных соком цветка пустыни, была забрана в высокую сложную прическу из мелких косичек, а другая часть свободно спадала до середины спины. Она уперла руки в бока и выпятила неохватную грудь: поговаривали, что манеры базарной торговки достались ей от бабушки.

– То есть вы хотите сказать, что ваша сестра Лантеялианна намеренно привела по своему следу этих краснокожих существ? Я все верно услышала?

– Именно так, матриарх Адаччири. Вход в город многие тысячелетия оставался тайным, его невозможно было найти случайно. Только живущий в Бархане хетай-ра мог раскрыть местонахождение купола. А это значит, что моя сестра, расстроенная отказом, решила силой захватить власть в полисе, перед этим заключив союз с нападавшими. И только благодаря смелости мой матери и храбрости воинов, нам удалось спасти часть жителей и погрести под песком город вместе с обидчиками, чтобы эти чужаки не осквернили культуру нашего народа.

Больше всего Лантею поразило именно то, как уверенно Мериона представляла на суд Совета свою вымышленную теорию, которую она, судя по всему, уже давно тщательно продумала. И, кажется, ей начинали верить, потому что матриарх Адаччири смерила Лантею таким презрительным и уничижительным взглядом, что девушка невольно поморщилась. Тем не менее, нашлись и те, кто принял сторону сестры Мерионы: со своего места поднялась еще совсем молодая женщина с открытым лицом и по-детски оттопыренными ушами. Ее волосы были заплетены широкой косой вокруг лба, подобно ободу, а длинная зеленая тога путалась в ногах. Это была юная матриарх Четвертого Бархана Сигрида, которая только недавно заняла престол после неожиданной смерти своей молодой матери. Она была не искушена дворцовыми интригами, а налет неопытности не позволял ей виртуозно лгать или лицемерить.

– Постойте. Но если вы говорите, что Лантеялианна имела договоренность с нападавшими, то почему мужчина, которого она привела, совсем не похож на них? Вы утверждаете, что они имели красного цвета кожу и четыре руки, а этот мужчина похож на хетай-ра, только он темноват, – неуверенно закончила Сигрида, указывая рукой на профессора, терзавшего кисточку подушки.

– Он не хетай-ра, – вмешалась в беседу Лантея. – Он человек.

– Вам не давали слово! – мгновенно вспыхнула Иамес, приподнимаясь на локтях со своего ложа. – Сейчас разговаривают матриархи, когда мы захотим узнать ваше мнение, Лантеялианна, то спросим напрямую! Просто поразительно, как вы невоспитанны!

– Че-ло-век… – по слогам произнесла новое для себя слово Сигрида. – А нападавшие тоже были этими человеками?

– Нет. Это были ифриты, кровожадная раса воинов из империи Ис, – невзирая на недовольный взгляд Иамес, ответила Лантея.

– Все эти странные названия ничуть не проясняют ситуацию, – зычным голосом воскликнула Адаччири, нетерпеливым движением рук отгоняя от себя собственных советниц, которые назойливыми мухами вились вокруг нее и пытались что-то нашептать. – Нам придется выслушать и другую сторону. Если уж сложилась такая ситуация, что сестра обвиняет сестру, то необходимо узнать мнение каждой по поводу произошедшего. Что скажете, Иамес?

– Вынуждена согласиться с вами, – ответила матриарх Первого Бархана, потирая длинными пальцами с ухоженными когтями свои виски. – Лантеялианна, выйдите в центр.

Мериона с досадой искривила губы, складывая руки на груди и пододвигаясь, освободив ораторское место для младшей сестры. Лантея спустилась к площадке, поманив за собой Ашарха. С вершин амфитеатра за происходящим жадно наблюдали все присутствующие: кто-то с любопытством ожидал словесной дуэли, другие же напряженно хмурили брови.

– Я благодарю Совет Пяти Барханов за предоставленную честь выступить на этом заседании, – угрюмо начала девушка, высоко задрав свой маленький круглый подбородок и бесстрастно изучая купол из темного стекла. – Некоторые факты, озвученные матриархом Мерионой, являются чистейшей правдой, однако, также есть моменты, которые она осветила достаточно скупо или и вовсе избежала их. Я бы хотела прояснить их подробнее. Начать, действительно, следует с того, что я самолично покинула Третий Бархан полтора года назад, последовав по стопам своей тети Чият, родной сестры Гиселлы. Она давно ушла из города и поселилась в стране людей, изучая их традиции и нравы, постигая историю рас, о существовании которых хетай-ра не подозревали тысячелетиями.

