Текст книги "Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)"

Автор книги: Софья Маркелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Когда до земли оставалось совсем немного, профессор уже совершенно позабыл о своем болезненном состоянии и жаре. Он увлеченно крутил головой, рассматривая едва видимые надписи и рисунки, покрывавшие все стены круглой пещеры, и изучал площадь. Аш отметил для себя, что большинство домиков оказались неким подобием лавок и магазинчиков: перед многими из них стояли прилавки, заваленные товарами, всюду прогуливались покупатели. В самом центре зала располагалось каменное возвышение, больше всего напоминающее место для публичной казни. На нем происходило какое-то действо, так как там собралась небольшая толпа. Лантея тоже заинтересовалась происходящим: она, вытянув шею, старалась рассмотреть детали.

Девушка сразу поняла, что это была показательная порка. Над публикой с кожаной плетью в руках возвышалась высокая крепкая хетай-ра, которая Лантее была известна. Главный и единственный палач Бархана, много лет выполняющая свою неприятную работу, без жалости порола обнаженную спину какой-то девушки, крепко привязанной к каменному столбу. Жертва надрывно кричала, но ее слезы не были способны пробудить в сердце палача никакого сожаления. Лантея задумчиво нахмурилась. Неужели за полтора года ее отсутствия Бархан так сильно изменился, что в нем снова появилась работа для палача? До ее путешествия публичные наказания никогда не были популярны в городе, а показательные казни на площади и вовсе случались чрезвычайно редко.

Дорога закончилась, приведя двоих молчаливых стражей и пару путешественников к высокой арке, являющейся единственным видимым выходом из круглой пещеры. Как только процессия покинула первую залу, то Ашарх оказался оглушен и ослеплен кромешной темнотой коридора, в который они вошли. Профессору еще на площади приходилось прилагать усилия, чтобы рассмотреть пространство при почти отсутствующем освещении, но переход совершенно его дезориентировал. Своды широкого величественного коридора терялись где-то во мраке, и даже его протяженность невозможно было определить. Аш ступал первое время опираясь лишь на слух: он старался не отходить от Лантеи, шуршащей рядом своей одеждой. Через несколько минут глаза преподавателя привыкли к кромешной темноте, тем более что в некоторых местах стены коридора были покрыты узором светящегося мха и редкими колониями фосфоресцирующих грибов. При таком слабом свете можно было увидеть даже изображения и надписи на стенах.

Коридор казался бесконечным и, как будто, постоянно уходящим вниз. Они все шли и шли, пугая эхо звуками своих шагов. Иногда на пути попадались редкие хетай-ра, которые все как один провожали Лантею и Аша удивленными взглядами. Некоторые прикладывали к сердцу запястье тыльной стороной, и девушка повторяла их жест. В какой-то момент однообразный тоннель свернул, но общая картина не изменилась. Хотя профессор подметил, что мха и грибов стало значительно больше, это позволяло рассмотреть перед собой дорогу хотя бы на пару шагов вперед. Ашарх утомился, его ослабленное болезнью тело стало напоминать о себе неприятным хриплым кашлем, который моментально разносился громовым эхом по потолку.

– Мы практически добрались, – Лантея обеспокоенно наблюдала за своим спутником.

Процессия неожиданно свернула из широкого коридора в сторону, где не сразу можно было разглядеть очередную стрельчатую арку. Но когда преподаватель попал в новую залу, он на мгновение потерял дар речи. Эта пещера могла посоперничать в своих невероятных размерах с круглой площадью. Здесь Аш собственными глазами в подробностях разглядел десять прочных колонн, которые поддерживали высокие своды, благодаря поистине колоссальным колониям светлячков, круживших под потолком. Это напомнило мужчине чудесное звездное небо, которое они с Лантеей наблюдали в горах.

Сразу за монолитными колоннами находилось многоуровневое роскошное здание с восьмигранными куполами крыши. К нему тянулась широкая грандиозная лестница, ступени которой изящной волной подступали прямо к стенам здания. Фасад строения был украшен миниатюрными балкончиками разной формы и полукруглыми окнами. А на парадной лестнице каменными изваяниями застыли многочисленные воины, точно такие же, как и те, что сопровождали гостей Бархана.

– Что это за здание? – шепотом поинтересовался Аш у своей спутницы, прочищая воспаленное горло.

– Дворец матриарха.

– Прости, мы туда идем? – недоумевающе спросил профессор, сделав акцент на направлении.