Свистящий шепот мгновенно облетел зал заседаний, но сразу же стих, как только Иамес подняла вверх ладонь, призывая собравшихся к молчанию. Лантея улыбнулась про себя: даже несмотря на неприятную ситуацию, в которой она оказалась, информация о поверхности наконец нашла своих слушателей. Это можно было считать маленькой победой в битве, хотя остальная война уже давно казалась ей проигранной.

– Я прожила с ней какое-то время, изучив язык людей и их быт, даже совершив небольшое путешествие. Но, как истинной дочери своего народа, мне хотелось донести эти знания до Барханов, чтобы рассказать хетай-ра о лучшей жизни. Осознавая, что подобного рода сведения могут быть приняты с недоверием, я пригласила с собой ученого мужчину-профессора, который милостиво согласился поделиться собственными познаниями о мире с моим народом. Как видите, он отличается от нас: у него нет когтей и клыков, его волосы темны, кожа смугла, и он не способен подчинить себе песок. Ему неведом наш язык, он верует в другого бога, но не желает зла нашему миру. Однако дома меня встретили агрессивно, несколько раз подвергнув опасности не только мою жизнь, но также и жизнь моего родного брата и этого человека.

– О какой опасности вы говорите? – решительно прервала рассказ Лантеи сосредоточенная Иамес.

– Исключительно благодаря милости Эван’Лин удалось остановить наемного убийцу, который совершил покушение на брата Манса и профессора во дворце. На следующий же день была предпринята попытка отравления, которая опять же по чистой случайности закончилась ничем. Но отдельное внимание Совета я прошу обратить на тот факт, что последнее покушение на меня было совершено во время прохождения испытания тьмой в Диких тоннелях, – безжалостно закончила Лантея, чувствуя поднимающееся в глубинах ее души волнение.

– Какое святотатство! – воскликнула Адаччири, рывком поднимаясь со своего места.

– Бласфемия, – поморщилась Иамес. – Опорочить ритуал общения с богиней чужой кровью… Это немыслимо. Если вы, конечно же, говорите правду. В чем я не могу быть уверена. Кто мог посметь совершить это?

– Моя сестра Мериона, – холодно и непоколебимо ответила Лантея, глядя прямо в удивленно распахнутые глаза матриарха Первого Бархана.

– Ложь! – яростно выкрикнула Мериона, сжимая кулаки.

– Невозможно… – потрясенно проговорила Адаччири. – Это нелепо звучит.

– Вы должны обладать неопровержимыми доказательствами, чтобы говорить такое, – на удивление спокойно и серьезно сказала Иамес, неторопливо принимая сидячее положение.

– Вам не кажется, что эта фраза применима не только ко мне? – поинтересовалась Лантея. – Да, я напрямую обвиняю мою сестру и отца во всех совершенных покушениях. Хотя Бартелина уже осудила богиня, упокоив его грешную душу. Мериона изначально была настроена против меня, она опасалась, что информация с поверхности подточит власть матриарха, поэтому решилась на убийство. Все подосланные воины подчинялись напрямую моему отцу, а признание сестры я случайно подслушала. И никаких свидетелей и улик у меня нет. Точно так же, как их нет и у Мерионы, которая смеет обвинять меня в предварительном сговоре с напавшими на Бархан ифритами. Я ничуть не меньше нее желаю своему народу добра. И никогда, я повторюсь, никогда! Не стала бы жертвовать тысячами жизней ради власти, захваченной силой.

В зале надолго воцарилось необыкновенное молчание. Лантея пыталась успокоить колотящееся в груди сердце и лопатками ощущала негодующий взгляд сестры, которым она прожигала свою родственницу насквозь. Теперь можно было с уверенностью сказать, что ни о каких хороших отношениях с Мерионой больше не стоило и мечтать. Именно так родные существа, много лет жившие бок о бок, пусть и не всегда в согласии, могли за полчаса стать злейшими врагами, так ни разу искренне и не поговорив друг с другом. А ведь, кто знает, может, одна беседа решила бы все их разногласия.

– Мериона, что ты можешь сказать в свое оправдание? – наконец негромко произнесла Иамес, начав медленно и осторожно спускать вниз по ступеням амфитеатра. Она опиралась на резную костяную трость, которую никто почему-то раньше не заметил. За матерью послушно следовали все четыре дочери, которые не проронили ни слова с момента начала заседания.

– Я невиновна. Все эти обвинения беспочвенны и нелепы, – хрипло ответила Мериона. – Я прошу Совет проявить мудрость и наказать настоящую преступницу – мою сестру. Ее необходимо казнить вместе с остальными заговорщиками, которые поспособствовали падению Третьего Бархана. Это мой младший брат Манс, открыто поддержавший Лантеялианну, и чужак, пришедший из-за гор.

– Как можете вы так бессердечно желать смерти своим родственникам? – неожиданно прозвучал звонкий голос Сигриды, чье молодое лицо горело от возбужденного румянца. – Ведь кроме них у вас никого не осталось, Мериона. Ваши мать и отец погибли. А вина сестры не доказана! К чему эти обвинения и прошения о казни?

– Я лишь жажду справедливости, – вскинула голову Мериона, на ее горле трепетала жилка.

– Лантеялианна, – обратилась к скорбно молчавшей девушке Иамес, которая уже спустилась на площадку круглого зала. – А что вы можете нам ответить в свое оправдание?

– Город погиб потому, что его многие столетия искали ифритские императоры, жаждущие прикоснуться к тайнам песчаных магов. Наша раса легендарна для остального мира. И почтовые орлы с древними сардобами выдали местонахождение Третьего Бархана. Даже если меня казнят по этому ложному обвинению, то опасность для других полисов никуда не исчезнет. Я лишь хочу помочь своему народу, обеспечить его безопасность и дать надежду на светлое безбедное будущее, – опустив глаза к полу, твердо говорила Лантея. – Но если препятствовать прогрессу и отрицать очевидные вещи, чиня преграды всякому, осмелившемуся открыть рот, то вся цивилизация хетай-ра будет обречена на исчезновение. Я этого не хочу, а потому считаю необходимым по закону наказать того, кто воспользовался своим положением ради личной выгоды, поставив под угрозу чужие жизни. Я прошу Совет выбрать соразмерное наказание для моей сестры.

– Тяжелая ситуация, с которой мы столкнулись, требует размышлений, – подвела итого услышанному Иамес, совсем близко подходя к обеим сестрам и тяжело опираясь на трость. – Подобные решения не выносятся за пару минут, поэтому я считаю необходимым на сегодня приостановить заседание. Мы продолжим завтра, когда страсти и эмоции успокоятся, а в ваши головы вернутся здравые мысли. Совет обдумает ваши аргументы и обвинения. Все могут быть свободны… Ох, как же я устала…

Последние слова Иамес прошептала еле слышно, уже направляясь к дверям. Остальные матриархи со свитами тоже неторопливо засобирались, спускаясь по ступеням. Мериона не отрываясь смотрела прямо в глаза своей сестре, застыв от нее всего в метре. Казалось, что воздух между этими женщина вот-вот заискрится от напряжения и ярости, кипевшей в их крови.

– Значит, ты все знала? – едва двигая губами, прошептала матриарх Третьего Бархана, предназначая эти слова только для ушей своей сестры. – Почему не отомстила мне? Ничего не сказала раньше? Зачем решила открыть это только сейчас?

– Потому что я тоже просто жажду справедливости, – выдохнула Лантея в лицо Мерионе и, развернувшись, быстро вышла из зала, уводя за собой профессора.

Нервничающий и кусающий костяшки пальцев Манс ждал своих друзей за ближайшим углом, как оказалось, с самого начала заседания. Он с таким энтузиазмом бросился к сестре с вопросами, что можно было лишь удивляться, как он самолично не пробрался в круглый зал со своим любопытством.

– Как все прошлось? Мериона тебя обвинить? Что Иамес сказала по поводу нападения?..

– Остановись, прошу, – слабо морщась, попросила девушка. – Все прошло не очень хорошо. Нам срочно нужно обдумать, как незаметно можно выбраться из города.

– Неужели настолько плохо? – удивился Ашарх, для которого все разговоры во время заседания так и остались тайной. – Пойдемте в комнату, там будет спокойнее.

Лантея кивнула, поддерживая своего спутника. В коридорах дворца действительно ходило множество посторонних: мелькали не допущенные на Совет члены делегаций из других полисов и всюду бродили выжившие из Третьего Бархана, которым нечем было себя занять. По пути к хозяйственному крылу девушка пересказала все, что произошло на заседании, лишь немного изменив эпизод с обвинением Мерионы. Лантея не хотела, чтобы Манс был в курсе того, что она невольно подслушала его признание в Диких тоннелях. Неравнодушие брата и его чистая открытая душа стали настоящей отрадой для девушки: если бы между ними в этот момент вклинилось признание брата в сокрытии виновников всех покушений, то этой нежной дружбе настал бы конец. А Лантея больше всего на свете не хотела терять чувство родственного тепла, лишь недавно впервые поселившееся внутри нее.