Лантея лаконично кивнула головой. Девушка была крайне сосредоточена.

– А нас вообще пустят во дворец? И зачем с дороги идти сразу к правительнице? – Аш закашлялся, держась за горящую голову. Он определенно не понимал, что происходило.

– У нас нет выбора. Мы обязаны туда пойти, – с тяжелым вздохом ответила хетай-ра, а в голосе ее звучал металл.

Как только группа приблизилась к монументальной лестнице, то с первой ступени сошли два стража. Это были женщины с непроницаемым выражением лиц – для преподавателя они все казались совершенно одинаковыми. Завязался достаточно короткий разговор, после окончания которого одна из стражниц устремилась во дворец, а двое прежних провожатых развернулись и строевым шагом удалились в обратном направлении. Лантея и Аш двинулись вверх по лестнице.

Бесконечная череда ступеней привела их на просторную площадку, где вход во дворец зиял распахнутыми ртами трех грациозных арок, украшенных резьбой. Стены и все детали здания были полностью сделаны из песчаника, и Аш сразу же вспомнил легенды о пустынных жителях, которые возводили роскошные дворцы с помощью своей магии. Пройдя через портал, путники оказались в просторном зале, окруженном узкой галерей с колоннами со всех сторон. У дальней стены высился массивный трон, спинка которого поднималась на несколько метров вверх и раскрывалась каменными крыльями, отдаленно напоминающими крылья бабочек. По обе стороны от престола стояли два более скромных трона с простыми резными спинками. Зал был практически пуст: Ашарх не сразу обратил внимание на молчаливых стражей, замерших между колоннами. Он ощущал себя лишним в этом величественном здании.

Лантея остановилась посередине помещения, спина ее была выпрямлена, словно девушка проглотила шпагу. Профессор неуверенно потоптался с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно в тронном зале, и встал рядом со своей спутницей. Вскоре из глубин дворца вернулась стражница, следом за ней спешили несколько женщин. Первой оказалась высокая, сухая хетай-ра в годах. Ее длинные волосы непривычно красного цвета были забраны в высокую прическу, подчеркивающую утонченные черты бледного лица. Рядом с ней ступала молодая женщина, чьи короткие волосы также были алыми, словно бутоны мака. Эта хетай-ра постоянно трогала себя за мочку уха, украшенную множеством колец, а ее большие глаза занимали половину лица. Обе женщины были одеты в шелковые халаты, обильно расшитые бусинками из цветного стекла.

Две стражницы, выполнив свою задачу, направились к выходу из дворца. Прибывшие хетай-ра замерли ровно на мгновение, их взгляды были нацелены на Лантею так, как змеи любили обыкновенно наблюдать за своей добычей. Спутница Ашарха почувствовала, как ее сердце на секунду остановилось, а после бросилось в неудержимый бег. Женщины неторопливо приблизились вплотную, не говоря ни слова, но внезапно старшая из них обожгла щеку покорно стоящей перед ними девушки резкой пощечиной.

– Я не могу в это поверить! – прогремел голос матриарха на весь тронный зал.

Ашарх не понял ни слова на шипящем языке, но тон заставил его сжаться и притвориться статуей. У Лантеи от обиды слезы навернулись на глаза, но моментально гнев возобладал над всеми остальными ее чувствами. Она достала из сумки тряпичную куколку тети и бросила ее к ногам своей матери, с сожалением мысленно констатировав тот факт, что в Бархане так ничего и не изменилось за все время ее отсутствия.

– А в это сможешь поверить? Перед смертью она попросила у тебя прощения.

Мать широко распахнутыми глазами смотрела на маленькую игрушку у нее под ногами, а после медленно наклонилась и подняла ее.

– Чият… – пробормотала женщина, крепко сжимая куколку ухоженными когтями. – Нет… Этого не может быть. Она умерла? Как? Когда?

– Моему спутнику нужен лекарь, – сухо отозвалась Лантея, не сводя с матери холодного взгляда. – Да и я бы не отказалась отдохнуть и помыться после дальней дороги. После этого я готова хоть до рассвета слушать ваши обвинения и вопросы, матриарх.

Девушка наигранно склонила голову и в знак уважения приложила к груди тыльную сторону кисти.

– Сестра, веди себя подобающе, – упрекнула Лантею спутница правительницы Бархана. – Смерть Чият не дает тебе права забывать о приличиях.