– Я не ожидал, что Мериона так себя повести. Поведет, – мгновенно исправился юноша.

– Мне кажется, это было вполне в ее духе, – не согласился профессор, захлопывая дверь, как только вся троица оказалась в узкой комнате, выделенной Ашу и Мансу. – В конце концов, Лантея к этому морально готовилась. Правда ведь?

– Все равно было неприятно, – по лицу девушки скользнула тень. – Она была так зла, словно с самого моего рождения мечтала только о том, как бы казнить меня. Раньше я не замечала в ее характере этой свирепости…

– В любом случае, как ты правильно сказала, ни у нее, ни у тебя нет никаких доказательств. Если в Совете сидят адекватные правительницы, то тебя не осудят, – уверил преподаватель.

– Им придется кого-то осудить. Из них двоих не может быть, чтобы две были невиновниками, – с сожалением констатировал Манс, садясь на край своей кровати.

– Да, я тоже так считаю, – Лантея села рядом. – Завтра Совет вынесет вердикт. Всего три голоса, из которых лишь Сигрида выглядит единственной, кто может встать на мою сторону. Матриарх Второго Бархана Адаччири, как мне кажется, сама еще не определилась. Обыкновенно она придерживается нейтралитета или отмахивается законами и проверками, а вот Иамес настроена против. И, что самое неприятное, против нас обеих. Это чувствуется. Я не верю в то, что осудят одну Мериону, это было бы слишком просто. Поэтому мы должны подготовиться к побегу.

– Если завтра тебя осудят, то из зала уже не выпустят, – осторожно проговорил Ашарх, начиная по старой привычке нервно щелкать суставами пальцев.

– Я все же не простая хетай-ра, – неожиданно хитро улыбнулась Лантея, отчего ее льдисто-голубые глаза на мгновение ярко вспыхнули внутренним огнем. – Я сестра матриарха, таких не запирают в тюрьмах. Соответственно статусу меня, скорее всего, разместят в отдельных покоях. И вряд ли поведут туда под конвоем. Это слишком оскорбительно для члена правящей семьи. Поэтому у меня будет шанс сбежать, но действовать нам всем придется очень быстро.

Всю оставшуюся половину дня друзья провели в сборах и подготовке к побегу. Они заранее договорились о месте, где решено было встретиться после заседания, если бы все пошло по худшему сценарию. Немногочисленные вещи, которые пережили эвакуацию и почти двухнедельное скитание по Диким тоннелям, уместились на самом дне сумок. А остальное свободное пространство заполнили едой и одеялами.

Из Первого Бархана вело несколько путей, но троица намеревалась подняться наверх, в пустыни Асвен. Половина оставшихся у Лантеи стеклянных монет ушла на подкуп неблагонадежного вида торговцев, в изобилие гуляющих с коробами по ярмарке. Они поделились информацией о том, что на поверхность можно было попасть двумя дорогами: с помощью узкой винтовой лестницы в одном из прилегающих к основной пещере залов, которой пользовались пешие путники, или же через длинный крытый серпантин, начинающийся у самой реки и открытый для торговцев и караванов с поклажей. Второй выход охранялся слабее, поскольку не считался главным и заканчивался в сложной сети пещер уже на поверхности, где в изобилии гнездились сольпуги. Спутники решили бежать через него.

В полдень следующего дня заседание Совета Пяти Барханов торжественно продолжилось. Лантея отправилась на него лишь в сопровождении сестры, решив оставить профессора с братом. Состав заседания не изменился: матриарх Васпия так и не порадовала никого своим присутствием. Как только разряженные в богатые наряды правительницы торжественно поднялись на свои места, Иамес негромко прокашлялась и первой взяла слово:

– Я открываю второй день заседания Совета Пяти Барханов. Уповаю, что милостивая богиня внимает нам и подскажет мудрые решения, ибо сегодня нам следует определить дальнейшую судьбу дочерей Гиселлы Анакорит.

– Матриарх Иамес, – Адаччири почти сразу же неучтиво вмешалась в поток размеренной речи, лениво поднимая над головой свою пухлую руку. – Прежде чем вынести вердикт, я думаю, мы все должны еще раз выслушать сестер. Они могли изменить свое мнение касательно друг друга. Что если на них повлияло вчерашнее заседание? Да и, в конце концов, я сама еще не выяснила для себя, кто же здесь прав, а кто виноват. Вы не возражаете?