– Мериона, я тоже рада тебя видеть!

– Тишина, – раздраженно произнесла матриарх, махнув рукой, и обе ее дочери сразу же замолчали. – Вижу, что содержательной беседы у нас пока не получится. Тебе нужно прийти в себя, Лантея, и вспомнить, кто ты такая. Мы поговорим позднее. А пока, Мериона, распорядись о комнатах.

Мать развернулась и степенно направилась вглубь дворцовых коридоров, задумчиво поглаживая маленькую куколку. Сестры несколько мгновений изучали друг друга немигающими взглядами, а после Мериона поспешила за матриархом, кинув напоследок:

– Сама справишься.

Лантея сжала губы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. Да, не думала она, что в Бархане ее будет ждать такая встреча после полуторагодового отсутствия. Ашарх рядом пошевелился и прокашлялся, привлекая внимание своей спутницы. Мужчина выглядел изможденным, у него даже не было сил, чтобы говорить.

– Пойдем. Я найду для тебя комнату и приведу лекаря.

Пара двинулась в переплетение коридоров и палат, которые начинались прямо за тронным залом. Некоторое время они блуждали по лабиринтам переходов, пока девушка не привела их к свободным покоям. В то время как она распоряжалась о чистом белье, еде и других вещах, Аш просто утомленно бродил по комнате, которая казалась совершенно пустынной, за исключением нескольких каменных возвышений и стеклянных сосудов со светлячками. Когда вернулись прислужники, то выяснилось, что кровать здесь представляла собой широкий постамент из песчаника, поверх которого накидывались шкуры и шелковое белье.

Вскоре появился лекарь-мужчина. Аша раздели, осмотрели и уложили в кровать. Лантея с помощью магии сумела подогреть камень, так что уставший профессор погрузился в блаженное тепло. Ему принесли горячее питье, сделали припарки на грудь из каких-то дурно пахнущих травяных смесей, но после них стало легче дышать. Девушка была рядом, суетилась по мелочам и долго общалась с лекарем. Ашарх все это время украдкой наблюдал за ней из-под ресниц, и когда все покинули комнату, оставив друзей наедине, он наконец заговорил.

– Видимо, из-за горячки у меня начались галлюцинации, потому что на какую-то долю мгновения мне показалось, что твоя мать – это матриарх.

Лантея скривилась. Она присела на край кровати и только после этого со вздохом кивнула.

– И почему наследницу встречают пощечиной? – холодно спросил больной.

– Моя старшая сестра Мериона наследница. Она стояла рядом с матерью. А пощечину я заслужила за своевольный побег из Бархана.

– Почему ты ничего мне не сказала о своем знатном происхождении? Я еще могу понять, что ты умолчала о подземных городах. В конце концов, это ваша главная тайна. Но дочь правительницы… Почему ты не сказала, Тея? – начинал злиться профессор.

– Я не полностью тебе доверяла, – выпалила хетай-ра, избегая прямого взгляда.

– А сейчас, значит, абсолютно доверяешь, так? – наседал Аш.

– За все эти дни я многое о тебе узнала. Ты не бросал меня, не подставлял. Мы прошли тяжелый путь вместе, пару раз даже избежали верной гибели. Мы сошлись гораздо ближе. Так что да. Мне трудно считать тебя теперь чужим человеком.

– Проклятье! Тогда будь искренна со мной до конца!

– Прости, – неожиданно выпалила девушка. – Ты прав, конечно, прав. Я не сказала тебе кое-что, потому что боялась с самого начала… Ты мог оставить меня, а я так нуждалась в помощи. Я обманула тебя в первый же день, Аш! Прости! Пообещав горы денег и ценнейшие книги, я умолчала, что наши монеты – стеклянные пустышки, которые примут лишь в Барханах, а все книги написаны на языке хетай-ра, который ты вряд ли когда-нибудь сумеешь выучить.

У Ашарха от злости потемнело в глазах. Изначально вся эта авантюра была построена на лжи, а он повелся как наивный дурачок, даже не удосужившись хорошо подумать. А ведь можно было догадаться, что изолированная цивилизация хетай-ра вряд ли наградит его мешком залмарских квиков. Но он услышал лишь то, что ему хотелось услышать в Италане.

– Но я смогу все исправить! – продолжала тем временем Лантея. – Наша сделка еще в силе, Аш. Я вознагражу тебя за знания роскошным оружием, богатыми одеждами лучших мастеров. Особенно теперь, когда я уверена в тебе. Ты получишь все, что пожелаешь. И даже книги я согласна лично переводить для тебя с изегона, нашего языка. Ты займешь хорошую должность во дворце, я помогу тебе, если ты захочешь остаться в Бархане насовсем… рядом со мной…

– Это не вся правда, – процедил сквозь зубы профессор. – Почему ты продолжаешь умалчивать свой главный секрет?

– О чем ты? – девушка нахмурила брови, в ее глазах стояло непонимание. – Я во всем призналась.

– Но не в своих реальных целях, – Ашарх засунул руку в сумку, лежащую у кровати, и достал оттуда старый дневник хетай-ра. – Почему же ты ничего не стала говорить о том, что не просто ищешь новых знаний о мире, а хочешь сделать меня своим оружием в идеологической войне между тобой и матриархом?

Лантея на секунду потеряла дар речи от возмущения, но ее потерянный вид сразу же сменился возбужденным. Девушка мгновенно выхватила тетрадку из рук спутника, а ее голос наполнился властными и суровыми нотками, от которых по телу профессора невольно побежали мурашки.

– Мы заключили сделку, Аш! И пусть твоя награда немного изменится, но эта сделка все еще имеет силу. Поэтому не задавай лишних вопросов, а просто выполняй ту задачу, для которой я привела тебя в Бархан. То, для каких целей я буду использовать твои знания, тебя не касается. Точно так же, как тебя не касаются мои личные вещи, в которых ты не имел никакого права копаться без разрешения.

Девушка в бешенстве развернулась и покинула комнату, провожаемая взглядом не менее раздраженного Ашарха. Мужчина упал обратно на подушки и раздосадовано ударил кулаком по кровати. Внутри него разыгралась настоящая буря эмоций. Больше всего профессор был зол на Лантею из-за всех ее недоговорок, тайн и обманов. Он до сих пор не мог понять – играла ли хетай-ра им, или они действительно стали ближе за время совместного путешествия.

В какой-то момент в порыве гнева Аш даже сел на кровати и начал натягивать сброшенную одежду. Он подумал, что еще мог бы уйти из Бархана, наплевав на сделку, лишь бы не становиться марионеткой в руках дочери матриарха. Но голова преподавателя гудела как пустой котел, по которому перекатывались камни, а из груди рвался неприятный кашель. Ашарх с неохотой признался себе, что в таком состоянии он не сумел бы даже найти дорогу до стеклянного купола, а что уж было говорить о выживании в пустынях.

Сделка и правда была все еще в силе, хотя после случившегося разговора профессор был уже не так уверен в том, что хочет как-либо помогать хетай-ра. В любом случае Аш пока что не видел для себя других вариантов, кроме как быстрее выполнить условия их соглашения и постараться параллельно разведать внутреннюю обстановку города. Теперь он сомневался, что Лантея так легко и просто позволила бы ему покинуть Бархан после окончания их сотрудничества, а это означало, что мужчине нужно было выбираться из подземного полиса самому. Под эти не очень приятные мысли Ашарх сам не заметил, как заснул от усталости.

Лантея, разгоряченная и злая, спешила по коридорам в женскую часть дворца. Ей хотелось рвать и метать. Конечно, еще в Италане она осознавала, что все недоговорки рано или поздно вскроются. Но те дружеские отношения, что зародились между ней и профессором за время путешествия, последние дни тешили девушку надеждой на бесконфликтный исход. Однако она оказалась не права.

Лантея скривила губы в жесткой усмешке. Знал бы Аш, что изначально у нее и вовсе не было мысли одаривать его чем-то. Весь план заключался в том, чтобы привезти этого историка в Бархан, заманив сладкими обещаниями о богатстве, а после добыть нужную информацию и избавиться от него. Гораздо позднее она поняла всю ценность знаний профессора, которые могли ей помочь в извечной борьбе с консервативностью матери. А еще позднее пришло осознание того, что Ашарх перестал быть простым инструментом в достижении ее целей, а стал чем-то большим.

В любом случае девушке удалось довести спутника до Бархана, почти не раскрыв свои планы, а теперь он никуда не сможет деться из города. Ему ничего не останется, кроме как выполнить свою часть сделки. А Лантея пока что подумает над тем, как вернуть утерянное доверие профессора и, может быть, действительно убедить его поселиться в Бархане насовсем. Особенно когда она изменит город в лучшую сторону.