– Вашим манерам можно только ужаснуться, – с тяжелым вздохом негромко посетовала Иамес. – Но я не возражаю, пусть сестры спустятся и…

В этот момент тяжелые двери круглого зала распахнулись, и на пороге появилась сухая высокая старуха в дорожном пыльном плаще и с всклокоченными белыми волосами, торчащими над ней пушистым облаком. Желтоватого оттенка кожа обтягивала ее лицо, делая из него пугающую маску, а правый глаз необычной гостьи заплыл бельмом. Она быстро окинула взглядом амфитеатр, усмехнулась, демонстрируя кривоватые клыки, и направилась к центру, по пути деловито снимая с рук изорванные митенки.

– Матриарх Пятого Бархана Васпия, – протянула Иамес, и по ее тону трудно было сказать, действительно ли она рада приезду этой древней старухи. – Хорошо ли вы добрались?

– Мы скакали на сольпугах без остановок последние несколько суток, Иамес. Как ты думаешь, хорошо ли я добралась?.. У меня отбита вся задница! Мне сто тридцать два года, Иамес, я уже не могу как молодая орлица пересекать пустыни легко и непринужденно!

– Прошу вас, соблюдайте правила вежливости! – скрипнула зубами матриарх Первого Бархана, пока Васпия поднималась к своему месту. – Я сожалею, что вам пришлось пережить подобные неудобства, но нас здесь собрал вопрос государственной важности.

– Иамес, поверь мне, я еще достаточно вежлива с тобой. Я знала твою мать, вот с кем хотелось уважительно общаться, а тебе я во младенчестве сопли подтирала, так что не повышай на меня голос! – резко ответила Васпия. – Надеюсь, меня, наконец, полноценно введут в курс дела? Тот клочок пергамента, что пришел от тебя, прояснял чуть больше, чем ничего. Мои сыновья даже вначале были против этой поездки, поскольку все слишком сумбурно и неясно!

– Вы приехали с сыновьями? – поинтересовалась Иамес, с трудом проглотив обиду. – Думаю, послы из вашего Бархана, присутствовавшие вчера на заседании, любезно перескажут вам произошедшее.

– Со мной приехали только младшие. Пятерых старших пришлось оставить в городе. Ты сама понимаешь, что мой Бархан находится слишком далеко от центра пустынь, чтобы я могла так надолго покидать свой дворец вместе со всеми сыновьями.

Васпия элегантно сдернула со своих плеч дорожный плащ и опустилась на гору подушек, с облегчением вытянув худощавые ноги. К ней мгновенно подсели две высокопоставленные хетай-ра, которые принялись с обоих сторон нашептывать правительнице обо всем, что обсуждалось на Совете во время ее отсутствия. Старуха, прикрыв глаза, внимательно слушала.

Это была пожилая женщина исключительной силы воли. Она достаточно много повидала в жизни, чтобы спокойно заставить замолчать любого собеседника. Васпия вызывала невольное уважение у каждого, кто общался с ней хоть раз, пусть даже манеры ее иногда пугали. За мать всегда были готовы заступиться одиннадцать ее сыновей: так получилось, что за свою долгую жизнь матриарх не родила ни одной наследницы. Лантея не была знакома лично с этой старухой, но слышала о ней достаточно. Ее присутствие на Совете давало девушке шанс на благоприятный исход, так как Васпия была исключительно проницательна и бесстрашна, она не боялась перечить Иамес.

– Что ж… Пока матриарх Пятого Бархана узнает последние новости, я думаю, мы можем предоставить слово Лантеялианне и Мерионе Анакорит, – обратилась к присутствующим Иамес.

– Мне кажется, сестрам также не помешало бы высказать предлагаемые методы урегулирования этой неожиданно возникшей военной проблемы, – звонко предложила юная Сигрида, пока женщины спускались к площадке. – Если, по словам Лантеялианны, данная ситуация ставит под угрозу все подземные города, то именно эти двое очевидцев должны поделиться опытом, чтобы другие матриархи могли обеспечить достойной защитой свои полисы.

– Для начала, хотелось бы знать наверняка, действительно ли существуют создания, о которых упоминала Лантея Анакорит, – вмешалась Адаччири. – Мужчина, которого она привела, ничуть не похож на краснокожего воина. Хотя сам факт того, что за пустынями лежат обитаемые земли, ввергает в ужас! В подобное верится с трудом.

– Я бы хотела ознакомить вас с некоторыми сведениями, – громогласно заговорила Иамес, что заставило обернуться в ее сторону всех присутствующих. – Моя дочь Велондия нашла кое-что.