Навстречу задумавшейся хетай-ра из соседнего коридора резко выскочил молодой парень. Девушка ругнулась себе под нос и обошла неожиданное препятствие, не отвлекаясь от своих мыслей.

– Лантея!

Случайный прохожий оказался высоким худощавым хетай-ра, в котором дочь матриарха не сразу опознала своего младшего брата. За последние полтора года он сильно вытянулся, но выглядел до сих пор нескладно. Белые волосы нежными волнами обрамляли высокий лоб, пухлые розовые губы смотрелись ярким пятном на бледном лице. Серые глаза излучали радушие и некоторую наивность.

– А, Манс. Не узнала тебя, извини. Смотрю, ты уже достиг совершеннолетия, – заметила Лантея, которая хорошо знала, что по традициям Бархана мальчикам запрещалось свободно общаться с противоположным полом до определенного возраста.

– Да, – юноша зарделся. – Совсем недавно. Сестра, я так рад, что ты вернулась домой! Я услышал новость от Мерионы и сразу поспешил найти тебя.

– И для чего же я тебе была нужна? – девушка не знала, как себя вести с братом, с которым она практически не общалась до этого. Суровые условности воспитания в Барханах считали нормой отдаление мальчиков и девочек друг от друга, но после посещения Залмар-Афи Лантея прониклась совершенно новыми идеями. Однако воплотить их в реальность в условиях застаревших традиций хетай-ра было почти невозможно.

– Я… я… – зажмурился Манс и выпалил на одном дыхании. – На самом деле, я хотел сказать, что очень горжусь твоей смелостью! Ты не побоялась уйти одна на поверхность! И я был безумно рад, когда услышал, что ты сбежала. Но сейчас я рад еще больше, что ты вернулась в целости.

Девушка стояла, чувствуя себя немного неловко из-за того, что ей только что сказал брат. Конечно, она понимала его откровенность: в Барханах многие мальчики и юноши боготворили женщин, своих сестер и матерей. Таковы были особенности матриархального воспитания хетай-ра.

– Я просто хочу помочь тебе, Лантея, – продолжил покрасневший Манс. – Хочу, чтобы ты знала, что я готов поддержать тебя во всех начинаниях. И ты всегда можешь рассчитывать на мою скромную помощь.

– Я не нуждаюсь в помощи, – ответила девушка, но сразу же исправилась. – Пока что. В любом случае спасибо за твои слова, брат. Я обдумаю их. Извини, но у меня еще есть дела. До встречи.

– До встречи, – потеряно пробормотал юноша, очевидно, ожидавший несколько другой реакции на свое признание.

Лантея развернулась и двинулась дальше по коридору. Она никогда не воспринимала Манса всерьез, но это было в прошлой жизни. А теперь она научилась прислушиваться ко всем. И неожиданные симпатии брата могли оказаться полезными для дочери матриарха.

Девушка нашла свою старую комнату в западном крыле дворца. Там практически ничего не изменилось с момента ее побега: слой пыли, куча исписанного и изрисованного пергамента, старые метательные ножи и несколько зачитанных книг из личной библиотеки правительницы. За кроватью даже остались лежать старые письма тети. Лантея взяла их в руки с нежной грустью. Иероглифы, выведенные знакомым аккуратным почерком Чият, на секунду всколыхнули в ее груди приглушенную печаль.

В этот момент на пороге комнаты появилась матриарх. На ней был накинут все тот же роскошный шелковый халат, в котором она предпочитала вечерами гулять по дворцу. В руках женщина держала запотевший стеклянный кувшинчик и блюдо с лепешками из лишайниковой муки. Она явно была настроена на долгий разговор.

– Что ты хотела, мама? – сухо поинтересовалась Лантея, складывая письма на место и демонстративно начиная разбирать дорожную сумку. – Я еще не успела привести себя в порядок и сходить к горячим источникам.

– Это все можно сделать позднее. А вот мое любопытство ждать не будет.

Девушка страдальчески поморщилась, но послушно села на кровать, принимая из рук матери блюдо с лепешками. Ее недельный лимит энергии для скандалов был исчерпан благодаря Ашу. А требовательность правительницы Бархана никогда не знала границ.

Мать и блудная дочь долго беседовали. За холодным травяным настоем разговор проходил неторопливо. Больше всего матриарха, конечно же, интересовал мир поверхности, таинственный спутник Лантеи и подробности ее долгого путешествия. И далеко не сразу эта властная женщина решилась снова спросить о гибели своей сестры.

– Змеиный укус, – негромко сказала девушка.

– И ничем нельзя было помочь?

– Мы обнаружили ее слишком поздно.

– Эван’Лин милостива не ко всем своим детям, – тихо изрекла матриарх, ее благородное лицо застыло как маска. – Всегда недолюбливала этих ползучих гадов.

– Да, я тоже, – Лантея вгляделась в величественный профиль матери. – А все же, раскрой мне тайну этой куколки. Почему она попросила принести ее тебе?

– Когда мы обе были еще совсем детьми, то не поделили эту игрушку между собой. Такая детская глупость. Я тогда сказала очень жестокие слова, из-за которых и начался разлад между нами.

– И что это были за слова?

– О том, что если я захочу, то у меня будет сотня кукол лучше этой, потому что я будущая правительница. А сестре ничего не достанется в жизни, кроме этой тряпичной куклы.

Обе хетай-ра замолчали, думая о чем-то своем. Гибель Чият незримой тенью наложила отпечаток на судьбу каждой из них.

На пороге спальни тихо появилась прислужница. Она стояла, склонив голову, ожидая, когда матриарх обратит на нее внимание.

– Что тебе нужно, Дайва? – окинув взглядом девушку, спросила правительница.

– Ваша старшая дочь Мериона просит уделить ей время перед сном. Она ожидает в вашей спальне.

– Мне некогда, – отмахнулась матриарх, недовольно поджимая губы. – Передай, что я занята. Ступай.

Прислужница приложила тыльную сторону киски к груди в знак уважения и так же тихо удалилась. Лантея, все это время внимательно рассматривавшая девушку, неожиданно вспомнила, где могла ее видеть. Всего несколько часов назад на площади именно эту хетай-ра пороли. Удивительно, что после такого она была способна ходить. Хотя в ее движениях присутствовала скрываемая болезненность.

– Мама, а давно у палача Виенны появилась работа? – ненароком поинтересовалась Лантея.

– О чем ты? А… Видела, как сегодня пороли Дайву? Неприятная получилась история.

– За последние десять лет я помню всего три публичные казни в Бархане. И это были крайние случаи. Но прилюдных наказаний, кажется, почти совсем не было. В чем ее вина?

– Это новая прислужница Мерионы. Хотела отпроситься сегодня раньше домой из-за больного брата. За ним некому приглядывать. Но твоя сестра была в дурном расположении духа. Что стало с ней случаться довольно часто в последнее время, кстати, – заметила матриарх. – И приказала ее выпороть на площади. Чтобы Дайва запомнила, что она должна хорошо выполнять свою работу, за которую получает деньги.

– И, дай угадаю, это уже не первый случай? – нахмурилась Лантея.

– Не буду отрицать, что Мериона становится все более жестокой с годами. Она часто начала пользоваться своим положением. С другой стороны, если девочка ослабит хватку, то ее никто не будет воспринимать всерьез. А ведь она займет трон после меня. Подданные должны уважать ее, но и немного побаиваться.

Лантея не стала переубеждать мать. Она знала, что это бесполезное занятие. Поэтому девушка просто осталась при своем мнении. Разговор угас сам собой, как и всегда было раньше, когда правительница беседовала с младшей дочерью о старшей. Матриарх поднялась и привычным жестом поправила одежду.

– Прежде чем я пойду, хочу напоследок спросить у тебя, Лантея, – начала говорить мать и на мгновение запнулась. – Что ты теперь собираешься делать со всеми этими полученными на поверхности знаниями?

– Донесу их до общественности. Хетай-ра сами должны решить, пора ли им выходить наружу.

– Не такой ответ я хотела услышать, – скривилась мать. – Пойми, дочь, если Барханы станут открытыми, то вся наша древняя культура, уклад и традиции просто будут уничтожены.

– Нельзя просто так запереть под песком навечно тысячи хетай-ра, лишив их сознательного выбора, – жестко припечатала Лантея.

– Но так было всегда! Именно благодаря этому наша цивилизация процветает.

– Процветает? Тьма! Скорее, чудом выживает столетиями в постоянных стычках с подземными тварями и питается одним пещерным лишайником. Нет, мама, наш народ не достоин больше подобного существования. Завтра я созову общие городские слушания, где расскажу все о жизни на поверхности. И ты мне не сможешь помешать.